Текст книги "Шрам (СИ)"

Автор книги: Старки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Тимур жалел Ольгу уже тогда. Увивается за парнем, а тот равнодушен. Как несправедливо! А ведь они были бы красивой парой. Он высоченный и здоровенный, и она слишком высокая для гимнастки, сильная и хваткая. Влад – жестокий ублюдок, и Ольга – Крыса. Подходящая компания. Только вот Владу Крыса была не нужна, он думал о мышке. Несправедливо!

Вот Тим и жалел. Он вообще всех жалел, и характер у него совсем неспортивный: нет азарта, куража, слюнтяй, как говорил их первый тренер. Если бы не Влад, то Тимур никогда бы не сидел гребцом в четвёрке и не ездил на юниорские чемпионаты. Влад буквально за шкирку таскал его на тренировки, орал, как потерпевший, если Тим филонил, требовал дополнительно заниматься. От марта до октября, когда лёд сходил, почти каждое воскресение упёртый друг заставлял ходить на пруд и грести-грести-грести… Тогда они осваивали двушку, Влад всегда был рулевым. Молотил винтовым веслом как угорелый, Тим еле успевал, быстро выдыхался. Но друг, почувствовав себя великим тренером, орал, считал, нудил, записал на водный тренажёр. Вот, йошкин кот, а так хочется поспать в выходные! Но рыжий друг всегда начеку, не расслабишься! Железный дровосек! У него и кликуха в школе была – Сталин. Конечно, от фамилии образована (он Сталенков), но прозвище подходящее. Диктатор!

Этому Пиночету в самый раз такая девица, как Ольга, но ему не по нраву. Вот Тим и жалел Крысу. А Крыса сейчас, после смерти её любовника, вдруг стала усаживаться к нему за парту на лекциях и семинарах. Несколько раз сопровождала Тима в столовую, сидела рядом и томно смотрела, как он ест пюре с котлетой, а сама клевала салатик из редиски. О чём с ней говорить, Тим не знал. Не о Владе же! Он о нём думать не мог, не то что с кем-то говорить! Вот и молчали.

Как-то она предложила довезти после пар до общаги, якобы в том районе города у неё «делишки образовались». Тимур согласился. Водила Крыса лихо, подрезала и материлась сквозь зубы в адрес чайников на дороге. Но когда они доехали до общаги, Тим уже было хотел выйти и «отспасибиться», но девчонка вдруг совершила некий кульбит, перекинув высоко левую ногу, и уселась на бедного Тима верхом. Даже не задела рычаг коробки передач! Вот чему их там в гимнастике учат! Полезно! Ольга была в юбке, которая тут же задралась, полностью оголяя длинные ноги в светлых колготках, выставляя треугольник чёрных трусиков. Тим вжался в кресло, а Ольга крепко удерживала робкого гребца бёдрами и коленями. Она смело сняла с него очки, ухватилась холодными ладонями за щёки и виски и рассматривает его лицо. Тим попытался опустить лицо, спрятать, закрыл глаза, да ещё и руки вспотевшие не знал, куда деть. Вроде бы они просились на тонкую талию и на узкую спину девушки. Но! Чёрт! Он не мог! Что же она делает? А она проводит языком по шраму снизу вверх, её пронзительные духи с вишнёвой косточкой пахнули до головокружения. Потом она опять смотрит. Тим выдавил из себя:

– Оля, пожалуйста, не надо этого! Тебе хочется с уродом поиграть?

– Мне нравится твоё уродство. Ты очень сексуальный, правда! Почему ты скрываешь свои разные глаза?

Про разные глаза она могла знать только от братца – даже Влад никому не говорил о Тиминых глазах, тем более Ольге. Не могла и подглядеть: Тимур часто на серый глаз надевал коричневую цветную линзу. Уже через полчаса от неё начинался зуд, а через два – нагноение. Но иногда Тимур позволял линзе мучить себя. В последнее время всё чаще и чаще.

– Нет, Оля! Слезь с меня, не заставляй меня применять силу, я этого не хочу!

– Ну что ты, Тимурчик-Амурчик! Я к тебе с любовью, а ты бука! – капризно процедила Оля и впилась в его губы. Ох, что она, зараза, выделывала! Языком всю программу мастера спорта: и вертушки, и равновесия, и волны и особо круговые – рон де жамб пар терр. Оленька выпустила зубки и нежно покусывала нижнюю губу. Тим! Выживай! Не поддавайся! И он выжил и не поддался! Взял, наконец, руками Крысу за плечи и оттолкнул.

