Текст книги "В финале Джеймс умрёт (СИ)"

Автор книги: Solter

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

========== Глава 1. Ртуть ==========

Обычный термометр, которым мерили температуру, содержит около трех или четырех грамм ртути – совсем немного, чтобы это было по-настоящему опасно, если только не касаться голыми руками. Любимым занятием маленького Шерлока было случайно разбить такой термометр о пол, чтобы крошечные ртутные шарики высыпались на паркет и раскатились вокруг, как бусины из серебристого бисера. Моментально прибегала мама, будто шестым чувством улавливая произошедшее, хотя ртуть не имела способного привлечь ее запаха, да и звук битого стекла никогда не раздавался слишком громко. Шерлок, свесившись с кровати, наблюдал за тем, как ловко и быстро она собирает шарики деревянным карандашом, подталкивая их друг к другу так метко, словно играла в бильярд или хоккей. Они катились послушно, сталкивались друг с другом, а при особо удачных соприкосновениях один, более крупный, поглощал собой другой, увеличиваясь в размерах. Из-за этого Шерлок никак не мог определиться с тем, как ему относиться к ртути – как к жидкости или как к твердому материалу. Ему приходилось разливать много разных жидкостей, но ни вода, ни подсолнечное масло, ни краска не вели себя так же, как ртуть из термометра.

Наконец, когда все три или четыре грамма собирались в одну небольшую лужицу, глянцево блестящую, теперь больше всего напоминающую расплавленный металл, мама, тщательно проверив пол у кровати, точно тем же способом загоняла так и норовящую распасться на шарики ртуть в бумажный конверт. Он не промокал, благодаря чему Шерлок решил, что ртуть все-таки не жидкость. Из конверта она отправлялась в пластиковый пузырек из-под витаминов, который обычно стоял на верхней полке кухонного шкафа, между небольшим деревянным бочонком со спичками и пустым горшочком из-под кактуса, так и не пожелавшего расти в Масгрейв-холле. Мама тщательно закручивала крышку, но иногда – а термометр удавалось разбить довольно часто, чтобы «иногда» происходило хотя бы пару раз за зиму – позволяла обоим братьям заглянуть внутрь, где ртуть собиралась в один шар внушительного, по сравнению с бисером, размера. Можно было потрясти пузырек, и ртуть распадалась на множество идеальных по форме сфер и потом медленно, словно нехотя, собиралась обратно.

Майкрофту зрелище вскоре надоело, Шерлок же был от него в восторге всякий раз, когда мать проделывала этот фокус.

Уже в школе Шерлок узнал, что ртуть – не жидкость и не металл, а химический элемент, да еще и из тех, которые невозможно разложить на более простые. Новые знания он почерпнул вовсе не из уст учителя, а из школьной библиотеки, где также познакомился с периодической таблицей, в которой поначалу не сумел найти ртуть: не знал еще, что на самом деле она называется «гидраргирум». Ртуть находилась между золотом и таллием, и надо сказать, что ни золото, ни таллий, ни какой-либо другой элемент таблицы не интересовал Шерлока так же сильно.

Ртуть, как еще чуть позже он выяснил, считалась одним из самых своенравных химических элементов и предпочитала дружить только со своими же атомами – именно потому она и собиралась на полу в шарики, которые так легко было согнать в бумажный конверт.

Шерлок всегда сочувствовал другим детям, чьи родители до смешного боялись ртути и не давали им и глазом взглянуть на эту красоту – ни на полу, ни в бумажном конверте, ни в пузырьке из-под витаминов.

Порой Шерлок сам чувствовал себя ртутью: все три или четыре грамма уже в нем, и вокруг нет ни единого подобного атома.

*

У самого края чашки Петри жил кодеин, химическое соединение, синтезированное Шерлоком лично. Соединение, которое сам Шерлок не торопился называть кодеином, реагировало на первые тесты точно так же, как должен реагировать кодеин, но что-то в нем все-таки было не так. Скорее всего, он недостаточно долго проводил экстракцию бензолом, или же оборудование Бартса оказалось не настолько хорошим, как того требовал кодеин.

