Текст книги "Проклятье старинного кольца (СИ)"

Автор книги: Тишанская Марина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Неожиданные открытия

Хозяева отдыхали в гостиной, ужин для слуг закончился. Эмма и Лиля перетирали в кухне посуду. Господскую надо было начищать до блеска, а слуги довольствовались просто чистой. Эмма занималась серебряными приборами, которыми очень дорожила леди Эстер. Лиля быстро вытерла тарелки и расставляла их на полках. Вечер не сулил никаких развлечений.

– Сегодня к господам заходил таинственный гость, – сказала вдруг Эмма. – Я его боюсь и стараюсь уйти наверх или на кухню, когда он приходит. Ты тоже поберегись.

– Что же в нем такого таинственного и пугающего? – улыбнулась Лиля. – Я его, наверное, еще не видела.

– Это мистер Гутс. Он год назад купил дом на берегу. Когда-то там жил бакенщик. Но на отшибе не очень-то приятно, до деревни далеко. Что случись, никто не поможет. Когда бакенщик помер, никто там жить не захотел. Там и садик небольшой был, только это еще давно. Я сама не видела, мне бабушка рассказывала. А потом крыша провалилась, а в развалинах поселились привидения.

– Откуда ты знаешь? – Лиля не очень-то верила в привидения и не сомневалась, что Эмма никогда в жизни не пошла бы ночью на развалины.

– Садовник рассказывал. Он как-то выкопал там розу с корнями, большой куст. Собирался прийти с тачкой и забрать, да днем не успел. Пошел, когда уже стемнело. Вот тогда он и видел привидений. Только они были не белые, а желтые и голубые. Они что-то там делали и на него не смотрели. А потом объявился этот Гутс.

– Ну, рассказывай. Что ты все время замолкаешь? Боишься? – Лиле было занятно. А чем еще развлекаться?

– Гутс пришел к графине и сказал, что хочет купить дом вместе с прилегающим участком. Леди Эстер предупредила его, что от здания мало что осталось, но тот хотел, чтобы непременно на берегу, а за развалины много не запросили. Хозяйка согласилась. Так представляешь, он за год, даже быстрее, новый дом выстроил. Вокруг забор каменный, из валунов, так что и не заглянешь, – Эмма осуждающе покачала головой.

– Ты же сама говоришь, что место уединенное. Значит, забор обязательно нужен. Он там один живет? – спросила Лиля, чтобы поддержать разговор.

– У него даже прислуги нет, ему привидения служат, – понизив голос, произнесла Эмма. – Один раз Том шел мимо, его к леди Лонгфильд послали, а ворота были открыты. Так он такое увидел!

– Какое? – заинтересовалась девушка.

– Дом высокий и весь белый, но не как у обычных людей, а блестит. Окна очень узкие и тоже высокие, а рамы железные. И дверь – красная и вовсе без замка и без ручки. Том стоял, разинув рот, но тут дверь начала открываться, и он бросился наутек. Говорит, даже не стыдно, что испугался. Каждый бы испугался на его месте.

– А почему ты говоришь, что этому Гутсу служат привидения?

– А кто? Рабочих он не нанимал. Не сам же дом такой построил. Сначала забор появился, каждый день все выше. А кто его клал, никто не видел. Просто каждое утро на один ряд камней больше. Вот и скажи, кто там работал, да еще по ночам? – уверенно заявила Эмма.

– Так может, он из города рабочих привез? – спросила Лиля.

– Тогда бы они в деревне жилье нанимали. Там-то жить негде было. И еду бы в лавке покупали. Только никто их не видел. Я так думаю, привидения это. Им еда не нужна, ночью они работают, а днем не видны. Не знаю уж, куда деваются, только все знают, что сила привидений – ночью. – Эмма закончила чистить вилки и принялась за ножи.

– Надо же! А дом? – Лиля слушала рассказ экономки, как сказку.

