сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)
— Не… Не похоже на то, что я должным образом помолвлены, — ее голос дрогнул, — Но… Но мои родители… Они хотят выдать меня замуж, Ремус, — слезы наконец полились. Ее прерывистый голос заставил грудь Ремуса сжаться, а его собственные глаза наполнились слезами: — Я не собиралась вам говорить…потому что… потому что я пытаюсь… накопить денег. Чтобы найти место для меня и Регулуса. Я… я не хотела, чтобы ты волновался.
Ремус ничего не сказал. Он не знал, что говорить. Что ты скажешь своей девушке, которая только что сказала тебе, что, помолвлена с кем-то другим? Он наблюдал, как все ее тело сильно дрожало. Не раздумывая ни секунды, оборотень крепко обнял её за плечи; крепче, чем он обнимал ее раньше, позволив нескольким собственным слезам скатиться с глаз.
— Ты… ты должна была сказать, Касс, — пробормотал Ремус ей в макушку, покачивая ее из стороны в сторону. Он чувствовал, как слезы просачиваются сквозь рубашку, но ему было все равно.
— Я-я не хотела тебя беспокоить, — пробормотала Касс ему в грудь, крепко сжимая в кулаках часть его рубашки: — Я думала… я думала, что у меня все под контролем, но на следующий день после того, как я придумала этот план… Я получила письмо из дома, — Она прерывисто вздохнула, — И… И это просто вернуло все на поверхность. Пожалуйста, не ненавидь меня. Пожалуйста.
Ремуса не волновали слезы, которые теперь текли по его щекам. Он оттолкнул черноволосую девушку от своей груди, нежно обхватив ее щеки. Он не только мог видеть слезы, которые покрывали ее лицо, ее раскрасневшиеся щеки, но также мог заметить небольшие шрамы, разбросанные по лицу. Те, которые вы могли бы пропустить, если бы не смотрели достаточно внимательно, большинство из них выглядели свежеизлеченными.
— Касс, — она не смотрела на него, — Касс, посмотри на меня.
Ненадолго закрыв глаза, он услышал, как она прерывисто вздохнула, прежде чем снова открыла их и, наконец, посмотрела прямо в них.
— Слушай меня очень внимательно, хорошо?
Кассиопея кивнула. Она чувствовала, как ее сердце громко колотится в груди, когда негативные сценарии роились в ее мыслях. Что, если Ремус порвет с ней? Что, если он больше никогда ей не доверит? Или хотел никогда больше ее не видеть? Она не знала, как сможет жить без него. Он всегда был ближе всех к ней и остальным Мародерам, и она не могла позволить себе думать о своей жизни без него. Был ли он ее парнем или другом, она знала, что всегда хотела, чтобы он был рядом.
— Я не ненавижу тебя, — искренне сказал ей Ремус, не сводя с нее глаз, — Я никогда не смог бы ненавидеть тебя. Ты буквально весь мой мир, Кассиопея Блэк, и я… Я люблю тебя, — ее глаза расширились от шока, — я действительно люблю. Я влюблен в тебя, Касс. Мы пройдем через это вместе, хорошо?
Сердце Касс казалось, что оно пытается выпрыгнуть из груди. Ее слезы все еще были очень заметны, и она не могла сказать, были ли они от печали или от радости. Дрожа, она коснуться его руки; той, которую он прижимал к ее щеке.
— Ты лучшее, что когда-либо случалось со мной, Ремус Люпин. Я тоже тебя люблю.
***
— Посмотри на меня, ты прекрасна!
Кассиопея почувствовала, что ее лицо снова вспыхнуло. С тех пор как она вернулась из Хогсмида, она не могла избавиться от улыбки. Она никогда не надеялась найти свою любовь, думала, что либо выйдет замуж за сына из чистокровной семьи, либо просто умрет в одиночестве. Даже в самых смелых мечтах Кэсс не думала, что влюбится так сильно, особенно в одного из лучших друзей брата.
— Это правда, Кэсс, — согласилась Лили. — Что вы делали?
Марлин и Лив подмигнули и многозначительно пошевелили бровями.
Слизеринка покачала головой, тихо посмеиваясь: — Не это, — сказала она, толкая Хаффлпаффку в плечо, — Но мы сказали слово на букву «Л».
Лили, Лив и Марлин испустили самый громкий визг на свете. Их глаза расширились, они ухмыльнулись, прежде чем все трое начали бросать в нее вопросы слева на справа. С неизменной улыбкой на губах Кассиопея радостно отвечала на каждый из них.
***
Ремус лежал на кровати держа в руке маггловскую книгу, но он даже не обращал на нее внимания. Вместо этого его мысли заполняла Кассиопеей Блэк.