Шерлок собирался повторить синтез еще раз, уже более тщательно, даже несмотря на то, что это обещало занять восемь с лишним часов, когда в дверь постучали.

– Да, Молли… – узнав ее по характерному стуку – «Я не хочу никого лишний раз беспокоить, но мне нужно войти», – Шерлок даже не повернул головы. Кодеин, или то, что им притворялось, требовал неусыпного внимания.

– Шерлок, я уже собиралась уходить и решила заглянуть, может быть, тебе тоже пора. Но тут у двери я нашла конверт, кажется, он для тебя.

Под микроскопом кодеин как раз начал поглощение пропионовой кислоты, и Шерлок принялся наблюдать за визуальным эффектом, поэтому оба предложения, произнесенные Молли от самой двери, слились для Холмса в малопонятный фоновый гул на предельной громкости. Он не отреагировал, Молли пришлось повторить еще раз, а потом она наконец осмелилась подойти и положить конверт, о котором и шла речь, на лабораторный стол рядом с локтем Шерлока. Только после этого он обратил внимание на Молли, но лишь для того, чтобы мельком на нее взглянуть и сообщить, что уходить он пока не собирается, а посидит тут, пожалуй, до самого утра. Синтез кодеина нуждался в постоянном наблюдении.

На конверт он даже не взглянул, а Молли, поджавшая губы в еще более тонкую, чем обычно, линию, не напомнила.

«Мистеру Шерлоку Холмсу» – было написано на плотной кремовой бумаге. С другой стороны не было штампов или подписей, и даже водяных знаков, обычных для почтового конверта, не нашлось. Отрывая левый край, Шерлок был уверен: он знает, что найдет внутри. Он ждал этого почти четыре года.

Несмотря на то, как сильно колотилось сердце, а губы постоянно расползались в совершенно идиотской улыбке, Шерлок помнил о безопасности. Он больше не мог усидеть на одном месте и потому убрал чашку Петри в охлаждающий контейнер – кодеин скончается там еще раньше, чем Шерлок попадет в свою квартиру, – разобрал микроскоп и, засунув конверт во внутренний карман пальто, покинул лабораторию. Отличающийся завидным терпением при проведении синтеза или даже в наблюдениях за реакциями химических соединений, сейчас Шерлок не узнавал себя: каждая новая минута промедления буквально физически давила на его плечи тяжестью.

Телефон он давно сжимал в руке, и на корпусе оставались влажные следы от вспотевших пальцев, но воспользоваться им он смог лишь выйдя на ночную улицу и удалившись от Бартса на пару кварталов – на всякий случай, ведь никто за ним не следил.

Не останавливаясь, он отправил Майкрофту сообщение:

«Получил послание от Мориарти».

Шерлок предпочитал переписку, но знал: брат позвонит ему, как только прочитает, и именно так произошло спустя каких-то восемнадцать секунд.

– Что было в послании? – на этот раз Майкрофт начисто проигнорировал свои подчеркнуто-любезные приветствия и вопросы вежливости, которыми не брезговал практически никогда, с кем бы ни разговаривал. – Постарайся не упустить подробностей и проверь, чтобы никто тебя не слышал.

Идя по улице в полном одиночестве, Шерлок закатил глаза, но вслух не съязвил: не новость то, что Майкрофт до сих пор считает его маленьким и неразумным. Лишь немного странным могло показаться то, что при этом он собирается поручить Шерлоку настолько важное и ответственное задание, как Мориарти.

– Он хочет нанять меня для серии химических экспертиз. Больше ничего не указано, только номер, по которому я должен позвонить, если согласен.

– И как же ты понял, что это от Мориарти?

– По огромной букве «М» вместо подписи. Конечно, это может быть Майк Стэмфорд, Молли Хупер или кто угодно другой, чье имя или фамилия начинается на «эм», но я почему-то думаю, что это Мориарти.

