Текст книги "Помоги себе сам (СИ)"
Автор книги: Sonny
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)
– Какая звукоизоляция хорошая, – замечает мужчина, все еще пытаясь отдышаться. За дверью что-то вопит Гриша, но невозможно даже разобрать слов.
– Ага. Еще бы охрана и шпионы у тебя были такие же хорошие, – угрюмо отвечаю, параллельно быстро набирая смс-ку для Андрея. Чтобы присмотрел за Гришей, потому что так будет лучше для него самого, и даже не пытался выбраться из дома.
– Я пять человек сюда пригнал. Поставим у дверей, внизу, везде… Замки тут надежные?
– Обижаешь, – выдыхаю, потом окидываю его взглядом и удивляюсь: – Ты где так? Ты ему что ли зубы повыбивал?
– Да не трогал я Гришку, – мужчина с сожалением смотрит на сбитые костяшки и морщится. Болит, наверное. – Получил один человечек. Зря мы с тобой перепугались-то, Паш. Эти двое на тачке оказались моими людьми. Тот, кого я назначил, слег с ангиной, и они его подменили, а меня предупредить, мол «мы у мы же не знали, что это так принципиально» и прочее бла-бла-бла.
Мы оба молчим секунд десять. Поток информации просто не укладывается в голове. Игорь, кажется, сам до конца не осознает, что вообще происходит в последнее время.
– Так какого хера? – киваю на дверь.
– Я у него патроны нашел. Для боевого пистолета. И никто из моих знакомых да и вообще из проверенных людей ему их не продавал.
– Андрей…
– Я не уверен, есть ли у Андрея оружие, но, конечно, вряд ли. Да и дорогое удовольствие, – Игорь поднимает на меня взгляд, словно ища поддержки. – Мне не удалось вытрясти, где они его взяли, но у меня есть одно предположение.
– Мы должны найти пистолет прежде, чем они отсюда сбегут. Понимаешь? И только потом разбираться со всем остальным, – уверенно произношу я.
Мужчина хмурится, раздумывая. За нашими спинами почти бесшумно раздвигаются двери лифта. Двое мужчин в черном кивают Игорю и замирают, в ожидании приказа. Тот молча указывает на дверь в мою квартиру, так, что один из подчиненных сразу замирает у нее, а другой – напротив. Потом наконец произносит, обращаясь уже ко мне:
– Ты прав, наверное. Перероем дома у меня все. Вдвоем быстрее, да и тебе я все же доверяю. Не то, что некоторым, – Игорь сжимает и распрямляет пальцы. Ранки уже не кровоточат, но выглядят все равно плохо.
Перед тем как уйти, я прислоняюсь ухом к двери, пытаясь что-нибудь расслышать, но в квартире, кажется, царит гробовое молчание. Становится немного легче уже в пути, когда Андрей отвечает на смс-ку коротким «Все будет хорошо. И ты береги себя».
Только когда мы приезжаем Игорю, я замечаю, что уже почти полночь – время летит быстро. В его квартире даже не выключен свет, а в коридоре все разбросано, будто была драка. Оно и не удивительно. Я сам видел, как отчаянно вырывался Гриша.
Мы обшариваем в квартире все миллиметр за миллиметром: каждый уголок, каждый ящик шкафа, каждую коробку. Работа машинальная, но изматывающая. Я бросаю на поиск все силы, а мыслями остаюсь с Андреем. Нам нужно будет поговорить потом. Как объяснить, насколько сильно я забочусь о нем? Как передать, насколько волнуюсь? Как уберечь его от опасности? И пусть на этот раз тревога оказалась ложной, я все равно не стану меньше переживать за него.
Я вздрагиваю, когда Игорь зовет меня по имени из спальни. Поднимаюсь с корточек, разминаю затекшие ноги и спешу к мужчине.
Я даже и не думал никогда, что один вид человека с оружием в руке может подарить облегчение и радость. Будто гора падает с плеч.
Игорь сидит на кровати и крутит в руках пистолет.
– Смотри-ка, серийка срезана, – задумчиво произносит он и проводит пальцем по серым спилам, показывая мне. Я сажусь рядом, беру оружие из его рук. Тяжелый. – Это тюрьма, Паш. Нам сейчас очень повезло, что они не успели с ним где-то засветиться.
– Думаешь?
– Надеюсь, по крайней мере. Да и если что уже кипишь был бы, – Игорь слабо улыбается, пытаясь хоть как-то подбодрить меня. – Да ты держи увереннее, он же не заряжен.
Перехватываю пистолет поудобнее и направляю в стену. Прищуриваю глаза, пытаясь прицелиться.
– Не умею обращаться с оружием.
