Текст книги "Семья (СИ)"

Автор книги: Тайсин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Падме была права. А он почти поддался нервному страху, очень плохо.

– Спасибо.

– Так и сделаешь?

– Так и сделаю.

– Тогда удачной тебе ночи, – сказала Падме и вышла.

Если бы он уже не любил ее больше жизни, то влюбился бы сейчас.

Он заставил себя сходить в освежитель без комлинка, выдохнуть, привести себя в порядок и лечь на диван. Закрыл глаза и впихнул себя в медитацию. Пусть Сила и не отзывалась больше, но…

Наверное, он заснул. Потому что ему чудились прикосновения огромного, черного и неведомого чудовища Силы, плавающего совсем рядом, только выгляни за стенку реальности.

Из темного бездонного океана его выдернул звонок комлинка.

Легион ответил.

«Рады, что вы живы, генерал, – писал Рекс. – Мы знаем, что вы не предатель. Место базирования не изменено, находимся в боевой готовности, переподчинены генералу Кеноби. Генерал Кеноби не появлялся на позициях. Информации о месте новой дислокации не поступало».

«Генерал». 501-й все еще был его. Прекрасно. И переподчинение Оби-Вану – это хорошо… Оби-Ван тоже не считал клонов органическими дроидами. Был шанс, что он хотя бы позволит их спасти.

Теперь все зависело от другой стороны.

«Источник в Сенате, – написал легиону Энакин, – сообщает, что, скорее всего, Сенат в ближайшие дни после подписания мира решит проблему с наличием армии через вариант Умбары. Те, чьи чипы не были отключены, должны постоянно находиться под наблюдением. Пути отхода прорабатываются, я передам всю информацию, как только вариант подтвердится».

Останьтесь в живых, хотел он написать. Не написал.

Умбара – страшнейший кошмар для любого клона. Скорее всего, Рекс будет в шоке. Скорее всего, не поверит, что такое предательство вообще возможно – но людей все равно обезопасит.

Такое логичное и простое решение: армия клонов сошла с ума в период мира и начала уничтожать сама себя. Легионы пойдут на легионы, «потрясенный» Сенат не успеет среагировать, джедаи ничего не смогут сделать – а когда приказ отменят, то если кто-то и выживет, их будет совсем немного. На их содержание можно будет и раскошелиться.

Комлинк тренькнул.

«Принято, – писал Рекс. Похоже, на другой стороне они сейчас сидели так же, как и он – сжимая комлинк, ожидая сообщение. – Vode an. Aruetyc talyc runi’la trattok’o».

«И все предатели будут повержены». Энакин усмехнулся. Настрой людей ему нравился.

«Vode an», – ответил он.

Мы все – братья. Мы выдержим вместе.

Лег на диван, уставился в потолок. В детской нужно будет нарисовать солнце. И звезды – тоже, как же без звезд…

Не думать, не планировать сейчас, просто ждать. Он закрыл глаза. Спи, приказал себе. Спи.

Вызов разбудил его мгновенно. Энакин сел на диване, посмотрел на комлинк. Видеозвонок. «Вас вызывает идентификатор «Пасынок Солнц», принять?». Конечно принять, неужели?..

– Всего я от тебя ждал, – заявил Китсер с экрана, – но лорд ситхов?

– Так получилось, – хмыкнул Энакин. Китсер совершенно не изменился со времени их последней встречи, когда Энакин в увольнительной вырвался на Татуин, и они все время провели за планированием.

– Это разумеется. Молодец, что выжил. Как там наши договоренности?

– Все в силе.

Китсер хохотнул.

– Толстосумы таки решили, что бабла на армию им жалко?

– А были другие варианты?

– И то верно. Когда?

– Девяносто пять процентов на сразу после подписания мирного договора. Остальные пять на последующие двое-трое суток.

– Понял… Как много?

– Только мои. С техникой, конечно. Остальные вряд ли вырвутся.

– Сурово. Но твои лучшие, так что я не в обиде. Мы тут мониторим сеть, мир вроде подпишут вот-вот.

– Ближайшие дня два, – сказал Энакин. Бейл не стал бы проговариваться, будь у него больше времени. Если сказал, зная, кому выдает информацию на самом деле – значит, вариантов уже не осталось.

