Текст книги "Поруганные (СИ)"

Автор книги: Solveig Ericson

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Огромный источник жара окутал меня, тяжелые руки обвили мой торс и притянули к теплу вплотную. Дрожь стала ослабевать.

– Ты понимаешь, что долго так не протянешь? Скоро судороги будут такими мощными, что мышцы начнут выворачивать суставы наизнанку.

– Плевать, – хрипло прошептал я, – не буду пить….кровь.

– Я прошу тебя…– его руки сильнее сжали меня.

Мне пришлось собрать остатки сил, чтобы моя просьба звучала убедительно.

– Это я прошу тебя, проявить уважение к остаткам моей человечности.

В ответ он возмущенно засопел мне в затылок.

– Ликос? – позвал я.

– Да..? – выдох и жар коснулся кожи головы.

– Как ты меня нашел?

– Повезло. Та тварь, что укусила тебя, хорошо замела следы. Вампир тащил тебя через болота и открытую воду… я почти потерял твой запах. Шел наугад, а потом уловил твой след.

– Зачем ты меня искал?

Ответить Ликосу помешала новая судорога. Их было еще три и во время третьей, суставы запястий и лодыжек вывернуло с громким влажным звуком. Я потерял сознание.

Соленый и горячий металл заскользил по языку и скатился в горло. Я сглотнул. Мозг взорвался криком. ЕЩЕ!

Я попытался дотянуться до залога своего спасения, но не смог. Тело не слушалось.

Меня стало трясти.

Твердая рука приподняла меня, и я почувствовал прикосновение к губам рифленого металла. Холодный и слегка сладковатый запах крови ударил в нос. Я открыл широко рот и стал поспешно глотать соленую жидкость. Мой рот, пищевод, а за ними и желудок стали гореть, но эта была не боль, а облегчение.

– Еще! – застонал я, когда поток крови в мой рот прекратился.

– Нельзя, – услышал я голос Ликоса, – для первого раза достаточно, я и так переборщил.

– Еще! – захныкал я умоляюще.

Но в этот момент мне пришлось узнать, что такое болезненная регенерация.

Я орал и выгибался дугой, пока мой организм восстанавливал искалеченное тело. Ликос взял мою руку, и сжал ладонь на своем запястье, и я вонзил в него когти. По моим пальцам заструилась горячая кровь.

Когда боль прекратилась, меня охватила эйфория. Я катался по земле, тянулся всем телом, как большая кошка. Кожу стянуло и покрыло мурашками от сильного возбуждения, по позвоночнику разлилась истома, из-за которой хотелось потереться об кого-нибудь. Я хохотал как умалишенный и втирал в кожу что-то несуществующее, но от собственных прикосновений я млел и терялся в удовольствие.

– Эй! – возмутился я, когда оказался метрах в двух над землей.

– Хватит мне тут представление устраивать, – Ликос взвалил меня на плечо, – пошли мыться, а то от тебя воняет.

– От меня?! – я снова зашелся в приступе идиотского хохота. – Прости, но я был уверен, что это от тебя! И заметь, я тактично молчааааа!!!...

Смех резко оборвался, потому что мою обдолбанную кровью тушку бесцеремонно швырнули в воду.

– Твою мать! – взревел я, выныривая. – Совсем охренел?!

Ответа не последовало, я услышал только всплеск воды. У меня дернулись уши, как у какой-то зверушки, и тело напряглось, почувствовав под водой вибрацию и приближение постороннего существа.

– Ликос? – позвал я настороженно. Будь проклята моя слепота!

Волколак поднялся из воды прямо перед моим носом… И я увидел его.

– Господииитыжбожежмооой! – протянул я пораженно и нечленораздельно.

– Что?

– Я тебя вижу! – прошептал я. А вдруг от резких, громких звуков видение пропадет?

Передо мной стоял по пояс в воде сгусток света. И выглядел этот сгусток иначе, нежели Оно. Кожа Ликоса излучала неравномерное оранжево-алое сияние, которое было приглушенней по сравнению со слепящим светом, посетившим меня в «вакууме». Сосуды разветвлялись изогнутой «стеклянной сетью», наполненной бордово-красным неоном. Самой яркой точкой было сердце. Оно вспыхивало маленьким взрывом с каждым ударом, заставляя вспыхивать и «сеть». Я вытянул руку, и сжал кисть в кулак: сердце волколака оказалось больше. Мое тело было тьмой, тенью, без проблеска света…Разжав пальцы, я накрыл горячую грудь над сердцем Ликоса своей черной ладонью. Обжигающая упругая кожа, выпуклая грудная мышца… Я вздохнул и улыбнулся будоражащим ощущениям.

