Текст книги "Ну, погоди! Или достать казанову. Часть первая (СИ)"

Автор книги: Strega

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

  Отловив Макса, тусившего со своими одноклассниками, которых он случайно встретил, и уломав его пойти домой, мы покинули уже порядком утомившее заведение.

  В моей голове была только одна единственная мысль – в душ и спать. Но моим мечтам не суждено было сбыться. Как только мы с Максимом (Нику проводили первой) подошли к подъезду оттуда вышел... Нет, скорее вывалился пьяный в драбадан Полянский.

  -О! Василиса премудрая нарисовалась! И верный друг на подхвате! Что? Наб***сь? А я еще нет! Мало мне! Ма-ло! – Артем попытался надеть на голову шапку, но шерстяная ткань только соскальзывала с затылка, не желая занимать положенное место. Так и не добившись желаемого результата, эта... пьянь болотная отбросил в сугроб ни в чем неповинный предмет гардероба, и по замысловатой траектории направился к своей машине, припаркованной в нескольких шагах от нас. – Все! Прощай, незабвенная! Я по бабам!

  Пока Полянский, роняя ключи, пытался открыть авто, у меня перед глазами мелькали картинки с авариями, случившимися по вине нетрезвых водителей, и то, что собственно от них оставалось в при неблагоприятном исходе.

  -Идиот! Стой!

  -Что-то не так? – В карих, с дурным блеском, глазах плескалась обида и злость.

  -Ты пьян! – я встала перед ним, привалившись спиной к двери машины.

  -Да в г***но! – радостно заявил Артем. – Иди спать. Устала теперь. – Не прилагая особых усилий меня аккуратно отпихнули в сторону, чтобы не мешалась.

  -Тем, не нужно никуда ехать. Пожалуйста, а? – я вернулась обратно, снова мешая ему открыть авто.

  -Черт! – сжатый кулак ударил по крыше, оставив вмятину. – Да какая тебе нахрен разница?! Мы расстались! Сама захотела! Все! Вали!

  Я осталась на месте.

  -Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, – сказала спокойным голосом, несмотря на то, что мне тоже хотелось кричать.

  Полянский несколько секунд вглядывался в мое лицо, то ли пытаясь разглядеть что-то, то ли просто сфокусировать зрение. А затем произошло то, что заставило меня усомниться в том, что он действительно настолько пьян, насколько хочет показать...

  Всего пара мгновений потребовалось ему, чтобы открыть-таки машину, впихнуть меня в салон, перекинув через рычаг переключения передач, причем, не ударив и не задев мной ничего, сесть самому и заблокировать двери. Не глядя на меня, Артем, хоть и не с первой попытки, но вставил ключ в замок зажигания и завел мотор.

  -Ты куда намылился, Полянский? – я вжалась в сиденье.

  – Никуда, – перекрестив руки на руле, он положил на них голову.

  -А зачем тогда машину завел?

  Устало выдохнул.

  -Отопление включил. У тебя ноги голые.

  -Артем, я не понимаю, к чему это все...

  -Знаешь, я тоже нихрена не понимаю! – он снова сорвался на крик. – Что в тебе такого? Почему я не могу быть с другой женщиной, кстати, красивей тебя, просто потому, что она – не ты, а? В тебе же все не так! Черт! – он, откинувшись назад, ударил ладонью по рулю. От раздавшегося сигнала я вздрогнула. Почти в тот же момент раздался настойчивый стук в окно со стороны водителя.

  Стоило Полянскому опустить стекло, как в салон заглянуло взволнованное лицо Максима.

  -Вы куда собрались? Вась, у тебя все в порядке?

  -У нее все в порядке. Мы никуда не едем – просто поговорим, а потом я провожу ее домой. Свободен, – как только прозвучали слова, стекло снова поднялось, едва не прищемив нос моего друга.

  -Артем...

  -Помолчи!

  -Я не буду молчать! Ты на себя-то смотрел? Что у тебя за плечами, кроме бесконечных баб, да папенькиных денег? Что ты сам по себе? Красивая моська – и то не твоя заслуга! Какие ко мне претензии? Я уважаю и люблю себя и прогибаться не понятно для чего не собираюсь!

  -Вась, – после крика приглушенный тон казался не естественным. А недолгая пауза – бесконечной. – У меня есть хоть шанс?