– Оля, – хрипло проговорил он. – Я точно знаю, что противен тебе. Весь этот концерт сейчас ни к чему!

– Ты ничего не знаешь! Ты мне совсем не противен! Я пытаюсь тебя соблазнить!

– Зачем тебе это?

– Хочу!

– Если тебя прислал брат, то он ублюдок.

– Конечно, он ублюдок, хотя и не знает о моих планах.

– А каковы твои планы?

– Пригласи меня к себе.

– У меня уже нет вещей Влада: их забрали его родители, если ты этого хочешь.

Ольга нахмурилась, взгляд стал жёстким.

– Зачем ты так? Я пришла к тебе!

– Я не хочу этого!

Тимур открыл дверцу, сжал Ольгу крепко в объятиях, вместе с ней вылез из машины и стряхнул её на землю.

– Всё! Концерт окончен! Очки отдай!

И тут на крыльце прозвучали аплодисменты (если так можно назвать хлопки в ладоши одного человека). Олег.

– Браво, Тим! На тебя распространяется моя юрисдикция, поэтому женщина пусть едет домой!

Ольга завопила:

– Какого чёрта ты лезешь!

– Лезешь ты.

Тим вклинился:

– Так, вы тут разбирайтесь, а я к себе.

– Нет! – отрезал Олег. – Я принёс тебе твой гонорар. И некоторые документы, поэтому мы идём к тебе и будем разбираться с тобой!

– Гонорар? – тихо удивился Тимур.

– Ты видел биллборды?

– Стараюсь не смотреть, – ещё тише сказал Тимур.

– Какой ты идиот! Всё, пошли к тебе, мне уже надоело там сидеть.

– Ты сидишь в комнате? А где взял ключи?

– У меня они просто есть.

– Вперёд, у меня к тебе кроме гонорара ещё неприятный разговор.

Мда… Этого фотографа просто так не стряхнёшь на землю. Клещ!

========== часть 4 ==========

Олег по-хозяйски открыл дверь комнаты и махнул рукой Тиму:

– Прошу!

– Да правда? Можно? – раздражённо ответил хозяин комнаты. – Что ещё кроме ключа у тебя есть от моей жизни?

– На самом деле пока немного! Начнём с приятного! Я принёс тебе бумаги, нужно подписать!

– Что за бумаги? Надеюсь, не признательные показания?

– Это подтверждение того, что фотосессия на биллборды была добровольной, договор на эту фотосессию задним числом и ведомости в получении гонорара за работу…

– Шесть экземпляров! А это что за бумаги?

– Тоже денежные, подписывай, читатель… Вот здесь! Вот здесь и здесь, где галочка!

– Вообще, я должен был прочитать сначала! Вдруг это добровольное согласие на рабство!

– Ты мне не доверяешь?

– Нет!

– Правильно делаешь! – улыбнулся Олег. – Но! Па-па-па-парам! Это тебе! – и вручает Тимуру конверт. Тот заглядывает внутрь, лицо удивлённо вытягивается:

– Это безобразие так много стоит!

– Это ты так много стоишь!

– Здорово! Должно хватить!

– На что-то копишь?

И Тим, простой души человек, искренне сказал:

– На пластику, сказали, что шрам можно нивелировать, хотя полностью не убра…

И он не договорил, так как Олег подскочил и выхватил у парня конверт:

– Денег не получишь!

– Как? Ты же сказал, что это мой гонорар!

– Пластики не будет! Это уже не твоё лицо!

– Не понял…

– Ты только что подписал контракт, по которому не имеешь право в течение двух лет изменять свою внешность без согласования с наймодателем, иначе плати упущенную выгоду! Поэтому пластики не будет!

– Два года? Контракт…

Тим уныло повесил голову. Это как на качелях: о! Гонорар! Надежда! Вверх! И тут же: обманул! Противно! Вниз!

– Тим! Я знаю, что я бессовестный мерзавец. Но мне нужно, чтобы ты стал моей моделью! У меня много подлых методов приготовлено! Давай не будем до них доводить! А деньги я тебе отдам. Только не делай пластику!

– Но потом будет поздно! – кричит Тим. – Врач сказал, что в первые полгода лучше делать!

– Значит, делать не нужно!

– Нужно оставаться уродом?

– Ты не урод! Посмотри на рекламу, выйди из своей скорлупы! – Олег схватил Тима за шею и цедил слова ему в серый глаз, по капле. – У тебя есть своё лицо! Ты уникален! В единственном экземпляре! А ты погряз в своих комплексах! Прячешься, маскируешься! Ты посмотри, как ты ходишь!

