Текст книги "Принцип бесконечности (СИ)"

Автор книги: timid_owl

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Важно не кто я, или кто мы такие. Не это. Важно – кто есть вы.

Стивен встал так, что заслонил часть лунного света, и теперь лицо Локи смотрелось бледным узким пятном, почти болезненным, с темными глубокими провалами вместо глаз. Стивен готов был поклясться, что лицо просвечивало. Сквозь него он видел громаду «Чертога». Она все увеличивалась, вбирала в себя пейзаж и давила на нервы. Он продолжил:

– Вы же сами только что поняли, что ваша хваленая память избирательна. Вы что-то спрятали от самого себя. А когда я вам показал мир после Таноса, из-за шока и выброса серотонина в центральной нервной системе… – В этот момент Стивена обдало порывом ледяного ветра. Пятно лица Локи дернулось, провалы глаз превратились в горящие недовольством зеленые омуты. Наваждение исчезло. Стивен запоздало подумал, что его менторство совершенно неуместно, поэтому последние слова прозвучали скорее по инерции. – У вас начали восстанавливаться синоптические…

Локи не дал ему договорить:

– Что вы хотите этим сказать? Что у меня не мозг, а глючная органика? Я прекрасно знаю, кто я.

После этого оба снова замолчали. Стивен моргал и еще пытался прогнать ощущение, что разговаривает с привидением, а Локи еще пытался поискать в памяти что-то забытое. Напрасно. Она просматривалась, как на ладони. В ней не было ни углов, ни темных закоулков. Он все про себя знал. Но легче от этого не было, и знание не объясняло неизвестно откуда взявшиеся слуховые галлюцинации.

– Это бред. Все, что вы говорите, – это бред. Я знаю себя и знаю, кто я есть и кем не являюсь. Вы что-то там себе сами надумали. Но… я никогда еще не чувствовал себя настолько живым и настоящим, как в вашем колодце. Вы действительно очень странный человек, доктор, – Локи сощурился и оценивающе посмотрел на Стрэнджа. Нельзя сказать, что именно в этот момент он его понял. Нет. Тут было что-то другое. Слова, интонации, дыхание, подергивание пальцев, жесты, движения глаз… все превратилось в его голове в подсказки и сложилось в одно притягательное и возбуждающее нечто, как карта сокровищ:

– И я подозреваю, что все, к чему вы прикасаетесь, тоже становится странным. Поэтому вас избегают. Сторонятся. Предпочитают иметь с вами дело только по необходимости. И мои галлюцинации… может быть, это ваших рук дело.

Стрэндж больше не казался ему ни высокомерным, ни опасным, ни эгоистичным. Всего лишь человек, умеющий делать магические фокусы. Человек, с которым не скучно. Давно свихнувшийся, но нисколько от этого не пострадавший. В своей белой накрахмаленной рубашке среди виноградников и лунной тиши он не выглядел лишним. Наоборот. Он выглядел желанным. Локи захотелось близости. Не в пику Тору, не ради развлечения. Он потянулся вперед и дотронулся губами до стоящего неподвижно и не успевшего отшатнуться доктора. Губы дрогнули и раскрылись. Стивен ответил. Удивленно и осторожно. Пробный поцелуй вызвал волнение, напряженное ожидание, томительное желание.

Но доктор тут же отстранился, ни дать ни взять взял пробу и начал анализировать ощущения. Судя по выражению глаз, это был его первый поцелуй с мужчиной. Ново, интересно и неловко. Но понравилось. Локи умел понимать подобное безошибочно. А потом взгляд и осанка доктора неуловимо изменились. Появилось что-то иное. Локи готов был назвать это новое состояние отрезвлением. На мгновение показалось, что Стрэндж принял решение все отыграть назад, дружески похлопать по плечу и пожелать спокойной ночи. Локи чуть было не скривился от этой догадки.

Сам-то он не первый раз затевал игры с обольщением. Практически всегда флирт был надежным способом провести время, одурачить. Ему нравилось в последний момент поднимать на доверчивого простачка самодовольные и наглые глаза, в которых незадачливый искатель приключений мог без труда прочитать: «И как тебе моя шутка?». Но сегодня подшучивали или готовились подшутить над ним. Сначала Тор, который завел его и первоклассно продинамил, теперь вот – Стивен.