Моя кожа пропустила часть света по краям, обрисовав контур раскрытой кисти, а потом и кости просветились тонкими узловатыми трубками. Я отнял ладонь от Ликоса, и выставил её во тьму. Рука светилась какое-то время, но потом быстро потускнела и погасла совсем.

Я взглянул в лицо волколака. Он не мешал моим экспериментам, ожидая, когда я наиграюсь.

– Это инфракрасное излучение, да? – спросил я.

– Да, – шевельнулись губы, горящие кровью, а затем растянулись в улыбке, оголив ряд светящихся зубов.

Я хохотнул. Его лицо было и забавным и устрашающим одновременно. Волосы, брови и ресницы были полупрозрачными нитями, глаза – красно-оранжевыми прожекторами, а под кожей паутина света.

– А почему я не свечусь? – я надул губы и даже хныкнул. Обида в тот момент была какой-то детской, с подходящей характеристикой «до соплей зеленых».

– Потому что твое тело не выделяет тепла.

– Но я же чувствую жар внутри и прохладу воды ощутил, когда ты меня в неё бросил.

– В твоем организме происходят реакции, которые не позволяют теплу выходить вовне, накапливая его в мышцах… твоя кожа холодная. Когда ты проголодаешься, то даже арктические воды тебе покажутся парным молоком.

– Интересно.., – я снова положил ладонь ему на грудь, а потом стянул с себя майку, взял его руку и приложил уже к своей груди. Мы так и стояли до тех пор, пока моя кожа не нагрелась и не загорелась огнем тлеющих углей, высветив узоры вен. Тогда я взял вторую его руку и приложил к другой стороне своей груди.

– Я хочу весь светиться, – сказал я, и поднял на волколака умоляющий взгляд.

«Взрывы» в его груди участились, и дыхание слегка сбилось.

– Ты не понимаешь, о чем просишь, – Ликос положил одну горячую ладонь мне на поясницу, а второй погладил лицо. Я зажмурился от яркого света возле глаз. – Завтра опьянение от первого насыщения пройдет, и ты можешь пожалеть о том, что сейчас произойдет.

– Мне плевать, что будет завтра! Заставь мое тело светиться сейчас! – потребовал я, прислоняясь к нему грудью. Я с упоением ощутил бешеный стук его сердца.

– Смотри, запоздалые сожаления я не приму, – хмыкнул Ликос уже возле моих губ.

Я сам уничтожил расстояние между нами, приникнув к его губам своими. Моя кожа таяла везде, где волколак прикасался ко мне, и я, в нетерпении, забрался на него, скрестив ноги за спиной. Широкие ладони подхватили меня под ягодицы и моя персональная грелка вынесла меня на берег.

Ликос заставил мое тело гореть… Да что уж там, некоторые части этого самого тела светились так, что глаза слепило. Этой ночью я больше не смеялся, а только стонал и мычал что-то нечленораздельное.

***

Что со мной могло случиться еще более ужасного, чем уже случилось? А то, что я проснулся следующим утром и понял, что я вполне себе пышущий здоровьем кровосос. Причем не просто пышущий здоровьем, а к тому же обнаженный, хорошо оттраханный и лежу на груди голого волколака-альбиноса, который мирно посапывал и даже не подозревал, что его ждет дальше… А дальше его ждал МОРДОБОЙ!!!

– Ликос, проснись, сокол мой ясный, – проворковал я.

Хорошо, признаюсь, мне очень понравилось двигаться бесшумно, это позволило мне сесть на волколака, при этом не разбудив. Я устроился так, чтобы моя кожа не соприкасалась с его.

– Лииикооос… – удивительно, я даже мурлыкать умею.

– М-м…что?.. О, ты уже види..– он не успел договорить, потому что мой кулак врезался в его скулу.

А потом еще раз и еще, пока я не выбил из него остатки сна, и Ликос не перехватил мои кулаки.

– Ты что натворил, мать твою?! – проорал я, выдернув руки и соскочив с волколака.

