Текст книги "Заложники чести (СИ)"

Автор книги: Старая_Сирена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Вскоре девушка задремала. Но и сон ее был тревожным: она то просыпалась, то, незаметно для себя, снова проваливалась в беспокойный сон. Неровный перестук часов смешивался с событиями сегодняшнего вечера, заставляя уставший мозг вновь и вновь возвращаться к странному разговору, произошедшему между ней и Роном. Она понимала, что упустила что-то важное, значимое, какую-то нужную ниточку и теперь она не могла увидеть всей картины целиком.

– Привет, – Рон подсел к ней в самый разгар праздника, улучив минутку, когда Гермиона была одна. – В последнее время один из моих старших братьев проводит с тобой гораздо больше времени, чем этого требуют рамки приличия. Некоторые ведь могут решить, что вы – пара.

– Ты ведь знаешь, что мне все равно, что подумают другие. Если я провожу с Фредом много времени, значит так нужно.

– Значит все-таки Фред, – как бы для себя проговорил Рон, а Гермиона мысленно дала себе по лбу, понимая что выдала себя с головой. – Гермиона, тебе моя просьба может показаться странной, но ты пойми, что мы… я очень за тебя переживаю. Ты ведь моя лучшая подруга и твоя судьба для меня не безразлична…

– Рон, ближе к делу, – одернула парня Гермиона, опасаясь что он сейчас пустится в пространные объяснения своих дружеских чувств.

– Будь предельно осторожна с Фредом. Он часто бывает не тем, за кого себя выдает.

– Рон, что ты такое говоришь? Он ведь твой брат! И я уверена – он хороший человек!

– Хороший, – согласился он. – Просто помни, что женская честь для него ничего не стоит, – последнюю фразу Рон прошептал, наклонившись ближе к девушке.

– Рон! Твои намеки оскорбительны, – вспылила Гермиона, задетая за живое.

– Просто будь осторожна, хорошо? И помни, что мы с Гарри всегда рядом, – похлопав девушку по руке, Рон удалился, оставив ее в полном недоумении.

Гермионе так же вспомнилось странное поведение Джинни, когда та ни с того ни с сего начала рассказывать про игру старшекурсников в «Правду или действие», разбавляя странными вопросами о Фреде. Девушка битый час рассказывала про безумные задания и контракт с шапками, словно пытаясь донести что-то между строк. Но Гермиона в тот момент готовилась к встрече с Фредом и не стала вслушиваться в болтовню Джинни.

Из череды странных сновидений-воспоминаний Гермиону вырвала ее нагревшаяся подушка. Не сразу сообразив почему она такая горячая, девушка попыталась охладить ее с помощью магии, но вовремя вспомнила про заколдованный пергамент под своей подушкой. Развернув его Гермиона прочла всего одну фразу:

Старая гостиная на третьем этаже. Жду.

Наскоро прибрав волосы и накинув халат, девушка поспешила к месту встречи.

***

Старая, заброшенная гостиная встретила девушку уютным полумраком. В свете догорающих поленьев весь интерьер, состоявший из хаотично расставленной ненужной мебели, виделся в своеобразном, сказочном воплощении. У самого камина, расположившись у подножия старых кресел, ее ждал Фред. Он задремал и не заметил, как к нему подошла Гермиона. Тихо присев напротив, она нежно дотронулась до его босой ступни.

– Ты пришла, – встрепенулся Фред.

– Ты ведь ждал.

– Очень, – улыбнулся парень и устало прибавил: – Давай просто посидим вместе.

Без лишних разговоров Гермиона прильнула к Фреду. От столь поспешного перемещения парень рассмеялся, крепко прижимая девушку к себе.

– О чем вы сегодня говорили с Роном? Мне показалось или он тебя обидел? – спросил парень, дождавшись когда Гермиона устроится поудобнее.

– Показалось, – отмахнулась от неудобной темы Гермиона.

Фред хотел еще что-то сказать, но Гермиона ему помешала, поцеловав. Сколько длился этот сладкий поцелуй девушка не поняла, просто в какой-то момент она обнаружила, что лежит на полу, достаточно нескромно закинув свои ноги на Фреда. Халат ее был распахнут, а руки парня зашли далеко за рамки дозволенного.

