Текст книги "На попутных ветрах (СИ)"

Автор книги: Snejik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Справа по борту сейчас будет мель, – предупредил его Брок, и Баки чуть двинул штурвал влево, Брок немного довел, и они благополучно обогнули мель. – Молодец, золотце. Главное, не бойся и верь в себя, и в корабль. Он подскажет.

Они вышли в море, и Брок убрал свои руки с рук Баки, обняв его и положив подбородок ему на плечо. Ветер задул сильнее, взъерошил Баки волосы, наполнил его уверенностью в своих силах, что он сможет, ведь ему доверили самое дорогое.

– Смотри, грота-гаф-трисель заполаскивается, – указал Брок на ближайший к корме косой парус. – Возьми чуть вправо.

Баки немного повернул штурвал, и послушные его воле паруса снова поймали ветер, грота-гаф-трисель перестала заполаскиваться, а Брок был доволен им, как слон, Баки это чувствовал всем собой. По тому, как Брок обнимал его, расслабленно, нежно, как устроил он голову у него на плече. Но, в тоже время, Баки чувствовал, что Брок готов исправить любую его ошибку, подстраховать, поймать, если тот вдруг споткнется и упадет. И это все было совершенно бескорыстно, только для него, потому что он был дорог.

“Гидра” летела, послушная его воле, взрывая форштевнем волну, ветер гудел в вантах, поскрипывали тали, и Баки летел вместе с кораблем, окрыленный неведомой свободой. Он крепко держал штурвал, но не боялся ошибиться, вокруг лежало открытое море, а на горизонте маячила зелено-серая громада другого острова.

– Мы туда? – спросил Баки, зная, что Брок его поймет, не нужно указывать рукой.

– Да, мы туда. Там дом, – выдохнул ему на ухо Брок, и Баки почувствовал, как он улыбается, может немного грустно, тревожно, но улыбается.

Остров приближался медленно, а солнце неумолимо катило за горизонт свой раскаленный красный диск. Баки стоял у руля столько, сколько мог, но на подходе к острову сдался, понимая, что не сдюжит подойти достаточно близко. Брок мягко положил свои ладони на его, подведя корабль так, как хотел, и скомандовал убирать паруса и кидать якорь.

Как только Баки позволили выпустить из рук штурвал, он развернулся и, наплевав на всех, жарко поцеловал Брока. Это было невероятное приключение, он в жизни не был настолько живым, как в эти несколько часов, пока правил кораблем.

– Спасибо, – шепнул он Броку, сжимая его в объятиях.

– Не за что, золотце, – тихо ответил ему Брок. – Еще устанешь у руля стоять, – и громко сообщил экипажу. – Стоим неделю. С завтрашнего дня ремонт. А сейчас всем отдыхать, – и снова коснулся губами уха Баки. – Хочешь на сушу? Или…

– Хочу тебя, – шепотом ответил ему Баки, вжимаясь в Брока, наплевав на всех вокруг. Он чувствовал себя живым, возбужденным и счастливым, это было как выйти живым после почти безнадежного боя и осознать это. У Баки словно выросли крылья, и он готов был лететь все выше и выше, в темное южное небо, при этом оставаясь с Броком, обнимая его, дыша им.

– И я тебя, золотце, – едва слышно отозвался Брок, нежно касаясь губами губ, заправляя за уши непослушные, разметанные ветром пряди, и гладил по щекам. Они стояли на мостике и растворялись друг в друге, словно вокруг никого и ничего, кроме ярких звезд над головой, которые невинно спрятались за набежавшими облаками, чтобы не мешать любовникам наслаждаться друг другом.

Баки, оглушенный, опьяненный последними событиями, не заметил, как Брок утащил его в каюту, толкнул на постель, жадно глядя своим невозможным взглядом, и Баки забыл про всех, кто мог даже попытаться отобрать у него Брока, потому что сейчас Брок был только его.

– Золотце, – горячечно шептал Брок, покрывая поцелуями его обнаженное тело, – Баки. Хороший мой, нежный, ласковый. Как же я хочу тебя. Позволишь, золотце? Я не обижу, не сделаю больно, обещаю.