– Ну что ж, – улыбка Китсера больше подошла бы Темным лордам древности. – Значит, начинаем немедленно. Нам как раз дня два-три потребуется, чтобы все хорошо почистить.

– Не вздумай дать себя убить.

– У вас на меня планы, милорд? – Китсер смеялся. Он будто помолодел с сурового и мудрого вождя сопротивления до своего настоящего возраста. Энакин его понимал. То, о чем они так долго мечтали и так долго готовили, наконец-то выходило на стадию реализации. Еще немного – и мир изменится.

– А то как же, – ответил Энакин и отрубил связь.

«В ближайшие дни на Татуине вспыхнет восстание рабов, – написал он легиону. – Глава восстания с кодовым именем «Пасынок Солнц» предложит вам убежище в обмен на защиту планеты от хаттов. Все согласовано. Условия и координаты для связи ниже. Vode an».

Энакин провел ладонями по лицу и выдохнул. Все.

До рассвета оставалось полчаса. Ложиться снова не имело смысла, так что он оделся, сделал себе каф и вернулся к разобранному дроиду. Нужно успокоиться и доделать помощника для Падме.

Теперь события вне его контроля. Большего он сделать не может.

…Сила, только бы все выжили.

========== 11 ==========

Когда Энакин закричал во время ритуала, Оби-Ван выпал из общего транса. Он, невеликий менталист, всего лишь поддерживал более умелых, но смотреть на это… на то, как сияющие крючья раздирают тело Энакина и вытягивают Тьму – а та разливается, будто кровь, – и слышать, как Энакин кричит, было невыносимо.

Он сбежал.

Он сбежал из палаты, его вырвало прямо на пол коридора, и он не смог вернуться.

Его никто не осудил, даже не посмотрел косо, а Йода посоветовал уйти на неделю в затвор – очистить сознание, послушать Силу. Отрешиться и отпустить предателя-ученика.

Энакина больше не должно было существовать для Оби-Вана. Это было бы правильно, но если бы все было так просто!

В затвор он все же ушел. Закрылся в специальных покоях Храма, у него был выход в маленький сад и у него была келья, куда три раза в день дроиды доставляли еду, и все время мира, чтобы слушать Силу.

Он слушал. Он рухнул в медитацию как в спасение. О Сила, дай мне спокойствие и уверенность в том, что все идет как должно! Дай мне уверенность в том, что мы правы!

Сила не дала ему успокоения. Он наверняка что-то делал не так. Он наверняка все в жизни делал не так, если его падаван, найдя в одиннадцать лет голокрон Ревана – Сила, он даже не помнил ту миссию! Их было так много… – решил, что голокронный ситх лучше годится ему в учителя. А он сам ничего не заметил! Хотя нет… Энакин стал спокойнее, у него поднялась успеваемость, и Оби-Ван решил, что наставничество у него наконец-то начало получаться.

Сила, Сила, почему… Почему Энакин так поступил? Почему, чего ему не хватало?!

Это уже не должно тебя волновать, Оби-Ван. Ситх покаран, и все идет как должно. Вот только вышло так, что ситх был покаран за спасение сотен разумных и убийство предателя. Энакин сражался за Республику, и его называли тем, без кого победа пришла бы куда позже, если пришла бы вовсе. Энакина сравнивали с лордами-джедаями до Руусана. Он оказался лордом ситхов – Сила, но как ты допустила это, как? – и теперь выходило, что вклад его даже упоминать было нельзя. Оби-Вану это казалось чем угодно – только не справедливостью. Как подобное лицемерие может быть по воле Силы?

Никак, казалось отвечала ему Сила. И вместо спокойствия в медитации он видел детство Энакина, их миссии, всю их жизнь – как ему тогда думалось, общую. Всматривался в мальчика и юношу, искал уродство Темной стороны – и не находил. Нечего было замечать – но так не могло быть. Ведь не могло же?

Зато ту самую миссию он вспомнил. Одну из первых, на которую он взял Энакина. Спокойную и простую – требовалось всего лишь проинспектировать коллекцию древностей странно умершего археолога и выяснить, не нашел ли он какой сильно голодный артефакт.

