Текст книги "Дом у Синего озера (СИ)"

Автор книги: T_Terracotta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Дом у Синего озера.

http://ficbook.net/readfic/1815682

Автор: T_Terracotta (http://ficbook.net/authors/T_Terracotta)

Фэндом: Tokio Hotel

Персонажи: Том/Билл

Рейтинг: NC-17

Жанры: Слэш (яой), Романтика, AU

Размер: Миди, 63 страницы

Кол-во частей: 13

Статус: закончен

Описание:

Томас Трюмпер живет в маленьком городке, затерявшемся посреди вековых сосен и живописных холмов. Он совладелец небольшого семейного ресторанчика и вполне доволен своей размеренной жизнью. Все меняется в тот день, когда в его заведении появляется новый посетитель.

Публикация на других ресурсах:

Только с разрешения автора!

Примечания автора:

Баннеры:

Заглавный: http://hostingkartinok.com/show-image.php?id=4b598016b44037d4c785527de1f5d1ef

Финальный: http://hostingkartinok.com/show-image.php?id=0db2729e74286efa1e1ed97a43051d8e

1.

      Звук шуршащей под подошвами моих ботинок щебенки ласкал слух и окончательно убеждал меня в том, что я дико соскучился. Всего-то две недели вдали от родных мест, а я счастлив вернуться! Шагать по твердой земле, а не по раскаленному, пусть и белоснежному песку. Полной грудью вдыхать свежий, напитанный ароматом смолистой хвои воздух, который сейчас был подобен лекарству, после вечного зноя Средиземноморья.

      Было бы глупо противиться самому себе и отрицать факт того, что путешествие оказалось замечательным и отдых мой на все сто процентов удался. Но, видимо, я идиот, способный с завидной легкостью водрузить на чаши весов экзотику заморского странствия и изведанную вдоль и поперек рыбалку на берегу местной речки. И, в моем случае, чаша со вторым содержимым оказалась бы куда весомее и без особого труда осуществила свой победоносный крен.

      Так было почти всегда, но не в этот раз, столкнувший лбами мои предпочтения и железные доводы, ловко сплетенные в хитроумный заговор среди моих заботливых родичей. Я не успел опомниться и оценить всю степень серьезности их намерений, как уже имел на руках билет, выслушивал наставления и радужные пожелания счастливого пути. Ошарашенный такой проворностью, я безропотно взмыл в начинающее плакать осенними дождями небо и направился на избалованную солнцем Сицилию, окончательно поняв, что противостоять женщине это дело бесполезное, тем более, когда их две.

      И, что уж кривить душой, изначально отнесясь ко всему этому с подозрением, теперь я был им очень благодарен. Двух недель безмятежности, по-младенчески крепкого сна и колорита местной кухни с лихвой хватило на то, чтобы мой внутренний скептик притих и благополучно сдал свои позиции. Я здорово отдохнул, отоспался, вдоволь понежился в теплых морских водах и даже загорел! Результат на лицо, как говорят в таких случаях. Переполненный оптимизмом, сейчас я топал верх по склону и был готов, если не свернуть горы, то с радостью перелопатить всю скопившуюся за моё отсутствие работу.

      Намерено оставив машину в гараже, я бодро преодолел предначертанные моим ногам полтора километра и уже через каких-то двадцать минут оказался у «Двух барсуков». Звякнув дверным колокольчиком и войдя как обычный посетитель, я расплылся в улыбке и пока затаился у двери. Не заметившая моего появления, девушка за стойкой стояла спиной и лихо орудовала махровой тряпочкой, избавляя протянувшиеся вдоль стены стеллажи от пыли. Подобная невнимательность к вошедшему объяснялась очень легко. Я сам подарил ей iPod, наушники от которого вечно занимали эти милые ушки и вызывали порой многочасовую глухоту.

      Замыслив небольшую шалость, я осторожно двинулся к стойке, стараясь до поры до времени себя не обнаружить. Опустив принесенные мною пакеты на пол, я крадучись обогнул столешницу и очутился прямо за двигающейся в такт музыке спиной. Настроившись на маневр и стараясь не очень напугать, я протянул вперед обе руки и закрыл ей глаза. Утратив теперь еще и зрение, она вздрогнула и тут же дернула за тянущиеся к ушам проводки.