– Да оно тебе и не нужно, – мужчина забирает пистолет у меня и поднимается, пряча его за пояс. – Ну что, к тебе? Гриша уже наверное отдохнул и готовится сломать мне нос.
– Что у вас вообще за отношения такие? – интересуюсь, будто бы невзначай.
– Люблю его. Как братишку младшего, – он нервно поводит плечом – или мне только кажется – и бросает: – Ну, идем.
Не успеваем мы выйти из квартиры как Игорю звонят. Он прикладывает телефон к уху, но ничего не говорит, только слушает, постепенно меняясь в лице. У меня на лбу выступает холодный пот, по спине бегут мурашки.
– Они прострелили замок, напали на охрану и сбежали, Паш.
Фраза эхом отдается в сознании. Мы перевариваем и осознаем это медленно – слишком медленно – но когда наконец доходит, оба срываемся с места.
Кажется, я еще никогда в жизни не сбегал по лестнице так быстро, никогда так резко не втапливал до пола педаль газа и так нагло не подрезал другие авто. Игорь делает то же самое.
Первая реакция – ехать к дому. Я стараюсь держаться за ним хвостом, а когда машины оказываются рядом, бросаю быстрый взгляд в окно.
Игорь ведет одной рукой, при этом иногда жестикулируя, звонит кому-то, кричит в трубку, ругается, перезванивает, потом набирает мне. Я бросаю телефон на соседнее сидение и врубаю громкую связь – чтобы быть в курсе.
Он звонит кому-то еще, кричит матом и просит пробить локацию. Телефон Гриши, конечно же, обнаруживается в моей квартире. А вот сигнал Андрея двигается. Игорю хватает минуты чтобы взглянуть на маршрут и вспомнить о гаражах Ильи. Я и сам почти сразу догадываюсь, куда они собрались, когда слышу, что они уже в Подмосковье.
Ночью машин немного. Такое ощущение, что все это не реальность, а одна из тех компьютерных игр о гонках, которые я любил, будучи уже студентом. Свет фонарей сливается в одну сплошную линию, и я почти не различаю дороги – еду по указаниям Игоря.
Быстрее уже некуда, но мне все равно кажется, что вот-вот и мы опоздаем, случится что-то страшное, непоправимое.
Не заботясь о элементарной безопасности, Игорь сворачивает прямо к гаражам, рассекая огромную лужу. Вода брызгами летит мне на лобовое, делая обзор еще хуже – фонарь, что хоть как-то освещал это место в прошлый раз, теперь горит еле-еле.
Нужный гараж найти легко. Ворота приоткрыты, из щели льется тусклый желтоватый свет. Тормозим неподалеку, я тут же спрыгиваю с подножки, не заботясь даже о том, чтобы заглушить мотор.
Хочу было кинуться к дверям, но Игорь останавливает меня жестом и выхватывает пистолет. Скорее всего, уже заряженный. Двигаемся медленно, осторожно, хотя это уже и не нужно: шум машин и так был слышен издалека.
Хочется просто потянуть ворота на себя и не увидеть ничего, кроме болтающейся под потолком лампочки, которую забыли выключить, старых шин и прочего барахла. Но это невозможно. Просто невозможно.
Игорь дает отмашку. Хватаюсь за острый железный край и рывком тяну створку на себя.
Время будто замирает. Я встречаюсь взглядом с Ильей – он точно такой, как на фото, разве что капельку повзрослевший и страшно испуганный. Меня передергивает.
Андрей и Гриша стоят спиной. Андрей кричит что-то, но у меня шумит в ушах и раскалывается голова от напряжения, поэтому я даже не могу понять суть отдельных слов, которые выхватывает затуманенное сознание.
Илья подается вперед. Игорь отталкивает меня с дороги и тоже кидается к ним.
Что-то блестит в свете лампы и я слишком поздно замечаю в руке Ильи нож. Зато еще раз случайно выхватываю в полумраке его глаза – взгляд зверя, загнанного в угол.
Даже не осознавая, что делаю, бросаюсь к Андрею, чтобы оттащить его.
Гремит выстрел.
========== 24. ==========
В памяти будто нарочно крутятся самые страшные моменты. Илья надрывно кричит, а страх застывает в стекленеющих глазах, оставаясь там навсегда. Гриша отшатывается, бросает пистолет, пятится назад, не отрывая взгляда от умирающего, пока Игорь не обнимает его за плечи и заставляет отвернуться.
Андрей не реагирует и, кажется, даже не понимает, что происходит, когда я вывожу его на улицу и сажаю на пассажирское сидение. Только смотрит на меня бездумно, будто и не узнавая вовсе. Порываюсь вернуться к Игорю, спросить, что делать теперь, но тот только машет рукой, чтобы мы проваливали.