Энакин тогда был молчалив, разговаривал всегда вежливо и всегда по делу, учился то прекрасно, то ужасно, и Оби-Ван готов был уже лезть на стену, потому что не понимал, где ошибается. Конфликтов с Энакином ни у кого не было, это он держал на контроле, с базовыми знаниями и отставанием по программе они справились героическими усилиями…

Вот в тот период героических усилий, когда Оби-Ван ночами составлял учебные планы, объяснял и натаскивал, и пытался понять, как объяснять очевидные вещи, они и были по-настоящему близки. Были не мастером и падаваном, а командой в бою против невежества. А потом… Потом должно было стать легче, прийти к норме, как у всех мастеров с обычными падаванами – а вместо этого все испортилось, и, как он сейчас понимал, непоправимо.

Известие о миссии Энакин принял с умеренным интересом, но коллекция древностей его очень заинтересовала. И именно он нашел тот артефакт, выпивший жизнь археолога в обмен на неестественно четкое мышление, работоспособность и огромную память.

Кажется, археолог перед смертью дописал чрезвычайно важную для области книгу, и Оби-Ван пришел к выводу, что на смерть он пошел сознательно, лишь бы сделать работу на том уровне, что прославит его – хотелось бы сказать, на века, но если быть реалистом – лет на десять. Стоит ли такая слава такой цены – Энакин, помнится, решил, что не стоит. Назвал археолога придурком, Оби-Ван настаивал на том, что того можно понять…

В том собрании Эни и нашел голокрон. Старый. И по виду джедайский. И ведь Оби-Ван сам отнес его Джокасте, и Джокаста его проверила, и разрешила Энакину им пользоваться…

«Его сделал маньяк от техники, – сказала тогда Джокаста. – Там сплошные дроиды, корабли и физика с математикой. Мальчику будет полезно, а вреда не будет».

…И вот этим «маньяком от техники» был, оказывается, Реван. Кто бы знал тогда… И ведь Сила даже не намекнула, что голокрон опасен, что Энакину его нельзя, напротив, тогда казалось, что все правильно… Когда он передал Энакину голокрон, Сила радовалась!

Неужели это была Темная сторона, а не…

На этой мысли Оби-Вана выбросило из медитации так резко, будто его ударили. Он охнул – посмотрел на темнеющий сад. Сад, казалось, смотрел на него. Осуждающе.

– Извините, – сказал Оби-Ван, чувствуя себя очень глупо. Но следующий вдох дался куда легче.

Получается, в воле Силы было то, что Энакин пал? Но как такое могло быть?

Сад не ответил.

***

Из затвора Оби-Ван вышел к подписанию мирного договора. Стоял в конференц-зале Сената в качестве одного из свидетелей от Ордена, как известнейший секторальный генерал, и ничего не чувствовал. Рядом с ним должен был стоять Энакин. Ситх или не ситх, он обеспечил им успех, и сейчас его отсутствие казалось Оби-Вану насмешкой над самой идеей победы.

Хотя, может быть, и правильно. Победа оказалась половинчатая. Но хотя бы армию дроидов полностью уничтожили, над заводами сепаратистских миров установят центральный контроль… Ради мира – но только ли ради мира?

Ты джедай, Оби-Ван, и не твое дело, как сенаторы собрались зарабатывать на победе, купленной деньгами налогоплательщиков и кровью клонов.

Внутренний голос его после затвора стал ехиден и по интонациям напоминал Энакина. Не того результата ждал Оби-Ван от затвора, и Йода наверняка рассчитывал на иное – но что уж вышло. По крайней мере, он успокоился и смирился. Будто был выбор.

…И если все, что случилось, случилось по воле Силы, то может быть, она и сейчас не оставит Энакина? Пусть даже лишенного возможности ей отвечать? О возвращении Энакина к Свету он уже и не просил. Пусть будет по твоей воле, Сила. Только не оставь его. Не оставь.

Вернувшись из Сената, Оби-Ван первым делом нашел Йоду – в саду камней. Йода сидел на камне и смотрел на воду маленького водопада. Оби-Ван сел рядом.

Помолчали. Сад успокаивал мысли и смывал муть с сердца. Оби-Ван впервые за день вздохнул свободно.

– Я готов вернуться в войска, – сказал он наконец. Все джедаи были отозваны на Корусант ради церемонии, но сейчас следовало заняться делами. В частности, вернуть легионы на базы постоянной дислокации, люди и так сидели во временных лагерях слишком долго.

Йода вздохнул, прянул ушами.

– Сенат распоряжений не дал нам.