— Что сделало нашего Лунатика таким улыбчивым? — Внезапно спросил Джеймс, и его голос на мгновение привлек внимание Ремуса.
— Не знаю, — пожал плечами Сириус, переводя взгляд с одного на другого. — Может быть, он пробрался в мой тайник с Огневиски, — предположил парень, открывая нижний ящик прикроватной тумбочки и проверяя, сколько у него осталось бутылок. — Две пропали.
— Это был не я, — мечтательно произнес Ремус. — Я думаю, их забрала Касс.
— Тогда на чем ты сидишь? — Спросил Джеймс, спрыгивая с кровати, чтобы подойти к оборотню.
— Я просто счастлив, — пожал плечами Ремус, и ухмылка навсегда запечатлилась на его лице. — Разве я не могу быть счастлив?
— Конечно, можешь, это просто жутко, — сказал Сириус, изучая лицо Ремуса.
— Очень жутко, — крикнул Питер с кровати. Он был занят проверкой всех бобов «Берти» на любой вкус, выплевывая отвратительные Бобы в пустой пакет.
— Тревожно, — кивнул Джеймс, снимая очки и протирая стекла рубашкой.
— Действительно, ужасно, — фыркнул Сириус.
Ремус ничего не сказал, вместо этого он издал тихое жужжание, когда, наконец, положил книгу, очень хорошо зная, что не собирается ничего читать этим вечером. Его темные глаза были практически приклеены к потолку, мечтательное выражение на лице с дрянной усмешкой на губах.
Оборотню потребовалось несколько секунд, прежде чем он понял, что все его друзья внимательно наблюдают за ним, все трое пытаются понять, что с ним происходит.
— Я влюбился, парни, — Со счастливым вздохом заговорил Ремус
Глаза Сириуса расширились. — Клянусь Мерлином, это Касс, или я тебя порежу.
Глаза Римуса наконец оторвались от потолка и упали на Блэка с разъяренным лицом: — Не думаю, что когда-нибудь смогу полюбить кого-нибудь так, как люблю ее, — воскликнул Ремус, садясь на кровать и прислоняясь к изголовью.
— Ух ты, Лунатик, ты действительно влюблен, не так ли? — прокомментировал Джеймс, плюхаясь на изножье кровати, его губы изогнулись в искренней улыбке. Никто из Мародеров никогда не видел его таким счастливым, это было невероятно редкое зрелище.
— Я рад за вас обоих, — искренне сказал Сириус, его гнев сменился радостью, когда он положил руку на плечо Ремуса, и они оба улыбнулись друг другу.
Джеймс вдруг вскочил, вскинув руки вверх, и очки слетели с его лица.
— Я буду Крестным отцом их детей! Хa! Я победил тебя, Питти! Ешь дерьмо!
========== 21. ==========
Комментарий к 21.
Почему Фикбук меняет даты выкладывания? Сейчас уже 23, а написано, что глава была выпущена 3.
Приятного прочтения!♡
Девочки — кроме Лили, у которой были обязанности старосты, — собрались в библиотеке, заканчивая свою домашнюю работу, которую оставили до самой последней минуты.
Кассиопея записала что-то в своих заметках. Ее запястье уже болело, и на самом деле прошло совсем немного времени с тех пор, как они начали, но она знала, что готова закончить. Поэтому, когда трое шумных парней направлялись к ним, она не могла не вздохнуть с облегчением. Отложив перо, слизеринка подняла глаза, переводя взгляд с одного парня на другого.
— Вы трое заблудились? — поддразнила она, склонив голову набок.
Марлин, Оливия и даже Алиса застонали от досады, когда парни собрались вокруг стола с широкими улыбками на лицах.
— Нет, — заявил Джеймс. — Нам нужна твоя помощь, Кэсси.
— В чем дело, Джеймси? — парень поморщился, ему не нравилось это прозвище.
— Нам нужен пароль от гостиной Слизерина, — заявил Блэк-старший.
Кассиопея обменялась растерянным взглядом с подругами, когда те перестали писать и теперь наблюдали за разворачивающейся сценой.
— Зачем?
— Ну, мы подумали, что поучаствуем в некоторых розыгрышах над Нюниусом, — ответил Джеймс взволнованным тоном. — Мы не можем позволить тебе веселиться одной.
В течение последних нескольких месяцев Кассиопея почти каждый день подшучивала над Снейпом. Как оказалось, близнецы Пруэтт все еще делали новые сладости, и им нужен был кто-то, чтобы тестировать их, а Касс хотела заставить Снейпа заплатить за то, что он назвал Лили Грязнокровкой, поэтому они втроем начали использовать его в качестве подопытного кролика. Они сделали с ним все, что могли, начиная с окрашивания волос и заканчивая тем, что он чихал слизняками, это определенно было самое интересным.
