Текст книги "На попутных ветрах (СИ)"

Автор книги: Snejik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Баки трахал Брока уже двумя пальцами, которые легко входили в него, и все не решался заменить их членом.

– Золотце, – позвал Брок хрипло, интимно, – вставь мне уже. Хочу тебя до звезд перед глазами.

– Да, – отозвался Баки, – сейчас… Как ты хочешь.

Он налил еще масла себе на член, размазав его, приставил головку к все еще сжатому входу и толкнулся. Податливые стенки разошлись, впуская головку. Баки охнул от жара и тесноты, и резко вошел на всю длину. Брок зашипел, прикусывая губу в кровь, и Баки склонился над ним, осыпая его лицо поцелуями.

– Прости-прости-прости, – шептал он, понимая, что сделал больно, не хотел, но сделал. Баки замер, призвав на помощь всю свою выдержку, погладил Брока по бедру, давая привыкнуть к себе. Брок обхватил его ногами, Баки чувствовал, как он расслабляется, что его уже не сжимает, как в тисках, а потом Брок двинул ногами, побуждая Баки самого двигаться, прогнулся в спине, насаживаясь на его член.

– Ну же, золотце, – простонал Брок. – Баки, сделай нам обоим хорошо.

Брок впервые назвал его по имени, и Баки весь растекся, расплавился от его уверенности, что тот со своим скудным в этом отношении опытом сможет сделать хорошо обоим. Но Баки был готов постараться, выложится полностью. Он двинулся выходя из Брока почти полностью и снова входя резко, жадно насаживая его на себя. Брок застонал, снова изогнулся в пояснице, словно ища лучший угол, и Баки, подхватив его своей металлической рукой под спину, удерживая, позволяя остаться в желанном положении, задвигался быстрыми короткими толчками, вышибая каждым дух из обоих.

А потом Брок, крепко обхватив его ногами, немыслимо изогнулся и сел, полностью опускаясь на член Баки. Тот обхватил руками его задницу, сминая в сильных ладонях, а Брок сам задвигался на нем, обнимая руками и ногами. Они двигались в унисон, дополняя движения друг друга и жадно целовались. Брок отдавался ему так, словно завтра не настанет, словно это последний раз, и для него больше ничего не будет, и не закрывал свои невозможные глаза ни на мгновение, ловя взгляд Баки, впиваясь в него своим взглядом.

Баки чувствовал, что скоро его накроет, он вновь повалил Брока на кровать и стал с силой вбиваться в него, пока Брока не изогнуло под немыслимым углом, он зажмурился, но все равно открыл глаза, и закричал сдавленно, кончая, даже не притронувшись к себе, сжимая Баки собой.

Баки догнал его в несколько размашистых движений, застонал протяжно, долго, изливаясь в Брока, и упал на него, накрывая собой.

Он лежал на Броке, уже выскользнув из него, чувствуя, как тот перебирает его влажные волосы, нежно гладит по спине, и ни о чем не думал. Ему было действительно хорошо, не только так, как бывает хорошо от жаркого секса, ему было легко и светло от того, что ему доверились, открылись. Баки чувствовал, как что-то внутри него плавится, растворяясь в Броке, пока не настолько, чтобы страдать по нему всю жизнь, если он высадит его в ближайшем порту, но настолько, чтобы помнить и сравнивать.

Баки почти заснул, нежась под ласковыми прикосновениями, когда Брок аккуратно столкнул его с себя и вышел, не одеваясь. Баки встрепенулся, не понимая, куда тот решил пойти в ненастье, которое бушевало за окном, но понял, что дождь почти кончился.

– Ванну, – гаркнул Брок и хлопнул дверью каюты. Он вернулся к Баки и, забравшись в кровать, накрыл их одеялом, потому что становилось прохладно, хотя Брок был горячим, как печка.

– А пресная вода не кончится? – спросил Баки, устраивая голову на плече Брока, укладываясь в его сильных объятиях. На самом деле, ему было все равно, сколько на ванну нужно воды, он просто поражался, что Брок тратит на него эту драгоценность.