Но если палевый варвар его вывел из себя своими необъяснимыми дурацкими выходками, то от Стивена уходить сейчас банально не хотелось. Все незаметно зашло дальше, чем он ожидал, дальше, чем простая месть Тору. Одинсон был обворожителен, игрив и понятен. Стрэндж же, словно родная кровь, прятал свои секреты глубоко, был своенравен и от этого непредсказуем. Именно такого человека Локи всегда хотелось заполучить, но именно такой человек сейчас ускользал у него между пальцами.

А тело не желало сдаваться, требовало свое и пыталось отключить разум. После путешествия через колодец глаза видели мир ярким, как пятно крови на белом. Требовали сохранения эффекта. Инстинкты обострились и тянули к человеку, который показал Локи этот яркий мир. Тело хотело оставаться рядом, касаться, все равно чем – скулами, лбом, плечом, рукой, языком, словом.

«Мне нравится Стивен», горько подытожил Локи про себя, а вслух произнес:

– Я пожалуй пойду, – а что еще он мог сказать? Так он хотя бы не признавал, что проиграл и не попрошайничал.

Стрэндж заторможенно кивнул, но Локи все не решался сделать шаг в сторону «Чертога». Его останавливало саднящее ощущение незавершенности. Он смотрел, как Стивен переступил с ноги на ногу, как его руки не находили себе места – он явно не знал, что с ними делать. Он перебирал пальцами, как пряжу сучил. Локи очень хорошо знал эти движения – движения нерешительности. Он сам так делал, давно, когда был юн и неопытен. Такими ритмичными жестами, похожими на примитивный язык немых, он успокаивал своего вечно бдящего внутреннего критика и договаривался с ним о компромиссе. Но в медитативной отрешенности Стивена было что-то такое, что о компромиссе не могло быть и речи. Локи вздохнул. Сейчас доктор превратит почти невинное замешательство от поцелуя в глухую занавесь неловкости. Локи приготовился услышать, что интим для доктора – не вариант. Но Стивен удивил снова:

– Не хотите выпить чего-нибудь?

– Безусловно, – и Локи победоносно расправил плечи и слизнул капельку пота, которая вот-вот готова была сорваться с четко очерченной чувственной выемки над верхней губой.

– В вашей комнате? – Стрэндж уже принял решение, взвесив все «за» и «против». Чтобы залезть Локи в душу и разузнать его секреты, сначала надо залезть к нему под кожу. Разговоры хороши, но с таким сильным разумом, как у Локи, одних разговоров и путешествий мало. Надо предпринять что-то более кардинальное. В запасе оставался только один путь, зато короткий и проверенный на женщинах. Хороший секс отлично развязывает языки. Принимая во внимание обстоятельства, он решил, что новый опыт – это хорошо, и не стал слушать тоненький голосок лицемерия, который мерзко захихикал в многоуровневых тайниках его собственных чертогов разума. С неба ему подмигнула и скрылась за тучей Луна.

Локи усмехнулся в ответ, и его глаза заблестели лукавством. Первый раунд все-таки за ним. Если доктор Стрэндж искренне надеялся, что в комнате все будет по его плану и недолго, то Локи собирался доказать, насколько Стивен далек от истины.

Дорога назад заняла считанные минуты. Локи даже показалось, что Стивен применил еще раз свой фокус с телепортацией, прихватив его с собой. Шаг в комнату – он ногой, не отвлекаясь, толкает дверь, посильнее, чтобы наверняка. Снова шаг – ноги ватные и начинают заплетаться. Еще один – почему кровать никак не хочет приближаться? Локи метался между желанием дойти до твердой поверхности и упасть на нее и желанием не отвлекаться от губ Стивена ни на секунду. Раз, два, три. Он словно снова учился танцевать, наступал Стивену на ноги, спотыкался. Наконец, его задница оказалась на кровати – еще один барьер преодолен, а то, что хлопать дверью было лишнее, он сообразил только тогда, когда в потолок тревожно постучали. Но Локи уже не обращал на недовольных гостей внимания. Его внимание было всецело отдано Стивену. Тот его целовал. Требовательно, заинтересованно, забыв о выпивке. Локи подставлял шею, позволял себя ощупывать, раздевать, гладить. Игра в доктора ему нравилась. Время от времени он проводил открытой ладонью по паху Стрэнджа, проверяя, насколько инициативность возбуждает. Она возбуждала. У Стивена стояло убедительно и основательно. Когда Локи в очередной раз надавил между ног, поигрывая пальцами, Стивен глухо застонал и откинулся на спину. Тогда Локи взял инициативу на себя.