– Позвони ему завтра с утра.

– Господи, Майкрофт, это не собеседование! – Шерлок досадливо поморщился от мысли о том, что, скорее всего, это будет во много раз труднее собеседования. – Я позвоню прямо сейчас, мы ждали слишком долго и без того.

– Долго ждали и еще подождем. Прояви здравомыслие, дорогой брат, и не забывай, насколько опасна банда Мориарти.

Банда Мориарти на деле никогда не была бандой. Возможно, несколько лет назад, в самом начале, люди эти были группировкой, но в то время о них никто еще не знал, даже Майкрофт, который всегда оказывался в курсе всего. Когда люди Мориарти впервые попали в поле зрение британского правительства, их уже смело можно было называть организацией, и организованы они оказались действительно очень хорошо. При наличии лучших умов страны Майкрофт сумел поймать только краешек этой новой силы, да и тот постоянно ускользал, просачивался сквозь пальцы, и полный год потребовался на то, чтобы стало понятно, насколько сильна эта организация, чем она занимается и как действует. Шлейф тянулся к политике и бизнесу, межгосударственным перевозкам и медицине, но большую часть деятельности занимали теневая торговля и киберпреступления. Нет, Мориарти не торговал на черном рынке, он сам был этим рынком.

По крайней мере, к таким выводам пришел Майкрофт Холмс в тишине «Диогена», и именно эту информацию он передал младшему брату, как только решил, что иного варианта копнуть глубже уже не найдет.

Его план был одновременно прост и сложен. Состоял он в том, чтобы внедрить Шерлока в «банду», с его помощью собрать как можно больше информации о Мориарти и обо всем, что его касается, и… все. В дальнейших событиях Шерлок не должен был участвовать, поскольку уровень опасности и без того оказывался гранично высоким. Сложность плана состояла в том, что в организацию Мориарти абы-кто не попадает. Попытки подсунуть своего человека специально уже закончились полнейшим крахом и рядом смертей, и рисковать братом Майкрофт ни за что бы не стал. Он пошел путем более сложным, длительным и надежным.

Три года назад Шерлок отправился в Лестер, где поступил в исследовательский университет на биохимию. Две цели были достигнуты одновременно: он имел официальный статус специалиста в области химии и одновременно находился вне Лондона, не вызывая подозрений. Закончил экстерном – Майкрофт любил повторять, что его брат всегда рос умным мальчиком – и вернулся обратно в Лондон, перестав общаться с семьей и братом и начав карьеру в шатком бизнесе производства наркотиков.

Конечно, он поддерживал связь с Майкрофтом, только редко и осторожно, без личных встреч и официальных телефонных звонков, и усилия наконец принесли долгожданные плоды. Оставалось лишь грамотно ими распорядиться – в этом Майкрофт Холмс считал себя профи.

*

Здравомыслие оставило Шерлока спустя пару минут после того, как он засунул телефон в карман. Майкрофт предпочел бы, чтобы звонок производился из полностью изолированного помещения, полного следящей аппаратуры, записывающей аппаратуры, черт знает какой еще аппаратуры, но Шерлок заранее прогнозировал, что все это пользы не принесет. По другую сторону телефонного номера ему виделась точно такая же комната, только с шифрующими машинами. Или все сейчас делают через компьютеры? В этих тонкостях Шерлок ничего не понимал, но в правоте своей был уверен.

На углу Госуэлл-роуд и Джи-стрит он остановился, чтобы сделать звонок. Шерлок был полон уверенности, но отчего-то медлил, решая вначале закурить, а потом позволяя себе фору в одну сигарету, и набрал номер, только когда выбросил окурок на обочину и с силой вдавил в асфальт ботинком.

Гудки. Длинные и размеренные.

Он стоял, выпрямив спину так, будто вместо двух высших за его плечами была армейская подготовка, и гудок казался ему темной лентой, пронизывающей голову насквозь.

