Текст книги "Туро нирени (СИ) "

Автор книги: Тмина Лара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Проснулся вечером, голова болит, во рту гадость, как после хорошей пьянки. Сделав себе в памяти зарубку, что травки надо есть поменьше, попытался слезть. Ага, как же! Дерево, что б его! Ну да ладно, тут не глухой лес, кто-нибудь на помощь придет. На худой конец кошмарик прилетит. Только открыл рот, чтобы заорать во все горло, как внизу что-то зашуршало. Выглянув из листвы, обнаружил давешнего слугу, который меня кормил, в компании какого-то незнакомца.

– Держи, – мелор протянул конверт слуге. – Заменишь.

– Понял.

Мужчины разошлись, а я поймал челюсть и задумался. Оказывается, тут есть носители моего родного языка, поговорить бы с ними, но что-то подсказывает, лучше не высовываться. Подслушанный разговор явно не предназначался для чужих ушей. Они тут какие-то темные делишки проворачивают, как бы не пострадал мой кьяр. Надо ему рассказать, но как?

Для начала слезть отсюда, хотя бы… Орать передумал, узнают эти подозрительные личности, что я тут сидел, и насторожатся. Хотя в чем можно подозревать кота?

– Туро нирени! – раздался недовольный голос снизу.

Ох, что-то у меня это «туро» ассоциируется с «дуро», в смысле с дураком. А «нирени» – это я, котенок в смысле, по крайней мере, похоже. За вчерашний день и сегодняшнее утро «глупым котенком» меня назвали уже раз двадцать. И сейчас еще назовут. А возможно еще как-нибудь, но остальное все равно не пойму. Интересно, а кьяр знает мой родной язык? Как бы проверить.

Рядом с мелором, понурив голову, топтался кошмарик. Подозреваю, за наш погром в саду ему уже влетело. Теперь моя очередь. Только меня еще с дерева снять надо. Развалился на ветке, жду. Мужчина высказал мне много всякого за плохое поведение, я величественно внимал, глядя сверху вниз, стараясь не зевнуть. Исчерпав свое красноречие, кьяр потребовал спускаться. Я бы спустился, честно, кушать уже хотелось, но, увы, этот подвиг мне не по плечу. Не дождавшись нужной реакции, человек что-то приказал чудику, и этот гад чешуйчатый взлетел и сцапал меня когтистыми лапами поперек живота. Я вцепился в ветку и заорал, но меня так дернули вверх, что пришлось уступить, иначе могла пострадать моя тушка. Мелор подхватил меня на руки и, в очередной раз обозвав глупым котенком, унес в дом. Там, накормленный и подобревший, до ночи валялся на коленях у хозяина, требуя ласки и мешая разбирать бумаги, что, впоследствии, стало ежевечерней традицией.

В принципе, своей новой жизнью я был вполне доволен. Сожаления оставались, но не слишком навязчивые, зато удовольствий – море. Больше всего нравилось будить по утрам кьяра. Он категорически запрещал мне с ним ночевать, неумолимо выставляя из комнаты по вечерам, но никогда не запирал окно. Возможно, ему действительно было душно, но подозреваю, такие побудки радовали не только меня. Я же просто балдел, от возможности влезть ему на грудь, нежно пофырчать в ухо и получить порцию утренней ласки. Или же взлететь на него с разбега, выслушать хриплый со сна выговор и улепетывать от норовившего шлепнуть по заду полотенца. Имя его вскоре удалось узнать: «кьяр Ивиссар» – звучало иногда в обращениях, и я очень жалел, что не могу произнести его вслух, но мысленно тут же сократил до Ивиса. Сколько ему было лет определить не получалось: когда хмурился, работая с бумагами или отдавал распоряжения, казался как минимум тридцатилетним, со мной же превращался в сущего мальчишку, дурачась и звонко хохоча. Правда, периодически мелор начинал меня воспитывать, что было не очень приятно. Так, пришлось вытерпеть унизительное тыканье носом в загаженную кадку. Нет, я, конечно, уже давно по запаху нашел отхожее место, и не одно, но вот пользоваться им не сумел, у них там целый трон стоял, угнездиться на котором никак не получалось, лапы соскальзывали, чуть было внутрь не свалился, а в парк иногда так лень бежать. В-общем, я себе другую кадку нашел. В укромном уголке.

