Текст книги "Не открывай глаза (СИ)"

Автор книги: TatianaKaar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Часть меня хотела ёрничать, а вторая сказала «сиди на попе ровно». Этот человек явно слишком опасен, чтобы наезжать на него и дело было даже не в том, что он закоренелый убийца. Его присутствие угнетало само по себе.

– Добрый день! – от неожиданного приветствия я, возможно, вскрикнула. Возможно.

Щёки и шея горели от стыдливого румянца. В довесок, мой мозг подкинул мысль о том, как я выгляжу со стороны.

Чёрные мокрые прилипшие к лицу волосы. Запахнутый, вероятно, немного влажный, в области нижнего непросохшего белья, халат. Лицо, сморщившееся в жутком прищуре. Слава богу, хоть тапочки убрала.

Медленно я повернулась к новоприбывшему. Захотелось залезть под стол.

Так много крови, что у меня закружилась голова. Он стоял так близко, что я могла легко разглядеть его. Если отбросить то, насколько сильно его плащ и другие слои одежды пропитаны кровью. В этом случае можно даже сказать, прости Господи, что он был красив и очень мил. И я хочу его чокер.

Рыжие слегка растрёпанные волосы собраны в хвост, лежащий на левом плече. Голубые глаза внимательно осматривали помещение, а губы растянулись в дружелюбной улыбке. Совсем чуть-чуть фальшивой. В руках, обтянутых перчатками, он держал чёрную шляпу, обмотанную коричневой лентой.

– Это портупея? Да? – от любопытства я даже подалась немного вперед, стараясь поближе рассмотреть ремни, выступающие из-под жилетки.

Он был убийцей, но по сравнению с первым гостем, про которого я отчаянно стараюсь не думать, он милаха. И поэтому я начала двигаться к нему, желая потрогать эту штуку. Я наступала, он двигался назад, сконфуженный переизбытком внимания.

Я почти встала со стула, когда за спиной раздался кашель.

– Мы здесь по делу, – сказал «человек–размытое пятно».

Рыжий парень бросил непонятный мне взгляд на своего приятеля.

– Нам бы на нашего друга посмотреть, – надев шляпу, он размял пальцы, – Ямато пропал, а сейчас нам позвонили и сказали, что нашли тело.

Чудненько, я кажется, во что-то влипла.

– Это грустно, – я прочистила горло, поглядывая на говорившего, – но не могли бы вы показать разрешение на доступ к телу, ну или просто документы? – я так усердно улыбалась, что щеки заломило.

Не дожидаясь ответа, я схватила со стола уже посеревший журнал посещений и демонстративно помахала им перед своим лицом.

– Мне нужно писать отчет…

Жуткий сероглазый парень сделал шаг в моем направлении, вытащив руки из карманов. Что он хотел сделать, и чем бы это закончилось для меня, я так и не узнала, потому что второй рукой схватил его за плечо, останавливая. Рыжий стиляга оказался ниже размытого на полголовы минимум.

Ой, не к добру это всё. Он же не прибить меня хотел? Я же не вижу, какое у него выражение лица! Я в принципе лица не вижу. Только два серых слегка заметных пятна.

– Конечно, мы покажем вам все документы, – с нажимом проговорил мой потенциальный спаситель.

Только вот ощущение, что говорил он не мне, потому что ему ответило удивленное фырканье. Такс… Кто-то кому-то что-то не сказал?

Мне были протянуты документы на одного человека, но с высоким уровнем доступа. Жмурясь, я почти уткнулась носом в бумагу, вчитываясь в написанное. Это было долго, но они ждали. Хотя я кожей чувствовала напряжение. Ну, еще я чувствовала неприятную влагу, но это уже другое.

Потом я быстро переписала имя в журнал. На документах стояли печати и подписи нужных людей, хотя я могу с уверенностью сказать, что они фальшивые. Или их связи круче, чем я могу себе представить.

– Друзья, говорите? – отложив ручку, я встала на онемевшие от напряжения ноги, – а если не секрет, то где вы познакомились?

Сделав несколько глубоких вдохов, я решила косить под дуру. Не нужно быть гением, чтобы понять, кто пожаловал ко мне. Сложить пару фактов и все станет ясно. Ямато был членом мафии. Эти двое насквозь в крови и в добавок эти документы.