– Только скажи, и я остановлюсь, – прошептал Фред, уткнувшись носом чуть ниже уха и не дождавшись ответа, продолжил мягко целовать шею девушки, медленно продвигаясь к острым ключицам.

Эти нежные поцелуи окончательно отключили разум девушки. Она, как человек привыкший доверять себе, решила, что сейчас самое время довериться своим чувствам и утолить желания своего хрупкого тела. Поэтому она со всей страстью на которую была способна поцеловала Фреда, окончательно заглушая слабый голосок своего разума.

Спустя пару минут мир Гермионы приобрел новые краски. Теперь она могла с уверенностью заявить, что знает, как выглядит страсть, как пахнет любовь и как дорог человек полностью, безгранично владеющий ее душой и телом.

Перед рассветом, вернувшись в свою комнату, девушка вновь прислушалась к хромому ходу часов, только теперь не сердце останавливалось на миг, а все внутри, словно ухало в бездну, как бывает, когда оступишься на ступеньках, и все это отзывалось легкой тянущей болью внизу живота. Но боль эта для Гермионы была сладка и она вновь и вновь прислушивалась к ней, воскрешая в памяти самые волнующие моменты этой рождественской ночи.

Почти в каждом моменте мелькала прекрасная родинка между любимых ключиц. Даже проваливаясь в сон, девушка все думала о ней, решив для себя, что нет ничего лучше, чем целовать и касаться ее.

========== Глава 6 ==========

Вернувшись в Замок после рождественских каникул, Гермиона ощущала такой эмоциональный подъем, что ей казалось – она сможет свернуть горы, если это от нее потребуется. К большому сожалению девушки, не все разделяли ее настроения: близнецы до сих пор вели себя по отношению друг к другу слегка враждебно. И если со стороны этого можно было и не заметить, то вот Гермиона, находясь ближе остальных к братьям, видела это хорошо. Из-за напряжения между близнецами, девушка чувствовала себя не очень комфортно, ей казалось, что в моменты, когда они оставались втроем, воздух можно было резать ножом или же напряжение, висевшее в воздухе, запросто могло зажечь пару лампочек.На все вопросы о случившемся Фред не желал отвечать: либо отмалчиваясь, либо переводя все в шутку и у Гермионы все чаще появлялась мысль, что причина разлада между братьями – она. Но эти мысли никак не влияли на настроение девушки, будто у нее появился иммунитет ко всему негативному вокруг. Ей хотелось петь, танцевать и обнять весь мир одновременно расцеловав его. Если бы Гермиона попыталась описать свое состояние одним словом, то она, наверное выбрала бы «счастье».

Может поэтому она не замечала, а скорее не хотела замечать, странностей в поведении друзей. Фред, когда к нему подходил кто-нибудь из его компании, весь сжимался и старался как можно быстрее отделаться от собеседника. Если кто-нибудь из них подходил к Гермионе, тогда он, либо его брат вырисовывались будто из ниоткуда, и тут же, порой просто под невероятными предлогами, прекращали разговор и уводили девушку подальше от своих друзей.

Спустя пару недель, Гермиона все-таки перестала отрицать очевидное и решила во что бы то ни стало узнать что же происходит с близнецами.

– Фред, нам нужно серьезно поговорить, – угрожающе произнесла девушка, аккуратно устраивая огромную стопку книг на стол перед парнем.

– Только не говори, что затащила меня в библиотеку только для того, чтобы серьезно поговорить? – разочарованно протянул Фред, выглядывая из-за книжной горы. – Я то надеялся, что мы нарушим парочку правил и уединимся вооон в том укромном уголке, – он кивнул в сторону библиотечной подсобки, в которой они уже побывали не раз. При воспоминании об этих посещениях у Гермионы на щеках появлялся стыдливый румянец, а по коже пробежали мурашки.

– Если мы зайдем в тот укромный уголок, то нам будет не до разговоров, – возмущенно прошептала девушка, стараясь скрыть румянец за копной своих волос.

