Текст книги "Система Альфонса в Мире Боевых Искусств 7 (СИ)"

Автор книги: Swfan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Глава 21
Луч света гаснет

В самый подходящий момент, когда противник был наиболее беззащитным и ожидал этого меньше всего, Лу Инь нанесла сильнейший возможный удар.

Было ли этого достаточно для победы над могущественным Императором?

Может быть.

Может быть, если бы Махру был человеком, а не Драконом Сакральной Мудрости; представители его расы обыкновенно были сильнее людей на той же стадии культивации – и намного крепче.

Лазурная дуга Лу Инь обладала удивительной силой вгрызаться в свою цель, однако у всего в этом мире есть ограничения. Собственная энергия Махра стала постепенно подавлять атаку девушки, которая неумолимо теряла стабильность из-за давления законов мироздания. В итоге она лишь наполовину пронзила шею чёрного дракона. У Лу Инь не получилось отрубить ему голову.

– Ты… Как ты… – неровным голосом захрипел Махра. Как представитель низшей расы, причём намного слабее него, мог сотворить нечто подобное? При мысли о неистовой силе, которая зарывалась в его плоть, у Махра невольно начинали подрагивать кончики пальцев.

Теперь он понял, зачем Нинь спрятала это создание на арене. Возможно, именно его она всё это время искала, скупая миллионы рабов; что этот человек с лазурными волосами представлял некий особенный подвид, про который ей поведала Канцлер Золотого Света, – не даром она славилась на всю империю за свою учёность.

Вскоре на смену удивлению и страху пришла неистовая ярость. Как посмели они угрожать Его жизни? Как посмели сопротивляться, когда их судьба уже решена?

О, они поплатятся за эту дерзость.

Махра вскинул голову и улыбнулся яростной улыбкой; Сима вздрогнул, понимая, что Дракон Сакральной Мудрости смотрит прямо на него.

Это было неизбежно: в начале битвы Лу Инь защитила его, так что теперь Махра понимал, что Сима представлял собой слабое место для девушки.

Причём действительно «слабое», ведь в отличие от Королей и Основателей, с которыми Махра нужно было немного повозиться, – по крайней мере когда они были такими сильными, как Нинь и Лу Инь, – его можно было прихлопнуть мановением руки, на защиту от которого Лу Инь всё равно нужно было потратить драгоценное время.

Вот и теперь девушка немедленно встала перед Сима, рассекая лазурным клинком многочисленные серебристые звёзды, которые устремились на него, словно снег во время бурана. Махра презрительно усмехнулся, вскинул другую руку, хватая очередное металлическое копьё, запущенное Нинь, чтобы позвать на помощь.

Следующая его атака обещала стать для драконихи смертельной, в то время как золотистое сияние в глазах девушки стремительно тускнело.

В своей попытке сравняться с Махра, Нинь отпила крови Сима, в которой содержалась эссенция родословной Золотого Дракона, но это была временная мера, польза от которой стремительно сходила на нет.

Что же им теперь делать? До поражения оставались доли миллисекунды. Реакция Сима была в десятки тысяч раз быстрее, чем у простого человека, но какая от этого польза, когда пикируешь в тёмную бездну?

Если бы только он мог заблокировать единственную атаку Махра, чтобы выиграть для Лу Инь ещё немного времени… Хотя даже если у него получится это сделать, едва ли она сможет одолеть Дракона Сакральной Мудрости одним ударом.

А если бросить Нинь и сбежать? Нет: умчись они хоть на тысячу километров, для Махра это будет как если бы они отбежали на пару шагов и повернули к нему спины.

Но тогда что? Что ему делать, ведь именно он мёртвым грузом висел на шее у Лу Инь, которая без малейшего промедления готова была защитить его даже ценой собственной жизни?

Сима поджал губы, всеми силами пытаясь придумать решение. Обыкновенно, у него это получалось, и он всегда находил выход даже из самого отчаянного положения. Но только не теперь, и чем больше вариантов он перебирал, тем острее ощущал своё бессилие.

Он уже почти отчаялся, как вдруг…

– Эта аура… Кто ты? – услышал Сима голос у себя за спиной, после чего сразу повернулся и прищурился.

…

Она скоро умрёт, однако нельзя сказать, что Нинь испытывала по этому поводу особенную горечь.

Она не хотела умирать и готова была приложить все свои силы, чтобы избежать смерти, но если сделать это было невозможно, то смириться с кончиной она могла без особенных проблем.