На кошмарика, откликавшегося на кличку Ширша, я дулся недолго, надо же было с кем-то играть, когда Ивис уезжал по делам или запирался в кабинете. Слуги со мной водиться не хотели, подозреваю, обижались на некоторые мои шалости и вечный разгром, который им приходилось убирать. Кухарки старательно закармливали вкусностями, тискали, но из-за необъятных габаритов к подвижным играм склонны не были. Первое время думал, не попробовать ли мне, например, почитать? Но книги на моем языке тут вряд ли бы нашлись, да и оказалось, что играть с утащенным у служанки клубком гораздо интереснее! Вот никогда бы раньше не подумал, что это такое увлекательное занятие: гонять между лап что-нибудь круглое, стараясь, чтобы оно не улетело в сторону, а если улетело, то тут же поймать. Долго так продержаться не очень-то просто, обязательно укатится! Но я старался и вскоре добился заметных успехов. Ширша как-то попытался помочь в ловле убежавшей добычи и проглотил клубок. Судя по вытаращенным глазам, ему не понравилось. Пришлось красть новый, а чудик смотрел с недоумением, видимо, так и не понял, что хорошего в такой игре. Подозреваю, он в прошлой жизни человеком не был, потому и не оценил. А может, для этого просто надо родиться котом.

Таких шипастых кошмаров, как Ширша, в округе бродило множество, но во дворце, к счастью, жил только один. Остальных я все же побаивался.

Подозрительный мелор, замеченный под деревом, мне не встречался, слуга ничего особенного больше не делал. Звали его Бем, и он был доверенным лицом Ивиса, что меня тревожило, но кьяр был спокоен, видимо ничего страшного не произошло или он об этом еще не знал.

Не знаю, сколько точно прошло времени, дни не считал, но вряд ли больше месяца. Я уже начал понимать отдельные слова и даже фразы, благодаря привычке Ивиса подолгу со мной говорить и даже иллюстрировать речь жестами, хотя мои успехи сложно было назвать значительными. А вот подрос прилично. Еще бы, учитывая, что питался раз десять за день, то и дело заглядывая на кухню. Мне-то изменения были не сильно заметны, но кьяр последнее время начинал подозрительно хрипеть, когда я забирался ему, сонному, на грудь, да и на руки поднимал уже не так легко, как раньше.

В тот день я как обычно пришел по карнизу, чтобы разбудить своего мелора, но вместо этого тихонько прилег рядом. Долго любовался красивым профилем, подрагивающими черными ресницами, чуть пухлыми яркими губами. Хорошо быть котом, ведь ему позволено многое, что было бы недоступно человеку, но у животного нет даже призрачного шанса на то, о чем люди могут хотя бы мечтать. Так и ушел, не став тревожить его сон, пусть в кои-то веки проснется сам.

Чтобы развеяться, пробежался по саду до дороги в лес. Издалека донесся конский топот, всадник доскакал до крыльца и, бросив поводья конюху, вошел. Я побежал следом. Бем перехватил его перед покоями кьяра и, забрав конверт, отправился с ним к Ивису. Это меня насторожило, поэтому, когда слуга вышел, последовал за ним. Бем зашел к себе, а я поглядел на захлопнутую дверь и пошел искать обходной путь. Карниза тут не было, а снизу по стене взобраться не получалось, пришлось лезть на ненавистное дерево, растущее напротив окна. Сквозь стекло увидел, как мужчина достал конверт и явно собрался кинуть его на угли жаровни. Не раздумывая, прыгнул в окно. Каким-то чудом не поранившись об осколки, сцапал конверт из руки замершего на секунду слуги, и рванул в коридор, благо дверь он не запер. Кьяр, что самое интересное, продолжал мирно спать. Вот ведь беззаботный человек! На сей раз, я все же приземлился ему на грудь. Ивис вскинулся, пытаясь освободиться, и заметил письмо в моей пасти.

– Ист ла тар вэ? – удивленно спросил он.

Посмотри и узнаешь что! Я выплюнул мятый конверт. Мелор развернул его и нахмурился.

– Лисе тана ла истар вэ? – он строго посмотрел на меня.

Угу, я все понял. А уж отвечу на раз. Попробую показать. Осторожно взял зубами за руку и потащил за собой.

