Текст книги "The Beatles. Антология"

Автор книги: The beatles

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 50 страниц)

Нил Аспиналл: «Я пробыл там только один день, а потом сказал: „Я уезжаю домой“. Так же поступил и Ринго».

Ринго: "Поездка получилась бессмысленной. Мы не купили остров, а вернулись домой. Отправляясь отдыхать, мы всегда строили грандиозные планы, но ни разу не осуществили их. А еще мы собирались купить деревню в Англии – с кучей домов и площадью в центре. Каждому из нас должно было достаться по нескольку домов и одна четвертая часть деревни.

Вот что получалось, когда нам нечем было заняться. Гораздо безопаснее было записывать пластинки, потому что, когда работа заканчивалась, мы словно сходили с ума".

Джон: «Чего можно ждать от места с названием Хейт-Эшбери?» (68)

Джордж: «В августе мы отправились в Америку – это случилось через пару месяцев после Монтерейского поп-фестиваля. Моя свояченица Дженни Бойд („Дженнифер Джунипер“ из песни Донована) жила в Сан-Франциско и собиралась переселиться в Англию. Мы отправились проведать ее – Дерек, Нил, Алекс-Неволшебник, я и Патти».

Нил Аспиналл: «Хейт-Эшбери – перекресток двух улиц в одном из районов Сан-Франциско. До нас дошли слухи, что там собираются хиппи и тому подобные люди, поэтому мы решили побывать там. Мы думали проведать сестру Патти, а когда прибыли в Сан-Франциско, решили заехать в Хейт-Эшбери. Специально туда мы не собирались, просто завернули по дороге».

Джордж: "Мы отправились в Сан-Франциско в реактивном самолете «Лир». Дерек повез нас в гости к одному диск-жокею, прямо из аэропорта мы поехали на радиостанцию в лимузине.

Тот диджей предложил нам какое-то зелье, и мы сразу направились в Хейт-Эшбери. По дороге я думал, что увижу замечательное место, где полно людей, напоминающих цыган, которые рисуют и вырезают из дерева разные вещицы в маленьких мастерских. Но там было полно опустившихся подростков, которые были под кайфом, что казалось мне совершенно неуместным в такой обстановке. Я мог бы сравнить это место разве что с Бауэри: толпы бездельников и хиппи, среди них масса детей, сидящих на кислоте и съехавшихся со всей Америки в эту мекку ЛСД.

Мы шли по улице, меня встречали, как мессию. "Битлз" были знаменитыми, приезд одного из них стал важным событием. Мне было страшно, потому что зелье, которое нам дал диджей, уже начало действовать. Я видел лица всех этих прыщавых юнцов, но словно в кривом зеркале. Это было все равно что ожившая картина Иеронима Босха, она быстро разрасталась – рыба с человеческой головой, лица, как пылесосы у дверей магазинов… Мне что-то протягивали – большую индейскую трубку, украшенную перьями, книги, благовония, может быть, даже наркотики. Помню, я сказал одному парню: "Нет, спасибо, мне не хочется". А потом я услышал его визгливый голос: "Эй, друг, я обижусь". Это было ужасно. Мы шли через парк все быстрее и быстрее и наконец прыгнули в лимузин – пора было убираться оттуда. И мы помчались в аэропорт".

Нил Аспиналл: "Мы шли мимо байкеров и хиппи, вокруг вспыхивали споры. Мы дошли до парка и сели на траву. Кто-то сказал: «Да это же Джордж Харрисон!» Возле нас начала собираться толпа. Кто-то подошел к Джорджу, протянул ему гитару и спросил: «Ты не сыграешь нам?» И он немного поиграл. Внезапно оказалось, что людей вокруг слишком много, и мы решили, что пора уходить.

Но толпа тесно обступила нас, мы вдруг поняли, что до лимузина идти целую милю. Мы медленно зашагали к нему, но вокруг собралось уже не меньше тысячи человек, которые просили у нас автографы и похлопывали нас по спинам. Мы пошли быстрее и в конце концов помчались так, будто спасались бегством.

