Текст книги "Три звездочки для принцессы (СИ)"

Автор книги: Сумеречная грёза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Глава 4. Айлин. Побег

Ох… как же мне было страшно, просто до колик в животе. Чтобы сбежать, я тайно забронировала два места на планету Омега – для меня и Дайрона, указав в графе «желаемая вакансия» – пилигримы-телепаты, исследователи флоры и фауны планеты.

На Омегу пускали только семейные пары, и кто-то один из пары пилигримов обязательно должен быть телепатом. Омега – живая планета, и вход туда строго ограничен.

Я дождалась, когда маменька и папенька отбудут на званый ужин у графа Торото, и прикинулась больной. В этот вечер я почувствовала внезапное недомогание и совершенно потеряла аппетит.

Поцеловав меня в макушку, мама пожелала мне скорейшего выздоровления и приставила на вечер семейного врача, чтобы он бдил за здоровьем. А я, в свою очередь, дождалась, пока Орланд задремлет в кресле, и я смогу совершенно беспрепятственно покинуть особняк. Орланд старенький уже, он всегда начинает дремать в восемь вечера и просыпается только к десяти. К этому времени мы должны уже взлететь…

– Дайрон, любимый, где же ты? – я так сильно волновалась, что у меня и вправду свело живот.

Я сидела посреди космопорта на чемоданах, напротив огромного посадочного табло и нервно мяла подол пиджака от походного костюма. Наш рейс скоро должен был взлететь, и оставалось каких-то считанных сорок минут, а Дайрона всё нет! Уже началась посадка – стройная шеренга пилигримов отправлялась прямиком на Омегу, беспечно толкуя о чём-то между собой. Наверное, делятся впечатлениями, а мне что делать? На Омегу пускают только вдвоём, если я попытаюсь предъявить свой билет без Дайрона, меня ни за что не пустят.

Нужно было отправляться немедленно, не задерживаясь ни на секунду – вдруг маменька и папенька явятся с ужина раньше времени и обнаружат пропажу? От этих мыслей я начинала нервно дрожать и еще сильнее мяла уголочки пиджака.

– Дайрон, ну открой же канал связи, – на мои глаза уже наворачивались слезы.

А вдруг с ним что-нибудь случилось? Вдруг на него напали недоброжелатели по пути? Ограбили, избили? О боги огненных скал! Меня бросило в жар, когда я представила, как Дайрон спешит ко мне, своей возлюбленной, чтобы показать звёзды и новые планеты, а на него нападают коварные разбойники и избивают его до полусмерти.

Да, именно так всё и случилось – иначе как можно было объяснить его отсутствие? Я вскочила с чемоданов с твердым намерением спасти моего рыцаря. Кто отведёт от него опасность, если он в беде, как не его верная возлюбленная?

– Айлин, эээм… привет…

Я даже вздрогнула от неожиданности. Тягучие гудки вдруг оборвались, и передо мной, на голограмме браслета, появилось маленькое изображение Дайрона – он ответил на мой звонок.

– Любимый! – взволнованно выпалила, готовая заплакать. – С тобой всё в порядке?!

– Да…

– Я думала, на тебя напали грабители!

– Эм... нет… я… я дома.

– Как дома? – завертела головой, растряхивая свои белые кудри. Я была просто не в силах поверить, что с любимым все в порядке, и он не истекает кровью где-нибудь на полпути к космодрому. – Но ведь ты должен быть здесь, со мной – в очереди на рейс до Омеги. Как ты можешь быть дома, если тебя не ограбили?

– Почему меня должны были ограбить? – не понял Дайрон.

– Потому что из-за этого ты не приехал ко мне, в космопорт! – выпалила я в отчаянии.

Дайрон сделал глупый, непонимающий вид. В этот момент я почему-то разозлилась на него, хотя знала, что любовь не допускает никакой злости. Но почему он не приехал ко мне?

– Я не полечу на Омегу, – вдруг говорит Дайрон, и у меня рушится весь мир. – На Омеге нет цивилизации, нет никаких удобств, достойного общества… да и родители мои будут против…

Я открыла рот, не в силах сказать ни слова, я просто потеряла дар речи. Как же так?

– А как же наша любовь? – едва выдавила из горла, потому что в нем уже засел огромный ком боли, а на глаза навернулись слёзы.

