Текст книги "Карточный домик (СИ)"
Автор книги: StussyCat
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
– А может это была любовная переписка с этим доктором? – Вполголоса спросил девушку практикант, и пространство вокруг них в очередной раз заполнилось раскатистым смехом.
Комментарий к Часть 3. Карточный домик. Глава 23. Практиканты.
**Цитата из “Радуги Тяготения” приводится здесь в моем собственном переводе, несколько адаптированном для этого рассказа.
========== Глава 24. Рукопись. ==========
“Я начинаю вести эту тетрадь после некоторых трагических событий.
Всю свою жизнь я посвятила Сопротивлению и борьбе за правое дело. Но я больше не могу оставаться с ними.
Я не знаю, как сказать. Но они украли мою жизнь.
Всю жизнь я верила, что моя мать была частью Сопротивления. Я верила, что перенять эту эстафету естественно для меня. Верила также, что у меня есть брат. Много сил ушло на то, чтобы найти его.
Этот странный человек не поверил моим словам, но сейчас, вспоминая все… Все же он был тем, кто отнёсся ко мне наиболее тепло. По-человечески. Поэтому мне, в принципе, больше и некому рассказать свою историю…
Поругавшись с “братом” я вернулась в Сопротивление, и служила верой и правдой общему делу ещё долгое время. Пока сама не увидела то, о чем мне уже говорили. Они не только вели борьбу с правительством, но и по большей части просто уничтожали людей. Мне не повезло уйти с места раньше, чем требовалось, и я сама попала под огонь.
С тех пор мне вспомнились слова “брата”. Он изначально не верил в Сопротивление. А я не верила его тихой жизни и клинике… Мне казалось, что стать призвостнем врачей самое худшее, что могло произойти с сыном той, кем, как я думала, была наша мать.
Я осталась жива, но мне сильно обожгло руку. С тех прекрасный мир, в который верила всем сердцем, начал рваться по швам. Я начала вспоминать совсем не свои воспоминания. И была уже не уверена, кто я есть…
Эти воспоминания были отражением какого-то далёкого далёкого страха, тщательно задвинутого на границу сознания. Много мне пришлось потратить времени, чтобы понять.
Я не была никакой сестрой этого человека. И никаких братьев у меня не было. А мать моя никогда не участвовала в Сопротивлении. Она, кажется, вообще не была связана ни с правительством, ни с врачами ни с кем. Её случайно убили люди из Сопротивления во время одной из вылазок. А мне, совсем тогда маленькую, забрали с собой. Уж не знаю каким образом, но им удалось привить мне чужие воспоминания, полностью обработать и сделать своим орудием…
Боюсь, что половина людей, выбравших Сопротивление, на самом деле такие же орудия с промытыми мозгами.
Последнее время я отдалилась от них. Начала принимать таблетки. Приводить в порядок свою жизнь. Теперь я понимаю, что, чтобы стабилизировать свое состояние, мне нужна операция.
Мой “брат” так её боится. Глупенький. Это всего лишь сделает нас всех лучше. Один шаг, и твои страдания закончатся. Именно поэтому я и делаю такой выбор.
Мне, конечно, хотелось бы увидеться ещё раз с “братом”, но что мне ему сказать? Мы совсем разные люди и мотало нас нещадно по разным дорогам… Он бы наверняка начал спорить, а то и совсем не пустил бы меня на операцию. Глупенький. Зачем? Ведь ты знал всегда, что никакие мы не брат с сестрой.
Продолжаешь нести этот груз на своих плечах. Я не вижу в таком смыла. Братец. Надеюсь, ты в итоге сделаешь правильный выбор. Ведь для таких исстрадавшихся как мы единственное решение – это операция.
Не знаю, увидимся ли мы ещё раз. Ведь я забуду о нем. Я не беру этот груз в свою новую жизнь. Но вот тетрадь попытаюсь доставить. И, если она попадёт по назначению, значит есть в этом мире что-то кроме людей.
Если ты это читаешь, братец. Спасибо за то время, что мы провели в этой дурацкой игре в родство. Ты дал мне то, в чем я нуждалась, и не взял лишнего. Ты хороший человек. Прощай. “.
Текста оказалось не так много, как ожидал А-325. Дочитав, он какое-то время сидел в прострации. Потом налил себе воды и отправился прогуляться.
========== Глава 25. Карточный домик. ==========
На улице А-325 все никак не мог найти себе место. Прошёлся по парку, посидел на скамье. Абсолютно один под слабым светом желтоватого фонаря. Постоял у моста, глядя на черную гладь воды и ночное небо.
Этот мир казался ему теперь карточным домиком, который застыл в процессе своего разрушения. Вот уже посыпалась вниз бумажная крыша. Но некие высшие силы, видимо, особые любители душещипательных развлечений, заставили её замереть в полете. Секунда до падения, до полного обрушения. Катастрофа длиною в вечность. Вот чем был их мир. Разрушение, искусственно продлённое настолько, что стало нормой.