Гинь однажды сказала, что для того, чтобы действительно боятся могилы, нужно иметь нечто такое в своей жизни, чего ты не хочешь потерять. Раньше у Нинь была она, сестра, но она погибла, причём Нинь сама была в этом виновата. Ведь если бы Гинь за неё не волновалась, ей не пришлось бы идти на такой риск, подрывая собственный план, и она действительно могла бы остановить безумные планы Божественного императора.

Её отец был прав, она действительно стала причиной смерти своего благодетеля, а может и целого мира, ведь однажды император наверняка дойдёт до того, что захочет уничтожить Империю Мириада Облаков в своей безумной попытке обрести бессмертие.

Собственно, это была ещё одна причина, почему Нинь могла так бесстрастно смотреть на перспективу могилы.

Короткая жизнь или длинная, блистательная, тусклая или совершенно незаметная, она всё равно заканчивается погребением.

Так ведь она тогда говорила?

Нинь закрыла глаза, вспоминая тот единственный раз, когда сестра поведала ей свои мысли о смерти и бессмертии…

Глава 22
Жизнь

Кто как не могущественный Дракон Небесной Мудрости, который миллионы лет провёл на этом свете, может рассуждать о природе жизни и смерти? Особенно когда последняя перестаёт быть отдалённой и чёрной бездной простирается прямо у тебя перед глазами.

С тех пор как Нинь впервые узнала, что жизненные силы её сестры, почтенного Канцлера Золотого Света, которого бесчисленные драконы считали настолько же вечным, как небо и земля, приближаются к завершению, ей хотелось задать ей все эти вопросы. И тем не менее сложно говорить о смерти с тем, кто совсем скоро встретится с ней лицом к лицу. В итоге единственный шанс поговорить об этом представился тогда, когда Гинь впервые поведала ей про безумные амбиции Божественного императора.

Он собирался уничтожить весь мир, чтобы обрести бессмертие.

С одной стороны, это было безумием. С другой, Нинь могла придумать десятки аргументов, почему Божественный император был прав.

Все живые создания рано или поздно умрут, так почему бы не принести их в жертву ради настоящего бессмертия? Разве могут тысячи светлячков быть ценнее солнца?

А ведь если Божественный император преуспеет и раскроет тайну бессмертия, после него могут появиться и другие. В конце концов, возможно, что он сможет ограничиться уничтожением малых миров и не станет трогать родину драконов. Почему же Гинь была против?

На все эти вопросы дракониха хитро улыбнулась и сказала:

– На самом деле ты хочешь знать, почему я сама не желаю бессмертия, так?

Нинь, которая пыталась казаться бесстрастной, выдвигая все эти доводы, смущённо отвернула голову.

Верно… Именно этот вопрос волновал её больше всего. Если Божественный император добьётся успеха, он обязательно поделится тайной бессмертия со своим учителем. Так почему же она была против? Почему отвергала свою единственную надежду? Неужели за миллионы лет она устала от жизни и хотела, чтобы та побыстрее закончилась?

– Нет, в мире до сих пор много всего интересного, – ответила дракониха.

Тогда…

– Но среди мёртвых меня уже ждут, – просто сказала Гинь.

Именно в этот момент, замечая её взгляд, обращённый в необозримые дали воспоминаний, которые сама она не могла даже представить, Нинь впервые осознала, что была лишь краткой заметкой на многочисленных страницах жизни Канцлера Золотого Света.

Десятки раз Гинь теряла родных и близких, имена которых теперь забыла даже история; она не стремилась умирать, и в то же время абсолютный отказ от смерти и вечная жизнь навсегда разлучит её с ними.

Жизнь – всего лишь каркас. Её истинная ценность в наполнении. Всё самое дорогое у Гинь уже забрали потоки времени, и ныне за границей смерти её ожидало больше, нежели среди живых. Поэтому она не боялась умирать

Поэтому (почти) Нинь не боялась умирать.

Перед ней открывался безграничный потенциал, и в то же время прямо сейчас у неё ничего не было, не было смысла, чтобы жить, а значит и умирать ей было проще.

Почти, подумала девушка, наблюдая за серебристым когтем, который снова устремился к её сердцу.

Вот он вонзился в него, раздался звон, и коготь отбросило вспышкой слепящего света. Тело Истинного Золотого Дракона может остановить даже удар противника на более высокой стадии культивации – но не без последствий.

