сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)
Падая, ведьмачка закрыла глаза, опасаясь боли, что должна была зазвучать, стоило девушке коснуться земли. Зажмурилась она у мрачного пруда, на старом сыром болоте… Там, возле его опустевшей гниющей хижины-могилы, ныне пустой, разграбленной жадными местными, а открыла глаза уже при ярком свете дня.
Не болото. Цири очнулась не в лаборатории Аваллак’ха, не среди пыли и пропахших химикатами сосудов, но лежа на мягком пледе, уложенном средь зеленеющей травы. Небо над головой укрылось белыми облаками, солнце спряталось от взгляда чужака, и день грел живущих под этими небесами эльфов. Ведьмачка приподнялась, оглядывая задранный до локтя рукав, осматривая неизвестную местность. Иглы нет, нет и трубки с сывороткой, только крохотный свежий шрам напоминал о недавнем проколе.
– Ты долго приходила в себя, – подал голос Знающий, сидевший неподалеку от ведьмачки. – Я решил, что здесь дышать будет лучше.
Лучше или нет, но приятнее – однозначно. Цири устало протерла глаза, забыв о том, что ее служанки старательно подводили их тонким черным карандашом. Девушка огляделась: дворец ждал ее далеко за спиной, а впереди лежала очередная эльфийская река с нежным именем, называемая с глубоким придыханием, как эльфы и любят. Ласточка зябко поежилась, чувствуя, что ветер окреп.
– Мне снился дурацкий сон, – пожаловалась она, вспоминая старика Высоготу, его смерть, его страх. – О потерянном друге.
– Разве сны о друзьях – дурацкие? Особенно, если ты давно не видела их и соскучилась, Зираэль, – произнес мужчина, укрывая ее снятой с себя накидкой. – Ты же наверняка путаешь товарищей и…
– Еще там была Охота и сам Эредин.
– Надеюсь, не их ты назвала друзьями, Зираэль.
«Зачем ты вообще меня сюда вывел?» – думалось девушке, пока та оглядывалась то в одну сторону, то в другую. Трава казалась идеально ровной, свежей, изумрудной, ее так и хотелось гладить, мять в руках… Речная вода журчала неподалеку, потоки ее несли в себе мелких рыбешек и опавшие листья, холодный ветер тащил с собой сладкий запах расположенного рядом города. Мир Народа Ольх казался райской сказкой, от того откровения единорогов и подвергались сомнению.
Могут ли эльфы быть столь жестоки? Пока она не попыталась сбежать, и король Ауберон был жив, житие гостьи всеми силами старались сделать безмятежным, чтобы та и не пыталась уйти. Даже сейчас, когда Цирилла больше походила на пленницу, условия ее были лучше, чем те, что предлагал когда-то Бонарт. Ее все же не держали на цепи, не стравливали с кем-то, не выводили… Ее не… Прошлая ночь всплыла в памяти, заставляя громкий хоровод мыслей остановиться.
– Скажи, Аваллак’х, как я сюда попала? – спросила девушка, вновь протирая глаза, размазывая подводку сильнее.
– Я закончил процедуру, дезинфицировал рану от иглы, поднял еще не проснувшуюся тебя и вынес из лаборатории.
– Нет, не на этот дурацкий луг, а в ваш мир. Как я попала в это место?
– Наш мир? Зираэль, тебе что-то об этом приснилось, верно? – скучающе протянул Знающий.
Тон его голоса часто менялся к такому: снисходительно-попустительскому, словно эльф ей что-то прощал, позволял лишнего, как добрый наставник, выслушивал глупости. Цири закатила глаза, приглаживая его накидку на острых плечах. Плотная ткань помнила тепло мужского тела, пахла можжевельником, сладковатой полынью и той самой лабораторией, которую девчонка покинула не так давно.
– Да, – ответила она, зажимая пальцы в кулак. – Мне снилось, что моего друга убили. Того друга, что направил меня к башне. Мне снилось, что его убили прихвостни Эредина и…
– И ты мерзнешь от ветра, верно? – спросил Знающий, осторожно подсаживаясь к ней ближе.
– Нет, – отмахнулась девушка. – Не мерзну. Я хочу домой.