– Мы вместе работали, – мне улыбнулись, принимая назад документы.

– Артистами? – на мой восхищенный возглас ответили кашлем из угла комнаты.

Он болеет или даёт понять, насколько я неубедительна? Скорее всего, и то и то.

– Да, – меня галантно пропустили вперед.

Если бы я не знала это помещение как свои пять пальцев, то навернулась бы через стол. Однако, мне должно же хоть раз повести?

Позади раздался хруст стекла. Или нет. Блин. Я деликатно сделала вид, что ничего не произошло. Даже когда слышала, как осколки ботинком куда-то счистили. Наверное, под стол.

– Вы ведь Чуя? – проговорила я, надеясь, что не исковеркала японское имя своим акцентом.

– Да. Позвольте помочь, – мои руки перехватили и открыли холодильник, отодвинув меня в сторону.

Я вздрогнула, косясь на свои руки. Они были без перчаток. Стоит ли говорить, что его перчатки были в крови. Мои руки остались чисты, но осадок остался. Мне хотелось броситься к раковине и помыть кисти рук с мылом. Возможно, счистить вместе с кожей.

Всё становилось просто ужасно. Я спиной чувствовала взгляд второго. Он заметил.

Прикрыв глаза на пару мгновений, сделала вдох и вновь улыбнулась.

– Вам не стоит! – тело было выдвинуто из камеры без моей помощи.

– Почему же? – на меня вопросительно смотрели голубые глаза, – это мой друг, а вам может быть тяжело.

–Да… наверное, – он был со мной мил и мне от этого было ещё хуже, – я сейчас надену перчатки.

Быстро отвернувшись и сделав не глядя пару шагов, я врезалась всем телом в размытого человека. От неожиданности я зажмурилась. Сердце стучало в ушах, когда я отодвинулась. От него необычно, но приятно пахло. Глаза открывать не хотелось. Я знала, что увижу, но ходить с закрытыми глазами неприлично.

Когда буду мыться, я с себя, похоже, всю кожу сдеру. Черный плащ, с которого кровь, разве что не капала, был полностью застегнут. Мой взгляд упёрся в белое жабо с призрачными разводами крови.

Возможно, меня трясло. Скорее всего, немного. Однако, любопытство сильнее страха. Мимолетно, бубня при этом извинения, я заглянула в лицо. Тонкие губы поджаты в линию. Серые, холодные глаза с пренебрежительным прищуром смотрели сверху вниз. Логично, я ведь, как и Чуя, ниже на пол головы.

Но всё же вопрос. Почему кончики волос белые? Он подкрашивает или они сами? Н-да. Мой мозг панически начал цепляться за каждую мысль. Даже если она неуместна.

Быстро, огибая его, я прошмыгнула к своему столу. Почти не глядя, я схватила первые перчатки, которые попались под руку. Уже натягивая холодный латекс, я поняла, что они прозрачные. Не до этого.

Когда я подошла к телу, закрытому белой плотной тканью, поняла, что колени подгибаются. Эх. Я думала, что я покрепче буду, а тут вот. Расклеилась. Ладно, хоть визжать не начала. Я когда первого убийцу в своей жизни увидела, то орала так, будто это он меня убивал.

От напряжения виски начали пульсировать.

Сделав отстраненное выражение лица, я раскрыла верхнюю часть «их друга». Труп был, как и прежде, уродлив.

Чуя (надеюсь, его так и зовут) стоял по другую сторону, всматриваясь в посиневшее лицо. Точно сказать не могу, всё немного размыто, но он был действительно расстроен смертью этого человека.

Секундочку? Где второй?

– Как он умер? – нашёлся…

Хотелось перекреститься. Однако, все что я могла, это уцепиться пальцами в холодный метал выдвижной полки для трупов.

– Кхм, – игнорируя стоящего позади меня жуткого парня, я заговорила, смотря исключительно в лицо рыжеволосого, – это самоубийство. Он привязал на ремне к шее груз.

Говорить о том, что я знаю про машину, не стала. Тогда придется и про мафию рассказывать. А рассказывать мафии о том, что бедолага на них работал глупо.

