Текст книги "И в трещинах зеркальный круг...(СИ)"
Автор книги: Sonota Megami
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
========== Часть первая ==========
Здание располагалось на отшибе, вдалеке от остальных жилых домов и мелких ремесленных лавок. И не удивительно. Никто не хотел соседства с этим мрачным местом, о котором по городу расползались самые невероятные слухи. И если содержание одних было весьма невинно, то другие же описывали все зверские преступления, на которые была способна человеческая фантазия. Серое, довольно большое двухэтажное строение люди старались обходить стороной, и лишь те, чьих родственников постигла неминуемая участь, вынуждены были обратиться к владельцу этой хмурой обители печали и смерти.
Человек, стоявший сейчас у входной двери, над которой висела чуть покосившаяся деревянная табличка «Undertaker», тоже в силу рода своего занятия не раз сталкивался со смертью. Полицейский инспектор Уилл Морриссон считал, что видел в этой жизни достаточно, чтобы не бояться таких привычных вещей. Но у дома Гробовщика его сердце внезапно участило ход, а кожа покрылась холодной липкой испариной. Похоронное бюро, казалось, всеми своими серыми стенами источает нечто, вызывающее даже у самых стойких липкий, животный, суеверный ужас.
Инспектор Морриссон настойчиво постучал в двери. Ответа не было. Выждав несколько секунд, он повторил действие. Так и не дождавшись приглашения войти, он сам толкнул дверь. Она оказалась незапертой. Пройдя в обширный темный зал без окон, все освещение которого составлял десяток зажженных восковых свечей, инспектор огляделся. Пламя отбрасывало на стены причудливые тени, выхватывая из темноты очертания четырех гробов. В прошлый раз, когда он приходил сюда, этих жутких ящиков было три. Из той встречи с Гробовщиком не вышло ничего хорошего. Инспектор так и убрался восвояси, не получив информации. Один из гробов сейчас не стоял на основании, а был привален к стене в вертикальном положении. Нелепый, суеверный ужас охватил полисмена. Как бы он мысленно не уговаривал себя, что все – лишь игра воображения, но колени предательски задрожали, когда он заметил, что под гробом на полу растекается темная лужица, быстро увеличиваясь в диаметре. Инспектор включил фонарик и посветил на пятно. Оно оказалось темно-красного цвета, блестящее, а судя по его виду, можно было предположить, что субстанция умеренно-густая и липкая. Инспектор и ранее видел достаточно луж крови, и это пятно, очевидно, было той же природы. Но нервы служителя закона сдали в тот момент, когда, протяжно заскрипев, крышка гроба начала медленно открываться. Из образовавшейся щели вывалился скелет, хищно скалящийся на полисмена приоткрытыми челюстями. Инспектор Морриссон попятился, зацепился ногой за нечто позади него и грохнулся на пятую точку. Отталкиваясь ногами и судорожно хватая ртом воздух, полисмен попытался отползти как можно дальше. Но, наткнувшись спиной на чьи-то ноги в высоких сапогах, взвыл и растянулся навзничь на полу. Над ним склонился мужчина в темной одежде, по плечам и спине которого рассыпались длинные, спускающиеся к самым коленям, седые волосы, а бледное лицо, пересеченное шрамом, сияло широкой коварной ухмылкой.
– Так-так, я уж хотел было сам обращаться в полицию, а ее представитель лично ко мне явился. Чем обязан? – заметив совершенно дикий и невменяемый взгляд полисмена, Гробовщик чуть склонил голову набок, внимательно разглядывая посетителя. – Я вас напугал? Простите. Или это он? – мужчина ткнул острым черным ногтем в сторону валяющегося на полу скелета. – Вот негодник! Всегда выпадает в самый неподходящий момент. Как, впрочем, это всегда и происходит. Все «скелеты», хранящиеся в наших шкафах, не вовремя себя обнаруживают. Не так ли, инспектор? Вам ли не знать.
Морриссон судорожно сглотнул. Свой «скелет» в шкафу у него был. Вот только откуда этот тип об этом знает? Инспектор прокашлялся, словно у него запершило в горле. Гробовщик проявил участие:
– Воды хотите?