– Потом, когда забор уже стоял, стал дом расти. Сначала его видно не было, а когда первый этаж поднялся, стал над забором показываться. Только тоже ни рабочих, ни даже материалов никаких никто не возил. Да там и дороги нет, только тропинка. Ты думаешь, камни, да доски, да железо кто-то в руках туда носил, без телеги? Да и кто такую тяжесть дотащит? Опять же, люди никого не видели.

– А чего теперь-то этот Гутс от графини хочет? – заинтересовалась девушка.

– Я слышала, он сад хочет разводить. Вроде за советом к леди Эстер пришел. Может, хочет, чтобы она к нему садовника послала, только не пойдет туда никто. Кому охота с нечистью связываться? – Эмма быстро сложила приборы в ящик и убрала в стол. Видно было, что сама уже не рада этому разговору.

Лиля задумалась. Если Эмма не выдумывает, может, это по вине Гутса она здесь оказалась? Как бы выяснить? Но ее размышления прервал звон колокольчика. Леди Мортимер требовала ее к себе. Она велела, чтобы девушка помогла ей расшнуровать корсет. Почему-то вызвала именно Лилю, а не Эмму. У младшей горничной возникло ощущение, что хозяйка к ней приглядывается. Зачем? Кто знает…

У служанки совершенно нет свободного времени. И днем, и ночью она может потребоваться хозяевам, колокольчик звенит в любое время. Лишь пол дня раз в две недели можно делать что захочешь. Но и эти выходные вечера Лиля обычно проводила в Олдоаксе – ей совершенно некуда было ходить.

Однако на сегодняшний вечер у нее появились интересные планы. Жаль только, что осуществлять их придется в длинном платье. Как пригодились бы джинсы и кроссовки! Но делать нечего…

После обеда, когда начиналось ее свободное время, она поднялась в свою комнату и надела самое простое платье, в котором обычно мыла полы или помогала в саду. Его не страшно было испачкать, и ругать за него никто не станет. Сверху пришлось накинуть плащ. Темная коричневая ткань сделает ее почти незаметной в темноте, особенно если надеть капюшон. Светлые волосы слишком бросаются в глаза.

Чмокнув Эмму в щеку, Лиля сказала, что пойдет прогуляться и выскользнула через черный ход. Выйдя на берег, она прошлась вдоль кромки моря. От замка она удалилась на приличное расстояние, так что встретить кого-нибудь из слуг уже не боялась. Тогда она поднялась по ступенькам, от которых шла дорога к деревне, и по краю леса двинулась к владениям месье Гутса. Лес окружал участок с трех сторон, а с четвертой было море.

Подходить к воротам девушка не собиралась, но заглянуть через забор очень хотела. Для этого требовалось сначала обойти владение вдоль каменной ограды. Не может быть, чтобы не нашлось способа подняться повыше и заглянуть внутрь!

В лесу было темно и страшно. Только сейчас Лиля поняла, какая великая вещь электрический фонарик. Днем в лесу гулять приятно. Упоительный запах прелой листвы и грибов уносит домой, кажется родным и знакомым. Тропинки вьются среди высоких деревьев, идти легко. В темноте все иначе.

Длинная юбка то и дело цеплялась за кусты. Лиля останавливалась и осторожно, стараясь не порвать, освобождала ткань. Один раз ей показалось, что кто-то идет за ней по пятам, и тут же последовал рывок. Неужели ее схватили?! Но это вновь оказался сучок.

Девушка была уже не рада, что решилась идти одна. Попробовала бы уговорить Эмму или Бетти, да и фонарь, пусть и со свечой, не помешал бы. Но неизвестно еще, что она увидит во владениях Гутса. Решив не отступать, она пошла дальше.

Довольно скоро Лиля наткнулась на старое дерево. В темноте разглядеть его было трудно, но девушка решила, что это дуб. Толстые ветки раскинулись широко и начинались совсем низко. Сбросив плащ и подоткнув юбку, Лиля уцепилась за ветку над головой и попыталась закинуть ногу на нижнюю ветку, толстую и надежную. Несмотря на неудобную одежду, это получилось легко. Теперь следовало забраться еще немного выше, и тогда все, что лежит за забором, откроется ее взору.