– Не забивай себе этим голову, – отмахнулся Брок, целуя его в макушку. – Для тебя на этом корабле будет все, что пожелаешь.

– Так уж и все, – улыбнулся Баки, не представляя, о чем бы таком попросить, чего вообще не могло быть на корабле в принципе.

– Если этого нет здесь сейчас, я для тебя это достану. Хоть украду, хоть куплю, – серьезно пообещал Брок, поглаживая Баки по живому плечу. – Расскажешь, как ты приобрел свою волшебную руку.

– Обвал в горах, – только и сказал Баки. Он не любил об этом вспоминать, а рассказывать тем более. – Повезло, что жив остался. Какие у тебя дальнейшие планы? – перевел он тему.

– Доберемся до пиратской столицы, пополним запасы и рванем на мой остров на недельку-другую, – охотно ответил Брок. – Надо дать команде отдых. А потом снова в море.

– А тебе не надоедает постоянно жить в море, вдали от берега? – спросил Баки, потому что совершенно не понимал Брока, да и вообще людей, которые большую часть времени проводят вдали от суши.

– Море – мой дом, – ответил ему Брок. – На суше я как не живу. Словно впадаю в анабиоз, не могу ничего понять, уследить за всем. На корабле все ясно и понятно, я всегда знаю, что делать в той или иной ситуации. Могу подавить бунт, если надо. Но, самое главное, я всегда знаю, куда иду. А на суше я превращаюсь в жиреющую свинью, которая понятия не имеет, что она хочет, и что ей делать. Вот так вот, золотце. Жизнь моряка только в море.

– А как же остальная команда, вдруг кто-то из них хочет подольше побыть на суше, обзавестись женой, семьей? – не унимался Баки, пытаясь понять морскую романтику.

– Если у моряка есть семья, ему есть, куда возвращаться, к кому стремиться, куда держать курс, несмотря на непогоду, – вздохнул Брок, а в голос вплелись мечтательность и сожаление одновременно. – У пирата не может быть семьи, золотце. Его семья – это его команда.

Баки тихо вздохнул, крепче обнимая Брока, словно это могло сделать их ближе друг к другу, засыпать ту пропасть, что лежала между ними.

– А у тебя была семья? – зачем-то спросил Баки. Он не понимал, откуда, но чувствовал, что там, за кормой, осталось что-то действительно дорогое Броку, что-то, или кто-то такой, кого бы он не променял ни на какие сокровища мира, но почему-то оставил.

– Нет, – жестче, чем требовалось, ответил Брок. – Я ничего не оставил там.

– Ванна готова, капитан, – постучались к ним в дверь.

– Пойдем купаться, золотце? – мягко спросил Брок, когда Баки уже пригрелся и почти заснул, но встрепенулся, поднимая голову.

– Пойдем, – ответил он, вставая.

Они вдвоем поместились в ванну впритык, но поместились. Уселись друг напротив друга в горячей воде, Брок схватил Баки за щиколотку и положил его ногу себе на плечо, поглаживая икру.

– А ты, золотце, что толкнуло тебя на приключения? – весело прищурился Брок, но было видно, что ему интересно знать, что толкнуло Баки в объятия дороги.

– Меня хотели выдать замуж, – честно ответил он, потому что приличную историю, какого хрена он мотается по свету, придумать не удалось. Да он и не придумывал ничего, уверенный, что спрашивать его не будут.

– И что, – Брок усмехнулся, но как-то не очень весело, а потом засмеялся, – тебя хотели отдать косому-кривому старику, что ты подался в бега?

– Да нет, – пожал плечами Баки. Он подумал о Стиве, который сейчас несется под всеми парусами, догоняя “Гидру”.

– Тогда чего сбежал? Партия была невыгодная? – продолжал посмеиваться Брок.

– Отстань, а? – улыбнулся Баки, потому что говорить о том, что сбежал от понравившегося ему мужика не хотелось.