– Вы уверены? – Накахара обошёл тело, приблизившись ко мне, – вас ведь Марина зовут?

Упёршись взглядом в окровавленную одежду, я уже было хотела попятиться, но тогда я бы опять столкнулась с черноволосым.

В голове щёлкнуло. Осознание придало мне сил, и я выпрямилась, дружелюбно оскалившись. Они давно поняли, что я их боюсь, и теперь просто хотят выбить побольше информации. Щас! Я может, и трус, но так просто не сдамся.

– Да, – я усердно контролировала каждое свое движение, – но здесь, в Японии, меня зовут просто Мари. А что?

– Вы давно тут работаете? – всё было так дружелюбно, что у меня скрипело на зубах.

– Год, – я демонстративно прошла рядом с парнем и убрала тело обратно.

Косить под дуру, так уж по полной. Даже если они потом надо мной поржут ещё.

– А вы так интересуетесь? – улыбнувшись, подпёрла рукой подбородок, – я люблю только свою работу и номерок я свой не дам.

Кто-то подавился и закашлялся. Играя свою роль, я вопросительно посмотрела на вновь размытого парня в черном. Он прикрывал рот рукой, пока направлялся к выходу. Что ж.

– Удачи вам, Мари, – и уже у выхода Чуя обернулся, – и купите очки или вас собьет машина с таким зрением.

Я стояла и слушала удаляющиеся по коридору шаги. И только когда в тихом здании хлопнула входная дверь, расслабилась.

На подгибающихся ногах я дошла до шкафов в углу комнаты и достала спрятанную коробку. Виски был тёплым, но мне было всё равно.

Съехала по закрытым дверцам на пол. Вытянула ноги, чувствую, как холод от кафеля пробирает до костей. От алкоголя было горько и хотелось съесть сладкого. Почувствовав головокружение, закрыла бутылку и убрала обратно. Мне нельзя напиваться. Только расслабиться.

Разрывая перчатки, стянула их. Руки тряслись. В голове застыл образ того, как окровавленные руки касаются голой кожи.

Это ведь моя вина. В том, что я не могу это контролировать. Я ведь могла раньше. Жила нормально.

Алкоголь подгонял к самокопанию. С этим было тяжело бороться.

Я так страшусь подобных прикосновений. Мысль о том, что я сама могу выглядеть так же, приводила в холодный ужас. Он сдавливал горло и мешал дышать.

Потому что у моей способности есть обратная сторона. Я могу заставить человека видеть эту сторону мира. И я оплошала.

***

Уже ближе к вечеру, когда Матсу привезла мои несчастные очки и немного одежды, я сидела в лаборатории. Весь стол был заставлен колбами, а по центру лежали труды моей жизни. Записи о лекарстве, которое было почти готово.

Его суть была проста. В своей крови и крови убитых я нашла одно и то же неизвестное вещество. Небольшой осадок, которого нет в крови обычных людей. У меня есть знакомый эспер в России, кровь которого я тоже исследовала. Я считаю, что именно это вещество заставляет способности проявляться.

И если найти способ уничтожить это, то можно излечиться. Так что теперь я просто подбираю состав способный его это сделать. Пока я добилась только временного эффекта. И состав крови изменялся. Становился непригодным, почти ядовитым. Однако я верю, что смогу. Я должна.

Это не будет открытием года. За это не дадут премию. Потому что я уничтожу все сведения об этом, как только излечусь.

Я не питаю иллюзий. Я знаю, что это может стать оружием. К тому же большинство эсперов считают это даром. Взять того же Рампо. Как бы он не бесил меня, я не хочу лишать его способностей. Он помогает людям. Так что нужно засунуть свои обиды и претензии к нему и не дать моим разработкам попасть в руки его врагов. А они сто процентов есть.

Аппарат по анализу крови пропищал, оповещая об окончании своей работы. Протерев глаза, я достала колбу с кровью Ямато.

– Удиви меня, – бормотала я, добавляя в кровь окислитель.

Только так можно выявить это вещество.

– Не удивил.

Осадок стал золотистым. Он эспер. Тридцать первый самоубийца со способностями. Это может стать проблемой для меня. Я могу стать жертвой. Если меня не станет, то исследования останутся незащищёнными.