На губы Нинь выступила кровь, её колени прибило к земле, и золотистое сияние в её глазах, дарованное родословной Сима, – её собственная кровь ещё пока уступала наследию Гинь, так как Истинные Золотые Драконы лишь к десятому тысячелетию достигают взросления, – совершенно исчезло.

Она была беззащитной и не могла пошевелиться.

Используя все свои силы, она лишь немного отсрочила неминуемое.

В некотором смысле, это была метафора для всякой жизни.

Теперь она могла лишь наблюдать за Махра, который с улыбкой вскинул руку, снова зажигая серебристые когти. Пускай, подумала Нинь, и вдруг услышала пронзительный и мелодичный крик, который устремился в облака:

Киии!

За спиной Махра вспыхнула лазурная птица и обратилась в гигантскую дугу, вонзаясь в рану у него на затылке.

– Ты!.. Что ты…

Потрясённый, он покосился на Лу Инь, а затем немедленно вскинул свободную руку, направляя на Сима тысячи звёзд, каждая из которых могла превратить его в горстку праха.

В то же время Лу Инь, которая прежде готова была защищать его ценой собственной жизни, не обратила на это никакого внимания, продолжая зарывать свой клинок всё глубже и глубже в шею Махра.

Неужели это был блеф, и в действительности ей было всё равно на мальчишку⁈ Зрачки Махра затрепетали, когда к нему пришло это монументальное – и ошибочное – осознание.

За мгновение до того, как на Сима обрушились звёзды, перед ним возник мужчина с бронзовыми рогами и заградил его своим телом.

Это был Цзянь, отец Нинь.

Совсем недавно он был готов любой ценой затащить свою дочь в могилу, а теперь устремился ей на помощь. Но почему?

У Махра не было времени размышлять о таких вещах; его схватил неописуемый страх, когда лазурный клинок пронзил его кости и со скоростью света направился к душе.

И всё же непросто убить Дракона Сакральной Мудрости. Махра вырвался и умчался на тысячи километров в небеса.

Он не мог поверить, что его, Его, ранила и заставила отступить горстка детей в десятки раз младше и слабее него самого, но пускай. Ему просто нужно ненадолго отступить, залечить свои раны, и тогда у них не будет ни единого шанса…

Глава 23
Поворот

Всего за мгновение Махра умчался в облачную высь и оказался в слепящей белизне. В этот же момент за ним устремилась ещё одна лазурная дуга. Махра мог попробовать сбежать от неё, ибо законы мира драконов не позволяли ей превысить скорость света, однако к этому моменту он уже знал – действительно знал – силы своего противника и не собирался бежать без оглядки, ведь тогда его могут заметить за пределами города, после чего объяснить массовое вымирание свидетелей станет намного затруднительней.

Поэтому Махра выставил перед собой хвост, намереваясь заблокировать дугу. На лице Правителя промелькнула яростная гримаса при мысли о том, что его загнали в угол и заставили обороняться, однако уже совсем скоро на смену ей пришёл кровожадный взгляд хищника, который готовится наброситься на свою жертву.

Он выиграл драгоценное время и теперь мог залечить действительно опасную рану на своей шее. После этого ему просто нужно будет изменить свою цель и в первую очередь разделаться именно с мечницей. Сама по себе она была немного опасной, но не более того. Ей приходилось полагаться на трюки и обманы, чтобы её удары достигали Махра, и едва ли она сможет выдержать атаку, пропитанную всей силой Дракона Сакральной Мудрости.

Махра усмехнулся и уже замахнулся сверкающими когтями, как вдруг случилась странная вещь – его тело «повернулось», как если бы гигантская незримая рука развернула его, как куклу, после чего небо и земля поменялись местами.

Что происходит? Махра охватила тревога и немедленно исчезла, когда лазурная дуга, которую он планировать остановить хвостом, ударила его в затылок и вонзилась в ту самую рану, которую оставили два предыдущих удара.

Глаза Махра немедленно покраснели, его, как волны во время бури, стали пронзать сильнейшие конвульсии, и наконец в районе его белой шеи сверкнула вспышка, и голова могущественного Дракона Сакральной Мудрости, отделившись от тела, стала неторопливо пикировать на землю, аки яблоко, упавшее с дерева.

Она хлопнулась в нескольких метрах от Лу Инь. Даже после смерти его глаза оставались открыты, отражая мечницу с голубыми волосами.