– Цири, вчера он тебе что-то…
– Помнишь, ты пообещал, что меня выпустят отсюда, когда долг будет отдан? Когда я передам Ген своему ребенку – смогу вернуться в свой мир? Одна, я оставлю его тут, если придется, наплевать. Оставлю что угодно…
О, он хорошо помнил свое теперь уже пустое обещание. Эльф отвел взгляд. Расстояние между ним и ведьмачкой осталось небольшим: всего в ладонь, стоило лишь протянуть жаждущую руку – как он ощутит бархат ее бледной кожи, дотронется до желанной плоти. Секунды капали, присоединяясь к непрерывно варящемуся котлу прошлого, а собеседник все не находил ответа. Как сказать ей, что все это – сладкая ложь, взятая с него лишь за тем, чтобы подарить пустую надежду и утешение?
Аваллак’х подался вперед, чувствуя сладкий запах розового масла. Его впитало ее тело, но взгляд ведьмачки отвергал сей аромат. Знающий помнил, что настоящая Цири пахнет примятой травой, сыростью и имбирными пряниками, она – сорванец, совсем еще девчонка, не эфирная леди Ольх и не аристократка, какой была от рождения.
– Зираэль, я хочу помочь тебе уйти отсюда, – начал он тихо. – И я помогу бежать, поверь мне, помогу, но... – говорил эльф, пока не замер, остановив взгляд на тонкой полосе дороги. – К нам кто-то едет.
– Поможешь, но, – торопила девушка, чувствуя, что упустила что-то важное в интонации его ответа. – Но?
– К нам кто-то едет, – повторил эльф с надрывом.
Взгляд аквамариновых глаз поменялся, Цири заметила в нем искорки раздражения. Она обернулась, чтобы проследить за его направлением. По узкой притоптанной лошадьми дороге шла карета, мерно катилась, толкаемая двумя булаными кобылками. Крытая, черная, словно присланная Королем для патрулирования окрестностей и ловли нарушителей, колеса ее зловеще поскрипывали под собственным весом.
Карета замерла совсем близко, в паре шагов от постеленной на траве простынки. Дверца отворилась, мелькнула красная обивка салона, и на ступеньках, ведущих к земле, Цири заметила аккуратные дамские ступни, закованные в золоченые босоножки. Эльфийка, слишком хрупкая даже для своей расы, вышла наружу, ласково и жеманно улыбаясь. Ее длинные каштановые волосы путал налетевший ветер, юбка легкого розового платья танцевала на ветру.
– Креван! – вскрикнула она удивительно тонким голосом.
Аваллак’х не отозвался. Рука его дрогнула, губы замерли в неестественно плотно сжатой линии. Девушка оглядела Цири презрительным взглядом, и та готова была поклясться, что незнакомка фыркнула, закончив свой осмотр. Ладонь ведьмачки снова поднялась к шраму, инстинктивно закрывая его от чужих глаз. Молодая эльфийка вновь натянула улыбку, когда из кареты шагнул ее сопровождающий. Эредин повел плечами, выпрямил спину, ступая на мягкую траву.
После увиденного в болезненной слабости сна странно было видеть эльфа без привычных ему доспехов. Эредин в неизменно красном одеянии не улыбался, не заставлял себя выглядеть приветливо. Он не кивнул Знающему в молчаливом приветствии, следил за тем, как на его появление реагирует вымученная процедурой ведьмачка.
– Офелин, прошу, прости меня, – старательно изображая вину, заговорил Знающий. – Я был серьезно занят.
– Ты вечно занят, и вечно не мной, – обиженно надула губки девушка. – Разве нужно было уходить молча, заставлять меня переживать о тебе, думать, что что-то пошло не так? После того, что было прошлой ночью…
– Офелин! – возмутился мужчина, прерывая ее жалостливую речь. – Мы не будем говорить об этом здесь.
– Большое спасибо, что избавляешь нас, Креван, – подал голос король.
Ветер умерил пыл, его порывы больше не сбивали все еще зеленеющую листву с крон расположенных рядом древ. Ведьмачка наблюдала за происходящим словно со стороны, вне себя, пытаясь понять, что же у Знающего и этой эльфийской девчонки случилось. Ночью? Прошлой ночью, когда Эредин сказал «другу», что того уже ждут? Ее плотно сложенные губы, ревнивые взгляды, то и дело щелкающие Цириллу по носу – все казалось ведьмачке если и не забавным, то веселым.
– Не хочешь слушать склоки своего народа? – игриво спросила девушка. – Я думала, Ваше Величество, за этим вы меня и сопроводили.
– Отчасти, Офелин, отчасти так. Но в большей степени – я все же хотел насладиться твоим обществом.
– Это вы доставили мне удовольствие. Что же, Кревану все равно на меня и мой досуг наплевать, – пожаловалась девушка, вновь надувая губки.