Перевернулся, подтянулся на руках, навис над Стрэнджем, повел кончиком языка по кадыку вверх до изгиба челюсти, до напряженной подъязычной мышцы, оставляя мокрый след на солоноватой коже, отметил, как Стрэндж замер, начал громко ловить ртом воздух, сбился с дыхания, беспорядочно и настойчиво затеребил волосы на затылке Локи, зажал их в пятерне, потянул на себя. Поддавшись, Локи приблизился к чужим тонким губам, и его опалило горячим дыханием.

***

Локи не спалось. Щеки горели, сердце лихорадило. Черт. Стрэндж лежал рядом и посапывал – отрубился сразу, после неловкого и быстрого секса едва успел клюнуть в губы и тут же задышал ровно и спокойно. Черт.

Локи повернулся лицом к вытянувшемуся рядом с ним телу. Его обдало жаром. Даже во сне Стивен был горяч. Это мешало. Локи чувствовал напряжение, особенно внизу живота, но трогать себя не хотелось. Хотелось, чтобы Стрэндж проснулся и сделал это за него.

Локи откинулся на спину, перевернулся на живот, лег на бок, подтянул одну ногу к груди. Он ворочался каждые пять минут, а время было уже далеко заполночь. Ступням и спине стало холодно, но щеки по-прежнему горели. Черт. Пойти поесть? Плеснуть себе виски с палец? Но вставать не хотелось, а сна не было ни в одном глазу. Он крутанулся в очередной раз на левый бок и почувствовал легкое прикосновение губ на своем плече. Потом уже знакомая рука со шрамами скользнула по животу. Локи рвано выдохнул и замер. Та же рука сонно заскользила вниз, перетекла на его быстро твердеющий член. Еще никогда Локи не хотелось кого-то так, как сейчас хотелось Стивена. Он закусил губу, когда большой палец доктора лениво коснулся основания члена, скользнул выше, словно просыпаясь, заинтересованно обвел головку. Возбуждение нервной волной поднималось по позвоночнику, вздулось жилкой на виске, заставляло картинку плыть перед глазами, сводило скулы, наполняло рот вязкой слюной.

– Это даже лучше, чем я себе представлял, – тело Локи отзывалось на касания мелкой, едва ощутимой дрожью, просило большего. Стивен почувствовал. Добавил к большому пальцу второй, потом третий. Заскользил вниз. Пальцы приятно подрагивали, нетерпеливо перебирали чувствительные складки, щекотали нежную кожу в паху, нашли чертовски чувствительную зону у заднего прохода, нажимали, поглаживали, раздвигали. Локи закусил губу, прижался к Стивену спиной и бедрами и почувствовал, как в ягодицы уперся горячий член. Стрэндж продолжал работать кистью быстро и уверенно. Каждый раз, когда крайняя плоть оттягивалась, рубцы на плотно сжатых пальцах задевали уздечку, будоражили, прошивали удовольствием. И Локи отвечал, бедрами, судорогами, приглушенными стонами, испариной на коже. Стрэндж зашептал в самое ухо:

– Я подумал, что если уж проводить эксперимент, то надо попробовать все позиции. Согласен?

Голос доктора окутал его, проник в каждую клеточку, как умеет это делать смертельный вирус или любовный напиток. Волна возбуждения от этих слов превратилась в цунами. Локи покрылся гусиной кожей и громко сглотнул. Он был согласен, но не был готов. Но, с другой стороны, в первый раз не был готов и Стивен. Он накрыл пальцы Стивена своей ладонью и заставил их сжаться вокруг своего текущего и пульсирующего члена.

– Хорошо.