Мужчина вырвал руку и стал быстро одеваться. Выходя из спальни, он остановился и взял со столика другой конверт. Развернул, тонкие брови поползли вверх. Сравнил с тем, что принес я, и опять начал что-то спрашивать. Пришлось ухватить зубами за штанину и тащить дальше. Слуга нашелся быстро, хотя я боялся, что он сбежит. Нет, он с совершенно невозмутимым лицом отвечал на вопросы Ивиса и изобразил весьма натуральное удивление при виде второго письма. Был вызван и допрошен гонец, но и это не внесло ясности. Кьяр все больше мрачнел. Если бы я мог ему все рассказать! Нервничая, путался в ногах у хозяина, не зная как показать. Пошипел на Бема. Нашел какой-то листок и, демонстративно бросив его в жаровню, снова оскалился на слугу. Не помогло. Ну почему я не человек!

Весь день мой мелор носился как угорелый, выспрашивал слуг и каких-то людей, похожих на охотников, что иногда приезжали к нему, перебрал бумаги у себя в кабинете, что-то долго искал в ящиках стола. Вечером, наконец, успокоился и замер в кресле у камина. Я забрался к нему на колени, толкая лбом опущенную на подлокотник руку. Ивис рассеянно меня погладил, затем заставил поднять голову и, глядя в глаза, стал что-то говорить. К сожалению, понять получалось лишь отдельные слова, общий смысл ускользал, но интонации были печальными. Похоже, у него серьезные неприятности. Был бы человеком, то хоть что-то рассказал, возможно, это бы помогло. Хотя как это сделать, не зная языка. Оставалось только любоваться золотыми крапинками в светло-карих глазах и слушать его голос. Мне было как никогда паршиво от сознания того, что я всего лишь животное. Ну почему? Почему я так рано и глупо умер?

– Нирени. Паве тана но лирассе вэ? – он нежно погладил меня по щечке, задев усы. Это было не очень приятно, но так… по-человечески. Как будто не кот у него на коленях сидел. Я всхлипнул и подался вперед. Пусть меня за это отругают, но хоть… Сам не знаю, что собирался сделать, просто ткнулся в его губы своими. Они оказались такими нежными, горячими. В восторге провел по ним языком и обнял руками за шею, плотнее прижимаясь к его груди. Как же мне этого не хватало.

– Нирени, – шепнул кьяр, улыбаясь. – Но шерра савэ.

Чуть отстранившись, посмотрел в искрящиеся весельем глаза. Что здесь смешного? А вообще я как-то странно на него смотрю… сверху вниз. Мать моя! В шоке вскочил и тут же кувырнулся на пол. Отвык уже от двух ног. Ивис, посмеиваясь, протянул мне руку, помогая подняться. Что же это делается? Я опять человек? И чего он смеется? И ведь не удивлен ни капельки!

А еще я голый и у меня стоит, хотя уже не совсем, после такого-то шока. Вообще стесняться тут нечего, но в компании одетого человека как-то неудобно. Подавив желание прикрыться руками, фыркнул и потребовал:

– Не ржи, а одежду давай!

У кьяра вытянулось лицо.

– Ти говоришь на язике андоров? – удивленно спросил он, слегка коверкая слова.

– Андоранцев, – поправил, улыбаясь. Он знает мой язык! – Дай же что-нибудь надеть.

Мелор кивнул и скрылся в гардеробной, благо, мы были в его покоях. Пока он ходил, я прилип к зеркалу. Моя родная, привычная внешность! Мое собственное тело! Как это возможно, ведь только что был котом. Меня заколдовали? Как в сказке.

– Вот возьми.

Я принял сверток, мимоходом отметив, что едва достаю Ивису до плеча. С трудом разобрался с застежками, отвык, да и руки стали какими-то неловкими. Кьяр стоял рядом, беззастенчиво меня разглядывая. Подвернув рукава и штанины замер напротив него. Как-то вдруг стало неловко.

– Присядь, нирени, – мягко сказал мужчина, опускаясь во второе кресло.

– Меня зовут Райз. А нирени – значит котенок?

– Да, – ответил он как-то не уверенно и немного удивленно. И пояснил: – Нирен – человек с кошачьей сущностью.

– Эээ… – глубокомысленно протянул я.