Слизеринка ухмыльнулась: — Да, это было довольно весело, — прокомментировала она, и уже собираясь сказать им пароль, как Сириус внезапно закричал:
— Люпин!
Его голос почти эхом отразился от стен библиотеки, заставив мадам Пинс послать ему грозный взгляд, давая понять, если она еще раз его услышит он окажется за дверью. Это заставило Питера чуть не выпрыгнуть из своей кожи. Джеймс, казалось, не был обеспокоен, он просто взглянул на одну из книжных полок, прежде чем снова посмотреть на Кассиопею, чьи пронзительные глаза были широко открыты, ее рот слегка приоткрылся, когда она озадаченно посмотрела на своего брата.
Остальным трем девушкам жилось не лучше. Лив чуть не упала со своего места от внезапного громкого шума. Марлин пролила чернила на свою домашнюю работу по трансфигурации, в то время как Алиса подпрыгнула, заставив перо царапнуть по пергаменту, оставив длинную строку.
— Что, во имя Мерлина, это было, Сириус? — спросила Слизеринка, ее глаза почти вылезали из орбит.
Сириус не ответил, ему и не нужно было отвечать, так как внезапно Ремус и Лили подошли к столу. Рыжеволосая выглядел озадаченным, в то время как Римус выглядел недовольным.
— Я же говорил тебе перестать это делать, Бродяга, — пробормотал оборотень, поприветствовав Касс быстрым поцелуем.
— Фу, только не передо мной, ребята, — простонал Сириус, драматически прикрывая глаза.
— Вы уже закончили? — Спросила Кассиопея, игнорируя брата.
Он покачал головой, его волосы упали на лоб: — Почти, — сказал он, — Мы просто шли к башне Рейвенкло и я подумал, что мы должны поздороваться.
— Мы зашли посмотреть, как у вас, ребята, идут дела, — добавила Лили, хихикая, когда заметила почти пустой пергамента Касс.
— Ты придешь на кухню сегодня вечером? — Внезапно спросил парень, адресуя свой вопрос девушке, но прежде чем она успела ответить, Питер уже открыл рот.
— Нет. Почему ты спрашиваешь?
Покачав головой, Ремус мельком взглянул на друга: — Я спрашивал Касс, — пояснил он.
— О, — пробормотал Питер, кончики его ушей покраснели.
— Нет, я не смогу сегодня, — сказала ему Кассиопея, — Я сказала Регулусу, что буду тусоваться с ним в общей комнате. Может завтра?
Ремус ухмыльнулся: — Значит завтра, — сказал он, оставив поцелуй у неё на лбу: — Ну, нам лучше идти. Увидимся позже, ребята.
Когда все попрощались, и старосты Гриффиндора были готовы выйти из библиотеки, Сириус внезапно сложил руки на груди, на его лице появилась дерзкая улыбка, а в серых глазах появился озорной блеск.
— Люпин! — закричал он, как только увидел, что нога Ремуса переступила порог двери.
Обернувшись, Ремус быстро послал своего друга, в то время как мадам Пинс вскочила со стула, ее глаза были полны ярости, она бросилась к трем парням и четырем смущенным, но слегка удивленным девочкам.
Указывая пальцем на всех семерых студентов, она прошипела: — Вы все на выход. Сейчас же!
У Марлин отвисла челюсть: — Но мы же…
— Я сказал, вон!
Они не спорили. Вскочив на ноги, практически запихивая свои бумаги и книги в сумки, не заботясь о том, насколько помнутся пергаменты. Кассиопея перекинула сумку через плечо, схватила учебник по зельеварению, и, подойдя к брату сзади, ударила его по затылку.
— Так держать, придурок.
***
Ремус Люпин был беспокойным человеком. В этом не было никаких сомнений. Он волновался, когда его друзья впервые узнали о его ликантропии. Он был встревожен, когда та же группа друзей в первый раз пришла к нему домой. Он беспокоился о том, чтобы пригласить Кассиопею на свидание, и как бы сильно он ни был нарушителем спокойствия, он всегда беспокоился о последствиях — полная противоположность его друзьям.
Он за беспокойство, когда Касс опоздала на зелья, почти на тридцать минут, выглядя совершенно растрепанной. Ободки вокруг ее глаз были красными, как вишни. Короткие волосы беспорядочно обрамляли лицо, когда она продолжала пытаться пригладить их. Ее галстук обычно был завязан криво, однако сейчас он даже не был завязан у нее на шее. Белая рубашка на пуговицах торчала из-под джемпера.