Не успел последний звук слететь с его губ, как он перестал чувствовать Стивена рядом. На долю секунды ему показалось, что он остался один – голый, покинутый и беззащитный. Он испугался, что стоит ему резко повернуть голову, и он увидит пустоту. Но голову он все равно повернул. Медленно. Оказалось, что Стрэндж просто перекатился на другою сторону кровати. Дотянулся до смазки и вылил ее себе на руку, не жалея простыней. Перекатился назад. Его левая рука проскользнула под поясницей и снова утроилась у Локи на животе, правая раздвинула бедра. Локи непроизвольно дернулся, когда смазку похолодила кожу. «Чу-чу-чу», – Стивен успокоил его, как успокаивают лошадь, и тут же начал осторожно гладить, снова находя самые чувствительные места, подбираясь все ближе и ближе. Локи сглотнул еще раз. Стивен повел по жестким паховым волоскам вниз, перенес руку на его член, обхватил, сжал. Два его пальца в этот момент аккуратно надавили на анус.

Чтобы не тянуть, Локи подался назад, позволил пальцам войти на всю длину, выгнулся, зажмурился, сконцентрировался на долгом тягучем движении кулака Стивена спереди, на быстрых движениях его пальцев сзади. Брови взметнулись к переносице, а губы расползлись в оскале. Локи не стал контролировать мимику. Он знал, как будет выглядеть, но ему было все равно. Он выпускал воздух сквозь зубы и старался быть послушным. Позволял себя ломать, мять, формировать и был благодарным.

Стивен почувствовал, что тот раскрывается, вынул пальцы, вытер руку о простынь, направил член в отверстие между ягодиц, коротко и резко толкнулся внутрь. У Локи дыхание перехватило от резкой боли, он инстинктивно зажался, пальцы импульсивно скрючились, зацарапали простынь, подмяли ее под себя. Стивен подтянул его ближе, слегка приподнял, уперся коленом, примерился, двинул бедрами, и тело Локи прострелило удовольствием. Стивен понял, что попал и задвигался увереннее.

Локи мотнул головой, ударился затылком об острый подбородок доктора, откинулся тому на плечо и, почти перестав отдавать себе отчет в том, что и как он делает, укусил Стивена за мочку. Доктор рыкнул, в наказание убрал руку с его члена, надавил ею на живот кусучего паршивца и начал двигаться сильно, не сдерживаясь, в нарастающем темпе. Его злой голос гремел у Локи в голове:

– Тебе придется подождать. Это мой первый второй раз. Мне понадобится больше времени, будь хорошим мальчиком, не кончай без меня.

– Стивен…

Стрэндж вбивался не останавливаясь и с наслаждением чувствовал, как напряженный текущий член Локи бьет его по тыльной стороне ладони. Он сдвинул руку вниз и прихватил основание пальцами, зафиксировал, но Локи этого было мало.

– Стивен?

Стрэндж задвигался быстрее, однако его рука на члене Локи оставалась неподвижной.

– Стивен, давай уже, – Локи никогда не думал, что может всхлипывать, а его голос брать такие высокие ноты. – Пожалуйста…

– Нет… рано… жди.

– Стивен, пожалуйста.

Но Стрэндж уже не говорил, а только бессвязно мычал куда-то в шею. Вдруг Локи почувствовал, что его кожу прокусили на линии шеи и волос, потом еще раз – чуть ниже, потом – короткий поцелуй в позвонок. Он забалансировал на лезвии удовольствия, его бедра помимо воли вскидывались навстречу движениям, но он никак не мог переступить грань. «Ну же, пожалуйста, ну же!». Он захотел молиться каким-то плейстоценовым богам, чтобы те даровали ему разрядку, их имена вдруг начали всплывать в его голове, как мусор после кораблекрушения, но изо рта вырывалось совсем другое имя:

– Сти…

Стрэндж зажал ему рот, Локи впился зубами в ладонь, и в этот момент все его чувства взбесились, ему показалось, что его разрывает изнутри, что между ног ему подвели оголенные провода и врубили ток. Все его мышцы конвульсивно и беспорядочно начали сокращаться, а на лице застыла окаменевшая гримаса. Потом цепь замкнуло, и он весь обмяк.