  Я отвернулась к окну, не зная, что сказать.

  -Можешь не отвечать, ты уже ответила, – обернулась к Полянскому – на пьяной физиономии нарисовалась немного затравленная, но довольная улыбка.

  -Что ты...

  -Если не отказала сразу, значит, есть. Пошли домой. Тебе давно спать пора.

  -Если бы тебе не приспичило мне душу излить посреди ночи, то я уже давно спала бы. Тоже мне, заботливый нашелся...

  -Все равно, ты меня любишь, – авторитетно заявил Полянский, – можешь не ворчать.

  -Ты самонадеянный, пьяный, наглый, отвратительный хам!

  -Да, я такой! – Заглушив двигатель, он вышел из машины и, обойдя ее, открыл передо мной дверь.

  -Слушай, что мне такого сказать, чтобы у тебя испортилось настроение?

  -Я верю в твою зазебре... зезабре... тьфу, и-зо-бре-та-тель-ность, – тщательно выговорил Полянский и, несмотря на то, что его слегка шатало из стороны в сторону, протянул мне руку, чтобы помочь выйти из авто.

  -Ты решил использовать меня в качестве подпорки, алканафт-любитель?

  -Мимо, – Артем улыбнулся.

  -Что 'мимо'? – я вышла, проигнорировав протянутую ладонь.

  -Я не обиделся.

  -Детский сад – трусы на лямках... Не обиделся он...

  -И вообще, я хороший, а не такой, как ты сказала.

  -Угу, когда спишь зубами к стенке.

  -А ты вредная.

  -И чего такой хороший ты, пристал к такой вредной мне, а?

  -Знай, это любовь, с ней рядом амур, ля-ля-ля-ля-ля, – пропел Артем, открывая передо мной дверь подъезда.

  -Это признание? – я остановилась.

  -Эх, Вася! Это – песня!

  Нет, я прекрасно понимала, что он пьян, и всерьез его слова воспринимать не стоит, но в груди что-то екнуло.

  Мы поднялись на свой этаж, я – молча, алконафт – с песнями и подобием плясок. Поскольку он опять заблудился в карманах, честь разбираться с замками досталась мне.

  -О! Доча пришла! Как погуляла? – не успела я войти, как с кухни вырулил папахен. – А это что за покемон? – Полянского он заметил не сразу. – Вася! Я надеялся, что ты избавилась от детской привычки тащить к себе всякую бездомную гадость! Оставь его в подъезде, пусть на коврике поспит. Если жалко, то вынеси ему одеяльце. – Мельком взглянув на Артема, распорядился родитель.

  -Дядь Жень, это Артем, я тебе про него говорил, – на выручку другу поспешил Илья.

  -А почему они вместе пришли? – пронзительный взгляд папочки, которому могли позавидовать в гестапо, был мне знаком, поэтому Полянскому я не завидовала. До полной картины не хватало только света, направленного в глаза.

  -Мы возле подъезда встретились, и я ее проводил. Меня зовут Артем, очень приятно с Вами познакомиться.

  Папа пожал руку, протянутую Полянским, но сила этого пожатия была такова, что парню приходилось прилагать немалые усилия, для того, чтобы не сморщиться.

  -Говорит мне моя отцовская чуйка, что ты – вредитель, а не проводитель, – наконец, папа отпустил Полянского. – Ладно, живи пока... Меня дядей Женей зови. Так. Васе – спать, покемону – проспаться, а с тобой, молодой человек, – папа обратился к брателло, – мы еще не договорили.

  Раздав ЦУ, родитель вернулся на кухню, а я тихо порадовалась, что этот длинный, ужасный день наконец-то закончен. Простояв несколько минут под душем, отправилась спать.

  Все было как всегда: моя постель, моя кровать... Но, черт побери! Может быть из-за того, что белье до сих пор слабо пахло Артемом, мне безумно не хватало под боком его самого и я еще довольно долго ворочалась без сна, бессознательно ища и не находя ставшее уже привычным тепло...

  Проснулась я совсем поздно, с удивлением обнаружив, что кто-то задернул шторы, заботливо отгородив меня от дневного света. По квартире разливался аромат чего-то вкусненького, а с кухни доносились звуки бурной хозяйственной деятельности и какая-то попсовая мелодия.