– Я был так плох, милая? – Ликос приподнялся на одном локте, ощупывая рукой пострадавшее лицо.

– Ах ты!...– я занес ногу для удара, и плевать, что лежачего не бьют! Этот заслужил!

Моя ступня врезалась в землю, не успев за перекатившимся альбиносом. Ликос поднялся на ноги и выпрямился во весь рост.

– Не смей стебаться надо мной и увиливать от ответственности! – прорычал я, не сдерживая гнева.

– Увиливать от ответственности? Что ты?! Да я прямо сейчас готов под венец! – он откровенно смеялся, нахально улыбаясь.

Я зарычал, оскалив клыки.

– А тебе идет, такой дикий, – волколак поиграл бровью и облизнулся.

Я бросился на него, схватив за косу под затылком, и дал под дых. Он не дрался со мной, а уходил от ударов, перехватывая мои разбушевавшиеся конечности.

В итоге я оказался прижат спиной к его груди, а мои руки были зафиксированы впереди крест-накрест.

– Успокойся! – рявкнул он мне в ухо. – Что именно тебя привело в бешенство?!

– Я тебя просил уважать мой выбор?! Просил?! – ревел я, вырываясь и зверея с новой силой.

– Я думал дело в сексе…

– К херам секс! За него я тебе потом башку откушу! – я подогнул ноги, надеясь, что он пошатнется под тяжестью моего веса. Да только без толку.

– Все не так страшно, как ты себе представляешь. Если ты не будешь пить человеческую кровь, то сможешь избежать приступов зверства, – увещевал меня Ликос, продолжая удерживать на весу.

– Я-НЕ-ХО-ЧУ-БЫТЬ КРОВОСОСОМ! – заорал я в безмятежно синее небо.

Волколак разжал руки, и я успел встать на ноги, перед тем, как он оттолкнул меня. Я по инерции сделал пару шагов вперед и развернулся, оскалившись.

– Ну не мог я тебя потерять! НЕ МОГ! – выкрикнул он, и взгляд его был бешеным, испепеляющим от гнева, бурлящего в них. – Ты это понимаешь?!

Я встал перед ним, как та самая Сивка-Бурка, хлопая в недоумении глазами. Ликос поджал губы и ждал моих ответных действий. А что я? Я опустил взгляд, не зная, что сказать и пытаясь привести дыхание в норму.

– Где моя одежда? – в этот момент я чувствовал себя не просто обнаженным, а без кожи.

Ликос обвел взглядом окрестность: небольшую полянку перед озером, окруженного лесом. Отошел, пошуршал и принес мои штаны, ботинки и свитер. Майку я утопил вчера сам… Даже вспоминать не буду при каких обстоятельствах.

Я забрал одежду, несколько резковато, но нервы ни к черту.

– И сам оденься, – попросил я.

– А что тебе не нравится? – Ликос принял позу античного дискобола, поиграл мышцами, потом повернулся спиной и показал «крылья» во всей красе. А я ошалело таращился не на красивое развитое тело, а на заживающие полосы, покрывающие его спину и ягодицы. Ликос глянул на меня из-за плеча. – Как?

А улыбка то какая широкая. Все зубы напоказ.

– Хватит зубы сушить, шут гороховый, – буркнул я и пошел одеваться.

Все вещи пришлось отстирывать от песка, земли и муравьев. Штаны и свитер я натянул сырыми, все равно холода не чувствую, но ботинки поставил сушиться. Вампир, не вампир, а «чавкать» сырой обувью все равно неприятно.

***

Он был совсем рядом, я это чувствовал всем телом: ощущал вибрацию воздуха от его сердцебиения, слышал его размеренное дыхание и удары подошв о мягкий мох. Но мне не хотелось сейчас разговаривать с Ликосом, в моей голове был сплошной кавардак из-за сходящих с ума сенсоров, которые я никак не мог обуздать. Вдобавок ко всему у меня чесались десна – росли клыки, как у новорожденного, епть. Поэтому, находясь в расстроенных чувствах, я растянулся безжизненной шкуркой на искривленном древесном стволе, прикрыв утомленные обилием зелени глаза. Уши бы еще заткнуть.

– Я слышу тебя, – сказал я недовольно, когда волколак подошел слишком близко.