Вот тут-то инспектору насторожиться бы, но погрузившись в размышления о собственных грешках и возможности их обнаружения, он механически утвердительно кивнул. Буквально через пару секунд в руках у него оказалась самая обычная склянка с прозрачной жидкостью. Но когда инспектор Морриссон поднес ее к губам, чтобы сделать глоток, со дна стакана на поверхность вынырнуло нечто круглое. Приглядевшись в неверном свете, создаваемом свечами, к предмету, инспектор увидел человеческое глазное яблоко. Из горла вырвался сдавленный всхлип, руки дернулись, и выпавшая из разжавшихся пальцев склянка с надрывным звоном раскололась об каменный пол.
– О, вы нашли муляж, который я потерял. – Захихикал Гробовщик и, присев, поднял шарик. Он покатал предмет в ладони. – Видите, это -всего лишь стекло. А вот это – настоящее. – Гробовщик достал из складок длинного широкого плаща нечто идентичное тому круглому предмету, но, все же, неуловимо отличающееся от него. – Правда, чудесная работа? Ничто не сравнится с идеальными творениями самой природы.
Гробовщик уже, казалось бы, и вовсе забыл о посетителе. Он подошел к открытому гробу, у которого в темно-красной луже валялся скелет, заботливо поднял, отряхнул и отправил его обратно, плотно закрыв крышку.
– С чем пожаловали? – Гробовщик резко обернулся. Из-за нависшей на глаза серой челки было не понятно, смотрит он на инспектора или мимо, но полисмену казалось, что его прожигают насквозь взглядом невидимых глаз. Инспектор Морриссон все же нашел в себе силы подняться и начал отряхивать сюртук от пыли, которую он вытер своей одеждой, пока валялся на грязном полу.
– Мне нужна информация, Гробовщик, – внезапно охрипший голос полисмена все еще выдавал его волнение. Особенно беспокоили слова о «скелете» в шкафу, – ты знаешь что-нибудь о пропадающих из моргов по всему городу трупах?
– Может, да, а может, нет… – врастяжку, нараспев произнес Гробовщик и, почти улегшись на крышку гроба, поскреб длинными ногтями деревянную поверхность. Звук получился, словно протянули гвоздями по стеклу, и детектив поморщился. – Но, в принципе, что-то знаю.
– Так рассказывай, хватит здесь в игры играть. – Инспектор начал терять терпение. При всех своих сумасшедших выходках и довольно высоком росте Гробовщик был худощавого сложения и не казался опасным. А уж тем более для такого амбала, как инспектор Морриссон. Полицейский явно выигрывал в физической силе. К тому же, в кармане инспектора уютно разместился шестизарядный револьвер. При этой мысли страх выветрился мгновенно.
– Вы же знаете цену информации, – насмешливый голос Гробовщика в полутьме, рассеиваемой лишь пламенем свечей и тонким лучом полицейского фонарика, звучал неестественно громко, – ну же, доставьте удовольствие, рассмешите меня. И я расскажу все, что знаю.
Осмелевший и рассерженный полицейский вытащил из кармана револьвер, шагнул вперед и нацелил оружие в голову, покрытую темным, слишком большим, мятым цилиндром.
– А теперь слушай меня внимательно. Из моргов пропадают трупы. Уже давно ходят слухи, что ты здесь какими-то темными делишками занимаешься. Так что обвинить тебя в их краже легко. В участке тебя уж точно посмешат. У нас и специальное орудие для этого есть, дубинка называется. Как тебе такой вариант?
Гробовщик приглушенно захихикал.
– Не то, на что я рассчитывал, но от недалекого полицейского нечего и ожидать какой-нибудь изящной шутки. Так что можете считать, повеселили. Но делаю скидку исключительно потому, что информация нужна мне самому. У меня на днях тоже пропали два трупа. И если первый привезли из Богодельни, чтобы я провел минимально необходимый обряд погребения, и никого больше не интересовала его дальнейшая судьба, то родственники второго покойного – довольно влиятельные граждане, и устроили мне серьезный скандал из-за пропажи их умершего родственничка. А это – моя репутация.
– Это, конечно, тоже весьма интересно. Так как насчет пропавших трупов из морга?