  Совершив моцион, я зашла в пищеблок и обнаружила престранную картину.

  Возле раковины стоял Полянский и чистил овощи, а у плиты, насвистывая что-то не в тон доносившейся из радио мелодии, вооруженный лопаткой, стоял Илюха и следил за уютно побулькивающей кастрюлькой.

  -Дочка, проснулась, чертенок? – за столом восседал папа и зорко следил за процессом готовки. – Артем! Тоньше шкурку делай!

  -Доброе утро, – я растерянно обозревала непривычную экспозицию.

  -Что, эксплуатировали тебя изверги?

  -Она, между прочим, тут...

  -Молчи, оболтус! Пригорит, как в прошлый раз, заставлю заново готовить!

  -Строго ты с ними... – мне даже стало чуть-чуть жалко парней.

  -Учись, дочка! В жизни пригодится. Садись, чайку попей и рассказывай, как у тебя дела. Замуж не собралась? – Полянский икнул и покосился на меня.

  -Нет, папуль. Что я такого плохого сделала, что ты меня замуж гонишь? – вместо чая, налила себе кофе.

  -Вот тут ты не права! Мне внуки нужны! Кстати, про тебя Тим спрашивал. Может зря ты так с ним? Хороший мальчик, хозяйственный. И тебя, между прочим, до сих пор любит, – услышав про друга детства, который внезапно воспылал ко мне отнюдь не дружескими чувствами, я загрустила. Не самые приятные воспоминания.

  -Как он?

  -Да нормально, вроде. Учится, работает... Передать ему что-нибудь? – я почти физически почувствовала на себе ну очень заинтересованный взгляд Артема. Впрочем, папа тоже его заметил и вопросительно посмотрел на меня.

  -Нет, папуль, ничего не передавай, – я отвела взгляд, но было уже поздно.

  -Так, Артем Батькович, ну-ка, поди-ка ты сюда, – Полянский, не мешкая подошел – то ли сказалась дрессировка, то ли и сам хотел поговорить. – Нож-то оставь.

  -Пап, а может не надо, а?

  -Чего не надо? Он, может, зять мой в перспективе, а я его покемоном называл! Я, может, извиниться хочу, – родитель повернулся всем корпусом к Артему, который тоже сел за стол. – Так как? Зять или не зять?

  -Папуль, от такого напора любой потенциальный зять быть им перестанет.

  -Во-первых, трусы нам в семье не нужны, а во-вторых, тебя пока никто не спрашивал. Соблюдайте порядок очередности, девушка, – не смотря на его манеру общаться, в наблюдательности и умении делать выводы родителю отказать было нельзя.

  -Евгений Дмитриевич...

  -Меня пугает такая официальность, молодой человек. У меня больное сердце! Пожалей ты старика!

  -Пап!

  -Не, она права – сердце здоровое, но в моем возрасте так положено, так что вы имели мне сказать?

  -Дядь Жень, попробуй, как посолено, – братец подсунул папе под нос ложку с жижицей.

  -Илья, да что ж ты за человек-то такой? Тут такой момент! Я почти прослезился, а ты со своими поварешками! – не смотря на отповедь, блюдо было продегустировано. – Пойдет.

  -Евгений Дмитриевич, я хотел бы попросить Вашего разрешения ухаживать за Васей.

  -От оно как! – родитель, хмыкнув, откинулся на спинку стула и прищурился. – А если не позволю? Ты малахольный какой-то, да и готовить не умеешь. Как такому дочку-то доверить, а?

  -Если не позволите, то это будет очень печально, но, – Полянский улыбнулся и посмотрел папе в глаза, – меня не остановит, уж простите.

  -У-ти, какой прыткий, – у меня было настойчивое ощущение, что батя сейчас еще и 'козу' сделает. – Не растерялся! Молодец, возьми с полки пирожок, понюхай и положи обратно. Да я что? Я-то ничего, это пусть она сама решает. Но обидишь, – с папы слетела вся шутливость, и он стал абсолютно серьезен, – шкуру спущу.

  -Папа! Хватит! Мы и без тебя разберемся...

  -А ты не лезь, разберется она! Один вон, – папа кивнул на Илюху, – уже наразбирался, дальше некуда.