От этого жаркого шепота Баки плавился весь, растекаясь лужицей по кровати, и готов был отдаться, потому что хотел слиться с Броком в экстазе, и не важно как. А еще Брок был настоящим, живым, честным, насколько это было возможно между ними, и искренне хотел именно его, а не его титул или положение, которое можно получить, спя с принцем.

– Да, – жарко выдохнул Баки, понимая, на что он соглашается, и понимая, что ждал именно такого человека, чтобы позволить трахнуть себя. Что ждал чего-то такого честного и неотвратимого, ждал, чтобы желали именно его, без титулов и званий. Он бесстыдно раздвинул длинные ноги, потянувшись к Броку руками. – Да.

Брок припал к его стоящему колом члену губами, облизывая головку, и Баки выгнулся, застонал от ласки, чувствуя ладони Брока у себя на ягодицах, как он сжимает их, и это заводило неимоверно.

Брок самозабвенно сосал Баки, беря до горла, прижимая головку языком к небу, и снова насаживался, а Баки оставалось только вцепляться ему в волосы и стонать, стараясь отсрочить разрядку. Так ему еще никогда никто не сосал, вкладывая в процесс душу, всего себя.

– Брок, – Баки потянул его за волосы, чтобы тот отстранился, – я сейчас…

– Нет, золотце, у меня на тебя большие планы, – и Брок тут же сжал его член у основания, не давая кончить. – Так что не сейчас, золотце.

Баки почувствовал, как острое, обжигающее возбуждение отпускает, но он знал, что это ненадолго. А Брок сильнее развел его ноги, закидывая их себе на плечи, и спустился юрким умелым языком к его входу. Баки застонал, дернувшись, но его крепко держали сильные руки Брока, и он дался, расслабился, позволяя.

Это было что-то невероятное. Язык Брока творил какие-то чудеса, то мокро вылизывая, то ввинчиваясь острым кончиком, и Баки подавался, гнулся под его ладонями, и даже не заметил, как язык сменил палец. Ощущения были странными, но приятными, особенно когда Брок задевал что-то внутри, отчего тело прошивало молнией удовольствия. Баки извивался, не сразу почувствовав, что теперь его ласкают уже двумя пальцами, неотвратимо растягивая. Он было подумал, что сейчас Брок войдет в него, пока он еще не до конца готов, но тот был терпелив и бесконечно нежен с ним, поглаживал по животу, пуская по телу мурашки, и не выпускал его член изо рта.

– Брок… – простонал Баки, насаживаясь на пальцы, изнывая от неведомого доселе желания.

– Да, Баки, да, золотце. Будет, как ты хочешь, – сумел оторваться от его члена Брок, жарко зашептав ему на ухо.

– Хочу, – прошептал-простонал Баки. – Сейчас… Ну же, сейчас…

Брок направил себя в него, и Баки, инстинктивно сжавшись, словно ему обязательно должно быть больно, почувствовал только растяжение мышц.

– Ш-ш-ш, не зажимайся, – погладил его по бедру Брок, и Баки расслабился, впуская его.

Он чувствовал, как его заполняет что-то большое и каменно-твердое, горячее. Больно не было, было странно, но от этого ощущения его отвлекали губы и руки Брока. Он целовал Баки, гладил, не двигаясь в нем, ждал, чтобы тот привык к нему. Баки нетерпеливо поерзал, и Брок двинулся, вышел и аккуратно, нежно толкнулся обратно, в горячую тесноту, еще и еще раз. Баки лежал под Броком и почти ничего не чувствовал, даже успел подумать, какой в этом смысл, но тут Брок поменял угол, слегка приподнимая бедра Баки, и от нового несильного толчка внутри все взорвалось яркими красками. Стон наслаждения сорвался с губ против воли, Баки подался на член Брока сам и просто утонул в этих новых, таких ярких, приносящих безумное удовольствие ощущениях.

