Текст книги "Каон Туи (СИ)"

Автор книги: Светлый Отец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Вождь-лазар: Откуда у тебя споры взлись? Я же лично наложил запрет на любую их продажу из-за недавней кражи.

Тибер: Я знаю, вождь. То было до преступления. Мой было взято столько, сколько нужно было для дела.

Вождь-лазар: Смотри, не перестарайся. Ладно, ступай домой.

Облегченно вздохнув, Тибер отправился по направлению в свою келью. Юный лазар побоялся сказать вождю правду, что кражу спор совершил именно он. Тем временем, на пути оказалось большое отверстие, закрытое решеткой. Он пролез в неё и спешно покинул храм, через канализацию. Тибер направился в место, где хранил тушки убитых мелких зверей, которые хотел раскидать в отдаленных скалах, чтобы привлечь внимание хищников и тем самым увеличивая популяцию зверей в округе. В его голове всплывл образ горделивого предка, который своими деяниями губил природу, и за него он чувствовал вину, потому хотел все исправить. Пробравшись к своему тайнику, лазар-страж повесил на плечо веревку и наполнил мешок слегка подсохшими, но пока еще съедобными ногоусами. Привязав тушку к веревке, он отправился на равнину, где давно обнаружил звериные тропы и хотел завлечь их авторов вэтот край.

Всю ночь змей водил тушкой по земле, распространяя запах. Он постоянно смотрел по сторонам и держал наготове длинную лазарскую глефу с широким и тяжелым лезвием. Однако скоро он обнаружил за собой преследователя. Одинокий зуун, почуявший мертвечину и поспешивший за ней. Лазар зарычал от негодования – «ночной дух» совершенно не понимал того, зачем огромный змей тащит за собой тушку мертвого моллюска, потому следовал исключительно своим природным инстинктам. Лазар резко потянул тушку на себя, закинув её в другую даль, а сам схватился за глефу. Медленно зуун приближался, не обращая внимания на гневные восклики Тибера и взмахи оружием. Змей решил перейти в наступление и ударил зууна. Несмотря на то, что оружие лазаров отчасти состоит из металла «ночных духов», его ударило током. Лазара тряхнуло, его мышцы ослабли, что он накренился назад, едва не упав. В это время обиженный ночной дух навернул в возде пару десятков оборотов и брякнулся об землю, подняв столбы. Искареженное от сильного удара тело зууна больше не могло ровно парить над землей, потому он капитулировал, слегка касаясь одним боком земли.

В этот момент из-за ближайших скал с факелами и оружием выскочили лазары-стражи во главе с вождем. За несколько ударов юного лазара обезоружили, повалили на землю и приставили к его горлу клинки. Над ним встала фигура разгневанного командира стражей.

Вождь-лазар: Тибер! Как смел ты? Как ты смел поднять оружие на «ночного духа»?

Тибер: Вождь… Я…

Вождь-лазар: Молчать! Тибер, я глубоко разочарован в тебе. Столько лет я тебя растил, воспитывал как воина, достойного своего племени, а ты совершаешь такое непростительное святотатство! Воины, в храм его и в темницу!

Лазары презрительно пошипели на своего молодого собрата и заковали его в кандалы, уводя в храмовую темницу.

Тибер пребывал в отчаянии. С одной стороны он понимал, что страшно провинился перед своим народом за кражу спор грибов и побой зуунов, которые почитаются лазарами, как санитары мира. Но с другой он совершенно искренне хотел сделать так, чтобы все вокруг храма расцветало, а животных было в достатке. Он постоянно прокручивал в своей голове первую заповедь лазаров, вспоминал рассказ патриарха и пытался анализировать, где допустил ошибку.

На рассвете в темницу пришел патриарх лазаров. Старый змей подошел к решетке и печально вздохнул, посмотрев на спящего в углу Тибера.

Патриарх: Страж, открой темницу и передай вождю, что патриарх забрал Тибера под свою ответственность.

Лазар-страж: Как будет угодно, патриарх.