Я опять боролась с собой. Взвешивала все за и против. С одной стороны, мне нужно беречь свою бренную тушку и доложить всё вооруженному детективному агентству.

– Ага, – плюхнувшись на стул, я рассмеялась, – представляю реакцию детектива. Он меня и мой профессионализм с землей смешает.

И моё самолюбие было не единственной причиной, по которой я не хотела с ними связываться. Они могут узнать про лекарство и забрать всё, над чем я работала. Они будут по-своему правы, но я останусь не с чем. Чувствую, что пара лет, и я сойду с ума. Сейчас я могу двигаться дальше, потому что у меня есть надежда избавиться от этого кошмара. А если не будет её, то я сдамся.

– Значит, остаётся только делать всё самой.

Это опасно, но только так я обеспечу себе безопасность во всех смыслах.

– Или обреку себя на большие проблемы, – рассуждала я, вновь склоняясь над своими записями.

В голове потихоньку созревал план действий. Разумеется, он пойдет коту под хвост в самом начале, но ведь лучше с ним, чем без него?

Нужно сделать так, чтобы в случае моей, не дай Бог, смерти, все мои наработки перешли к агентству. Тогда всё будет в порядке. Они их наверняка уничтожат, но мне уже будет не до этого.

– Тогда нужно закончить побыстрее, – улыбнулась я, – неловко перед людьми будет, если я им покажу незаконченный рецепт лекарства. Пусть хоть посмертно повосхищаются мной.

========== Часть 5 ==========

Я шла по улице, прикрывая лицо рукой от яркого солнца. Мимо меня бешеной толпой неслись люди. Их было так много, что кровавые следы было не различить.

Чем ближе я подходила к реке, тем кровавее становилась местность. Темная и светлая кровь смешалась в один поток, покрывающий стены высоток. Стекла домов, покрытые алыми разводами, блестели на свету, переливаясь множеством оттенков.

Я не вглядывалась в лица людей, которые задевали меня плечами или ногами. Я шла против основного потока толпы людей, спешащих на работу. Некоторые из них были слегка запачканы кровью. Одно или два убийства. По сравнению с моими недавними гостями, они были чисты, словно попка младенца. Нет, я сейчас сильно преувеличила, конечно, но суть понятна.

По сути, и я должна идти на работу. Тут не принято брать выходные и отдыхать больше положенного.

Однако я здесь. Иду делать потенциально самоубийственною фигню, которая в любом случае сделает мою жизнь сложнее в сотню раз. Солгав своему начальнику о том, что я иду к своему куратору в университет, я собираюсь пробраться в квартиру Ямато.

Узнать, где он живет, было не трудно. Труднее было не спалиться о том, зачем мне это. И всё это было безумием. Он работал на мафию и живет рядом с портом.

– Просто успокойся, – повторяла я себе, – ты быстро всё осмотришь. Поищешь необычные штуки и уйдешь…

Это было ужасно. От волнения у меня сжимало горло, а руки тряслись.

Остановившись, я поправила медицинскую маску на лице. Я не азиатка и даже ничего близкого. Чтобы всё сделать быстро и остаться незамеченной, напялила маску и купила затемненные очки. Они меня бесили, в них я видела немного размыто. Достаточно хорошо, чтобы ходить в толпе и открыть замок, но всё же.

В небольшом черном рюкзаке лежали нормальные очки, которые принесла Матсу. Она мне тогда принесла ещё несколько вещей. Вот и сейчас я была в серой водолазке, сменившей любимую бирюзовую блузку, поверх которой накинут незапахнутый чёрный плащ.

Никакого белого медицинского халата или чего-то подобного. Только скальпель в кармане. На всякий случай. Будто я смогу им воспользоваться. Хотя нанести пару ударов в мягкие мышцы я смогу. Но не более.

Чем ближе я была к его дому, тем меньше было людей. Это был неблагополучный район рядом с портом. Обычно такое называют трущобами. Старые двухэтажные дома покрылись трещинами. Здесь сильно пахло рыбой и плесенью.

Однако это было не самое страшное. Мне было больно смотреть на место, где десятилетиями правит Портовая Мафия. Сколько смертей повидало это место? Кровь уже давно въелась в бетон и асфальт. Кора редких деревьев была тёмно-красной.