      – Эй! Что за шутки? – теплые ладошки накрыли мои кисти.

Ничего не ответив, я лишь отпрянул назад, лишая её возможности опознать меня по длинным волосам.

      – Кристиан, это ты? – явно занервничав, она пыталась отнять мои руки от своего лица. – Я убью тебя, слышишь?!

      – Ку-ку, – сдался я и позволил ей освободиться.

Резко обернувшись, она взвизгнула и уже через секунду висела на моей шее.

      – Тише, Ева! Ты меня задушишь! – гоготал я, обнимая сестру в ответ.

      – Ты что здесь делаешь? Мы тебя только к обеду ждали!

      – Я соскучился, – честно признался я и взял её за руки, – Забросил домой чемодан и сразу к вам.

      Снова заверещав, она не могла устоять и подпрыгивала на месте, а вместе с ней взмывали в воздух и ее золотисто-рыжие кудри.

      – Ты чего визжишь? – громкий голос из внутреннего помещения, долетел до нас раньше появления его обладательницы.

      Потянув за руку, Ева тащила меня из-за стойки, желая как можно скорее явить матери сюрприз в моем лице.

      – Томас, детка! Ты уже здесь! – всплеснув руками, женщина поторопилась попасть в мои распростертые объятия.

      – Привет, Марта!

      Уткнувшись в ее мягкие каштановые волосы, я вдыхал, знакомый еще с детства, запах ванили и корицы. Отстранившись, она смотрела на меня во все глаза и по-родительски нежно гладила по плечам. Я отвечал ей счастливой улыбкой и, в который раз за сегодняшнее утро, ощущал радость того, что наконец-то был дома.

      – Ну? Как съездил? Понравилось? Такой загорелый! – возбужденной до крайности Еве не терпелось услышать мой отчет.

      – Да, погоди ты! – беззлобно осадила ее мать, – Голодный поди?

      – От кофе и куска твоего пирога точно не откажусь, – закивал я, сразу почувствовав неприятную пустоту в уже давно переварившем вчерашний ужин желудке.

      Мои женщины засуетились, а я, на правах пока еще гостя, уселся за стойку и медленно обводил взглядом привычно пустующее в такой ранний час заведение. Все было в полном порядке и я с радостью понимал, что зря так дергался и волновался, что уехав, оставил всё на их хрупких плечах.

      Вместе с ароматно дымящейся чашечкой кофе и приличным куском наисвежайшего рыбного пирога, передо мной выжидательно застыла пара любопытных и таких родных глаз. Рискуя проглотить вместе с едой и язык, я пустился в подробный рассказ о своем, пусть и не очень длительном, но оказавшемся таким приятным путешествии. Пресекавшая мои попытки бубнить прямо с набитым ртом, Марта противоречила сама себе и задавала все новые и новые вопросы. О перелете, о гостинице, о море и, конечно же, более всего ее интересовавшей, итальянской кухне.

      Совсем с ними заболтавшись, я только через час опомнился и сопровождаемый радостными ахами, принялся вручать привезенные с острова подарки. В конец осчастливленные, мои женщины снова и снова меня обнимали, вызывая ни с чем не сравнимый трепет и чувство полнейшей удовлетворенности в груди.

      – Как у вас дела? – теперь была моя очередь узнать о последних новостях.

      – У нас всё отлично! – с уверенностью в голосе, Марта подтвердила моё недавнее предположение.

      – Не считая ужасного града, разбившего одно кухонное стекло и побившего все розы, – вмешалась Ева, за что тут же получила мысленную оплеуху от матери.

      – Кристиан с отцом всё в тот же день восстановили, – поспешила успокоить меня старшая родственница, – А розы... Жалко конечно. Им бы ещё цвести и цвести!

      Сочувственно погладив её по руке, я перевел взгляд на притихшую Еву, щеки которой всегда начинали пылать, стоило девушке услышать о своем женихе.

