Текст книги "Это были мы (СИ)"
Автор книги: Soul-keeper
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
– Зачем они это сделали? ― почти беззвучно прошептала Хоук.
– Чтобы я увидел расстрелянную. Получше разглядел и понял, кто это.
Хоук застыла, не дыша и не двигаясь. Фенрис знал, что она поймет. Ему не хотелось подтверждать догадки вслух, острая боль, пронзившая тело, отозвалась в старых шрамах. Он снова переживал случившееся.
― Господи, ― выдохнула девушка. ― Ты говорил, что она пропала.
– Я так думал, Мариан. Так было легче, чтобы… ― он вздохнул. ― Я был ребенком. Мне было легче поверить в то, что моя мама пропала.
Воцарилась тишина. Стаканчик в руке Хоук наклонился и чуть не выпал.
― Я любил читать, ― вдруг заговорил парень. ― Я читал всё, что видел: романы, философские и исторические труды, даже речи нашего славного Лидера. С тех пор, как Наставник выбрал меня в качестве ученика, я имел возможность тайком брать книги. Конечно, если бы он узнал, то немедленно преподал бы мне хороший урок. Но я постарался сделать так, чтобы он даже не подумал об этом. С тех пор книги стали спасением. Я хоть и не думал, но все равно отчаянно искал ответы. На вопросы, которые боялся озвучивать вслух.
– Что это была за община, Фенрис?
– Не знаю. Мы переехали сразу после той… публичной казни. Мужчина, который держал меня за ухо, заставляя смотреть, оказался впоследствии моим Наставником. Меня и еще нескольких мальчиков привезли в какое-то здание из мрачного серого камня. На его территории раскинулись пышные сады, всюду располагались клумбы с цветами, имелся большой фонтан перед главным входом. Это была школа. Та самая, за пределы которой я не выходил. ― Фенрис покосился на Мариан. Её ресницы слегка подрагивали, ветер растрепал волосы на лбу, но девушка не поправляла их.
– Там нас учили, что за стенами – царство ада и беззакония, кругом рыскают звери, убивающие за еду, а мы должны стать воинами света, чтобы искоренить несправедливость и восстановить порядок. Так я познакомился с организацией «Новый путь», в которую мне надлежало вступить, после окончания образования.
– Чему же вас учили? ― Хоук подняла голову и размяла затекшую шею. Фенрис заметил, что она заметно побледнела, хоть и старалась не подавать виду, что напугана или удивлена. Её профессия здорово способствовала сохранению самообладания.
– Что есть очищение, к которому нужно стремиться, и наказание, которое следует за непослушанием. ― Фенрис выкинул допитый кофе в урну рядом со скамейкой.
– Эти шрамы.. они… ― Хоук посмотрела на его плечо. Из-под рукава футболки виднелась одна из отметин.
– Угу, ― он кивнул. ― Это наказание.
– За… непослушание? ― Мариан нахмурилась. ― Что же ты делал?
– Когда я был маленьким, за нами не следили. Но когда мы подросли, нас разделили и поселили в разные комнаты. Наставник занимался с каждым в отдельности. По утрам поднимались с рассветом. Читали молитвы, обливались холодной водой. Занимались физкультурой. Мне становилось все сложнее добывать книги. Несколько нашли под матрасом в кровати. В тот же день я испытал, что такое кнут. Избивал меня лично Наставник. После этого я провел в запертой комнате без окон около двух суток.
– И ты… все равно не слушался?
– Возможно я был излишне упрямым… Но кошмары, в которых я видел браслет матери на руке расстрелянной женщины… заставляли меня много думать. ― Фенрис скрестил руки на груди. Он перестал смотреть на Мариан и уставился на спокойные волны залива. Говорить стало гораздо легче. ― Я нашел в ящике стола Наставника радиоприемник. Наверное, он слушал его в перерывах между занятиями. Я выбирался из комнаты по ночам, доставал его и слушал до тех пор, пока руки и ноги не застывали от холода. Мне приходилось прятаться под столом в трусах и майке, включая звук на минимальную громкость и прикладывая приёмник прямо к уху.
– И тебя снова поймали? ― Мариан наклонилась вперед, уперлась локтями в колени и положила голову на ладони.