Юбка пока не мешала, и девушка поднялась настолько, что голова возвышалась над оградой. Внутри стоял дом. Он настолько отличался от всего, виденного ей и во Франглии, и дома, что Лиля на секунду поверила в привидения. Дом был узкий, как будто за оградой построили башню. Он блестел в свете луны, и девушка решила, что стены изготовлены из полированного металла. Высота окон, на первый взгляд, была около метра, зато в ширину раз в пять меньше. Зачем в простом невысоком доме такие щели? Кому может быть удобно в них смотреть?

Размышляя таким образом, Лиля не заметила, как возле дома, на территории владения месье Гутса, появилось странное создание. Оно немного отливало голубым, но это не было прозрачное призрачное существо. Плоский голубоватый ящик на суставчатых ножках навел девушку на мысль о роботе. Вот ящик прошел несколько шагов, остановился и поднял две передние «лапы» к каменной кладке. Верхний камень закачался. Тогда поднявшаяся третья лапа выпустила какую-то жидкость, блеснувшую в лунном свете, а две первые осторожно поправили расшатавшийся валун.

«Приклеил», – подумала Лиля.

От этого интересного зрелища девушку отвлек появившийся в ближайшем окне свет. Будто цветные лампочки на новогодней гирлянде, огоньки хаотично вспыхивали и гасли. Световое шоу продолжалось несколько секунд, и все погасло. После этого что-то зашуршало с другой, невидимой от Лили стороны дома, и во двор вышел сам хозяин дома, Гутс. Он не мог бы разглядеть девушку, притаившуюся в не опавшей пока листве, но Лиля затаила дыхание. Так странно было видеть все это здесь, во Франглии восемнадцатого века! И что это могло означать?!

Робот тем временем выпустил из квадратного тела гибкое щупальце, на конце которого что-то поблескивало. Щупальце принялось медленно раскачиваться из стороны в сторону. Интересно, зачем? И тут Лиля поняла, что устройство каким-то образом обнаружило ее присутствие, а щупальце не просто так направлено на лес. Робот ищет ее!

Стараясь не дышать, девушка нащупала ногой нижнюю ветку. Быстро и почти беззвучно она соскользнула с дерева, подхватила свой плащ и бросилась бежать. Лишь бы этот Гутс не решил пустить за ней погоню!

Бежать было тяжело, юбка распустилась и упала. Подхватив ее руками, Лиля устремилась к дороге. Скорее, скорее!

Хорошенько разглядеть хозяина дома можно, когда он придет в гости к леди Эстер. Теперь главное – уйти отсюда и незамеченной вернуться домой.

Энтони Фостеру не понравилась новая горничная – уж слишком она была хороша и слишком много внимания ей уделяла графиня. Эта девчонка умудрилась попасть в замок неизвестно откуда, да еще больной. Он помнил, как госпожа лично кормила ее куриным бульоном, хотя это вполне могла сделать и Эмма.

А когда девчонка выздоровела, то сразу была допущена до покоев леди Эстер, хотя Эмме, чтобы завоевать право убираться в покоях хозяйки и помогать ей одеваться, потребовался не один год безупречной работы. Непонятно, почему горничная леди Мортимер благожелательно отнеслась к новой служанке.

Фостер не собирался потакать выскочке. Он решил поймать ее на каком-нибудь проступке и доложить о нем госпоже. До обеда, правда, он был занят работой, но и Лили до обеда прибиралась или помогала на кухне. Зато после обеда секретарь вполне мог последить за девчонкой. К тому же, оставался выходной день раз в две недели. Он уж постарается договориться с графиней, чтобы его выходные совпадали с выходными Лили.

Случай представился скоро – в один из вечеров девчонка, отпросившись у Эммы, оделась после обеда и вышла из замка. Фостер отпустил ее метров на двести и пошел следом. Она шла, не оборачиваясь, и следить за ней было легко. Сначала она шла по побережью по направлению к деревне, но затем свернула к лесу и пошла по его краю. Секретаря это устраивало – он подошел поближе, прячась за кустами и стараясь шагать бесшумно.