  -Дядь Жень! Я же...

  -Вари, давай, – отче с наигранным удивлением посмотрел на Полянского. – А ты чего сидишь? Кабачки еще не дочищены, за морковку вообще не брался. Вперед и с песней. – Раздав задания, папа снова обратил внимание на меня. – Ну, что, чертик, рассказывай, как с учебой дела?

  -Я вчера экзамен завалила.

  -Пересдать можно?

  -Можно.

  -Тогда ничего страшного, – папа побарабанил пальцами по столу. – Тебе денег хватает?

  -И даже остается. Я же до сессии подрабатывала. Папуль, мы же все обсудили, когда я на праздники приезжала. Ты, кстати, надолго приехал? – парни оторвались от своих дел и, синхронно повернувшись, заинтересованно прислушались к нашему разговору.

  -Уже гонишь? – батя сделал вид, что обиделся.

  -Конечно! Ты же мне всех женихов распугаешь!

  -Ничего не поделать, дочь, естественный отбор, – папуля развел руками.

  -Твое мнение субъективно, поэтому отбор не естественный.

  -Ты хочешь вступить со мной в диспут? – папа сделал грозный вид.

  -Упаси, Боже! Ты всегда прав! – я подняла ладони вверх в знак капитуляции. – Ты на вопрос не ответил.

  Парни едва не закивали головами. Родитель, заметив их интерес, хитро улыбнулся.

  -Я тебе потом скажу. На ушко.

  -Ага. Ты мне шифровку напиши, а я, как прочитаю – тут же ее съем.

  -Илья, вари быстрее, мой ребенок так оголодал, что даже на бумагу согласный!

  -Пусть бутер схомячит, коль уж такая голодная, – пробухтел брателло, – и вообще, это не я варю, а плита. Все претензии к ней.

  -Такой взрослый, а с такой простой техникой договориться не можешь. Позор тебе, братец! – на меня посмотрели многообещающим взглядом. – Ой, боюсь-боюсь! – показала язык.

  Теперь осуждающе на меня смотрел папа.

  -Дите ты у меня еще, – покачал головой. – Нет бы... – батя оборвал себя на полуслове, махнув рукой.

  Я сделала вид, что устыдилась, а потом начала выспрашивать о родственниках, соседях, да и вообще, о том, что случилось в городе, пока меня не было. Родитель охотно мне отвечал, не забывая, впрочем, следить зорким глазом за процессом готовки, результат которой не поддавался какой-либо классификации, но был съедобным и даже вкусным.

  Папа, насытившись, уволок Илью в неизвестном направлении, строго наказав нам с Полянским не шалить.

  -Знаешь, у меня появилось настойчивое желание нарисовать что-нибудь на обоях или взорвать петарду в ванной, – задумчиво изрек Артем, как только за папулей закрылась дверь.

  -Я думаю, что под 'шалить' он подразумевал нечто другое, – я пожала плечами и отправилась в свою комнату, надеясь сегодня укомплектовать до полного багаж знаний, который мне был нужен для успешного окончания эпопеи с сессией.

  -У тебя замечательный папа, – Полянский проследовал за мной, но остановился на пороге спальни.

  -Ты пытаешься меня умаслить или на самом деле так думаешь?

  -Почему ты всегда ищешь подвох в моих словах? Мне понравился твой отец. В детстве..., – Артем ненадолго замолчал, но все же продолжил, – я очень хотел такого папу, как у тебя.

  -Да, мне с папой повезло. Ты что-то хотел? Мне готовиться надо. Ты отвлекаешь, – я серьезно посмотрела в его глаза.

  Полянский постучал кончиками пальцев по косяку.

  -Да, нет... Наверно, нет. Учись, – шагнул в коридор, остановился, обернулся, хотел что-то сказать еще, но передумал и только усмехнулся. Проделав все эти занимательные маневры, Артем удалился, заставив меня гадать: это он так не уверен в себе или опять что-то придумал.

  'Василиса! Это все не важно! Ботанить, быстро!'

  Я постаралась не отвлекаться на посторонние мысли и с головой ушла в учебники. Полянский появился в поле моего зрения только через некоторое время.

  -Вась, ты сегодня куда-нибудь идти собираешься?