– И тогда и после… Много раз. Наставник называл меня выродком. Все время говорил, что меня подпортила чья-то дурная кровь…
– Как ты сбежал? ― вдруг спросила она. ― Как ты… решился на это?
– Я понял, что живу в изоляции от внешнего мира еще когда был совсем маленьким. Мы слышали истории о том, что происходит за пределами нашей общины. В основном эти истории сводились ко всяким ужасам. Оказавшись в школе и по-прежнему не видя вокруг новых людей, первое время, я активно восполнял тягу к знанию при помощи книг. Когда Наставник пронюхал, каким образом я тащу их из кабинета, ― стал обыскивать меня до и после занятий. Уже тогда в мою голову закралась мысль о возможности… уйти. Я не думал, что это побег.
Слушая радиоприемник, я стал запоминать названия. Кажется, это была какая-то местная волна: диктор говорил о погоде и событиях на дороге. Я знал, что где-то рядом есть железная дорога. По ночам до нас доносился стук колес проезжающих мимо поездов.
– И ты сбежал вот так? Вслепую? Никто не помог? ― недоверчиво поинтересовалась Хоук.
– Я смог вырваться случайно. Это случилось на занятиях по физкультуре на улице. Какой-то парень упал с турника и рассек голову: мы выбежали из раздевалок на крики, вокруг собралась толпа, кто-то послал за медсестрой. А я вдруг посмотрел в сторону леса и… побежал. Сначала преодолел сад и скульптуры из кустов. Потом наткнулся на высокую изгородь. Перелез, больно расшибся, но побежал дальше. Через, наверное, минут пять до меня дошло, что я делаю… Кажется, я начал громко смеяться… Спустя какое-то время, закололо в боку, я замедлился. Плутал по зарослям, вышел на проезжую часть. Штаны порвались, когда я упал, щека и лоб кровоточили, во время бега я не замечал хлеставших по лицу веток деревьев. На дороге показалась машина…
– Ты поймал попутку? ― Мариан обернулась. В её глазах заиграл огонёк соучастия… Девушка словно переживала эту историю вместе с ним.
– Нет, ― парень грустно улыбнулся. ― Я не знаю, что бы случилось, заметь меня та машина. Что-то толкнуло меня обратно в лес. Я спрятался в тени деревьев и оказался прав. Машина следовала из школы, в ней находились люди, которых я знал. Они искали меня.
– Что же ты сделал?
– Шел вдоль дороги, прячась в подлеске, пока не стемнело. Ближе к ночи вышел к заправочной станции. Помню, что не мог и рта раскрыть, язык присох к небу, страшно хотелось пить. Адреналин давно испарился, накатил страх и осознание того, что я натворил. Я понял, что пути назад нет.
– И что ты сделал?
– Напился водой из колонки, рядом с мойкой для машин. Увидел грузовик… и водителя. Он был в магазинчике при заправке. Я залез под брезент, спрятался среди ящиков, нашел какое-то тряпье, чтобы накрыться. И уснул.
– Уснул? В таком-то положении?
– Я шел до ночи, почти не чувствовал ног. Тело сдалось, даже несмотря на страх пережитого.
– А когда проснулся, грузовик уже привез тебя куда-то? ― Хоук вдруг поежилась. ― Надеюсь не обратно…
– Нет, ― усмехнулся парень. ― Я оказался в городе. Один, посреди захолустной провинции, абсолютно не знающий куда идти и напуганный перспективой возможной погони.
– Что было дальше, Фенрис?
– Дальше? ― парень задумался. ― Дальше началась новая жизнь.
Комментарий к Глава 20
https://soundcloud.com/silentdesolation/hans-zimmer-the-well
========== Глава 21 ==========
Хоук смотрела на его профиль: в полумраке комнаты он казался словно выточенным из мрамора. Еще она заметила, что Фенрис сильно хмурился. Он делал это почти всегда, с того момента, как они познакомились, но сегодня это выглядело иначе… Парень подложил руки под голову и молча разглядывал потолок. Казалось, его мысли были в этот момент слишком далеко. Заново переносили в прошлое, пробуждали давно забытые чувства, звуки, слова.