      – Вы у меня молодцы! – подбодрил я обеих и довольный услышанным, потянулся.

      Правда, через десять минут выяснилось, что извергнувшийся на поселок град повредил не только окно, но и часть водосточной трубы, которая отошла от крыши и теперь громыхала при малейшем порыве ветра. Поблагодарив тетушку за вкуснейший завтрак, я решил не затягивать с починкой водостока и заняться им в первую очередь.

      Сменив новенькие белоснежные кроссовки на дежурившие в кладовке старые и вооружившись стремянкой, молотком и гвоздями, я отбыл во двор. Обогнув летнюю, теперь уже свободную от столиков веранду, я без особого труда нашел аварийное место и поторопился оценить размер причиненного стихией ущерба. Оставив пока свой инструмент на земле, я взобрался под самую крышу и дотошно осматривал подлежащую монтажу часть трубы. Делов здесь оказалось немного и я вполне мог обойтись тем, что прихватил с собой из подсобки.

      Спустившись на землю, я еще раз проверил надежность установленной мною лестницы и уже собирался наклониться за молотком, но вместо этого, зачем-то устремил свой взгляд в окно.

      Сразу его отвести у меня не вышло, потому как, в ещё несколько минут назад пустующем ресторанчике появился первый за сегодня посетитель. Казавшийся полнейшей обыденностью, этот факт тем не менее приковал к себе всё мое внимание и я завис, совершенно забыв, зачем здесь стоял.

Зная наперечет всех местных завсегдатаев и помня почти всех, кто когда-либо к нам приезжал, я был уверен, что видел его здесь впервые. Светловолосый, с закрученным в свойственной мне же манере пучком длинных волос на затылке, он сидел ко мне лицом. И, судя по радушной улыбке, которой он одарил подошедшую к столику Еву, незнакомец только для меня являлся таковым.

      Даже мимолетного взгляда в его сторону хватило бы для того, чтобы безошибочно определить – парень приезжий и явно городской. Сняв тонкую кожаную курточку, он остался с оголенными рельефными плечами, одно из которых украшала довольно крупная татуировка. Рисунок с моего места дислокации не просматривался, но зато легко обнаруживалась еще одна – на всей левой кисти. Уже из того, что мне удавалось рассмотреть, было легко вычленить его самобытность и почти кричащую неординарность. В явно подвергшихся осветлению волосах, рисунках на бледной коже, в одежде и обилию прилагавшихся ко всему этому украшений.

      После примелькавшихся перед глазами загорелых туристов и довольно темнокожих итальянцев, этот парень казался диковинным и каким-то совсем неземным. Приоткрыв от удивления рот, я беззастенчиво его разглядывал и опомнился лишь тогда, когда наши взгляды вдруг сошлись друг на друге.

Тот час же вернувшись к так и оставшимся лежать на земле инструментам, я взбирался на стремянку и дивился тому, что в кои-то веки, в наше захолустье принесло что-то поинтереснее уничтожившего розарий Марты града.

      Покончив с ремонтом, я вернулся во вновь опустевший зал и присоединился к протирающей стаканы Еве.

      – Кто это был? – поспешил я задать свербящий во мне вопрос.

      – А? – не поняла она и мне пришлось кивнуть в сторону столика, где еще недавно сидел блондин.

      – О! Ты его видел? – в миг загорелась девушка и я понял, что как и всегда в подобных случаях, обратился по адресу.

      Утвердительно кивнув, я принял из ее рук сияющий чистотой стеклянный сосуд и протянув руку, разместил его на держателе.

      – Это Билл Каулиц, – с явным восторгом и девичьим придыханием сообщила кузина.

      Замерев в ожидании моей реакции, коей не последовало, она закатила глаза, дав тем самым высочайшую оценку моей неосведомленности. Отбросив полотенце, Ева уселась на столешницу и была вынуждена пуститься в разъяснения, очевидно казавшиеся ей неуместными:

      – Он писатель и довольно известный. Я читала все его романы.