Сначала Брок был очень нежным, ласковым, но чем больше распаляло его желание, тем сильнее вбивался в Баки, а тот только подавался навстречу, тонул в новом удовольствии, срывая горло от криков. Брок взял невероятно головокружительный темп, почти рычал, вбиваясь в Баки, дрочил ему, обхватив член широкой ладонью, и Баки изогнулся весь, чувствуя, как по телу пустили разряд молнии. Ему казалось, что оголен каждый его нерв, так остро, ярко ощущалось удовольствие. На мгновение каждая мышца его тела напряглась, и Баки кончил, уже не в силах кричать, только застонал, прикрывая глаза, оплетая руками Брока, пытаясь прижать к себе. Брок громко застонал-зарычал и кончил, повалившись на Баки, медленно целуя его в шею.

– Золотце… – прошептал Брок, скатываясь с него и ложась рядом, обнимая. – Мое золотце.

И сказано это было с таким счастьем и отчаянной грустью одновременно, что Баки чуть не расплакался, сам не зная, от чего. Он обнял Брока, прижимая к себе, словно мог укрыть его этим от всех бед и терзаний. Баки чувствовал, как тонет в этом человеке, проваливается в него, и от этого стало немного страшно.

– А через неделю ты уплывешь, оставив меня на этом острове, как принцессу в башне? – с усмешкой спросил Баки, чтобы разбить эту странную звенящую тишину, которая пугала своей недосказанностью.

– Нет, я заберу тебя с собой, как раба на галеры, – в голосе Брока чувствовалась улыбка, он коснулся губами шеи Баки, – и буду заставлять стоять вахту в самую непогоду.

Баки рассмеялся, понимая, что ничего подобного не случится, отчего ему стало еще веселее. Он перевернулся, почти полностью укладываясь на Брока, чувствуя, как по бедру стекает его семя, но ничего не хотел с этим делать, а потом уселся ему на бедра. Брок тут же обхватил его ладонями за задницу, сжав их до боли, и легко сел, потянувшись к губам Баки. Тот жарко ответил на поцелуй, прижимаясь к Броку, чувствуя новый виток возбуждения, потерся о Брока всем телом, и тот приподнял его под задницу, давая почувствовать свое желание.

Они снова ухнули в пучину чувственного удовольствия, забывшись друг в друге до самого утра. Баки сладко зевнул, расслабленный, вытраханный до последнего предела, прижался к Броку и почти сразу уснул, не увидев, как Брок улыбается почти счастливо.

Баки разбудил дробный стук молотков, но открывать глаза он не спешил, наслаждаясь приятной истомой после вымотавшей его ночи, полной страсти. Брок в кровати не обнаружился, и только Баки успел об этом пожалеть, как он вошел.

– Просыпайся, золотце, – Брок сел на кровать и погладил его по обнаженному бедру. – Есть хочешь?

– Ага, – открыл глаза Баки, улыбнувшись Броку.

– Сейчас принесут, – ответил тот, ложась поперек кровати и подперев голову рукой. Он смотрел на Баки, облизывая его взглядом, и гладил по ноге.

– Я хочу купаться, – внезапно сказал Баки, наслаждаясь легкими поглаживаниями.

– С борта сигануть хочешь, или подождешь, я отведу тебя в место поинтереснее? – предложил Брок.

– С борта не хочу, – потянулся Баки. – А что за место поинтереснее?

– Увидишь, – пообещал Брок и оторвался от него, услышав, как в каюту вошли. – Принесли завтрак.

Брок решил сам накормить Баки прямо в кровати, и тот заливисто смеялся, позволяя кормить себя. Они поели, собрались и Брок приказал спустить на воду лодку.

Шестеро матросов, слаженно и споро работая веслами, быстро доставили их на остров, вытащив лодку на берег. Брок взял Баки за руку и повел с пляжа вглубь острова. Баки озирался, глядя на незнакомый ему пейзаж из пальм, освещенных ярким жарким солнцем.

– У тебя шалаш где-то в чащобе? – спросил Баки, когда они скрылись под тенью деревьев, идя по широкой тропе.

– Ну, шалаш – не шалаш, но тебе понравится, – заверил Брок.

Они шли с полчаса, пока не вышли к небольшому добротному поселению, по которому сновали темнокожие люди. Увидев Брока, они, все, как один, обрадовались и побежали встречать его, что-то громко лопоча на неизвестном Баки птичьем языке. Большинство из них были женщины в соломенных юбках и обнаженной грудью. Брок отвечал им, кого-то даже обнимал, радуясь встрече. Они рассматривали Баки с задорным интересом, тянули к нему руки, желая потрогать, тоже обнять, и он от этой радости встречи с незнакомцем почувствовал себя неловко, потому что не мог понять ни слова, обращенного к нему. Брок ему ничего не переводил, просто сказал еще что-то, и толпа расступилась, пропуская их.