Девушка ничего не говорила, потому что сама пыталась освоиться в полученной информации. История обрастала подробностями, приводя её в замешательство. Находились детали, которым Мариан не могла найти объяснения раньше, но узнавала причину сейчас.
Фенрис был откровенным, и это ободряло её. Но появлялись вопросы, на которые требовалось получить ответы, а парень не мог их дать. По разным причинам.
В истории побега из этой… общины или секты, было много пробелов, в частности касавшихся обучения Фенриса. Об этом он, покамест, умалчивал, впрочем, как и о пытках и шрамах, полученных в наказание за провинности.
― Почему ты молчишь? ― спросил вдруг он. Хоук не заметила, как парень перевернулся на бок и внимательно на нее уставился.
Был уже вечер воскресенья…
Мариан тяжело вздохнула. Она бы с удовольствием осталась у него на ночь, но… ей требовалось время, чтобы осмыслить происходящее. А еще лучше – всё записать.
Во время беседы на набережной, её рука то и дело тянулась к сумочке, в которой лежали блокнот и ручка. Хоук считала себя несколько консервативной в отношении записывания информации на электронные носители, предпочитая им более простые и доступные.
В истории, рассказанной Фенрисом, было столько неточностей и недомолвок, что ей хотелось немедленно восстановить ход событий на бумаге. Понять, где заканчиваются факты и начинаются белые пятна. Но делать это при нём было неловко.
― Я… не знаю, что тебе сказать, Фенрис, ― Хоук потянулась и придвинулась к нему поближе. ― По крайней мере, теперь я знаю, откуда ты. И больше не буду задавать глупых вопросов.
– Вроде того, с какой я планеты? ― парень заметно повеселел.
Мариан казалось, когда он делился с ней воспоминаниями, словно скидывал с себя часть тяжкого груза, который по очевидной причине был не в силах нести в одиночку.
― Ты не рассказал об одной существенной детали, ― начала вдруг девушка. ― Ты упомянул, что тебя учили убивать… людей.
– Знаешь, я… ― Фенрис на мгновение осекся, подбирая нужные слова. ― Во всем, что я говорю, имеется изъян. Ты, наверное, уже заметила.
– Какой изъян?
– Я многое не помню. Картинка всплывает перед глазами, а потом, словно туман. Сколько не стараюсь, ничего не могу увидеть. ― Парень потёр переносицу. ― Я описал почти все, до того самого момента, как появился в городе и познакомился с тобой.
– В таком случае, почему ты сказал, что умеешь убивать? ― Мариан почувствовала, как её схватил легкий озноб.
– Я вспомнил об этом, когда по-настоящему разозлился. С момента побега, мною двигал только страх и желание спрятаться.
– Ты разозлился, когда подрался с Андерсом? ― догадалась Хоук, и Фенрис кивнул.
– Да, и в тот же момент вспомнил, как это делается.
Мариан закусила губу.
― Тебе интересно, почему я не убил? Или почему набросился на него?
Хоук осторожно кивнула на оба варианта.
― Я не хотел, чтобы он находился рядом с тобой, ― честно ответил Фенрис. ― А когда он попытался до тебя дотронуться, во мне будто что-то надломилось. Дальше – пятна перед глазами, мой кулак, летящий со скоростью, которой я сам от себя не ожидал… Знание, куда нанести удар, как уклоняться.
– Больше не буду брать тебя на шумные вечеринки, ― попыталась пошутить Мариан. Фенрис грустно улыбнулся в ответ и взял её за руку.
– Мне надо домой, ― тихонько прошептала она, чувствуя, как губы парня легонько коснулись её носа.
– Ты уверена? ― шепотом переспросил он. Его ладонь медленно опускалась по плечу, к талии.
Хоук глубоко вдохнула его запах.
Спальня была заполнена этим ароматом: странным, мужским, едва уловимым… Это был даже не одеколон − так пахла его кожа. Это сводило с ума, лишало рассудка, погружало в первобытное, почти животное состояние. Она желала его…
Мариан заставила себя сфокусироваться.
― Мне правда нужно, ― пробормотала она, резво поднимаясь с кровати.