Мы поняли, что наркотик притупил нашу бдительность, и мы оказались в той самой ситуации, каких всегда пытались избегать. Мы всегда останавливались в номерах отелей, разъезжали на лимузинах с эскортом полиции, которая сдерживала толпу. А тут мы по собственной неосторожности оказались в гуще людей, притом нас было только шестеро (в том числе две женщины). Но нам повезло: люди вокруг нас не желали нам зла, хотя в большой толпе немудрено оказаться затоптанным".

Дерек Тейлор: «История этого приезда одного из членов „великолепной четверки“ запечатлена на фотографиях. Вот один из самых ярких моментов Великого повествования. Собравшиеся вокруг люди были настроены доброжелательно, но обступили гостей из Англии так, что чуть не задавили их и насмерть перепугали. Джорджу не понравилось в Хейт-Эшбери, но то, что один из „Битлз“ побывал там, и именно тем летом, выглядит вполне логично».

Джордж: "Этот случай дал мне понять, что же такое на самом деле мир наркокультуры. Вопреки моим ожиданиям, все было похоже не на духовное пробуждение людей, стремящихся открыть в себе творческое начало, а на тусовку алкоголиков. Эти ребята из Хейт-Эшбери бросили учебу и болтались без дела, а вместо бутылки пристрастились к самым разным наркотикам.

Это событие стало для меня поворотным моментом. Именно оно вызвало у меня отвращение к наркокультуре в целом, и я перестал принимать лизергиновую кислоту. У меня было немножко жидкой кислоты в пузырьке. Я рассмотрел ее под микроскопом и увидел, что она похожа на обрывки старой веревки, и я решил, что больше не стану травиться ею.

А ведь люди готовили зелья, которые были по-настоящему сильнодействующими – раз в десять сильнее ЛСД. Одним из таких наркотиков был STP – свое название он получил от добавки к топливу, которой пользовались в автогонках "Инди". Об этом нас предупредила мама Кэсс Эллиот. Она позвонила и сказала: "Будьте осторожны, появился какой-то новый наркотик – STP". Я ни разу не принимал его. Кто-то стряпал жуткие снадобья, а обитатели Хейт-Эшбери употребляли их и теряли рассудок. Так я понял: это неправильный путь. Именно тогда я обратился к медитации".

Нил Аспиналл: «Мы полетели назад самолетом „Лир“. В то время я „летал“ в нескольких смыслах слова, и вдруг в кабине пилотов замигали сотни красных лампочек. Мы сорвались с места, как ракета, и почти сразу стали так же быстро снижаться, загорелись все предупредительные огни, а пилоты стали твердить: „Все в порядке… Все обойдется…“ Было более чем страшно, но они справились с управлением».

Джордж: "Я сидел прямо за спинами двух здоровенных пилотов, этаких Фрэнков Синатра в коричневых ботинках. Во время взлета самолет попал в воздушную яму, а поскольку мы еще не поднялись достаточно высоко, он нырнул носом вниз, потерял скорость и резко начал снижаться. На приборной доске вспыхнула надпись: «Опасность!» И я подумал: «Ну, вот и все!» Алекс распевал: «Харе Кришна, Харе Кришна». А я твердил: «Ом, Христос, ом…»

Но каким-то образом мы долетели до Монтерея и сели там, после чего отправились на пляж и успокоились".

Дерек Тейлор: "Реактивные самолеты «Лир» были страстью тогдашних молодых поп-звезд – этакими воздушными «порше». Лично я боялся их, как любых быстрых, маневренных средств транспорта, но лететь все-таки согласился.

В Монтерее нам долго не удавалось заказать кофе в кофейне. Когда же Джордж наконец помахал официантке, которая делала вид, будто не замечает нас в этом "Лайтем-Сент-Энн-он-Пасифик", сказав: "Детка, у нас даже деньги есть!" – и помахал пачкой ассигнаций, она узнала его и уронила от неожиданности целую гору посуды, которую несла. Десятки тарелок, блюдец и чашек разлетелись по полу, и ей пришлось собирать их. И она собирала и собирала, стараясь не задеть джинсовую занавеску в углу. Похоже, битломания не закончилась".