– Ладно-ладно золотце, – поднял руки вверх в Брок, – не буду тебя мучить.

– Почему ты постоянно называешь меня золотцем? – спросил Баки. – У меня имя есть.

– А оно настоящее? – изогнул бровь Брок. – Больше на кличку похоже.

– Настоящее, – притворно обиделся Баки, легонько пнув Брока в плечо, тот удержал его ногу и с силой провел по стопе большим пальцем.

– Но ты же и правда золотце, – снова засмеялся Брок, поцеловав Баки в свод стопы, и тот дернулся от щекотки.

– Перестань, – хихикнул он.

– Иди ко мне, – предложил Брок, потянув к Баки руки.

Баки был не против, но пока он пересаживался, почему-то решив не вставать, они, весело смеясь, чуть не расплескали полванны. Наконец, Баки устроился между ног Брока, откинувшись спиной ему на грудь. Брок обнял его, нежно поглаживая пальцами по груди и целуя в шею. Баки развернулся вполоборота и поймал его губы своими, утягивая в сладкий нежный поцелуй.

Брок взял губку и, намылив ее, начал намывать смеющегося Баки. Потом вымылся сам, и они снова устроились в постели.

– Мне надеть это кружевное безумие? – спросил Баки, беря в руки ночнушку.

– Лучше выброси ее за борт, – предложил Брок, отбирая у Баки ночнушку и кидая ее в угол каюты. – Иди ко мне, золотце.

Брок похлопал по кровати рядом с собой, и Баки нырнул к нему, прижимаясь всем телом и устраивая голову на плече. Ему было хорошо и легко, как никогда беззаботно и странно правильно, словно именно этого он ждал всю свою жизнь. Он перевернулся на бок, закинув на Брока руку и ногу, и уснул.

Проснулся он от того, что его безбожно мотало по кровати, за окном страшно грохотали и сверкало, а Брока не было рядом. Баки никогда не боялся грозы, но сейчас, когда в борт били беспощадные яростные волны, а с неба лило, как из пробитого ведра, он испугался, потому что никогда не видел настоящего шторма. В каюте было прохладно, и Баки, завернувшись в одеяло, пытался просто усидеть на кровати, потому что спать в такой обстановке было категорически невозможно. Он хотел выйти на палубу, наплевав на дождь, найти Брока, потому что без него сейчас было одиноко и страшно, но понимал, что при такой качке не сделает и пары шагов по скользкой палубе. Он чувствовал себя маленьким мальчиком, и это страшно злило, раздражала собственная беспомощность, но все, что Баки мог сделать – это сидеть и ждать.

Брок вернулся под утро, когда шторм утих, снова весь мокрый от дождя и волн, вымотанный так, что еле стоял на ногах. Он тяжело сел на сундук и потянул с себя мокрую одежду, Баки видел, что тот не в силах даже стащить ее с себя, поэтому он поднялся и стал помогать Броку раздеться. Мокрая одежда с противным чавканьем падала на пол, от нее по полу ручейками растекалась вода.

– Спасибо, золотце, – тихо сказал Брок, когда Баки, раздев его, потянул за собой в кровать.

– Куда деть? – поинтересовался он, хотя принцу не пристало убираться за пиратскими капитанами, но и оставлять в каюте эту груду мокрого тряпья совершенно не хотелось.

– Кинь в кабинете, заберут, – отмахнулся Брок, и Баки сделал, как сказали.

Он скользнул к Броку под одеяло и оплел его всем собой, укладывая его голову себе на плечо, перебирая пальцами волосы. Корабль все еще сильно качало, но теперь Баки было совсем не страшно, а тихо и спокойно, он лежал рядом с мужчиной, в которого почему-то безоглядно верил, верил, что рядом с ним у него все будет хорошо.