– Хорошо, ― Фенрис сел рядом. ― Тебя проводить?
– Я же на машине…
Она осторожно встала и потянулась. Краем глаза заметила, что парень наблюдает за каждым её движение почти с ребяческим восторгом.
Она пригладила сбившиеся после подушки волосы, нашарила в темноте свою сумочку и мобильный телефон.
― Тебе он нужен, ― утвердительно произнесла она, выходя в коридор.
– Зачем? ― Фенрис поморщился.
– А вдруг я захочу позвонить? ― Хоук присела, чтобы зашнуровать кеды.
Парень не сразу нашелся с ответом. На его лице отразился бурный мыслительный процесс.
― Ладно, я приобрету, ― нехотя буркнул он.
Себастьян уже спал, они тихонько вышли за дверь, чтобы попрощаться.
― Мариан, ― Фенрис осторожно обнял её. ― Сегодня, пожалуй… слишком много информации, да?
Он смотрел ей в глаза виновато и растерянно, Хоук едва сдержалась, чтобы не улыбнуться. Больше всего хотелось потрепать его по волосам, уткнуться в шею, а потом увидеть, как он хмурится и смеется в ответ.
Но она этого не сделала.
― Я должна кое-что обдумать. Вот увидишь, всё будет хорошо.
Он запнулся, хотел что-то сказать, но вместо этого лишь на секунду прижал её к себе чуть крепче. А затем отпустил.
Хоук сделала над собой усилие и помчалась по лестнице.
И только в машине, наконец, дала выход эмоциям.
― Твою гребаную матерь, ― выругалась она, сжав руль. ― Что же с тобой было, парень?
Ей хотелось всего и сразу: позвонить Изабелле, редактору, сообщить, что она раскопала кое-что загадочное и невероятное. Сенсацию.
Не каждый же день на улице попадаются сбежавшие из многолетнего рабства сектанты?
Хоук покачала головой и повернула ключ в зажигании. Машина медленно тронулась.
Она не включила музыку, ехала в тишине, наблюдая за дорогой. Время близилось к одиннадцати.
Хоук знала, что не захочет спать, когда приедет домой. Она надеялась заварить чай и как следует поработать.
Сообщить о случившемся Изабелле еще куда ни шло, но говорить об этом редактору, не имея никаких более-менее точно установленных фактов…
К тому же Хоук ясно понимала: стоит дать этой истории широкую огласку, как она вмиг навлечет на Фенриса преследователей. Воздух кругом был пропитан тайной, Мариан казалось, она будто предчувствовала беду.
Вдруг зазвонил телефон, Хоук вздрогнула, посмотрела на номер.
Донник? В такое время?
Она включила громкую связь.
― Кх-кхм, ― на том конце шумно откашлялись, ― Мариан?
– Привет, Донник! На дежурстве? ― Хоук постаралась, чтобы её голос звучал жизнерадостно.
– Ты за рулем? Плохо слышно…
– Да, что-то важное?
– Послушай… Я даже не знаю… Я тут искал номер парня, с которым ты приходила. Но в нашей картотеке нет никого с подобным именем, ― голос полицейского звучал неуверенно.
– Зачем тебе его номер? ― с наигранным удивлением поинтересовалась Мариан, крепче хватаясь за руль.
– Мне незачем, ― поспешно пояснил он. ― Видишь ли, после того инцидента, с дракой… Мои патрульные составили фоторобот, это стандартная процедура… Они занесли его в базу, но Андерс ведь отозвал обвинения, ― он снова прочистил горло. ― Короче, Хоук. Ко мне сейчас приходили какие-то люди. Спрашивали об этом Фенрисе.
– К-какие люди? ― на этот раз девушка не смогла сдержаться, её голос предательски дрогнул.
– Я бы сказал, коли знал, ― виновато пробормотал Донник. ― Просто делюсь соображениями, потому что… они выглядели странными, Хоук. Показали какие-то удостоверения, сообщили, что из окружного управления. Но ты ведь знаешь, сейчас любой дурак, насмотревшись сериалов, изготовит себе пропуск хоть в Белый дом.
