Текст книги "Заложники чести (СИ)"

Автор книги: Старая_Сирена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

До боли знакомый силуэт, рыжина в света камина, казавшаяся пламенной, слегка небрежная улыбка, но глаза… Что-то неуловимо чужое, холодное таилось в их глубине. «Всего лишь Джордж», – пронеслось в голове девушки и она расслабленно выдохнула. То с какой легкостью она с первого взгляда определила кто перед ней, поразило Гермиону до глубины души.

– Здравствуй, Джордж.

– Привет. Ну и и задачку ты мне задала. Сюда ведь почти не попасть! – парень если и удивился тому, что девушка его узнала, то виду не подал.

– Зачем ты меня искал? – без особого интереса спросила Гермиона, в этот момент ее больше волновал небольшой букетик роз, оставленный кем-то на чайной стойке. В присутствии младшего близнеца ее уверенность в заклинании канула в Лету и под ложечкой засосал предательский страх очередного приступа.

– Для очень важного дела.

– Нет у нас… – переключая все свое внимание на парня, возмутилась Гермиона.

– Не перебивай! Я понимаю, что слушать сейчас ты никого из нас двоих не будешь, поэтому, вот, – парень протянул Гермионе красивый хрустальный сосуд с серебристой жидкостью.

– Зачем мне чужие воспоминания?

– Это не чужие воспоминания, а мои. Посмотри их и многое для тебя станет ясно, если не все.

– А если я откажусь?

– Не откажешься. Тут ответы на все твои вопросы. Тем более, у кое-кого сегодня день рождения, так что… Имей совесть и прими мои воспоминания. Тебя просит об этом именинник!

– Хорошо, – сдалась девушка.

– Кстати, заранее соглашаюсь с тем, что я дебил, – на непонимающий взгляд девушки он пояснил: – В процессе просмотра у тебя возникнет желание назвать меня дебилом или каким другим крепким словом – я с ним буду полностью согласен. И… Гермиона, расскажи о том что видела, ей, пожалуйста, – с этими словами Джордж исчез, оставив девушку с очень непростым выбором – выбросить сосуд по дороге в Замок или же заглянуть в глаза своей боли.

========== Глава 8 ==========

– Где я ему, соплохвост его дери, достану в Замке Омут Памяти? Он что, рассчитывает что я влезу в кабинет Дамблдора? – тихо возмущаясь про себя, Гермиона медленно шла к Выручай-Комнате, особо ни на что не надеясь.

В карманах ее мантии затерялся пузырек с чужими воспоминаниями. Всякий раз дотрагиваясь до карманов то одной рукой, то другой, девушка просто задыхалась от возмущения на Джорджа за его непродуманный жест щедрости и на себя за чрезмерное любопытство и доброту.

– Чисто теоретически можно допустить, что Выручай-Комната мне любезно предоставит Омут, но что мне делать с дружиной Амбридж, патрулирующей весь коридор? – словно в подтверждение сказанных слов по коридору пронеслось эхо чьих-то размеренных шагов, словно уговаривая Гермиону развернуться и уйти восвояси пока не стало слишком поздно.

На счастье Гермионы коридор патрулировали Паркинсон и Забини. Тихонько окликнув Панси девушка жестами показала, что ей срочно нужна ее помощь. Поняв все с первого раза слизеринка попросила Блейза спуститься в подземелья и последний не слишком возражая с радостью исполнил пожелание подруги, радуясь что ему не придется провести весь вечер в промозглом коридоре.

– Привет, чего это ты гуляешь здесь? Это запрещено! Вот возьму и арестую тебя, – шутливый тон и блеск в глазах выдавали приличное настроение девушки и Гермиона расслабилась, полностью уверившись что теперь все будет хорошо и она посмотрит-таки эти воспоминания.

– Привет, я очень рада что патрулируешь сегодня именно ты.

– А я вот не очень, – кисло отозвалась девушка. – Развлечение так себе.

– Не переживай. Сейчас я превнесу в этот вечер кое-что интересное. Мне нужна твоя помощь. Я хочу попасть в Выручай-Комнату.

– Зачем?