Открыв решетчатую дверь, патриарх протянул руку проснувшемуся опальному лазару и пригласил его пройтись до своей кельи.

========== Глава 3. Часть 4. Лазары ==========

Два лазара следовали в келью патриарха. Стражи и случайные прохожие кланялись духовному лидеру и в то же время одаривали презрительными взглядами очернившего себя Тибера. Всю дорогу они шли в молчании, пока не уединились в небольшой, но просторной комнате, где у патриарха хранились летописи и некоторые церемониальные предметы. Старый лазар достал символ в виде горгонта – огромного летучего ската, которые парят над водами побережья на юге от храма. Этот символ призывал любого змея говорить правду, какой бы вопрос ему ни задали. Держа его перед лицом Тибера, патриарх стал задавать вопросы.

Патриарх: Тибер, скажи, ты совершил кражу спор рафафунгусов из нашей кладовой.

Тибер: Да… кражу совершил я.

Патриарх: Ты ли поднимал свое оружие против зуунов?

Тибер: Да, поднимал.

Патриарх: Так скажи мне, почему же ты так поступил? Ты совсем не подумал над притчей, что я тебе рассказывал.

Тибер: Клянусь тебе, мудрейший, не зло я замышлял! Твоя притча как-раз таки очень заняла меня. Я хотел сделать как можно больше так, чтобы и окружающий мир расцветал, и животных было в достатке, и чтобы мы не знали голода или нужды в чем-то.

Патриарх: То есть ты… ох, Тибер. Как же ты опрометчив. Я ценю твое рвение, но достигаешь ты поставленной цели губительными способами. Ты, видимо, забыл что первая заповедь не должна идти во вред второй.

Тибер: «Почитай своих предков»! Я совсем забыл! Позор на мою голову!

Патриарх: Встань, юный страж. Я прощаю тебе твою ошибку. Однако, вождь не примет мое решение, потому приди к нему и передай, что я одобряю твое назначение патрульным на дальнем рубеже.

Тибер: Ты отсылаешь меня, патриарх?

Патриарх: Ты искупишь свои ошибки, странствуя на краю наших владений. Приезжай в город только по нужде или с важными вестями.

Молодой лазар с грустью вздозхнул, ведь по сути его отправляют в изгнание. Ему придется отдалиться от храма на многие километры, взяв с собой лишь оружие, да некоторый запас пищи. Само собой, он имел право вернуться, но только если кончится пища, или он обнаружит что-то, о чем нужно сообщить. Старый мудрец протянул руку к выходу, направляя его в дорогу.

Возле кельи их ждал вождь с парой стражей. Тибер обреченно посмотрел в пронзающего его взглядом лидера воинов и продолжил свой путь.

Вождь-лазар: Я все слышал, Тибер. Можешь отправиться на тораксадоне. Я разрешаю.

Тибер: Спасибо, вождь. Я исправлюсь.

На рассвете юный лазар-страж снарядил своего бронированного скакуна, повесив на седло пару мешков с провизией. Также среди поклажи были большой свиток пергамента, данный патриархом на прочтение. Там духовный лидер расписал каждую из заповедей лазаров и подробно растолковывал их значения и интерпретации. Кроме этого, он взял с собой свою глефу для самообороны и каонитовый нож для разделывания шкур и мяса в случае охоты. Пока большой и медленный тораксадон неспешно переваливал лапы, следуя к южному побережью, Тибер любовался окружающим миром.

Покинув большой лес из рафафунгусов, росших вокруг храма, и песчано-каменной равнины с множеством небольших оазисов, вокруг которых жили небольшие стайки мирных или хищных зверей, Тибер оказался в большой долине, огражденной с двух сторон каменными плато высотой в десятки, а то и сотни метров. У огромного змея застыло дыхание от ранее невиданной красоты. С самого детства он считал, что нет ничего величественнее в мире, чем родной храм, но оказывается природа в этом вопросе обошла даже сильных лазаров на много шагов вперед, если бы они умели шагать. Дорога тянулась днями. Иногда змей останавливался на ночевку в скалах, наблюдая за бродящими по плато зуунам. В свете горящего кубика прессованного жира он почитывал пергамент. И извлекал для себя полезные уроки жизни, познавая заповеди лазаров заново.