– Донник, ― Мариан уже подъехала на парковку возле дома. ― Что конкретно спрашивали эти люди? Сколько их было, как они выглядели? ― она осеклась, испугавшись, что вызовет подозрение своим обилием вопросов.
– Спрашивали, где он живет… Сообщили, что у них есть пара вопросов по какому-то делу. Их было трое.
– Спасибо за информацию. Я ему обязательно передам. ― Хоук уже собиралась положить трубку.
– Мариан? ― прервал её полицейский. ― Будь осторожнее. Я не знаю Фенриса, но Авелин рассказала, что он учинил в отеле.
– Донник, не переживай, ― нарочито небрежно бросила девушка.
Закончив разговор, она серьезно пожалела, что не оставила Фенрису свой собственный мобильник. Письмо на электронную почту вовсе не гарантировало быстрого ответа. А ей хотелось знать, как он. Каждую секунду.
Хоук пересекла парковку, ловя себя на мысли, что постоянно оглядывается по сторонам. Во дворе не было ни души, в доме всюду горел свет. Большинство жильцов вечером воскресенья находились в своих квартирах.
Что если это преследователи?
Хоук поднималась по лестнице, сосредоточенно продумывая варианты.
Как они узнали, что Фенрис здесь? Из наспех составленного фоторобота? Откуда у них информация? Из базы данных полицейского управления? Они действительно ищут его?
Парень говорил, что ни разу не видел, чтобы кто-нибудь проявлял к нему хоть малейший интерес. С того дня, как он сел в грузовик в том провинциальном городе про него словно забыли.
А выходит, что нет.
Если Донник прав, то люди, приходившие в полицию, вполне могли оказаться сектантами, разыскивающими его.
Хоук вошла в квартиру, закрыла за собой дверь, предусмотрительно заперев её на все замки. Изабеллы не было. Девушка зажгла свет, переобулась, нацепила уютные тапочки. По привычке щелкнула чайником и нажала на кнопку включения на ноутбуке.
Джеймс Джонс. Фенрис упомянул его, как единственное имя, которое помнил. Так звали Наставника. Хоук не терпелось узнать об этом человеке, пока выходило, что это была единственная зацепка к его прошлому.
Заварив чай, Мариан быстро написала Фенрису письмо. Рассказала о странных посетителях и вопросах, просила как можно скорее связаться с ней, чтобы поговорить.
Затем открыла поисковую систему, вбила туда имя загадочного человека. Вывалившийся объем информации поразил её до глубины души.
Заголовки новостей, обилие фотографий с различных встреч.
«Телепроповедник Джеймс Джонс собирает толпы слушателей».
«Джеймс Джонс объявил о грядущем конце света. Проповедник религиозной организации призывает граждан покаяться в совершенных грехах».
Хоук кликнула на самую первую новость.
«Мои проповеди позитивны, исполнены надежды и связаны с жизнью», – говорит сорокачетырехлетний Джонс. – «Я не веду диалога свысока. Именно это помогло мне достучаться до многих невоцерковленных людей».
С фотографий на нее смотрел худощавый, но подтянутый мужчина, лет сорока, с темными волосами и с аккуратно выстриженной клиновидной бородкой. У него были серо-голубые глаза, такие яркие, словно он носил линзы, намеренно меняющие цвет.
«В пятницу пятидесятилетняя Мари О’Конеллл и сорокачетырехлетняя Никки Розман встали со своих инвалидных колясок навстречу Джеймсу Джонсу, который направился к ним. Но Джонс не совершал никаких чудес − он, скорее, утешил их души, чем исцелил тела. Моложавый голубоглазый проповедник, возглавляющий сорокавосьмитысячную церковь Лэквуд в г. Браунсвик, пришел в супермаркет Уолл-Март, чтобы ставить автографы на своей новой книге, только что поступившей в продажу».
Хоук нашла название и переписала его к себе в блокнот. Складывалось впечатление, что мужчина действительно выглядел чуть моложе своих лет. Странный тип, Мариан доводилось видеть подобных ранее. Он производил впечатление опытного игрока в гольф с рекламы в журнале, который недавно попадался девушке на глаза. Эдакий уверенный в своем мастерстве и готовый давать советы новичкам…
На его лице застыло выражение соучастия. Везде, где бы он не находился: на церемонии вручения дипломов в какой-то католической школе, на акции в доме престарелых, на раздаче автографов в Уолл-Март.