      – И что же делает этот довольно известный писатель в нашей глуши? – съехидничал я, переняв ее многозначительный тон.

      – Работает над новой книгой.

      – Она про барсуков что ли? – не унимался я.

      – Господи, Том! – сестра явно недооценила степень моей непролазности, – Вдохновение можно черпать откуда угодно!

      – Ну, да, – пожал я плечами, будучи склонным с ней согласиться. – Здесь у нас хоть завдохновляйся.

      Смерив меня полным превосходства взглядом, Ева в момент оттаяла и замялась, по-видимому не сразу решив, стоит ли мне еще что-то знать.

      – Что? – подтолкнул я горячо мною любимую болтушку.

      – Он арендовал дом у озера.

      Поняв теперь ее замешательство, мне оставалось лишь натянуто улыбнуться и констатировать:

      – Что ж... Значит «Хижина» вновь обрела обитателей.

      – Да.

      – Давно он здесь? – поинтересовался я, желая сменить тему.

      – Около двух недель кажется, – ненадолго задумавшись удовлетворила мое любопытство девушка. – Он приехал на следующий день, после твоего отъезда.

      – И, часто у нас бывает?

      – Приходит каждый день позавтракать.

      Мы оба замолчали, каждый по своей причине исчерпав интерес к данной теме. Закончив полировку посуды, Ева занялась очередным посетителем, коих с пробуждением нашего, затерявшего среди холмов городишки теперь должно было поприбавиться, а я отправился предложить свою помощь Марте.

      Орудуя прихватками и ставя очередной противень в духовку, я думал о том, как события всего лишь одного утра могут вызвать столько разнообразных и даже противоречивых эмоций. Будучи все еще несколько рассеянным, я пару раз довольно ощутимо обжегся и наполучав ласковых затрещин от хозяйки кухни, был отправлен домой отсыпаться. Целуя на прощание, Марта заверяла меня в том, что я могу себе позволить припоздниться и завтра. Но я отчего-то твердо знал, что завтра на своем рабочем месте появлюсь во время.

2.

      Высыпав все содержимое пакета в кофемолку, я повернул ручку выключателя и поспешил ретироваться в сторону. Служивший верой и правдой, этот старенький аппарат давал фору любому новомодному комбайну, но громыхал так, что казалось, перемалываются твои мозги, а не кофейные зерна. За столько лет эксплуатации этого раритета кухонной утвари, я уже по изменяющемуся звуку мог определять и степень помола, и время, необходимое для его завершения. Потому, я не следил за процессом и спокойно копался в шкафах, ликвидируя «порядок», устроенный не очень педантичной Евой.

      Когда кофемолка завыла, я не глядя протянул руку и вырубил прилично нагревшийся аппарат.

      – Доброе утро.

      Резко развернувшись от неожиданности, я столкнулся с парой, внимательно меня рассматривающих темных глаз.

      – Извините, не хотел вас напугать, – он улыбнулся и заправил за ухо одну из обрамляющих лицо светлых прядей.

      Сидящий за стойкой прямо напротив меня, «довольно известный писатель» вновь вогнал меня в оцепенение и я забыл, как складывать из букв слова.

      – Вы наверное Томас?

      – Кхм... Да, – кашлянул я, торопясь прекратить изображать деревянного истукана и вернуть себе человеческий облик. – А вы, должно быть, тот самый писатель?

      Он заулыбался еще шире, безмолвно тем самым подтвердив, что у нас с ним один на двоих источник информации.

      – Билл Каулиц, – он протянул мне ладонь, средний и указательный палец которой были украшены довольно крупными перстнями.

      – Томас Трюмпер.

      Его рука была теплой, а кожа гладкой и в отличие от моей, не загрубевшей.

      – Что вам предложить? – завершив рукопожатие, я вспомнил о своих сегодняшних обязанностях.

      – Чашку кофе и порцию яблочного пирога, пожалуйста.

      Передав хлопотавшей на кухне Марте пожелание клиента, я вернулся за стойку и с удивлением обнаружил, что этот ранний посетитель не пересел за столик.