– Ногами.

– Как старик! Уткнувшись взглядом в землю! Где твоя фигура и стать? Куда ты ухитряешься их спрятать? Ты социопат?

– Я фотографофоб!

– А глаза! Как давно ты носишь очки?

– Лет семь… может, восемь…

– И как ты не ослеп? Тебя кто-то заставил или ты сам додумался?

– Это важно?

– Да! Либо тебе нужно лечиться, либо убить того, кто насоветовал такое!.. Эй! Ты что?.. Тебе плохо? Тим… Тим… садись, нет, ложись, сейчас воды… блядь! Тим! Тебя трясёт! Может, лекарство нужно? Тим! Скажи что-нибудь! Скорую?

Олег сжал тело Тима и придавил к кровати, сдерживая судороги. Он плачет? Без слёз? Это истерика? Из-за чего? Я ему сказал, что у него комплексы? Он типа не знал? Может, это какой-то припадок? Он болен? Может, это последствие травмы? Какой он! Податливый! Податливый и сильный, как странно! Тшшш… Успокаивайся! В изнеможении он ещё прекраснее, чем в ярости! Если я его сейчас поцелую? Он заметит? Нет, так можно всё испортить! Держись! Пока достаточно обнимать! Напугаю ещё больного фотографофоба! Что же это было?

– Ты как? – шепчет Олег в подбородок Тиму.

– Что тебе от меня надо? – шепчет Тим.

– Может, вызвать скорую? – так же шёпотом, лёжа на парне, говорит Олег.

– Что тебе надо?

– Мне надо тебя!

Тим издал протяжный стон.

– Я больше себя ни-ко-му не отдаю!

Олег сел на краю кровати, оторвавшись от Тимура.

– Не отдаёшь? Тогда возьми меня!

Тимур замотал головой.

– Мне никто не нужен.

– Ты ошибаешься! Я тот, кто тебе нужен!

Тимур замотал головой, типа нет-нет-нет! Олег встал, по-деловому быстро включил ноутбук на столе, вставил флэш-карту, потыкал мышкой. Потом довольно-таки грубо схватил Тима за плечи и потащил к компу. На экране шрамированное лицо Тима-хищника, Тима-дорожной карты… потом просто фото: Тим смотрит снизу, только глаза, Тим лежит, раскинув руки, Тим усмехается, Тим хмурится…

– Смотри! Это ты! – Олег схватил его за волосы, чтобы не смел отворачиваться. – Тебя кто-то сломал? А здесь ты свободный! Тебе кто-то внушил, что ты урод? Смотри, здесь ты красивый! Тебя все хотят!

Тимур испуганно всматривался в изображения, иногда зажмуривался.

– Смотри! Неужели ты не видишь? Здесь ты настоящий! И это делаю я! Я нужен тебе!

– Типа ты для меня стараешься?

– Нет! Я говорю тебе прямо, не лгу, не виляю, что со мной бывает редко! Я тебя получу для себя, а польза тебе – это отличный бонус! И потом, я предлагаю тебе деньги!

– На хрена они мне, если я не могу сделать пластику!

– Блядь! Ты тупой? Пластика Крысе нужна, чтобы титьки нарастить! А у тебя ВСЁ В ПОРЯДКЕ!

– Но у тебя уже столько моих фоток!

– Ты дурак, это просто пробы! Чтобы сделать конфетку, надо долго разворачивать фантик!

– В смысле? – испугался Тим.

Теперь уже застонал Олег.

– Короче, ты подписал контракт…

– …это было подло!

– Согласно контракту, приходишь на фотосессии по вызову фотографа…

– …по вызову?

– Фотограф обеспечивает обедом, безопасностью, сеанс не более пяти часов…

– …пяти??? Ужас!

– Неявка на сессию возможна только при болезни, подтверждённой медицинской справкой, или форс-мажоре…

– …а если уже мажор?

– И главное, контракт на два года! За это время натурщик не может сниматься у других фотографов и изменять свою внешность!

– …а если новый шрам?

– А теперь без договора: я тиран! О том, как я ору, ты в курсе…

– …и материшься!

– Но извини, если выбесишь, могу и врезать! Предупредил?

– …ни фига себе!

– Но надеюсь на понимание, это я всегда любя!

– …ни фига себе! Вообще-то я и ответить смогу!

– Ну-ну! Чтобы ударить человека, нужна не сила, а другое…

– Ммм… Я даже знаю что!.. Наглость!