– Тот, кто может жить в двух обличьях, – добавил мелор.

– А так бывает? То есть понятно, я же есть. Ооо… И где такие обитают?

– Далеко, – кьяр внимательно посмотрел на меня. – За морем. На эти земли они не приходят. Ты не помнишь, откуда родом?

– Помню. Из Андорана. Там родился и вырос. И понятия не имел, что я кот.

– Твоя мать была человеком?

– Да. Отца не знаю, – пояснил, предупреждая вопрос. Да уж, вот так сюрприз в родословной. Интересно, мама знала? Вряд ли. Вздохнув, рассказал о своем бесславном походе в их лес. Ивис, смотрел с укором.

– Единороги не лошади. Они священны. На них нельзя ездить верхом. А их рог… – он замолчал и помрачнел. – Откуда ты взял послание наяра?

Я немного опешил от резкой смены темы.

– У твоего Бема. Он хотел его сжечь!

Кьяр сорвался с места. Я побежал за ним, но ноги плохо держали, так и хотелось опуститься на четыре кости. Отстав, решил подождать его возвращения. Пока ждал, подумал, что зря обращаюсь к нему на ты, как привык делать мысленно, все таки он аристократ и явно не из мелких. Хотя не понравится – одернет. Как-то не поворачивался язык ему выкать.

– Исчез, – бросил Ивис и рухнул в кресло, – кашиты его ищут. Должны найти, он не мог успеть покинуть лес.

Кашиты – это кошмарики, насколько понял, они тут вместо собачек. Эти животные довольно умны и понимают человеческую речь. И весь лес ими кишит, так что другой охраны и не надо.

Я рассказал, как именно отнял письмо и заодно о той встрече под деревом. Мелор принялся дергать себя за кончик косы.

– Месяц назад ко мне приезжали от наяра, и я передал им письмо и посылку. В том послании, что лежало на столе, наяр просит прислать еще рогов. А в принесенном тобой негодует, как могло случиться, что наши запасы иссякли.

– Рогов? – удивился я.

– Иногда по весне единороги сбрасывают рог. Кашиты собирают и приносят их сюда. Они очень ценны. Ни один рог не должен попасть в чужие руки. Но моя посылка не дошла до наяра. Я думаю, то письмо, переданное под деревом, заменило мое, данное гонцу. А сегодня Бем подменил и послание короля. Вряд ли простой слуга мог сам это замыслить. Скорее всего, он на кого-то работал, – Ивис устало потер лицо ладонями. – Надо спать. Если его поймают, разбудят. А с утра будет много дел.

Меня привычно выпроводили из покоев. Замерев посреди коридора, растерянно огляделся. Я же теперь не кот, куда мне иди? Хотя у меня же комната своя есть. Не успел сделать и шагу, как дверь снова распахнулась.

– Стой, – кьяр взял меня за руку и втянул внутрь. – Лучше, если тебя никто не увидит. Мы думали, что ты дикий, никогда не был человеком, ты так вел себя. Нирениссы не принимают второй облик, когда носят детей, но возможно твоя мать была в опасности, ей пришлось стать кошкой, и ты родился котенком, – пояснил он, видя мое недоумение. – Если она погибла, а ты остался один, твоя человеческая сущность могла не проснуться, оставив тело неразумному зверю. Так мы предположили, это объясняло, почему ты не меняешься. У Бема наверняка были сообщники. Тебя считали почти животным и не опасались. Теперь же могут признать опасным, а котенок не сможет защититься. Останься в моих покоях, а утром решим, как быть дальше.

Я был только за. Еще котом хотел спать с ним, но мелору не нравилась моя шерсть на простынях. Сейчас шерсти неоткуда было насыпаться, но меня немного волновала совместная ночевка. Нет, я не боялся, что он может пожелать не только спать рядом, даже наоборот, был бы рад, но захочет ли он безродного кошака? А если захочет, что будет со мной потом? Я ему не ровня. Перед котом такой проблемы не стояло, но человеку место забавного домашнего любимца не подходило. Хотя, если задуматься, почему бы и нет? Моя мать, например, жила как раз в подобной роли и ничуть от этого не страдала. Да и я… С тем же Нильзом, что меня могло ждать? Надоело бы, просто ушел. Что изменилось?