– Ну… я тут подумал… – Дайрон замялся как трусливый тюфяк, и в этот момент он совсем уже не казался таким благородным, сильным и смелым. – Говорил же, моя лютэн-энергия на тебя не активировалась, и вроде как я свободен. Я, наверное, всё-таки тебя не люблю, – говорит Дайрон, и у меня темнеет в глазах.

– Как… не любишь? – тихо шепчу, восседая на чемоданах посреди моего рухнувшего мира… мира разрушенных надежд.

– Ну, вот так… да и глупая это какая-то затея – куда-то бежать, – добил меня Дайрон. – Тебе лучше выйти замуж за того, кого выбрали родители. А не лететь куда-то на край света… это опасно, да и…

Я выключила связь. Разрушила все мосты. Перечеркнула прошлое. Не могла смотреть на лицо этого обманщика!

Это не рыцарь – это коварный злодей, обольститель, который украл моё сердце и душу, оплел мой разум пустыми обещаниями, а потом предал!

Мне стало так горько на душе, что трудно было дышать. Моя любовь была предана, мечта уничтожена, а планы… меня не пустят на Омегу одну, да и что там делать без сильного и благородного защитника? Слезы брызнули из моих глаз, я рыдала и давилась слезами. Моя любовь растоптана, а будущее уничтожено! Утоплюсь!

Единственное моё желание было – не видеть, не слышать, не чувствовать… а в груди жгло и пекло так, что я хотела просто умереть.

В отчаянии я бросилась к выходу из космопорта, забыв, что нахожусь на третьем этаже. Вместо толпы, встречающей меня у входа, я упёрлась в парапет балкона, и перед мной предстали величественные космолеты, взлетающие вдалеке сумеречного космопорта. Внизу сновали маленькие фигурки людей и керимов, отправляющиеся в путешествия – кто куда.

Здесь не было никакой воды. Ни капельки. Как же я тогда утоплюсь?

Если уж топиться, нужно возвращаться назад, к маменьке и папеньке на виллу, а потом идти до родового озера. Но меня могут поймать, да и холодно сейчас топиться. Вода такая ледяная, что при одном прикосновении кожа покрывается пупырышками, и становится страсть как неприятно. Нет, топиться сейчас было решительно невозможно.

Тогда я сброшусь вниз! Умру, пусть родители знают, какую ошибку совершили, захотев отдать меня за нелюбимого!

Посмотрела вниз, на маленькие фигурки керимов.

– Ой, мамочки, – тихо прошептала я, со страхом вцепившись в парапет. – Это же очень высоко!

Наверное, падать с такой высоты очень больно и неприятно, да и все будут глазеть, а потом бесцеремонно обсуждать мой нелепый вид. Все светские газеты напишут о том, как я некрасиво распласталась на асфальте, и мой трагический жест будет осмеян.

А ещё я боялась высоты – ну как же тут сбрасываться вниз? Это тоже определенно невозможно. Нужно было придумать что-нибудь другое. Я не могла сброситься вниз… вот если бы утопление… я была бы прекрасна, как зимняя роза, и маменька с папенькой бы точно страдали.

Страдали…

Но ведь родители точно будут страдать, вдруг осознала я. Это же ужасно! Я очень любила маменьку и папеньку, и не хотела, чтобы они проливали слёзы о моей кончине, и не хотела испытывать боль при смерти, а ещё очень хотелось жить… просто невероятно сильно хотелось.

А как же моя мечта? Она так и останется в небе, сверкать тремя недостижимыми звёздочками? Нет, не бывать этому никогда!

Не стоит отвратительный поступок Дайрона ни утопления, ни полёта с третьего этажа. Я отшатнулась от парапета, влетев в помещение космопорта, словно ошпаренная.

Посадка на Омегу уже завершилась, и стюарды закрепили терминальную ленточку – путь на эту планету отныне мне был закрыт. Что же делать?

– Внимание, объявляется посадка на рейсы до планеты Бартоломея. Просим приготовиться пассажиров. Не забывайте сдать личные вещи в багаж.

Обескураженная и почти сломленная, я прошла до терминала рядом с главной кассой космопорта – это было просто огромнейших размеров табло, на котором юрко проносились строчки с маршрутами, фамилиями, должностями и незанятыми вакансиями. Последние подсвечивались красным и сильно бросались в глаза.