Король не ответил, и сам Знающий промолчал. Ему нечего было сказать, оправдываться не хотелось, и ситуация вызывала в нем лишь раздражение. Цири вновь поежилась от холода, заставляя себя подняться вслед за эльфом. Эредин бросил на нее недовольный взгляд, разлепил тонкие губы, словно намереваясь сказать ведьмачке что-то нелестное, но смолчал, заставляя себя вновь улыбнуться.
– И как все прошло? – спросил он у обоих сразу.
– Зираэль стало плохо, я вывел ее подышать свежим воздухом.
– Как же мило, что ты заботишься о ней, Креван. Словно на что-то рассчитываешь.
– Раз уж ты не решаешься этим заняться, – полушепотом отозвался маг, так, чтобы король его все же услышал. – Заботиться должен кто-то другой.
– Верно. Хорошо, что рядом всегда есть твое дружеское плечо. Жаль только, что Лара этой чести не удосужилась, верно? Не стала объектом твоей же заботы, не смогла протянуть руку в нужном направлении, – тут же отозвался мужчина, словно заранее подготовивший ответ. – А вот теперь и Офелин ищет замену.
– Да как…
– Прекратите, – вмешалась Цири, неосторожно сжимая кулаки, чувствуя, как в ладонь ее впиваются ногти. – Я… Я уже освободилась, Ваше Высочество, – переборов себя, обратилась к королю девушка. – Мне лучше, чем вчера.
– Я счастлив, что тебе лучше, Зираэль, – холодно, даже не повернувшись к собеседнице, произнес король. – А теперь мы оставим голубков вдвоем, им есть, что обсудить, а сами вернемся в замок. Пока не началась гроза.
– Да, ливень будет долгим, – произнесла эльфийка, вновь сжимая губы.
Холодный порывистый ветер пригнал тучи, серые, наполненные молниями и дождем. Ласточка заметила их только сейчас, когда смогла оторвать взгляд от смутившегося, опечаленного Знающего. Она видела это и раньше: стоило кому-то неосторожно упомянуть имя Лары в его присутствии, как взгляд эльфа менялся, весь вид его выражал дремлющую глубоко внутри скорбь. «Он любил ее, сильно любил», – подумалось девушке.
Король Ольх подал ей руку, и Цири приняла ее, мягко сжав холодные пальцы. В груди ее шевельнулось свежее воспоминание о пережитом, что-то больно кольнуло у самых ребер, и всякое сопротивление потонуло в здравом смысле. Ласточка молча взглянула на все еще сердящуюся эльфийку.
Эредин не был доволен тем, что увидел, и Цири знала, что Аваллак’х поступил глупо, забирая ее из лаборатории. Иной реакции и быть не могло, ведь подданный позволил себе больше, чем ему положено, а с Эредином шутить нельзя. Незнакомка смотрела за тем, как король удаляется, держа за руку свою даму, и лишь дождавшись, пока оба доберутся до самой дверцы кареты, вскрикнула, лишь чуть разжимая губы.
– Ничего не забыли?
И эльф понял ее быстрее ведьмачки. Эредин неосторожно, рывком сорвал с плеч девушки накидку, так заботливо накинутую на нее Знающим. Мягкая ткань, впитавшая ее тепло, упала на траву, придавливая ту к земле. Девушка пугливо отшагнула, попыталась отшагнуть, но Эредин потянул ее за руку, указывая место. Убежать от него не удастся, не будет возможности и уйти, пока не отпустят. А сможет ли он отпустить?
Знающий не прощался, не прощалась и его миловидная спутница. Цири же не могла говорить, все еще сжимая теплые пальцы своего пленителя, уже своего короля. Ноги ее двигались сами, сами шли вперед, подталкиваемые незримым долгом. Ведьмачка запрыгнула в салон так, словно желала быстрее со всем покончить, забыть и потревоживший ее сон, и опасения, что нынче мешали мыслить. Цирилла закрыла глаза, когда тяжелая старая дверца перед ней закрылась, а король медленно, тягуче, мучительно медленно опустился на сидение рядом.
– Ты сейчас расскажешь мне все, что я пропустил.
========== 9. Письма к любимой ==========
Его слова мечом разрезали дрожащий напряжением воздух, Цири боялась отвернуть лицо. В салоне удивительно сильно пахло лавандой и острыми эльфийскими пряностями, но и следа высушенных цветов, еды или чего-либо лишнего не было ни на сиденьях, ни под ногами. Цирилла хорошо это поняла, она как раз рассмотрела все вокруг, отчаянно пытаясь избежать ответа, выкраивая лишнюю секунду на перевод взгляда от пола к потолку. Холодный взгляд неприветливых зеленых глаз прожигал ее изнутри, Эредин ждал терпеливо, но по плотно сжатым губам его ведьмачка поняла – терпение это уже заканчивается.