Баки прикрыл глаза и не заметил, как уснул, вымотанный ночными переживаниями. Ему почему-то снился Стив, весь в белом, с белым букетом роз и предложением руки и сердца. Баки проснулся и не мог понять, с чего это вдруг ему снится подобное, но Брок мирно спал рядом, положив ему поперек груди свою тяжелую руку, и Баки перестал думать о всякой ерунде. А еще он почувствовал, что корабль движется и его уже не мотает, как щепку.

– Капитан, “Эгида” на хвосте, – крикнули за дверью, и Баки аж вздрогнул от неожиданности.

Брок открыл глаза и сел, словно и не спал вовсе, глянул на Баки странным взглядом, поцеловал коротко и, быстро натянув на себя штаны и рубашку, стремительно вышел из каюты, ничего не сказав. Баки еще посидел, но понял, что не может просто так вообще ничего не делать, тупо сидеть и ждать, и, одевшись, тоже поднялся на мостик, где Брок глядел в подзорную трубу на стремительно приближающийся корабль.

– Похоже, у него тоже есть волшебный порошок, капитан, – заметил очевидное старпом, но Баки казалось, что Брок его не услышал, он стоял, широко расставив ноги, на качающейся палубе и смотрел на летящую “Эгиду”. – Мы не сможем оторваться.

– Все мы сможем, – буркнул Брок, – главное – выиграть время и добраться до проливов, Острова уже близко. В проливы он за нами не пойдет.

Баки обернулся посмотреть вперед, куда летела “Гидра”, и разглядел на горизонте очертания острова. Он не ожидал, что они окажутся на пиратских Островах так быстро, ведь Брок говорил, что идти еще два дня, а они попали в штиль, а потом в жуткий шторм. Но что Баки знал о морских переходах?

“Эгида” медленно приближалась, но остров тоже становился все ближе, а время тянулось, словно разлитый кисель, казалось, оно вообще замерло, и только счет склянок говорил о его беге.

– Курс зюйд-вест-тень-зюйд, – приказал Брок рулевому, глянув в подзорную трубу на остров.

– Есть курс зюйд-вест-тень-зюйд, – тут же откликнулся рулевой, переложив штурвал.

Корабль слабо, но ощутимо повернуло, а на палубе послышались команды, забегали матросы. Брок стоял, совершенно спокойный, будто не за ним сейчас гнался один из самых быстрых кораблей, да еще под волшебным порошком, усиливающим ветер в парусах. Он глянул на Баки, стоящего рядом и вперившего свой взгляд вдаль, туда, где была “Эгида”.

– Ничего, золотце, – тихо сказал ему Брок, проведя ладонью по спине, совершенно не стесняясь стоящего тут старпома и рулевого, – сейчас обогнем остров и уйдем проливом между рифом и островом, ему придется обходить по широкой дуге, а мы успеем затеряться в водах архипелага. Роджерс не знает местных проливов, нас ему не достать.

Баки кивнул, не зная, рад он этому, или нет. А потом внезапно осознал то, что успел забыть: Брок – пират, приговоренный к повешению без суда и следствия, и если Стив их догонит, то ничем хорошим для Брока это не кончится. Он развернулся к Броку, какому-то безрассудно спокойному, уверенному в себе, своем корабле и своем экипаже, и долго просто смотрел на него, пытаясь понять, что тот сейчас думает и чувствует.

“Эгиду” уже хорошо было видно невооруженным глазом, Баки даже разглядел какое-то шевеление на носу, когда старпом меланхолично заметил.

– Будут стрелять, – он не глядел на Брока, он впился взглядом в приближающийся корабль.

– Пусть стреляют, – пожал плечами Брок, но Баки был уверен, что ему совсем не все равно, что будет делать Стив.

И действительно, раздался выстрел, над носом “Эгиды” взметнулись клубы порохового дыма, и ядро упало непозволительно близко от кормы “Гидры”. Второй выстрел не заставил себя ждать, но и этот не достиг цели. Казалось, что их обстреливают просто от безысходности, невозможности догнать, тратя ядра и порох. Но очередной выстрел достиг своей цели, раздался оглушительный треск, полетели щепки и доски.