Джордж: «Люди словно обезумели, пытаясь всучить мне STP или ЛСД. На каждом шагу мне что-нибудь протягивали, но мне было не до этого» (67).

Махариши Махеш Йоги: «Любовь есть сладостное проявление жизни. Это высшая суть самой жизни. Любовь – жизненная сила, мощная и утонченная. Цветок жизни расцветает в любви и излучает любовь».

Джордж: "Я снова встретился с Дэвидом Уинном и разговорился с ним о йогах. Он сказал, что сделал примечательный набросок одного из них, человека, у которого линия жизни на руке не кончалась. Уинн показал мне снимок руки этого человека и добавил: «На следующей неделе он приезжает в Лондон читать лекцию». И я подумал: «Отлично. Я хотел бы встретиться с ним».

24 августа все мы, кроме Ринго, побывали на лекции Махариши в отеле "Хилтон". Билеты купил я. На самом деле я шел за мантрой. Я достиг того состояния, когда хотел бы начать медитировать; я читал о медитации и знал, что мне необходима мантра – пропуск в другой мир. И поскольку мы были компанейскими людьми, Джон и Пол отправились на лекцию вместе со мной".

Пол: "Эта идея пришла в голову Джорджу. Во время работы над «Сержантом Пеппером» Джордж увлекся индийской культурой. Мы все интересовались ею, но для Джорджа она была руководством к действию. А нам нравилось слушать музыку Рави Шанкара – интересную, очень красивую и сложную в плане техники игры.

Помню, на лекции присутствовал Перегрин Уорсторн, и на следующий день я прочел его статью, чтобы узнать, что он думает обо всем этом. Он был настроен достаточно скептично. Но мы искали что-то новое, мы уже попробовали наркотики, теперь нам предстояло постичь смысл жизни.

Еще в юности мы видели Махариши. Каждые несколько лет он появлялся на телестудии "Гранада" в передаче "Люди и страны". И все мы говорили: "А ты видел вчера вечером того сумасшедшего?" Поэтому мы знали о нем все: это был смешливый человечек, который собирался семь раз объехать вокруг земного шара, чтобы исцелить мир (это было его третье кругосветное путешествие).

Я считал, что в его словах есть немалый смысл. Думаю, так казалось всем нам. Махариши говорил, что с помощью простой медитации – двадцать минут утром, двадцать минут вечером – можно улучшить качество своей жизни и найти в ней некий смысл".

Джон: "Мы думали: «Какой славный человек!» Такого мы и искали. Я хочу сказать, все к этому стремятся, но в те времена мы стремились особенно. Мы познакомились с ним и сразу поняли, что это знакомство принесет нам пользу. Что ж, отлично, это то, что нужно.

Нынешняя молодежь ищет ответы на вопросы, которые не дают официальная церковь, родители и этот материальный мир" (68).

Ринго: "В то время Морин лежала в больнице после рождения Джейсона, и я навещал ее. Я вернулся домой, включил автоответчик и услышал сообщение Джона: «Дружище, мы видели его, все мы собираемся в Уэльс. Ты должен поехать с нами». Следующим было сообщение от Джорджа: «Представляешь, мы видели его! Махариши замечательный! В субботу мы все едем в Уэльс, и ты должен поехать с нами».

Джон: «До встречи с ним мы с Син подумывали о поездке в Ливию, Ливия или Бангор? По-моему, выбор был очевиден» (67).

Джордж: "Махариши проводил семинар в Бангоре, он сказал: «Приходите завтра, я научу вас медитировать». На следующий день мы сели в поезд и поехали к нему.

Мик Джаггер тоже поехал с нами. Он всегда был где-то поблизости, но на заднем плане, стараясь выяснить, что к чему. Видимо, ему не хотелось упускать ни единого момента из жизни "великой четверки".

Нил Аспиналл: "Мы все отправились на вокзал Юстон, ребята сели в поезд. Я поехал следом в машине, мне хотелось иметь возможность свободно передвигаться.

В давке Син, жену Джона, оттеснили от вагона, поезд ушел, а она осталась на платформе, поэтому везти ее в Бангор пришлось мне. Несколько моих друзей жили в Северном Уэльсе, и, после того как я подвез Син, я поехал проведать их. На лекциях я так и не побывал".