Потом девчонка свернула к владениям месье Гутса. Фостер прекрасно знал это место, поскольку принимал непосредственное участие в сделке, согласно которой месье купил у леди Эстер кусок земли с развалившимся домом на нем. Первое, что сделал новый хозяин, построил высокий забор, поэтому вновь отстроенного дома, возникшего на месте развалин, секретарь не видел.

Девчонка тоже шла осторожно. «Она хочет обворовать Гутса», – с радостью подумал Фостер, прячась за деревьями. И впрямь, служанка залезла на высокий дуб и оттуда наблюдала за владениями месье. «Понятно, – подумал секретарь, – она решила сначала приглядеться, чтобы узнать, в какое время его лучше обокрасть».

Девчонка несколько долгих минут, может полчаса, посидела на ветке дерева. Затем во дворе владельца дома что-то произошло, и Лили проворно слезла с дуба, а потом почти бегом направилась в обратный путь. Фостер немного подождал и пошел к замку. Он понял, что нужно следить за новой горничной постоянно, чтобы не пропустить момент кражи.

На следующий день секретарь взял выходной. Лиля с утра была занята, а это его устраивало. Дождавшись, пока горничные спустятся на второй этаж прибирать господские покои, Фостер направился в комнату новой горничной, которую она делила с Эммой. Последняя тоже работала, и комната оказалась пустой. Дверь не запиралась на замок, поскольку в замке среди слуг не наблюдались кражи. Да и что красть у девушек, все состояние которых исчислялось недельным заработком – парой крон, и выходным платьем в ту же цену?

Фостер вошел, огляделся и подошел к шкафу. Кровати были аккуратно застелены, но под матрасами он потом посмотрит, нет ли там сюрпризов. А пока секретарь решил покопаться в шкафу. Там среди одеял и постельного белья вполне можно найти что-нибудь запретное. Он запустил руки внутрь, и в этот момент в комнату вошла Эмма.

– Месье Фостер, что вы тут делаете? – с удивлением спросила она.

– Хочу посмотреть на выходное платье Лили. Госпожа думает, не заказать ли ей новое, – нашелся тот.

– Но платья висят в другом отсеке, а тут только одеяла и простыни.

– Да? Ну, я не специалист в этих делах. А где ее платье?

– Рядом. Хотя непонятно, почему графиня не поручила это дело мне?

– Видимо, она больше доверяет мне, – ехидно заметил секретарь, ощупывая платье Лили. Он расстроился, что не успел найти ничего стоящего, – а вы что, уже убрались на втором этаже?

– Нет, но мне понадобилась щетка для чистки мебели, а она лежит в шкафу.

– Не буду вам мешать, – сказал Фостер и вышел из комнаты.

На несколько дней он прекратил поиски компрометирующих новую служанку предметов, но продолжал следить за ее действиями в свободное время. Он не терял надежды узнать о каком-нибудь ее неблаговидном поступке и донести на нее госпоже.

После решительного разговора с Ричардом леди Эстер погрузилась в домашние дела, ей некогда было обдумать то, что она узнала от поверенного. А ведь дело не терпит отлагательств. Пожалуй, начать лучше с Летиции Физерлот. Дочь мирового судьи должна уметь себя подать, а властность папаши наверняка оставила свой след в характере девушки. Если она привыкла стоять на своем, для Ричарда это будет находкой.

После обеда вместо того, чтобы расположиться в гостиной и заняться вышиванием, графиня отправилась в кабинет. Всю переписку по поводу бракосочетания Ричарда она решила вести собственноручно. Фостер, конечно, прекрасный секретарь, но тайные планы, касающиеся семьи Мортимеров, доверять ему все же не стоит.

Достав лист гербовой бумаги, леди Эстер начала:

«Глэмб. Мировому судье Физерлоту.

Досточтимый сэр!

Не имея чести быть знакомой с Вами лично, я наслышана о вашем уважаемом семействе. Физерлоты являются примером для всего общества Глэмба, о чем свидетельствуют опрошенные по моему приказу горожане. Строгое и справедливое ведение Вами семейных дел позволяет надеяться, что и Ваша уважаемая дочь, барышня Летиция Физерлот, осознает свое высокое происхождение и долг перед обществом. Указанная девица, вошедшая в брачный возраст, могла бы стать прекрасной супругой моему племяннику, сэру Ричарду Бэклоу, если бы Вы сочли такую партию удачной.

