Текст книги "История пилота. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: S.V.Max

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

========== Глава 1. Машиноид ==========

– Одиннадцатый, помоги пилотам лейтенанта.

Майор Райз безразлично смотрел на экраны в своем кабинете, которые вопяще-красными вспышками оповещали о том, что очередной налет на заставу до сих пор не удалось отбить.

Судя по огромному огненному светилу, родная страна на планете Земля готовилась встречать утро первого дня зимы. Однако, находясь уже пятый месяц на борту Восточной околоземной оборонительной станции, майору Телю Райзу было от этого ни холодно, ни жарко и в переносном, и в прямом смысле слова. Температура в жилом блоке станции за все это время не менялась ни на градус, за что в пору было уже возненавидеть терморегуляторы, которыми были оснащены все помещения. Недавно майора утвердили в праве командовать шестым гарнизоном Восточной станции, всего гарнизонов было двадцать, и, оценивая масштабы всех оборонительных сил, Тель не ощущал особого груза ответственности. Более того, находиться здесь ему было откровенно скучно.

На одном из мониторов отобразился ангар, откуда должен был вылететь Одиннадцатый – машиноид личного пользования майора. Разумеется, у человека, что сидел внутри робота и управлял им, было имя, но знакомиться с пилотами майор не любил. Так уж у него завелось, что они погибали на заданиях относительно часто, и нужды в более тесном общении Райз не видел. За два с половиной года уже десять его машиноидов были стерты с лица земли, кто-то – с лица космоса, и подобное майор начал воспринимать с циничным хладнокровием.

Вот и сейчас, наблюдая за вылетом черной фигуры, его взгляд говорил лишь: «ну посмотрим, долго ли ты продержишься».

Неторопливым движением пальцев Райз включил микрофон и настроился на своего любимчика – подчиненного – капитана Заккари Артиса.

– Свяжись с Землей, не пойму, почему я еще не вижу их ракет-перехватчиков, и сделай так, чтобы я увидел их до того, как буду подписывать акт о разрушенном гарнизоне, – прошипел майор, почти мгновенно отключаясь и не став дожидаться ответа.

Тем временем, набирая скорость, фигура машиноида направилась в сторону ярких вспышек, разрывающих темное спокойствие космоса.

На месте уже были другие, и на подоспевшего пилота никто внимания не обратил. Не удивительно – работали.

Самые беспросветные мысли крутились в голове Одиннадцатого, рядового Габсона, когда он с кислой миной на лице подлетел к группе знакомых несчастливчиков и выставил слабенький щит, которого, впрочем, было достаточно, чтобы защитить их от взрывов. Этих троих машиноидов Габсон даже рискнул бы назвать своими друзьями – за его недолгое пребывание на гарнизоне они здорово успели сблизиться. Ност, Кирит и Варна так же вяло и с неохотой, как и он сам, старались оттеснить очередных агрессоров, посягнувших на голубую планету. Это был третий налет за неделю.

Резкая боль, разливающаяся от левого запястья, заставила Одиннадцатого скривиться и вцепиться другой рукой в ненавистный пилотский браслет. Электронное изобретение ученых двадцать второго века, оплетавшее руки пилота и его хозяина, неразрывно связывало двух людей, но вот физически воздействовать можно было лишь односторонне – от хозяина. Чем не пренебрегал пользоваться Райз, вот и сейчас – боль доступно демонстрировала его недовольство ведением боя.

– Я все понял, понял, майор…

Браслет мешал Габсону ослушаться приказа хозяина, подобно собаке в клетке, которой вырабатывали нужные рефлексы через боль. Ну и подписанный контракт играл свою роль.