Пол: "Это была памятная поездка. Мы советовали своим друзьям: «Поедем, ты должен его увидеть!» Это все равно, что прочесть хорошую книгу: «Ты тоже должен прочитать ее! Я тебе советую».

Помню, Синтия не попала в поезд. Это было досадное, но и символичное событие. Только она из нашей компании не смогла сесть в вагон. Есть пленка, на которой все это запечатлено. Так кончилась ее жизнь с Джоном. Все так странно в этой жизни. На вокзале собралась огромная толпа, и такая же толпа встречала нас в Бангоре. Все мы нарядились в психоделическую одежду. Это напоминало какой-то летний лагерь.

Семинар проводился в школе. Мы сидели вокруг Махариши, а он объяснял, как надо медитировать, затем мы поднимались к себе и пробовали сделать так, как он учил. И конечно, в первые полчаса у нас ничего не получалось. Мы сидели, твердили мантру и при этом думали: "Черт, поезд был битком набит… Ах, да, мантра… Черт побери, когда же мы снова начнем записывать пластинку? Нет, не то, не то…" Первые несколько дней мы просто пытались отключить все мысли, отвлечься от обычных дел, и это было неплохо. И в конце концов я пристрастился к медитации".

Джон: «Ты просто сидишь и даешь мыслям волю. Неважно, о чем ты думаешь, просто не сдерживаешься. А потом ты начинаешь читать мантру, чувствуешь вибрацию, отключаешься от мыслей. Нельзя просто захотеть этого или добиться с помощью силы воли» (67).

Джордж: «Как только ты ловишь себя на какой-нибудь мысли, то стараешься опять вытеснить ее мантрой».

Джон: "Позы лотоса или стойки на голове были здесь ни при чем. Медитацией можно было заниматься столько, сколько захочешь, а для работающих рекомендовано: «Двадцать минуть в день для тех, кто работает. Двадцать минуть утром и еще двадцать после работы». При этом становишься счастливее, умнее, энергичнее. Посмотрите, как все это начиналось. Кажется, впервые он приземлился на Гавайях почти что в ночной рубашке – совершенно один, безо всякого сопровождения – в 1958 году (68).

Вот одно из его сравнений: ты опускаешь ткань в жидкое золото, окунаешь ее и вытаскиваешь обратно. Если оставить ткань там, она просто намокнет. Это все равно что провести всю жизнь в пещере. А когда ткань вытаскиваешь обратно, она тускнеет. Это и есть медитация – погружение и выход на поверхность, погружение и выход. И тогда после долгих лет этого процесса ткань на поверхности выглядит так же, как в золоте.

Незачем уезжать в Уэльс, чтобы заниматься медитацией, незачем даже отрываться от общества и реальности. Незачем заниматься медитацией так долго, чтобы постоянно пребывать в трансе. Не могу понять, почему люди так упрямы и так противятся всему новому. Если бы Махариши призывал их посвятить медитации всю жизнь – это совсем другое дело. Но что плохого в том, чтобы заниматься ею по полчаса в день?" (67)

Ринго: "Морин родила ребенка, все было здорово, а мы отправились в Уэльс, к Махариши. Тогда он еще не знал, кто мы такие, и это было хорошо. Только когда мы сошли с поезда, он увидел бегущих к нам поклонников и, наверное, подумал: «Ого, наконец-то у меня все меняется к лучшему». Но они не обращали на него внимания, они вглядывались в наши лица, и, думаю, он понял, что мы можем помочь ему в распространении его учения. После того как мы познакомились с ним, он предложил нам вновь устроить турне и создавать ашрамы в каждом городе. Но мы отказались, потому что вернуться к прежнему мы уже не могли.

Там была целая толпа народу. Например, там был Донован. Всем было интересно: "Ну-ка, что там происходит? Посмотрим, попробуем…"

На меня Махариши произвел неизгладимое впечатление, потому что он все время смеялся. Когда я увидел его впервые, меня осенило: этот человек действительно счастлив, он не просто убивает время. Мы слушали его лекции, мы начали медитировать, мы получили мантры. Это был взгляд на жизнь под другим углом. Впервые мы познакомились с восточной философией, и это знакомство стало еще одним прорывом".