  -А? – я подняла взгляд от учебника, не сразу поняв вопроса. – Нет.

  -Неожиданно... – пробормотал парень и хмыкнул.

  -Я ответила на твой вопрос, Полянский.

  -Это-то меня и удивляет. Ладно, мне нужно уйти. Будь дома, пожалуйста.

  Я помахала рукой, уже не отрываясь от процесса познания и не особо прислушиваясь к тому, что он говорил.

  Когда до победного конца оставалось совсем немного, меня отвлек настойчивый звонок в дверь.

  -Нет меня дома! Не-ту! – пробурчала себе под нос, надеясь, что визитер воспримет мои эманации и испариться с порога. Но, видимо он был либо слишком плохим эмпатом, либо ему было уж очень нужно добраться до моей тушки или до кого-то из парней и поэтому, плевать он хотел на мое нежелание отрываться от стачивания зубов и мозгов о научный гранит.

  'Ну, ты нарвался, кем бы ты ни был!'

  Я с силой саданув по столу учебником, отправилась воздать непрошенному гостю по заслугам и, заодно, на будущее, в качестве профилактики, чтобы потом не повадно было отвлекать бедного ребенка от зубрежки, но замерла на пороге, как только открыла дверь.

  Размазывая по красным щекам черные потеки туши и хлюпая носом, передо мной стояла совершенно несчастная и растрепанная Ника.

  -Что...

  -Вась, дай мне умыться, чуть-чуть успокоиться, и я все расскажу, – перебила подруга деловым тоном, который испортила всхлипыванием в конце фразы.

  Я молча пропустила ее в квартиру. Пока Вероника сидела в ванной, сделала чай. Мне в голову не могло прийти, что так расстроило спокойную девушку, не склонную к истерикам. Неприятно кольнула совесть.

  'Совсем ты, Василиса, в своих проблемах погрязла, даже не знаешь, что с подругой твориться'.

  На то, чтобы умыться и отчасти привести себя в порядок Нике понадобилось минут пятнадцать, по истечении которых она присоединилась ко мне на кухне, сверкая неестественной улыбкой на совсем детской, из-за отсутствия косметики, физиономии.

  Я поставила перед ней чашку с ароматным напитком, которую подруга приняла, благодарно кивнув.

  -Вась, я – дура, – вздохнув, заявила Ника.

  -Что случилось, солнце?

  Девушка посмотрела на потолок, быстро-быстро заморгав глазами, чтобы согнать подступившие слезы.

  -Знаешь, я тебе не говорила, но мне очень понравился Максим. Еще летом, на практике, когда только познакомились... – Вероника пригубила чая, поморщилась – она не очень любила горячий, и поставила чашку на стол.

  А дальше... последовала незамысловатая история любви.

  То, что Максимка сразу обратил внимание на мою подружку, я заметила и даже немного взревновала, но отношение парня к нам постепенно стало ровным, и это его предпочтение было мной забыто. Как оказалось, многого я просто не знала...

  Макс начинал ухаживать за Никой, но та, начитавшись умных книжек, решила, что сразу ответить на его знаки внимания будет слишком просто. 'Мужчина – охотник, он должен добиваться женщину' – гласила первая заповедь соблазнительницы, и моя подружка, вооружившись этим постулатом, решила поиграть, и отвергла нескромные притязания.

  Судя по всему, Макс был неправильным мужчиной или не читал книжек о взаимоотношениях полов. Зажав мою подружку в коридоре во время перерыва между парами, парень задал прямой вопрос – будет она с ним встречаться или нет, на что потребовал такого же прямого ответа.

  Видимо, помимо того, что он был неправильным мужчиной, он был еще и неопытным, потому что принял кокетливый отказ девушки за чистую монету.

  Больше попыток завоевать эту крепость Макс не предпринимал.

  А Ника тем временем прочувствовала всю глубину своей неправоты и стала всеми методами, не выходящими за рамки приличий, стараться привлечь внимание парня, но он уже не обращал на это внимания, относясь к Веронике так же как ко мне – ровно и по-дружески. Постепенно и Ника успокоилась, но...

  В один памятный вечер, когда у моего братца был день рождения, Максимка схлопотал по носу, и Вероника сама не заметила, как процесс утешения и дружеской заботы о пострадавшем перешел в куда более увлекательный... в горизонтальной плоскости.