Этот человек глядел на мир одинаково. Хоук ненавидела таких людей, они казались ей роботами с заранее заготовленным арсеналом эмоциональных масок, которые надевали по случаю необходимости. Неискренностью веяло даже со снимков.
Пискнуло оповещение о новом письме.
«Не переживай. Я никуда не пропаду. Никто не знает, где я живу».
Хоук сделала глоток чая, теплая жидкость согрела её изнутри. Действительно. Кто бы ни были эти люди – без информации они могли заплутать в этом большом городе на целые недели, а то и более.
Мариан посмотрела на время и решила набрать Изабелле. Подруга сбросила звонок, ответив сообщением с их фирменным кодовым словом. Значит снова у какого-то мужика.
Хоук потянулась, помассировала переносицу, почувствовала, как ноет в мышцах… как вдруг раздался звонок в дверь.
Тревожный, пронзительный.
Мариан встрепенулась, по спине пробежал холодок.
У Изабеллы имелись собственные ключи. Она только что ясно дала понять, что не появится дома ночью.
Девушка медленно поднялась из-за стола. Осторожно ступая по паркету, она прокралась к входной двери, прислушалась: за той была тишина.
Хоук почувствовала, как стучит ее сердце, прислонилась ухом к холодному металлу.
Звонок раздался снова, так неожиданно, что Мариан подскочила на месте.
― Кто там? ― громко спросила она.
Ответом было молчание.
Спустя мгновение в дверь начали требовательно стучать. Сердце Хоук забилось еще быстрее, в горле пересохло, спина покрылась липким потом.
― Кто там? ― еще раз спросила она, стараясь, чтобы её голос звучал твердо.
– Откройте дверь, мэм, это полиция. Офицер Хендир велел проведать, все ли у вас в порядке.
Мариан облегченно выдохнула и зашумела замком. Пришли люди Донника.
Дверь рванули на себя так сильно, что она вылетела следом, не успевая отпустить ручку. Плечо прожгла острая боль, она вскрикнула и не успела разглядеть посетителей. Кто-то сбил её с ног, перед глазами поплыли багровые пятна, что-то сильно укололо в груди.
Перед тем, как потерять сознание, Хоук вспомнила: одной из единственных, кто знает, где живет Фенрис, является она сама.
========== Глава 22 ==========
Он лежал на диване, задумчиво уставившись в потолок. Отблески уличных фонарей вырисовывали на неровной поверхности причудливые узоры, ночь наступала быстро, и вместе с ней, к нему возвращалось странное, пока еще не до конца понятное чувство свободы.
Оно было похоже на одеяло, сшитое из тишины и спокойствия, заглушавшее и отгораживающее от него все тревоги. Это ощущение приходило к нему благодаря наступлению темноты. Фенрис знал об этом еще со времен обучения в школе: ночью он чувствовал себя гораздо увереннее. Как полуголодный хищник, который выходит на охоту в это время суток, он выбирался из своей комнаты, чтобы послушать радиоприемник Наставника или почитать тайком украденные книги…
Но здесь же таилось главное противоречие: в течение последних недель, он жаждал только солнечного света и скорейшего наступления дня. Ночь перестала привлекать его так, как раньше.
Что же с ним случилось?
Он изменился. Мариан Хоук изменила его.
Своим появлением девушка словно рассеяла мрак, в который была погружена вся его жизнь. Страх рядом с ней перестал существовать, превратившись в нечто более важное. Жизненно-важное. Острое чувство привязанности. Соучастия.
За последние сорок восемь часов он узнал о себе много нового.
Единственное, чего пока не удавалось понять, это природу его профессионализма в отношении произошедшей драки. Пока Хоук находилась рядом, он старался не думать об этом.
Без Мариан становилось тяжелее. Ощущение привязанности испарялось, грудную клетку сдавливало, дышать становилось тяжелее.
Фенрис нервничал.
На письмо, которое он написал ей десять минут назад, так и не пришло ответа.