Вкратце объяснив свой план, Гермиона выжидающе посмотрела на подругу. Панси слегка недоумевающе на нее поглядывала просто не веря своим ушам.

– Повтори, что мы сейчас будем делать? – попросила девушка у Гермионы, сосредоточенно прогуливающейся у стены.

– Смотреть воспоминания Джорджа. Ну же, Панси, включайся. У нас мало времени.

– Это ты имела в виду под «кое-что интересное»? А где ты их вообще взяла? – тихим шепотом поинтересовалась Панси, с интересом разглядывая появившуюся из ниоткуда дверь. – Невероятно.

– Он сам мне их дал. И предвкушая твои вопросы: он отдал мне их добровольно и по собственной инициативе. Джордж просил рассказать потом все тебе, но лучше ты сама увидишь, да? Мне, если честно, не хочется все пересказывать. Что-то мне подсказывает, что мне вряд ли понравится то, что мы с тобой сейчас увидим. – открыв дверь, девушка кривовато улыбнулась, – Проходи.

– Я немного в шоке.

– Я вижу, – отозвалась Гермиона и, затворив за собой дверь, осмотрелась в комнате.

Интерьер ее был скудным: два стула, одно окно из которого можно было разглядеть верхушки Запретного леса, припорошенные запоздалым весенним снегом, и внушительных размеров Омут Памяти, занимающий почти все пространство небольшой комнатки. Потратив несколько минут на поиски флакона, Гермиона дрожащими руками достала его и вылила все содержимое в Омут. По его поверхности тут же завертелись образы и силуэты среди которых чаще всего мелькали Панси и Гермиона.

– Ты знаешь как им пользоваться? – взволнованно прошептала Панси следя за вереницей образов на поверхности.

– Только в теории, – слизеринка закатила глаза и отступила на шаг от Омута. – Гарри как-то рассказывал что нужно просто опустить в него голову и мы погрузимся в воспоминания. Так что давай уже сделаем это? – не мешкая ни секунды Гермиона опустилась на стул и окунула голову в Омут.

– Ох, Мерлин помоги! – Панси опасливо присела на стул и вслед за Гермионой повторила ее действия.

***

Первым образом, пришедшем к девушкам, оказалась гостиная Гриффиндора.

– У вас тут слишком ярко, ты не находишь? – спросила Панси, подходя вслед за Гермионой ближе к компании ребят, громко что-то обсуждающих, но слов было не разобрать. Гермионе показалось, что она попала на огромный шумный вокзал, где слышится людское многоголосье, фоном окутывающее каждого входящего, но разобрать отдельные голоса и слова просто напросто не удается из-за их нагромождения.

– Не знаю, я как-то привыкла, – пожала плечами девушка. – Они играют в «Правда или действие». Видимо здесь все и началось.

В подтверждение словам девушки звуки вдруг стали ярче и теперь можно было разобрать то, что говорили ребята.

– Чья сейчас очередь? – спросила Анджелина Джонсон, видимо выполнявшая роль ведущей.

– Конечно, моя! Женщина, ты что совсем не следишь за игрой? – смешливо ответил один из близнецов Уизли, протянув руки к шапкам.

– Это Фред, тихо подметила Гермиона перебираясь к нему за спину, чтобы увидеть то, что будет написано в бумажке.

– Ох, Уизли, заткнись и выбирай: правда или действие?

– Анджи, ты уж определись: заткнуться мне или выбирать? – парень лукаво взглянул на девушку, из-за чего получил болезненный толчок под ребра от своего брата. – Ладно! Я выбираю действие.

– Кто бы сомневался, – фыркнула девушка. – Тяни давай.

– Серьезно? Кто это придумал? – воскликнул парень через пару секунд, прочитав задание, а Панси шумно втянула воздух, прочитав свое имя. Гермиона же взяла ее за руку и крепко сжала, решив для себя что теперь она обязательно запретит эту игру, чего бы ей это не стоило.

– Это я, Фредди, – виновато улыбнувшись, ответил его близнец, заглядывая через плечо брата.

– Что там? – с интересом спросила Алисия, сидевшая рядом с близнецами. Она пыталась прочитать строчки, написанные печатными буквами, но Фред не позволил ей этого сделать, скомкав записку.