  Когда на утро довольный Макс притащил ей завтрак в постель, подруга, то ли испугавшись, то ли растерявшись, заявила тому, что все произошедшее ночью было единоразовой акцией и вообще ошибкой, о которой она очень жалеет. Одевшись в рекордные сроки, она покинула квартиру Макса. Он ее остановить и не пытался.

  Подзабытые чувства в душе Ники вспыхнули с новой силой, но парень принял правила ее игры и, похоже, действительно относился к той ночи как к ошибке.

  Поведав мне сию печальную песнь, подружка замолчала.

  -Так. Понятно все и грустно, конечно... Но сейчас-то ты что ревешь?

  – Максим встречается с другой девушкой, а у меня, – судорожный всхлип, – задержка...

  Если бы я не сидела – упала бы.

  -Тест делала? Ко врачу ходила?

  Ника отрицательно мотнула головой.

  -Я боюсь.

  -Никуль, ты меня прости, но бояться нужно было раньше. Вы предохранялись? – ответом мне было рыдание. Подруга, оперев руки о столешницу и спрятав лицо в ладонях, снова расплакалась. – Тааак... Ник, сиди тут, я сбегаю в аптеку.

  Напоив подругу пустырником и быстро одевшись, побежала за тестом.

  Днем была оттепель, но к вечеру опять подморозило, и теперь по тротуарам было бы логичней перемещаться на коньках, нежели в сапогах на высоком каблуке. Несмотря на то, что нужное мне заведение находилось всего в квартале от моего дома, у меня были все шансы переломать себе ноги, но что не сделаешь ради подруги.

  До аптеки я добралась благополучно, и, прикупив нужный девайс в нескольких экземплярах на всякий случай, отправилась домой. Но на обратном пути, уже возле собственного подъезда умудрилась растянуться, пребольно приложившись копчиком.

  -Видимо, судьба у меня такая, все время приходить тебе на помощь, – я, опершись на протянутую руку чуть улыбающегося Кита, приняла вертикальное положение. – Привет, ходячее несчастье. Ты в порядке? Не сильно ушиблась? – последний вопрос был задан очень заботливым тоном.

  -Привет. Все в порядке, вроде, – я проследила за его взглядом, и улыбка сползла с моего резко покрасневшего лица – у наших ног лежал пакет, из которого вывалилось несколько очень приметных упаковок.

  -Черт! – наклонилась, суетливо запихивая в тонкий полиэтилен розовые коробочки.

  -Извини, – Никита, видимо, тоже несколько смутился.

  Я поднялась.

  -Ох, – мне потребовалось несколько секунд на то, чтобы придумать какой-нибудь вопрос. – Как твоя невеста?

  -Все, – Кит поморщился, – как всегда...

  -Что-то ты не очень весел, – мне захотелось прикусить себе язык. – Прости, это не мое дело...

  -Нет, ничего, ты, наверно, спешишь? – он не мог отвести взгляда от пакета, который я прижимала к себе.

  -А? Да, – совесть не то, что уколола, а пребольно цапнула – как я могла забыть о подруге и трепаться с парнем в такой момент! – Извини, мне и правда, пора! Спасибо еще раз, за все!

  Я махнула на прощание рукой и бегом понеслась в подъезд.

  Надежды подруги на гормональный сбой, нервы или что-то подобное не оправдались – на тесте, беспощадно проявилась хоть и бледная, но отчетливо заметная, вторая полоска.

  -Васенька, а может это не считается? – Ника подняла на меня полный надежды взгляд.

  -Что не считается?

  -Ну, что она такая бледная...

  Из осунувшейся девушки как будто выпустили воздух, мордашка побледнела, отчего неровные красные пятна, появившиеся из-за слез на щеках стали еще заметней, пальцы, сжимающие белую полоску, заметно дрожали.

  Как бы мне не хотелось обнадежить подругу, но пришлось сказать правду.

  -Зайка, шансы на то, что он ошибается – ничтожно малы, но, если хочешь, можешь сделать еще. Но на мой взгляд, тебе лучше как можно быстрее сходить к доктору и, – я замялась. Было странно думать, что между моими друзьями что-то было, – обязательно нужно поговорить с Максом.