– Ты здесь живешь? – спросил Баки, когда они уже шли по поселению, поднимаясь выше.

– Нет, здесь живет команда, – ответил ему Брок, а Баки разглядывал добротные дома из местного строительного материала. – Пойдем, сейчас увидишь.

Они все поднимались и поднимались по тропе наверх, пока деревья не расступились, и Баки не увидел здоровенный особняк из белого камня. Он остановился, глядя на это великолепие, невозможное в этих жарких джунглях, и не мог поверить своим глазам. Он ждал если не шалаша, то такого же дома, укрытого широкими листьями, просто больше и стоящего в отдалении. Но такого он не ожидал. По улыбке Брока было ясно, что он доволен произведенным впечатлением, и повел Баки дальше, к дому.

Они подошли к дому, и из него тоже высыпало человек десять, пара мужчин и женщины, одетые по моде материка.

– Приветствуем господина. Ваши покои готовы, – сказал с мягким акцентом один из мужчин, похожий на дворецкого. – Ванна и обед будут через час.

– Спасибо, – поблагодарил Брок.

– Подготовить покои для вашего друга? – осведомился дворецкий, ничуть не смущенный тем, что Брок держал Баки за руку.

– Нет нужды, – отмахнулся Брок. – Мы будем в гроте.

– Сейчас, господин, – пискнула одна из служанок, и убежала в дом, да и остальные слуги, встретив своего господина, потянулись в дом заниматься обычными делами.

Брок потянул Баки в дом, прохладный и просторный внутри, который они прошли насквозь, выйдя с другой стороны, где их уже ждала все та же служанка с небольшим мешком с лямкой в руках. Брок молча привычно подхватил мешок, закинув его на плечо, и повел Баки дальше, через задний двор вниз по каменистой тропе.

– Куда мы? – спросил Баки, следуя за Броком. Они спускались вниз, и тропа стала больше походить на нагромождение больших камней, по которым Брок ловко прыгал. Баки от него не отставал, хотя Брок поглядывал на него периодически, даже попытался подать руку, но понял, что его помощи не требуется.

– Ты хотел купаться, а я обещал тебя отвести в хорошее место, – ответил Брок.

Внезапно тропа закончилась, и они из-под деревьев вышли на пляж с мелким розоватым песком. Баки оглядывался вокруг, глядел на прозрачную лазурь воды и не мог наглядеться. Он не представлял, что в мире бывают такие места, словно придуманные художником. Небольшая бухта была отделена от открытого моря резко вдающимся в воду каменным мысом, а с другой Баки разглядел словно подводную стену – коралловый риф. Бухта была маленькой и уютной. Брок скинул на песок мешок, который ему выдала служанка, и начал раздеваться. Баки последовал его примеру, скинув с себя всю одежду, и, не дожидаясь Брока, вошел в прохладную воду, сделал несколько шагов и неожиданно для себя ухнул почти с головой. Вынырнул, радостно отфыркиваясь, глядя на стоящего рядом на этой ступени Брока. Он улыбнулся Баки, и нырнул в воду, вынырнув через несколько ярдов.

– Поплыли, – махнул он Баки рукой, и погреб в сторону мыса.

Баки легко и быстро поплыл за ним, нагоняя, и вот они уже плыли рядом в прозрачной воде, под толщей которой четко просматривалось дно.

– Куда? – спросил у Брока Баки, и тот указал ему на небольшой грот, в который срывался с невысокой скалы водопад.

Баки обогнал Брока, и первым оказался под каменным сводом, в центре которого была пробитая водой дыра, сквозь которую падала, словно с неба, вода, яростно шумящая под этим куполом. Баки видел сквозь воду темно-синюю глубину грота, которую выточила усердная вода. Он бесстрашно подплыл под тугие струи воды, льющиеся сверху, плескаясь там, словно ребенок. Водопад был невысоким, и несильно бил вниз, под ним можно было бы даже стоять, если бы было на чем, а так Баки наслаждался водой, которая окутывала его всего.