– О них я ничего не знаю. – Развел руками Гробовщик, и широкие рукава взметнулись, обнажая тонкие запястья, затянутые в узкие рукава черной рубашки.
–Ты же сказал, что у тебя есть информация.
– Не путайте. – Гробовщик ткнул в полицейского указательным пальцем, увенчанным длинным ногтем, – я сказал, что кое-что знаю. Так вот, я знаю, что ничего об этом не знаю. – И, глядя на проступившее на лице полисмена растерянное выражение, громко захохотал. Отразившись от стен, этот смех усилился так, что инспектору показалось, его барабанные перепонки сейчас не выдержат и лопнут.
========== Часть вторая ==========
Со стороны могло показаться, что в полицейском участке начался незапланированный конец света. Но все работники уже давно привыкли к подобной суете и воспринимали ее как должное. Громкие споры детективов, злые сетования инспекторов на всеобщую тупость, ругань констеблей, тянущих в камеру предварительного заключения уличный сброд, перемежались стрекотанием печатных машинок и окриками курьеров. Среди всего этого проворно шнырял подросток – разносчик обедов.
Детектив Виктор Уитон, казалось, чувствовал себя совершенством и принцем в этом царстве хаоса. Легко уворачиваясь от снующих туда-сюда работников полицейского участка, он на ходу отряхивал с плеч частицы городской пыли, осевшие на ткани сшитого идеально по фигуре сюртука. Поправив и так безупречно повязанный галстук и проведя тонкими пальцами по темным, коротко постриженным волосам, уложенным и абсолютно геометрически правильную прическу, он приблизился к столу, заваленному бумагами, оперся о столешницу бедром и, почти усевшись сверху, небрежно сбросил на поверхность бумажный пакет. Из-за кип папок с документами на него устало взглянули серо-зеленые глаза служащей.
– Это что? – хмуро осведомилась девушка и потерла покрасневшие, припухшие веки.
– Вещественное доказательство. – Мужчина улыбнулся, демонстрируя ряд ровных белых зубов.
– Тогда почему оно сейчас истекает кровью прямо на мои отчеты для комиссара? – тонкие брови служащей сдвинулись еще сильнее.
– Вы, я вижу, совсем не в настроении, мисс Мередит. Что, опять не дали выспаться?
– Моя компаньонка, племянница хозяйки квартиры, вышла замуж, и молодожены не особо рады видеть третьего в своем любовном гнездышке. Мне еще неделю назад весьма непрозрачно намекнули, что пора бы совести моей проснуться, а мне – съехать.
Тесс вздохнула, провожая взглядом мальчика-разносчика еды и размышляя о том, что совесть ее уже давно растворилась с остатками позавчерашнего завтрака. Аромат выпечки приятно щекотал ноздри, а дармовой офисный чай наполнял желудок лишь временно. Есть все равно хотелось зверски.
– И что же, вы теперь жилье ищете? – Виктор взглянул на газеты с объявлениями, лежащие на столе.
Тесса утвердительно кивнула, и, тяжело вздохнув, тоже перевела взгляд на ворох газет. Аренда комнат в Лондоне стоила довольно дорого. Ее пока терпели, но сколько это продлится, было непонятно. Деньги нужны были отчаянно. Зарплата стенографистки-машинистки была столь скудна, что едва хватало на оплату комнаты, снимаемой на пару с подругой, которой ее тетушка еще и делала половинную скидку, и скудное питание. А теперь подруга вышла замуж. Слушать половину ночи возню новоиспеченной парочки за тонкой полотняной ширмой было не слишком приятно.
– Может, вам вернуться в поместье ваших родителей? – детектива, казалось, искренне заботила судьба молодой леди.
– Ну, уж нет. Чтобы меня сразу же в кандалы и под венец с первым же попавшимся дворянином? – натянуто засмеялась Тесса.