– Руль цел? – выкрикнул Брок.

– Так точно! Входим в пролив, капитан, – доложил рулевой.

– Я сам, – отодвинул рулевого Брок, и взялся за штурвал, резко вывернув его вправо. Корабль накренило, он стал, казалось, безумно медленно поворачивать, но еще пара ядер прошли по касательной, повредив обшивку выше ватерлинии.

Баки, как завороженный, смотрел, как Брок уверенно вел корабль узким проливом между еле заметно торчащим из воды рифом и скалистой кромкой острова, иногда оборачиваясь назад.

– Черти тебя дери, Роджерс, – выругался он, в очередной раз взглянув на висящую у них на хвосте “Эгиду”, – ты уже должен отвернуть. Идиот, ты не знаешь этих проливов. Не ходи за мной, – как-то обреченно сказал сам себе Брок, продолжая уверенно лавировать в опасном узком проливе.

Матросы крепко знали свое дело, умело настраивая паруса под ветер, и в какой-то момент “Эгида” стала отставать, а потом исчезла за мысом, за который они повернули.

– Курс на столицу, – устало приказал он, отдавая штурвал рулевому.

– И на этот раз ушли! – слышал Баки радостные вопли команды, даже чопорный старпом с явной военной выправкой улыбался.

– Оценить повреждения и начать возможный ремонт, – бросил Брок старпому. – Я буду у себя. Пойдем, Баки?

– Оценить повреждения! – возвысил голос старпом. – Начать ремонт!

Команды еще эхом отдавались на палубе, а Брок с Баки уже скрылись в капитанской каюте, где тот, резко прижав Баки к двери, впился в его губы отчаянным, болезненным поцелуем, и Баки ответил, обнимая, царапая спину через рубашку. У него стояло до боли, он только сейчас понял, какая для него оказалась нервотрепка эта погоня, как же он счастлив, что им удалось уйти. Баки обхватил лицо Брока руками и целовал, целовал, целовал его, пока тот не отстранился, потянув с себя рубашку, и Баки стало все понятно без слов.

Они избавились от одежды, и Брок улегся на живот, призывно качнув задницей, Баки нашел глазами вчерашний пузырек, который очень кстати выкатился из-под кровати, и поднял его с пола.

– Хочу жестко и быстро, – хрипло сказал, почти приказал Брок, и Баки, вылив себе на ладонь вязкой жидкости, и ввел в Брока сразу два пальца.

Брок застонал, приподнимая бедра, яростно насаживаясь на пальцы, но Баки все равно старался не спешить, хотя самому хотелось засадить Броку по самые яйца, но тот все решил сам, изогнулся, потянул его на себя, и Баки, наскоро его растянув, вошел в него одним движением.

– Господи, да! – простонал Брок, поднимаясь на четвереньки, заставля этим встать Баки на колени.

Он дал Броку немного привыкнуть к себе и задвигался в нем быстро, жадно, сжимая его ягодицу металлической рукой до синяков, а живой гладя по спине. Брок ловил его движение, насаживаясь на него с каким-то остервенением, не жалея себя, давая выход эмоциям, которых не было на мостике.

Баки жестко драл Брока, давая ему то, чего он так хотел, шум волн не заглушал пошлые шлепки тела о тело, жаркие стоны, ругань Брока, который принялся яростно дрочить себе, и кончил, застонав-зарычав в подушку, сжимая Баки в себе. Тот отстал от него всего на пару движений, и повалился ему на спину, тяжело дыша.

Баки лежал на Броке, целуя его плечи, спину, шею, а тот лежал, вжавшись лицом в подушку, заведя руку за спину и поглаживая Баки по боку.

Они обтерлись мягкой тряпицей, которая была нещадно брошена на пол, на котором и так много всего валялось после шторма.