Он выплыл из-под водопада, увидев Брока, который сидел на небольшом выступе, словно специально выточенном природой для того, чтобы на нем можно было отдохнуть. Он подтянулся, выныривая из воды, усаживаясь рядом с Броком.

– Местные называют это место Плачущим оком, – сказал Брок, поглаживая Баки по бедру.

– Поэтично, – Баки придвинулся ближе к Броку, и тот потянулся к нему за поцелуем.

Обнял, потянув на себя, и они ухнули в воду, продолжая целоваться, тонули в воде и объятиях друг друга, насколько хватило воздуха в легких. Вынырнув и отдышавшись, Баки ухватился металлической рукой за тот выступ, на котором они сидели, чтобы не тонуть, и обхватил второй рукой Брока. Тот тоже схватился за выступ и притянул Баки за затылок для поцелуя.

Они долго плескались в гроте, целуясь, ловя друг друга в воде, отдыхали, сидя на маленьком каменном карнизе, и снова ныряли в воду, пока Брок не предложил вернуться на пляж.

Свежий ветер нанес песка на их вещи, и Баки весь оказался в нем, пока отряхивал рубашку, и снова пошел в воду, отмываться. Брок достал из мешка покрывало и расстелил его под тенью пальмы. Баки, весь в маленьких капельках воды, плюхнулся на покрывало, разваливаясь на нем звездой.

– Оденься, – протянул ему Брок рубашку. – Сгоришь.

Баки послушно натянул рубашку на влажное тело и вновь потянулся к Броку за поцелуем. Он был счастлив, как никогда раньше, купался в беззаботном времяпрепровождении и ни о чем не думал.

– Значит, ты тут местечковый король? – спросил Баки. Брок лежал рядом с ним обнаженный и поглаживал его по животу через рубашку, будоража мысли и тело.

– Я бы так не сказал, – ответил ему Брок. – Я не устанавливаю тут законов, просто живу, когда хочу отдохнуть от моря.

– И часто ты так отдыхаешь? – Баки переплел его пальцы со своими, останавливая поглаживющую его руку.

– Иногда, – уклончиво ответил Брок, и Баки неприятно подумал, что большую часть времени он играет в опасные догонялки со Стивом.

– Откуда ты тут взял камень для дома? – он повернулся к Броку, ловя его губы, не давая ответить.

– Привез, – оторвавшись от губ Баки, ответил Брок.

– А сюда не нагрянет кто-нибудь, чтобы выкурить тебя? – Баки смотрел на Брока и не мог насмотреться, чувствуя, что влюбляется в этого странного пирата.

– Нет. Тут сложный фарватер, который хранится в секрете. А пираты хорошо хранят свои тайны, – Брок тоже смотрел на него, поглаживал по лицу, обводя большим пальцем губы. – Не волнуйся, золотце, тут нас никто не достанет.

– А почему ты хочешь выйти в море через неделю? – Баки не понимал этой спешки, этого почти маниакального желания быть в море, вдали от суши.

– А ты хочешь остаться здесь? – Брок снова тронул пальцем его губы и поцеловал коротко.

– Что я здесь один буду делать? – ответил вопросом на вопрос Баки, прекрасно понимая, что Брока было не удержать на суше дольше, чем он сам задумал. Да и не хотел он оставаться, как та принцесса в башне, ожидая возвращения своего капитана долгими днями и еще более долгими, пустыми ночами. – Я отправлюсь с тобой.

– Море – мой дом, – вздохнув, словно сожалея об этом, сказал ему Брок.

Баки хотел спросить, о чем тот жалеет, куда хочет, но не может вернуться, но вопрос застрял в горле, потому что Баки боялся получить на него ответ. Боялся, что является просто заменой кому-то, эрзацем, даже не стоящим рядом с оригиналом. И в то же время Баки казалось, что Брок именно потому его и выбрал, что сам не хочет вспоминать того недосягаемого, ища в Баки забытья.

– Пойдем в дом, – предложил в какой-то момент Брок, когда Баки уже почти разморило в жаркой тени.