– То есть, «не дал»?

– Смутно все, смутно, – пробормотал Йода. – Тьму я вижу впереди, смерти. И пути мимо нет, нет…

– Война, – в горле Оби-Вана пересохло, – война начнется заново? Нас предали? Сепаратисты нападут? Но тогда нужно немедленно…

– Тревогу по ВАР объявил я, – просто сказал Йода, и Оби-Ван осел на камень. – Но не изменило ничего это, ничего, да… Поезжай в войска, Оби-Ван, может изменишь что-то ты, да, поезжай…

Судя по голосу, Йода в это не верил.

Четверть часа спустя Оби-Ван уже поднимал самый быстрый из кораблей Ордена, с отчетливым ощущением, что не успевает – и что и не мог успеть, что еще во время разговора с Йодой уже было поздно.

Нет, ну уж нет. Он попытается. Хотя бы попытается.

Еще через четверть часа, отправив корабль в гипер и встав из пилотского кресла, он понял, что на корабле не один.

– И как это понимать? – спросил он.

Сине-белый астродроид свистнул насмешливо.

– Тебе же должны были стереть память.

Весь вид дроида выразил глубочайшее презрение к органикам, пытавшимся совершить что-то настолько безнадежное и глупое.

Будь R2 живым, он был бы одаренным, наверняка, – подумал Оби-Ван. И ситхом. Как хозяин.

– Энакин в тебе навертел такого, что никто не разобрался?

Дроид свистнул утвердительно.

– Ну хорошо, – вздохнул Оби-Ван. – А от меня-то тебе чего надо?

Завибрировал коммуникатор, Оби-Ван посмотрел на экран и едва не рассмеялся.

«Системы корабля захвачены, и я требую доставить меня хозяину».

– Пиратство запрещено законом, – злиться Оби-Вану не хотелось совершенно. Такой верности можно было только позавидовать. – У меня важная миссия, и я все равно не знаю, где Энакин.

«Я знаю, где хозяин, – написал дроид. – Ваша миссия не имеет смысла и вам лучше оборвать ее прямо сейчас».

– Почему это не имеет смысла? – возмутился Оби-Ван.

«Потому что приказ уже отдан».

– Какой приказ?

«378».

– Объясни внятно.

«…Анализ показывает, что это бессмысленно. Мы полетим на вашу миссию. Когда вы убедитесь в ее бесполезности, вы доставите меня хозяину».

– Хорошо, – согласился Оби-Ван. В Орден дроиду точно возвращаться было нельзя, а Энакин обрадуется. – Договорились.

Когда они вышли из гипера – и Оби-Вану пришлось резко сворачивать с курса, потому что иначе бы он столкнулся с обломком корабля, – он поначалу не понял, что происходит. Решил – сепаратисты напали. Вот же, очевидно, на орбите идет бой.

Прямо на его глазах из-за интенсивного огня развалился пополам «Венатор»…

Вот только стрелял в него не сепаратист – а «Победа» той же эскадры.

– Я – генерал Кеноби, – Оби-Ван врубил общую частоту ВАР. – Что здесь происходит?!

И ему никто не ответил.

Только люди кричали в Силе. Кричали и умирали.

Он увернулся от очередного обломка и кинул корабль к планете. К базе 212-го батальона.

«Это бессмысленно», – написал R2.

Корабль болтануло в грозовых облаках, Оби-Ван сжал зубы и выдал вираж в духе Энакина.

Там, внизу, его люди, там… Там ему объяснят, что произошло, кто захватил часть эскадры, кто – враг…

База, он помнил, занимала два холма и долину между ними. Зенитки на холмах, защитное поле, белые и серые коробки построек внизу…

Когда он вывалился из облачного слоя над холмами, то ему пришлось уточнить координаты, потому что поверить глазам он не мог.

Холмы стояли черные и оплавленные, а между ними не было уже ничего – только спекшаяся в стекло земля.

Кажется, он закричал. Против здравого смысла кинул корабль вниз – будто там еще можно было кого-то спасти.

Прошел над бывшей базой – там не осталось даже тел, ничего не осталось, – вошел обратно в облака. Наверху по-прежнему шел бой, Оби-Ван это чувствовал – и по-прежнему ничего не понимал.