В родное поместье с повинной возвращаться не хотелось. Закончив, в тайне от родителей, курсы стенографии и машинописи, Тесса со скандалом, заявив, что сможет сама о себе позаботиться, уехала из дома и отправилась в Лондон. Лондонские барышни работать в таком сумасшедшем доме, как полицейский участок, с невероятным количеством отчетов и другой бумажной рутины за мизерную оплату отказывались. Для мужчины должность стенографиста была даже позорна. И мисс Мередит, у которой за плечами, кроме курсов, было еще и образование одной из самых престижных школ Англии, Комиссар участка в Вест-Сайде принял с распростертыми объятиями. Работа в полиции Тессе нравилась. У нее была совершенно несбыточная для женщины мечта – получить должность детектива. Ее даже пару раз привлекали к оперативной работе, когда нужно было исполнить женскую роль.
Виктор Уитон взглянул на Тессу. Его глаза цвета темного шоколада сейчас подернулись дымкой похоти.
– Переезжайте ко мне, Тесса, – детектив подался вперед. Его улыбка стала столь же самоуверенно-пошлой, как и взгляд.
Тесса отстранилась. Опустив взгляд на беспечно заткнутый за пояс брюк мужчины револьвер, она хмыкнула и пожала плечами.
– Вот когда вы, детектив Уитон, по-неосторожности, отстрелите себе кое-что, тогда и обговорим это предложение. Будете моей новой компаньонкой.
Детектив недовольно фыркнул и соскочил со стола, тем не менее, перекладывая оружие в кобуру.
– Вы сейчас ломаетесь, мисс Мередит, – зло зашипел мужчина, – но подумайте, сколько вам осталось до двадцатипятилетия, лет пять? Вот когда на вас уже никто не взглянет, вы сами будете вешаться на шею первому встречному.
– Вон пошел, – совершенно бесцветным голосом произнесла Тесса, – и эту дрянь с моего стола убери. – Она ткнула рукой в сторону бумажного пакета, из-под которого растекалась красная лужица.
Спустя полчаса из кабинета Комиссара полиции вышел все тот же детектив Уитон. Подойдя к столу Тессы, он, словно ни в чем не бывало, заявил:
– Тебя к Комиссару вызывают.
В кабинете шефа совещание шло полным ходом. Было даже странно, что ее не позвали раньше, стенографировать. Комиссар полиции в Вест-Сайде, немолодой, довольно грузный мужчина с длинными, как у моржа, усами (впрочем, за телосложение и эти усы сотрудники так и называли его, почти любя, за глаза «моржом») выглядел весьма удрученным. Его низкий хрипловатый голос немного срывался, что было явным свидетельством волнения и раздражения.
– Все это дело кажется смешным. Но из морга было украдено тело покойного отца мэра города. И, к сожалению, этот морг находится в подведомственном нашему отделению районе. Так что, для нас подобное уже не шутки. Меня собственное удостоверение заставят съесть без соли и перца, если наше отделение не раскроет это преступление. Ну, а я, мои дорогие, как вы понимаете, буду так же поступать с каждым из вас по старшинству. Мы должны приложить все усилия и решить загадку о похищениях покойников в кратчайшие сроки. Инспектор Морриссон, слушаем ваш отчет, – Комиссар натянуто ухмыльнулся из-под своих огромных усов. Уилл Морриссон при этом почему-то побледнел.
– Преступники за две последние недели проникли в морги, выкрали в общей сложности девять тел, еще два, как утверждает владелец похоронного бюро, были украдены из его конторы. Воры, должно быть, очень хитры – никаких следов взлома снаружи, да и улик они вовсе не оставили. Кстати, Гробовщик – весьма мутный тип. Вполне возможно, что сам он как раз и замешан в этом, но играет в какие-то свои игры. И то, что он согласился помочь в расследовании, ничего не меняет. Если у каждого морга мы сможем выставить пост констеблей, которые, якобы, патрулируют улицы, а в самом здании может дежурить сотрудник полиции под видом работника морга, то в случае с похоронным бюро нужно действовать аккуратнее. Констебли у входа, очевидно, будут отпугивать преступников. К тому же, Гробовщик не позволяет, чтобы полиция ошивалась у его дома. Клиентов мы ему, видите ли, распугаем.
Закончив отчет, инспектор зашелестел бумагами и как-то сник. Тесса стояла в сторонке у самой двери и не понимала, зачем ее позвали на совещание. Вести стенограмму ее не просили.