– Пойдем, – согласился Баки, поднимаясь и натягивая на себя штаны и обуваясь. – А мы можем прийти сюда вечером, на закате?

– Конечно, золотце, – Брок тоже поднялся, притянул Баки к себе, заглядывая в глаза как-то тревожно и ласково одновременно, – все, что захочешь.

Они поднялись по тропе обратно к дому и вошли в его тень и прохладу. Брок приказал появившемуся из ниоткуда слуге наполнить ванну и подавать обед через час.

В доме оказалась целая ванная комната, чего Баки все равно не ожидал, в которой стояла здоровенная, больше, чем на корабле, ванна. Они поместились в ней вдвоем легко.

– На корабле мне нравилось больше, – честно сказал Баки, поглаживая Брока ступней по бедру.

– Чем? – спросил тот.

– Ты был ближе, – ответил Баки, и Брок тут же извернулся, прижимаясь к Баки всем телом, неудобно изогнувшись.

Баки засмеялся, отпихивая его, они расплескивали воду, смеясь, пытаясь в то же время ласкать друг друга, что получалось плохо. Они самозабвенно купались, пока не поняли, что мыться придется в холодной воде.

Ужин накрыли в большой столовой с длинным столом, за которым могли уместиться человек двадцать, но их приборы стояли рядом. Слуги все поняли идеально верно. На ужин подавалась местная рыба и что-то опять же местное, экзотическое, что опознать у Баки не было и шанса, но повар готовил выше всяческих похвал. Баки даже казалось, что они не на Островах, где-то немыслимо далеко от материка, а во дворце, в малой столовой. Странно, но он совершенно не скучал по дому, даже успел забыть про него. Забыть, что он принц, наследник престола, хотя какой он теперь наследник, сбежавший из дому по первой своей прихоти.

На закате Брок снова отвел его на тот пляж, и Баки смотрел, как раскаленный докрасна диск солнца скрывается за горизонтом, и ему казалось, что солнце шипит, уходя все глубже под воду океана. А потом они купались при свете луны, поднявшейся из-за острова, и Баки был счастлив.

Был счастлив отдаваться Броку на огромной кровати в спальне, в окно которой заглядывала все та же луна, высвечивая их, делая кожу серебристой в своем свете. Был счастлив, слушая нежности, которые шептал на ухо ему Брок, зацеловывая губы. Был счастлив засыпать рядом, тесно прижавшись к сильному телу.

Они проснулись рано, и Баки планировал долго нежиться в кровати, но Брок предложил ему пофехтовать, пока остров не накрыла жара. Он тут же согласился, потому что безумно любил фехтование, и они почти полтора часа звенели шпагами во дворе, пока их не догнало позднее утро, принеся с собой жару. Броку удалось несколько раз одолеть Баки, но все же тот был лучшим фехтовальщиком, не стесняясь показывая свое искусство в этой нелегкой науке.

– Ты мог бы стать отличным моряком, – заметил Брок за обедом, и Баки вопросительно посмотрел на него. – Ты отличный фехтовальщик..

– Я и стрелок неплохой, – перебил его Баки, но дал продолжить.

– … а фехтование требует прилежания и выдумки одновременно, – закончил Брок. – Море тоже требует прилежания и выдумки. У тебя получится.

– Если ты меня научишь, – улыбнулся Баки идее овладеть новой непростой наукой.

– Научу, – пообещал Брок. – Всему, что умею сам.

– Если хочешь, я подтяну твою технику боя, – предложил Баки, желая тоже что-то дать Броку, кроме самого себя.

На том они и порешили, но Баки не думал, что Брок возьмется за дело сразу и с таким энтузиазмом. Он сразу после обеда потащил Баки в свой просторный кабинет, где начал с азов теории моряцкой науки. Баки слушал внимательно, стараясь ничего не упустить. А вечером они снова пошли купаться в маленькую бухточку с гротом с поэтичным названием.

Так и пошло. С утра Баки гонял Брока по двору, заставляя раз за разом повторять одни и те же связки, пока те не доводились до автоматизма. Потом они шли купаться, где Брок спрашивал с него, что он усвоил на прошлом уроке, и уже Баки старался не ударить в грязь лицом. Потом они обедали и шли в кабинет, где Брок, оказавшийся просто беспощадным учителем, преподавал ему морскую науку. А вечер и ночь они посвящали только друг другу, не принося в кровать ученичество.