«И если я годен только на это…» – Габсон вытряхнул из тубы на поясе крупную ярко-желтую таблетку, с ненавистью посмотрев на нее. Сегодня за завтраком пилоты, как обычно, уже выпили обязательную дозу омниновиза, но предстоящая серьезная схватка, да и майор по другую сторону стен станции, требовали больших затрат сил. (прим. Omnino-лат. целиком, vis-лат. энергия, сила.) Резко проглотив безвкусную таблетку, Габсон, поморщившись, ощутил, как она начинает расщепляться еще в пищеводе. Голову тут же бросило в жар, а ладони вспотели. Но ни потоотделение, ни любая другая защитная реакция не могла охладить балансирующего на грани вскипания организма – это пилот знал предельно ясно. Поэтому машинально надавил на податливую панель управления – максимальное действие омниновиза при средних затратах энергии продлится часа два, значит, самое время работать. Сотни энерго-нитей тут же оплели пальцы пилота. Габсон чувствовал вибрацию на своих руках, точно легкие разряды тока пробегались по его коже, высасывая собственную энергию пилота. Робот едва дернулся, мужчина в его кабине тут же шевельнул рукой, усиливая мощность окружавшего их щита.

– Подключи к прямому каналу связи, координаты на Носта, Варну, Кирита, – пробормотал он, не ожидая ответа. Система управления робота легко выполнила приказ, о чем засвидетельствовал протяжный щелчок, а после отозвались два усталых голоса – Кирита и Варны. Ност последовал их примеру, слегка помедлив, потому что он уже оторвался от знакомых пилотов на приличное расстояние и вступил в схватку с одним из особо отчаянных налетчиков, который, выбравшись из боевого шаттла, пытался атаковать машиноидов Земли, имея защиту только в виде своего термо-и радиационно устойчивого новороченного костюма.

– Все можно понять, но это уж совсем какое-то пренебрежение к нам, как к боевым единицам, – не упустил возможности скептически прокомментировать обмундирование врага Варна, в то время как Ност буквально разрывал на куски отчаянного малого руками робота.

– Пренебрежение к тебе, как к человеку – это не волнует. А вот как к боевой единице – так обидно? – фыркнул Габсон, – а я думал, мы в первую очередь люди, а пушечное мясо лишь во вторую.

– Не начинай опять, а.

Из динамика отчетливо улавливалось раздражение в речи Носта, но это только заставило Одиннадцатого ухмыльнуться.

– Не зли меня, Габби, а то, как выберемся, разукрашу твоего робота похлеще, чем этим захватчикам-любителям, – Ност демонстративно выпустил залп по шаттлу, из которого выбрался предыдущий, теперь уже несуществующий, иноземный смельчак. Броня космолета от этого, конечно, не сильно пострадала, но выглядел показ силы эффектно.

– Побереги энергию, балбес, – голос Кирита всегда оставался спокойным и, как правило, сводил все споры на нет.

Продвижение к чужим кораблям шло тошнотворно медленно, но тут Габсон всецело списывал вину на себя. Дело в том, что он был машиноидом не столько боевым, сколько поддерживающим и защитным. У него был большой запас щитов самого различного характера, всевозможные примочки, которые обычно позволяют незаметно скрываться с поля сражения, Габсон даже умел настраивать канал между роботами, позволяющий передавать часть своей энергии в помощь другому – этот навык был действительно редким, и ценил он в себе его особенно. Но вот окажись он с сильным врагом один на один – сам бы накрылся щитом, как медным тазом сверху и замер, претворяясь черепахой. Что уж скрывать, сражаться Габсон не умел.

Вот и сейчас, находясь на передовой их небольшого отряда, он соорудил энергетический щит, за которым пряталось бравое войско, подбираясь ближе к чужим кораблям. А дальше планировалось действовать по уже отлаженной схеме – бить в лоб, любыми методами и тем, что в руку подвернется. «Ребята, да на авось весь мир держится», – всегда безапелляционно говорил Варна, рьяно отказываясь от построения любой стратегии.