Хоук никогда не задерживалась до такой степени. Переждав и перебрав в уме все возможные варианты, вплоть до экстремальных, вроде внезапного отключения электричества, Фенрис сел на диване.
Раздумывать, нормально ли это, как всегда, было некогда. Неясный импульс беспокойства нашел лазейку и сейчас настойчиво и требовательно буравил его мозг.
Что-то не так.
Выйдя из подъезда, Фенрис накинул на голову капюшон толстовки и быстрыми шагами направился в сторону автобусной остановки. Он запомнил название улицы и номер её дома, без труда поймал такси, назвал этот адрес.
Машина тронулась с места.
Фенрис не имел ни малейшего понятия о том, кто мог его искать. По дороге он перебирал в голове все известные варианты. Парень помнил карателей, тех самых страшных людей, без промедления совершивших расстрел его матери. Наставник мог отправить за ним кого-то подобного?
Фенрис злился, потому что большая часть из того, что он помнил – сохранилась лишь в бессмысленных фрагментах.
Пытаясь рассказать историю своей жизни Мариан, ему пришлось покопаться в самых отдаленных уголках своего сознания. И даже там он не нашел ответов на многие, мучавшие его вопросы.
Дни, проведенные в школе, воспроизводились не полностью: где-то в воспоминаниях зиял провал, который не состыковывался с остальной частью истории. Фенрис подозревал, что последствия этого провала были связаны с дракой и его хладнокровным желанием убивать.
С ним что-то делали. Это заставило измениться не только тело, но и мышление.
Опыты? Лекарства или наркотики?
Ответов не было.
Парень попросил водителя остановить такси, не доезжая до дома. Оплатив проезд, он вышел из машины, осторожно прикрыв дверь. Пятиэтажный дом Мариан должен был находиться сразу за углом еще одного жилого здания. Фенрис увидел фонари и парковку. Когда они были здесь утром, в глаза бросилась большая пожарная лестница и мусорные баки, возле которых суетились бродячие коты.
Он остановился и огляделся по сторонам. На парковке было много машин, вечером воскресенья большинство жильцов находились дома. Фенрис посмотрел на пятый этаж. Проклятье… Он не помнил, куда выходили окна. А точнее, ему было совсем не до того, чтобы любоваться из них на окружающие виды.
Возле подъезда была припаркована машина. В салоне кто-то курил: маленькая красная точка то гасла, то разгоралась снова, когда её владелец делал очередную затяжку.
У входа, рядом с дверью, стоял человек. Фенрис остановился, оценивая ситуацию.
Это мог быть кто угодно.
Парень решил прикинуться жильцом и попробовать пройти мимо. В конце концов, если у этих людей дурные намерения, они потрудятся сообщить ему об этом.
Это случилось так быстро и неожиданно, что времени на раздумье у него не осталось. Только реакция. Интуиция казалась случайной, однако глаза, уставившиеся на него, случайными не были. Подойдя ближе, Фенрис узнал этого человека.
Их удивление оказалось взаимным.
Лицо мужчины искривилось, глаза забегали, рот открылся, в него с шумом втягивался воздух. Неожиданно он выхватил нож: Фенрис услышал щелчок открывшегося лезвия.
Рука с оружием рванулась вперед, парень среагировал и резко бросил правое предплечье вниз, раскачиваясь, словно маятник и тем самым избегая удара.
― Я все равно прикончу тебя! ― со свистом прохрипел нападающий.
Позади них хлопнула дверца машины.
Услышав шаги, Фенрис резко повернулся, высоко поднимая при этом левую ногу. Подошва ботинка врезалась в тазовую кость противника. Он ухватил ртом воздух и упал, согнувшись при этом в три погибели.
Эхо странного звука в ушах на короткий миг заглушило всё окружающее. Его словно окунули в воду. Заболело в висках.
― Они не заплатят нам за его труп! Осади коней, Джеф! ― зашипел упавший мужчина, корчась на асфальте. Нападавший с ножом отпрыгнул на шаг.
― Он не загонит меня в гроб! ― визгливо ответил он. ― Я сам вколочу его туда! И пусть Адриана заплатит!
Фенрис бросил взгляд назад: скрюченный на асфальте пытался вытащить из-за пояса пистолет.