Лесная подстилка зашуршала сильнее, потом кожу обдало потоками возмущенного воздуха, и альбинос приземлился на ноги передо мной. Древесная загогулина возмущенно скрипнула и пошатнулась, а я неохотно сел, свесив ноги и апатично взглянул на устраивающегося на дереве Ликоса.

– Как ты? – спросил он.

– Спасибо, хреново, – ответил я.

– Это пройдет, – заверил Ликос, и замолчал, опустив голову.

Я разглядывал его напряженную позу и вспоминал то, что произошло вчера. Это, на удивление, совершенно меня не шокировало и не вызывало внутреннего протеста. Было лишь ощущение, что произошло то, что должно было произойти.

– Что у вас с Джулией? – спросил я напрямую.

– Ничего, – волколак пожал плечами под кожаным плащом и уверено встретил мой взгляд.

– А как же Лео?

Еще одно пожатие плечами.

– Лео – это Лео, причем тут наш с Джул сын? Она умная женщина и понимает, что на детях отношения не строятся. Но от сына я никогда не отказывался. Он мой.

– Понятно, – кивнул я и отвел взгляд.

Лес гудел жизнью: птицы то перекрикивали друг друга, то замолкали; ветер путался в кронах деревьев и с шорохом освобождал оттуда свои призрачные космы; в родниках бежала вода, перекатывая мелкие камушки и размывая почву.

Наше молчание затянулось.

– Почему они напали днем, и почему именно на меня? – задал я наболевшие вопросы, по-прежнему рассматривая зеленые патлы мхов свисающих со стволов.

Тяжелый вздох пошевелил волосы возле моего лица, пощекотав щеку и нос. Я поморщился и почесался.

– Я думаю, что Влад или кто-то из вампиров все же смог взять их под контроль.

– Как? Белые – неорганизованные твари, – я заинтересованно посмотрел на Ликоса.

Волколак скептически скривил лицо.

– Отец считал, что вампиры способны ментально подчинять своих жертв и птенцов. Книжек начитался, ага, – согласился он, увидев на моем лице недоверие. – Ни у кого из тридцати первых не было подобных способностей. Но я не вижу другого объяснения тому, что стригои вышли по доброй воле на солнечный свет и вели себя, как подготовленный отряд.

– Все чудесатее и чудесатее, – пробормотал я.

– Чудесатей некуда, – подтвердил Ликос, хищно оскалившись и нервозно дернув щекой.

– Ликос, а вот … – я замялся, пытаясь справиться со смущением. А потом мне стало стыдно, что я тут как девственница теряюсь и решил говорить в лоб, засунув неловкость в место, где обитает первичная темнота. – То, что я вчера на тебя набросился…я не про драку говорю… почему?

– Первая кровь подействовала на тебя как общее тонизирующее, все функции организма стали работать в полную силу, в том числе и половые.

– А то, что ты мужчина, это что, не играет никакой роли? – спросил я с подозрением.

– Ну-у, может ты тайно хотел меня все это время, – волколак развел руками, показывая в жизнерадостной улыбке свои клыки.

– Не смешно, – смерил я его скептическим взглядом.

Улыбка сошла с лица альбиноса, глаза стрельнули в сторону, потом в другую, избегая моего взгляда. Ликос почесал нос, бровь, кашлянул, потом стал рассматривать ногти…

– Говори, – надавил я, когда мне надоела эта несвойственная для волколака возня.

Он кинул на меня мимолетный взгляд и снова сделал вид, что важнее заусенцев на пальцах для него сейчас ничего нет.

– Ликос! – зарычал я угрожающе.

– Ну что? – рыкнул он в ответ. – Что ты хочешь услышать?

– Правду!

– Правду?! А правда в том, что отец сделал нас бисексуальными, чтобы мы друг другу горло не перегрызли. Женщины для нас не предполагались в полевых условиях, делать боевое орудие бесполым – несподручно, потому что мужская агрессивность обуславливается избытком тестостерона. Но мы же не простые мужики, мы – монстры, и чтобы монстры были управляемы, иногда необходимо сбрасывать излишек энергии!

– Прекрасно, – вздохнул я, чувствуя тоскливую обреченность, – я теперь еще и мальчиков люблю.

Я спрыгнул с дерева и побрел, куда глаза глядят.

– Рин, ты куда? – Ликос спустился на землю за мной.