– Ну, хоть на этом спасибо, – проворчала Панси.

– Все достаточно банально и в духе моего братца, – фыркнул парень, с нескрываемым раздражением смотря на брата. – Мне нужно соблазнить девушку и принести в качестве доказательства ее нижнее белье.

– Какую? – вразнобой спросили присутствующие, но Фред лишь покачал головой, не желая называть имени.

– Ну, это проще простого, – усмехнулся Ли. – Мы-то знаем, как добываются трусики, – подмигнул парень, видимо намекая на воровство.

– В этот раз не прокатит. Кое-кто, – кивнул Фред в сторону брата, – все предусмотрел: нужно заключить магическое пари. Как будто контракта с этой чертовой шапкой не достаточно! – злобно прошипел парень.

– Серьезно? – вся женская половина заметно оживилась, на что Паркинсон окрестила их тупыми курицами. – И кого ты выберешь гарантом?

– Конечно же, он выберет меня, – откликнулся Джордж, выразительно посмотрев на брата.

Фред ответить не успел, дверной проем раскрылся, впуская внутрь Гермиону, по обыкновению засидевшуюся в библиотеке до отбоя. У Гермионы, наблюдающей за всем происходящим со стороны, перехватило дыхание. На себя она даже не посмотрела. Ей уже доводилось видеть себя со стороны и это зрелище не представляло для нее особого интереса. Все это время, пока Гермиона из воспоминаний шла по гостиной, Гермиона нынешняя неотрывно следила за Фредом. Взгляд, которым он проводил ту Гермиону, вызвал у нее мурашки. Он всегда так смотрел на нее, когда они были вместе. Раньше она этого не замечала, но сейчас у девушки, как будто, открылись глаза. Это был взгляд влюбленного мужчины. И смотрел он на нее так задолго до этого спора. От осознания где-то в области грудной клетки больно защемило и по венам вновь разлилась тоска. Гермионе снова захотелось выть от безысходности, которая загнала ее в угол.

Воспоминание вновь потеряло краски, чтобы через мгновение перенести девушек уже в пустую гостиную, где, лениво расположившись у камина, братья обсуждали происходящее.

– Паркинсон, серьезно? Что она тебе сделала?

– Это вышло случайно. На бумажке было заклинание и ее вытянуть должен был именно я. Это заклинание всегда работало как нужно.

– Когда же ты уже запомнишь, дурья твоя голова, что заклинания подобного рода не действуют на близнецов! – немного помолчав, Фред продолжил: – Почему она? И что мне теперь делать? У меня были грандиозные планы на этот учебный год.

– Прости. Я… Мне нравится Паркинсон, – при этих словах Панси в который раз за вечер резко втянула воздух и еще крепче ухватилась за руку Гермионы, чтобы не упасть. – Мне она очень нравится. Но, сам понимаешь, эти отношения обречены на провал.

– И поэтому ты решил на нее поспорить? Прости меня за мой вопрос, но ты дебил?

– Дебил. Но как только я вижу изгиб ее шеи или улыбку, я ничего не могу с собой поделать.

– Почему бы просто не встречаться с ней тайно, мерзкий ты фетишист? Ты что считаешь что я или Ли осудим тебя за это?

– Да при чем тут вы? Тут дело в ее семье. Мы предатели крови, помнишь? Да и вряд ли я ей нравлюсь. А спор – отличная возможность.

– Конечно, отличная! Давай разрушим мои надежды на отношения с Гермионой, наплевав на мои чувства. Давай опозорим Паркинсон. Об этом ведь каждая девчонка мечтает! Почему бы и нет? А потом еще и всему Гриффиндору, а потом и Школе расскажем про спор и про то, какие мы молодцы-подонки.

– А что ты предлагаешь? Давай, мистер креативность, я жду твоих идей и предложений, – взвился на брата Джордж, прекрасно понимая что Фред прав и ситуация дерьмо, как тихо окрестила ее Панси.

– Ну во-первых, не кричи на меня. Во-вторых, что бы я не предложил, ситуация все равно дерьмо, потому что шапка от нас не отстанет. А месяц без магии при нынешних обстоятельствах – равносильно смерти, даже в Школе. Ох, Джордж, какой же ты дебил.