Ну, давай же…

Телефон затих, и Шерлок медленно отвел занемевшую руку от уха, совершенно ничего не понимая. Почему никто не отвечает?.. Ему выслали приглашение, это означало, что из организации Мориарти за ним наблюдают, а раз так, то они прекрасно знали, что он часто бодрствует по ночам. Разве это не лучшее время для звонка, если хочешь поговорить с кем-то вроде главы криминальной группировки?

Сразу же вслед за этой мыслью телефон принял сообщение:

«Полагаю, мистер Холмс, вы согласны».

Должно быть, Мориарти тоже отдавал предпочтение переписке.

*

Достав из внушительной и бесполезной папки на подоконнике случайный лист бумаги, Шерлок перевернул его чистой стороной вверх и написал:

«1) Кто такой Джеймс Мориарти?»

Если бы точно такой же лист лежал сейчас перед Майкрофтом в его квартире в Мэрилебоне, надпись там выглядела бы иначе: «Как уничтожить организацию Джеймса Мориарти?». Это был главный вопрос британского правительства, но к нему подпунктами шла масса дополнений, уточнений, правок. Уничтожение криминальной структуры не должно было затронуть мирную часть Лондона или отрицательно отразиться на репутации государства, и никаких показательных операций, и без огласки в прессе и так далее, и тому подобное.

Интересы Шерлока, хотя и лежали в схожей плоскости, были иной природы. Он не беспокоился за страну или город, он старался не использовать слова вроде «плохой» и «злой», хотя оставлял в лексиконе «незаконный». Его интересовала суть – как все построено, а не как это разрушить.

И кто же он такой, глава этой неуловимой преступной сети. Потому что Шерлок ни разу не видел его вживую. Получал указания, подписанные именем Мориарти, но сомневался, что тот печатал их своим руками. Люди, с которыми Шерлоку удавалось поговорить, либо уклонялись от ответа, либо пребывали в том же неведении, что и он сам. Поговаривали только, будто Мориарти появлялся лишь на важных и крупных сделках, выступая в роли эдакого крестного отца, но не больше. Он был из тех, кто руководил из тени, как серый кардинал при пустующем троне, потому что официального представителя у организации не имелось.

«2) Как велика его организация?»

У Шерлока не было ровным счетом ни единого доказательства, но он верил, что размах деятельности здесь охватывал куда больше, чем старушку Британию. Сам он успел провести два месяца в тесном, как ему казалось, сотрудничестве с организацией Мориарти – этого было слишком мало для выводов, но он уже отлично понимал, насколько качественно все построено. Неудивительно, что Майкрофт никак не может с этим справиться: юридически все законно и обоснованно, отдельные люди имеют значимые должности и полностью сертифицированную деятельность. К тому же здесь работали юристы такого класса, что все попытки вставить палки в их колеса заканчивались полнейшим крахом.

Даже Шерлок, полагавший, что ему придется работать с наркотиками, просчитался. Его услуги химика-консультанта официально оплачивались, а бета-гидроксифентанил, чьи соединения он проверял и тестировал, был абсолютно легальным препаратом. В наркотики он превратится только после соединения с опиатами, а о них Холмс так ничего и не узнал. Еще немного, и он сам поверил бы, что Мориарти производит медицинские препараты для стран третьего мира. Господи, да он видел таможенные накладные, в подлинности которых не приходилось сомневаться!..

«3) Кто приближенные?»

Одна из самых простых идей – подобраться к лидеру через его помощников. Шерлок взялся бы за нее немедленно, имей он хоть тень подозрений касательно того, кто эти люди. Он работал над бета-гидроксифентанилом в лаборатории Бартса, время от времени наведываясь в офис юридической фирмы «Адамс и сыновья», чтобы передать результаты или получить новое задание. За два месяца он видел там разных людей, но не мог с уверенностью сказать, кто из них имел отношение к Мориарти, а кто даже не слышал этого имени.