      – Вы не будете против, если я позавтракаю здесь? – спросил он, словно угадав пронесшуюся в моей голове мысль.

      – Нет, конечно. Буду только рад компании.

      – Надеюсь, Ева не заболела? – приветливый взгляд карих глаз, вдруг заполнился тревогой.

      – Нет, с ней все в порядке, – улыбнулся я, ничуть не удивившись такому участию по отношению к моей рыжеволосой сестрице. – Она сменит меня после обеда.

      Удовлетворенно кивнув, он опустил взгляд на свои длинные пальцы, мирно покоящиеся на до блеска мною отполированной столешнице. Сегодня он был одет в простенькую клетчатую рубашку, рукава которой были закатаны до локтей.

      – У вас красивая татуировка, – похвалил я, невольно проследив за его глазами.

      – Спасибо, – парень вскинул голову, явно не ожидав от меня подобного жеста.

      Удивленно изогнув бровь с украшавшим ее металлическим колечком, он вновь заулыбался. Вчера мне было этого не рассмотреть, зато сегодня я видел не только этот пирсинг, но и тот, что поблескивал в его носу. Изначально поставленный мною «диагноз» о его незаурядности сейчас не только укрепился, но и возрос в своей степени.

      – Значит, вы пишете здесь книгу? – полюбопытствовал я, решив не скромничать и вести прямой диалог не о превратностях погоды, а о непосредственно меня интересующем.

      – Да. У вас здесь очень... Романтично.

      По его, ничуть не смутившемуся выражению лица, я понял, что могу без стеснения продолжать в том же русле. Жажду моих познаний о творчестве Билла Каулица прервал звонок из кухни, оповестивший о том, что заказанный им не очень плотный завтрак готов. Поставив перед заерзавшим на стуле в очевидном предвкушении молодым человеком тарелку и чашку на блюдце, я быстро нашел занятие своим рукам и продолжил:

      – И, о чём она?

      Коротко бросив на меня исподлобья явно заинтересованный взгляд, он вернулся к созерцанию своей кисти, размеренно кружившей ложечку в чашке.

      – О жизни, – ответ на мой вопрос прозвучал лишь после того, как был сделан первый осторожный глоток.

      – Значит, о любви, – неожиданно для самого себя, констатировал я.

      Неопределенно помотав головой и рукой, с жатой в пальцах вилкой, он наколол приличных размеров кусок пирога и отправил его в рот. Прикрыв едва не закатившиеся от наслаждения глаза, он не торопился жевать и как следствие, давать сию же минутные ответы. Не сумев сдержать ухмылки от повеселившего меня зрелища, я поумерил свой пыл, кстати вспомнив, что человек всё же пришел поесть.

      – О ней тоже, – сделав очередной глоток произнес он, видимо посчитав, что его ответ жестами меня не удовлетворил.

      – Ева ваша поклонница, – заметил я, не зная, о чём еще спросить, чтобы не свернуть с благотворно влияющей на диалог темы.

      – Правда? – вскинув бровями, он поразил меня своим удивлением.

      Скромность и стеснение, не очень-то свойственные моей кузине, совсем не вязались с эмоцией, которая сейчас отражалась на лице моего собеседника.

      – Ну, мне так показалось.

      – Мне очень лестно.

      Появившийся на острых скулах румянец, утвердил меня в ещё вчера проскользнувшей мысли побродить по просторам Всемирной паутины и уяснить для себя действительный уровень его популярности.

Закончив свой завтрак без сопровождения в виде моего голоса, он расплатился с вежливо оставленными в мою честь чаевыми и благодарностью в адрес Марты, которую я, по всей видимости, и должен был доставить. Смотря в спину удаляющемуся парню, я пришел к выводу, что какого-то определенного мнения о новоявленном почитателе наших красот у меня ещё не сложилось.

      Следующие пару дней, «Два барсука» вполне безболезненно обходились без моего присутствия. Занимаясь дома скопившейся за две недели документацией, требующими оформления заказами и договорами о поставках, я совсем растерял своё любопытство и даже не вспомнил о намеченном накануне сборе информации.