– Ты прав! Я жду тебя завтра! После института.

Олег собрался уходить, со смешанным чувством: с одной стороны, ему не сказали «нет», а с другой – этот припадок! Напрягает! Он выразительно положил конверт с деньгами на стол. Напоследок ещё раз спросил: «Точно не надо скорую?» Потом демонстративно взял со стола очки, брошенную балаклаву и вышел в коридор. Тим выдохнул, расслабил плечи и услышал, как, удаляясь по коридору, этот тиран заорал:

– За-а-автра! Можешь не обедать! Накормлю-у-у-у!

– Вот прилипала… – грустно сказал сам себе Тим и вздрогнул: в кармане куртки, что валялась на стуле, забрюзжал телефон. Парень тупо уставился на куртку, сжал себя руками, лёг на кровать, закрыл глаза.

***

Ольга вновь уселась рядом с Тимом и предупредила, что повезёт его в студию на машине.

– А где твои очки?

– Куплю сегодня!

– А те уродские?

– Твой братец забрал!

– А тебя он пока не забрал? – хохочет Крыса, а Тим краснеет, отворачивается. В перерывах Ольга виснет на Тиме, берёт его под руку ведёт по коридору. В общем, всем демонстрирует: мой! Всем демонстрирует его шрамы, выгуливает – не отвязаться! Бьёт по спине, заставляя распрямить плечи. Поднимает пальчиком лицо за подбородок, чтобы все видели разные глаза. После пар оба едут в студию к Олегу.

Сначала Тима кормят. Причём брат и сестра сами не едят – смотрят на него. Тимур забеспокоился:

– Что? Рыба отравлена? Или как-то громко чавкаю?

– Не-не… продолжай!

И уставились, как в кино. Сидят синхронно, одинаково опираясь кулаком в щёку.

– Надо будет предложить ресторану «Сильвер» рекламку, как он жрёт… – задумчиво говорит Олег.

– Надо его напоить, может, ещё живописней будет! Тогда много куда предложить можно будет… – философски продолжает Ольга.

– Можно вампирский образ попробовать, ну, чтобы мясо, кровь с губ на грудь… – мечтает Олег.

– А если у него ложку и вилку забрать, чтобы руками ел, брутально будет… – представляет Ольга…

– Эй! Ку-ку! Я что, умер? Вы при мне в третьем лице! Весь аппетит отбили!

– То есть ты наелся? – выходит из коллапса Олег. – Значит, переодеваемся! Крысильда, в гримёрку, а ты и здесь переоденешься!

Тима ждал чёрный смокинг и брюки с очень заниженной талией на голое тело, босиком. Олег велел сесть на стул и откинуть голову назад, а сам встал над натурщиком, зажав ноги Тима своими ногами.

– Смотри вверх, старайся не моргать!

Олег стал какой-то штукой рисовать тонкую красную линию на пластинке нижнего века. Потом этой же красной кисточкой сделал ярче шрам. Толстой пушистой кистью провёл по лицу с пудрой – Тим заёрзал, запереживал. Но гримёр-фотограф сильнее зажал его ногами и пояснил:

– Это чтобы не блестело!

Последний штрих – взлохмаченный серо-чёрный парик достаточно длинных волос. Страсть!

Из гримёрки вышла Ольга, как-то Крысой назвать неудобно даже: она в бледно-розовом воздушном платье, распущенные волосы, украшения сняты, нежный макияж, розовые губки. Красота! Тим залюбовался.

– И кто мы будем?

– Только ничего личного – Красавица и Чудовище!

– Да не, самое то…

И началась работа: «Повернитесь так, сядьте эдак, возьми её здесь, обними, да смелее, профиль к профилю, да ближе, стойте так, я поменяю свет…»

– Возьми её на руки, а ты умерла. Грусти, идиот!

– Оля, пожалуйста, не щекочи, и так от парика всё чешется!

– Лежите и не дёргайтесь, руку ему на грудь!

– Оля, прекрати, щекотно…

– Снимай смокинг к чертям! Обними её сзади, руки на шею… Крыса, бойся…

– Ой! Она щиплется!

– Тим, нужно каменное лицо! Оля, губами к его уху… красотка!

– Оля, ты с ума сошла?

– Склонись над ним, ниже, волосы убери, мешают!

– Она меня трогает за задницу!

– Тим, дай злость! Оля, волосы! Крыса, ёбт, пни его, что ли!

– За что?

– Обними его за ногу, прилипла и сиди, Крыса, зачем отвернулась! Тим! Не дёргайся! Что ты ноги расшиперил? Ближе, естественнее…

– Это издевательство?