Стивен не сразу понял, что в его ладонь выплескивается одна порция горячей спермы за другой. Такой горячей для такого холодного дрожащего под ним тела. Стивен впитывал каждую сладкую судорогу чужого оргазма, пропускал его через себя, усиливал, потом успел сказать только «А!» и не успел вытащить член. Кончил от одной мысли, что Локи может вот так, от одного присутствия рук на члене. Когда отдышался, слизнул крупную каплю испарины над верхней губой, понял, что Локи уже мирно сопит, не поменяв позы. Стрэндж поцеловал торчащие позвонки, аккуратно перевернулся на спину. Щеки горели, ступням было холодно, спать совершенно расхотелось. Он чувствовал голод.

***

Локи сначала почувствовал, как тревожно задвигались его глаза под закрытыми веками, а потом проснулся от мысли, что все люди врут. Попробовал пошевелиться. В задницу словно вставили обруч, который мешал мышцам сжаться. Нельзя сказать, что это было приятно. Но это напоминало ему, что все произошедшее не было сном. И вот это было приятно. Но даже несмотря на бесспорные телесные ощущения, он не мог отделаться от мысли, что еще пятница, а не суббота, что гости еще не приехали, что ему опять приснился один из тех бесконечных необычно ярких, гипнотических снов, которые мучили его после гибели семьи. Но комнату наполнял чужой, знакомый и будоражащий нервы запах. Запах Стивена Стрэнджа. Значит, это был не сон.

В голове было тяжело, в глазах слегка двоилось. На сердце – давящая боль. Та же самая, какую он испытывал после гибели семьи. Словно вот-вот должно было все повториться заново. Словно присутствие в его постели доктора делало его уязвимым, неготовым к новым потерям. Локи постарался отогнать эту мысль на задний план, а сам потянулся долго и сладко, как ленивый кот.

В это момент в оконном стекле, за которым уже начинал брезжить рассвет, промелькнула тень. Надменную элегантность, с которой она это сделала, Локи теперь мог распознать в любой части земного шара. Он развернулся. В дверях, на границе утреннего света, льющегося из окна, и приятной коричневатой полутьмы коридора стоял Стивен в расшитом красным халате, со странным массивным кулоном в виде глаза на голой груди. Через руку у него был небрежно перекинут пиджак. Тот самый, который он вчера оставил на веранде. Дверь была вопросительно приоткрыта и слегка поскрипывала на сквозняке.

– Вот. Ходил забрать, – сказал Стивен, перехватив недоуменный взгляд Локи. – А то нехорошо с ним получилось. И, кстати, сегодня все отправятся на рыбалку. День будет редкостный. Я говорил с Одинсоном. Он не может подолгу оставаться в закрытых пространствах, – жесткий и насмешливый голос доктора практически требовал, чтобы Локи порадовался этому событию.

И Локи с замиранием сердца порадовался. А потом, спохватившись, спросил:

– А вы? – сразу исправился. – А ты?

– А я останусь. Мне надо сосредоточится, а то я с утра не вижу никаких вариантов будущего, кроме одного.

Локи осмотрелся. Ему трудно было сказать, что из того, что мелькало перед его глазами, было воспоминаниями, а что обрывками сна, что реальностью, а что галлюцинацией. Комната со вчерашней ночи изменилась. Она стала просторнее, окно словно бы расширилось, и теперь из него было видно не только все виноградники, но и далекий океан, словно это были не стекла, а увеличительные линзы домашнего телескопа. Кровать оказалась отодвинутой к стене, на другой ее стороне лежали оставленные кем-то – Стивеном? – три раскрытые книги, достойные лондонского национального музея, старинные и тяжелые. Кровать под ними прогнулась, а в комнате появился новый прогорклый запах, смешанный с запахом горелой шерсти – такой же как в том мире, который показывал ему вчера Стивен. Показывал ли?

– Нет, все было на самом деле, – Стивен наверняка понял, о чем Локи думает, да и любой бы догадался. Немудрено. Локи слишком озадаченно оглядывался вокруг.