– Дай мне побыть одному, Ликос, мне сейчас это очень нужно.

***

– Ты по-прежнему не изменил своего решения?

– Нет, я не буду пить кровь, – ответил я решительно, продолжая пускать камушки по воде.

– Ты умрешь.

– Мне плевать! – я огрызнулся и развернулся к нему лицом. – Как ты не понимаешь, что я не могу заставить себя пить чужую кровь! Я не могу убивать!

– Убивать не придется, ты не сможешь выпить столько крови, чтобы лишить кого-то жизни, желудок не позволит.

Я недоверчиво нахмурился и нервно заходил вдоль берега маленького озерца. Даже если мое кормление на ком-то не означает для живого существа смерть, все равно мысль об этом вызывает у меня рвотный спазм.

– Это отвратительно, – сказал я сам себе тихо и передернулся.

– Что именно? – у этого волколака слишком длинные уши.

– Пить чью-то кровь, – буркнул я, остановившись напротив камышей.

– Это ты сейчас думаешь, как человек, но стоит тебе учуять её, и все сомнения в её привлекательности и аппетитности отпадут.

Я сорвал камыш и растрепал его так, что пух разлетелся по сторонам, осел на воде, почве, моей одежде и ухитрился залезть в нос. Я чихнул.

– А животную можно? – может я смогу пить нечеловеческую кровь.

– Что? Пить? – я вздрогнул, оказывается Ликос подошел очень близко. Так, сделать себе пометку не уходить в себя, когда в тылах недружественные формы жизни.

– Нет, обмазываться, чтобы кожа упругой и гладкой была, – съязвил я.

– Она у тебя и так гладкая и упругая, – горячие ладони легли мне на плечи, и я невольно откинулся назад, ощутив расслабляющий эффект тепла. И тут же выпрямился, хватит с меня и знания, что я теперь могу работать на два фронта, точнее – двумя фронтами, подтверждение сейчас будет лишним для неокрепшей психики молодого упыря.

– Так я могу пить кровь какой-нибудь несчастной тварюшки, за исключением гомо сапиенс? – пришлось передернуть плечами, чтобы избавиться от отвлекающего меня жара.

– Теоретически – можешь, – Ликос убрал руки, а я развернулся к нему лицом.

– Теоретически? А практически?

– А вот здесь история умалчивает, потому что ни один известный мне вампир не питался от животных.

– Надо попробовать, – предложил я, – только кого вот пробовать то?

– Кого-то крупного, – ответил Ликос.

Я скептически фыркнул.

– Точно, слона, например. Пойду в камышах пороюсь, глядишь, спугну стайку другую.

– Слоны, конечно, хорошо, но зубров найти легче, первый раз я тебе влил именно их кровь, – усмехнулся волколак и поиграл белыми бровями. В льдистых глазах затаилось облегчение.

– Зубры?! – я представил себе огромного, вонючего и покрытого длиннющей шерстью бычару. – Боюсь, я не смогу себя пересилить.

– Сможешь, иначе ты труп, – отрезал альбинос и, развернувшись, замелькал между деревьев. – Догоняй, а то зубров разберут!

Я кинулся следом, с удовольствием ощущая, как разогреваются застывшие мышцы. Мы бежали быстро, ветер хлестал по ушам, глаза слезились, но усталости я так и не ощутил.

Минут через двадцать Ликос остановился, и мне пришлось последовать его примеру.

– Дальше пойдем пешком, иначе спугнем их, – сказал он мне.

Мы максимально тихо пробрались сквозь заросли ельника и вышли на широкое поле, где паслось стадо зубров. Они спокойно стояли в колыхающемся и все еще зеленом море, и мне показалось, что само время вокруг них движется лениво и с неохотой.

Я бросил взгляд на застывшего волколака: высокий, плечистый, с мощным торсом, выставленным напоказ между распахнутыми полами потертого плаща. Белые как снег волосы, заплетенные в небрежную косу, пургой вились и дыбились вокруг мужественного лица с нахмуренными бровями и поджатыми губами, и льнули к сильной колонне шеи.

– Что дальше? – спросил я, сморгнув видение.

– Дальше ты подберешься к нему, набросишься, найдешь яремную вену, вонзишь клыки и накормишься.

Меня скривило от отвращения.