Комиссар прокашлялся и вскользь взглянул на девушку.
– Мисс Мередит, вы, кажется, мечтали об оперативной работе? Вот это задание как раз для вас. Владелец той похоронной конторы привык вести дела один. Мужчина-работник вызовет подозрения. А скромная девушка-прислуга будет выглядеть вполне правдоподобно. К тому же, нельзя исключать предположение, что Гробовщик сам в этом замешан. Так что, для наблюдения в его доме нужен тот, кого он не будет воспринимать всерьез.
Последняя фраза Комиссара была обидной, очень. Но в то же время Тесса подумала, что ей сейчас предоставлялся реальный шанс подняться по служебной лестнице. И упускать его было нельзя.
– Я – всего-лишь – стенографистка. – Поняв, что Комиссар сам «сдал ей козыри в этой игре», решила поторговаться Тесса. – К тому же, моего заработка не хватает даже на то, чтобы купить еду каждый день, не говоря уж о том, чтобы снять хоть небольшую комнату. Так что, я решила вернуться в родительское поместье.
– Я вам премию выпишу. – Комиссар даже не ожидал подвоха.
Тесса отрицательно покачала головой:
– Деньги имеют свойство быстро заканчиваться.
Вспомнив угрозу мэра – заставить съесть удостоверение в случае неудачи и отправить в отставку, и, глядя на решительно поджавшую губы служащую, Комиссар совсем погрустнел.
– Двойной оклад и премию, – решил совсем уж расщедриться Комиссар.
– Посмертно, – хихикнул инспектор Морриссон, вспоминая кровь, скелет в гробу и глазное яблоко в стакане с водой. Как инспектор тогда не пытался обвинить Гробовщика хоть в чем-нибудь, ему не удалось. Кровь оказалась бутафорией, скелет, правда, настоящим, но очень древним. Морриссон даже отдал костяк на экспертизу, но получил отчет, что тот человек умер от естественных причин и эдак лет сто назад. Учитывая, что Гробовщик выглядел не более чем на тридцать, обвинение в убийстве состряпать не удалось. А вменить юмористу неуважение к представителю закона, означало рассказать, как инспектор обделался со страху из-за бутафорской дребедени. Репутацию крутого полицейского терять не хотелось. И инспектор так и остался ни с чем, каждый раз бесясь при воспоминании о сметающем все на своем пути хохоте Гробовщика.
Комиссар зло зыркнул на веселящихся подчиненных. Тесса скрестила руки на груди.
– Я буду участвовать в расследовании, но премия мне не нужна. Просто стандартный оклад, но инспектора полиции. И приказ о переводе на соответствующую должность.
– Разве что, младшего помощника инспектора полиции. – Комиссар поморщился, словно его настиг приступ мигрени.
– Идет, – улыбнулась Тесса, – и документы должны быть подписаны до того, как я отправлюсь на задание.
– Вы меня без ножа режете, мисс Мередит. – Простонал Комиссар. – Приказ о вашем переводе на должность младшего, слышите, младшего помощника инспектора полиции распечатаете сами и принесете мне на подпись.
Тесса была довольна. Сделка оказалась весьма выгодна. Оклад помощника инспектора, даже младшего, был значительно выше, чем ее предыдущий. К тому же, у нее в подчинении оказались констебли. Для женщины это было нереальное продвижение по карьерной лестнице. Тем более, пока она не найдет жилье, будет где пожить хоть несколько дней. Ну и что, если на первом этаже того дома располагается похоронное бюро.
Следом за Тессой из кабинета Комиссара выскользнул детектив Виктор Уитон.
– Поздравляю с повышением, – улыбнувшись, он приблизился к девушке и попытался взять ее за локоть, – а ведь это я надоумил шефа привлечь тебя к расследованию. Так что, можешь мне сказать спасибо за получение новой должности.
– Должность – это моя заслуга, – фыркнула Тесса, отдергивая руку.
========== Часть третья ==========
На сей раз прихожая похоронного бюро была освещена чуть лучше. Оказалось, в этой комнате даже есть небольшое окно, обрамленное черными шторами. Сквозь грязное, заплетенное паутиной стекло едва пробивались тусклые солнечные лучи. Световые блики ложились на пыльный каменный пол, рассеивая тревожный сумрак.