– Я могу уйти спать на диван, – сказал Ивис в ответ на затянувшееся молчание. – Это, конечно, мало что изменит, но мы постараемся, чтобы никто не узнал о твоей ночевке в моих покоях.

– Зачем? – удивился я. – То есть, какая разница узнают или нет?

– Ты еще мальчик, – нахмурился кьяр.

Я поперхнулся словами. Он за мою репутацию переживает что ли? Или за свою? Но чем это может опорочить?

– Я не понимаю, что в этом такого, – честно признался я.

– О тебе могут пойти неприятные слухи.

– Да мне все равно, – пожал плечами.

– А мне нет! – отрезал мелор, втолкнул меня в спальню и ушел. Видимо, на диван.

Вот… аристократ. Рассказать ему что ли, кем моя матушка трудилась? Нет, не буду пока.

– Стой! – крикнул я, потому что в голову пришла умная мысль. – А если к тебе утром слуга зайдет, как ты объяснишь, почему спишь не на кровати?

– Действительно, будет выглядеть странно, – вернувшийся мужчина задумался.

– Спи уж здесь, а я на диване.

– Нет, я запираю дверь спальни, а там тебя заметят. Ладно, – решился он и принялся раздеваться. – Все равно разница невелика.

Еще как велика! Я мысленно потер руки, скидывая одежду. Даже если он не позволит себе ничего лишнего, прижаться к нему во сне мне никто не помешает.

Так и вышло. Мелор уснул на самом краю, подальше от меня, но я подобрался под теплый бок, едва его дыхание выровнялось. И уже засыпая, почувствовал, как меня обняли.

Проснулся в кровати один. Удивительно, ведь мой человек тот еще соня, я же всегда был ранней пташкой. То есть котом. О, нет! Только не котом опять!

Глава 3.1 Дорога

Нет, ну это ни в какие ворота не лезет! Полчаса промучился, а как обратно в человека – так и не понял. Обиделся на весь мир, пошел утешаться на кухню. Поварихи меня накормили и заласкали, чем немного приподняли настроение. Но не сильно. Поэтому мимоходом завернул в комнату Бема и с наслаждением разодрал там коврик. Полегчало. Нашел кьяра, закопавшегося в ворохе бумаг, плюхнулся на колени и потребовал порцию ласки. Ивис намека не понял, пришлось слегка цапнуть за руку.

– Туро нирени! Не сейчас!

Ах, не сейчас? У меня трагедия, между прочим! Я опять животное! А он еще и на пол скинул. Все, я обиделся. Чтобы такое сделать? Кровать и так в моей шерсти. Что, слуги уже перестелили? Ну, не проблема, опять поваляемся. Так, а тут у нас что? Гардеробчик? И здесь полежим. Вот это скинем и потремся. Красота! Ой… А за шкирку не честно!

– Ты что творишь? Опять клумбу с мякулой объел?

Это та вкусная травка-то из парка? А, кстати, это мысль…

– Я уезжаю. Будь хорошим мальчиком и не разнеси в мое отсутствие дом.

Ка-а-ак? А я?

Мелор отпустил мой загривок, и я получил возможность выразить недовольство всеми доступными коту средствами. Пошипел, выгнув спину, подрал брюки когтями, постегал хвостом. Получил по попе какой-то тряпкой и снова зашипел.

– Райз, мне нужно разобраться с делами в столице.

Ну так с собой возьми! Я сделал попытку залезть на ручки.

– Хочешь со мной? Боюсь, это будет не слишком удобно, да и опасно для тебя.

А тут, можно подумать, не опасно!

Бессовестный кьяр закинул вещи в сумку, потрепал меня между ушей и ушел. Я, естественно, припустил следом.

Только как угнаться за лошадьми? Я, все-таки, маленький еще, конь раз скакнет, а мне сколько лапками перебирать? До леса бежал нормально, потом стал отставать. А этот… Мог бы и подобрать! Так ведь нет, еще ручкой на прощание помахал. Гад!

Пришлось вернуться. Лег на его постель и свернулся в клубок. Пришел Ширша, почирикал что-то, боднул башкой. Я отвернулся. Чудик помялся и лег на пол.

Ну как он мог? Вот так взял и бросил! Да, знаю, у него там проблемы какие-то. С рогами наяра. А наяр – это кто-то типа короля. Рога очень ценные, их сперли и подставили Ивиса. Ох, ты ж… Не знаю, как у мелоров, а наш король сначала бы повесил, потом разбираться стал.