Обо всем, что удавалось узнать, Шерлок при первой удобной возможности докладывал Майкрофту, но большая часть людей, которые навещали «Адамс и сыновья» обладали безупречной репутацией. Большая часть, но не все, однако ощущения, будто он приносит пользу, Шерлок Холмс не испытывал. Наоборот, со временем бесполезность всего происходящего все сильнее и сильнее начинала его угнетать. Шерлоку не составляло труда скрывать это и от Майкрофта, и от продолжавшей его навещать Молли Хупер, и от всего остального мира, но только не от самого себя.

«4) Что мне, черт возьми, делать?»

На последнюю строку Шерлок смотрел несколько томительных секунд, а потом зачеркнул, проводя карандашом по бумаге раз, другой, третий, пока та не порвалась – только тогда он отбросил карандаш и смял испорченный лист.

Он знал! Знал, каким должен стать следующий шаг, но Майкрофт запрещал его делать! Почему Шерлок должен слушаться Майкрофта, ведь это он находится на передовой, а не брат, это он принимает решения, делает вид, словно действительно так сильно увлечен химией, даже пользуется деньгами, которые Мориарти платит! Два месяца одной и той же рутины, два месяца почти-бездействия, два месяца постоянных опасений, что Шерлока вот-вот раскроют, хотя подозревать его объективно было не в чем. Он не узнал ничего, ни-че-го, и вреда организации не принес. Только пользу! Разве ради этого все замышлялось?..

Терпением Шерлок обладал только в определенных пределах, и границы эти были уже далеко позади.

Все-таки он немного волновался. Нечасто приходилось идти наперекор Майкрофту: обычно Шерлок просто не ставил его в известность или не дожидался распоряжений. Теперь же он собирался взять и сделать то, чего Майкрофт просил не делать, и Шерлок испытывал вполне понятные сомнения. Его брат был определенно умным человеком, и Шерлок считал его даже умнее самого себя, пусть и не произносил этого вслух, – и уж если Майкрофт давал какие-то распоряжения, то наверняка имел под этим веские основания.

«Не делай ничего без моего ведома», – говорил Майкрофт не далее как три дня назад.

Шерлок взял телефон и, допустив только секундное сомнение, быстро напечатал:

«Я гожусь для большего, чем простой химический анализ. Скучно».

Следом пришла тишина. Шерлок помнил, как быстро ответили ему в первый раз, и сидел в кресле, уткнувшись в переплетенные пальцы рук лицом, выжидающе глядя на тусклый экран. Сидел минуту, другую, третью, и так далее, а голову тем временем наполняли вполне определенные мысли, главной из которых была: «Идиот». Он полный идиот, вообразил себя таким ценным и незаменимым кадром, от которого не пожелают избавиться. Кто он такой для Мориарти, чтобы выдвигать условия подобного толка и надеяться на положительный исход? С самого детства Шерлоку свойственно было чувство превосходства над остальными, он считал себя лучше, умнее, интеллигентнее, и он действительно таковым был: свидетельства тому находились в таблицах успеваемости, оконченной экстерном школе и университете, и даже во втором высшем, которое Шерлок получил всего лишь для дела, сделав это меньше чем за три полных года, тогда как обычным студентам требовались все пять.

Как будто глава огромной организации будет все это оценивать!

Как будто он вообще знает о существовании Шерлока Холмса.

*

Мориарти о его существовании был отлично осведомлен. Он не сразу увидел сообщение, а когда наконец заметил его, радостно расхохотался, отклонившись на стуле так, чтобы тот встал на задние ножки и приятно покачивался под весом его тела. Как же долго он ждал чего-то подобного! Подумать только – целых два месяца!..

Джеймс не предполагал, что Шерлок продержится так долго; его выдержке можно было только позавидовать, ведь сам Мориарти не обладал ни единым намеком на нее. Точнее, ему так казалось – в действительности же его деловое чутье порой диктовало ему выжидать, и, пока оно так говорило, Джеймс мог ждать долго, очень долго. Больше, чем может предположить Майкрофт Холмс.