Джон: "Бангор был бесподобен. Махариши считал, что с нашей помощью его слово быстрее облетит мир. Люди знают нас, знают, что мы думаем, как мы достигли успеха и что сделали. Мы сможем объяснить это им, и они все поймут и будут верить нам, зная, что мы не пытаемся обмануть их. Суть в том, что, чем больше людей займется медитацией, тем выше вероятность, что когда-нибудь кто-то из них станет премьер-министром или кем-нибудь еще. Уж лучше он, чем Гарольд Уилсон, верно? Если есть способ донести эту весть, попробовать стоит. По крайней мере, вреда это никому не принесет.

То, что он говорил о жизни и Вселенной, – то же учение, которое несли людям Христос, Будда, Кришна и так далее. Если спросить Махариши о законах, по которым следует жить, они наверняка окажутся такими же, как христианские законы. Христианство отвечает на те же вопросы, это одно и то же. Все религии одинаковы, важно открыть им свой разум. Будда – прелесть, Христос – хорош (в отличие от него Махариши не творит чудеса). Не знаю, что в нем было божественного или сверхчеловеческого. Раньше он был самым заурядным человеком, но работал над собой.

Не важно, как ты относишься к медитации поначалу – с любопытством или со скепсисом. Как только ты начинаешь заниматься ею, она поглощает тебя. Ты можешь судить о ней только по собственному опыту. Я был настроен менее скептично, чем обычно. Мик приехал, нюхнул это дело и потом давай звонить по телефону: "Пришли Кита, пришли Брайана – пришли их всех". Стоит это заглотнуть – и ты уже на крючке" (68).

Махариши Махеш Йоги: «Однажды после лекции они пришли ко мне за кулисы и сказали: „С ранних лет мы стремились к высокодуховному существованию. Мы попробовали наркотики, но это не помогло“. Они настолько практичные и умные молодые люди, что им понадобилось всего два дня, чтобы понять: ответ, который они искали, – трансцендентальная медитация».

Джон: «Есть у этого и еще одна прелестная традиция: каждый, вливаясь в школу последователей, отдает в фонд свой недельный заработок. Более справедливого решения я никогда не встречал. Вот и все, что приходится платить, и только один раз» (68).

Нил Аспиналл: «То, как все дружно поехали к Махариши, напомнило мне коллективное отращивание усов для „Сержанта Пеппера“. Вся суть подобных поступков – в стремлении следовать за лидером (кто бы им ни был в данный момент). Если кто-то отпускал усы, то его примеру следовали все. Если кто-то начинал, носить клеши, то через пару недель все переодевались в клеши. Думаю, почти все так же относились и к увлечению Махариши, разве что Джордж воспринимал его всерьез».

Джордж: "Я не могу говорить за всех и судить о том, что они пережили, но, поскольку мы все вместе выбрались из Ливерпуля и с тех пор не расставались, у «Битлз» имелось свое коллективное сознание. То, что чувствовал кто-нибудь из нас, вскоре начинали чувствовать и другие. Поэтому я давал все книги о йогах Джону, Полу и Ринго. А когда мы поехали знакомиться с Махариши, я купил всем билеты, но никогда не спрашивал, что они думают по этому поводу.

В Бангоре мы дали пресс-конференцию и объявили, что перестали употреблять наркотики. Дело было не в Махариши, а в моем желании овладеть искусством медитации. Мне все равно пришлось заниматься йогой, чтобы научиться играть на ситаре. Я уже значительно продвинулся в этом искусстве, а Махариши появился как раз в тот момент, когда мне захотелось попробовать медитацию".