      Лишь в пятницу утром, вновь лицезрев в дверях излишне, на мой взгляд, стройную для мужчины фигуру, я вспомнил, что так ничего нового о писателе и не разведал. Какого-то высокомерия к окружающему и напускной манерности за ним пока не замечалось, потому я решил, что мои познания вполне можно оставить в той зачаточной стадии, какой они и находились.

      Едва завидев несомненно симпатичного ей посетителя, Ева выпорхнула из-за стойки и спешила принять первый в это утро заказ. Вновь пришедший спозаранку, он устроился всё за тем же столиком и перехватив на себе мой взгляд, кивнул в знак приветствия. Я ответил тем же жестом и вернулся к нашему меню, которое неспешно листал. Не менявшее своего дизайна вот уже несколько лет, оно теперь казалось мне скучноватым и я загорелся идеей хоть что-то, да изменить. Видимо, не торопившиеся меня покидать впечатления о яркой Сицилии, теперь давали о себе знать и грозили наугад затронуть любую из сфер моей жизнедеятельности.

      Я сидел на высоком стуле за стойкой и меланхолично переворачивал досконально изученные, немногочисленные страницы. После пары минут, ставших вдруг машинальными действий, я четко ощутил, что все, озарившие меня идеи, странным образом куда-то исчезли. Бороздивший страницу взгляд стал рассеянным, и так и норовил соскользнуть с подлежащего модернизации листа.

      Сидящий поодаль, создатель любимых Евою романов был сосредоточен и энергичным движением руки что-то записывал в лежащую перед ним книжку. Изредка прерываясь, чтобы сделать глоток из стоящей на столике чашки, он всё так же оставался наедине со своими мыслями и устремлял задумчивый взгляд в окно.

      Сегодня его волосы были распущены и ниспадая с плеч, то и дело скрывали за собой открывающийся моему взору профиль.

      – Т-о-о-м, – похлопавшая по плечу Ева, прервала нестройный поток, уносивших неизвестно куда меня мыслей.

      – А? Что?

      – Тебя прямо не дозваться, – хмыкнула кузина и пронзила меня испытующим взором. – Маме нужен картофель.

      Не очень поняв направленного в мою сторону сарказма, я спрыгнул с насиженного места и покорно направился в подвал. В оборудованном там складе, мы хранили овощи и прочие, выдерживающие длительное хранение продукты. Выудив из контейнера увесистую сетку, я развернулся к выходу, но столкнулся с явно преследующей меня по пятам Евой.

      – Он тебе нравится, – выдала сестра, по-лисьи сощурив свои янтарного цвета глаза.

      – Кто? – не понял я.

      – Этот картофель конечно!

      Всплеснув руками, она сложила их на груди и не желала освобождать мне проход. Посетившая меня, единственная и абсурдная догадка изумила, но я решил оставить ее при себе.

      – Да. Особенно, если он запечен с сыром.

      – Издеваешься?

      – Я? Нисколько, – гнул я свою линию, заранее зная, что она всё равно не отстанет.

      – Билл! – вдруг взвилась она, – Он ведь тебе нравится.

      – Ева, ты в уме? – на всякий случай уточнил я, рассудив, что за время моего отпуска с сестрой вполне могло что-то приключиться. – С чего такие выводы?

      – Ты на него пялишься.

      Загоготав в голос, я наконец разжал уже начинающие синеть пальцы и уронил ни в чём не повинный картофель на пол. Быстротечность мыслительного процесса Евы всегда меня поражала, но сейчас, ею без особых усилий был побит новый скоростной рекорд. Безмолвно наблюдая за моей истерикой, она всем своим видом показывала, что не собирается сдавать позиций и как-то видоизменять сложившееся в её головушке мнение.

      – А на кого тут ещё пялиться? – немного успокоившись спросил я.

      Мой встречный вопрос, по всей видимости, завел её в тупик и потому она молчала и только и могла, что недоуменно пожимать плечами.

      – Ну? Сама посуди?