– Простите, девушка, – меня подвинула в сторону какая-то невысокая шатенка в форме кадетского корпуса военно-воздушных войск. – Смотри, Бетани, открылись вакансии в пятом секторе. Ну, наконец-то, а я думала, буду ждать вечность.

– Бронируй скорее, иначе век отсюда не улетим, – сказала ей её спутница.

– Простите, достопочтенные леди, а что это вы делаете? – спросила я невзначай этих милых девушек.

На меня посмотрели две пары удивлённых глаз. Наверное, моя вышколенная речь была немного непривычна для них… слышала, на Земле говорили как-то иначе. Я знала эсперанто, но многие нюансы языка для меня были в новинку.

– Записываемся на новые вакансии и улетаем с этой промозглой планеты, – угрюмо сказала шатенка. – Бетани, да бронируй же скорей!

– Наша планета действительно несколько… кхм… холодновата, – призналась я, но сразу поняла, что пустые разговоры претят вечно занятым землянам, и нужно переходить сразу к делу. – А разве можно зарегистрировать вакансию просто так? Без запросов в департамент?

– Пфф, – шатенка закатила глаза. – На Бартоломея – запросто. Да там всех принимают: молодых, старых, бедных и богатых, даже беглых преступников.

– Не планета, а помойка, – хихикнула её спутница.

– Тсс, следи за языком, – одернула её шатенка. – Бартоломея не помойка! Это планета возможностей. Её только-только начали колонизировать, и принимают всех без разбора, а иногда даже без документов. Так сказать, кто успел, тот и съел!

Девчонки, рассмеявшись, подхватили какой-то странный листочек, что выплюнул им терминал, и исчезли так быстро, что я не успела опомниться.

Сломленная, с заплаканными глазами и заложенным носом, я обескураженно смотрела на поток цифр и букв на дисплее терминала.

– Планета возможностей… – тихо прошептала я, нажав на экран.

Передо мной высветился список вакансий и групп, где не хватало людей и керимов. О боги огненных скал, здесь их было просто тьма – настолько невообразимое количество, что у меня просто закружилась голова. Штурмовики, штатные пилоты, повара, гиды, ловцы перигелия, укротители гадюк…

Чего только не было! Я даже не знала, что такое ловцы перигелия, и что такое казарменные куртизанки тоже. Это походило на нечто волшебное, будто девушка прядёт своё бесконечное полотно, дожидаясь любимого из далёкого плавания.

Мой пальчик смахивал одну вакансию за другой, закрывал десятки групп с длинным списком имён и начальников групп, и я просто не знала, куда податься – выбор просто огромен.

Раз смахнула, два… стоп.

Что-то внутри меня щёлкнуло, и я просто не могла подвинуть пальчиком, будто он у меня онемел вовсе. Во рту я почувствовала всплеск моей лютэн-энергии, это было похоже на горение ментола на языке.

"Требуется межпланетный биолог-натуралист, либо ботаник для работы на незачищенном участке планеты Бартоломея, сектор 8", – на этой вакансии я замерла, словно вкопанная. Также там был пункт: возможная телепатия приветствуется.

Ботаник… с телепатией… это же я! Это же про меня говорится в этой вакансии.

В груди моей ёкнуло, когда я поняла, что наконец нашла свой истинный путь. Моё внутреннее чутьё остановило меня, интуиция подсказала, куда идти – навстречу моей мечте.

Я смело нажала на красную кнопку, забронировав вакансию и билет на ближайший рейс до планеты Бартоломея.

Напротив моей вакансии высветился частичный список моей будущей группы – всего пятнадцать мест, где занято было пока что всего пятеро. И капитан нашей группы, назначенный Центральным Исследовательским Департаментом – Белевский Сергей Витальевич.

Значит, решено! Я лечу на планету Бартоломея исследовать новые горизонты в качестве штатного ботаника-телепата. На этой планете легко затеряться, легко уйти от вечного надзора своей семьи, и уж точно ничто не помешает мне осуществить свою мечту!

Глава 5. Сергей. Знакомство с группой

Такое ощущение, что Олег Константинович взял ответственность за моё воспитание. То, что по его мнению упустил мой отец, Олег решил восполнить с особым рвением, стараясь как можно глубже вбить приказы в мой мозг.