– Именно на это и надеюсь, – усмехнулся Фред, ухватив Гермиону за руку и притягивая к себе.

– Фред, прекрати! Нам действительно нужно поговорить, – слабо возмутилась девушка, подчиняясь Фреду и присаживаясь ему на колени.

– Поцелуй и я прекращу.

– Обещаешь? – легко касаясь его губ, игриво спросила Гермиона.

Не удовлетворившись легким касанием губ, Фред углубил поцелуй, по-хозяйски залезая под юбку девушки, но их идиллия длилась недолго: где-то, совсем близко, уронили книги. От раздавшегося грохота Гермиона испуганно подскочила, а Фред, схватив первую попавшуюся книгу, принялся ее читать, как будто только этим и занимался. Но тревога оказалась ложной. Оглядевшись Гермиона никого не увидела и, решив, что ничего страшного не произошло, повернулась к Фреду.

– Знаешь, думаю, что нам все же нужно прогуляться в укромный уголок. Ну их, эти серьезные разговоры.

****

«Грейнджер, мне нужна твоя помощь. Встретимся в библиотеке.

П.П.

P.S. Срочно!»

В последнее время отношения между двумя союзницами не складывались. Если в начале года Панси как-то сдерживала себя и не участвовала во всех нападках и издевательствах «Малфоевой дружины», то в последние две недели Паркинсон, можно сказать, возглавила эту самую «дружину» и не упускала возможности задеть Гермиону если не словом, то действием или взглядом. Поэтому полученная поздним вечером записка была воспринята девушкой, как очередная попытка поиздеваться над ней. Взяв перо и написав на первом попавшемся клочке бумаги вполне логичное «нет», Гермиона отправила ответ с той же совой, которая принесла ей послание Панси. Последнюю такая отписка не устроила и она до самого отбоя присылала послания полные отчаянных просьб о помощи, порой под очень выдуманными предлогами начиная с помощи с зельеварением и заканчивая чуть ли не спасением волшебного сообщества, чем еще больше утвердила уверенность Гермионы в подвохе. Паркинсон, может быть, и всю ночь строчила письма, но Гермиона наложила на свое окно заклинание и со спокойной душой улеглась спать, не слыша требовательного стука совиных клювов по стеклу.

Утром Гермиона уже даже не вспоминала о Паркинсон, до того самого момента, пока Панси не выловила ее в одном из коридоров Замка.

– Грейнджер, какого Мерлина ты не пришла вчера? Я почти всю ночь прождала тебя у библиотеки, как безумная строча тебе послания! – на заявление о бессонной ночи у библиотеки, Гермиона только фыркнула, абсолютно не поверив Паркинсон.

– А какого Мерлина я должна была все бросить и примчаться к тебе по первому зову?

– Мне нужна была твоя помощь. У меня… проблемы, – чуть тише произнесла девушка.

– А мне-то что с того? Твои проблемы меня не касаются. Попроси своих дружков, пусть они тебе помогают, – смерив Паркинсон пренебрежительным взглядом, Гермиона пошла дальше, но спустя три шага остановилась, просто опешив от неожиданного вопроса Панси:

– Ты правда встречаешься с Уизли?

– Да, – так же неожиданно, для самой себя, ответила Гермиона, решив, что не хочет больше этого скрывать.

– Правда? – надрывным шепотом переспросила Панси, не пытаясь скрыть слез, готовых вот-вот вырваться наружу.

– Правда. А что тебя так удивляет? Мы уже давно встречаемся, – от этого заявления Панси отшатнулась, как от хорошей оплеухи. – Панси, с тобой все в порядке? – но девушка не ответила, резко развернувшись, она пошла прочь, вскоре перейдя на бег. Ее хрупкая фигурка быстро удалялась и Гермиона, с каким-то странным хладнокровием подметила про себя, что Паркинсон сильно похудела за последнее время и это ей совсем не к лицу.

***

Тяжелые дождевые тучи окутали Замок, навевая на всех его обитателей оцепенение и тоску. Все, абсолютно все студенты были в скверном настроении. Казалось, что чем тяжелее тучи проплывали над Замком, тем темнее становилось у всех на душе. Исключение составляли лишь члены Инспекционной дружины, на которых общее уныние действовало положительно.