Драконы были крепче людей, но при этом являлись «порождениями неба», а потому их души напрямую были связаны с телесными оболочками. Если сражаясь с человеком следовало целиться именно в его духовное ядро, дракона, даже обретшего Сакральную Мудрость, достаточно было просто обезглавить.

Все присутствующие это понимали, но даже после того, как вслед за головой свалилось тело Махра, посреди воздуха продолжало висеть почти что осязаемое напряжение.

Лу Инь крепко держала меч, пристально смотря на мертвеца (смерть которого оказалась неожиданной даже для неё, ибо она была уверена, что Махра заблокирует её последнюю атаку, и удивилась, когда та достигла своей цели) и краем глаза поглядывая на Цзяня, отца Нинь, который стоял возле Сима.

Сам мужчина при этом смотрел на свою дочь, которая с виду казалась немного рассеянной.

Неизвестно, сколько ещё могла продолжаться эта давящая тишина, если бы в один момент её не нарушил звонкий голос:

– Фух… Это было очень опасно.

Все немедленно повернулись и увидели, как трупы на трибунах зашевелились, а затем из них вынырнула невысокая девушка в очках, поправляя взъерошенные зелёные волосы.

– Ты жива? – удивился Сима, смотря на Анзу.

– Философский вопрос. Отвечу на него положительно, – сказала девушка. – Если же вас интересует, почему я жива, то дело в том, что мой отдалённой предок, примерно сто двенадцать поколений тому назад, оставил в наследие нашей семье амулет, позволяющий заблокировать единственную атаку на уровне Сакральной Мудрости. Кто бы мог подумать, что именно в моём поколении нам придётся лишиться столь драгоценной реликвии. Нужно будет извиниться перед бабушкой, – сказала Анзу, беззаботно переступая через трупы и приближаясь к голове Махра, которая лежала на трибунах.

Девушка присела перед ней на корточки и поправила очки:

– Как интересно. Вы не против, если я возьму её себе? Это не моя специальность, конечно, и всё же голова Дракона Сакральной Мудрости может послужить прекрасным образцом для экспериментов. Знаю, она стоит довольно дорого, но я…

– Забирай, – сказала Нинь. – Если обещаешь дать правдивые показания во время расследования.

Анзу посмотрела на неё с улыбкой и низко поклонилась.

– Нам надо поговорить, – заявил вдруг Цзянь.

Нинь встретилась взглядом со своим отцом и медленно кивнула. Затем подошла к передающему кристаллу, с помощью которого транслировали дуэль по всему городу, и цокнула по нему своим золотистым когтем, возобновляя передачу для сотен миллионов зрители, которые затаив дыхание сидели перед экранами, чтобы сделать важное объявление…

…

…

…

Попытка убийства одного Правителя и смерть другого привела к сильнейшему потрясению аж в нескольких регионах. Некоторое время о ней говорили по всей империи, хотя в масштабе последней данное происшествие было несколько менее значительным. «Грандиозное покушение» удостоилось разбора во многих газетах и новостных передачах, но только в рамках единственного выпуска, после чего различные издания вернулись к перечислению слухов о грядущей экспедиции в гробницу прежнего Божественного императора.

Правительство империи отправило в отдалённую марку следователей, чтобы они нашли виноватых, личность которых была не так уж очевидна. В итоге погиб именно Махра, и поскольку не было неоспоримых доказательств, что это он планировал убийство, за что и поплатился, на Нинь обратились закономерные подозрения…

Глава 24
Прошлое Нинь

Появилось предложение взять Нинь под стражу и допросить с помощью наиболее жестокого и болезненного метода, который только можно представить: прочтения души.

Для этого требовалось более чем наполовину уничтожить её физическую оболочку, после чего у неё мало того, что уйдёт несколько сотен лет, чтобы восстановить свои силы, – с высокой вероятностью данная церемония оставит шрам у неё на душе, и девушка навсегда потеряет крупицу своего драгоценного таланта.

Обычно данный метод использовали только в отношении закоренелых преступников; допрашивать таким образом Правителя считалось почти святотатством, однако Нинь была сестрой величайшего предателя своей эпохи, а потому её положение изначально было шатким, отчего даже обыкновенный следователь мог безнаказанно попирать её права.

Если же прибавить то обстоятельство дела, что сперва среди убийц был собственный отец Нинь, который затем перешёл на её сторону, то позиция инспектора была весьма обоснованной – даже если немного радикальной.

Хотя Сима всё равно подозревал, что по дороге с ним связались прочие союзники Махра и предложили различные подарки, чтобы он «особенно тщательно и беспристрастно» исполнял свои обязанности.