– Чарли, только взгляни, все именно так, как я и говорил! – прокричал Мориарти в распахнутую дверь, отделяющую одну часть домашней библиотеки от другой. – Я просто чертов ясновидящий!

Чарльз не ответил, по своему обыкновению молчаливо осуждая манеру Мориарти иногда вести себя как подросток, но Джеймс реакции и не ждал. Повертев телефон в руках и сочинив ответ, он подскочил на ноги – стул от этого свалился – и стремительным шагом покинул комнату. Спустился по лестнице, формой напоминавшей половинку спирали, пересек просторный светлый холл и толкнул стеклянную дверь Эпплдора, оказываясь снаружи.

Текст он набирал быстро, но взвешивал каждое слово и потом перепроверил, чтобы интонация, которую при большом желании можно прочесть даже в самой крошечной записке, ничем его не выдала. Все оказалось в полном порядке, и Джеймс, подавляя порыв снова рассмеяться, спрятал телефон в карман брюк.

«Угол Пир-роуд и Стор-роуд, завтра в полночь. Приятного плавания, пират».

========== Глава 2. Гость ==========

На углу Пир-роуд и Стор-роуд находилась паромная переправа Вулвич, но в полночь она не работала. Шерлоку приходилось бывать тут раз или два за всю жизнь, ведь обычно он пользовался мостами, чтобы пересечь Темзу. В разгар дня паромы курсировали каждые пятнадцать минут, но тащились так медленно, что только глупец мог использовать их по назначению – как транспорт, а не развлечение для туристов. Однако, несмотря на скорость движения, паромная переправа всегда была оживленным местом, и оттого Шерлоку оказалось непривычным увидеть ее ночью, в тишине и покое. Всего несколько прожекторов подсвечивало широкий причал с турникетами без поднятых для удобства пассажиров поручней, еще несколько светодиодных фонарей бросало круглые пятна на сам паром, а пара проблесковых маяков горели на его носу, как того требовала техника безопасности. Должно быть, где-то поблизости находился пункт охраны, но Шерлок, неторопливо сворачивая с Пир-роуд и подходя ближе, никого не заметил.

Он шел, заложив руки за спину, осматривался, подмечал детали: вот места, где прежде висели камеры наблюдения, теперь пропавшие неизвестно куда. Вот главный вход на переправу, чуть дальше находился запасной, которым почти никто, даже сотрудники, не пользовался. По правую сторону располагались широкие ворота, сквозь которые заезжали автомобили, над ними – черно-белая планка, ограничивающая высоту грузовиков. Шерлок еще раз глянул на паром: тот не казался достаточно внушительным для того, чтобы принимать грузовики, но в речных судах Холмс почти не разбирался. С детства ему куда сильнее нравились морские фрегаты, барки, бриги и бригантины, шхуны и даже маленькие кечи и йолы, модели которых подолгу задерживались на подоконнике его комнаты. Современными кораблями он никогда не интересовался, а несколько лет назад даже был до глубины души поражен тем, насколько велик контейнеровоз. Словно индустриальный плавучий город, населенный механизмами и на две трети утопленный в воду.

Паром не был похож ни на что из этого и больше всего напоминал продуктовую корзинку из супермаркета, брошенную в реку. Он стоял пустым и еле-еле покачивался под течением Темзы, а потом на борту появился человек, и Шерлок резко остановился за полсотни метров до причала. Отсюда человек казался небольшим, разглядеть лицо было невозможно, и Холмс видел лишь, что он одет в костюм и держится достаточно свободно, проходя к невысоким металлическим перилам и опираясь на них руками.

– Мистер Холмс? – Ему пришлось повысить голос, чтобы Шерлок услышал, ведь, несмотря на ночную тишину, звуки изрядно сносило вечным лондонским ветром. – Что же вы стоите, поднимайтесь сюда.