      – Не знаю..., – протянула сестра, очевидно заколебавшись.

      – Тут каждого вошедшего можно определить, если не по шагам, то по запаху!

      Усмехнувшись предложенным мною методам опознания, она на пару секунд унеслась в только ей ведомый астрал и мечтательно выдохнула:

      – От Билла всегда приятно пахнет...

      – Эй! Да я посмотрю, ты сама от него без ума! – возмутился я и легонько её толкнул.

      – Сдурел? Я обручилась этим летом, забыл?

      Не желая принимать от меня плату в том же эквиваленте, она метнула в мою сторону испепеляющий взгляд и, наконец, шагнула через порог. Довольный итогом этой непродолжительной перепалки, я подхватил свою ношу и пошел следом.

      – Кстати, – резко остановившись, моя рыжая бестия вновь загородила собою проход. – У него там какие-то неполадки с камином и я сказала, что ты посмотришь.

      Приоткрыв от удивления рот, я снова выронил свой мешок и теперь всерьез обеспокоился её душевным благополучием.

      – Чего? – шикнул я и схватил сестру за руку, тем самым заставив полностью ко мне развернуться.

      – Тебе трудно что ли? – по округлившимся в полнейшем непонимании глазам, я догадался, что она не шутит.

      – Ева! Ты...! – не сумев найти подходящего слова в ее адрес, я пытался убить несносную девчонку взглядом и беспомощно махал руками.

      Мне казалось, она должна понимать. Знать, или хотя бы уметь прочесть мои чувства.

      – Чего завелся-то? Не можешь – не надо. Просто, кроме тебя... Некому.

      Сделав ударение на последнем слове, она резко развернулась и зашагала прочь. В этот момент меня словно проткнули чем-то острым, воззвав к заплутавшей совести и осознанию того, что ей-то ничуть не легче. Я как пришпиленная бабочка, мог до последнего вдоха трепыхаться и утруждать свои крылышки. Моей судьбы это всё равно бы уже не изменило.

      – Ева, постой! – забыв про Марту, ждущую овощи, я рванул за сестрой.

Нагнав её у самого выхода, я обхватил хрупкие плечики и прижал спиной к своей часто вздымающейся груди.

      – Малыш, прости меня? – просил я, чувствуя себя болваном и полнейшим идиотом.

      – Посмотришь? – одарив меня снисходительным взглядом из-за плеча, она улыбнулась.

      – Посмотрю. Когда нужно?

      – В любое, удобное для тебя время.

      Доставив таки настрадавшийся по моей вине картофель до кухни, я решил оставить свою затею по преображению меню до лучших времен и глотнуть свежего воздуха. Выйдя из кафе, я перешел дорогу и ступил на давно мне знакомую тропинку, заковыристо петлявшую промеж сосен. Мне всегда хорошо здесь дышалось и спокойно думалось.

      Ступая по хрустящей под ногами прошлогодней хвое, я наслаждался умиротворяющей тишиной и ворошил в памяти события не так давно минувших дней. Я наивно полагал, что они благополучно меня отпустили, позволив жить тем, что имею и люблю сейчас.

      Не спеша углубляясь в лес, я размышлял о том, как совершенно незнакомый человек, сам того не ведая, может заново разбередить, казалось бы, устаканившийся водоворот чувств.

3.

Бросив в рюкзак фонарь и пару рабочих перчаток, я вышел из дома, терзаясь ненавистным мне ощущением дискомфорта. Наведываться в «Хижину» без предварительного звонка совсем не хотелось, а номера телефона её нынешнего обитателя у меня не было. Но, данное Еве обещание побуждало меня смириться со своей участью и забыть о всяком, пусть и кажущемся надуманным неудобстве.

Плюхнувшись за руль своего внедорожника, я завел мотор и двинулся в путь. Ехал не спеша, решив насладиться дорогой и дуновениями все ещё теплого воздуха, врывавшегося в чуть приоткрытое окно. А может, просто растягивал время, давая улечься не покидающим с утра мыслям и заколыхавшемуся внутри волнению.