Брок подгреб под себя Баки, и они долго молча просто лежали, слушая шум волн за бортом и дыхание друг друга. Брок перебирал волосы Баки, иногда целовал в живое плечо, а тот тихо лежал, прикрыв глаза, наслаждаясь горячим телом рядом. Все казалось спокойно, но Баки чувствовал какой-то непонятный ему надрыв, который, как ему казалось, был совершенно не связан со столь близко подобравшимся Стивом. Он хотел поговорить, спросить, что же не так, что так беспокоит Брока, но не представлял себе, какие слова подобрать, чтобы спросить о правильном. И не был уверен, что хочет слышать ответы на свои вопросы.

В Броке чувствовался какой-то надлом, который он тщательно скрывал, что-то точило его изнутри, но что он скрывал за улыбками и мягким насмешливым взглядом, обращенном к Баки, было не разобрать, что уж говорить про спокойно-жесткого капитана, которого Баки увидел на мостике.

– Что с тобой? – Баки повернулся к Броку лицом, заглядывая в глаза, смотрящие сейчас куда-то глубоко в себя. От этого взгляда Баки почувствовал себя лишним, совершенно ненужным, мешающим.

– Ничего, золотце, – Брок провел по его волосам, заправляя за ухо длинную прядь челки, и взгляд его потеплел, обратился к Баки. – Просто никто не хочет быть повешенным. Засыпай, нам рано вставать.

В каюте стремительно темнело, над Островами нависала темная южная ночь. Баки прикрыл глаза, доверчиво прижимаясь к Броку, пытаясь растопить намерзший на его душу лед, и скоро заснул.

Проснулся он от того, что замерз, и понял, что рядом никого нет. Он лежал один, разметавшись по кровати, корабль мерно покачивало, он уверенно шел вперед. Баки, ежась от ночной прохлады, накинул на себя чудовищную ночнушку – первое, что попалось ему на глаза, и вышел, желая найти Брока. То, что у капитана ночью могли возникнуть дела, связанные с его непосредственными обязанностями, и он оставил Баки одного, в голову ему не пришло. Долго Брока искать не пришлось, он обнаружился в своем кресле, навалившимся на стол и громко храпящим. В руке у него была зажата недопитая бутылка рома, а под столом перекатывалась еще одна пустая.

Баки подошел, поставив свечу на стол, и погладил Брока по волосам.

– Стив… – еле слышно пробормотал тот, потянувшись за лаской, – не уходи, рано еще… Стив…

Рука Баки замерла в волосах, а сам он весь будто окаменел, стоя над мертвецки пьяным Броком, который звал кого-то, звал не его.

Баки и пытался уговорить себя, что это немудрено, что у Брока были другие, до него, да и Брок ему ничего не обещал, но горькая обида отравляла душу, прорастала там. Баки не знал, что теперь делать, как быть, ведь если бы Брок не звал никого, это было бы логично и понятно, но он звал кого-то, и звал так отчаянно, так нежно, что у Баки встал ком в горле. Внезапно свет свечи высветил что-то блестящее, зажатое в кулаке Брока, в той руке, на которую он положил голову. Не боясь разбудить его, Баки разжал безвольные пальцы и достал маленький портрет в простой серебряной овальной рамке. Он поднес его к свече, чтобы разглядеть, и не поверил своим глазам. На портрете был изображен Стив, адмирал Роджерс, только на несколько лет младше, чем сейчас, еще в капитанской форме.

Баки смотрел на своего несостоявшегося жениха и не хотел складывать два и два, отчаянно не хотел. Но мозг сам легко обрабатывал информацию, собирая кусочки мозаики в единое целое. Стив и Брок были знакомы лично, и их явно связывало что-то интимнее обычного знакомства, особенно пирата и гоняющегося за ним адмирала. И Баки вспомнил разговор всего недельной давности, когда Стив говорил о Кроссбоунзе, о Броке.