Не нравится мне это, ой, не нравится. Аж вся шерсть дыбом встала.

И кьяр ведь один поехал, то есть с охраной, конечно, но… А вдруг опять каких-нибудь темных личностей придется на чистую воду выводить? Или подкоп из камеры делать. А я копать умею. И вообще у меня нюх, рога по запаху найду, вот! Тьфу, короче, я ему там нужен и это не обсуждается! Не важно, зачем, но ждать его тут не могу, тянет следом. Конечно, они уже далеко отъехали, но след еще свежий, а обоняние у меня превосходное, к тому же лошади не могут бежать ночью, а я могу! Раз решил, значит догоню, а с полдороги Ивис меня домой точно не отправит.

Прощай, мой дворец! Надеюсь, еще вернусь.

Глава 3.2 Дорога

Дорога весело стелилась под лапы, по бокам мелькали деревья, порхали с ветки на ветку яркие птахи, отвлекая меня от размышлений.

Что сказать? Ситуация мне не нравилась, кьяр всегда был внимателен и добр ко мне, а тут вдруг бросил в такой момент! Бедный котик только-только получил возможность выяснить, кто он такой и как теперь жить, и нате вам! Сиди и хлопай ушами, не зная, что делать дальше. А вдруг бы опять обернулся человеком, пока хозяин в отъезде? Слуги бы меня не признали и из дома выгнали! Большая часть, по-моему, вообще не знает, что я нирен, считает обычным животным. И потом, он же обещал утром поговорить и со всем разобраться, а сам сорвался и уехал. Нет, тут явно не чисто. Может, что-то случилось или Ивис выяснил еще какие-то неприятные подробности той истории? Кстати, припоминаю, чужой запах в доме. Снова гонец приезжал?

Я ходко трусил по дороге до самого обеда. Перекусить было нечем, так что пришлось ограничиться водой из ручья и, передохнув немного на его берегу, бежать дальше, надеясь, что нагоню кьяра к утру в какой-нибудь таверне, где он заночует, позавтракаю с ним и потом буду с чистой совестью отсыпаться на руках, верхом на коне. А почему бы и нет? Лошади меня не боятся, и вешу не много.

К вечеру стало понятно, что силы я не рассчитал. Одно дело в охотку гоняться за Ширшей по парку, и совсем другое – месить лапами бесконечную дорожную грязь. Хотелось поесть чего-нибудь и упасть. Но делать нечего, пришлось бежать дальше, благо запах пока держался, да и дорога была одна, не заблудишься.

К рассвету я таки дополз до какой-то деревеньки и был до крайности возмущен тем фактом, что Ивиса в ней не оказалось. И как его теперь догонять? На то, что он будет гнать лошадей без остановки на ночевку, расчета не было. Остается идти по следу, надеясь, что он не оборвется, смытый дождем. Но сначала не мешало бы перекусить.

Забрел в первый попавшийся дом. Воровать не собирался, просто поклянчил бы, неужели пожалеют кусочка для голодного котенка? Двери стояли открытыми, хозяев не наблюдалось, дурных людей здесь явно не боялись. Тут пахло чем-то знакомым и немного нервирующим… Вспомнить не успел, разъяренное шипение заставило обернуться. А вот и источник запаха. На меня надвигался очень злой рыжий котяра с рваным ухом. Кажется, меня сейчас будут бить. Слушай, собрат по усам и хвосту, может не надо, а?

Осторожно, не делая резких движений, я отступал к двери. Задняя лапа уже нащупала порожек, когда меня оглушили визгом, счастливым таким, а на шее сомкнулись маленькие ручки. Дальше было что-то страшное: пространство вокруг мельтешило, орало и куда-то тащило. Меня дергали за хвост и усы, взъерошили шерсть, оттоптали лапы, почти задушили и, как апофеоз, кто-то весьма тяжелый приземлился на спину. Дети! Это ужасно! Похоже, на голос первой девочки они сбежались со всей деревни. И что теперь делать? Я не понаслышке знал, как жестоки могут быть маленькие человечки с животными. Сам никогда не мучал, но неоднократно разбивал носы, пресекая такие попытки у приятелей. Нет, раскидать эту кучу-малу не составило бы труда, тем более что средний возраст компании составлял приблизительно от четырех до восьми лет, но, боюсь, без травм бы не обошлось, а обижать малышей, которые пока что ничего плохого не делали, совестно. Они просто выражали восторг от такого милого и пушистого меня, только излишне бурно. Я кое-как вырвал голову у белокурого существа в коротеньких штанишках, пытавшегося потрогать мой нос, и оглянулся на свою наездницу, та, недолго думая, дала мне шенкеля. Чувствительного такого, у меня аж дыхание перехватило.