– Нам нужно все продумать так, чтобы защитить Панси, – прошептал Джордж, с надеждой смотря на брата, но вдруг на горизонте появилась Анджелина и парни сменили тему.

– Джордж, а что ты будешь делать с ней, – кивнул в сторону приближающейся девушки Фред.

– Все потом, – отмахнулся Джордж, широко улыбнувшись. – Анджелина, душа моя, почему ты до сих пор не спишь? Ждешь, когда один очаровательный близнец проводит тебя до кровати?

Что на это ответила Анджелина девушки не услышали, потому что перед ними калейдоскопом пронеслись множество моментов связанных с Панси: Панси в Большом Зале; в подземельях о чем-то спорит с близнецом; их поцелуй в одном из коридоров Школы и еще много очень интимных моментов, которые вызывали румянец на щеках у обеих девушек, но Джордж, решив, что для Гермионы это не важно, даже не заострил на них внимания, останавливая водоворот только на важных моментах, касающихся ее и Фреда. Хоть и воспоминания мелькали слишком быстро, одну деталь Гермиона успела заметить. Во всех моментах, когда Панси и близнец оставались наедине, часто страстно целуясь, мелькала оголенная грудь парня и девушка была готова поклясться чем угодно – родинки между ключиц у него не было.

– Панси, прости за столь интимный вопрос, но когда вы занимались…сама знаешь чем, не заметила ли ты, случайно, была ли у …близнеца родинка между ключиц? – Паркинсон на несколько секунд задумалась, а потом с абсолютной уверенностью ответила:

– Нет, а что?

– Панси, это был Джордж! – от облегчения у Гермионы подкосились ноги и если бы Панси ее не подхватила, то девушка рухнула бы прямо на лестницу в особняке на площади Гриммо.

– Ты уверена? – шепотом спросила Панси.

– Как ты мог? – от надрыва в голосе у девушек по коже побежали мурашки.

– Я не знаю как это получилось. Я сопротивлялся, держал себя в руках, правда. Но когда она была так близко, я не смог сдержаться. Ты даже не представляешь, как она прекрасна.

– Да плевать мне! Я хотел признаться Гермионе. Я хотел ей все рассказать! А теперь… Что мне делать теперь? Я не хочу ее обманывать. Я не хочу ее ранить!

– Да? А ты уверен, что твои чувства взаимны? Ты хоть знаешь, что пока вы были в Медном котелке, наша сестрица обыскивала нашу спальню на предмет запрещенных предметов? И она, кстати, услышала треп Ли насчет игры. А теперь сложи-ка дважды два… Она просто использовала… – договорить Джордж не успел, потому что Фред, словно безумный накинулся на него яростно крича, чтобы он не смел даже имени ее называть своим поганым ртом.

От этой сцены Панси всхлипнула, а Гермиона пораженно прикрыла рот своими ладонями. Она знала о напряжении в отношениях близнецов, но что все настолько серьезно, она даже не предполагала. Если парни накинулись друг на друга с кулаками, то точка кипения абсолютно точно была достигнута в тот вечер в особняке на площади Гриммо и эта драка раскрыла пресловутый ящик Пандоры, запустив цепочку необратимых последствий, приведшую их сегодня в Выручай-Комнату. Испуганно посмотрев друг другу в глаза, девушки не заметили, как сменилась обстановка и они снова вернулись в Замок.

– Они все знают, – прошептал Фред, входя в их спальню. – Всё. Панси, она видела меня с Гермионой. А моя девочка вдруг перестала скрывать наши отношения… Паркинсон не дура, быстро сообразила… Мне конец. Гермиона и видеть меня не хочет… – Парень обессиленно упал на свою кровать и закрыл лицо руками. От того, как подавлено он выглядел у Гермионы вновь защемило сердце.

– Мы все исправим, обещаю тебе.

– Как? Как ты все исправишь? Скажи мне, Джордж, ты получил то, что хотел? Ты получил удовлетворение? Кого я спрашиваю, конечно же ты получил все, что хотел! – Джордж опустил взгляд. – Ты осознаешь вообще что одним своим поступком, своей прихотью ты связал тугим узлом наши судьбы? Мою, Гермионы, Панси, Анджелины, которая вообще тут ни при чем, и которую ты взял только ради прикрытия? Ты хоть понимаешь, что какую нить ни перережь – упадут все?