– Перемещение, разговор, путешествие в круге сансары – все вчера было настоящим, – менторский тон раздражал в меру, ровно на столько, насколько в детстве раздражал голос отца, говорящего о стране, вере и королеве. Это было даже забавно. Локи блаженно откинулся в объятия постели. – Комната изменилась.

– Ты изменил?

– И… нет. Не моя магия. Это сделал ты. Чаю? Или ты в пять утра пьешь что-то другое?

Локи задумчиво кивнул, снова сел, готовясь к разговору, который обещал быть непростым. Стивен перешагнул порог порывисто и решительно, потом шаги его замедлились, а сердцебиение Локи участилось. Он с удивлением заметил, как осторожно Стрэндж ступает по деревянному паркету босыми ногами.

Стивен присел на кровать со стороны книг, и в тот же миг в руке у Локи появился наполненный благоухающий стакан. Локи воззрился, подумал, прикинул: суббота, рассвет. Ну черт с ним. Или он окончательно спятил или не проснулся в пятницу утром. Спросил:

– Может, шампанского?

– Не вопрос.

Стакан превратился в фужер с пузырьками. Локи глотнул. Напиток был будоражащим, веселым, щекочащим небо, насыщенным и редким. Локи глотнул еще. Пузырьки как виноградины лопались на языке.

– Стивен, почему я опять ничего не помню? Что случилось? Мне опять стало плохо? Как тогда в столовой? Еще хуже? Я умер? – Локи говорил легко и не собирался останавливаться. – Ты же не хочешь выбить меня из привычного хода событий? Или хочешь?

Стивен сделал несколько глотков из точно такого же фужера, прикрыл глаза, словно анализируя напиток, отхлебнул еще раз и ответил.

– Я пока не совсем понимаю, о чем ты говоришь. Я проснулся, увидел, что все здесь изменилось. Попробовал переместиться. Боли не было. Руки не дрожали. Ты словно адаптировал все вокруг под меня. Смотри, теперь моя магия здесь работает, – голос Стивена звучал глухо, но твердо. Интонация к интонации. С легким аналитическим акцентом. Серьезно и искренне. – Магия, которую я практикую, логична и объяснима. Универсальна. Здесь и вчера она не работала. Здесь и сегодня она не просто работает, она меня радует. – Стивен протянул руку. Уродства почти перестали быть видны. – Я никогда бы не смог сделать ничего подобного. И у шампанского просто невероятный вкус. Очень расслабляет. Знаешь, на что похоже?

Локи сделал большой глоток, краем глаза заметив, что напитка в фужере не стало меньше. От одного глотка эффект был как от четырех виски натощак.

– На сыворотку правды? – отпил еще и подумал, что ему не хочется знать ничего об этом «не здесь» и «не сегодня», иначе ему туда захочется.

Стивен словно опять уловил его настроение, или на этот раз просто прочитал мысли. Беседа пошла в другом направлении.

– Хочешь, послушаем что-нибудь. В постели. У меня с собой отличная подборка Chuck Mangione.

Он потянулся куда-то в пространство. Пока что-то искал в воздухе, широкий рукав его вычурного халата скользнул вниз, и Локи увидел другие шрамы. Много. Вчера он их не заметил. И не почувствовал. Большие и маленькие, бугристые и нет, они были свидетельствами страшной боли, которую этот человек перенес. Локи наклонился вперед, чтобы рассмотреть получше, не удержал равновесие, качнулся вперед, коснулся келоидных рубцов губами. Кожа на них немедленно остыла до приятного, потом стала ледяной и обожгла. Стивен оттолкнул его от себя. Посмотрел туда, где обожгло. Шрамов не было. Стивен помолчал. Извиняться было не в его правилах.

– Давай лучше послушаем музыку, – неожиданно мягко сказал он.

Локи неожиданно перехватил запястье Стрэнджа точно так же, как он это сделал вчера вечером на веранде:

– Лучше скажи, что это?..

– А это, – Стивен не дал ему договорить. – Это Двойное кольцо. Оно нужно, чтобы в любой момент… А впрочем не важно, – он позволил Локи рассматривать артефакт. Потом поставил фужер, откинулся на спинку кровати, сделал быстрый и сложный жест, и в комнате раздался высокий печальный голос трубы.