Сэр Бэклоу небогат, но имеет виды на неплохое наследство. Ему по праву майората принадлежит обширное поместье Бэклоу. Старинный род, потомком которого он является, всегда был среди первых во Франглии. Это требует от семьи внимательного отношения к его будущей невесте.

Буду рада, если Вы сочтете возможным посетить замок Олдоакс, хозяйкой которого я являюсь, чтобы обсудить условия брачного договора, познакомиться с женихом и составить собственное представление о претенденте на руку Вашей дочери. Желанными гостьями в Олдоаксе станут также Ваши супруга и дочь.

С уважением, леди Мортимер, урожденная Бэклоу».

Закончив письмо, леди Эстер решила немного развеяться, и позвонила в колокольчик. Явившейся на зов Лили она заказала чашку шоколада. Писать сразу Карлу не стоило, надо было решить вопрос с удочерением малышки. А вот озаботиться получением более подробных сведений о девицах, одна из которых могла бы стать леди Бэклоу, очень полезно.

Приезд невесты

Леди Эстер не сомневалась, что браки заключаются на небесах. Лучшим подтверждением этому служил ее собственный брак. Когда потерявшие надежду выдать дочь замуж родители Эстер Бэклоу ответили согласием на предложение немолодого уже сэра Мортимера, никто и предположить не мог, как выгоден для обеих сторон окажется этот союз.

Судьбу Ричарда также устроит Провидение. Письмо к Физерлоту было лишь первым крючком, заброшенным в толпу потенциальных невест. Ответит судья согласием или отказом, результат будет в равной степени ожидаем.

Появление на подносе с почтой белоснежного конверта из дорогой плотной бумаги с эмблемой Физерлотов в уголке не вызвало у графини волнения, а лишь любопытство.

Судья писал:

«Миледи! Я высоко ценю Ваше доверие и рад, что Вы сочли возможным просить руки моей дочери от имени Вашего племянника. К моему глубочайшему сожалению, репутация сэра Ричарда Бэклоу такова, что заставляет меня отказаться принять это великодушное предложение. Моя дочь своевольна и горда, что не делает чести молодой девушке. И все же я смею надеяться, что судьба пошлет ей более достойного супруга, чем Ваш племянник.

С искренним уважением, судья Физерлот».

Леди Эстер усмехнулась. Судья не поленился сообщить ей, что думает о главе дома Бэклоу. Что ж, пожелаем ему удачи в поисках супруга для дочери. В ее планы входит обеспечить будущее племянника, а не незнакомой девушки с трудным характером.

Не откладывая дела в долгий ящик, она написала лорду Стоуну. Провидение само выберет ту, которая должна будет стать женой Ричарда. Сама леди Эстер просто забрасывает удочку.

Положив письмо на поднос для отправки писем, с чувством выполненного долга графиня отправилась в гостиную, чтобы провести вечер с супругом. Она не подозревала, что прочитанное письмо будет подобрано вероломной Бетти. С некоторых пор девчушка старалась во всем угодить Ричарду, не скупившемуся на небольшие подарки и в еще большей степени на обещания.

Получив из рук служанки письмо, Ричард пришел в восторг. Свадьба откладывалась за отсутствием невесты, а это давало надежду получить от тетки содержание и приятно провести время до следующих неприятностей. Загадывать далеко вперед Бэклоу не считал нужным. Все проблемы решатся сами собой, надо только подождать.

Лиля постепенно привыкала к своему новому положению. Это даже представить трудно, но куда деваться? Здесь ее называли Лили. Жила она теперь в отдельной крошечной комнатке на третьем, верхнем этаже. И целыми днями чистила посуду, стирала пыль с мебели, мела пол, то есть делала все то, что дома терпеть не могла.