– Габс, голову на два часа дня, видишь, у второго их космолета к хвосту труба приделана? Премерзкая штука, – Кирит поморщился, невольно предаваясь воспоминаниям, – сталкивался я с такой один раз и то еле ноги унес, ну как унес, я спрятался за кораблем, который должен был охранять. Мне потом хозяин что-то про «позор навечно на мою трусливую задницу» говорил, а я и тому рад, иначе ноги мои уносил бы кто-то другой, по отдельности в оторванном состоянии. Эта непримечательная на вид труба, да-да, выглядит как водопроводная, только в энном увеличении – воронка. Как она устроена – ума не приложу, но изобретение поистине адское. Направь ее на нас – по меньшей мере троих засосет за раз, и плевать ей будет, что мы туда втроем никак не поместимся, разве что нога моего робота одна, и уж тем более плевать на прочный сплав, из которого нам любезно сделали броню. Я видел в тот раз эту картину: воронка раскрылась, моргнуть не успел, а троих ребят знакомых притянуло туда, комкало, ломало – как жестяные банки, и роботов, и парней внутри, месиво страшное – всего секунду длилось, а уже не забыть. А потом все это засосалось внутрь трубы, и снова в космосе гладь да тишина, как будто я звуковик отключил, а может я просто оглох на пару секунд, настолько тихо стало. Пришел в себя только когда с обратной стороны нашего корабля оказался, мне парни из ангара люк открыли. Короче, история поучительная, но мне хозяин как сказал? Сдохни, но если еще раз сбежишь – смерть тебе раем покажется. И знаю я, что он может… – в общем канале связи повисла тишина.

Варна и Ност подавленно молчали, Габсону тоже не нашлось что ответить – он с мрачным ужасом смотрел на невзрачный корабль с трубой.

Когда Кирит заговорил вновь, чувствовалось, что каждое последующее слово давалось ему все сложней и сложней, но в итоге он, скрывая страх в голосе за напускным безразличием, буднично подвел:

– Надо бы эту трубку расхреначить к чертям, пока они ее не активировали. Габби, прикрой.

Всего секунды на три опять воцарилась тишина. А потом Габсон безэмоционально изрек:

– Ага.

Ност ругнулся. Это несколько разрядило гнетущую обстановку, заставив Варну истерично хихикнуть.

– Ребят, супергероев все любят, но только никто не сделает машиноида героем. Не теми родились, нам и спасибо не скажут. Бросьте, вон парни под началом лейтенанта Гарта, они сильные, сильнее нас. На станции кичатся об этом чуть ли не каждый день, так вот и пускай идут – флаг в руки, а мне и репутация труса позволяет спать спокойно, – попытался образумить друзей Ност и тоже вдруг начал тихо смеяться, но смех был каким-то не добрым, нервным.

Однако с Киритом – самым рациональным из незадачливой шайки, трудно было спорить. Он с упорством, отдающим грустью, стоял на своем:

– Если эта воронка раскроется, подлетать к ней будет в разы тяжелее. И кто знает, сколько человек она успеет положить. Я вообще удивляюсь, почему ее до сих пор не активировали… Может, на этот раз она помощней, и они сразу на станцию нацелиться решили, как ближе подойдут… – он на мгновение замолчал, прикидывая что-то в уме. – Станция, конечно, им не по зубам, а вот напакостить могут. Спутниковую вышку снести – за раз плюнуть. Всем, надеюсь, понятно, что при таком исходе, нам в пору вылезти и в открытом космосе задохнуться, нежели возвращаться в дом к славным господ – хозяевам.

Все дружно помолчали, не согласных не нашлось. Ситуация становилось все перспективней и перспективней.

– Пока народ скооперируем времени уйма пройдет, – Ност словно заставлял себя произносить эти слова. – Да еще и по всеобщей связи, распределиться кто куда… Ну, к черту, с этими олухами пока договоришься. Что ты там за чушь нес, Вар? Сильнее нас? Да мы сейчас вчетвером эту махину до микросхем разнесем, а если ей кто управляет – лично его вынесу.

Прежде чем Кирит успел бы что-либо возразить, а он бы возразил, он же самоотверженный, «дурак, в простонародье», опять же, как любит характеризовать подобные качества Варна, Габсон направил робота к злополучному космолету. Он выставил вперед самый мощный из своих энергетических щитов, а остальные трое ринулись следом за ним.