Локи не стал уточнять, что кольцо он заметил еще вчера, что у него одно такое было в коллекции, и что он спрашивал вовсе не о кольце, а обо всем том, что происходило вокруг. Но он был доволен ответом. Название того, что произошло, было не важно. Важно было, что произошедшее оставило след. Под действием этого следа его тело начало медленно просыпаться и приятно реагировать на ритмичную ненавязчивую мелодию, на скрип незакрытой двери, на грудной смех доктора…

– Стрэндж! Что все это значит? – Тор стоял в дверях и водил по сторонам разъяренным взглядом. – Я всегда подозревал, что у тебя на его счет фантазии, но чтобы вот так! За моей спиной! За нашими спинами! Да я тебе не только руки переломаю, я тебе ноги повыдергиваю! И этому, – тут он запнулся, подбирая слово. – Лжебрату заодно. Это все он! Это все он подстроил!

========== 7. ==========

– Руки, говоришь, переломаешь? Тор, но именно эти руки сберегли тебя, твой народ и нашу реальность, не забыл?

– Не забыл, – Тор сжал и разжал пальцы, на кончиках которых искрили молнии. Остро ощутил нехватку Мьелльнира, – но тогда наши интересы совпадали.

– Они и сейчас совпадают, и только поэтому ты еще стоишь здесь, а не плещешься в холодных волнах Северного моря, – Стивен твердо взглянул Тору в мутные от гнева глаза, потом перевел взгляд на Локи и не сумел сдержать вздоха. Ну почему каждый раз, когда дело касается Лафейсона, и не важно уже которого из двух, все всегда заканчивается по-плохому?

Локи в свою очередь делал вид, что происходящее не имеет к нему особого отношения. Лежал, откинувшись на подушки, и задумчиво водил пальцами по нижней губе. Выделывался. Но от Стивена не ускользнуло, что Лодур внимательно наблюдает за говорящими сквозь слегка прикрытые веки, а за ленивой грациозностью Стрэндж распознал неподдельную тревогу. Сердце доктора откликнулось на это чувство неясной, давящей болью за грудиной.

Одинсон проследил за взглядом мага и зыркнул на Локи круглыми от еле сдерживаемой ярости глазами, сожалея, что грубая сила тут не поможет:

– Сейчас не совпадают! Интересы! Из-за него, – Тор ткнул пальцем в копию Локи с такой ненавистью, будто тот был лично виновен во всех злоключениях человечества и его, Тора, в частности:

– Он все подстроил! Забрался тебе в голову и что-то там поменял. Я по себе знаю, как он это делает. Ты открылся, размяк, и он тут как тут. Ты хоть помнишь, зачем мы здесь?!

«Он все подстроил!» – эта фраза зацепила и ударила по самолюбию доктора Стрэнджа. Да как только Тор мог подумать, что он, Стивен, впустил кого-то в свою голову и позволил манипулировать? Какой Тор все-таки истерик! Точь-в-точь как обиженная и ревнивая жена. Стивен невольно улыбнулся, представив Тора в этой роли:

– Даже так? Да ты еще вчера был уверен, что перед тобой – твой благоверный и нежно любимый брат, который ни в чем и никогда не виноват. А сегодня с утра пораньше призываешь чуму на оба дома!

– Не вдруг! Это у тебя – вдруг! Это ты переменился за одну ночь. Хватит уже! У нас нет больше времени на эксперименты! – Тор взревел, над его головой появилось белое сияние. Стивен привел в движение руки, и асгардец тут же поперхнулся, будто в горло ему попал посторонний предмет. Дышать стало совершенно невозможно, Тор силился разжать губы, взглянул на Стивена, требуя помощи, но последний только быстрее заработал пальцами, явно заплетая какое-то колдовство, чтобы помешать Богу Молний и Грома сотрясать воздух:

– Полегче со словами, Величество. Не тебе мне диктовать, что делать, когда и как, – Стрэндж встал с кровати, подошел к Одинсону вплотную, взял под локоть и сказал:

– На будущее запомни, ты не смеешь врываться в мою личную жизнь и ее портить. Порть свою. У тебя это отлично получается на протяжении тысячи лет. И два слова про эксперименты. Они – великая сила, – голос Стивена был почти ощутимо твердым, каждое слово входило в мозг Тора наподобие забитого гвоздя. – Эксперименты движут миром. Если у тебя есть возражения – мы обсудим их позже. Без свидетелей.