Так как дверь опять оказалась незапертой, а хозяина конторы вновь не было видно, инспектор Морриссон распахнул дверь пошире, пропуская Тессу вперед. Полисмен готов был честно признаться самому себе, что делает это не только потому, что подобного требуют правила этикета. Все же, древний инстинкт – пропустить менее важную для племени самку вперед в пещеру, чтобы проверить наличие скрывающегося во тьме хищника, у инспектора был развит достаточно сильно.
– Гробовщик, – громко позвал инспектор хозяина конторы, – на сей раз со мной дама, так что ведите себя прилично.
Тесса отметила, что у владельца похоронного бюро должно быть имя. Фамильярное обращение инспектора неприятно резонуло по слуху девушки.
– Если бы я вел себя неприлично, инспектор, то вы сейчас были бы моим «гостем» в несколько иной роли. – Голос говорившего был мягкий и вкрадчивый. Хозяина все еще невозможно было разглядеть, лишь едва заметное движение у противоположной стены выдавало его присутствие.
Из затененной части помещения, нетронутой светом, который давали слабенькие солнечные лучи и пламя зажженных свечей, выступил высокий мужчина в темном одеянии. Тесса вздрогнула и отступила на шаг, прячась за широкую спину инспектора Морриссона. Сухие полицейские отчеты не передавали в полной мере всю инфернальную внешность и эксцентричность поведения Гробовщика. А шрамы, отчетливо видные на бледной коже, всколыхнули воспоминания о романе Мэри Шелли. Хотя, в общем, мужчина был образцом изящества, и Тесса прогнала прочь из своих мыслей глупую ассоциацию.
– Помощник инспектора Тесса Стоун Мередит. – Решив проявить вежливость и представиться первой, произнесла Тесса, выступила на пару шагов вперед и протянула хозяину конторы руку, затянутую в высокую черную перчатку. Она намеренно «забыла» добавить приставку «младший» к званию. Услышав это, инспектор Морриссон лишь многозначительно хмыкнул.
– Забавно, – захихикал Гробовщик, – и кто же вас так назвал? Стоун – это первая часть фамилии или второе имя? – руку девушки он сжал своей бледной худощавой кистью и, казалось, не собирался отпускать. Прошло уже значительно больше времени, чем дозволенные обществом пять секунд обмена рукопожатиями между мужчиной и женщиной, а покрытые черным лаком ногти продолжали впиваться в ткань перчатки.
– Вам интересно, было ли у моего отца чувство юмора? Было, но весьма своеобразное. Так что, Стоун – это имя.
Инспектор Морриссон наблюдал за разыгравшейся сценой и тихо радовался, что Гробовщик переключился на новую жертву своих насмешек и больше не обращает внимания на полисмена. Откашлявшись, инспектор, все же, поведал цель визита. Услышав, что имелось ввиду, когда шла речь о «сотрудничестве с полицией», Гробовщик застыл. Ухмылка сползла с его лица, сменившись показной печалью.
– Мне не нужны посторонние в моем доме. Я привык жить один.
– Это всего на несколько дней. За это Комиссар согласился утрясти проблемы с родственниками покойного, тело которого было украдено из вашей конторы. Они ведь вас преследуют?
– Я бы и сам все решил. Ну да ладно, все равно не отвяжетесь. Но несколько дней. Я не собираюсь долго терпеть в своем доме эту манерную особу… помощника инспектора. – Гробовщик бесцеремонно сдернул перчатку с руки женщины и захихикал, – кого вы мне подсунуть пытаетесь, комиссар? Она же не привыкла ничего делать руками! Ваши пальцы не прикасались ни к чему грубее клавиш печатной машинки. Или я не прав? Какая из вас прислуга, мисс?
– Я буду выполнять обязанности, возложенные на прислугу. – смутившись из-за такого обращения, прошептала Тесса.
Гробовщик наконец-то отпустил ее руку, сложил «домиком» пальцы, увенчанные длинными ногтями, и отступил на шаг, тайком из-под копны волос разглядывая гостей, живых, переполненных жизнью, а не холодные тела, которые он привык так называть. Все его действия сопровождались все тем же назойливым смешком.