– Никто и не заметит, если нас засосет, – обидчиво протянул Варна, огибая схватку между каким-то шаттлом и одним из «наших» машиноидов в золотистой броне, чьего имени он не знал.

– Зато, если дело не прогорит, будем между собой друг друга героями называть, а большего нам и не надо, мы не жадные до славы,– заржал Ност, быстро перевооружившись – теперь в каждой ладони его робот сжимал две ручные электромагнитные пушки.

Первым нужного корабля достиг именно он. К недовольству остальной команды, Ност, недолго думая, вылетел за пределы щита и начал стрелять по хвостовому отсеку. Обычно в космических суднах такой комплекции баллоны с запасным топливом находятся именно там, что при совокупности со взрывом достаточной мощности произвело бы сейчас так необходимый героям «Бам!». Но учитывая недальновидность стрелявшего парня, «бам» мог грозить и ему самому.

Ност – это прекрасный боевой машиноид, наблюдать, как он молниеносно подстраивается под ситуацию, демонстрируя всевозможные лазерные, электромагнитные, старые верные огнестрельные орудия, попутно уклоняясь от залпов вражеского космолета, можно было долго, будто смотришь хороший боевик. Но отвлекаться сейчас не было настроя ни у кого из команды – первоначальное отсутствие плана оборачивалось привычным хаосом.

Ругая безрассудного напарника и не стесняясь в выражениях, Кирит поспешил ему на помощь, выбрав себе цель в виде выдвижных орудий корабля. Сам он был таким же боевым машиноидом, разве что несколько иного профиля. Если навык Носта основывался на высокой скорости – соображения, перевооружения, то Кирит специализировался лишь на боях дальнего плана – в его арсенал входило метательное и взрывчатое оружие. Месяцы работы в паре позволили им обрести слаженность действий, которая выглядела настолько впечатляюще, что Габсон невольно засмотрелся.

– Габби, – резко окликнул его Варна, отвлекая от любования развернувшейся баталией, – они наемников выпустили, это на нас с тобой.

И первым полетел к распахнутому люку вражеского космолета.

Вот эти мгновения Одиннадцатый не любил больше всего – видеть, как именно люди – твоя родная, не самая многочисленная, не самая сильная раса – продаются инопланетянам. Кому-то, кто сейчас, может, вообще сидит на своей далекой планете, отдавая приказы со стороны. А на Землю нападают они – люди, и защитников своего дома убивают тоже они.

– Бей предателей, Габ..! – Варна продолжал голосить, находясь уже среди вылезших наемников.

– Одно радует, – Одиннадцатый приказал системе увеличить скорость реакции и возник за спиной напарника, размахивая щитом, – они не машиноидов наняли, а значит, в силе нам проигрывают.

Первая пуля прошла сквозь плечо брони удивленного Варны почти сразу. Прошла, как сквозь масло, ощутимо даже не замедлила ходу, вылетела с обратной стороны и исчезла где то в пустоте космоса.

– Черт, – Габсон, видевший все, опомнился и возник перед другом, укрывая их обоих полупрозрачной стеной щита. – Ты как, не задела?

– Нет, до кабины не дошла, поверхностные слои брони разгерметизированы и больше не функционируют, а так в норме. Но таким пулям и до нас добраться ничего не стоит, – Варна раздраженно запустил руки по локтевой сустав в струящуюся панель управления своего робота, которая с готовностью поглотила их. Попытался успокоиться и сконцентрироваться.

Кабины всех машиноидов выглядели одинаково: достаточно большое светлое пространство, оборудованное гравитационным нормализатором, привычным для человека; из твердых материалов здесь был разве что пол. Пилот мог на нем сидеть, стоять, даже спать (существуют и такие случаи в истории, когда пилоты предпочитали жить в своем роботе, покидая его только по нужде). Стены кабины сверху донизу представляли собой одну куполообразную панель, состоящую из миллионов тонких нитей-проводов. Мягкая, податливая на ощупь, полупрозрачная с серебристо-голубым отливом, панель являлась хранилищем циркулирующей энергии. Для обозревания система управления выводила все происходящее вокруг робота на временные экраны, но существовали и иллюминаторы. Иллюминатором могла быть любая точка в корпусе робота. Обычно пилоты сразу под себя подстраивали расположение энерго-нитей и смотровых, с наружной же стороны машиноид оставался однородного цвета скопищем металлов, и пилота внутри разглядеть было невозможно.