– А может ты нацедишь его кровушки в свою флягу и принесешь мне? – я посмотрел в его холодные глаза с надеждой и мольбой.

– Обойдешься, – ответил он, при этом скривив губы в усмешке.

– Жестокий ты человек, – вздохнул я.

– Я не человек.

– Не придирайся к словам, – буркнул я и направился на охоту.

Облюбованный мною самый большой зубр оказался не дурак. Когда я подобрался к нему почти вплотную, зверюга развернулся ко мне своей лобастой головой с немаленькими рогами. Бодание взглядами я вынес стоически и не сдрейфил, но что делать дальше, представлял очень слабо.

– Ну, что смотришь на меня бешеным глазом, мне всего лишь надо у тебя пол-литра крови отсосать.

Зубр фыркнул и опустил угрожающе голову, выставив вперед рога. Я стал обходить его по дуге, животина за мной.

– Нет, брат, так не пойдет.

Мне пришлось бросить это гиблое дело. Я подобрался, почувствовав, как мои мышцы превращаются в тетиву натянутого лука и на выдохе бросился зубру на шею. Тело легко послушалось, ноги, будто сами одним легким движением оседлали мохнатый загривок. Бык мотнул головой назад и я, не задумываясь, на одном инстинкте самосохранения, вцепился руками в его рога. Потом перехватил левый рог правой рукой и свесился вниз, к шее, нащупал под курчавым мехом толстую вену, и все, чувство бегущей под пальцами горячей крови сделало за меня остальную работу.

– Ну как? – поинтересовался Ликос.

– Фу, гадость то какая, – промычал я, отплевываясь от шерсти. – В следующий раз вначале придется его побрить.

Ликос тихо рассмеялся.

– Хорошо, что этот следующий раз будет.

Мы соорудили на одной полянке маленький домишко, потому что спать на открытом снегу я категорически отказывался. Так и повелось. Я пил кровь зубров, жил в лесу, а Ликос приходил ко мне чуть ли не каждый день. Так прошел месяц. Снега навалило чуть ли не под крышу и я вылез на улицу, чтобы расчистить дорожку перед входом.

– Ну, здравствуй, упырь.

Я, было, сжался в оборонительную стойку, но тут рассмотрел широко ухмыляющегося Анубиса. Волколак мирно сидел на крыше моей избушки и излучал лишь дружелюбный интерес.

– И тебе не хворать, заместитель главного монстроида, – ответил я, отвесив низкий поклон. – Заходи, мил человек, в дом, гостем будешь, коль не боишься страшного вурдалака.

Улыбка Анубиса стала еще шире, и он спрыгнул вниз, чтобы протянуть мне руку. Я хлопнул по ней и потом крепко сжал. Я не смог скрыть облегчения от его расположения ко мне.

– А у тебя тут уютно, – заявил Анубис.

Я скептически фыркнул, бегло пробежавшись взглядом по спартанской обстановке: наскоро сколоченная кровать, две табуретки, стол с парой чашек и кувшином, навесная полка с кое-какими продуктами (вы же не думаете, что я буду жить на одной крови насущной?) и одно окошко, с настоящим, между прочим, стеклом, фиг знает откуда принесенным Ликосом.

– Присаживайся, – милостиво кивнул я на одну из табуреток, а сам оседлал другую.

– Как ты здесь? Никто не осаждает твой могучий форт? – Анубис сел и сложил руки на стол, сцепив их в замок.

– Все тихо, – ответил я. – Как ты узнал, где я и что со мной? Ликос рассказал?

– Ему пришлось объяснить мне, где он пропадает днями, и почему от него так несет вампиром, – черноволосый волколак многозначительно поиграл смоляными бровями.

Я смущенно заерзал на своей табуретке, старательно отводя взгляд. Между мной и Ликосом за этот месяц ничего настолько личного не происходило, я пресекал все попытки, потому что… Потому! Но сам факт того, что мы занимались с ним сексом, после того, как меня торкнуло от крови, и того, что я могу рассматривать его, как потенциальный сексуальный объект, смущал нещадно.

– Да ладно, не смущайся, а то ты истратишь на это весь запас выпитой крови, – поддел Анубис.

– Как там наши? – перевел я тему.

– Замечательно! Ассимилировались, адаптировались и теперь свои в доску, – улыбка его стала несколько вымученной, и тогда он добавил: – горюют по тебе.