Хуже всего настроение было у Гермионы. После странного разговора с Паркинсон у нее все валилось из рук, а для того чтобы хоть что-нибудь выучить, нужно было приложить титанические усилия. Да еще слухи, будоражащие школу уже несколько дней, радости не добавляли. Сначала прокатилась волна о том, что Амбридж вот-вот раскроет ОД, а потом – совсем уж безумные весточки о романе одного из близнецов со слизеринкой. Безумными эти вести казались девушке потому, что Джордж, последнюю неделю открыто ухаживал за Анджелиной, а Фред был с ней, с Гермионой, и откуда могли появиться эти слухи, девушка не понимала, изводя себя догадками. Так же удивительным и немного пугающим было то, что о романе Гермионы никто не говорил, хотя эта тема могла стать просто бомбой для всех школьных сплетников. И если все молчали, то можно было сделать только один вывод – Панси никому не рассказала о том, что узнала о романе близнеца и школьной заучки. И это наводило Гермиону на определенные выводы, формировать которые даже мысленно девушка боялась, по-детски закрывая глаза на всю эту ситуацию в целом, неосознанно заполняя чашу своего эмоционального состояния.

Последними, самыми горькими каплями, расшатавшими это самое состояние Гермионы, стало поведение ее близких друзей. Они взбунтовались и начали всячески препятствовать отношениям с Фредом, к их чести, стараясь делать это как можно тише, дабы не скомпроментировать подругу.

– Джиневра! Верни немедленно то, что ты взяла, – злобно сверкая глазами, Гермиона подлетела к отдыхающим друзьям, намереваясь вернуть свой пергамент, по которому Фред назначал ей свидания.

– Нет, – спокойно ответила Джинни.

– Что значит нет? – слегка опешив переспросила Гермиона.

– То и значит. Пергамент обратно ты не получишь, – ответил за сестру Рон. – Гермиона, тебе нужно расстаться с Фредом.

– Давай я сама решу, что мне делать с Фредом, хорошо? – столь прямое вмешательство в свою личную жизнь девушка терпеть не собиралась, даже от лучших друзей.

– Гермиона, не горячись, а выслушай нас, – вмешался Гарри, – Фред обманывает тебя. Он не просто так встречается с тобой.

– Да он не любит тебя! – вскрикнула Джинни, и устыдившись своего порыва, чуть тише добавила: – Мы не можем всего тебе сказать, на нас наложили обет молчания, но поверь нам, пожалуйста! Тебе лучше расстаться с ним.

– Вы что считаете, что я настолько плоха, что меня не может полюбить парень? Правда? Такого вы обо мне мнения? – Гарри и Рон испуганно переглянулись, на такой поворот они не рассчитывали. – Вы что думаете, что со мной можно быть только тогда, когда от меня можно что-либо получить? Тогда по вашей логике и вы со мной не просто так дружите. Вам интересна не я, а мои мозги? Да? Я права?

Этот вопрос остался без ответа, молодые люди оказались в легком шоке от такого резкого перехода к ним. Они наивно полагали, что Гермиона им поверит и без доказательств, которые они не могут предоставить по объективным причинам. Но все вышло с точностью до наоборот и все что они сейчас могли – растерянно моргать и молча наблюдать за тем, как Гермиона еще больше распаляется, гневно дыша и смаргивая слезы.

– Я права! – констатировала она и не дожидаясь больше ничего выскочила из гостиной желая только одного – найти Фреда.

Найти парня не составило большого труда. Он обнаружился там же где и всегда после отбоя – в кухне. Он сидел один, вяло наблюдая за работой домовых эльфов. Усаживаясь напротив него и едва сдерживая слезы, Гермиона задала волнующий ее вопрос:

– Фред, почему ты со мной?

– Что случилось? Почему ты плачешь? – обеспокоенный взгляд и мягкое прикосновение его пальцев, открыли Ящик Пандоры и выпустили то напряжение, которое скапливалась все это время. – Гермиона?