Теперь Баки начинал понимать, что такую остервенелую погоню могло породить только личное, глубокое и давнее, такое, которое невозможно забыть, перечеркнуть. Он внезапно осознал, что, даже выйди он замуж за Стива, у него не было бы мужа, потому что он пропадал бы в морях, пока не поймал бы своего журавля. А поймав, не факт бы, что вернулся. И снова стало обидно и горько, но уже не от того, что Брок зовет не его в пьяном угаре, а от того, что оказался зажат между этими двумя, как между молотом и наковальней, и что встретившись, они походя сотрут его в порошок, даже не заметив этого.

Баки положил портрет на место, под ладонь Брока, снова погладив его по волосам, и вернулся в кровать, стянув с себя кружевное безумие и укутавшись с головой в одеяло. По здравому размышлению он пришел к выводу, что Стив там, сейчас даже где-то далеко, а будет еще дальше, а он рядом и, судя по Броку, у него были шансы занять важное место в жизни пиратского капитана Кроссбоунза. Он решил ничего не спрашивать у Брока, ничего ему не говорить, словно и не было этих пары десятков минут созерцания его вусмерть пьяного и спящего не в теплой кровати, а на столе. На этой воодушевляющей мысли Баки закрыл глаза и провалился в сон без сновидений.

– Подъем, золотце, – Брок был отвратительно свеж и бодр с самого раннего утра. – Мы прибыли в стольный град и обитель всех пиратов этого полушария.

В каюте было еще сумрачно, и Баки нехотя открыл глаза и потянулся. Брок был уже полностью одет, при шпаге, пистолетах и треуголке с ярким пером какой-то неизвестной Баки птицы, и больше походил на позера, чем приличного человека, но это был первый пиратский капитан, виденный Баки живьем, поэтому об их моде он не знал ровным счетом ничего.

– А можно я еще посплю? – за окном орали какие-то птицы, и Баки позорно захотел спрятать голову под подушку, но Брок просто отобрал ее у него.

– Мы стоим тут всего несколько часов, – просветил его Брок. – А ты, помнится мне, хотел посмотреть город. Правда, в сам город мы не пойдем, так, пошляемся по порту, но все же. Давай, поднимайся.

Баки нехотя выполз из кровати и принялся одеваться, только сейчас заметив, что на Броке была надета масса украшений. Перстни с драгоценными камнями, несколько крупных цепочек на шее и серьги в ушах.

– И по какому случаю такое великолепие? – светски осведомился Баки, натягивая на себя шелковую рубашку, которая пришлась ему точно впору.

– Это статус, золотце, – вздохнул Брок. – Лично я ненавижу эти безделушки, но чем больше ты выставляешь напоказ и чем оно дороже, тем тебя считают удачливее и состоятельнее.

– Обычное позерство, что при дворе, что у пиратов, – пожал плечами Баки, и только потом понял, что сказал, но Брок, казалось, не обратил на это внимания. Баки очень надеялся, что не обратил, потому что ему совершенно не улыбалось рассказывать о том, кто он на самом деле. У Брока тоже было полно секретов, и адмирал Роджерс был главным из них.

Порт оказался городом в городе. Еще только занималась заря, а вокруг уже кишела многолюдная разномастная толпа, орали торговцы всем на свете, а на Баки сходу повесилась какая-то престарелая шлюха, которую грубо оттолкнул Брок.

– Не бойся, золотце, я тебя в обиду не дам, – пообещал Брок, и они двинулись сквозь толпу. Брок заплатил кому-то пошлину за стоянку, как ни странно, такая была и у пиратов, и смело вклинился в многолюдную толпу, потащив Баки за руку за собой.

Они шли по яркому рынку, и Брок, периодически останавливаясь у лотков, яростно торговался, как заправская базарная бабка. С кем-то сделки срастались, с кем-то нет, но Баки, обернувшись, сумел все же найти глазами “Гидру”, с которой уже что-то выгружали и что-то загружали. А потом он увидел лавку с оружием и просто завис рядом с ней, разглядывая изобилие огнестрельного и холодного оружия. Баки любил оружие, хорошо его знал и умел пользоваться, и сейчас он словно попал в персональный рай. Он попросил посмотреть пару шпаг, палаш и несколько пистолетов, и обнаружил, что все они были сделаны искусными мастерами, которые брали баснословные деньги за свою работу. Здесь же эти произведения искусства предлагалось купить по бросовой цене.