Ничего не поделаешь, совсем искоренить коррупцию невозможно, но если обычно Сима философски относился к таким вещам и не чурался сам давать взятки, то теперь у них намечался кризис.

Нинь могли бы спасти показания свидетелей, но и те не внушали особого доверия.

У него самого была родословная Истинного Золотого Дракона, что намекало на родственные связи с парой; Лу Инь была человеком, а значит её слушать никто не собирался. Наконец слова Анзу, обыкновенной студентки, можно было без особенных причин проигнорировать.

Положение казалось безвыходном… пока вдруг не разрешилось само по себе. Даже Сима не понял, как это случилось. Просто в один момент инспектор растерял всё своё высокомерие, с которым заявлял, что обязательно докопается до правды, и словно забитый зверь поклонился перед Нинь, извинился за грубость и немедленно ретировался, обещая между делом из-под земли достать всех сообщников Махра.

После этого он молнией умчался из тронного зала, оставляя присутствующих в глубоком замешательстве.

Впору было задуматься об этом удивительном событии, однако у Сима и так было дел под завязку. В том числе не самых приятных, ведь ему пришлось лично выступать медиатором на разговоре между Нинь и её отцом.

Цзянь спас свою дочь, когда выиграл время для Лу Инь, и тем не менее едва ли можно забыть, как изначально он сам пытался её убить. У него были основания, конечно, ибо в тот момент (прежде чем Сима доказал обратное своей родословной) Нинь считалась предателем, ударившим в спину своего покровителя, но едва ли это извиняет настолько радикальные меры.

Отношения между отцом и дочерью были не самыми тёплыми: что было неизбежно, если учитывать их прошлое.

Их родиной был малый мир на самых дремучих окраинах Империи Мириада Облаков, в сравнении с которым даже Отдалённая марка напоминала центр цивилизации. Цзянь родился в племени нижайших железных драконов, которые немногим отличались от диких зверей, проживая в грязных пещерах и добывая пропитание охотой.

Так жил его отец, дед, прадед и многие десятки поколений его предков плоть до начала времён; так должны были жить его собственные дети, если бы один из них не обнаружил неслыханный талант. Талант, который был сродни проклятию, ибо в таких суровых землях превращает тебя в желанную добычу для тех, кто хочет впитать хотя бы крупицу последнего.

Благо, никто не знал, что в Нинь дремала сила именно Истинного Золотого Дракона, ибо тогда бы на неё устроили охоту жители дюжины ближайших миров, но даже так отец понимал, что вечно прятать девочку не получится. Он оказался перед выбором: либо самостоятельно отдать её своим братьям на съедение, либо бежать. Бежать на край земли и молится, что их никто не найдёт.

В итоге Цзянь не стал выбирать ни то, ни другое. Нет, он поступил иначе и отправил свою дочь, которой тогда было всего пять лет (именно в этом возрасте в ней засверкали первые проблески таланта) прочь – велел ей бежать самостоятельно.

Какие шансы были у ребёнка в столь суровом и жестоком мире? Нинь была обречена. Таким образом Цзянь, формально, избавил себя от греха детоубийства, но подобный выбор с его стороны был проявлением величайшего малодушия.

В итоге Нинь, вопреки всему, выжила и почти три года обитала в лесу, прячась от зверей, поедая червей, которых находила под камнями, мышей и зайцев. Она была осторожна и старательно избегала охотников, однако как-то раз ей попался другой ребёнок, немного старше, но, с виду, совершенно безобидный.

Она попыталась его убить и съесть – так Нинь впервые познакомилась с Канцлером Золотого Света.

После этого они вместе навестили отца девочки, и Гинь оставила ему несколько капель собственной крови, с помощью которой он мог временно обрести великую силу, – именно их он использовал, чтобы стать Основателем.

Вот почему нельзя сказать, что именно кончина Гинь послужила причиной разлада между отцом и дочерью. Корни их вражды были намного глубже, и Сима даже не думал о том, чтобы попытаться наладить между ними отношения. Он всего лишь рассказал, что на самом деле случилось с Гинь, после чего оставил их разбираться самостоятельно.

Отец и дочь говорили примерно десять минут. Затем Нинь вернулась в тронный зал, где её дожидались Сима и Лу Инь, и сказала:

– Вы заслуживаете награду за помощь, которую мне оказали. Просите что вам угодно.