– Ответь, пожалуйста, – прошептала она, чувствуя, как по щекам текут слезы.

Фред поднялся со своего места и присел рядом с Гермионой, крепко обнимая ее.

– Я с тобой потому, что люблю.

– Правда?

– Конечно правда. Что за сомнения? Я люблю тебя и не смей сомневаться!

Разрыдавшись у Фреда на плече, Гермиона рассказала ему все: и про слухи; и про то, почему она согласилась с ним встречаться; и про друзей; и про свои страхи – про все, что тревожило ее в этот год. С каждым словом с души девушки словно снимали тяжелый груз, ей становилось все легче. А вот Фред наоборот – с каждым словом мрачнел. Если про то, почему Гермиона начала с ним встречаться он знал с самого начала. Он даже знал про обыск, то поведение его младших братца и сестры стало для него сюрпризом. С одной стороны он понимал почему они так поступали и в глубине души даже одобрял их рвение защитить Гермиону, но с другой – он злился. И эта злость сверлила его изнутри, заставляя сорваться с места и пойти хорошенько взгреть своих родственников. Останавливала только плачущая Гермиона, которую оставить в таком состоянии он просто не мог.

***

Они шли по темному коридору, шагая в унисон и тихо болтая о всякой ерунде, и после уютного тепла кухни, им приходилось ежиться от частых порывов сквозняка, на секунды замирая, чтобы не растерять тепла, накопленного за счастливый час проведенный вместе.

– Остановитесь, немедленно! Нам нужно поговорить, – знакомый девичий голос, прозвучавший за спиной, заставил молодых людей вздрогнуть от неожиданности.

– Паркинсон, сейчас не самое подходящее время для разговоров, не находишь? – раздраженно произнесла Гермиона, вздрогнув от того, как сжал ее пальцы Фред.

– Нет уж! Сейчас – самое время! Тебе, Грейнджер, будет полезно поучаствовать в нашем разговоре.

– Паркинсон, давай не сейчас, – угрожающе прошипел Фред, и потянув за собой Гермиону, попытался обойти девушку.

– Нет, сейчас! – взвизгнула Панси, выхватывая палочку. – Ты только ответь мне на один вопрос и я уйду, – не обращая внимания на палочки, направленные на нее, девушка затараторила, периодически всхлипывая, не в состоянии сдержать свои эмоции: – Фред, скажи мне, скольких девственниц ты уже имеешь в своей коллекции? Я, Грейнджер, кто еще? Скажи мне, у нее ты тоже белье украл? Или спорил ты только на меня?

– Паркинсон, ты что несешь? – прошептала Гермиона, чувствуя как все ее внутренности ухнули вниз. По спине пробежал неприятный холодок дурного предчувствия, а память услужливо напомнила о предупреждениях друзей.

– Я говорю правду! Он переспал со мной перед Рождеством, а утром я обнаружила пропажу своего белья! Он спорил на мою девственность! Ты думаешь, что о таких вещах можно шутить? Ты опозорил меня!

– Фред? – растерянно посмотрев на парня, Гермиона увидела то, чего боялась больше всего: стыд и вину. – Это правда?! – скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла она.

– Конечно, правда! Эти ублюдки спорили на мою девственность! – всхлипнула Панси.

– Никто на твою девственность не спорил. Спор был в другом…

– И в чем же? – выкрикнула Паркинсон, переставая сдерживать слезы.

– Не твое дело, – огрызнулся Фред и тут же отшатнулся от звонкой пощечины, которую отвесила ему Гермиона. Молча посмотрев ему в глаза, она развернулась и пошла прочь не разбирая дороги.

– Гермиона, – надрывно позвал ее парень, но в этот раз она уже не обернулась и не позволила себя догнать.