Через несколько дней он достиг южного побережья. Здесь его ждали новые сюрпризы. Во-первых он впервые в жизни увидел гигантских горгонтов – тех самых скатов, изображением которых патриарх пользовался, как символом, требующим от лазара говорить правду. Некоторые стражи на дальнем рубеже встречали этих скатов и часто рассказывали о них сородичам по возвращении в храм. При свете дневного дня 10-метровые крылья горгонтов бросали огромные тени на землю. Когда они пролетали достаточно низко, пыль столбами вздымалась в воздух. Весь день Тибер, буквально на одном дыхании наблюдал за ними, полноправными хозевами побережья. Но второй сюрприз подстерег Тибера поздним вечером, когда он увидел несколько столбов дыма на одном из участков берега…

========== Глава 3. Часть 5. Лазары ==========

Пробираясь через заросли грибов, распугивая сонных ногоусов и минуя скалы, Тибер добрался до источников дыма и в очередной раз столкнулся с тем, что раньше не видел и о чем не знал. Впрочем как и любой другой из его сородичей. Он увидел небольшой передовой лагерей цараков и герси, огражденных каменной стеной с каонитовым каркасом. Судя по всему, они здесь были уже не первую неделю. Сперва Тибер подумал, что цараки и герси – новый вид зверей, которых никогда не видели лазары, но изучив издалека их внешний вид, оружие, носимую одежду, процесс применения инструментов и оружие, он понял, что они явно такие же разумные существа, как и он сам. Он вслушивался в их разговоры, хотя и не мог понять, что конкретно обсуждают неизвестные.

Последующие несколько дней Тибер скрытно вел наблюдение за действиями цараков и герси. Скоро прибыл корабль с новыми колонистами, потому незнакомцев стало гораздо больше. Они периодически выходили за пределы крепости для добычи каонита из разработанного ими рудника, а также охотились на животных. Тибера это разозлило, так как они наносили вред природе, убивая много зверей. В один из таких дней, когда охотники герси попытались поймать на обед несколько бурбозов. Он выскочил из-за скалы и, вооружившись глефой, сильными взмахами стал отгонять их от тушки убитого зверя. Тяжелое лезвие с маху срубило голову одному четырехногому герси и оставило глубокую рану в боку другому. Лазар зашипел и преградил собой путь к ней. Герси зашипели в ответ и схватились за каонитовые клинки, готовясь к обороне. Считая, что они сейчас набросятся на него, Тибер сделал еще пару взмахов глефой. Герси уклонялись от его атак, но один из них принял удар на свои клинки и пришел в ужас, когда увидел, как металл погнуло от столкновения. Охотники спешно отступили и убежали прочь. Лазар поднял тушку бурбоза и отнес её к ближайшему жилищу зууна в надежде, что тот найдет труп и поглотит его, как они это обычно делают. А труп поверженного герси остался лежать на земле.

Тибер вернулся в свое убежище, поджег блок животного жира и устроился для чтения пергамента. По дороге к побережью он успел перечитать первую заповедь лазаров, притчу патриарха и его комментарии по поводу того, на какие аспекты жизни влияет эта заповедь. По сути первая гласит, что быть лазаром в прежде всего означало то, что он бережет и не вредит природе, за что она и вознаграждает его крепким здоровьем и недюжинной силой. Затем он читал комментарии патриарха по поводу второй заповеди, которая гласит «Почитай предков своих». Она призывает лазаров точно ту же почтительность и бережность направить на своих сородичей, не вредя общему благу племени. Собственно, вопреки этой заповеди Тибер и действовал, когда пытался загладить свою вину и усиленно пытался засадить окружающую местность грибами, а зуунов отгонял от мертвых приманок для хищников, чтобы завлечь их на территорию лазаров. Следом за этим шли комментарии патриарха, как лучше поступать, дабы первые две заповеди не противоречили друг другу, как это произошло на примере незадачливого юного храмового стража.