В тот момент Шерлок не думал, умно ли это, хотя мысли о том, что бы сказал Майкрофт, так и лезли в голову. О, он был бы в ярости уже из-за того, что Шерлок прошлой ночью отправил сообщение, ничего ему не сказав. Во второй раз Майкрофт разгневался бы, узнав, что брат пошел на встречу один, а в третий – и пока последний, – что поднялся по шаткому трапу на борт парома. Он не обманывался насчет того, что позвавший его оттуда мужчина находится тут без сопровождения, кроме того, Холмс не думал, что это – сам Мориарти, но все равно отчаянно хотел во все это верить. Могло ведь ему повезти хоть однажды, разве он не заслужил?

«Ты совершаешь большую ошибку, дорогой брат», – голосом старшего брата прозвучало в голове ровно за секунду до того, как Шерлок покинул трап и свернул на узкую палубу, обрамлявшую собой площадку для автомобилей на пароме. Хорошо, что от Майкрофта в своей голове Холмс мог легко и быстро избавиться.

– Как вам здесь нравится? Тихо, спокойно, только слегка качает. Как только окажемся посреди реки, качка станет сильнее, но это ненадолго.

Он протянул Шерлоку руку, ладонь выглядела длинной и сухой, хотя на вид этому мужчине невозможно было дать больше пятидесяти. Теперь Шерлок мог как следует рассмотреть его: тот выглядел так же, как мог бы выглядеть Майкрофт, если бы диета дала свои плоды. Волосы светлые и частично седые, тщательно убранные назад – безупречно. Очки в тонкой дорогой оправе, лицо за стеклами самую малость искривлено, значит, зрение у него неплохое. Глаза прозрачные, ледяные, серьезные и колкие; Шерлок не любил такие глаза, потому что сам обладал подобным взглядом. Потом он посмотрел на руки: мужчина имел руководящую должность, уделял внимание репутации, но недостаточно тщательно – это Шерлок понял по нечетким стрелкам на брюках. Садился в кресло, не поправляя штанины, и на коленях стрелки разравнивались, собираясь потом обратно, но уже более мягко, округленно.

Если Шерлок и представлял себе внешний вид Мориарти, то он был именно таким, но лишь одна деталь не вписывалась в общую картину. Человек, стоящий перед ним, был правшой – Шерлок понял это по жесту, которым он опирался о перила, и по еще одному, каким мужчина поправлял очки на переносице, – а тот, кто адресовал ему конверт, писал определенно левой рукой.

– Я нечасто бываю на паромах. Не самый рациональный способ передвижения.

– А вы предпочитаете рациональность, – он медленно кивнул, не сводя с Шерлока взгляда. Казалось, что он не моргнул еще ни разу, но Холмс вполне мог пропустить это мимолетное движение век. – И практическую пользу, верно?

Стал бы Мориарти лично писать письмо некоему начинающему химику? Нет, скорее всего, он просто дал распоряжение, и за него это сделал кто-то другой. Шерлок не должен был полагаться на наклон гласных в таком важном вопросе, как Мориарти. Но стал бы он лично приходить на встречу с тем самым начинающим химиком? Пусть даже этот химик подает большие надежды, а еще настолько дерзит, что бросает «Скучно» ему в лицо.

Шерлок кивнул. Паром под его ногами легко дернулся, заурчал включившимися турбинами, вода внизу начала бурлить. Медленно и грациозно судно отрывалось от причала, не включая дополнительных огней.

– Вы – не Мориарти?

– Ну, знали бы вы, мистер Холмс, как часто я слышу этот вопрос. Если бы я каждый раз отвечал, о какой секретности мы могли бы говорить?.. Вам достаточно знать, что моя фамилия начинается на «эм», и я – человек, от которого в данный момент зависит ваша жизнь. Как вам оно: чувствовать себя зависимым?

– Точно так же, как и не чувствовать. Что мы делаем здесь? Куда плывем?

– Это паром, мистер Холмс, и плыть он может исключительно к противоположному берегу и обратно. И это отличное место для беседы. Я люблю некую… загадочность. Но поговорим о вас, – взгляд, который мистер «эм» вновь направил на Шерлока, пронизывал того насквозь. Бабочка на булавке – вот кем он был в данный момент, не больше и не меньше. – Вам тридцать, восемь лет назад вы закончили один университет, три года назад поступили в другой, но ни дня в своей жизни не проработали по специальности, почему?