Люди, живущие здесь, прятались в своих квартирах, боясь словить шальную пулю.

Выйдя на нужную улицу, я остановилась. Идти напрямую, показываясь жителям, наблюдающим через окна, не стоит.

Отойдя подальше в тень старого дерева, корни которого пробили асфальт, вытащила из рюкзака небольшую карту и ещё раз сверилась с ней. Здесь есть обходной путь. Через старое заброшенное здание. Оно строилось как новый торговый центр. Местные власти хотели облагородить это место, мафия не позволила завершить строительство.

Спор за здание длился несколько лет, пока прежний глава мафии не отдал приказ взорвать несущие колонны. Половина здания рухнула. А во второй обосновались маргинальные личности. Пьяницы, наркоманы и шестерки Портовой Мафии.

– Зря.

Сейчас было утро и всех этих личностей там быть не должно. Я спрашивала у нескольких полицейских. Они думают, что я пишу статью о местной преступности. Вообще, я собираюсь это сделать. Тема очень интересная. Тем более с точки зрения судмедэксперта. Ну, мне так кажется.

И я совсем не завралась. Вот совсем.

Сжав покрепче лямку рюкзака, я пошла в обход. Каблуки звонко стучали. Сейчас, в таком напряжении, любой звук слишком громкий.

Здания стояли близко, оставляя узкий зазор между ними. В этом узком проходе было битое стекло и окурки, выкинутые из окон.

– А я думала у нас куча самостроя.

Это явно построили незаконно. Слишком неуклюжее положение, дешёвые материалы.

Пригнувшись, я пробиралась вперед, стараясь не шуметь и не поднимать голову слишком высоко. Через прогнившие оконные рамы слышались крики. Я шла, упорно игнорируя эти выяснения отношений. Ровно до тех пор, пока не услышала кое-что ещё.

Весь воздух выбило из лёгких, когда я осела на грязную землю.

Детский плачь и мольбы о помощи были такими чёткими и близкими, что их не спутать ни с чем. Несколько голосов разной тональности, но это определённо девочки.

– Пожалуйста, – невнятно, давясь рыданиями, умоляла одна из них, – не трогайте нас больше.

Я должна уйти. Если меня заметят, то это станет моим последним днём. В лучшем случае. Может это просто семейные разборки.

– Просто иди дальше, – мысленно повторяла я, – ты ничего не сможешь сделать.

А потом я услышала крики и звуки ударов, но самым страшным было не это. Мужской голос пыхтел и отпускал мерзкие комментарии. Он говорил о том, сколько удовольствия маленькие сестры приносят своему «папочке». Он описывал всю ту мерзость, которую делал с ними.

Меня сильно мутило, а мышцы окаменели. Некое холодное чувство поднималось по позвоночнику, выпрямляя тело. Неожиданно рукой я почувствовала, как лезвие скальпеля царапнуло кожу, разрезав перчатку.

Я не святая. Не перевожу старушек через дорогу. Не хожу в церковь, чтобы рассказать о своих проблемах и грехах. Я не такая, но если я уйду сейчас, то не смогу с этим жить.

Полиция приедет в этот район не раньше чем через десять минут. Если приедут. Я не знаю, кто дежурит сегодня. Не каждый решит сунуться в это местечко. Многие служители закона остаются тут навсегда.

Однако я всё же набрала номер полиции, скрыв номер. При желании они легко поймут кто это, но с этим я разберусь.

Быстро, сбивчиво я шептала адрес. Описала ситуацию и сразу сбросила.

Закрыв глаза, сделала глубокий вдох и встала на корточки. В руке зажат скальпель. Это точно не по плану.

Игнорируя крики, мерзкие фразы, я подобралась к окну, заглядывая в нужное окно. Грязная, заваленная старой мебелью и строительным мусором, комната. Одинокая пыльная лампочка освещала творящийся здесь кошмар.

В противоположном углу лежала девочка, лицо закрывали сальные длинные чёрные волосы. Одежда порвана в клочья, тело покрыто кровоточащими ранами и тёмными синяками. Вздувшиеся вены оплетали иссохшее тело.