Больше всего не хватало книг. Без телевизора и даже смартфона обходиться оказалось легче. Новых впечатлений хватало, а звонить и писать было совершенно некому. А вот книги, всегда позволявшие отвлечься от собственных проблем, то веселые, то грустные, пригодились бы очень. Владельцы Олдоакса собрали обширную библиотеку, но все книги, конечно, были написаны на франглийском. При этом и речи не шло о том, чтобы младшая горничная брала из нее хоть что-то.

Поэтому любое печатное слово казалось Лиле желанным, как привет из прошлой жизни. Иногда удавалось почитать газету, которую получал сэр Джордж. Если ее отправляли в лавку за покупками, Лиля читала маленькие книжечки, выставленные в отдельной витрине. Денег, чтобы купить их себе, у нее не было, но никто не запрещал листать их и делать вид, что выбираешь.

В этот день Лиле досталось убираться в гостевых спальнях на втором этаже. Леди Эстер ожидала гостей, точного числа приезжающих не знала и решила подготовить давно не открывавшиеся комнаты, заваленные ненужными вещами. Лишнее предполагалось переместить на чердак, а комнаты отмыть, натереть полы, поставить недостающую мебель.

Это оказалось даже весело. Лиля с Эммой разбирали сваленное в комнатах старье, то и дело натыкаясь на занятные безделушки: поломанные гребни, украшенные цветными камешками, обрывки кружева, незаконченные вышивки и даже старых кукол. Девушки показывали друг другу находки, примеряли на себя, как украшения, и хихикали.

Садовник Билл помогал выносить из комнат поломанную мебель и тюки с тряпками. Он поддразнивал девушек, называл их красавицами и делал вид, что сражен красотой, когда одна из них примеряла раздавленную шляпку или обгрызенную мышами цветастую шаль.

Первая комната, с голубыми обоями, украшенными серебристыми цветами, предназначалась для мужчины. Огромная кровать с балдахином, покрытая синим стеганым одеялом, упиралась в пол толстыми львиными лапами, даже с когтями. Под ней обнаружилась закрученная спиралью бутыль зеленого стекла. Билл понюхал ее и сказал, что это ром. А еще там был ночной горшок, или, точнее, ночная ваза. Огромная, вылепленная из толстого фаянса и украшенная сценами охоты.

Во второй спальне предполагалось разместить женщину. Обои в ней были золотистые с изящными красными розочками, рассыпанными тут и там. Кровать, не такую высокую, как в голубой комнате, покрывал розовый бархат. Резной комод, придвинутый к круглому зеркалу, таил кучу занятных мелочей. Лиля нашла в верхнем ящике маленькую коробочку слоновой кости с изображенной на ней играющей на арфе девушкой. В коробочке хранились остатки какой-то темно-бордовой мази. Эмма сказала, что это опиат для губ. Старинную губную помаду полагалось наносить кончиком пальца и тщательно разглаживать. Лиля нарисовала на зеркале сердце, пронзенное стрелой, но Эмма тотчас стерла его мокрой тряпкой.

Когда комнаты освободили, Эмма принялась за уборку, а Лиля с Биллом отправились на чердак. Парень приносил собранное барахло, а на долю девочки выпало искать ему место.

Таких чердаков она не видела никогда! Сводчатый потолок терялся в лишенной света высоте. Узкие окна – бойницы закрывало набранное из кусочков зеленоватое стекло. Пыль толщиной в палец покрывала все вокруг и даже не поднималась от дыхания.

Лиля храбро вымела из углов паутину вместе с пауками, с помощью Билла сдвинула к стенам сундук и старый комод и принялась пристраивать тюки и поломанную мебель. Стараясь поставить понадежнее кресло без одной ножки, она задела деревянный ящик с выдвижной крышкой. Он походил на старинный пенал. Лиля видела такой у своей бабушки. Но ящик был гораздо больше. Крышка сдвинулась, а под ней оказались какие-то книги и тетрадь. Тетрадь лежала сверху, и Лиля из любопытства открыла ее. Буквы были русскими!