– Крыса, любовь гони, Чудовище, секс давай! Это что, секс? Это кроличий мандраж!

– Мамочки! Может, уже хватит кадров?

– Крыса, снимай!

И Оленька снимает платье, стоит, улыбается в одних трусиках-малипусиках. У Тима глаза вроде даже как цветами поменялись от удивления.

– Делай, как договаривались! – приказывает Олег.

– Вы договаривались? А это тоже в контракте есть?

– Есть, читать надо было! Нехер было подписывать всё, что не приколочено!

Оленька подходит к нервному Тиму вплотную и обвивает его руками, прижимается своим великолепием к взмокшему мгновенно натурщику, предъявляя камере идеальную спину, нежные шейные позвонки, закидывает голову в полуобороте, лбом прижимаясь к нетравмированной скуле Тима.

– Замерли! Тим, смотри прямо в камеру!

– Вы оба сволочи! – патетически шепчет Тим.

– В камеру! Глаза давай!

– Вы оба с-с-суки! – Тим пытается сделать холодным взгляд.

– Крыса, ты что ржёшь? Дай чуть испуга, что ли…

– Я больше не приду сюда, понял! – клянётся Чудовище, чувствуя, что в штанах, там, где нет белья, нарастает уверенно теснота.

– Не забудь про штрафные санкции! Говори это на камеру, злее, агрессивнее!

– М-м-м… блин! Мне нехорошо… – у Тима почти закатываются глаза, так как он вдруг почувствовал вдобавок к тесноте Олину руку.

– А мне хорошо, Тимочка! – игриво прошептала Крыса.

– Крыса, не смей! Уже почти всё!

– Какие вы оба бляди! – это уже не шёпотом.

– Тим, последнее: укуси её за плечо! Да не по-настоящему… хотя можешь… кусай, смотри на меня, злее, ты хищник. Алес!

– И где здесь туалет? – быстро проговорил Тим.

Тим смылся в указанном направлении. У Олега оргазм, у Ольги экстаз. Брат и сестра, пользуясь тем, что Тима нет, не упустили возможность сцепиться.

– Ты его чуть не выебала!

– Тебя, братик, не спрошу! У него встало не на тебя, а на меня!

– Тебе нужно только с ним потрахаться!

– А тебе? Жениться на нём хочешь?

– Идиотка, у него и так что-то сломано там внутри!

– Может, я смогу починить?

– Крысы только грызть умеют! Отвали от него!

– Буду делать то, что хочу! Совершеннолетняя!

– Ты сейчас свалишь из студии! Я тебя прогоняю! Пиздуй домой, готовься к семинару!

– А ты надеешься сам соблазнить Тимочку? Ты дурак, он правильной ориентации! Ха-ха…

Живописная сцена: она в трусах, он напялил на себя чудовищный парик. Орут друг на друга, ещё чуть-чуть – и вцепятся по-братски друг в друга. Но Тим не слышит и не видит этой сцены.

Когда Тимур, обессиленный и униженный (как ему казалось), вышел из туалета, Ольги действительно не было. Олег улыбался.

– Хочешь посмотреть фотки?

– Нет. Я устал. И меня бесит эта работа.

– Тим, в следующий раз Ольги не будет. Обещаю.

Олег налил два бокала белого вина:

– Пойдём, доедим рыбу! Мне после этого всегда есть хочется…

– А мне не очень.

Ужин длился недолго, но мучительно. Олегу не хотелось отпускать Тима. Как сказать, чтобы тот остался? Да никак! Только скажешь, он удерёт как ошпаренный! Чёрт! Непривычно всё затягивается! Что там варится в его голове? И с сексом у него не всё так просто. Трудно ему – нужное выражение на десятый кадр появляется! Ещё Крыса трётся и лапает. Уведёт парня!

Тим засобирался домой. И никак не остановить! От этих сборов парень даже повеселел! Когда я его увижу ещё? Олег не знал, что придумать.

– Завтра придёшь?

– Зачем? – испугался Тимур.

– Посмотришь, что получилось!

– Мне не интересно. Ну, я пошёл, пока!

Блин! Упорол. Тоже, что ли, идти дрочить? Олег обессилено опустился на пол и просидел так много-много минут.

А когда Тимур вышел на улицу, то тут же увидел Ольгу, стоявшую около автомобиля, девушка призывно помахала Тиму:

– Эй, чудовище, я тебя везу в общагу! Если ты мне сейчас откажешь – загрызу!