Судя по мерному дыханию, её вырубили. Вторая…

Мускулистый мужчина, в спортивном костюме, прижимал её к полу. Липкая татуированная рука оглаживала маленькие ножки, задирая платье из серой мешковины. Другой рукой он держал её за горло, заглядывая в глаза. Он наслаждался её слезами и остекленевшим взглядом.

Она не вырывалась. Руки безвольно лежали на половых досках.

– Вот видишь, – бубнил себе под нос мужчина, – а раньше тебе не нравилось. Мелкая тоже скоро во вкус войдёт.

Это было слишком. Во рту был горьковатый привкус, предвещающий тошноту. Я так сильно старалась молчать, что скулы свело. Боль немного отрезвила, подстёгивая к дальнейшим действиям.

А что я могу? Этот урод высокий, накаченный и лишённый моральных принципов. Я ведь не убью его. Не смогу. Тогда что? Покричу, кину камень?

Пальцами я вертела скальпель. Может, не надо?

Мои глаза раскрылись от понимания происходящего, когда я увидела в руке прижатой девочки осколок стекла.

Пока она решалась на глупейший шаг в своей жизни, я сделала свой.

Воспользовавшись тем, что придурок был слишком увлечен этой мерзостью, я открыла окно и подтянулась внутрь. Мышцы ныли, руки тряслись от перенапряжения.

Я хотела незаметно попасть внутрь, но с грохотом упала на пол, поднимая вверх облако пыли. Я закашлялась, пытаясь избавится от пыли попавшей в горло. Очки слетели, показывая мои глаза.

– Ах ты… – меня пнули под ребра, подбрасывая вверх.

Боль пронзила тело, нервные окончания горели. В глазах была лишь чернота.

Я часто моргала, пытаясь придти в себя. Вернуть хоть какое-то зрение. Кожа на голове оттянулась, когда меня подняли за волосы вверх. Резкая боль и по лбу полились струйки крови. Он вырвал волосы с мясом.

Первое, что я увидела – это маслянистые карие глаза. Потом я увидела, как малышка за его спиной подползла к сестре, тряся её.

– Ты думала, что сможешь что-то сделать? А? – меня лицом ударили об пол.

Раздался хруст сломанного носа, в рот наполнился металлическим привкусом крови. Дальше было хуже. Меня пнули еще несколько раз по рёбрам. Они затрещали и сломались, впиваясь в легкие. Я не могла дышать. Изо рта и носа текла кровь, забивая дыхательные пути. Хотелось кричать, но я могла только стонать, содрогаясь от новых ударов по животу.

Что я сделала? Кому я помогла? Всё тело горело. Каждый нерв оголился, любое трение кожи о другие поверхности приносило боль.

Удар кулаком в челюсть стал последним, что я запомнила. Темнота подступала быстро, забирая боль. Я до последнего боролась с этим. Цеплялась за ощущения, но итог был один. Я отключилась.

***

Когда я очнулась, было в разы холоднее. Тело била мелкая дрожь. Ноги и руки щипало от холода. Это в комнате так холодно или у меня лихорадка? Я лежала на ледяном полу, свернувшись в позу эмбриона. Неосознанно, при избиении я закрыла живот рукой и теперь я её не чувствовала.

Видимо, времени прошло не сильно много. Запыхавшийся и довольный амбал застегивал молнию на штанах. Обе девочки лежали у его ног, обнимая друг друга, надрывно рыдая. На них было еще больше крови.

Она покрывала ноги и подбородок. Из разорванных уголков губ у обеих текла кровь. Я сглотнула желчь. Никто не приехал. Меня поразила мысль. Я вижу. На глазах были очки. Он хотел, чтобы я видела.

Я чувствовала, как по щеке катились слезы. Я ничего не чувствовала. Только холод, но горячих слёз становилось всё больше и больше.

Попробовала пошевелить руками, ногами. Они слабо, но откликались. Стараясь не выдавать того, что я пришла в себя, поискала взглядом скальпель. Он лежал рядом.

Глаза метнулись к человеку, который осмотрев комнату, вышел. Дверь захлопнулась, и послышался щелчок от замка. Идиот. Хотя мне это на руку.

Убедившись, что он ушел достаточно далеко, я потянулась за серебристым лезвием. Каждое движение отзывалось резкой болью в суставах, но я упрямо тянула руку вперед. До тех пор, пока не ощутила тяжесть метала.