– Фред, я обещаю тебе, что поговорю с Гермионой. Я все исправлю. Я все ей расскажу.

– Она и слушать тебя не станет. Она больше никогда не посмотрит в нашу сторону…в мою сторону… Я чудовище в её глазах. Хотя так оно и есть… Я ведь все знал…

– Я придумаю что-нибудь. Я дам ей время остыть и поговорю с ней. Она все поймет. И простит тебя.

– А как же Панси? С ней ты тоже поговоришь?

– Что будет с Панси, тебя не касается, – прорычал Джордж и выскочил из комнаты.

Вместе с громким хлопком входной двери девушки оказались в маленькой комнате, перед Омутом Памяти.

– Он так и не подошел ко мне, – промолвила Панси, ее голос напоминал скрежет камней. – Спасибо, что взяла меня с собой. Мне это было нужно. А теперь давай уберемся отсюда подальше. Я чертовски устала.

– Панси, он хотел чтобы ты знала. Может он еще и подойдет к тебе, просто нужно…

– Не надо, Гермиона. И давай больше не будем это обсуждать!

Без лишних разговоров, девушки покинули Выручай-комнату и разошлись в разные стороны. Уже в гостиной, от обеспокоенной Джинни, Гермиона узнала, что пока они с Панси совершали путешествие по воспоминаниям Джорджа, близнецы покинули Школу, эпично улетев в закат.

========== Глава 9 ==========

Здравствуй, Фред.

Я, признаюсь, долго думала с чего начать это письмо, даже, наверное, слишком долго. Прокручивала сотни вариантов и слов в своей голове, но сейчас обстоятельства сложились так, что я буквально на коленке пишу тебе эти строки, пытаясь выразить все свои мысли в очень короткий промежуток времени и отчаянно надеясь ничего не упустить. За порогом уже май с его дурманящими ароматами и завораживающими рассветами; уже прошли даже первые С.О.В., а я только решила, что же все-таки мне делать, как думать и как быть. И если бы не обстоятельства, то может быть я до сих пор бы думала и решала.

Сначала я не хотела объясняться в письме, считая это трусостью, но потом все взвесила и решила, что письмо – наиболее оптимальный вариант. Наедине с тобой я, к сожалению для себя, не смогу ясно выразить все свои чувства и мысли. А в сложившейся ситуации, это просто необходимо.

После того, что произошло, мне казалось что между нами навсегда встало слово «никогда». Я искренне считала, что ни за что через него не переступлю, поэтому всячески старалась увеличить расстояние между нами, думаю ты это заметил. Да, и я действительно была настроена столь категорично, но если ты сейчас читаешь это письмо, то я все-таки преодолела это пресловутое «никогда». (Я до сих пор сомневаюсь, стоило ли?)

Я видела воспоминания Джорджа… Фред, он был прав говоря обо мне тогда на Гриммо. Я действительно начала встречаться с тобой из корыстных побуждений. Я хотела узнать как вы проворачиваете все свои дела и в дальнейшем с треском прижать вас. Я знаю что это низко и подло. И я ненавижу себя за это. Хотя что я говорю? Мы ведь стоим друг друга, верно? Староста, совершающая гнусные поступки, и хулиган, играющий чувствами невинных дев. Просто отличный пример для подражания, ничего не скажешь!

Фред, но я хочу чтобы ты знал – я все равно люблю тебя! И, пусть, все началось так неправильно, так подло, привело все это к сильным, настоящим чувствам. Я знаю это! И пусть умом я долго не могла этого понять, пусть я уверяла себя в том, что ничего не чувствую к тебе, что все это для дела, но мое сердце уже тогда знало об этих чувствах! Любовь к тебе пришла так незаметно и тихо, что я долгое время благополучно игнорировала ее и сказать когда именно все началось я просто не могу. Я была столь близорука и зациклена, что смогла разглядеть чувства к тебе, только тогда, когда потеряла. Только в момент когда я ушла от тебя в том коридоре, я поняла как сильно ты мне дорог, как нужен мне чтобы дышать. Мне очень жаль что осознание пришло так поздно. Знаешь, магглы любят говорить “лучше поздно, чем никогда”. И я думаю что это как раз про нас с тобой. Я никогда не говорила тебе о любви и наивно, по-детски пытаюсь наверстать все в одном письме, но я боюсь не успеть. Мы живем в такое страшное время, что каждый выход за порог может стать последним и я не хочу жалеть о несказанных словах. Даже там, наверху…