Голова звенела, дышать получалось с трудом, сердце колотилось в горле. Сила, отстраненно подумал Оби-Ван, если я узнаю, кто враг – я же не замечу, как перейду на Темную сторону. Нужно успокоиться…

Вот только он, кажется, разучился ловить спокойствие Силы, когда вокруг умирают сотни людей, и часть их – мучительно.

«Все бесполезно, – написал дроид. – Я же сказал».

– Кто враг? – прохрипел Оби-Ван.

«Врага нет».

– Что значит «нет»?! Корабли очевидно захвачены!

«Приказ 378».

– Если ты немедленно не объяснишь, что происходит…

Он не знал, что сделает, но был уверен, что нечто страшное.

«Приказ 378 случайным образом делит всех клонов, получивших его, на красную и синюю группы, и назначает их врагами друг друга».

Сила…

– Кто… получил этот приказ? – Оби-Ван уже знал ответ, только верить не хотел.

На орбите мелкие корабли расстреливали «Победу», «Победа» огрызалась. Недалеко дрейфовал черный и мертвый остов «Венатора».

«Если верить прочитанным мной логам трансмиссий Сената – вся ВАР, – ответил дроид. – Теперь мы можем полететь к хозяину?»

– Как это отменить? – спросил Оби-Ван. – Кто может это отменить?

«Нет информации. Приказ был послан от имени и кодом канцлера Палпатина».

Уже почти месяц как мертвого канцлера Палпатина. Кто, кто мог иметь доступ? Кто в Сенате знал – как?..

«Возможно, приказ нельзя отменить, – добавил дроид, – и он сам аннулируется после какого-то времени».

– Я должен… – начал было Оби-Ван и замолчал. Он не знал, что делать. Совсем не знал.

«Доставить меня к хозяину. Остальные возможные действия не имеют смысла».

– Я должен найти виновника.

«У вас есть полномочия отменить приказ Сената?»

Оби-Ван застонал. Даже если он чудом пробьется в Сенат, найдет того, кто отдал приказ… Полномочий у него не было. Только лазерный меч и Сила.

«Если вы хотите захватить Сенат, то я всецело одобрю ваши действия».

– Ты – лорд ситхов среди дроидов, – сказал Оби-Ван. – Хорошо… ты прав. Где находится Энакин?

«Генерал Кеноби не станет захватывать Сенат?»

– Генерал Кеноби верен Республике, – произнес Оби-Ван мрачно. И бросил корабль в гипер, даже не посмотрев, какой курс навикомп рассчитал по присланным координатам.

Оказалось – Энакин на Набу. Действительно, где же еще.

Ему нужно будет сказать Энакину, что случилось с его легионом. А ведь тот был привязан к 501-му и к командующему Рексу куда сильнее, чем Оби-Ван к своему седьмому воздушному корпусу и…

Сила, Коди. Коди погиб там, где все спеклось в черное стекло, от рук своих же. В первый день мира. Почему, Сила?

Он должен отстраниться и отпустить. Он джедай. Он должен, он…

Это просто стресс. Слишком много смертей, так внезапно. Сейчас все пройдет.

Оби-Ван закрыл лицо руками.

Сейчас. И все пройдет.

***

К моменту прибытия на Набу он уже успокоился. Вроде бы. Ровно поговорил с диспетчерами, настоял на своем праве увидеть находящихся в изгнании – в конце концов он-то не набуанец, на него их правила не распространяются. Соблюдая все указания, долетел до дома посредине леса.

Они были снаружи, вдвоем. Что-то обсуждали около контейнера на посадочной площадке. Одновременно задрали головы на корабль Оби-Вана.

Он ожидал, что ему будет больно увидеть Энакина – но нет. Оби-Ван, напротив, порадовался, что тот выглядит неплохо. Живым выглядит. Сила, самое же главное – жив, жив. Какая разница, ситх он или нет, особенно сейчас.

Оби-Ван посадил корабль неподалеку от контейнера. Опустил рампу, вышел неспешно…

R2 его опередил и с радостным воплем ринулся к хозяевам. Энакин рассмеялся, что-то сказал дроиду, Падме, улыбаясь, чуть наклонилась, держась за плечо Энакина для баланса, и положила руку на купол дроида, а тот провернулся вокруг своей оси, визжа восторженно…

Оби-Вану даже не хотелось выходить к ним. Нарушать эту радость. Да и как сказать, что сказать?..