– Посмотрим, посмотрим…
Решив, что свою работу он выполнил, инспектор Морриссон поспешно ретировался. Лишь только полисмен скрылся за дверью, Гробовщик внезапно посерьезнел. Нервное хихиканье прервалось на полутоне, чудаковатая усмешка, словно плохо нанесенный грим, сползла с его лица. Гробовщик повернулся спиной к девушке, нерешительно застывшей посреди комнаты и рассматривающей широко распахнутыми глазами окружающую обстановку. Плавным жестом длинных когтистых пальцев он поманил гостью:
– Дайте ваш саквояж. Идемте, выберем для вас комнату, мисс Стоун, – Гробовщик забрал из рук Тессы совсем небольшую сумку. Звук его голоса тоже сейчас отличался от того фальшивого и глумливого, постоянно меняющего тональность, каким он привык общаться с незваными гостями, если те слишком назойливо вторгались в его одиночество.
Тесса приподняла на пару сантиметров над полом юбки и, как ни старалась, не смогла сдержать колкого замечания:
– Все остальные комнаты тоже такие же грязные?
Гробовщик остановился и быстро обернулся. Тессе показалось, что из-под челки полыхнули зеленью слишком яркие глаза. Вновь раздался этот пугающий нервный смешок. Возникло впечатление, что смех этот скорее усмиряющий, и таким образом Гробовщик сдерживает более опасные проявления его натуры. Ничего не ответив, владелец похоронного бюро вновь исчез в темноте, оставив растерянно притихшую девушку. Через пару минут у ног Тессы с грохотом опустилось большое жестяное ведро, до самых краев наполненное водой, поверх которого Гробовщик швырнул кусок темной ткани.
– Если уж мне навязали ваше общество, приставили вас ко мне, как надзирателя к преступнику, то будьте добры выполнять свою работу. Согласно «легенде», вы – прислуга в моем доме. Сами же дали обещание выполнять все обязанности. Здесь слишком грязно для леди? Так сделайте, чтобы было чисто.
Гробовщик оставил Тессу наедине с орудиями труда. Девушка тяжело вздохнула и, понимая, что сама виновата, принялась за работу. Помещения на первом этаже были больше, чем казалось во тьме, едва разрываемой пламенем нескольких свечей. Паутина заплетала углы, а от пыли, скопившейся на поверхностях, Тесса вскоре начала покашливать. Гробы и прочая пугающая обывателей атрибутика ее заботили мало. Тесса была уверена, что бояться нужно живых, а не мертвых, и уж тем более, не ритуальных предметов.
Каменный пол отмывался плохо. У Тессы с непривычки начала ныть спина. И почему она пожалела и сняла дорогие, сшитые из кожи тончайшей выделки перчатки? Теперь ее руки мстили ей за необдуманно раставленные приоритеты. Тесса стерла ногти на пальцах почти до крови и, вспоминая длиннющий черный маникюр Гробовщика, тихо ругала владельца похоронной лавки всеми известными ей неприличными словами. Принявшись за отмывание сколоченной из грубых досок деревянной лестницы, Тесса громко вскрикнула от резкой боли. Из-под ногтя торчала большущая щепка намертво впившаяся в кожу. Кусок дерева прошел вдоль всей ногтевой пластины, уткнувшись изнутри в основание ногтя. Поток крови из раны был такой, словно Тесса себе пол-пальца оторвала. Девушка попыталась не обращать внимания на занозу, но дергающая боль усиливалась. Тессе однажды пришлось наблюдать, как такая глупая травма привела к развитию гангрены. От обиды и бессилия из глаз брызнули слезы. Зло отшвырнув грязную тряпку, она уселась на ступенях, вытащила из лацкана жакета брошь-булавку и попыталась острым концом извлечь занозу. Иглы под ногти – известная пытка, и тем обиднее было это делать самой себе из-за вредного, мерзко хихикающего субъекта. Тесса пускала слезы и сопли, но все же не сдавалась и, с каким-то остервенением, пыталась извлечь неподдающуюся, причиняющую страдания, занозу.
– Вы что здесь расселись? – насмешливый голос и вновь это дурацкое хихиканье заставили вздрогнуть.