Прошло несколько дней. Тибер продолжал наблюдать за действиями пришельцев, которых становилось все больше. Они также продолжали охотиться на зверей и собирать вяльчики, чем вызывали гнев юного ревнителя заповедей. Периодически он совершал дерзкие нападения на них, пытаясь пересечь их «противоправный» промысел. Изучение заповеди «Защищай предков своих» привело его к выводу, что лазар обязан сражаться с любым, кто вредит «предкам», под кем подразумевается, как родной народ, так и сама природа. Поэтому змей счел вполне закономерным то, что он может убивать нарушителей заповеди. Последующую неделю он прятался в скалах от вышедших на поиск групп воинов-герси и цараков.

Спустя неделю, когда Тибер окончательно чувствовал себя неуловимым вершителем, его постигла неудача. Самонадеянность усыпила бдительность, из-за чего обученный военному делу страж не уследил, сколько воинов выходило на поиски, а сколько возвращалось. Некоторые из них оставались в окрестностях и прятались в скалах и песке, чтобы выследить своего обидчика. Потому что иначе и нельзя было предположить, каким образом сильный и могучий лазар умудрился на следующий день угодить в подготовленную многоэтаповую засаду герси и цараков. Сперва на Тибера кинули сети, но он с легкостью порвал их. Потом некоторые из четырехногих воинов пытались опутать его множеством веревок, но все кончилось либо их перерезанием, либо броском незадачливого охотника на пару десятков метров в сторону. Остальная боевая группа ощетинилась каонитовыми копьями и пыталась теснить лазара к скалам, откуда ему не отступить. Змей яростно отмахивался своей глефой, обламывая или прогибая враждебно направленные на него копья. Некоторые воители лишились оружия, а также получили мощные рубяще-дробящие раны, которые им придется залечивать не один десяток лет. Однако бой быстро кончился, когда, воспользовавшись моментом, один из цараков тихо обошел змея, взобрался на скалу над ним и со всего маха треснул ему по голове каонитовым ослопом. Череп змея выдержал этот удар, но нельзя сказать, что после этого он явно не чувствовал себя лучше. Все резко потемнело в глазах, и Тибер повалился наземь.

Очнулся змей поздно ночью, прикованный каонитовыми прутами к большому камню. Не было ни одного места, где он мог бы пошевелить своим телом, чтобы попытаться выбраться. Все, что мог Тибер сделать – это крутить головой и вилять кончиком своего хвоста. Голова болела, на чешуе ощущалась запекшаяся кровь, видимо палица была с острыми шипами, или её рассекло силой удара. Осмотревшись, он обнаружил себя в небольшом городке из глиняных, грибных домов или палаток из шкур и костей. Большинство обитателей спали, однако возле входа и по улицам ходили вооруженные патрули, что наводило лазара на мысль, что эти существа равняются с его народом по разуму и способностям.

На рассвете существа, обитавшие здесь, начали толпиться вокруг прикованного змея. Тибер угрожающе шипел на всех и пытался вырваться, что первые минуты всех отпугивало. Но затем к нему подошел Ти’Вао.

Ти’Вао: Я вижу, ты уже пришел в себя. Что ж, я хочу говорить с тобой.

Тибер: Кто ты такой, чтобы говорить со мной?

Ти’Вао: Меня зовут Ти’Вао, и я представитель народа герси. С нами наши друзья цараки. А теперь ответь мне, кто ты и какого рода-племени?

Тибер: Я Тибер, из народа лазаров.

Ти’Вао: Почему ты напал на наших соплеменников, Тибер?

Тибер: Вы нарушили заповедь. Третья заповедь гласит «Защищай предков своих», и я исполнял свой долг.

Ти’Вао: Но мы не встречали никого из тебе подобных. Как мы могли навредить вам?