– Прямо сейчас я работаю по специальности. Уже два месяца.

– Закончили биохимию в Лестере за три года, тогда как полный курс составляет пять лет…

– Не отвлекался на каникулах. Они здорово отнимают время.

Все выглядело так, словно мужчине не нужны подробности. Смотрел он лишь на реакцию Шерлока, на то, как он отвечает – сплошная психология, бихевиористика. По счастью, Шерлок и сам был не промах в этой науке.

– Ваш брат Майкрофт Холмс работает в британском правительстве. Должен сказать, он причинил нам немало неудобств, я даже сомневался, стоит ли приглашать вас…

– Все-таки я – не мой брат.

– Но вы все прекрасно понимаете, Шерлок, вы же умный человек.

Он почувствовал угрозу в интонации, но не подал виду, поворачивая голову к причалу, от которого паром отошел уже на тридцать ярдов. Не так уж много, Шерлок умел плавать и преодолел бы это расстояние за несколько минут. За пять или семь при учете холода и течения, но, скорее всего, его собеседник не единственный человек на борту. Стоит сейчас дернуться – и голову ему наверняка снесут.

Шерлок действительно был умным человеком, чтобы все это понимать.

– Я – ваш заложник? – уточнил он разве что для проформы.

– Что вы. Гость. И даже долгожданный. Вы не почувствуете никаких неудобств и сможете продолжать вашу работу. И даже заниматься чем-то более интересным, как вы того и хотели. Но поймите и меня: вы – ценный ресурс, такими не разбрасываются.

– Майкрофту нет до меня дела. Мы не общаемся. Личные разногласия. Вам не удастся его шантажировать.

– Никто и не говорит о шантаже, мистер Холмс. Дело даже не касается вашего брата. Представьте, что есть только вы, я и ваша будущая работа, а также новый дом, новая семья… с которой у вас не должно быть никаких личных разногласий. Скоро я вас с ними познакомлю, а пока взгляните на Темзу в огнях. Разве она не прекрасна?

Темнота ночи скрывала отвратительно-грязный цвет воды и большую часть мусора, который там плавал, и сейчас Темза действительно заслуживала этого комплимента.

*

В пять лет Шерлок хотел быть пиратом. Шхуны и бриги с его подоконника носили черные флаги и метки веселого Роджера на бортах, крошечные фигурки моряков ловко лазили по такелажу с саблями наперевес. У самого Шерлока тоже имелась сабля и пиратская треуголка с потрепанными краями, ведь от случавшихся в Масгрейв-холле приключений она часто падала на пол, катилась по лестнице или даже вылетала из окна.

Шерлок знал много историй о пиратах. Большая часть касалась сокровищ и морских баталий, затерянных островов, были еще о предательстве и любви – последние он не слишком жаловал. Но среди множества правдивых и не очень была одна, которая запомнилась ему на всю жизнь и порой до сих пор всплывала в памяти обрывками, как затонувший корабль, вдруг поднимающий на поверхность ют или кубрик, или сломанную мачту.

История была о женщине, ежедневно выходящей на причал в ожидании возвращения сына, который пятнадцатилетним ребенком сбежал на торговый корабль юнгой и ушел в море, желая быть моряком, так же, как и его отец, проигравший в борьбе со штормом. Шерлок знал историю до конца: отец этого мальчика никогда не был моряком, а мать ему врала.

Рассказ вспомнился ему, когда он увидел на приближающемся причале женскую фигуру – темный силуэт, сзади подсвеченный прожектором. Она ждала их, иногда прохаживалась из стороны в сторону, но, когда Шерлок в сопровождении мистера «эм» сошел с парома, на причале уже никого не было, а сопровождающий даже не замедлил шага у места, где должна была стоять женщина. Шерлок пошел за ним, тоже не задерживаясь.