Гробовщик присел на ступени возле Тессы и взял ее руку, сильно сжав запястье тонкими, но невероятно сильными прохладными пальцами, не позволяя высвободиться. Он где-то оставил шляпу, и теперь густые серебристые волосы немного топорщились на макушке, падая на плечи и спину, придавая ему более человеческий и менее инфернальный вид.
– Грязную булавку под ноготь? – Гробовщик поджал тонкие губы. Тесса думала, что вот сейчас-то она его точно повеселит, но мужчина лишь осуждающе покачал головой. – Всегда знал, что молодые леди, сбежавшие от своих богатеньких родителей, не в своем уме. Но вы, я вижу, вовсе неадекватны. Если захотелось острых ощущений, обратились бы ко мне. Мои инструменты хоть в дезинфицирующем растворе хранятся. Следуйте за мной. – Гробовщик легко поднялся на ноги и вновь спустился на первый этаж. У дальней стены обнаружилась скрытая от взглядов посетителей темнотой дверь. За нею открылся вход в подвал. Тесса, обреченно ступая за Гробовщиком, в нерешительности остановилась перед дверным проемом, вглядываясь во тьму. Черкнув спичкой, Гробовщик зажег свечу и шагнул на ступени, ведущие вниз.
– Вашу руку, мисс Стоун. Учитывая ваш характер, если вы сломаете себе шею, все решат, что это сделал я в приступе ярости. – Кажется, Гробовщик считал забавным называть ее дурацким вторым именем.
Осторожно, по крутым каменным ступеням они спустились в лабораторию. Вот здесь царила идеальная, скорее, даже, стерильная чистота. Хотя, из-за длинного металлического стола, обилия полок со всевозможными стеклянными пробирками, где в формалине хранились весьма странные и гротескные экспонаты, а также из-за разложенных на металлических подносах жутких инструментов, помещение вызывало еще более гнетущее чувство, чем прихожая наверху.
– Садитесь сюда.– Гробовщик указал Тессе на деревянный стул.
Он осторожно, чтобы не намочить длинные рукава, вымыл руки в металлическом тазу, взял из кюветы скальпель и пинцет. От вида инструментов Тессу передернуло. Заметив побелевшее лицо девушки, Гробовщик уселся на стул напротив и, склонившись так, что кончики его длинных седых волос соскользнули на колени Тессы, прошептал:
– Вас пугают хирургические инструменты? Хотите продолжить выковыривать щепку вашей булавкой? Давайте ее сюда, я помогу. Так меня еще не развлекали. – Он требовательно вцепился бледными пальцами в запястье Тессы.
– Нет… – тоже понизив тон голоса до шепота, ответила девушка, – делайте, что считаете нужным.
– Вот так-то лучше. Доверие – половина успеха, правда? – и Гробовщик широко улыбнулся. Было странно, но эта улыбка действительно вызывала доверие. Поражало то, как он внезапно становился совершенно другим. Чудаковатая ухмылка вдруг сползала, как ненужная маска, с его лица. Тонкие губы поджимались, а выражение лица приобретало сосредоточенность. Тогда его слова были совершенно серьезными, наполненными жизненным опытом, а жесты плавными и сдержанными. И даже время от времени проскальзывающая улыбка была совершенно другой, мягкой и смущенной. А потом он спохватывался и, словно боясь оказаться уязвимым, вновь нацеплял эту безумную «маску».
Освещение в лаборатории тоже было тусклым. Гробовщик откинул со лба густую серебристую челку, нацепил прямоугольные очки в тонкой, едва заметной оправе и повернулся так, чтобы на руку девушки падало максимальное количество света. Возраст Гробовщика определить было сложно: то ли чуть за двадцать, то ли немного больше тридцати. Во взгляде ярко-зеленых глаз читался огромный жизненный опыт. Красивое молодое лицо причудливо контрастировало с абсолютно седыми волосами. Даже грубый шрам, пересекающий переносицу, словно делящий лицо мужчины пополам на верхнюю, серьезную, грустную и мудрую часть и нижнюю – маску насмешника и паяца, не портил этой тонкой изящной красоты.