Тибер: Сама природа нам тоже предок. Все грибы, звери, даже камни, а вы уничтожаете их в угоду своей Силе и Гордыне.

Ти’Вао: Ты заблуждаешься, воин. Наши охотники добывали пищу для всей колонии, чтобы не умереть с голоду. Шкуры зверей пошли бы нам на одежду или на медицинские надобности. А кости пойдут на инструменты или строительство жилища. У нас нет места гордыне или излишним проявлениям силы.

Тибер: Как вы здесь оказались? Наши дозоры раньше не встречали никого подобного вам.

Ти’Вао: Мы пришли с большой земли, что лежит за горизонтом по ту сторону этой огромной воды.

Несколько соплеменников расступились, чтобы лазар смог увидеть плывущий из-за горизонта корабль цараков, в котором находились очередные колонисты. Змей впервые видел подобное, потому не смог скрыть свое удивление.

Тибер: Вы вернете мне свободу?

Ти’Вао: Ты убил несколько десятков наших воинов. Мы должны быть уверенны в том, что ты не нападешь на нас, если мы тебя освободим.

Тибер: Я не нападу. Наша ссора возникла из-за непонимания. Позвольте остаться с вами и познать ваши народы.

Тибер сказал правду, так как в этот момент над колонией пролетел горгонт. Змей вспомнил фигурку ската, и потому машинально последовал традиции при виде этого зверя говорить правду. Однако воин-герси стал советоваться со своими соплеменниками, чтобы решить, отпустить ли гигантского змея бродить по колонии, или же подержать его некоторое время в плену от греха подальше. С одной стороны, лазар, казалось, раскаялся в своих поступках и абсолютно откровенно пожелал узнать побольше о неизвестных ранее расах братьев по разуму. Но с другой стороны герси предполагали, что долгое отсутствие Тибера среди своих привлечет поисковые отряды лазаров, что может навлечь на колонию большую беду в лице десятков разъяренных воинов храма. Поэтому после долгого обмена мнениями было решено отпустить Тибера, но пока не за пределы поселения. Несколько часов мастера-цараки откалывали каонитовые прутья от камня, освобождая его из плена. Затем врачеватели изучили его тело и помогли оправиться от последствий пленения. Оружие Тиберу пока не вернули, но пока позволили пройтись по городу и пообщаться с местными.

Через пару дней с позволения Ти’Вао, который исполнял обязанности командира колонии, лазар покинул колонию цараков и герси. Вернувшись к своему привалу, где его уже заждался тораксадон, Тибер накормил зверя и немедленно тронулся в родной храм, дабы сообщить сородичам о том, что он увидел…

========== Глава 3. Часть 6. Лазары ==========

Миновало несколько лет. Герси и цараки на родном южном континенте возвели несколько городов, развили технологии и продвинули науку. Вместо грубых баркасов из костей и кожи буннов, через Большую реку плыли металлические лодки из сплава каонита и зуунита (так назвали сорт металла, из которого состояла физическая составляющая «ночных духов»), которым до этого пользовались только лазары. Герси продожали сражаться со своими полярными сородичами, ящеры организовали орден Ракхара, в котором собирались умнейшие из представителей народа, которые посвящали свою жизнь науке. Старому ученому был воздвигнут памятник на земле первой колонии на северном континенте, куда они плавали, чтобы отдать дань почтения и принести клятву ордену. На северном континенте цараки познали для себя много нового – горгонтов, тораксадонов и плавающих на побережье медуз явицов. Особенно явицы привлекли внимание любознательных ящеров, излучая своими телами свет под водой в вечернее время. Вода становилась причудливо бирюзовой, как-будто бы солнце покоится под водной толщей. Однако красота обманчива, так как эти медузы были ядовиты и обладали крайне длинными щупальцами, которые на несколько десятков метров опускались под воду. Путем нескольких жертв, ящеры узнали, что яд этих созданий куда сильнее, чем их родной яд с игл на хвосте. Панцирные гиганты тораксадоны были признаны отличными вьючными животными, нежели бризанты. Кроме того, их отмирающие кусочки панциря хорошо подходили на роль украшений на одежду. Цараки изловчились укрощать горгонтов и использовать их в качестве летных скакунов для разведки.