Энакин поднял голову, посмотрел на него в упор – спокойно, вопросительно, ни тени гнева или ненависти, – и Оби-Ван осознал, что идет к нему, когда уже начал движение.

– Оби-Ван? – начала было Падме. Но он уже не мог удержать слова, не мог.

– Энакин, мне так жаль. Так жаль. Они все мертвы. Сенат приказал…

– Что? – охнула Падме, побелев.

– Оби-Ван, – голос Энакина был жестким, – успокойся. Хотя что я говорю, нет, просто не говори ничего сейчас, я знаю, что…

– Я видел, – сказал Оби-Ван, смотря на него и понимая, что это ненормально. Кажется, это называется посттравматической истерикой. Но он же джедай. Джедай! Он должен быть спокоен, почему он не может обуздать собственную речь? – Они перебили друг друга. Все клоны… Ты знал про приказ 378?

– Я не знал номера, – произнес Энакин быстро. – Оби-Ван, замолчи, прошу, ты сейчас не совсем…

– Сенат, – тихо и как-то страшно спросила Падме, – приказал всем клонам перебить друг друга?

А в следующую секунду охнула и схватилась за живот.

Оби-Вана тряхнуло чужим страхом и ощущением надвигающейся опасности.

– Эни?.. – Падме ухватилась за руку Энакина, а тот решительно кивнул.

– Оби-Ван, мы конфискуем твой корабль, Падме срочно нужно в больницу, если ты…

Вместо ответа Оби-Ван шагнул вперед и подхватил Падме с другой стороны.

Скрутил то, что все еще плакало внутри и хотело закричать миру о несправедливости. Потом. Это – потом. Сейчас – сделать так, чтобы его неподобающая слабость никого не убила.

– Все будет хорошо, – сказал он. – Я помогу.

========== 12 ==========

Утром набуанская почта доставила к их дому ярко-белый контейнер. Энакин как раз наладил патрули окрестностей, и когда пришла посылка – получил извещение. Хотя спуск контейнера они видели и так, из окон залы: как раз завтракали.

– Так на нас и бомбу могут скинуть, – сказал Энакин, понаблюдав за спускающимся, а затем улетающим прочь курьером-дроном. – Надо бы озаботиться защитными полями, наконец.

Падме вздохнула.

– Энакин, это Набу. Здесь не кидают бомбы на дома.

– Я же не говорю, что это будет набуанская бомба.

– Сегодня уже должны были подписать мир, – сказала Падме. – И никто больше не будет сбрасывать бомбы ни на кого.

– Хм, – Энакин отпил своего кафа, ничего не ответил, разрезал пополам оставшуюся вафлю.

Падме взяла свою половину вафли, тронула руку Энакина.

– Если ты со мной не согласен, так и скажи.

Он положил нож, накрыл ее пальцы своими.

– Сепаратистские миры обложили контрибуцией…

– Налогами, – поправила Падме.

– Суть одна – вытянуть из них как можно больше денег. И устроили им частичное внешнее управление. Но элиту регионов не сменили. И ты мне говоришь, что войны больше не будет?

По поводу сохранения элит Падме была с ним согласна полностью. Что за странная блажь нашла на Сенат?

…И сколько она стоила?

– У них не будет армии, – звучало это, конечно, скорее как заклинание, чем как анализ.

Энакин сжал ее руку, отпустил.

– Как показывает недавний опыт, – сказал он, намазывая вафлю чисто набуанской соленой смесью из водорослей, которую Падме с детства терпеть не могла, а он внезапно полюбил, – армию можно нечаянно заказать третьим лицам и нечаянно же обнаружить.

– Ты думаешь, Камино?.. – спросила она скептически. Он покачал головой.

– Камино будет под наблюдением, не совсем же придурки сидят в Сенате, но те, кому сильно нужно, точно найдут другой вариант. Те, кому сильно нужно, обычно находят.

Падме не могла не согласиться. Вдумчиво допила свой очень полезный настой. Родить бы уже побыстрее, чтобы можно было наконец-то пить каф. Кормить-то у нее не выйдет все равно, у них в семье с молоком всегда были проблемы…

– Если Бейл будет канцлером, он не допустит, чтобы у сепаратистов возникло желание… и возможности.