Жители этого рушащегося карточного домика ещё не поняли, что с ним не так. Они как обычно ходили на работу, готовили завтрак, читали газеты, плакали и смеялись по пустякам. Они не видели, что за их спиной, дом уже начал обваливаться и был обречён рухнуть им на головы, погребая их под обломками. Изредка единицы из этих жителей выбивались из колеи обычных дел и мимолетно оглядывались. Их глаза замечали леденящую душу картину, пронизывающую сердца самым естественным самым рациональным страхом. Заставляющую неметь, на лице запечатлевающую выражение ужаса. Но никто не мог слышать их. И они не могли ничего изменить.
В саднящей голове пронеслись когда-то давно слышанные слова:
“– Ведь почему люди делают операцию? Потому что они не могут этого вынести…”.
Где он это услышал? От кого? Кажется, это было ещё в прошлой жизни, когда А-325 был правильным и работал на “правильной работе”. Воспоминание о прошлой работе болезненно кольнуло его и заставило дернуться.
Потом он вспомнил, что когда-то очень давно слышал что-то о людях прошлого. Которые знали, что каждый карточный домик строится не без карты, обозначающей разрушение.
– Как это парадоксально! – Вздохнул А-325, обращаясь к пустоте.
Кажется когда-то давно ещё в детстве он даже видел и держал в руках эту карту. На ней была изображена башня. Основание её превращалось в корни и прочно уходило в землю. Вершина её была излюбленным местом попадания молний. Вечная как сама жизнь и вечно было её разрушение.
А-325 почувствовал, что стоит на краю безграничной нематериальной бездны, о которой люди прошлого знали куда больше, чем он. Напуганный этим странным чувством… А он действительно был напуган, как будто перед ним вот-вот разверзнется земля, или он вдруг услышит дьявольский рокот из самых ее глубин. И чёрная гладь воды под мостом казалась теперь не водой вовсе, а чёрной бездной, зовущей и тянущей невидимыми руками в свои недра. Ощутив все это и окунувшись с головой в ужас перед этим миром, перед его нечеловеческими механизмами, А-325 поспешил отойти подальше от края моста и потрусить домой.
Нет, он не пойдёт делать операцию. Но в это конкретное мгновение он больше всего хотел вернуться домой и забыться сном.
***
За столом сидела женщина и двое детей. Мальчик сосредоточенно складывал домик из игральных карт. Девочка наблюдала за ним и периодически выражала свое восхищение словами “Вау” или хлопками в ладоши. Женщина сидела поодаль, листала какие-то чертежи и почти не обращала на них внимания.
У всех троих были каштановые волосы,слегка вьющиеся. У девочки и матери карие глаза, у мальчика светло-голубые. Все были худощавого телосложения в значительно поношенной одежде. Детям она была ещё и велика по размеру.
– Мама, мама! – Девочка подбежала к ней. – Смотри, какую мы нашли карту, когда играли у старого города!
Женщина нехотя обернулась на детей.
Девочка положила перед ней помятую и пожелтевшую от времени карту. На карте была изображена высокая башня, устремившаяся в небеса. Внизу она была похожа на дерево и словно имела корни, уходящие глубоко под землю. Вверху в самую её вершину били молнии.
– М-м. – Многозначительно хмыкнула мать и подперла рукой подбородок. – Да это целая реликвия. Когда-то такие карты люди называли “таро”. И каждой из них соответствовало определённое значение.
– А какое значение было у этой карты?
– Ну как ты думаешь? – Она полугрустно-полуотстраненно улыбнулась.
– Наверное, башня это значит что-то строить… – Девочка задумчиво приложила палец к губам, поглядывая на брата, который уже складывал крышу своего маленького творения.
– Не-а. – Женщина покачала головой. – Башня это означает “разрушение”. Такая вот необычная аналогия. Это постройка, которая… Вот, видишь.. – Она показала на изображённые наверху молнии. – Все ещё стоит, но уже начала рушиться. Более того, эта башня будет продолжать стоять целую вечность – Переместился палец на корни у основания башни. – И всегда будет рушиться. Словно она навечно замерла за секунду до обрушения. Такие вот странные аналогии придумывали люди прошлого.***
Девочка молчала, разглядывая артефакт.
Мальчик, слишком серьёзный для своих небольших лет, подошёл к ним. – Мне до конца не хватает всего одной карты.
– Бери эту! – Девочка протянула ему “башню”.
Он вернулся на место и все также в полной сосредоточенности стал наводить последние штрихи.
Женщина молча наблюдала за ними.
– В нашем мире, похоже, все карточные домики строятся не без карты “башня”… – Пробормотал она.
У мальчика, наконец, получилось. Он выдохнул, довольный, что все таки смог завершить такую ответственную и хрупкую постройку.
Девочка довольно хлопала в ладоши, умиляясь получившимся домиком.