К сожалению, с хорошим пришло и плохое. Все это время между лазарами, цараками и герси был нейтралитет, при котором никто не нарушал границы владений друг друга и не доставлял никаких неудобств. Лазарам не было знакомо понятие «преступник», потому они не догадывались, что некоторые герси и цараки, которые промышляли браконьерством, и своим соплеменникам не были друзьями. В результате чего между стражей храма и колонистами разразилась жестокая война. Герси и цараки очередной раз столкнулись с недюжинной мощью лазаров, в результате чего приходилось укреплять оборону своих колоний и искать пути решения проблемы.

Тибер находился в храме, где вождь строил очередную ударную группу. Несмотря на свой фанатизм, лазары понесли потери в первой атаке на колонии, так как их «враги» быстро учились и уже применяли ответные меры – кузнецы научились делать сплав каонита и зуунита, тем самым увеличив прочность оружия герси, появились первые доспехи, основное предназначение которых было амортизировать силу удара лазаров. Практика показала, что змеям не нужно особо сильно затачивать свое оружие, чтобы нанести серьезные повреждения – все с лихвой окупается большим объемом их мускулатуры, придающей сокрушительную силу ударам. Кроме этого против фанатиков храма разработано новое оружие, похожее на каонитовый клинок, насаженный перпендикулярно на металлическую двухметровую рукоять. Отряд вооруженных герси доставлял этим оружием массу проблем лазарам. Мало того, что они получали множество глубоких кровоточащих ран, так эти клинки еще и нередко смазывали ядом явицев, который хоть и не был смертелен для змеев, но ослаблял их.

Тибер чувствовал себя обманутым, потому испытывал праведный гнев по отношению к Ти’Вао и остальным. Лазар с радостью вызвался встать под руку вождя, вооружился и только ждал возможности выступить на побережье, где перепуганные нечестивцы сидели в застенках и не расставались с оружием разве что по малой нужде. Стояло утро после дождя. Патриарх благословлял вождя и воинов на справедливую войну против герси и цараков. Однако их молитву прервал внезапно воявившийся на лестнице герси, и не просто герси, а сам Ти’Вао! Лазары-стражи окружили его, направив на него глефы и пики, а вождь заслонил собой патриарха. Герси осторожно оглядел всех и медленно вытащил клинки из футляров на передних ногах, положив их на пол.

Вождь-лазар: К чему все это? Ты разоружил себя перед врагами и не подумал о том, что сейчас тебя убьют?

Ти’Вао: Я пришел не сражаться с вами, а говорить…

Вождь-лазар: У нас с вашим народот только один разговор – языком оружия.

Патриарх(выглядывает из-за плеча вождя): Почему ты хочешь с нами говорить? Ваше племя само развязало с нами войну.

Ти’Вао: Мы не развязывали войну и не желаем вам зла. Я пришел сюда один без войска, чтобы прекратить это все, ибо наша борьба произошла по страшному непониманию.

Патриарх достал фигурку горгонта и призвал герси говорить правду. Ти’Вао узнал об этой традиции через Тибера, когда тот временно находился в плену колонистов. Герси положил руку на грудь и поклялся говорить только правду. Лазары слегка расслабились, но все еще не спускали глаз с непрошенного гостя. Патриарх попросил его пройти в большой зал, где они могли поговорить. Беседа была не один на один – многие воины и вождь безоговорочно присутствовали как охранники духовного лидера, а также как заинтересованные в разрешении конфликта.

Патриарх: Говори, чужак.

Ти’Вао: В вашем обществе никогда не появлялось преступников?

Патриарх: Мы не знаем, кто такие преступники.