– Даже если, – Энакин пожал плечами. – Канцлером он будет не всегда. Пусть пять лет, пусть хоть десять. Но при этой конфигурации война непременно начнется снова.

– Через пять лет все изменится, – сказала Падме.

– Хорошо бы. – Он допил каф и встал. – Пойду проверю, что это нам прислали.

– Я уверена, что там нет оружия, бомб и боевых дроидов, – Падме улыбнулась.

– Жалость-то какая, – фыркнул он в ответ и вышел, а она налила себе еще отвара и открыла голонет. Она подождет, пока он закончит. Так спокойнее.

Она как раз дочитала статью про заключение мирного договора и пыталась понять, что ее в тексте насторожило, когда Энакин вернулся – улыбаясь.

– Там детские вещи и мебель, смеси для синтезатора и еще какие-то ваши набуанские штуки, которых я не знаю. И все это не подписано, только везде внутри контейнера солнца нарисованы, желтого спектра, с протуберанцами.

Падме даже не знала, что эти конкретные напряжение и обида сидели в ней – поняла только когда отпустило.

– Это Сола рисовала. У нас в детских солнце было, на потолке. Улыбалось нам.

– Я так рад, – сказал Энакин. – Пошли посмотрим, что там еще есть?

Она радостно ухватилась за его руку и встала.

…Теперь эти солнца, с протуберанцами, почему-то стояли у нее перед глазами. И она смотрела на них, слушала голос сидящего рядом Оби-Вана, не понимая слов, и пыталась не думать о боли внизу живота.

Дети пока успокоились, дети слушали ее – тихо, тихо, все хорошо, сейчас мы долетим и нам помогут, – она ощущала Силу Оби-Вана вокруг себя, кажется, он пытался ее лечить…

Ей тоже нельзя паниковать. Нельзя, дети немедленно услышат и запаникуют сами, ее ужас и так натворил дел. Она усилием заставила себя слышать окружающий мир. Нужно отвлечься от боли.

– Уже совсем скоро, – мерно говорил Оби-Ван, – Энакин мягко ведет, ускорения не чувствуется, но осталось минуты две. Совсем скоро, не волнуйтесь, с врачами связались, нас ждут, все будет хорошо.

– Свяжитесь с моей семьей, – попросила Падме.

– Я? – он удивился. – Конечно, но наверняка же врачи уже им сообщили…

– Они не имеют права, мы же в изгнании.

Оби-Ван посмотрел непонимающе.

– Но ведь…

– Сама суть набуанского изгнания, – сказала Падме, радуясь отвлечению от черной паники, которая надвигалась на ее спокойствие будто волна цунами, закрывая и небо и солнце, – в том, что изгнанный полностью изолируется от социума. И да, это касается в том числе болезней, рождения детей и прочего.

– Но это же… Семью же, получается, наказывают тоже?

– Конечно. Семья вырастила недостойного члена общества, и тоже должна понести наказание.

Оби-Ван поморгал и покачал головой.

– Я не имею права высказывать мнение о чужих обычаях…

Корабль едва заметно тряхнуло.

– …но это ужасно.

Она хотела что-то сказать, но тут в медотсек к ним ворвались врачи, отпихнули Оби-Вана куда-то, черная волна поднялась и затопила ее с головой.

========== 13 ==========

Только приземлившись на площадке скорой помощи столичного госпиталя, Энакин понял, что на время полета вообще забыл о своей неодаренности и гнал так, будто был уверен – Сила предупредит, если что.

Повезло. Просто повезло.

Он задавил страх, нахлынувший постфактум, впустил врачей – и побежал за ними, не обращая внимания, идет ли за ним Оби-Ван. Весь мир схлопнулся до медкапсулы с Падме внутри, он даже не особенно видел, куда идет – белые коридоры, цветные линии на полу, ничего больше, – пока прямо перед носом не захлопнулась дверь стерильного отделения и дама в белом форменном платье не ухватила его за локоть. Судя по показаниями датчиков протеза, хватка у нее была дюрасталевая.

– Отец? – спросила дама.

Он посмотрел на нее, не понимая вопроса. Отмечая только строгое лицо и синий цветок-заколку в темных волосах.

– Отец, – кивнула дама. – Первый?

– А?

– Понятно. Все будет хорошо, – сказала дама ласково и уверенно, будто заклинала реальность. – Здесь лучшие врачи галактики, как бы там корусантские ни пыжились. Нужно просто подождать.