Не было ни кнопок, ни рычагов, в кабине не было ничего, и войди в нее любой обычный человек – он бы не смог даже заставить заработать робота, а руки его лишь проваливались бы в «стены круглой комнаты», не вызывая этим действием никакой реакции. Но пилоты были другими. А по самой распространенной версии населения – и не людьми вовсе. Ничем видимо не отличаясь от среднестатистического человека, оказываясь один на один с эн-роботом, пилоты становились мощным оружием.

Началась эта ветвь истории 78 лет назад из-за группы земных ученых-исследователей, которые обнаружили на другой планете камень, обладающий удивительными свойствами: он был подобен замкнутой системе, содержавшей в себе огромный запас энергии, поэтому во всю использовался инопланетянами. Заинтересованные сделать его новым источником питания в военной технике ученые выявили – странная находка избирательно влияла на некоторых людей. Являясь своего рода катализатором, камень позволял ощутить этим людям их внутреннюю энергию и высвободить ее. При чем, даже без собственного желания: при контакте землян бросало в жар, они слабели, но не могли сопротивляться действию камня с чужой планеты, выборочно загорающегося безразличным голубым светом в лица определенных людей – будущих пилотов. И земляне нашли, как это использовать. При взаимодействии энергии найденного камня – аструма и внутренней энергии людей – суммы всех энергий всех частиц, входящих в тело, – которую они невольно могли освобождать благодаря катализатору, можно было передавать конечный «продукт» взаимодействия роботу. В результате, практически в совершенной форме управлять им и создавать его руками различного вида энергетические потоки, служащие оружием. Но сами земляне не готовы были принять различия между обычным человеком и «пилотом», и со временем, причиной, по которой последним разрешилось остаться жить среди людей, стало признание факта учеными, что нигде, помимо кабин специально разработанных энерго-роботов, это умение использоваться не может. А причудливую комбинацию громадных машин и людей-пилотов внутри них прозвали машиноидами – то есть, «подобные машине».

Классовое разделение на людей и «не совсем» как нельзя остро вставало в период продолжения освоения космического пространства и встреч со множеством инопланетных форм жизни. Дошло до того, что пятьдесят лет назад всех людей на Земле обязали в пятилетнем возрасте проходить пэ-тест, или «пилотный тест», и детей с положительным результатом немедленно забирали в Центр подготовки машиноидов, создавая из них мощное оружие. Тогда же новичок и становился изгоем общества, рабом человека нормального.

– Вар, так что делать будем? Долго я с щитом на месте не простою, отбрасывает от тебя, – нервный голос Габсона заставил Варну поморщиться и вызвал смешок у Носта, который, участвуя в схватке у хвоста корабля, все еще не терял нити диалога.

– Да давай как обычно… действуем по обстоятельствам, – Варна полуприкрыл глаза и попытался прочувствовать энергию, сквозившую в кончиках его пальцев. Затем поспешно начал перебирать десятки струившихся вдоль стен кабины нитей, различимых лишь ему одному. Пришлось наклониться еще ближе к управляющей панели – теперь нити начали касаться плеч мужчины, ежесекундно одаривая мягкими разрядами.

– Единение с роботом 87%, – раздался приятный голос у самого уха пилота, вызывая его удовлетворенную ухмылку. Нужные нити обволакивали пальцы и запястья, являясь будто бы частью рук. Варна резко дернул их на себя, улыбка сменилась хищным оскалом.