В дверях появился Билл, он притащил очередной огромный тюк. Увидев, чем занята девушка, он сказал:

– Это последний. Поторопись, Эмма уже ушла. Ей пора накрывать к обеду. А это не трогай, ящик принадлежит миледи. Она о нем, конечно, и думать забыла, но если увидит, тебе попадет.

Лиля кивнула, незаметно сунула тетрадь себе под передник и задвинула крышку ящика.

– Ты поставь этот тюк возле кресла, а остальное я уже пристроила, – сказала девочка и пошла к двери.

Пока Билл возился с тюком, она поднялась к себе в комнату и сунула находку под простыню на матрас. Матрас могли поднять и проверить, а в саму постель вряд ли кто полезет.

Лиля с трудом дождалась вечера, но прочитать тетрадь в это время нечего было и думать. Если бы она зажгла свечу, это могли заметить. Пришлось ждать утра. Чтобы не проспать рассвет, Лиля легла спать, не укрывшись. Под утро она наверняка замерзнет и проснется, и тогда, при солнечном свете, сможет изучить свой трофей.

Было очень холодно, когда первые лучи солнца проникли в выходящее на восток окно ее комнаты. Лиля живо поднялась и схватилась за тетрадь.

На первом листе тетради было написано: «Леон Винский. 15 мая 1653 года».

«Цель моих записок – не дать себе забыть родной язык. Странное дело, я здесь уже двадцать лет, а все не теряю надежды вернуться назад, в свой родной Заливной Осетр. Но начну сначала.

Зовут меня Леонид Винников, это здесь для удобства называют меня Леоном. Родился я в июне, почти через месяц после Великой Победы. Ни разрухи, ни трудностей я не помню. Я был слишком мал, а моя мать и дед, вместе меня растившие, не любили вспоминать это время.

Дед мой, прекрасный хирург, не прекращал работать несмотря на то, что вернулся с войны раньше срока, контуженный при взрыве авиабомбы. Мать рассказывала, что бомба попала в полевой госпиталь, где оперировал дед. От грохота взрыва он оглох, но операцию не прекратил. С тех пор у него дрожали руки, да и слух до конца не восстановился, но все это проходило, стоило ему взять в руки скальпель.

Мать не только любила, но и очень уважала деда и старалась во всем ему потакать. Когда мне исполнилось десять, деду взбрело в голову обучить меня латыни. Знал бы он, как выручит меня потом его наука! Но тогда, в детстве, я был возмущен. Какая латынь? Кому она может понадобиться? Но мать поддержала деда, и мне пришлось подчиниться.

«Зная этот древний язык, ты в любой стране мира сможешь договориться с врачами. Все они учили латынь, и она не хуже эсперанто может служить для связи между людьми».

Мальчишки, мои одноклассники, гоняли во дворе в футбол, а я долбил ненавистные слова, читал Гомера и даже писал сочинения. Врачом я все же не стал. Настояв на своем, я поступил в осетровский Политех и стал радиоинженером. К счастью, я не успел обзавестись семьей, когда случилась катастрофа.

Однажды в наш город в рамках культурного обмена приехала выставка. Курировал ее один из московских музеев. На выставке можно было взглянуть на предметы роскоши прошлых веков. Царская посуда, украшения из богатых дворянских семей, китайский фарфор, статуэтки из Египта.

Я тогда работал в Политехе и там же писал диссертацию, а еще пытался устроиться на работу в Ленинграде. У меня нашлись там знакомые, да и дед обещал посодействовать. Для открытия выставки надо было наладить систему сигнализации, и директор обратился в Политех. Меня включили в штат сотрудников выставки для помощи в технических вопросах. Был там один парнишка из Москвы, на пару лет моложе меня. Такой шебутной, такой энтузиаст! Фамилия его была Гуляковский, а имени уже не помню. Вот он-то и стал причиной моих несчастий.

На выставке у него имелись любимые экспонаты, одним из который был перстень с огненным янтарином. Его этот парень просил хранить особо, для него даже подготовили отдельную витрину, а я должен был отладить на ней замок.

В тот день разразился скандал. Затерялся ящик с хрусталем, очень дорогим, который предоставил какой-то зарубежный музей. Обстановка складывалась угрожающая, мог произойти международный конфликт. Меня это, конечно, не касалось, я знай себе ковырялся с замком.