– Хорошо.

Ждать – это было понятно. Ждать он умел.

– Сейчас мы пойдем в комнату, где вы подождете. Сколько нужно, столько и подождете. Еду вам доставят, освежитель там тоже есть.

– Хорошо, – он последовал за дамой, как сказали. Нужно успокоиться. Его состояние ненормально.

– Сколько нам ждать? – спросил голос из-за спины. Он знал этот голос, но никак не мог вспомнить.

– Друг семьи? – спросила дама. «Друг», видимо, кивнул, потому что она продолжила: – От двух часов до двух суток, это уж как получится. Врач вам скажет, как только станет что-то понятно. Не беспокойтесь, у нас очень прозрачная информационная политика.

– Как «двух суток»? – в голосе «друга» послышался ужас.

– Да уж так, – хмыкнула дама. – Чай, не конвейер, сборка сугубо индивидуальная.

Их привели в большую комнату и оставили одних.

Энакин прошел на середину и осмотрелся. Большая, человек на десять. Два низких дивана, два столика. Дистрибутор воды встроен в стену. В другой стене дверь со значком освежителя. Других входов-выходов нет, вентиляция незаметна. Окно большое, панорамное. За ним что-то зеленое… Сад. С высоты третьего этажа.

Анализ укрытий при атаке запустился как-то независимо от сознания, и Энакин не стал его останавливать, просто наблюдал будто сверху.

Успокоиться. Ситуация находится вне его контроля. Он ничего не может сделать.

Прошел вдоль стен и сел на пол, рядом с кадкой с чем-то живым, зеленым и многолистным. Рядом с растениями ему почему-то всегда медитировалось проще. Сейчас это уже наверняка не имело никакого значения. Но все равно.

«Друг семьи» сел на диван перед ним.

– Энакин…

– Оби-Ван, – о, вот и имя всплыло. И все остальное тоже. Дыши, Энакин. Контроль.

– Мне очень жаль. Я не хотел. Я…

– Ты был в шоке и себя не контролировал, – констатировал Энакин. – Так бывает. Ты еще в Свете?

– Ты… думаешь, что я пал? И поэтому решил навредить Падме?

Эти его слова были настолько не тем, чего Энакин ожидал, что он даже смог удивиться.

– Нет. Разумеется. Это был простой технический вопрос.

– Технический… – Оби-Ван рассмеялся, хотя с точки зрения Энакина он не сказал ничего смешного. – Нет, я еще не пал. Но был близок, ты прав. Седьмого воздушного больше нет, Энакин. Их больше никого…

– Твой Коди и часть твоих живы, – сказал Энакин ровно. – Мои их эвакуировали. Написали мне утром.

– Что? – прошептал Оби-Ван.

Энакин пожал плечами и закрыл глаза. Там, в темноте, совсем рядом, так далеко, были его дети и Падме. Он хотел узнать, что с ними. Пусть это и невозможно – но он попытается. И будет пытаться. По крайней мере, это лучше, чем активно ждать и ежесекундно умирать от ужаса, который сам же и генерируешь.

– Энакин… Я тебя умоляю. Я понимаю, что сейчас не время, но Энакин, они живы? 501-й не получал приказа?

– Приказ получила вся ВАР, – сказал Энакин, смотря в черноту. – Я уничтожил чипы у 501-го, и у всех клонов, с кем лично сталкивался. Темной стороной. За два последних года. Они не сошли с ума, и те, кто выжил при первой атаке, смогли позвать на помощь, и мои успели их забрать. Твой 212-й успели почти весь. Юларен с командой спасли головной «Венатор». Твои братья живы, Оби-Ван.

– Мои… Я не… – Оби-Ван явно собирался возразить. Энакин вздохнул.

– Vode an, Кеноби. Не морочь мне голову. И себе тоже.

Оби-Ван помолчал. И когда Энакин уже начал погружаться в черные бездонные воды, спросил:

– Но если ты знал о чипах, почему не сказал?..

Чтобы понять вопрос, потребовалось много субъективного времени.

– Два года назад я написал записку в Совет. О чипах клонов. Камино ее опровергло. Совет поверил Камино. Мое беспокойство назвали близостью к Темной стороне. Было… – он поискал слово, – смешно. Да.