– Ноооо! – звонкий голосок заставил прижать уши.

Я тебе не лошадка!

Попробовал аккуратно скинуть ее с себя. Как бы не так! Девочка вцепилась в шерсть так, что оторвать ее теперь можно было только вместе со шкурой. Кто-то схватил меня за лапу, пытаясь рассмотреть когти. Сейчас ведь как выпущу, без пальцев останетесь! Делать нечего, попытался вырваться из круга мучителей с ношей на спине. Ребенок от счастья завопил так, что я чуть не описался. Ну где? Где их родители?!

Спасение пришло в лице красивой дородной мелоры, пришедшей проверить из-за чего так раскричались дети. Я тут же прижался к ее ногам, старательно мурлыкая и заглядывая в глаза, добиваясь расположения. Добрая женщина, вкусно пахнущая кухней, всплеснула руками и отогнала от меня детвору. Урча под ее руками, уловил волшебное слово «кушать». Да-да-да! Хочу-хочу!

Меня привели в уютный домик и выставили перед носом миску с рыбой, со счастливым вздохом я впился в нее зубами. Так и уснул. В миске.

Ох и здоров я дрыхнуть! Проснулся только под вечер, в зубах недоеденная рыба, морда перепачкана, шерсть грязная и свалявшаяся после целого дня дороги и обработки далеко не чистыми маленькими ручками. Почесавшись, подумал, что перед встречей с кьяром надо будет помыться. А так не хочется. Вспомнив об Ивисе, спохватился. Наскоро заглотил оставшуюся рыбу, благодарно потерся о ноги хозяйки и понесся, словно под хвост ужаленный. Скорей-скорей! Догнать!

Миновал несколько деревенек, но в них не заглядывал, торопясь вперед. След уже начал теряться, похоже, мой нюх оказался не столь совершенен. На ночь не останавливался, а утром поймал свою первую настоящую добычу. Какая-то крупная птица, распушив перья, самозабвенно распевала посреди солнечной полянки. Можно сказать, сама напросилась. Подкрадываться и нападать я научился, играя с Шуршей. Поимка прошла легко, не считая нескольких болезненных ударов клювом. Не сумел сразу придушить живность, с чудиком мы это не изучали. Ну, что сказать? Свежая дичь определенно вкуснее, особенно когда от голода желудок к позвоночнику прилип. Но вот перья и пух – это кошмар! Я обчихался, несколько раз подавился и окончательно весь перепачкался. Зато наелся, птичка оказалась упитанной.

Пустившись в дорогу, понял, что след я если и чую, то уже не носом. Остается надеяться, что развилок впереди не будет. Да еще дождь накрапывать начал. Когда добрался до перекрестка, уже лило вовсю. Сев под столбом с указателями, загрустил. Шерсть намокла и слиплась, не улучшая и без того отвратительное настроение.

Умел бы читать, сориентировался по указателям, но, увы, мелорский я и разговорный-то знаю еле-еле. Хотя, если подумать, указатель с названием столицы должен быть крупнее. По крайней мере, у нас так было. Присмотрелся. Аккуратно оструганные доски оказались одинаковыми, но вот вырезанные буквы на одной заметно больше, чем на остальных. Решив, что мне туда, резво поскакал по грязным лужам. Чую, в столицу вместо белого котенка прибежит кусок грязи. Как бы стражники не прибили с перепугу.

Но далеко не ушел, разразилась такая гроза, что пришлось искать убежище. Никаких поселений в округе не оказалось, и я забился в корнях огромного дуба, надеясь, что такую махину не вывернет ветром. Гроза переросла в самый настоящий ураган, сильно похолодало. Продрогнув до костей, я сжался в комочек, прижав уши, чтобы в них не затекали холодные капли. Шевельнулась мыслишка: не зря ли все? Сидел бы дома в тепле, ждал хозяина. Он взрослый, сильный, уж разобрался бы сам со своими проблемами. Зарычав на себя, прогнал сомнения. Нет, я же чувствую, что нужен ему, значит так правильно.