«Откажешь? В чём? Загрызёт? Не хотелось бы!» – и Тим садится в голубенькую маленькую машинку.

========== часть 5 ==========

Тимур нервничал всю дорогу, а Ольга нисколько не помогала: никакого беззаботного трёпа, хихиканья и легковесного жеманства. Чем ближе к общаге, тем страшнее было парню. Что ей надо сказать? Просто: пока? Спасибо, друг, не дал замёрзнуть в пути? Там что-то надо про чай-кофе говорить? И томно как-то молчать? А тут получается только тупо молчать! Это Олег правильно сказал: кроличий мандраж!

Но Тиму ничего не пришлось особо делать. Когда они приехали к общежитию, Ольга вышла из автомобиля раньше Тимура. И пошла впереди него! Без чая-кофе! Без вежливых «спасибо» и «а может, поднимешься»! Без заморочек! Повернулась и пискнула сигнализацией прямо в Тима! Типа моя собственность – не тырить!

В комнату Оля зашла, как в храм, вроде даже дышать прекратила. Она не была здесь несколько месяцев. Прошлась по комнате. И вдруг хриплым голосом спросила:

– Почему нет ни одной его фотографии?

– Мне не надо!

– Это даже хорошо, что нет…

– Может, мне чайник по…

И опять не договорил: Крыса вцепилась в него когтистыми лапками и заткнула рот своим ртом, заглотила его в момент. Отстранилась, выдохнула:

– На хрена мне твой чай! Давай себя! Я уже устала бегать за тобой!

Крыса стала психованно раздевать Тима и раздеваться сама. Как это было не похоже на то сюсюкание, причмокивание, ласкание, которое Оленька выдавала с Владом, здесь же, не так уж и давно. Влад любил накручивать её длинные волосы на кулак, долго смотреть её в лицо и при поцелуе властно управлять её головой этим узлом волос. Любил медленно раздеваться, любил классическую позу, секс как приятная работа, которую надо делать ответственно по-мужски, не суетясь. Даже на взлёте, учащая ритм, Ладушка не позволял себе слабости сматериться или закричать! Стонала и умоляла только Оленька, при этом так громко, что из ближайших комнат завистливые соседи начинали стучать в стены. А Тимур в коридоре знал, через минут 15 можно возвращаться.

Но это с рыжеволосым викингом! А с этим грустным чудовищем она совсем другая. Оленька не узнавала сама себя: ей хотелось его бросить, царапать, жевать, насиловать. Да! Я хозяйка и доминант! Здесь роль Влада моя. Никаких сладких стонов и никаких ленивых снисходительных допущений к своему телу. Я возьму его! Здесь. Сейчас. Тим попытался помочь ей раздеться, расстегнуть лифчик, она шлёпнула его по рукам и рыкнула: «Я сама!» Она почти раздетого Тима толкнула на кровать и прыгнула на желанное тело. Сравнивать не хотелось, но… Тим гибче, чувственней: вон, как перехватывает у него дыхание! Он искренней в своём наслаждении, он отдаётся ей, он не работает, он стонет и мычит. Ольга лижет и кусает его шею и грудь, его совершенный живот и чёрную дорожку жёстких волос, которая спускается всё ниже. Оля тоже спускается ниже, она уже перед кроватью на коленях, она уже поднимает его естество губами и языком, а Тим не стал вальяжно лежать, он сел, он гладит девушку руками, шею, уши, спину, он забирается в её волосы, он не скручивает их и не вцепляется, он не давит на затылок, чтобы глубже и активней. Он нежен! Его скульптурно ровный с мелкой веной член начал подрагивать, и Тим оттолкнул Ольгу: – Не надо этого делать!

И сам сжал основание члена, чуть согнулся и тут же – ласково – взял Олю за локоть и подтолкнул на себя. Вроде и места для манёвра у него нет. Девушка лежит на нём: то его руки – мягкие – на спине, на пояснице, на ягодицах и опять к шее, его язык там, где дыхание, там, где сердце. А где сердце? Везде! Оно носится по всему телу. Мочи нет. Ольга всё-таки закричала. Резко, как амазонка оседлала Тима, всё сделала сама и глаза в глаза, всё быстрее и быстрее разгоняясь, начала «вольные упражнения»… или «упражнения с булавой»? Тим тоже стонет, выгибается, надрывает кубики пресса, ищет руками её бёдра и грудь и не отводит взгляд. Как он красив! Он мой! Где были мои глаза? Кто так искусно прятал его от Крысы? Мой мальчик! Мой послушный мальчик! Мальчик с телом мужчины и с упоительными глазами Бога! Особенно серый, нет – карий. Бог Весны – светлый Лель с разрезанным лицом. Ольга почему-то в момент экстаза закричала: – Прости-и-и-и!