Стрэндж сделал рукой быстрый жест, словно поймал мимо пролетающего комара, и отошел назад к Локи, книгам, бокалу шампанского. Тор чмокнул губами, словно сорвавшаяся с крючка рыба, шумно набрал в легкие воздух, закашлялся и тут же раскрыл рот, чтобы продолжить:

– Позже – не будет! Да приди же ты в себя, маг, черт побери!

Стивен досадливо изогнул бровь, он не ожидал, что его трюк только распалит Одинсона, вместо того, чтобы осадить, а Тор продолжал напирать:

– Говорю тебе, что-то там пришло в движение и все может рвануть… Меня за тобой послали. Беннер говорит… э… скорость исчезновения не подлежит стабилизации. Все уже в сборе! Если ты немедленно не начнешь отслеживать то, что тебе положено отслеживать, то я тебя силком спущу вниз по лестнице. Так что давай, по-хорошему. Спускаемся.

Взгляд Тора резанул воздух, а у Стивена внутри все оборвалось. Он на секунду утратил контроль над ситуацией и над собственным голосом:

– Не может такого быть. У нас были сутки в запасе!

– Правильно! Были! Но он все испортил! Я тебе уже битых сорок минут об этом толкую! А ты его не остановил! А может быть даже и помог! Сейд*, Стрэндж, это сейд!

– Что значит скорость исчезновения не подлежит стабилизации, Стивен? – холодно вмешался в разговор Локи, его изломленные брови взлетели вверх. – Как я понял, вы приехали замерить сейсмичность, собрать данные о местной аномалии. Что-то типа этого. А теперь он говорит так, будто речь идет о конце света. Когда ты собирался меня поставить в известность? Или ты вообще не собирался?

– Не понимаю, о чем ты, – машинально соврал маг.

Окинул взглядом изменившуюся комнату, свои вылеченные руки, вальяжного Локи с северным сиянием в глазах. Снова посмотрел на Тора. От того исходила могучая вера, что этот мир должен быть разрушен. Стрэндж впервые позавидовал ему и пожалел, что у него самого с верой были проблемы.

Зачем она, эта вера, если есть логика и возможность увидеть бесконечное количество вариантов развития событий, выбрать из них тот, который тебе больше нравится? Зачем верить, если ты сам почти Бог? И всего в шаге от того, чтобы досадливое «почти» исчезло навсегда?

«Кстати, о вариантах», – подумал Стрэндж. Свел пальцы в мудру и спроецировал себя на развилку времени, подальше от претензий Локи и синих молний Тора. Ему надо было спокойно подумать и просчитать эти самые варианты.

«Итак, – не спеша начала он, – что мы имеем?».

С одной стороны – Тора и общую цель. Ни к тому, ни к другому у Стивена претензий не было. Тора он знал уже достаточно хорошо, чтобы смириться с его присутствием. С общей целью тоже был согласен. Тессеракт, за которым они все сюда отправились, был важнее всего.

С другой стороны – Локи. Доктор знал его только одну ночь, и знание это было далеко не тем, на которое он рассчитывал. С Локи все было сложно.

Здравый смысл однозначно говорил в пользу Тора и общей цели. Логика – в пользу того, что все произошедшее ночью – произошло только ради отвода глаз, только для того, чтобы затуманить разум, снизить порог чувствительности и не дать отследить путь Тессеракта. В добавок Стрэндж вспомнил о своей собственной недавней уверенности в том, что Локи – химера, оставленная здесь Лодуром, чтобы сорвать все их планы.

Логика была безупречной. Но Стивен вдруг почувствовал небывалое раздражение и решил послать здравый смысл подальше. Впервые в жизни ему захотелось дать шанс чему-то другому. Например, чувствам. Позволить им прорасти сквозь эмоции. И уже тогда принимать окончательное решение. Должен же быть такой вариант событий, в котором восьмой мир не разрушается так быстро, а у Стивена есть время во всем спокойно разобраться.