Джон: «Если бы мы познакомились с Махариши до того, как попробовали ЛСД, нам не понадобилось бы принимать его. Прежде чем заняться медитацией, мы отказались от наркотиков. Джордж как-то упомянул, что завязывает с ними, а я ответил: „А по-моему, в них нет ничего плохого. Я продолжу“. Но потом вдруг подумал: „Нет, все это я уже пробовал. Принимать наркотики бессмысленно. А если вдруг они вредят здоровью или мозгам?“ А потом кто-то написал мне, что, нравится мне это или нет, даже при отсутствии побочных проявлений в организме что-то происходит. И я решил: если я когда-нибудь встречу человека, который мне все объяснит, наркотики мне больше ни к чему. Мы не жалеем о том, что принимали ЛСД. Это была одна из ступенек лестницы. Но теперь мы хотели получить знания из первых рук, а не пользоваться искусственными подпорками, вроде наркотиков» (68).

Пол: «Состоялась пресс-конференция. Поскольку мы приехали вместе с Махариши, было решено провести ее совместно и тем самым избавить журналистов от ожидания под нашими окнами. Не помню, что конкретно мы говорили о том, что отказываемся от наркотиков, но, по-моему, само заявление мы сделали».

Джордж: «ЛСД – это не выход. Он ничего не дает вам. Да, он позволяет увидеть массу возможностей, которых вы прежде не замечали, но все-таки это не выход. Нельзя просто всю жизнь принимать ЛСД. Чтобы взлететь по-настоящему высоко, надо идти прямым путем. Я хотел сделать это, но с ЛСД это невозможно. Можно принимать его до бесконечности, но рано или поздно вы дойдете до точки, с которой не сдвинетесь, пока не перестанете употреблять ЛСД» (67).

Пол: "Невозможно вечно сидеть на наркотиках. Так можно дойти до того, что начнешь принимать по пятнадцать таблеток аспирина в день, не чувствуя никакой головной боли. Мы искали что-нибудь более естественное. Вот в чем дело.

Этот опыт мы уже приобрели. Теперь с ним покончено, он нам уже не нужен. Мы думали, что найдем другие способы достичь той же самой цели" (67).

Джордж: «Это помогает реализоваться в жизни, помогает прожить ее во всей полноте. Молодежь ищет мира и спокойствия в самих себе» (67).

Джон: «Не верьте всей этой чепухе о том, что ничего нельзя поделать. Просто махни рукой и не бери в голову, потому что иначе тебя отымеют по полной программе».

Джордж: «Мы не знаем, как все это отразится в нашей музыке. Не думайте, что постоянно будете теперь слышать трансцендентальную медитацию. Мы не хотим подражать в этом Клиффу и Билли Грэхему» (67).

Махариши Махеш Йоги: «Я могу сделать из них настоящих философов нынешнего века, великих и полезных миру. Я предрекаю им большое будущее».

Джордж: "Мне было всего двадцать три года, когда мы записали «Сержанта Пеппера», я уже побывал в Индии, принимал ЛСД, шел по пути к трансцендентальности. После периода интенсивного взросления, успеха в составе «Битлз» и осознания, что я все еще не нашел ответа, невольно возникает вопрос: для чего тогда все это? А потом, исключительно благодаря ЛСД, я понял, что такое Бог.

Насколько мне известно, в христианской религии никто не располагает достаточно глубокими познаниями о Боге, чтобы суметь перевести их на язык, понятный людям. Священники твердят чепуху, потому что и сами не совсем понимают то, о чем говорят. Они ослепляют вас невежеством, как делает правительство, потому что, если бы власть церкви опиралась на весомые доводы, никому и в голову не пришло бы сомневаться в ее словах. А это выглядит так: "Вы ничего не знаете о Христе и Боге потому, что о них можем знать только мы".

Из трудов Вивекананда и Йогананда я почерпнул достаточно, чтобы понять, как yвидеть Бога: с помощью йоговской системы прохождения через состояния сознания (бодрствование, сон, сновидения) до самого утонченного уровня чистого сознания. Именно на этом уровне человек сталкивается с чистым осознанием, пробуждением, источником всего сущего. Мы говорили об этом в песне "Tomorrow Never Knows".

Эта пустота трансцендентна, она находится за гранью бодрствования, сна, сновидений. Все в мире – результат этого чистого состояния бытия, трансцендентальности или Бога. Бог – причина. А результат – все три мира: причинный, астральный и физический.