Просто знай – я безгранично, иногда безумно, но преданно и безбрежно люблю тебя. Все мои чувства к тебе, всю мою любовь, не сможет вместить в себя весь Мировой океан. Я пишу тебе эти строки и понимаю, что полностью тебя простила. И корю себя за это, потому что это не правильно и противоестественно! Я, как любая здравомыслящая девушка, должна бежать от тебя в противоположную сторону и как можно скорее. Но мое глупое, слабое сердечко тянется к тебе. Словно стрелка магнитного компаса, оно всегда, каждодневно, ежесекундно направлено на тебя и только на тебя. Пусть меня будут осуждать за это, но мне плевать! Я люблю тебя! Я прощаю тебя, а остальное неважно!

Можно было бы закончить это письмо на столь приятной ноте, но есть еще кое-что о чем я не могу молчать.

Джордж… Ты вообще в курсе что твой брат дебил? (и не сердись на меня! Клянусь Мерлином, он сам мне разрешил себя так называть!) Скажи мне, ты считаешь нормальными его желания и поступки? И вообще, Фред, как ты мог это допустить? То, что он оправдывает свой поступок любовью к Панси и своим социальным положением – вздор и ерунда! Если бы он любил ее, то никогда не поставил бы ее в подобное положение! Даже сейчас, по прошествии некоторого времени, я полна негодования! Как?! Как Джордж мог так подло и, не побоюсь этого слова, гнусно поступить? Он ведь откровеннейшим образом надругался над Панси и тебя в это все втянул! Чем бы он ни прикрывал свой поступок, будь то любовь, страх осуждения или страсть, это все равно останется гнусным, недостойным поступком! И его просто невозможно оправдать! Он ведь просто вытер об нее ноги, взял за ручку Анджелину и пошел дальше, как ни в чем не бывало. Анджелина, как и я, вообще случайная жертва. Нас просто потянуло за ним попутно, как декорации… Как он вообще спит-то по ночам?

Я знаю что Панси не подарок, но она ни в коем случае не заслуживает такого! Никто не заслуживает! Может можно к чести Джорджа сказать, что никто не трезвонит об этом на каждом углу. Хотя, я думаю, что это скорее всего твоя заслуга. И я тебе за это бесконечно благодарна. А вот брата твоего мне хочется основательно припечатать конфундусом, чтобы он на всю оставшуюся жизнь запомнил – спорить на девушек нельзя!

Ладно, мне нужно заканчивать письмо, а то Гарри уже ждет меня. Мы сейчас отправляемся в Отдел Тайн спасать Сириуса. Хотя, если честно, я считаю что там нас ждет ловушка. Но Гарри не переубедить (вот сюрприз, да?), так что я иду с ним, чтобы помочь. Я очень тороплюсь, поэтому прости меня за этот сумбур. Я хотела обязательно объясниться с тобой, потому что не знаю вернусь ли оттуда обратно. Если все пойдет не по плану, то знай – мое тело, сердце и душа полностью принадлежат тебе и только тебе. Я люблю тебя.

Твоя Гермиона.

P.S. Письмо я отправлю из Лондона. Цензура его не прочтет. Ответ с Буклей не отправляй и вообще повремени с ним.

P.S.S. Не забудь накормить Буклю! Я люблю тебя!

В ответ на свое письмо, через пару дней после того, как она очнулась в Больничном крыле, Гермиона получила только коротенькую записку.

«Гермиона Джин Грейнджер! Как только тебя выпишут из Больничного крыла, у нас состоится серьезный разговор о том, что нельзя, слышишь? нельзя связываться с Пожирателями! Ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах! Выздоравливай, пожалуйста, скорее. Я люблю тебя!