Я попыталась сесть, но в итоге задохнулась от жгучей боли. Закашлялась, привлекая внимания сестер.

Открыть глаза я уже не могла и только чувствовала, как меня медленно, держа с двух сторон, посадили на задницу. Спиной я чувствовала бетонную стену.

– С-с-спасибо, – прохрипела я, не в силах контролировать свой голос.

Боль и стыд смешались в одно единое чувство. Я хотела помочь им, а в итоге они передвигают моё тело. В голове бились мысли, отрывки воспоминаний. Голоса из прошлого. Я хотела им ответить, но могла только слушать о своей бесполезности. Точно лихорадка.

Сколько жизней ты должна загубить, перед тем как до тебя дойдет? Ты безнадежна.

Голос матери был особенно громким. Я знаю, она этого не говорила, но это ранило.

Ты ведь не бросишь того, кого сломала?

Ты бросила…

– Посмотри на нас, – тонкий голос позвал меня, вырывая меня из бреда.

Они смотрели на меня обеспокоенно. Почему они целы? Их одежда была порвана, заляпана кровью. Их кровью, но их грязные тела были целыми.

– Что… – мне не дали договорить, закрыв рот ладошкой.

– Он скоро вернётся. Ты должна уйти.

Ха.

Моя грудь затряслась от смеха. Осколки рёбер глубже проткнули легкие. С кашлем изо рта полилась кровь. То, что я была еще жива – чудо.

Моё лицо взяли две пары рук. Я вырывалась, стараясь отстраниться, но мне не дали.

Тепло разлилось по внутренностям, возвращая чувствительность. С каждым новым вдохом становилось всё легче. На губах была блаженная улыбка, перед глазами светились причудливые огоньки.

Всё закончилось так же неожиданно, как и началось. Теперь я чувствовала, как ныли и болели ушибы, как пульсировала челюсть.

– Вы… – Боже, – вы можете…

– Только когда вместе.

Мне улыбнулись с такой печалью, что самой захотелось выть.

– Сколько вам? – поднялась, ноги подкашивались, но я устояла, – как вы здесь оказались?

– Десять, – они отвечали хором.

Только сейчас, спокойно на них взглянув, я поняла, что они близнецы.

– Этот человек. Сатаморо, – они замялись, – он купил нас. Ему нравится, что мы лечимся. Он сказал, что если сбежим, то нас найдут и разделят.

Наклонившись, я подняла скальпель. Повертела его в руке и внимательно посмотрела на них. Я спасу их. Даже если сделаю вещь хуже убийства.

– Вы одарённые, – я улыбнулась им, хотя понимала, что мои зубы покрыты кровью, – я тоже. Вы выберетесь. Обещаю.

Они посмотрели на меня, явно намекая, что я уже пыталась. Да. Только тогда я не знала, что собираюсь делать. Все была на инстинктах. Теперь всё иначе. Сердце заполнила решимость.

Убрав лезвие в карман, я подошла к окну. Оно было заперто. Теперь уже снаружи.

Мы втроём вздрогнули, услышав, как он шёл к нам. Топал как слон и повторял, какие мерзости ему особенно нравятся. Каждый его шаг приближал нас к развязке. Либо это кончится хорошо, либо станет хуже. Так или иначе.

– Спрячьтесь за мебель и не бойтесь.

Дождавшись, когда они скроются за наваленными креслами, вытерла рукавом кровь с подбородка и встала за дверью.

Сколько должна загубить? Вторую точно.

========== Глава 6 ==========

Страх. Отчаяние. Что чувствуют люди, решившие совершить нечто ужасное? Я должна чувствовать вину? Я её не чувствую. Только ледяную решимость и волнение.

Я стояла у двери и ждала. В висках пульсировало, пока я вслушивалась в шаги. Он неторопливо шёл, шаркая ногами. В кармане чувствовалась тяжесть скальпеля. Он оттягивал ткань, напоминая о себе.

Хотелось бросить всё. Сжаться в комок в углу и молиться о спасении. Кто-то же должен прийти. Неужели люди не слышали криков? Ответ настолько очевиден, что из пересохшего горла вырвался смешок. Им всё равно. Их жизнь – обычное выживание. Ничего больше. Поэтому я стянула перчатки, разминая посиневшие руки.