Но я-то знал, что это бесполезно – мне скоро исполнится двадцать семь, поздновато воспитывать из меня кого-то другого. Но Олег Константинович, давний друг моего отца, видимо, надежд не терял.

Я уже прибыл в лагерь-распределитель при космопорте Бартоломея, и куратор требовал отчёта о каждом моём шаге, будто у него других дел не было. Видимо, старается перед окончательным уходом на пенсию устроить мою жизнь, давшую трещину.

– Студентиков не пугай, – говорил Олег назидательно, отдавая инструкции по голографической связи. – Оденься как-нибудь… по-граждански, что ли, без опознавательных знаков.

– Я уже, – успокоил его.

– Хорошо, – кивнул Олег. – Ты не на службе – у тебя наказание, запомни это. Веди себя естественно, по-свойски, а не как со своими солдатами. Знаю я, как ты муштруешь своих солдат... так что предполагаю, популярностью у несчастной молодёжи пользоваться не будешь. А надо! Придётся постараться, Сергей. Если полетят жалобы от гражданских неженок, плохо будет всем. Ты должен удержаться на месте хотя бы пару месяцев.

– Пара месяцев – не проблема, – пожал плечами, устраиваясь в баре под большим тентом, почти на открытом воздухе. – А строгость хотя бы немного, да не помешает. Это, по крайней мере, помогает спасти пару дурных задниц.

– Повторяю – у тебя не война, а легкая прогулка по свежему воздуху вместе с исследовательской группой. Считай, туристы! Тебе сопляков дали, пойми. Прогуляйтесь из пункта "А" в пункт "Б"... и веди себя естественно, как на гражданке.

– Это как?

– Прояви оригинальность, – вздохнул Олег. – Мне тоже, помнится, трудно было перестраиваться под штаб. Нет пуль, нет постоянного напряжения... Иной раз кажется, что сон какой-то,– Олег показал пудовый кулак прямо в голограмму. – А ты должен перестроиться быстро, слышишь? Не пугай там никого!

– Если придётся действовать быстро – не обещаю.

– А ты как-нибудь изловчись. И приврать немного не помешает – главное, задачу выполнить, понял? В конце концов, пора когда-нибудь начинать учиться грамотно приукрашивать, – кивнул Олег. – Вот, заодно и потренируешься. Девчонок не гоняй, чтоб не плакали потом и жалобы в штаб не строчили. Ну, если косяк какой-нибудь, Серёж! Я тебя собственными руками поучать буду!

– Понял я, понял, – вздохнул. – Это туристы, а не солдаты. Студентов не гонять, вести себя с ними естественно, девчонкам врать, что их причёска в этих джунглях выглядит замечательно, и следить, чтобы не шибко рыдали.

– Правильно, – довольно ответил Олег, радостный, что все его приказы укоренились в моём сознании.

Когда он отключился, я вздохнул ещё раз. Совершенно не понимал, что я здесь делаю. Все куда-то спешили, сновали туда-сюда под пасмурным бартоломеевским небом, везде чавкала грязь, кричали люди и керимы, вдалеке слышался рёв космолётов, и вся эта вакханалия была окружена высоченными кожистыми джунглями. Разлапистые мясистые листья пальм и высоченные папоротники блестели росой серого утра, и в воздухе чувствовался острый травянистый запах млечного сока.

Этот бар показался мне единственным островком спокойствия, где я мог погрузиться в собственные мысли.

Чувствовал себя абсолютно бесполезным. Все эти годы я защищал интересы своей планеты, потом сражался за благополучие Альянса двух планет, а сейчас – бум – и экскурсовод каких-то сопливых студентов. Будто судьба посмеялась надо мной… и обиднее всего было то, что случилось это со мной по абсолютной несправедливости, в наказание за то, что просто хорошо выполнял свою работу.

Понятия не имел, зачем судьба меня бросила на это бесполезное дело, где мы будем изучать количество бабочек на квадратном километре давно исследованного участка. Скука.

Рядом со мной подсела симпатичная девушка с юбочкой, которая начиналась с бедер и оканчивалась там же, и грудью третьего размера, вываливающейся из декольте явно не по погоде.

Интересно, это казарменная проститутка или просто чайка, которая охотится за погонами? Тут и тех и других полно, и они не особо друг от друга отличаются.