  -Нет! – Вероника вскинулась. – Ему ничего говорить не буду!

  -Почему? Солнце, нужно сказать, – присела рядом с ней приобняв за плечи.

  -Не буду! У него другая! И ни я, ни..., – Вероника посмотрела на свой живот так, как будто он стал отдельным от нее, чуждым существом, – ни он ему не нужны.

  Плотину слез прорвало вновь, и я решила пока не настаивать на своем, просто подставив плечо и позволив подруге выплакаться.

  Я не знаю, как долго мы с Никой просидели на кухне. Когда поток иссяк, она заговорила об учебе, о том, какого хочет приобрести котенка, и как сложно достать эту породу в нашем городе, о том, что заказала какую-то косметику в интернет магазине, а ее все не привозят – в общем, обо всем, что не было действительно важным.

  -Вась, ты сходишь со мной ко врачу? Мне нельзя пока говорить ни маме, ни Леське, – наконец, подруга вернулась к основной теме.

  -Конечно. А почему нельзя? – я оторвалась от нарезания салата к ужину, который успела приготовить во время бессодержательной беседы, и присела рядом с ней.

  -Мама... – Ника судорожно вздохнула, – не позволит ему родиться. Меня заставят сделать аборт. Я знаю. – Она сделала паузу, прежде чем продолжить. – Нужно прождать, когда уже нельзя будет...

  -Почему ты думаешь...

  -Я не думаю – я знаю, – Ника прервала меня на полуслове, и я сочла за благо не спорить. – Беременность в восемнадцать лет не вписывается в универсальную схему человеческого счастья. Я должна закончить ВУЗ, сделать карьеру, выйти замуж и только потом, если захочу, рожать детей. – В голосе девушки сквозила горечь.

  -Прости за настойчивость, с родителями – как хочешь, тебе лучше знать, но вот Максиму сказать – нужно обязательно.

  Подруга поджала снова задрожавшие губы и постучала пальцами по столешнице, а я пожалела, что снова подняла этот вопрос.

  -Вась, а представь себя на его месте. Встречаешься с девушкой, все хорошо, а тут раз – и приходит другая, с которой раз случайно переспал, и говорит: 'Милый, у нас будет беби!'. Ты Макса знаешь, уж если облажался – то от ответственности бегать не будет. И что в итоге? Классная семейка получится: папа сохнет по утерянной любви, мама сохнет по папе, а бедный детенок будет за этим всем наблюдать... Нет уж... -было заметно, что она сдерживается, чтобы снова не заплакать.

  -Солнышко, ты сейчас одна решаешь за троих, так нельзя. И, тем более, что Максим все равно узнает.

  -Васенька, рожать мне, так что... А Макс... Он – не первый, так что, наверняка знать ничего не будет. Все. Закрыли тему.

  Я вздохнула, мелькнула мысль – рассказать все самой, но тут же была отвергнута. Это было бы предательством.

  Ника провела у меня еще около получаса, а потом засобиралась домой. Мы больше ни о чем не разговаривали.

  Проводив подругу, вернулась к недомученным учебникам, но полностью сосредоточиться на учебе уже не получалось. Я то и дело соскальзывала в размышления о Веронике и о нас с Полянским. Если быть честной с самой собой, то мы с Никой делали по сути одни и те же ошибки, только меня пока не заставили за них платить.

  'А что, если у Артема появится другая? Я же от ревности с ума сойду. Сдаться и принять то, что он готов мне дать, не претендуя на что-то большее? Тогда это уже будет измена самой себе...

  И что делать? Продолжать сидеть собакой на сене? Не выход...'

  От вопросов, на которые не было ответов, разболелась голова. Так хотелось найти какое-то простое и безболезненное решение, но его, судя по всему просто не было.

  'Что ж, Полянский, следующий ход за тобой'.

  Артем не заставил себя ждать, стоило мне, собрав волю в кулак, опять углубиться в зубрежку, как предмет моих размышлений появился во плоти и поставил передо мной что-то укутанное в несколько слоев газеты.

  Я подняла на него вопросительный взгляд.

  -Открой – увидишь, – Полянский ехидно улыбнулся. – Это подарок.

  -Оригинальный способ упаковки, – нечто, завернутое в серую бумагу, испещренную буковками и черно-белыми фотографиями, выглядело не презентабельно.