Возясь со своей раскрытой сумкой, слизеринка извинилась перед профессором Слизнортом и бросилась к месту рядом с Джеймсом (ее партнером на этот год). Когда черноволосая девушка села, Ремус оглянулся через плечо в дальнюю часть комнаты, его глаза мгновенно остановились на Сириусе, когда он устало поднял взгляд от того, что он делал. Он явно не заметил опоздания Касс и совершенно не понимал, почему Ремус уставился на него, поэтому вздохнув, оборотень обернулся, его глаза все ещё были прикованы к затылку Кассиопеи, плохое предчувствие поселилось в его животе.
Ремус быстро заметил, как Джеймс подталкивает девушку локтем, на его лице появилась дразнящая улыбка, которая исчезла почти так же быстро, когда она не ответила и вместо этого начала нервно ерзать, Джеймс поправил очки на носу, прежде чем оглянуться через плечо. Как только он заметил темные глаза Ремуса, устремленные на него, он просто пожал плечами.
Вздохнув, Ремус попытался прислушаться к Слизнорту, который все бубнил и бубнил о каком-то зелье, названия которого Гриффиндорец даже не расслышал.
Кассиопея изо всех сил старалась слушать, но все, казалось, то входило в одно ухо, то выходило из другого. Она не могла сосредоточиться на уроке, все, что она знала, это то, что ей нужно как можно скорее поговорить с братом. Итак, когда класс наконец распустили, слизеринка даже не потрудилась сложить свои вещи в сумку, вместо этого она взвалила все это на руки и выбежала из комнаты, остановившись и подождав у двери.
Несколько учеников, проходя мимо, взглянули в ее сторону, отметив ее растрепанный вид, но ничего не сказав, направились к следующему уроку. Касс начала запихивать свои книги обратно в сумку, когда услышала приближающийся знакомый голос. Подняв глаза, она посмотрела на Мародеров. Подбежав, она схватила Сириуса за руку и потащила его прочь, оставив трех других стоять там с озадаченными выражениями лиц.
— Вау, Касс, полегче немного, ты оторвешь мне руку, — усмехнулся Сириус, когда девушка потянула его в более тихий угол зала, подальше от любопытных ушей: — Касс? Касс? Что происходит?
Как только они остановились, Кассиопея повернулась к брату, на ее лице было написано паническое выражение.
— Они схватили его. Они схватили его, и мы ничего не можем с этим поделать. Что нам… нам делать?
Сириус выглядел озадаченным: — Кто? Кто это «они»? Кого они схватили?
Глаза Кассиопеи расширились от эмоций, когда она провела руками по волосам, дергая их за узлы: — Они поймали его, — пробормотала она, — Они поймали его, и я следующая. Я следующая!
Парень положил руки ей на плечо, останавливая ее нервное хождение и поворачивая ее на себя. Именно тогда он заметил, какой бледной и хрупкой она выглядела: — Касс, что происходит? В твоих словах нет никакого смысла.
Он видел, как ее глаза наполнились слезами.
— Они завербовали его, Сири, — сказала она, ее голос был едва громче шепота, если бы Сириус не уделял достаточно пристального внимания, он бы пропустил все, что она сказала, — Она. У него она есть.
Сириус в замешательстве покачал головой.
— Метка, — выдохнула Слизеринка, сглотнув, как только слова слетели с ее губ, — И я следующая. Я следующая, Сири. Я не хочу быть следующей, — слезы наконец вырвались из ее глаз, водопадами стекая по ее и без того заплаканным щекам.
Сириус чувствовал, как его сердце разрывается от этой новости, он чувствовал, как его сердце разрывается из-за сестры, когда она плакала у него на глазах. Он чувствовал, как это ломает его. Не раздумывая ни секунды, он обнял маленькую фигурку девушки, прижимая ее к груди, когда она начала дрожать.
— Они тебя не тронут, — сказал он ей, бормоча слова в ее волосы: — Я не позволю им, Касс.
Слегка повернув голову, Сириус прижался щекой к макушке сестры, его глаза слегка приподнялись, смотря дальше по коридору, где Ремус, Джеймс и Питер все еще стояли на своих местах, их глаза были полны беспокойства, когда они наблюдали за разворачивающейся сценой без какого-либо контекста.
— Я не хочу быть следующей, — слова Кассиопеи были приглушены одеждой Сириуса. Слезы, казалось, не утихали: — Я не хочу быть следующей, — повторила она, сжимая кулаки вокруг школьного джемпера Сириуса, боясь отпустить или отстраниться.
Несмотря на то, что у брата и сестры были свои разногласия, Кассиопея чувствовала себя в безопасности в его объятиях.