Я уставился слепыми глазами в окно, пытаясь проглотить ком в горле.

– Как Валерия и Адель?

– Ну-у, эти две красотки вьют из меня веревки, а Адель умудряется еще и Кувалду затискать, – хохотнул волколак. – О! Я еще никому не говорил, ты узнаешь первым! Мы с Валерией в скором будущем счастливые родители.

– Вот это новость! – воскликнул я, когда смог подобрать челюсть с пола.

– Да, я мега монстр! – Анубис гордо расправил широкие плечи и вздернул подбородок, а потом счастливо рассмеялся.

– Поздравляю, – я с энтузиазмом пожал ему руку. – Черт, у меня даже отметить нечем.

– Да не рефлексируй, нас все равно спиртом не возьмешь, – махнул он рукой.

Мы еще с полчаса разговаривали об Убежище и знакомых людях. Анубис жизнерадостно вещал, шутил и всячески пытался меня взбодрить. И у него почти получалось, если бы не настойчивая мысль о том, что для меня вход в тот уютный, теплый мир закрыт. Отсечен бронированной дверью.

Потом веселость Анубиса пошла на убыль, я понял, что его что-то мучает, что-то для него неприятное.

– Рин, – начал он, – то, что я тебе сейчас скажу, Ликос знать не должен.

Я кивнул.

– Я хочу, чтобы ты понял меня правильно, это решение далось мне нелегко, но выхода у нас нет.

– Я постараюсь, – ответил я максимально честно.

– Нам необходим лазутчик, а ты подходишь как никто лучше.

Я опустил голову, пытаясь обдумать сказанное.

– Дело в том, что мы знаем, где они обитают, но сколько их там и как они живут мы не в курсе.

Да уж. Я теперь никто и ничто, всего лишь тварь, не достойная жизни, неправильный, уродливый. Я был полностью согласен с Анубисом, я – идеальный вариант.

– Я согласен.

***

Мы, наконец-то, достигли цели, осталось переплыть реку. На том берегу, в сумерках возвышались руины старой Столицы, лес за сто с лишним лет разросся и теперь потихоньку поглощал разрушенные временем дома. Только небоскребы все еще торчали инородными телами то там, то здесь.

– Дальше ты сам, иначе они учуют наш запах, – услышал я слева от себя Ликоса.

Когда он узнал о моем решении изобразить бравого партизана, то разозлился зверски. И это не каламбур, он действительно рычал на меня, тряс за плечи, больно впиваясь в кожу отросшими когтями. Но в итоге мы здесь, преодолев неделю пути.

Что-то защекотало мне кожу, я растеряно взглянул вверх и увидел медленно парящие вниз хлопья снега. Я не чувствовал разницы в температуре, снег был для меня сейчас тополиным пухом. Я стал ненавидеть это состояние, означающее, что я голоден.

– Ах, что это? Холод

На землю упал,

И небо погасло,

Как синий кристалл…, – пропел я тихо.

– Что это? – спросил Ликос.

Я взглянул в его нахмуренное лицо и озвучил то, что давно не давало мне покоя:

– Тебе стоит чаще бывать со своей семьей, – и не дожидаясь ответа, хлопнул Анубиса по плечу: – ну, до встречи, будущий отец огромного семейства.

Черный волколак ощерил на прощанье клыки в улыбке, и я нырнул в теплую воду, проигнорировав тихое «Рин» за спиной.

Глава 6

Я не знал, сколько времени прошло с тех пор, как я выбрался на другой берег. Снег прекратился и превратился в грязь под ногами, тучи расползлись в стороны, открыв бледный диск луны. Ночь была для меня достаточно светлой, и я видел окружающие меня руины, захваченные в плен растительностью. Точнее, голыми, прихотливо изогнутыми стволами. Я вглядывался в каждый темнеющий провал окна и входа, ожидая увидеть бледные фигуры стригоев, готовых атаковать меня, или не менее враждебных вампиров. Но вокруг не было ни души. Ожидание неприятностей выматывало сильнее, нежели открытое столкновение. По крайней мере, так я думал тогда… Лучше бы я так и бродил в одиночестве, неприкаянный.

Еще издалека я увидел белый дым, валивший клубами из высокой трубы. И как я его не заметил раньше, еще с берега? То ли он сливался с фоном затянутого тяжелыми облаками неба, то ли появился позже.