Кому? Тому, чьей фотографии здесь не было. Богу, который всё-таки умер…

***

Через два часа Ольга проснулась от вибрирующего гуда телефона. Выскочила из-под одеяла, чтобы не разбудить Тима, накинула на голое тело плащ и босиком выскользнула из комнаты. Конечно, звонил брат. Он в ярости, он всё знает! Ведь он не обнаружил её дома.

– Ты где, почему не берёшь трубку так долго?

– Муррр!

– Крыса, отвечай! – орал Олег. – Ты… ты у него?

– Да! – гордо отвечала Оленька. – Стою голая в коридоре, чтобы ты своим ором не разбудил это чудовище.

– Ты… ты сука! Тебе мужиков мало? Ты – блядь… – чувствовалось, что Олегу просто нечего было сказать, он задыхался от ревности.

– Братик, Тимочка – супер, он очень ласковый мальчик, я буду с ним, я решила. Ты можешь подавиться своей желчью, но он мой! Смотри только в камеру на него! Буду контролировать ваши фотосессии, чтобы ты не посмел…

В коридор выглянула голова из соседней комнаты:

– Охренели орать! В два часа ночи!

Оленька только зло зыркнула и пошла обратно к двери Тиминой комнаты:

– Чмоки-чмоки, братик.

– Ты лжёшь!

– Хочешь, сфоткаю его в постельке?

Олег нажал «отбой». А Ольга усмехнулась телефону, проскользнула обратно в сонную комнату. Крыса осторожно приподняла тонкое одеяло, оголив ногу и ягодицу спящего Тима. Щёлкнула затвором телефонного фотика и тут же с довольной улыбкой отправила братцу. Обожаю его злить! Но ведь выиграла! Тимур-муррр-муррр… Мой котик!

Обнажённая красавица с любопытством оглядела комнату под сумрачным светом ночника. Всё то же, но многого нет. Здесь висела фотография их четвёрки. Около стола был приколот постер с Беном Ортисом (байдарочником), который готовится прыгнуть в водопад, левее почему-то большой флаг Австралии. Здесь стоял какой-то древний магнитофон. На этом гвозде болтались наручники – Влад говорил, что подарок. На его тумбочке стоял круглый бокал с круглыми камешками, стекляшками. На том стуле всегда ворох его одежды. Сейчас пусто и прибрано. Стерильно очищенное от викинга пространство, не осталось ничего. Комната пустая. Наполнена только ровным дыханием Тима. А эти книги? Они ведь Влада?

Ольга потянулась за истрёпанным томом Толкиена: любимая у Влада… Она хранит его прикосновения. Попрощаюсь так! Прикоснусь так! Вот тут в уголках он брался пальцами, смочив слюной. После того, что было с Тимуром, нужно попрощаться с рыжим богом… Даже мёртвого его не видела. Такая вот река на Урале – Чу-со-ва-я. Ежегодно тонут и редко находят. Не Чусовая, а Харибда гомеровская! Прости, Ладушка, прощай…

Вдруг между страниц книги мелькнула фотография. Ольга вытащила, подошла к ночнику вплотную и разглядела на фотке двух друзей: Влада и Тимура. Они были в тренировочных костюмах, на берегу какого-то водоёма. Влад лучезарно улыбался, выглядывая из-за плеча Тима, обнимая друга двумя руками – под шеей и на животе. Тим не улыбался, он был напряжён. Он был без очков. Какие оба классные! Влад горяч, как солнышко, его тёплые руки, такие родные, такие мои, обвивают Тима, такое ощущение, что согревают. А Тим – бука, как будто чем-то обижен. Глупый! Разве можно обижаться на Владушку?! Фотка не этого года – причёски другие, наверное, на первом курсе. Может, на обороте подписан год?..

Надпись есть: ТИМ, ПРОСТИ, ЧТО СДЕЛАЛ БОЛЬНО. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! МЫ БУДЕМ ВМЕСТЕ!

Оля перечитала фразу раз двадцать. Посмотрела на дату. Потом положила фото обратно. Надела плащ на голое тело, надела туфли на босу ногу, увидела свои джинсы и лифчик, взяла и вышла из комнаты. Шла по коридору и спускалась по лестнице, волоча по полу и джинсы, и лифчик. У вахтёрши открылся рот.