Ти’Вао: Я объясню. Это малая часть общества, которая ставит свое благополучие превыше остальных. И как правило они прибегают к кровопролитию и насилию по отношению к своим же сородичам. Однако сейчас ситуация другая.

Патриарх: Что ты имеешь ввиду, чужак?

Ти’Вао: Кто-то из колонистов был преступником, или бандитом, как вам удобнее. Они бежали в пустоши и видимо это именно они начали промышлять на ваших землях.

Патриарх: Это ничего не меняет. Они ваши сородичи, значит вы всем народом отвечаете за их поступки.

Ти’Вао: Я не понимаю вас.

Патриарх: Мы живем единым семейством и если бы кто-то, как ты говоришь, стал преступником – это легло бы позором на весь наш народ.

Ти’Вао: Вы живете своими законами жизни. У нас они совершенно другие, где каждый сам за себя в ответе.

Вождь-лазар: Вы ведете неверный образ жизни. Это уже достаточный повод с вами воевать!

Патриарх: Но мы не хотим войны! Не забывай, вождь, свое место. Как ты хочешь заключить мир, чужак?

Ти’Вао: Давайте учиться друг у друга. Отступников мы заборем, а наши народы могут научиться друг у друга. Вы поведаете нам ваши законы, а мы вам расскажем о своих. Может нам удастся жить так, чтобы и ваши традиции не попирались, и мы не были в обиде.

Ти’Вао остался в храме. На это всем патриарх приказал прекратить любые военные набеги на колонии герси и цараков. Целыми днями они вдвоем ходили в библиотеку, изучали настенные рисунки, рассказывающие историю рода лазаров, ну а герси в свою очередь рассказывал старейшему змею все, что знал сам о своем народе, о друзьях-цараках. Лазары познали науку ящеров и увидели ремесленное мастерство герси, отточенное десятилетиями.

Прошло несколько недель. Ти’Вао, Тибер и нынешний вождь цараков собрались в шатре на нейтральной территории, где все три расы заключили пакт о сосуществовании под одним сводом законов. В знак дружбы народов, на месте, где были составлены законы, герси, цараки и лазары совместными усилиями возвели большую стену из каменных блоков, на каждом из которых были высечены все законы. Стражи, поставленные охранять её, в будущем обзаведутся семьями и построят тут новый город…

========== Последняя глава. Шакаи. ==========

Казалось бы, в Каон Туи больше ничего не осталось, что бы не было в новинку. Есть три разумные цивилизации – долгожители-герси, свирепые воины и умелые ремесленники, ящеры-цараки, обладающие научным складом ума и неисчерпаемым любопытством и лазары – большие и сильные змеи, копившие поколениями мудрость и духовность. Однако скоро они столкнулись с еще одной загадкой, которая поначалу казалась зловещей.

Все началось с того, что некоторые корабли стали пропадать в водах. Было решено собрать совет. Предположений было много – пираты, ураганы или агрессивные бунны. Однако все эти версии быстро опровергли – все это время кораблестроение не стояло на месте. Каонит сменился сплавом с зуунитом, в результате чего корабль стал прочнее и его конструкция была куда более устойчивой на воде, что исключало возможность повредить его или перевернуть. Пираты могли послужить причиной, но только в случае, если там было много герси или все они хорошо вооружены и сильны.

Тибер: Предлагаю послать два корабля на поиски пропавших.

Ти’Вао: А вдруг они тоже пропадут? Не стоит. Пусть цараки на горгонтах разведают большую реку.

Тибер: Хватит использовать горгонтов! Они же священные животные, символ правды!

Ти’Вао: Тибер, мы же и ищем правду. Я понимаю, что лазары свято чтут этих зверей, но сейчас на них наша единственная надежда узнать, что случилось.

Вождь цараков: Да будет так, Ти’Вао. Я подниму расведчиков в восдух.