Твой Фред.»

Комментарий к Глава 9

Ребятушки, это была долгая и трудная дорога для меня, но я ее прошла и привела вас к конечному пункту этой истории. Надеюсь что это все было не зря и вам понравилось. Мне, собственно, да!

Спасибо всем кто был рядом, особенно тем, кто оставлял комментарии. Для меня это очень важно. Порой бывали моменты, когда было трудно, но ваши добрые слова здорово мотивировали и помогали идти дальше. Еще раз – СПАСИБО!

И еще, я хотела добавить еще и эпилог, но активность в последнее время очень упала и я не знаю, будет ли интересен эпилог вам. Поэтому скажите мне пожалуйста выкладывать его или оставим концовку такой?

Жду ваших комментариев, ваша Сирена!

========== Эпилог ==========

Прибыв ближе к обеду в Нору, Гермиона, в девичестве Грейнджер, теперь уже Уизли, сразу отправилась на поиски свободного и желательно удобного стула, полностью игнорируя наставления своего мужа.

Последнее время ей все труднее давалась аппарация, да и все остальное, если быть честными: начиная с элементарного подъема с кровати и заканчивая обязательными пешими прогулками. С каждым днем девушку все больше раздражала собственная беспомощность – сейчас Гермиона без мужа или магии не могла даже шнурки завязать. Ее живот стал таким огромным, что девушка не могла разглядеть собственных ног и это обстоятельство раздражало больше всего. И как это всегда бывает у девушек в ее положении, все свое раздражение и злость она вымещала на самом беззащитном в этой ситуации человеке – своем муже.

– Фредерик Гидеон Уизли, если ты сию секунду не найдешь мне подходящий стул и вкусную воду, то я умру прямо здесь так и не разродившись! – Без лишних слов молодой человек ретировался на поиски вкусной воды и удобного стула, прекрасно понимая что чтобы он сейчас не принес, его жена все равно останется недовольна.

Любого другого мужчину такое поведение сильно злило бы, но Фред был счастлив и горд, прощая своей жене абсолютно все, ведь она носила под сердцем ЕГО ребенка. Это осознание напрочь сносило крышу Фреду.

Когда Гермиона сообщила ему о своей беременности, Фред заплакал. Он просто не смог сдержать эмоций, и пусть это была мужская скупая слеза, после того, как он немного успокоился, Фред заставил Гермиону поклясться что об этом ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах не узнает Джордж. Парень терпеливо сносил все капризы, всякий раз счастливо улыбаясь, когда в конце дня нежно обнимал свою любимую жену и целовал растущий с каждым днем живот.

– Вот, держи, самая вкусная вода и самый удобный стул. Присядь на него, а я, если что, его трансфигурирую так, чтобы он стал идеальным, – Гермиона присела на стул и довольно улыбнулась, наконец-то вытянув свои отекшие ноги.

– Спасибо, мой герой!

– Ты отдыхай, хорошо? А я пойду найду своего близнеца.

Как только Фред исчез из поля видимости, Гермиона вытащила палочку и принялась трансфигурировать стул. Если бы это сделал Фред, она бы потом всю свадьбу мучилась от чувства вины за то, что его третирует и изводит своими капризами. (Иногда Гермиона всерьез опасалась, что Фред не вытерпит и уйдет от нее)

Но была и другая причина – стул действительно был удобным – просто, после утреннего письма, пришедшего от Панси, у Гермионы подозрительно разболелась поясница. Боль была не такая, как всегда: спину периодически потягивало и эхом отзывалось в низу живота. Девушка боялась признаться даже самой себе – кажется, она сегодня родит. Эта мысль пугала ее до чертиков, что уж говорить про Фреда. Узнай он об этом – поднял бы такую панику, что свадьбу сразу же отменили и всей дружной компанией отправились в Мунго принимать роды. Но самым пугающим было не предстоящее родоразрешение, хотя оно тоже пугало, страшнее всего было то, что потом Фред бы обвинил во всем Панси, спуская на нее всех собак, а этого Гермионе хотелось меньше всего.

Панси прислала ей такое душещипательное письмо, из-за чего Гермиона все утро прорыдала, что естественно не укрылось от ее мужа, и девушке пришлось ему все рассказать.