Стремящийся к горизонту, пылающий оранжевый диск мелькал промеж высоких стволов и неизменно бежал впереди, с какой бы скоростью я его не преследовал. Оставляя вплотную стоящие друг к другу дома в стороне, я свернул на перекрестке и катился теперь по грунтовке, которая терялась из виду за деревьями и вела меня к озеру. Я плавно вращал руль и внимательно всматривался в хорошо мне знакомые повороты, пытаясь припомнить, как давно не наведывался в эти места. Было вполне ожидаемо, что за истекшие почти три года, явственных отпечатков времени здесь не обнаруживалось. О неминуемом ходе жизни напоминали лишь разросшиеся в ширь кусты, да острые пики елей, ставшие еще ближе к манящему их небу.

Впереди показалась старая сосна, с причудливо изогнувшимся на восток стволом и последний зигзаг дороги, вписываясь в который можно было заметить гладь озера и стоящую на его берегу «Хижину». Построенная в одном из самых живописных мест, она одним своим видом заявляла о некоем самодовольстве и благоволении судьбы своего хозяина. Того, кто когда-то собственными руками собрал ее по бревнышку, вложил душу и вдохнул жизнь в эту скрытую от посторонних глаз обитель.

Поравнявшись с выкрашенным, как и в былые времена, белой краской забором, я заглушил мотор и всё никак не мог отнять рук от руля. В груди неприятно саднило от вдруг сбившегося с обычного темпа дыхания и, впервые за эти годы, я пожалел о том, что когда-то бросил курить.

Сделав всё же над собой усилие, я выбрался наружу и хватанув ртом воздуха, оглядел её целиком.

– Ну, привет? – выдохнул, не сумев сдержать вырвавшейся наружу ухмылки.

Давивший всё это время на мои плечи, тяжкий груз вдруг потерял в весе, позволив распрямиться и почувствовать долгожданное облегчение. Совершенно неожиданно, пришло осознание того, что я зря чурался, боясь нападок настигнувшей вот только что сентиментальности. Совершившее пару, вполне ощутимых кульбитов, сердце теперь успокаивалось и заливалось уютным трепетом, отдав меня в широко распростертые объятия ностальгии.

Закинув рюкзак на одно плечо, я подошел к калитке и доведенным до автоматизма движением, сдвинул вправо, легко поддавшуюся пальцам щеколду. Выложенная плоским серым камнем дорожка вела меня к двери и я понимал, что все же смирился с тем качеством, в котором сюда пожаловал.

Нажав кнопку звонка и прослушав разлившуюся по ту сторону трель, я застыл в ожидании, решив скоротать его разглядыванием собственных кроссовок. Когда показалось, что рассчитывать на гостеприимство мне сегодня уже не придется, в скважине глухо щелкнуло и дверь распахнулась. До этого заинтересованный обувью, мой взгляд плавно переместился за порог и замер на паре длинных и совершенно босых стоп. Посетившее меня ощущение «deja vu», касалось вовсе не увиденного, а того эффекта, который на меня производил этот человек.

Я явно тормозил, пустив свой взор в медленное путешествие по облаченным в голубую джинсу и показавшимся мне бесконечным ногам. Не шелохнувшись, прошелся по торсу, облаченному в бесформенную черную майку, часть горловины которой съехала в сторону и оголила одно плечо...

– Томас? Здравствуйте!

Опомнившись, я поднял глаза и мысленно выругался, надеясь что не выгляжу сейчас полнейшим идиотом. От сквозившего в его приветствии удивления, в голове буйным цветом распускалось сомнение и неимоверное желание кое-кого придушить.

– Добрый вечер, – поздоровался я и воззвал к своей выдержке, почуяв подступающий к лицу жар. – Я камин посмотреть.

– Ах, да! Не думал, что вы так быстро откликнитесь.

Явно обрадованный моим неожиданным появлением, он торопился ретироваться с прохода, давая мне возможность войти.

– Вы плохо знаете Еву, – справедливо обвинив во всем происходящем сестру, я окончательно взял себя в руки и уверенно шагнул в дом.