========== Глава 7 ==========

Как она очутилась в своей спальне, девушка не помнила. Как и последующие дни: жизнь для нее потеряла всякие краски, как всегда бывает, когда разбито хрупкое девичье сердечко. Всё вокруг приобрело серые тона. По факту, Гермиона просто существовала, избегая встреч с Фредом и его близнецом, попутно не обращая никакого внимания на попытки друзей ей помочь. По инерции Гермиона продолжала прилежно учиться, с одним лишь отличием – в свое свободное время она не читала, а флегматично разглядывала пламя в камине или смотрела в одну точку, чем изрядно пугала своих друзей. Они в отличии от окружающих, видели, что у девушки проблемы и тщетно пытались разговорить ее и вымолить прощения, но Гермиона стоически молчала, внутренне сгорая от обиды на друзей в целом и на Джинни в частности. Девушка никак не могла понять, почему подруга, все зная, не сообщила ей, а пошла выяснять отношения с братом, чем довела всю ситуацию до сегодняшнего состояния. И пусть Джинни пыталась различными способами предупредить Гермиону, но девушка не принимала это во внимание, боль и обида, захлестывающие ее с головой, не позволяли девушке трезво мыслить.

Единственным человеком во всем Замке с кем Гермиона действительно разговаривала была Панси. Их разбитые сердца тянулись друг к другу, находя утешение в своей молчаливой близости. Девушки не часто говорили о близнецах, предпочитая в одиночку справляться с этими мыслями, но ежели в беседе всплывали их имена, то неизменно разговор заканчивался слезами.

В этих долгих задушевных беседах, девушки действительно сблизились. Они не стали лучшими подругами, как с Джинни, нет. Их связь была иной. Связь двух людей безгранично понимающих боль друг друга, знающих нужные слова и умеющих молчать об одном и том же.

– Знаешь, я ведь с третьего курса влюблена в Джорджа. И когда ко мне подошел Фред, я сначала решила что он – Джордж, – тихим шепотом заговорила Панси. – Я во всех движениях Фреда видела его младшего близнеца, все сильнее влюбляясь. Иногда мне просто казалось, что невозможно так любить, что нельзя влюбиться еще сильнее, но… – девушка замолчала, стараясь подобрать слова, так тяжело ей дающиеся, а у Гермионы по спине пробежали мурашки от такого откровения. – А то, как он говорил о своей мечте… То, как горели его глаза… Клянусь, я была готова на все, чтобы помочь ему. И я была абсолютно уверена, что это Джордж. До сих пор не могу поверить в то, что случилось… Почему мое сердце не поняло, что это был Фред?

– Пожалуйста, не надо… – сиплым шепотом остановила ее Гермиона, с болью вспоминая, как загорался Фред, говоря о своей мечте открыть магазин приколов.

После таких коротких диалогов, девушки надолго замолкали, сидя плечом к плечу и глотая слезы боли и обиды.

Фоном для Гермионы прошло разоблачение ОД. Если бы не Панси, то девушка была бы единственной, кого поймали бы с поличным. Гермионе было все равно. Ее апатия прогрессировала с каждым днем, становясь все заметней и грозя превратиться в полноценную депрессию, но девушку это ни капли не волновало.

Весть о том, что всем членам ОД предстоит испытание «волшебным пером» Гермиона встретила спокойно, даже с некой радостью, рассчитывая что физическая боль сможет, хоть не надолго, но облегчить боль душевную. И она не ошиблась в своих расчетах – кровавые буквы на ее ладонях отлично отвлекали. А «черная дыра» разверзнувшаяся в ее груди, ненадолго отступала, давая возможность саднящей боли на пару минут отодвинуть давящую пустоту внутри.

***

Серые мартовские вечера Гермиона и Панси проводили библиотеке. Сидя за самым дальним столом у окна, девушки готовились к занятиям. К большому удивлению Гермионы, Панси отлично разбиралась в зельях в целом и в противоядиях в частности. Слизеринка с удовольствием делилась своими знаниями с девушкой, радуясь, что в чем-то она превосходит самую умную ведьму столетия.

– Гермиона, спрячься!

– Что? – ничего не понимающая Гермиона, оторвалась от своего эссе и посмотрела туда, куда показывала Панси. Увидев, кто к ним направляется, девушка моментально собрав свои вещи, спряталась за ближайшим стеллажом.