– Процедура прошла успешно? – спросил он с надрывом, отчаянно стараясь сдержаться. – Вы вообще были в лаборатории сегодня?
– Мы были, – словно обиженно призналась Цирилла. – Просто после процедуры вышли подышать.
Казалось, что Его Величеству ответ не пришелся по вкусу. Эльф вздохнул, карета тронулась, и пейзаж за окном словно бы поплыл, не меняясь ни на секунду. Те же деревья, принявшие иные позы, те же луга, те же полевые цветы, разбросанные в другом порядке, и то же затянутое облачной простыней небо. И Цирилла искренне пыталась забыться в созерцании природы, потеряться для него и молча добраться до цели, но не могла, злость пропитывала воздух.
Она могла бы спросить, что за девушка сопровождала короля. Могла, более того – Цири хотела знать, кем являлась хорошенькая незнакомка, только отчего-то не стала выпрашивать. Не страх руководил ее молчанием, но нежелание интересоваться столь незначительной персоной, приятной взгляду, но все же назойливой мошкой в глазах короля. Ведь незначительной, верно?
– Может, мне стоит запретить эти ваши встречи? – спросил мужчина словно невзначай. – Запереть тебя в покоях и никуда не выпускать, пока ты не ослабнешь настолько, что не сможешь ходить.
– Да за что? – спросила Цири, нервно надувая губы, не понимая до конца, какова степень серьезности этой угрозы. – Ты же велел мне колоть эту… Это…
– Просто потому, что я могу так поступить, Ласточка.
Ведьмачка на секунду прикрыла глаза, роясь в собственных воспоминаниях о днях, проведенных за изучением истории своего же мира. Правители ее утерянного во времени и пространстве мира делали что-то просто потому, что могли? Наверняка, но тот интересный факт история скрыла от потомков, как постыдное знамение некомпетентности. Цири сжала губы плотнее, не собираясь делать королю замечание из приобретенной недавно осторожности.
Главной ее задачей было выживание, ведьмачка продолжала уверять себя в том, что нужно лишь подождать нужного момента. Туманные речи Аваллак’ха вселяли в нее надежду. Раздробленную, жалкую, влачащую тело по сырой бугристой земле, а все же вселяли, давали призрачный шанс. Девушка желала верить ему, думать, будто ее заточение – только часть бесконечно текучей жизни, но не ее триумфальное завершение, не финал долгой истории.
– Что он сказал про твои синяки?
– Ничего не говорил, – полушепотом ответила девушка. – Ему плевать, он просто делает свою работу.
– Ну разве это не может не радовать? Хорошего исполнителя сейчас трудно найти.
– Особенно для такой мерзости, – проговорила девушка, растирая запястье.
Нет, след от укола не болел, болело что-то глубоко внутри, в кровь разбитое еще прошлой ночью. Ведьмачка чувствовала, как оно больно срастается внутри нее, как раны медленно затягиваются злостью, не избавлением. Эльф молчал, карета продолжала катиться вперед, и дорога ее проходила мимо знакомого девушке замка. Светло-красный камень его стен отливал зловещим блеском, флаги реяли высоко в облаках, и погода расходилась, пока время мерно клонилось ко сну.
Они проехали мимо, не затормозили у широко распахнутых в ожидании дверей. Копытца лошади цокали по вычищенной до блеска брусчатке, колеса продолжали дребезжать. Цирилла непонимающе прислонила ладонь к стеклу, оставив на его гладкой поверхности след своих тонких пальцев. Девушка вздохнула, оборачиваясь к королю, ждущему ее растерянного взгляда. Тот молча смотрел в ее сторону, пока не услышал такой желанный вопрос.
– Куда мы едем?
Губы Эредина искривила усмешка, уголок их медленно взметнулся вверх. Девушка непонимающе переводила взгляд от спутника к окну, следила за тем, как меняется лежащий за стеклом пейзаж. Быть может, она так разгневала его, что и Ген не смог спасти, растянуть терпение? Вдруг Цириллу везут на казнь, вдруг ее вновь заточат в утерянном на краю света домишке? Страх бил по ребрам.
Извозчик вел карету осторожно, конь шел медленно, не спотыкаясь, не меняя темпа, походка его заставляла салон мерно трястись. Расстояние между Цири и ее королем составляло всего одну длину ее бледной ладони – протяни руку чуть дальше, можно будет ощутить шелк его одежды, согретой молодым телом, его жар, его ладонь на своей.