Девушки прилетают на Бартоломея за лучшей жизнью, и далеко не всегда улетают ни с чем. Всё-таки мужчинам требуется ласка, а их горячая, хоть и и дорогая ласка к кому-нибудь да и приглянется… Только они тщательно выбирают, не абы кого. А я одет по-гражданке…

В то, что она обычная студенточка, я не верил – её соски слишком сильно норовили выкатиться вместе с грудью, да и яркий макияж навевал однозначные мысли. Эта брюнеточка явно из каких-то охотниц.

А ведь я за пару месяцев толком даже ни с одной девушкой не поговорил. Может, пора? До встречи моей группы ещё целый час…Только понятия не имел, как к ней подступиться. Не мастак я был знакомиться.

– Привет, как дела? – улыбнулся скучающей брюнетке, явно желающей коктейль за мой счёт.

Ну, а что? Вроде оригинально подкатил.

– Ну, привет, – скучающе поправила причёску брюнетка.

– Угостить?

– Ну, давай.

Заказал коктейль девушке, та приняла его с задумчивостью и окинула меня оценивающим взглядом: довольно молод, но уже давно не юнец. Лицо несёт отпечаток серьёзного прошлого, но на плечах нет погон. Если был бы военный, то обязательно был бы по форме – военные никогда не снимали форму на колониальной планете. Значит, проездом, – так она подумала.

Миллиардеров здесь водилось в количествах очень скудных, и они уж точно не одевались так, как я – кожаная куртка с рукавами в три четверти, хоть и стильная, но без отличительных шильдиков исследователей-спонсоров.

Даже не спросив моё имя, девушка уже потеряла ко мне интерес.

– Как тебя зовут? – спросил, продолжая знакомиться крайне оригинальным способом.

– Мне пора, – кинула брюнетка и, совершенно не стесняясь, свалила, прихватив подаренный мной коктейль.

Вот и поговорили.

Потеряв остатки нормального настроения, я заплатил за виски и тоже покинул довольно убогий бар.

На небе сгущались тучи, воздух отсырел ещё с утра, и промозглый ветер задувал под полы куртки. Я поёжился.

Отвратительный день, чёрт его побери. Единственное, чего мне хотелось, – спокойно откатать эти два месяца и занять должность куратора 8 сектора, без каких-либо неожиданностей. Хватит в моей жизни сюрпризов.

– Привет, – пожал руку одному из своих студентов, которого уже видел ранее. Два паренька стояли рядом с кучей чемоданов у высокого сетчатого забора, который еле-еле сдерживал джунгли. – Что, где остальные?

– Не знаю, – пожал плечами Вердан. – Девчонки сказали, что скоро будут. Они решили кого-то напоить, тут девчонка новая объявилась – влетела в списки перед самым отлетом.

– Новая, старая, кто их разберёт. Я, кроме тебя, никого и не видел больше, – проворчал, как старый дед.

Не передать словами, как меня раздражала вся эта ситуация. Да будь на моём месте сам Олег Коршунов, разметал бы всё это безобразие к чертовой матери.

Всё, тут абсолютно всё было не так.

Первое – из группы в пятнадцать заявленных мест было занято только пять, что уже исключало возможность выдвижения. Если бы это был мой отряд, и маршрут предполагал втрое больше бойцов, я бы сразу завернул это предприятие.

Второе – студенты общались со мной на равных, что уже нарушало дисциплину. Это плохо, очень плохо. Как следствие – кто-то был на месте, кто-то опаздывал. Никакой дисциплины! Будь моя воля, эти расхлябанные птенчики уже по струнке стояли вдоль забора и со страхом ожидали моего следующего приказа.

Но – нельзя. Этот сброд должен бродить неприкаянно, как овцы на полянке, а я должен молчать и изредка следить, чтобы кто-то из них ненароком не убился.

Как же мне будет сложно перестроиться…

И вишенка на торте – судя по слухам от прибывших студентов – Вердана и Алана, две оторвы решили напоить новенькую в кафе приемного терминала космопорта. Пьяных дев мне ещё не хватало. Будь моя воля, я бы вытащил всех из кафе, обложил отборным солдатским матом и отправил бы в наряд вне очереди с лишением сухпайка. Но нет, нельзя…

Теперь я друг, нянька и товарищ, который пообещал Олегу Коршунову, что под моим началом девки будут рыдать не чаще, чем раз в две недели.