Через минуту за их столик подсели Малфой, Кребб, Гойл и старшая Гринграсс. От разговора, который они завели, у Гермионы в буквальном смысле открылся рот.

– Панси, у нас к тебе разговор, – без лишних прелюдий начал Малфой, вальяжно располагаясь рядом.

– Простите, но мне сейчас некогда, – ответила Панси, пряча перья, которые забыла Гермиона.

– Панси, дорогая, что происходит? В последнее время ты сама не своя. Мы волнуемся за тебя, – Дафна присела с другой стороны рядом с девушкой, обнимая ее за плечи, а Кребб и Гойл расположились напротив.

– Панси, милая, если тебя кто-то обидел, ты только скажи и он пожалеет, что на свет появился! – в обращении Гойла было столько нежности и участия, что Гермиона даже ущипнула себя, не поверив своим ушам.

– Все в порядке, ребята. Правда. Я очень ценю вашу поддержку.

– Панси, пожалуйста, помни что мы всегда рядом и всегда поддержим тебя во всем, – отозвался Малфой, взяв девушку за руку. Этот простой жест участия со стороны Слизеринского принца, просто ввел Гермиону в ступор. Девушка ощущала, как в данный момент вся ее уверенность в том, что она отлично разбирается в людях окончательно шла прахом.

– Если хочешь мы даже приворожим к тебе твоего Уизли, только попроси, – абсолютно серьезно предложил Кребб, вызвав на губах Панси легкую улыбку.

А вот Гермиона, стоявшая за стеллажом, чуть не упала от потрясения. Оказывается, поборники чистоты крови были в курсе теплых чувств Панси к Джорджу и не осуждали ее, а наоборот – всячески поддерживали девушку. Эта поддержка стала откровением для Гермионы. Она никак не представляла себе, что слизеринцы такие человечные. Из водоворота мыслей ее выдернула Панси, громко позвавшая ее обратно.

– Что с тобой? Почему ты такая бледная?

– Я просто не ожидала, что они в курсе твоих чувств к Джорджу.

– А что в этом такого? Они мои друзья. Если мы иногда ведем себя плохо, это же не значит что мы всегда такие. Как бы странно сейчас это не прозвучало, но у нас на факультете очень дружеская атмосфера. И мы умеем дружить. Когда ты, кстати, будешь мириться со своими друзьями?

– Не знаю. Не могу я им простить того, что они меня не предупредили. Я считаю что это подло.

– Может ты сначала выслушаешь их и попытаешься разобраться в том, почему они так поступили?

– Я постараюсь, – вздохнула Гермиона, признавая толику здравого смысла в предложении Панси, и вновь приступила к своему эссе.

***

Подходящего момента для разговора пришлось ждать до первого апреля, когда Рон, Гарри и Джинни наконец-то оказались все вместе. До этого дня, они словно чувствовали, что как только они соберутся все вместе – Гермиона накинется на них со своим праведным гневом, поэтому они всегда пытались помириться поодиночке подходя к девушке.

Выглянув из спальни, Гермиона сразу приметила своих друзей на их излюбленном месте у камина. Неимоверным усилием воли, девушка заставила себя спуститься в гостиную, переполненную, празднующими день рождения близнецов, учениками, ради разговора, который должен был произойти еще зимой.

– Почему вы мне не сказали? – вместо приветствия произнесла Гермиона, становясь рядом с креслами, спиной к гостиной. Этим положением девушка пыталась защититься от взгляда голубых глаз, который она ощущала на себе даже спиной.

– На нас наложили обет молчания, – возмутился Рон.

– Ладно, перефразирую. Почему вы не рассказали сразу мне, а начали действовать за моей спиной?

– Это я настояла, прости! Парни хотели тут же рассказать все, а я, когда узнала про спор, то не поверила даже и решила получить больше информации перед тем, как рассказать тебе. То, что я узнала, просто не укладывалось у меня в голове… Он ведь так на тебя смотрит…

– Мы сейчас не о нем, – прервала ее Гермиона, мысленно благодаря за то, что она не называет имени. Будто между ними случилась негласная договоренность и наравне с Воландемортом в их жизни появился еще один человек, чье имя нельзя называть.