Панси выходила замуж. В тот же день, что и Джордж. И она, в отличии от Джорджа, связывала себя узами брака с человеком, которого даже не уважала. Известие о помолвке Джорджа окончательно разбило Панси сердце, ведь она до последнего надеялась, ждала… Любила… От того, как Панси прощалась со своей любовью у Гермионы разрывалось сердце. Ее подруга резала себя по живому, отдавая себя тому, кому не принадлежало ее сердце. И Гермиона была уверена, что любовь к младшему близнецу Уизли, Панси пронесет через всю свою жизнь, даже на смертном одре шепча заветное имя.

– Привет, оценила цветочное решение? – Джинни подошла к девушке и развела руками указывая на интерьер.

– Да. Очень красиво, но слишком ароматно.

Про ароматно Гермиона не лукавила. В воздухе стоял стойкий и навязчивый аромат лилий. Когда Анджелина узнала про «вражду» своей будущей сестры с розами, то тут же заменила их белыми лилиями. Они украшали все вокруг: столы, расположившись в простых стеклянных вазах; стены, обвивая их словно плющ; скатерти, посуду, алтарь, люстры и даже пол – куда ни глянь, везде были лилии; их даже можно было разглядеть в нарядах подружек невесты! Но Анджелина, в своей войне с розами пошла еще дальше – она даже заменила ткань шатра, прежде украшенную еле заметными розами, и запретила дарить ей розы. По мнению Гермионы это было чересчур, но она благоразумно помалкивала, понимая что это все было сделано ради нее.

– Ты уже видела невесту? – Спросила Гермиона, вглядываясь в слегка тревожное лицо подруги.

– Да, она хорошенькая. Знаешь, я видела Джорджа… – Но что случилось с Джорджем Гермионе не удалось узнать, так как их прервал Фред, подошедший поцеловать своих девочек.

***

Спустя пару часов начали прибывать гости. Гермиона не следила за тем, кто к ней подходил, чтобы выразить свое почтение и кто что говорил. Девушке просто было не до них: она пыталась абстрагироваться от ноющей боли в пояснице, накатывающей все чаще, в то же время пытаясь скрыть это от окружающих и украдкой просила малыша потерпеть немного, чтобы не срывать свадьбу так нежно любящего его дяди Джорджа. Получалось плохо.

Малыш никак не соглашался ждать, все настойчивее желая увидеть белый свет. Гермионе приходилось все чаще дышать и все ослепительнее улыбаться, обманывая мужа, который постоянно спрашивал о ее самочувствии. Облегчение пришло, когда по проходу к алтарю прошла невеста. Ее появление немного отвлекло девушку.

Анджелина была ослепительна. Ее темную кожу окутывало легкое, практически невесомое платье, слегка собранное на талии жемчужным поясом. В темные волосы были вплетены сотни перламутровых жемчужин различных оттенков. Венцом всего образа были лилии. Они цвели на платье, перекликаясь с цветами, украшавшими прическу и все помещение. Создавалось впечатление, что Анджелина светилась жемчужным светом, наполняющем все вокруг и каждого из присутствующих. Джонсон всегда была красивой, но сейчас, в данную минуту она была настоящей красавицей; той, о которой пишут сказки, той, ради которой переворачивают мир.

У Гермионы от ее красоты перехватывало дыхание и боль отступала. Девушка никогда и никому не признается, но Анджелина была прекрасней Флер в день ее свадьбы. А глаза светящиеся счастьем заставляли присутствующих умиляться красотой невесты.

Совсем иначе дело обстояло с женихом. Никаких, даже призрачных, намеков на счастье в его глазах не было. В этом Гермиона могла поклясться – она миллион раз видела это самое счастье в глазах собственного мужа. И этот, столь заметный контраст для Гермионы, не был заметен остальным, отчего девушка горько усмехалась, думая что никому не известно, какая драма сегодня происходит. Никто не заметил что произносимая женихом клятва насквозь фальшива и наиграна; что в его глазах отчетливо промелькнули горечь и вселенская печаль, когда девушка стоящая рядом ответила согласием. Гермиона заметила и это разрывало ей сердце.