В ту же секунду из робота вырвались молниеносные цепи, обвившие двух вражеских солдат. Путы сжимались также быстро, как и кулаки Варны, заставляя пойманных людей визжать в предсмертном крике, неслышимом за пределами их скафандров. Их соратники не растерялись ни на секунду: на Варну сразу же обратились десять стволов. Звуковики работали на славу, благодаря этим приборам космос больше не являлся беззвучной средой для ушей человека, и благодаря им Варна и Габсон с небольшой заминкой услышали шум выстрелов. Налаживая более точное единение с роботом, Габсон вылетел им навстречу, держа перед собой, точно карающее копье, свой щит. Пилот стремительно пронесся перед носом первого, второго противника, пули словно бы впитывались в щит, оставляя за собой яркие всполохи прежде, чем исчезнуть окончательно. Но маневрировать становилось все сложнее, подставляя щит в одну сторону, Габсон всецело оставил спину на Варну, и теперь было неоднозначно, кто из них обеспечивает защиту. Внезапно некий уют кабины был нарушен диким свистом и приглушенным хлопком – пуля влетела сзади и пронеслась над левым плечом Габсона, буквально пробивая и передний корпус брони.

Мир вокруг замедлился, тишина поглотила пилота. Он резко выдохнул воздух и лихорадочно вцепился правой рукой в вереницу браслетов на левой, ища нужную кнопку. Все произошло на абсолютном автомате, шлем начал вылезать из ворота защитного комбинезона и сомкнулся вокруг его головы под душераздирающий вопль системы управления:

– РАЗГЕРМЕТИЗАЦИЯ, РАЗГЕРМЕТИЗАЦИЯ..

Когда Габсон опомнился, он обнаружил себя почему-то лежащим на полу кабины. Красный свет тревоги бил по глазам, а легкие скручивало от боли. Хотелось кашлять, но сил не было.

– РАЗГЕРМЕТИЗАЦИЯ..

– Мать, мать, мать! Это что же такое, что происходит! ГАББИ? Если не ответишь сию же секунду, я собственноручно приведу тебя в чувство, хорошенько приложив к борту их корабля! – голос Варны сливался с криком системы и треском от оборванных нитей управляющей панели, дергавшихся, словно черви в конвульсиях, из-за нарушения циркуляции энергии.

– Замолчите все, – устало прошептал Одиннадцатый, садясь на пол и обхватывая руками шлем, желая лишний раз удостовериться, что кислород больше никуда не денется.

Система машины тут же оборвала голос и даже услужливо погасила красную подсветку тревоги.

– Не смей бросать меня здесь, – раздраженно прошипел Варна.

Судя по его голосу, и напарнику приходилось несладко. Габсон перевел взгляд на то, что творилось за смотровым иллюминатором. Варна изворачивался как мог, защищая их обоих, Ност маячил рядом, отстреливаясь.

– Костюм сможет снабжать кислородом один час и пятьдесят девять минут, – разнесся по простреленной кабине знакомый голос мозгового центра машины.

– Кабина разгерметизирована, окружающая среда не сопоставима с человеческой жизнью.

– Единение с роботом? – все еще ощущая боль в каждой клеточке тела и неимоверную слабость, Одиннадцатый погрузил руки в панель управления, позволяя исчезнувшему щиту вновь явиться.

– 60%. Связь с системой нарушена. При опускании индикатора синхронизации до 50% поведение робота становится непредсказуемым, – будничным тоном отозвалась машина.

– Что за чертовы пули?! – Варна с яростью размахивал цепями, силясь достать ими за раз как можно больше противников, но ситуация оставалась прискорбной.

– Наденьте все кислородные шлемы, будьте готовы к разгерметизации, ребят, – опомнился Одиннадцатый, наученный опытом.

Тем временем, люди из злополучного космолета перегруппировались. Двое продолжили отчаянно стрелять, но, благо, уж против такого невеликого количества противников щит Габсона работал на «ура», а вот остальные вели себя, по меньшей мере, странно. Перевооружившись, они начали нападать на достаточно глупую мишень – скоростные цепи Варны.