– Гермиона, мы понимаем, что с твоей точки зрения наш поступок – отстой. Ты справедливо считаешь, что друзья так не поступают. Но поверь, мы любим тебя, мы беспокоимся за тебя и знаем что сглупили. Мы просто не хотели, чтобы… чтобы…

– Вышло как вышло? Не хотели сделать мне больно, да? – ехидно помогла Гарри Гермиона. – Вы даже не представляете как мне больно сейчас! Если бы вы сразу все рассказали мне, ничего бы этого сейчас не происходило. Как минимум два сердца были бы целы, – срываясь на крик девушка обессиленно рухнула в кресло, едва справляясь с дрожью в руках.

– Два? Ты про Паркинсон? – удивился Рон.

– А она по-твоему не человек что ли? Вы что думаете, раз она слизеринка, то у нее нет чувств? Вы что лишь по принадлежности к факультету определяете на кого зазорно спорить, а на кого нет? Вы что думаете что ей не бывает больно и обидно? Что за предрассудки вами управляют?

– Мы ничего такого не думаем и ни капли не одобряем поступок близнецов, – примирительно заговорил Гарри. – Гермиона, ты простишь нас?

– Мы ведь всячески тебе намекали и предостерегали. Я миллион раз тебе намекала, помнишь?

– Я не знаю… Я ничего не знаю. То, что вы сейчас говорите – только для вашего собственного успокоения.И я не знаю, как мне теперь вам верить. Правда. Если бы я оказалась на вашем месте, то в первую очередь рассказала бы вам, а не шла к близнецам.

– Они нас заставили дать обет, мы не…

– А вы не знали до этого кто такие близнецы, да? – оборвала Рона Гермиона. – Они вас заставили… Вот сюрприз, да? Они ведь никогда так не делали раньше… – посмотрев на потупившихся друзей, девушка тяжело вздохнула. У нее создалось впечатление будто этот разговор вытянул из нее все силы и моральные и физические. – Ладно, забудем. Вы не обижайтесь, но мне нужно время. Я ценю вашу заботу и очень вами дорожу, но пока не готова общаться с вами, как раньше. Просто дайте мне время остыть, хорошо? – друзья словно китайские болванчики синхронно кивнули головами. Это выглядело так смешно, что Гермиона не смогла сдержать улыбки, которую ее друзья приняли за добрый знак.

Выйдя из гостиной Гермиона пошла к статуе одноглазой ведьмы, рассчитывая в этот первоапрельский вечер покинуть Школу на пару часов. Когда девушка выбралась в Хогсмит, то впервые за несколько дней она вдохнула полной грудью. Легкий весенний воздух вселил в нее сил, и Гермиона даже улыбнулась, дивясь тому, что за своими переживаниями не заметила прихода весны. Простояв пару минут на пустой улочке и рассматривая едва видные шпили Замка, окрашенные в бледно-розовые отблески заката, девушка развернулась на каблучках и просто пошла без какого-либо направления.

Ее ноги безотчетно несли ее туда, где ей всегда было хорошо – в Медный котелок. И пусть рядом не было того, кого она любила всем сердцем, зато там была атмосфера уюта и всепоглощающего тепла, которой укутывала магия кафе всякого, кто был допущен в его чертог. Это ощущение сейчас было, как никогда кстати для Гермионы. Ее истерзанное последними переживаниями сердце просто уже не выдерживало и каждый новый день грозил нервным срывом. Спустя столько времени девушка, наконец, поняла к чему она движется и твердо решила взять себя в руки и идти дальше несмотря ни на что.

Апатично рассматривая обстановку кафе Гермиона внезапно почувствовала, что начинает задыхаться. В голове тут же тревожно пронеслось: «Розы», а следом слова, которые когда-то сказал ей Фред: «Научись защищаться от аромата и не будет у тебя проблем». Легким взмахом палочки Гермиона сотворила защитный купол под который не проникали никакие ароматы и облегченно выдохнула. Но ее облегчение длилось ровно до того момента, пока на ее столик не упала тень, подошедшего к ней молодого человека.