Я пошел прямиком к трубе и вышел к высокому бетонному забору, с остатками колючей проволоки, вьющейся по периметру спиралью. Я огляделся в поисках входа, прошелся вдоль и, не найдя его, разбежался и прыгнул на забор, чиркнув подошвой по бетону. Не рассчитав, я схватился руками прямо за колючую проволоку, разорвав ладонь до крови. Зашипев от боли, я хотел, было, зализать рану, но, затаив дыхание, уставился на высокое и внушительное здание передо мной: в окнах на верхних этажах горел свет. Рядом с ним и находилась та дымящая труба, имевшая в диаметре метра два.

Я спрыгнул вниз и угодил прямиком в черную жижу по щиколотку.

– Черт…, – выругался я по инерции, потому что все равно был мокрым до нитки.

Выбравшись из лужи, я побрел к зданию, настороженно оглядываясь по сторонам. И все равно пропустил их появление. Я понял, что окружен, когда посторонний запах настиг меня. Втянув носом смесь ржавчины, кожи и еще чего-то сладковатого, я развернулся на девяносто градусов и оказался нос к носу с вампирами. Меня взяли в кольцо человек двенадцать, кто-то из них смотрел с удивлением, кто-то с любопытством, а один конкретный вампир изучал меня с непристойным весельем. Я напрягся под пристальными взглядами ртутных глаз – лунный свет отражался от зрачков, и радужка казалась металлической и текучей. Интересно, у меня такой же жуткий взгляд?

– Ну, здравствуй, красавчик, – я узнал говорившего, это был тот самый кровосос, который превратил меня в упыря. – Долго же ты к нам добирался. Что тебя так задержало?

– Обстоятельства так сложились, – ответил я в тон, складывая руки на груди, – я проснулся, а тебя нет, и ты мне даже адреса не оставил. Порядочные ухажеры так не поступают.

На тонком бледном лице появилась кривая ухмылка.

– Я в тебе не сомневался, красавчик. Ведите его к Владу! – последняя фраза была адресована явно не мне.

Пара крепких лбов к тому времени и без приказа со стороны моего оппонента подобралась довольно близко. Вампиры скопировали мою позу, сложив руки на груди, и один из них мотнул головой в сторону их «крепости». Сопротивляться было бесполезно, и, строго говоря, сюда я был послан, чтобы внедриться и втереться.

Ну что ж, пойдем внедряться.

Я был весьма удивлен тому обстоятельству, что лифт нас поднял наверх, а не ушел вниз. Хотя, если судить с точки зрения эволюции, то вампирам боятся нечего – самым злым и страшным зверем были именно они. Солнце для них не помеха, а всего лишь легкий дискомфорт, поэтому опускаться под землю нет необходимости.

Я шел окруженный толпой нелюдей, ведущих меня в лапы к самому главному нелюдю, и был спокоен как удав. Истерикой делу не поможешь, так ведь? На тот момент меня занимал один вопрос. Влад. Какой он?

Что из себя представляет брат-близнец Ликоса я узнал довольно быстро. Они не были идентичными, разные внедренные гены наложили на каждого из них свой отпечаток. Когда мигающий люминесцентными лампами коридор закончился, меня впихнули в зал, освещенный живым огнем. Пламя дрожало в свечах и факелах на стенах, создавая мрачную, тревожную атмосферу. Я прищурился скорей по привычки, нежели по необходимости. Мои глаза быстро подстраивались под различное освещение. В зале было оживленно. Было. До нашего появления. Теперь воцарилась гробовая тишина. Я поежился под прицельными взглядами, и получил тычок в спину.

– Полегче, – зашипел я на своего бестактного конвоира.

– Кого это ты притащил, Антон? – я повернулся на голос, и мое полумертвое сердце пропустило удар.

В центре стоял Влад. Высокий, жилистый, с вымораживающим мои внутренности взглядом. Короткие белые волосы стояли дыбом ото лба до загривка, виски выбриты почти под ноль. Голый торс и босые ступни, длинные ноги, затянутые в узкие кожаные брюки со шнуровкой на ширинке. Верх шнуровки был ослаблен, и сквозь петли я увидел белоснежные завитки. Весьма смелый наряд. Но, кажется, здесь никого им не удивишь.