Запрыгиваю в машину и разворачиваюсь. Гоню несколько километров, не останавливаясь, и только на МКАДе съезжаю на обочину, чтобы прийти в себя.
Андрей шумно всхлипывает. Тянусь к нему, прижимаю к себе. Он судорожно сжимает пальцами куртку на моей спине и тяжело дышит.
– Тише, тише, – шепчу едва слышно и целую куда попало. Губы, лоб, волосы. Размазываю слезы, градом катящиеся из его глаз, по щекам. – Главное, что ты жив, господи, тише…
Но Андрей все равно плачет навзрыд.
– Прости, прости меня, прости, прости… – хнычет, шмыгает носом и цепляется за мои плечи, будто я собираюсь куда-то сбежать. – Прости, что не слушал тебя, прости меня…
– Не надо. Я все понимаю. Тише, ну, не плачь, – теснее прижимаю его к груди.
Не знаю, сколько все это длится, но для меня истерика Андрея растягивается на целую вечность. Невыносимую вечность, когда я просто не знаю, что делать и нужно ли тут что-то делать вообще.
В конце-концов он немного успокаивается, затихает, отстраняется и спрашивает неожиданно серьезно:
– И что теперь?
Я не сразу понимаю, о чем он, переспрашиваю растерянно:
– В смысле?
– Ну, в смысле, ты и я… После того, что я натворил… – и опускает взгляд виновато, почти обреченно.
– Уже ничего не изменить, что бы ты ни натворил, – вздыхаю. И добавляю тише: – Поехали домой.
Андрей всхлипывает, обнимает меня и едва слышно шепчет «спасибо».
Неделю спустя.
Даже ночью на дорогах есть машины, хоть и немного. Что поделаешь – Москва.
Андрей на пассажирском сидении не отрываясь следит за трассой и шуршит черным пакетом, лежащим на коленях – нервничает.
– Ну, легче тебе стало-то? – спрашиваю, хотя и так знаю ответ. Просто нет сил сидеть в этом напряженном молчании.
– Это, наверное, плохо и мерзко, потому что… – Андрей не проговаривает это вслух, однако несложно догадаться, что речь об Илье. – Но да, легче. Почти отпустило.
Мне нечего ответить. Месть. Это то, чем он грезил в последнее время, то, чем жил. Я не был в такой ситуации. Мне сложно понять.
– Я думал, что он пырнет тебя ножом тогда. У меня чуть сердце не остановилось от страха, – произношу наконец.
– А я вообще не думал.
И снова тишина.
Я хорошо знаю, куда мы едем. Наверное, этот маршрут останется в моей памяти до самой смерти.
– Тормози, – просит Андрей. – Немного пройдём пешком.
Останавливаюсь в самом начале моста на крайней правой. Включаю аварийку. Андрей судорожно сглатывает, потом резко распахивает дверь и спрыгивает на асфальт.
Не хочется оставлять его одного, хоть я и понимаю, что этот путь он должен пройти сам. Отстаю на пару шагов.
Мимо быстро пролетает автомобиль. Плевать. Все равно темно и сквозь черный пакет не видно, что именно несет Андрей.
Мы доходим до середины, когда он наконец останавливается и приближается к ограде. Опирается на нее одной рукой, замирает. Нерешительно дотрагиваюсь до спины между лопатками. Андрей вздрагивает, а потом подается немного назад, позволяя мне касаться его плеч.
Шуршит целлофаном, отгибает краешек, заглядываясь на матовый черный металл. Одним из этих пистолетов убили человека. Второй так и не выстрелил.
Москва-река бурлит черной водой. Ветер рисует рябь поверх волн. Треплет волосы, забирается под куртку. Зябко. Хочется прижать Андрея к себе, согреть, но я понимаю, что сейчас, наоборот, лучше отстраниться.
Андрей нагибается над водой. Смотрит долго, наверняка прокручивает тот момент, когда он сам хотел оказаться в этой воде.
А потом выпускает пакет из рук, и тот бесшумно падает в черную пропасть. Только едва слышный плеск прорезается сквозь шум ветра через пару секунд.
Андрей вздыхает, прикрывает глаза и откидывается назад, прислоняясь спиной к моей груди. Сцепляю поперек его живота, обнимая. И не нужно слов, не нужно больше никаких действий – просто стоять так, понимая, что все закончилось. А если бы даже не закончилось, то я все равно был бы рядом. Теперь – всегда.
И становится как-то спокойно на душе, будто проснувшись утром понимаешь, что все, что случилось, было просто страшным сном. И что рядом находится человек, которого ты любишь ни смотря ни на что.
Андрей немного оборачивается, и в полумраке я различаю на его губах легкую улыбку.