Где-то в доме вдруг раздался выстрел, послышался звон битого стекла и крик – глубокий, протяжный, активно заполняющий все вокруг. Женский крик… Конечно, это был женский крик… Кричала Мариан? Черт подери, он должен сосредоточиться! Его голова находилась в агонии. Виски разламывались от боли… он должен уходить… выстрел… Выстрел был сигналом тревоги. Он должен забрать Хоук и убраться отсюда прочь! Вход в подъезд… Ему нужно внутрь!
Противником с ножом был Джеф, парень учился с ним вместе… Они знали друг друга.
О чем говорили эти двое? Адриана… Какое знакомое имя. Кто она?
Фенрис отвлекся на мгновение, которое оказалось для него роковым. Джеф кинулся на него, направив нож прямо в сердце. Парень успел сбить его руку, тем самым, сменив траекторию удара. Лезвие мягко вонзилось в плечо.
Фенрис взвыл и схватил Джефа, заломив ему левую руку. Резко толкнул к двери, потащил за собой в холл, с трудом различая расплывчатые фигуры в открытых дверях соседних квартир. Они двигались, растворяясь, словно в тумане, двери хлопали, со всех сторон доносились вопли. Кто-то просил вызвать полицию.
Он держал Джефа левой рукой. И это требовало огромных усилий, так как при каждом резком движении в раненом плече появлялась невыносимая боль. Толкая парня вперед, он использовал его как опору для левой руки. В правой находился нож, вытащенный прямо из раны.
Крик… вой… нужно двигаться в направлении крика. Фенрис поднялся на пятый этаж, увидел знакомую дверь и распахнул ее.
Хоук прижималась к двери в ванную, её лицо было белым, как полотно, а перекошенные губы дрожали.
Джеф отчаянно извивался, Фенрис втолкнул его в квартиру и захлопнул за собой дверь.
Мариан не смотрела в их сторону. Её глаза были прикованы к той части коридора, которая вела на кухню.
Треск… где-то там раздавался странный треск. Звук, похожий на движение змеи, то возникающий, то затихающий.
Лестница… пожарная лестница, с той стороны здания! Кто-то поднимается по ней, делая остановки почти на каждой ступеньке, чтобы уменьшить звук от веса собственного тела.
Фенрис подался вперед, прикрываясь телом Джефа, как щитом, и не зря. Как только он заслонил Мариан, кто-то выстрелил, тело парня вздрогнуло, а затем безвольно обмякло.
Дверь в кухню оказалась закрытой, но там горел свет. Его было видно сквозь дыры от выстрелов, зияющие на ровной деревянной поверхности.
― Ф-фенрис, ― голос Хоук сорвался на хрип. ― Она там, я толкнула ее… в окно.
Хруст битого стекла… теперь уже ближе. Дальше тянуть было рискованно. Фенрис отбросил от себя тело Джефа, удобнее перехватил нож и оттеснил Мариан в ванную.
Осторожно выглядывая, он прислушивался к звукам: по ту сторону двери больше не беспокоились о тишине. У Фенриса не осталось никаких сомнений о намерениях стрелявшего.
Кухонная дверь затрещала, он схватился за ручку, а затем рванул вперед, заставляя входившего влететь в дверной проем и, с силой развернув его к стене, стал бить об угол шкафа.
Стрелявшей оказалась девушка.
Он захлопнул дверь и впечатал носок правой ноги ей прямо в горло. Ухватив правой рукой за темные волосы, он потащил её в глубину комнаты.
Рука девушки повисла, пистолет упал на пол. Она потеряла сознание.
Фенрис перевернул бесчувственное тело и достал из кармана небольшое портмоне. Кредитные карточки, водительские права… Напряжение так и не сошло с его лица. В том, что он увидел, не было ничего хорошего. Имена на всех карточках были разные, имя на правах не совпадало ни с одним из них. Женщина, лежавшая на полу, могла быть Адрианой, о которой он услышал внизу. Она была профессионалом, явившимся к Мариан. И кто-то послал её сюда.
Кто? Кто мог знать, что он находится здесь? Они хотели использовать Хоук, чтобы выйти на него?