Малышки затаились за старой мебелью. Никаких звуков. Только удушающая тишина. Не слышно даже дыхания. Замок на двери щёлкнул. Сейчас или никогда.

Как только дверь открылась, я кинулась на мужчину. Рывок. Кровь стучит в ушах, заглушая все. Он был выше, но подскочив сзади я схватила его голову дрожащими руками. Повернуться он не смог. Замер, вскинув руки вверх.

По его телу прошла дрожь, а ноги подкосились. Это существо, по ошибке названное человеком, со стуком упало на пол. Теряя сознание, он смотрел на меня стекленеющими глазами. Когда его тело полностью обмякло, а дыхание выровнялось, я убрала руки с его висков.

Мой мир трещал по швам. Я сделала это. Снова. Только теперь не было никакого сожаления. Только страх. За себя. Что я сделала с собой?

– Это просто надо пережить, – я бормотала это, шаря по его карманам в поисках ключей, – он это заслужил.

Небольшие ржавые ключи лежали в его штанах. Метал пах чем-то приторным и сильным.

Поблизости не было верёвок или чего-то такого. Связать не получится, а сколько его мозг будет приходить в себя после тех изменений, что я сотворила, непонятно.

Быстро сжав ключи, я подбежала к сёстрам. Они сидели, крепко прижимаясь, друг к другу, прижавшись к пропыленной мебельной ткани. Глаза крепко закрыты, а дыхание прерывистое.

– Давайте уходить отсюда, – я потянула их к себе за руки, – он может очнуться в любую минуту.

Они держались за меня, когда я схватила свою пыльную маску и рюкзак, лежащую на полу, и выбежала из комнаты. Коридор был длинным и покрыт фантомной кровью. Зазубренные красные доски прогнили и грозились обвалиться с потолка.

Я хотела закрыть им глаза, уже протянула руку, но остановилась. Они не видят. Для них это обычный длинный коридор, покрытый пылью и грязью. Они видят только пробегающих мимо мышей, напуганных нашими стремительными движениями и множество сгнивших дверей в другие квартирки.

Половицы скрипели, но мы не останавливались. Когда мы добрались до выхода, две пары маленьких ручек больно сжали мои ладони. Я улыбнулась им, стараясь не показывать как много боли мне приносит это простое движение. Это не важно.

На улице шёл дождь. Тяжелые капли били по лицу, ноги поскальзывались на мокрой траве.

– Стой! – дикий, надрывный рёв прогремел за нашими спинами.

Безумный взгляд, разодранная рубашка. Он бежал вперед, смотря только на меня.

– Ты! – я побежала быстрее, тянув за собой уже ослабевших девочек, – это ты сделала!

Мы могли добежать до дороги. Там можно тормознуть машину. Обычно это почти невозможно сделать, но я готова кинуться прямо на дорогу.

Только вот это было напрасно. Как в замедленной съемке я почувствовала, как меня схватили за воротник, и всё, что я смогла сделать – это оттолкнуть дальше девочек.

– Бегите! – я кричала из-зо всех сил, пока меня волокли назад.

– Ты! – меня кинули на землю, лицом впечатывая в траву, – прекрати это!

Его взгляд метался по окрестностям. Трава, дома и деревья. Всё, что составляло его жизнь, теперь покрыто кровью. Она лежала густым слоем. Его трясло. Он хватался руками за голову, вырывая свои волосы.

Моя одежда была мокрой, все ушибы болели сильней, но я не смогла не улыбнуться.

– Добро пожаловать в мой мир, – я смотрела за его спину, девочек не было.

Они убежали. Спаслись.

–Ах, ты… – меня схватили за горло и подняли над землей.

Я хватала воздух ртом, кряхтела и извивалась, но тщетно. Рука сжимала моё горло, давя на гортань. Шею нестерпимо жгло, из глаз текли слезы, а я продолжала пытаться сделать вдох. Мир расплывался, и всё, что я видела – это глаза. Глаза полные отчаяния, боли и страха.

– Ты – он плюнул мне в лицо, – вернёшь всё как было и я убью тебя быстро.