Хорошо, что ночь: город пустой, улицы гулкие. Она мчала и мчала. По кольцевой. И по разным улицам. Дорогу видела плохо – слёзы. Когда в последний раз она рыдала? Когда умер Влад… И больше не помнит, плакала ли вообще? Слёзы два раза в жизни, и оба раза из-за него…

Долго трезвонила в квартиру, растрёпанный Олег в трусах открыл и остолбенел:

– Тебя изнасиловали? – это первое, что пришло ему в голову при виде зарёванной, лохматой, с голыми коленками и с лифчиком в руках сестры.

Оля кивнула.

– Кто?

– Влад.

И она села на корточки прямо в подъезде, не в силах стоять.

– Он жи-и-и-ив?

– Нет.

До Олега, наконец, дошло, что это истерика. Он затащил сестру в квартиру, в ванну, умыл ревущее лицо холодной водой. На кухне налил водки и влил в Ольгу. Налил себе – и в себя. Обнял сестру.

– Что случилось?

– Влад… он всегда любил Тима! Ещё до меня, он уже любил его! А я – только ширма!

– Откуда ты знаешь?

– Нашла фотографию, а там признание в любви Тиму.

– Подписано Владом?

– Нет, но почерк его, да и на фотографии он…

– Что написано?

– Что-то типа: «Тим, прости, я сделал тебе больно! Я люблю тебя! Мы будем вместе!»

– Вот кто прятал Тима от всех… Как Тим отреагировал на твою находку?

– Он спал, он не знает, что я знаю… Мне так плохо! Всё это время я боготворила… кого? Разве я хуже?

– Тссс… Не анализируй, любила и любила… Он ведь тебе намекал, по-моему, что у него кто-то есть…

– Но ведь не сосед по комнате!

Олег отпаивал сестру ещё чаем, ещё водкой, ещё валерьянкой… Когда она стала совсем пьяной, спросил:

– Как хоть наш Тимур в постели?

– Он… ик… ми-и-илый. Понимаешшшь, им хочется управлять, сжимать и даже бить! – округляя глаза, дыша водкой, шептала Ольга. – Он отдаётся! Он не требует… ик… Меня щас стошнит… блин, семинар завтра…

Олег еле уложил горе-сестрицу. Что-то вырисовывается. «Я больше себя никому отдавать не буду!» – это было сказано категорично. И этот припадок! Что там я насоветовал? «Убить того, кто насоветовал» спрятать глаза. Убить Влада! А он этого рыжего так любил, что пережить не может… Или нет? Чёрт, запутался.

========== часть 6 ==========

Конечно, Ольга не пошла в институт. Олег даже будить не стал: бесполезно! Зато сам всё утро не мог отделаться от мысли, что, несмотря на вчерашний Крысин успех, всё закончилось для него очень неплохо! Цель ближе, чем была! И что, сестрицу единственную не жалко? Неа! Ей было внятно сказано: не лезь к Тиму! И вот…

Но каков этот в бозе почивший Влад! Надо было познакомиться ближе с ним тогда! Разглядел парня, замаскировал, затихорил, как кулак – нажитое добро от пролетариев. И не раскулачили бы, если бы не накрыла его «пучина судьбы». Чтобы голубым не прослыть брутальному самцу (а насколько помню, он был высок, мускулист, здоров, как байдарку не переворачивал?), Владушка завёл Олю – и у пипла вопросов нет! А то, что тень рядом в виде Тима – никого не удивляет: одноклассник, сосед по комнате, одногруппник, однобайдарочник. Какой продвинутый пользователь! Я восхищён!

У Ольги сейчас травма сердечная, глядишь, это её отвратит от Тима вовсе. А у меня никаких завязок с Владом. Более того, он мне активно не нравился «издалека», даже снимать его не хотел. А то, что у Тима и Ольги был трах… обидно, конечно, но! Это разве не показатель того, что Тимурчик не так уж и сохнет по другу?

Олег работал в студии над вчерашними кадрами. Любовался: много удачных кадров. Работа пёрла. Входной звонок! За дверью Тимур… в новых очках!

– Ух, ты! Приветик! Всё-таки пришёл посмотреть фотографии? Заходи, я рад! – Олег радушно заулыбался, и сердце у него тоже заулыбалось. Правда, тут же собственнически и недовольно снял с носа гостя очки.

– Я не за фотографиями… – заходя, пролепетал Тим. – Мне Оля нужна, её не было в институте, а у меня ни телефона, ни вашего адреса… Вот я и подумал сюда зайти…