Я безоговорочно верю во власть молитвы, но это чем-то похоже на любовь: люди говорят "я люблю тебя", а вопрос заключается в том, насколько глубока их любовь. Махариши часто повторял, что, если у тебя есть лук и стрела и ты натянешь тетиву лишь слегка, стрела не улетит далеко. Но если как следует натянуть лук, стрела пролетит максимальное расстояние. Благодаря молитве некоторые люди становятся настолько могущественными, что их молитвы начинают действовать, в то время как у других есть только желания, но силы, чтобы осуществить эти желания, им не хватает. Сильный человек без труда поднимет тяжелую ношу. А другому на это не хватает силы. Намерения у них обоих одинаковы, но только один демонстрирует способность осуществить их. Чтобы молитва подействовала, надо молиться, отрешившись от всего, поскольку чем сильнее проявления материального мира (или уровня сознания), тем незначительнее результат. Поэтому сила молитвы – предмет духовного развития человека. Вот почему трансцендентный уровень сознания так важен, вот почему мантра так важна для достижения этого уровня. Мантра – что-то вроде рецепта. Если в рецепте есть нужное слово, вы получите необходимое лекарство.

Мы идем по жизни, ведомые нашими органами чувств и нашим эго, стремимся к новому опыту, потому что без опыта мы не обретем знания, а без знаний нет свободы. Но в пути нас опутывает невежество и мрак, и виной тому наше эго и наша связь с материальной энергией. Поэтому, хотя мы и от Бога, мы не похожи на него – из-за грязи, которую собираем в пути, и, чтобы очиститься от нее, необходимо бороться за это. Пчела летит к цветку, чтобы собрать пыльцу, потом пытается найти цветок, более богатый пыльцой. Инстинкт велит пчеле собрать больше нектара, а душе – стремиться к лучшему опыту. Но, набравшись этого опыта – познакомившись со знаменитыми людьми, заработав денег, объездив мир, добившись признания, – по-прежнему думаешь: "И это все?" Кто-то мог бы удовлетвориться этим, а я не смог и до сих пор не могу.

Пребывание в "Битлз" не только не ускорило во мне процесс познания Бога, но и затормозило его, поскольку оставляло больше впечатлений и создавало таким образом больше затруднений. Все опыты и мысли записаны на твоем внутреннем файле. Медитация – единственный выход. Ею занимаешься, чтобы избавиться от всего лишнего, и, когда избавляешься от него, становишься тем, кто ты есть на самом деле. В том-то и штука, что мы уже такие, какими хотели бы быть. Все, что нам остается, – пройти обратный процесс.

Все, чего мы хотели, – быть рок-группой, но, как сказал Шекспир, весь мир – театр, а люди в нем актеры. Мы просто играли свои роли. Быть "Битлз" – все равно что какое-то время носить костюм, но это были не настоящие мы. Никто из нас не был таким на самом деле. Наша истинная натура стремилась открыть все, что таилось внутри нас. Все наше знание".

Джон: «В любом путешествии – будь то под воздействием наркотиков или каком-нибудь другом – лькрываешь самоосознание, все то, что тебе уже известно. Никто не говорит тебе ничего нового. Ученый не открывает ничего нового, он только рассказывает о том, что уже существует. Никто не может дать тебе сказать что-то новое. Даже такие люди, как Дилан, или Сартр, или кто-нибудь другой. Их слова звучат как откровение, но в них заключается то, что в глубине души ты уже знаешь, и теперь ты только получаешь подтверждение этому».

Джон: "Не могу найти слова, чтобы выразить ему нашу признательность. Он просто был очень славным, и мы вспоминаем его, как все приятное, что было в нашей жизни (67).

Пол: «Это ужасный удар. Я потрясен» (67).

Ринго: «Мы любили Брайана. Он был великодушным человеком. Мы многим ему обязаны. Мы прошли долгий путь вместе с Брайаном, по одной и той же дороге» (67).

Джордж: «Большую часть своей жизни он посвятил „Битлз“. Он нравился нам, мы любили его. Он был одним из нас. Смерти как таковой не существует. Всех нас утешает сознание того, что сейчас ему хорошо» (67).