Конечно, график я придумал себе сам, и уже надумывал сократить его втрое. И начал планировал уже сейчас – всыпать этим ветреным девицам по первое число, чтобы приходили на сборы вовремя и в трезвом виде. Как я был зол – словами не передать, в таких случаях мои солдаты обычно старались не попадаться мне на глаза.

– Ой, а вот и они! – радостно воскликнул Вердан, помахав троим девчонкам вдали.

Две шли достаточно уверенным шагом, а вот одна из них всё время спотыкалась, и траектория её движения явно отличалась от трезвой прямой.

Вдох, выдох. Спокойно, Сергей. Главное – сохранять спокойствие, как бы мне ни хотелось устроить разнос. Я – друг и товарищ, а не капитан.

– Ой, мальчики, привет, – засмеялась шатенка, Глори, насколько я понял из личных дел своей группы.

– Привет, – засиял Вердан. Его друг, очкастый Алан, стыдливо опустил глаза – явно ботаник, который стесняется даже присутствия девушек рядом с собой.

Такому быть девственником до конца своей жизни, без сомнений. Он как увидел Глори, так чуть в обморок не упал.

– Здравствуйте, – улыбнулась брюнетка Натти, окинув меня оценивающим взглядом, прямо как та, в баре, и улыбнулась странной улыбкой – слишком уж кокетливой.

Понятно. Эта узнала обо мне всю информацию и уже кое-что для себя решила. Ну ничего, эти радужные планы я точно обломаю – на рабочем месте у меня не может быть никаких связей, тем более если я ответственен за группу. И плевать, что там вбила в голову себе эта брюнеточка, она для меня не женщина, а единица в строю.

– Ик… здравствуйте, – промямлила белоголовая красавица с голубыми глазами, видимо та, которую в шутку решили напоить её новые подружки. Её щёки горели румянцем на белоснежной коже. – А где же наш вожатый?

Вожатый… если бы я мог приложить ладонь к лицу, я бы сделал это, но пришлось промолчать. Прямо как в пионерском лагере, ей-богу… но эта девчонка, по всей видимости, была керимкой и знала язык не то чтобы в совершенстве, поэтому этот эпитет я ей простил.

Айлин Принсцес, 20 лет, уроженка планеты Баллу, согласно её личной анкете, заполненной непосредственно перед прибытием на планету Бартоломея в составе исследовательской группы. Не похожа она была на путешественницу… что она здесь забыла?

– Не вожатый, а командир, – попытался поправить как можно мягче, даже улыбнулся коряво, как уж получилось. – Что-то вы припозднились, девчата, как бы командир не наругал вас за это, – немного пожурил их.

Мне показалось, что лёгкая назидательность в обёртке юмора должна хоть как-то дисциплинировать самый сложный военный сегмент – женщин. Для меня он всегда был неуправляем, поэтому я работал только с себе подобными и ещё ни разу не пожалел об этом.

– Ой, он точно наругает! – белоголовая расширила от испуга глаза, ставшие похожими на огромные неоновые фонари – синие фонари. Она, видимо, не поняла, что я и есть командир, потому что я не представился, да и шутить принялся. – А вы знали, что он ест котят?… ик…

Вот это заявленьице, скажу я вам. Удивлению моему не было предела.

– Да что вы говорите… – задумчиво ответил, силясь вспомнить, когда успел слопать хотя бы одного котенка в своей жизни. Тут хоть стой, хоть падай...

– Да, он ужасный человек, – девчонка чуть не расплакалась. – Как можно причинить боль этим прекрасным существам?

– Действительно, понятия не имею…

– Айлин, – брюнетка по имени Натти легонько пихнула девчонку в бок, явно поняв, что перед ними не один из студентов, ожидающий грозного командира, а тот самый командир, который только и мечтает, чтобы сожрать пару котят.

– Так, думаю, нам надо собираться, – сказал громко, чтобы Натти не успела остановить Айлин в своих откровениях. – Нас ждут в палаточном лагере при третьем секторе, – взял багаж Айлин, который тот любезно тащили её горе-подружки из-за её крайне нестойкого состояния. – А вы расскажите мне про командира поподробней, Айлин, я с удовольствием послушаю.