  -Не придирайся, это чтобы он не замерз.

  Что поделать... Женщины – существа слабые, и во мне победило любопытство.

  Потратив некоторое время на избавление от газеток, я узрела перед собой маленький, круглый, белый и пушистый... кактус в аккуратном небольшом горшочке.

  -Это типа букет? – мне хотелось съязвить, но подвела интонация. Животинка мне понравилась, и вместо подколки в голосе слышалось умиление.

  -Нет, это типа кактус, – Артем положил ладони мне на плечи. – Мне показалось, что он тебе должен приглянуться... Есть в вас что-то общее... – последняя фраза была произнесена очень задумчивым тоном.

  Несмотря на то, что он был прав, я сурово посмотрела на парня.

  -Но, если хочешь, будет букет, – Артем, с наигранно печальной улыбкой на вредной моське протянул руку к цветку, но я шлепнула его по пальцам.

  -Не трогай!

  Полянский усмехнулся и, легонько коснувшись губами шеи, утопал на кухню, но не прошло и минуты, как вернулся.

  -Василиса, ты ничего мне сказать не хочешь? – игривого настроения как не бывало. Артем был очень серьезен и... зол.

  -Ты о чем? – я растерянно посмотрела на парня.

  -Об этом, – на стол, рядом с ворохом газет лег положительный тест на беременность, который я выкинула в мусорное ведро.

  -Артем, с каких это пор ты в мусоре копаться начал?

  -Прекрати! – парень запустил пальцы в волосы, на секунду замерев. Затем, подойдя ко мне, развернул на кресле лицом к себе и, глядя прямо в глаза, очень серьезно сказал: – Твои выкрутасы больше не имеют значения. Добро пожаловать в семью, детка.

  Я вздохнула.

  -А теперь подумай головой, сопоставь все факты, и ты придешь к единственно правильному выводу, что того, о чем ты подумал, быть не может. Соответственно, тест – не мой.

  Эмоции на его лице сменялись одна за другой, и их значение оставалось для меня загадкой. Единственное, что меня удивило, это то, что среди них не было самых ожидаемых – облегчения и радости.

  – Извини. Ника?

  -Я не беременна, и это единственное, о чем тебе стоит знать.

  Полянский уселся на пол перед креслом, сложив руки на моих коленях и устроив на них подбородок, и задумчиво уставился на меня.

  -Вась, а если бы... кхм, этот тест был твой, ты бы мне сказала?

  Я задумалась. Давать советы подруге было легко, а вот представить себя на ее месте...

  -Наверно, да... Может быть не сразу..., но – да, сказала бы...

  -Это радует, – мне стало чуть-чуть не по себе под его взглядом, оценивающим, чуть отстраненным и...

  Да черт его знает, сколько всего в этот момент было в его глазах!

  -Спасибо за кактус. Его будут звать Федя, – ляпнула первое, что пришло в голову, чтобы хоть как-то разрядить атмосферу. И, к счастью мне это удалось.

  -Почему Федя? – Артем хмыкнул, наверняка разгадав мой маневр. – И с чего ты вообще взяла, что это 'он', по-моему, это – она.

  Мы вместе уставились на симпатичное растение, пытаясь определить его половую принадлежность.

  -Все равно – Федя, – заключила я. – Даже если девочка. Мой кактус, как хочу, так и назову.

  -М-да... – Полянский задумчиво почесал затылок. – Имя ребенка тебе доверять точно не следует.

  -Гражданин хороший, вас куда-то занесло! – я легонько щелкнула Артема по носу, благо он до сих пор сидел на полу, и его моська была полностью в моем распоряжении.

  -А бить-то за что? Требую сатисфакции!

  -Мне не нравится ни это слово, ни то, как ты на меня сейчас смотришь, – я попыталась отъехать от него на кресле, отталкиваясь пятками от ковра.

  Как всегда, с этим человеком, у меня ничего не получилось. Не дав мне отползти, меня сдернули с насиженного места, пристроив на своих коленях и, заведя мои руки за спину, наверно, чтобы не сопротивлялась, поцеловали.

  Легкое скольжение губ по губам, прикосновение языка. Не требование, нет – просьба, на которую я не могла не ответить.