По тому, как Брок вел свои занятия, Баки понимал, что тот получил академическое образование и, наверное, был кадровым военным, судя по его уровню владения шпагой. Но Баки не спрашивал Брока о его прошлом, ему хватило зажатого в ладони портрета и тихого, почти жалобного, отчаянного “Стив” на выдохе.

Неделя пролетела незаметно, словно ее и не было, а Баки только сильнее врос в Брока, он уже не представлял себе жизни без него, понимая, что влюбился. Влюбился окончательно и бесповоротно, и готов был идти за Броком куда угодно, хоть на абордаж, хоть ко дну.

– Завтра в море, золотце, – мечтательно сказал Брок, обнимая Баки после жаркого секса.

– Куда пойдем? – Баки лежал, устроив голову у Брока на плече и выводил у него на груди одному ему ведомые узоры.

– Заберем жемчуг у местных ловцов, которые на меня работают, – начал рассказывать о планах на ближайшее будущее Брок. – Потом пройдемся недалеко, может, на неделю хода на юг, посмотрим купцов, может, грабанем кого.

Странно, но мысль кого-то ограбить Баки совершенно не царапнула, словно все так и должно было быть.

– А ты будешь учиться управляться с парусами, – закончил Брок. – Выдам тебя боцману в подчинение.

– И спать меня с матросами отправишь? – засмеялся Баки, хотя перспектива поступить в подчинение боцману – здоровому, хмурому мужику с луженой глоткой, его не воодушевляла.

– Нет, золотце, спать ты будешь со мной, – прижал его сильнее к себе Брок.

Они поднялись еще до рассвета, спустились через сонную деревню к морю, где их уже ждали матросы, готовые отвезти на корабль, где Брок тут же подозвал к себе боцмана.

– Твой новый подчиненный, – сказал ему Брок, и боцман посмотрел на Баки так, что тот сразу понял – легко не будет.

– Пойдем, салага, – хлопнул его по плечу огромной лапищей боцман и внезапно улыбнулся. – Покажу тебе, что к чему.

По зычной команде подняли якорь, а на мачтах распустились паруса, захлопали на ветру, набираясь, наполняясь им, и “Гидра”, медленно развернувшись, начала удаляться от берега, но Баки было не до наблюдений. Он запоминал сыпавшиеся на него новые названия, пытаясь их запомнить и уложить в голове. Его отрядили к матросу, которого звали Билл, и тот, усмехаясь и покуривая трубку, стал объяснять Баки премудрости обращения с парусами.

Наука оказалась сложной, и к вечеру Баки, успевший и потягать шкоты, и налазаться туда-сюда по вантам, упал на кровать в каюте Брока и был уверен, что не сможет пошевелиться.

– Я думал, это проще, – признался он Броку после ужина, когда они устроились в его кабинете, куда Брок его нещадно выгнал, чтобы преподать еще один урок теории.

– Ничего, втянешься, – улыбнулся ему Брок.

– Я еле запомнил чем отличается фок от грота, и где какой шкот, – довольно уверенно оперируя новыми терминами, сказал Баки. – А сколько еще этих парусов?

– Все с чего-то начинали, золотце, – Брок провел пальцами по его лицу, оглаживая губы, а потом убрал поднос с остатками ужина, расстелив на столе карту. – Смотри, мы вот тут, – ткнул он в пролив между островами, омываемый океаном. – Идти нам сюда, – он ткнул в остров в отдалении, а потом начал объяснять азы прокладывания курса.

Баки слушал внимательно, иногда задавая вопросы, укладывая информацию в своей голове.

– И чем же ты занимался, золотце, пока не сбежал из-под венца? – спросил у него Брок, когда они уже лежали в кровати.

– Я был военным, – не вдаваясь в подробности, ответил Баки. Ему не хотелось рассказывать про законченную военную академию, офицерский чин и даже несколько выигранных не особо серьезных боев.

– Заметно, – хмыкнул Брок. – Ладно, золотце, спи. Завтра у тебя сложный день.

– У тебя как будто дел нет, – проворчал Баки.