Ринго: «В Бангоре мы узнали, что Брайан умер. Это был настоящий удар, мы растерялись и не верили случившемуся: „Что за шутка?!“ Люди не верят в смерть, потому что не хотят слышать такие новости. Ты не знаешь, как жить с ней дальше. Если присмотреться к нашим лицам на снимках того времени, на них написано: „Что это? Что все это значит?“ Наш друг умер. Он был скорее нашим другом, чем менеджером. Брайан был одним из наших друзей, а теперь мы остались одни. Мы приехали в Бангор полные надежд и с охапками цветов, а тут эта новость. Уезжали мы полные скорби».

Джордж: "Нам позвонили. Не знаю, кто взял трубку, кажется Джон. Он побледнел и сказал: «Брайан умер».

Мы совсем ничего не знали, кроме того, что его нашли мертвым. Странно, что это произошло именно в те минуты, когда мы занимались медитацией. Можно не придавать этому совпадению никакого значения, но факт остается фактом. Когда начинаешь совершать путешествия в глубь себя, это в корне меняет твою жизнь, и то, что жизнь Брайана оборвалась именно в этот день, было знаменательно. Мы собрали вещи и вышли на улицу, где нас ждали журналисты. Есть пленка, где запечатлено, как мы говорим, что мы потрясены и ошеломлены. Мы сели в машину и вернулись в Лондон".

Пол: "Мы были потрясены, потому что занимались поисками смысла жизни, а он умер. Помню, как мы пытались справиться с горем, как заговорили об этом с Махариши, чтобы он помог нам. Мы сказали: «Знаете, он был нашим настоящим, давним другом. Он всегда был нашим менеджером, а теперь его нет. Должны ли мы уехать? Может быть, нам не следует оставаться здесь? Как нам поступить, гуру?»

И он ответил: "Ну, что ж, он завершил свой земной путь. Это в порядке вещей". Все это соответствовало его представлениям. Мы снова поговорили с журналистами, сказали, что все мы скорбим. Мы и вправду скорбели, потому что Брайан был замечательным человеком, – это как раз тот случай, когда помочь ты уже ничем не можешь.

Его смерть потрясла всех нас. Помню, Джон тоже был в шоке. Он потерял дар речи. Шок был сильным, потому что Брайана мы знали с давних времен, он был нашим доверенным лицом, мы были очень близко знакомы с ним. Когда такое случается, потрясение бывает чудовищным, оттого что смерть нарушает сложившиеся отношения. При этом думаешь: "Неужели больше я его никогда не увижу?" Я любил его".

Джон: «Мы любили его, он был одним из нас. Медитация Махариши придает достаточную уверенность, чтобы выдержать такое испытание, несмотря на то, что мы только начали заниматься ею» (67).

Нил Аспиналл: «Помню, совершенно случайно на пляже в Бангоре я встретил Джерри Марсдена. Он катался на надувной лодке. По радио в машине я услышал о смерти Брайана. Я сказал об этом Джерри, и он был потрясен. Потом я отправился туда, где остановились ребята и Махариши. Я сказал Джону, что Брайан умер, а он ответил: „Знаю. Вот интересное дело…“ И я ужаснулся: „Что?!“ Все они были в шоке».

Джордж Мартин: "Лично я был очень привязан к Брайану, и о его смерти я узнал достаточно странным образом. У меня есть загородный дом (в котором я теперь живу постоянно). Я вернулся туда после трудного дня в Лондоне, и хозяин местного магазина выразил мне соболезнования. Я спросил «По какому поводу?» А он объяснил: «Ведь ваш друг умер…»

Я ничего не знал. Как раз в это время моя жена родила Люси, нашего первенца. Когда их выписали из больницы, мы заехали в лондонскую квартиру и на пороге нашли букет цветов. Его послал Брайан. Цветы уже увяли. В тот самый день и пришло известие о его смерти. Она стала для нас тяжким испытанием".

Ринго: «Махариши посоветовал нам не цепляться за Брайана – любить его, но отпустить его с миром, потому что все мы обладаем большой силой и можем помешать его естественному вознесению на небеса. Он сказал: „Знаете, вы уже оплакали его, вы любите его, а теперь дайте ему уйти“. И это нам помогло».