Скоро с гор у северного побережья слетела пара десятков горгонтов с цараками. Ящеры разлетелись на максимальное расстояние, чтобы держать друг друга на виду. За спиной ящеры держали три ярких флажка на длинных древках – красный, синий и зеленый. Синий обозначал готовность и нахождение в строю. Красный – тревогу, что означало немедленно сгруппироваться и следовать за лидером. Зеленым цветом обозначалась команда возвращения домой. Некоторое время они летели без происшествий. Ящеры направлялись строго на юг, выискивая корабли или их останки. Скоро по всему строю разнеслись красные флажки – один из крайних цараков в строю начал снижаться, а вскоре и вовсе упал в воду. Летчики построились в клин следом за своим командиром, который устремился за упавшим товарищем. На бреющем полете скат пронесся над водой, а его наездник подхватил потерявшего сознание собрата. Вскоре он сам начал странно себя чувствовать – накатывалось какое-то опьяняющее состояние и сонливость. Беглым взглядом лидер выявил у остальных приблизительно такое же состояние. Подняв зеленый флаг, разведчики спешно полетели обратно.

По возвращении многие из них с трудом слезли со скалы, где были гнезда скатов. Доклад пришлось отложить, так как многие летуны просили отоспаться. Первым пришел в себя, как ни странно, тот царак, который первым слетел со своего скакуна.

Тибер: Расскажи, друг, что вы увидели?

Царак-разведчик: Мы исследовали большую реку, но никто ничего не увидел. Сатем я приметил слева от себя что-то похошее на остров и восле него пару блесков. Я чуть отдалился от строя, чтобы присмотреться. Но тут я почувствовал себя странно – тело будто начало расслабляться, а голова начала тяшелеть, как будто я три дня подряд не спал.

Ти’Вао: Ты видел корабли?

Царак-разведчик: Да. Прешде чем мое тело совсем перестало меня слушать, я расличил в одном блике корабль. Команду уше не расглядел – я плюхнулся в воду.

Тибер: Ладно, мой чешуйчатый друг, ступай отдыхать. Вы заслужили.

Ящер отправился отсыпаться. Врачеватели исследовали состояние своих собратьев и выдвинули предположение, что возле загадочного острова, который обнаружили разведчики, что-то есть в воздухе, что довело их до такого состояния. Священники лазаров прдположили, что этот остров окружает какое-то проклятье, но ученые цараки ордена Ракхара все же предположили, что в воздухе содержалось что-то, чем они могли надышаться. Старейшина ордена Каррах решил лично возглавить исследовательскую экспедицию к тому месту, чтобы узнать, что там витает в воздухе.

Ночью царак собрал команду. Группа герси обеспечивала исследователям безопасность от нападения пиратов или особо буйных зверей, сильные лазары приняли на себя управление и греблю, а цараки вооружились знаниями, некоторым грузом научного назначения и погрузились на небольшой корабль. Зажглись жировые фонари, и экспедиция тронулась в путь. Штурманом был разведчик-царак, который увидел остров и первым пал жертвой загадочного воздуха.

Каррах: Скаши, ты срасу почувтсвовал себя странно?

Царак-разведчик: Нет. Сперва я ощутил, что восдух удивительно прохладный и свеший. Я сделал пару глубоких вдохов, а затем начал ощущать, что что-то не так.

Каррах: Сначит нам нушно определять все по сапаху и температуре. Докладывайте о любых исменениях свешести восдуха!

Команда корабля: Есть!

Пару часов остроносый корабль неспешно плыл по волнам спавшей Большой реки. Двое лазаров крутили рычаги, приводя в действие двигатель корабля, а рулевой-герси следовал заданным курсом. Скоро висящий на носу блок жира стал гореть очень интенсивно и неестественно. Каррах подошел к нему, но тут его взгляд остановился на блке вдалеке. Лунный свет отразился на борту одного из пропавших кораблей. Царак приказал сбавить ход и зажечь факелы. Их огонь горел очень сильно и ярко, что вызывало недоумение у членов команды. Исследовательская группа причалила к одному из кораблей и уидела жуткую картину – все мореплаватели были мертвы. Ученые цараки осмотрели тела.