– Есть, – не стал спорить с ним Брок. – Но я-то свои дела четко знаю.

И потянулись дни в море. Баки постигал новую науку с удовольствием, боцман даже хвалил его Броку. Баки подружился с некоторыми матросами, а одному набил морду под улюлюканье команды, каждым ударом кулака объясняя, почему его не стоит называть “капитанской подстилкой”. Боцман не стал обращать внимания ни на причину инцидента, ни на особенное положение Баки, отправив обоих драить офицерский гальюн. Баки, в жизни не чистивший ничего, кроме оружия, оказался в незавидном положении, но стоически вынес наказание. Вечером Брок долго потешался над ним, говоря, что морду надо бить тихо в уголке, чтобы никто не видел. Баки это понимал, он тоже в свое время наказывал рядовых за драки и никак не ожидал, что сам окажется в такой ситуации.

Они купили жемчуг, заплатив за него какие-то гроши, и уже почти неделю болтались в открытом море, выискивая добычу поинтереснее, но никого не попадалось. Рисковые купцы как вымерли, и Брок решил подойти ближе к торговым путям, хотя и рисковал там нарваться на вооруженный корабль, охочий до ловли пиратов.

Баки все ловчее управлялся с парусами и параллельно осваивал сложную науку ориентирования, пользуясь секстантом. Это оказалось действительно непросто. А иногда Брок ставил его к штурвалу, все реже стоя сзади, обнимая и страхуя одновременно.

Днем каждый из них занимался своими делами, а ночью они падали друг в друга, как в пропасть, даря наслаждение. И Баки плавился в сильных объятиях, от горячечного шепота Брока, который не уставал говорить ему, какой он необычайно прекрасный, нежный и желанный, только его. И Баки соглашался, что да, его.

На десятый день их путешествия, Брок решил, что пора поворачивать назад, потому что скоро должен был начаться сезон штормов, и попадать в него не хотелось никому.

Они уже второй день шли обратно к Островам, когда впередсмотрящий объявил о обломках какого-то корабля прямо по курсу. Брок приказал убрать часть парусов и сбавить ход. “Гидра” медленно подползала к месту кораблекрушения, уже видны были какие-то доски, обломки реев и мачт, болтающиеся в воде, словно поплавки. Брок стоял вместе с Баки у борта и смотрел, выискивая что-то взглядом.

– Смотри, – указал Баки на болтающуюся в воде до боли знакомую голову в шипастой короне, и Брок, увидев, не просто побледнел, посерел и забыл как дышать.

– Убрать паруса! – заорал он. – Кинуть якорь! Шлюпку на воду!

Баки не понимал, что происходит. Брок резко стал другим, всего его охватил страх, Баки видел, как подрагивали его руки. Он прыгнул в шлюпку, предолев всего пару ступеней штормтрапа, не все гребцы еще спустились, когда он, нервничая, приказал искать. Баки казалось, что вся команда знала, кого именно надо искать. И он знал. И от этого стало невыносимо горько, от того, что видел в глазах Брока даже не страх, а ужас потери. Он стоял у борта, не находя себе места, не зная, что будет хуже: если Брок найдет, или не найдет того, кого искал. А искал он Стива. Баки слышал, как он звал его, матерился и снова звал, и столько отчаяния было в этом крике.

Легко было не отдавать Брока тому, кого не было рядом, тому, о ком осталась только память, но сейчас Баки не представлял, что будет делать, если Брок сам потянется к Стиву, оставив его забытой игрушкой. Он не знал, как соперничать с давним чувством, но в душе поднималось злое “Не отдам”.

Отбило целых две склянки, пока не вернулась шлюпка с бессознательным телом. Баки помог поднять Стива на борт, помог уложить его в кровать, которую делил с Броком, и ушел на нос, чтобы не видеть Брока. Не видеть, как тот отчаянно нежно смотрел на Стива, как бережно касался его, как вспыхивало вновь чувство, обращенное не к нему. Сейчас он ненавидел человека, который был ему когда-то, словно жизнь назад, симпатичен, хотя понимал, что тот ни в чем не виноват. Вообще никто ни в чем не был виноват, просто жизнь оказалась такая, какая есть.