Усмехнувшись, тот лишь дернулся вперед, унося своего робота прямо на толпу. Схватить, правда, успел только одного…когда цепкое кольцо оплело плечи наемника, остальные выстрели: попало и в своего, и на металлическое кольцо, которым завершалась цепь, при чем это были уже не неведомые, но вполне ожидаемые пули, а липкая субстанция, с которой можно было провести аналогию к паутине. Субстанция слегка подрагивала и спустя мгновение ее разряды передались на плененного бойца и на цепь Варны. Вторая неподвижно застыла, а первый секунд пять пробился в диких судорогах, а потом обмяк.

– Уроды! – изо всех сил Варна сжал нити в кулаке, но рука с цепью даже не дрогнула. – Габ, уж не знаю, чем они зарядили свои пушки, но я сдвинуть с места ее могу! Единение? – последнее слово он буквально рявкнул, попутно второй рукой направляя свободную цепь на обидчиков.

– 92%, без изменений.

– Со второй погоди, не трогай их! – начало доходить до Габсона, но было поздно – липкие путы опоясали и вторую цепь, не дав ей даже прикоснуться к противникам.

– Твою же мать… – Варна бессильно опустился на пол кабины, от его рук, все еще погруженных в панель, теперь было мало толку. Солдаты, продолжая прочно удерживать робота, достали уже знакомое оружие, чьи пули так легко продырявили кабину Габсона, и ряд стволов одновременно направились на Варну. В следующую секунду произошло несколько событий разом: пули скопом полетели в сторону покорно замершего машиноида, а Габсон, недолго раздумывая, максимально сконцентрировал энергию в руках, чтобы его робот смог спродуцировать новый щит, которым он с размаху ударил по протянутым цепям напарника.

– Ты что творишь? Ты куда бьешь? По ним бей! – удивленно воскликнул Варна, но три пули в одно мгновение достигли обездвиженного робота: две пролетели прямо над головой мужчины, одна в миллиметре от правого плеча – благо он несколько секунд назад оказался сидящим на полу, что и спасло его жизнь. Варна невнятно выругался и лег на живот, распластавшись, стараясь максимально уменьшиться в размерах. Пистолетная очередь не собиралась прекращаться, и мужчина в ужасе успокаивал себя, крепче сжимая ладонями недавно надетый шлем.

Габсон, утопая в панике, налег щитом на цепи, уже беспорядочно посылая потоки энергии, лишь бы что-нибудь сработало, сильнее и сильнее надавливая. Его тело практически целиком погрузилось в панель и было теперь облеплено серебристыми нитями.

– Давай, давай, – безумно повторял он, стараясь не замечать то, как и его робота отчаянно решетят пули – Ност не справлялся с защитой в одиночку, но успевал наперебой голосить с Киритом по каналу общей связи.

– Мужики, держитесь!

– И отзывайтесь почаще, не хотелось бы узнать, что я с кем-то говорю, а он уже трупак…

– Ты отвратительно оптимистичен, Ност!

– Я отвратителен во всем, благодарю…

– О, прекратите нести эту ересь, под такое и умереть стыдно, – раздался хриплый крик Варны, и разговор тут же тихо слег – всем приходилось нелегко.

Цепи поддались Габсону и разлетелись на части.

– Вали отсюда, возвращайся ближе к станции, пока ты совсем не рассыпался на части, – поспешно посоветовал Габсон, абсолютно не представляя, как ему вдвоем с Ностом справиться со всеми этими солдатами, не бить же всех щитом, ей-Богу.

– Если ты будешь из частей, нам придется склеивать это по кусочкам, как думаете, стоит одолжить у этих их супер-пистолеты-среляющие-липкой-дрянью-которая-тебя-чуть-не-погубила-но-в-целом-штука-то-полезная? – весело поддержал его Ност. – Правда, мне этого делать совсем не хочется, ведь в моих пацифистских планах уничтожить их всех.

– Я не могу вас бросить, – воспротивился Варна, чувствуя себя совершенно выжатым. Силы покидали его слишком быстро, а пополнить свои запасы омниновиза он сегодня, как назло, забыл – таблетка, усиливающая выброс энергии, была бы сейчас весьма кстати. Погрузив руки в панель, он оценил, как левая цепь послушно шевельнулась, в то время как правая безвольно болталась, совершенно поврежденная.