Воюющие и вопящие сотрудники выставки и администрация музея ввалились в комнату, когда я открыл замок и рассматривал его заднюю сторону. Перстень находился от меня сантиметрах в тридцати. И вдруг он вспыхнул!

Что было дальше, я не знаю. Возможно, взрыв. Очнулся я во Франглии, в семнадцатом веке.

Занятный народ, эти франглийские аристократы! Их трудно вывести из себя и так же трудно чем-то удивить. Сэр Эдвард Бэклоу и леди Матильда совершенно спокойно восприняли появление в своих владениях человека, ни слова не знавшего по-франглийски. Они приютили меня, за что я очень им благодарен. И тут пригодилась дедушкина латынь! И сэр Эдвард, и его супруга учили ее в детстве. Каким счастьем это стало для меня! Франглийского я совсем не знал, даже в школе не учил. Меня определили в помощники привратника, и сначала я открывал и закрывал тяжелые ворота, расположенные на въезде в дубовую аллею. Но мои инженерные знания и навыки помогли «сделать карьеру». Меня перевели в конюшню, где я чинил карету, фонари, да и вообще все подряд. За двадцать лет я дослужился до личного слуги их милостей, но все же хотел бы снова оказаться на берегу Севрюжки.

Все эти годы я пытался понять, как меня сюда занесло. Единственное, что связывает Заливной Осетр моей молодости и замок Бэклоу – кольцо с огненным янтарином. Здесь существует легенда, что тот, кто возьмет в руку кольцо, может пропасть навсегда. Но леди Матильде кольцо нравится, и она с удовольствием надевает его в торжественных случаях… Пожалуй, кольцо все же имеет отношение к моей судьбе. Я прикинул, и получается, что камень накапливает энергию. Но какую? Не знаю, может быть, в моем родном двадцатом веке ученые уже все выяснили, но здесь, в семнадцатом, я догадаться не могу».

Запись кончилась. Лиля перелистала тетрадь до конца, но продолжения не было. Кто знает, возможно, в ящике леди Эстер и лежат еще какие-то бумаги этого самого Леона? При случае стоило бы посмотреть.

Как похожи их истории! Она тоже видела светящийся золотистый камень в музее. Неужели драгоценность сыграла с ней злую шутку? И как теперь вернуться домой? В любом случае, надо стараться угодить Мортимерам. Быть рядом с кольцом – вот главная надежда на возвращение!

Лорд Стоун отнесся к предложению графини куда более благосклонно, чем судья Физерлот. Скорое бракосочетание вынуждало его срочно озаботиться судьбой дочери. Лорд выразил желание познакомиться с женихом и его семьей. Приезд гостей был назначен на середину октября.

В этот день все в замке с утра были на ногах. Леди Эстер лично проследила, как одели и причесали сэра Джорджа. Сама она для встречи лорда Стоуна и его дочери облачилась в бархатное платье цвета летней ночи и надела ожерелье с сапфирами.

Лиля с Эммой и Бетти с рассвета проветривали комнаты, чистили и без того сияющие столовые приборы, расставляли вазы с осенними цветами. Кухарка не отходила от плиты и время от времени звала кого-нибудь из девушек на помощь. Обед предполагался из семи блюд.

Мрачный Ричард бродил по Олдоаксу в новом костюме, заказанном и оплаченном специально для этого случая теткой. С тех пор, как он понял, что графиня не шутит, он вел себя осторожно и перечить ей не пытался. Одно дело – получить или нет свою долю наследства, и совсем другое – угодить в долговую тюрьму. Ведь не поленилась, старая карга, и денег не пожалела! Все векселя, все расписки теперь находились у нее. Не знала она только про Гутса, но ему Ричард собирался все отдать. Спасибо леди Лонгфильд…

Около полудня на дороге показался экипаж. Слуги высыпали на улицу, чтобы хоть одним глазком взглянуть на важную гостью, но были тотчас отправлены обратно, в последний раз все проверить и подчистить.