Стихия перестала бушевать лишь к вечеру, некоторые деревья повалило, но мой гигант устоял. Признаться, когда со скрипом, треском и грохотом совсем рядом рушились стволы, страху я натерпелся до мокрых штанов. Но их на мне к счастью не было. Дрожа всем телом, выбрался на дорогу, с трудом заставив двигаться закостеневшие мышцы. Путь преградили несколько поваленных берез, но перелезть их труда не составило. На бегу согрелся. Мысли вернулись к насущной проблеме.

Как разыскать Ивиса в столице? Просто так бродить по улицам? Может быть опасно, кто знает, как там отреагируют на довольно крупного, если сравнивать с дворовыми мурлыками, кошака. Не известно еще, удастся ли легально пройти ворота, вполне возможно, предстоит искать какую-нибудь дыру в стене, пожалуй, даже лучше с этого начать, а не светиться перед стражей. Кьяр направился к этому… забыл, как у них называется… к королю, короче. Значит, есть смысл покрутиться вокруг дворца, там есть шанс взять след, но, опять-таки, стражи там немерено будет. Хотя, не исключено, что их города как-то иначе устроены. Ладно, буду полагаться на удачу. Да и вдруг повезет все же догнать моего мелора, уж грозу-то они наверняка пережидали где-нибудь, и отправиться дальше так быстро как я не смогут, ведь лошадям через завалы перепрыгивать может быть опасно, ноги переломают. Пока разберут…

Впереди послышался звук воды, в нос ударил знакомый запах речной сырости. Вскоре и правда показалась изрядно разлившаяся река. А вот от моста остались одни обломанные сваи. Гнилые, надо сказать. Не повезло. И как теперь на ту сторону? Переплыть? Брр. Не хочу в воду. Да и течение сильное, унесет к тому самому морю, за которым мои соплеменники живут.

Побегал вдоль берега. Ну негде тут перебраться. Может, где-то и есть еще переправа, только в какой стороне и сколько до нее топать? Вообще река не очень широка, и посередине какой-то камень торчит, отмель вроде бы. Если по вот этому наклонному стволу, потом по ветке, оттолкнуться как следует, должен допрыгнуть, а там немного останется до берега. Вымокну, конечно, но лучше чем переплывать или в обход идти. Залез на дерево, посмотрел вниз с ветки, струсил. А почему не в обход? Тоже хороший вариант… Так ладно, соберись, Райз, и вперед.

То, что камень будет скользким, я как-то не учел. Вода обожгла холодом и закрутила в пенном потоке. Отфыркиваясь и отчаянно работая лапами, я задирал нос вверх, от противного ощущения воды в ушах, да и вообще везде, хотелось шипеть. Где тут берег?! Ничего не вижу! Вода булькала уже в желудке и в легких, паника нарастала, когда я ударился обо что-то твердое и с трудом вскарабкался на древесный ствол. Он дрогнул подо мной и поплыл. Я метнулся к берегу, но было поздно. Отчаянно вцепившись в дерево, проводил взглядом отдаляющуюся твердь. И как дальше? Снова в воду или подождать, вдруг прибьет течением к берегу?

Мое внимание привлекли голоса. Обернувшись, на противоположной стороне увидел группу людей, они громко переговаривались и указывали в мою сторону. Еще бы, представляю картину: по реке плывет бревно, на нем сидит мокрый котенок с круглыми от ужаса глазами. Может, спасут? Угу, размечтался. Посмотреть-то посмотрели, а вот в воду лезть желающих не нашлось. Течение несло все дальше, река становилась шире, но спокойнее. Рискнуть уже что ли? А то унесет в неведомые дали. Делать нечего, хоть лапы и продолжали дрожать, но пришлось собраться с силами и прыгать. К счастью, на этот раз доплыл благополучно. Только вот в каком направлении идти, я представлял слабо. Решил вернуться вдоль берега к дороге, так меньше шансов заблудиться. Но сначала передохнуть немного, лапы подгибались от усталости.