– Твое героическое самоубийство лишь подорвет командный дух, вали к станции, – отрезал Кирит.

Левая цепь упрямо дернулась в сторону одного из солдат, снова нарываясь на цепкие путы. Теперь даже Габсон, не сдержавшись, выругался, озвучив все, что он думает об умственных способностях друга. Сломать цепи Варны было совсем не просто, такими темпами у него на схватку сил вообще не останется.

А солдатам врага, тем временем, пришла поддержка. Из подоспевшего шаттла уже вылетали новые бойцы, и события завертелись еще быстрее. Выплеснув непозволительно большое количество энергии, Габсон вновь разбил цепь друга, но сделал он это у самого ее основания, тем самым лишая Варну единственного оружия. Да еще и сам остался почти без сил. Пытаясь растянуть щит вокруг их троих, пилотам пришлось уйти в глубокую оборону. Варна подавал сигнал о помощи по общему каналу между машиноидами, но, наверно, всем приходилось тяжело – на подмогу никто не ринулся. Кириту тоже пришлось перестроиться с атаки корабля на новоприбывших солдат, а потом…

Звуковик не передал ни малейшего шума, не было вспышек, но почему-то у всех разом взгляд притянулся к невзрачной трубе, прикрепленной к хвосту первого космолета; даже бойцы с двух иноземных кораблей забыли про ненависть к четырем героям и поспешили вернуться к своим ангарам. Не растерялся один Ност – он начал стрелять им в спины, успев уложить как минимум троих.

– Я уже видел это, видел, – Кирит даже не старался скрыть дрожь в голосе, смотря на то, как створки у конца трубы разъехались в стороны, открывая черную бездну. Пустота, беспроглядная, без единого отблеска света зияла внутри. Настолько черная, что глаза отказывались воспринимать ее, невольно фокусируясь на пространстве рядом с воронкой. А рядом с ней уже начинали скапливаться крошечные частицы, которых невероятными темпами становилось все больше и больше.

– Уходим к станции! Опоздали! – прокричал Ност, внезапно утопая в необъяснимом животном страхе. Он развернул робота, но тут же столп сияющих частиц у воронки будто бы кинулся вперед, озаряя путь в виде длинной линии метров тридцати. И на этом пути, на значительном расстоянии друг от друга, оказались Ност и Габсон.

Все четверо растерялись. Ност еще продолжал двигаться, стараясь выбраться за мерцающую грань разгорающегося от трубы луча, но он был слишком близко к источнику угрозы, за что первым и поплатился. Частицы ударной линии стали двигаться с колоссальной скоростью, сливаясь в общий поток. Носта начало тянуть назад, с каждым безумным ударом его сердца – тянуть все сильнее и сильнее. Прошло действительно всего мгновение, за которое так много мыслей успело пронестись в голове у пилота прежде, чем он, скомканный, словно не человек, а бумажка, навсегда исчез в черном просвете трубы.

В это время, под дикие крики из динамика, Варна, дрожа всем телом, пытался любыми функционирующими конечностями вытащить Габсона с траектории луча – в дело пошли и ноги машиноида. Казалось, если бы Варна мог оттащить друга зубами – он сделал бы это, но он не мог. Наоборот, притягиваясь ближе, сам лишь оказался опутан светящимися частицами. За доли секунды Габсон отдал всю свою энергию роботу – фонтаном, без остатка, даже не пытаясь скомпановать из нее что-то оформленное. Едва видимый глазу предсмертно родившийся поток ударил в грудь Варны, отбрасывая его далеко за пределы опасного пути. Это было последнее, что успел заметить Габсон, а потом его закрутило в беспорядочном вихре. Низ, верх, перед, все смешалось и больше не имело значения. По кабине пронеслась дрожь. Боли не было, был только страх, но и он быстро исчез в бесконечной глубине воронки.