– Ты чего тут? – тронул его за плечо Брок, когда Баки проверял баланс очередной сабли, парной. Он плохо владел парным оружием, но для себя помахать им любил.

– Брок, тут… – Баки захлебнулся, не представляя, как описать свой восторг от увиденного и разочарование, что все это не его, – тут клинки и пистолеты тончайшей работы исключительных мастеров. У нас в оружейке такого не всегда найдешь, а тут словно лом предлагают.

– Сколько хочешь за свое добро? – тут же поинтересовался Брок у плешивого мужика, торговавшего оружием. Тот назвал цену, и Брок, незнакомо заломив бровь потянул из ножен шпагу. Цена тут же упала на треть, и Брок, довольный собой, махнул рукой. – Все это на “Гидру”. Спросишь Роллинза, он тебе заплатит. Соврешь на счет цены – найду и выебу.

– Что вы, что вы, Кроссбоунз, все будет в лучшем виде, – залебезил плешивый, но Брок его уже не слышал, увлекая Баки дальше.

– Значит, золотце разбирается в оружии, – протянул он. – А ты не простой путешественник, я смотрю. Чего я еще о тебе не знаю?

– А чего ты обо мне знаешь? – немного грустно ответил Баки, ему не хотелось поднимать эту тему совершенно.

– Ты прав, – Броку, похоже, тоже. По крайней мере, не сейчас. – Но я бы хотел узнать.

– Все может быть, – туманно ответил Баки, сжимая руку Брока, пока толпа не обращала на них внимания.

Они проходили по огромному рынку часа четыре, Баки смертельно устал от толпы, криков зазывал, увещеваний торговцев и прочих атрибутов хорошего торга, и был просто счастлив, когда Брок сказал, что они возвращаются на корабль.

– Через пару часов все погрузят и будем отходить, – просветил его Брок, когда они поднялись на борт. Роллинз, а это оказался старпом, Баки понял это только сейчас, он вообще не интересовался командой, расплачивался с очередным поставщиком чего-то там.

– А куда мы пойдем? Тебе же надо корабль залатать, – удивился Баки.

– Увидишь, – только и ответил ему Брок, поцеловав в висок. От этой нехитрой ласки Баки стало тепло и уютно, а мысли о Стиве полностью вымелись из его головы.

Оказавшись в каюте, Брок с остервенением начал стаскивать с себя украшения и небрежно ссыпать их в большую шкатулку. Баки смотрел на него, и удивлялся, как Брок менялся, оказываясь на суше, становился действительно жестоким пиратом, как про него и рассказывали. На корабле его холодный взгляд тут же теплел, он весь расслаблялся, чувствовалось, что именно здесь он дома.

– Значит, ты разбираешься в оружии, – сказал Брок, когда они пообедали и сидели просто отдыхая. – А пользоваться им умеешь?

– Еще как, – радостно ответил Баки. – Показать?

– Ну пойдем, покажешь, – согласился Брок, и они, прихватив по шпаге, вышли на палубу, где и устроили тренировочный бой под взглядами всей команды.

Баки уже привык к качающейся палубе, и ему это не мешало, впрочем, как и Броку, который просто срастался с кораблем. Они яростно звенели клинками, высекая искры, практически не уступая друг другу, но Баки чувствовал, что он искуснее во владении шпагой, но одолеть Брока оказалось нелегко. Они несколько минут кружили, не давая друг другу и шанса на победу, а потом Баки провел хитрый финт, и приставил острие к горлу Брока.

– Я победил, – словно между делом заметил он. Оба тяжело дышали, пот катился градом, но соленый ветер приятно обдувал разгоряченные тела.

– А ты хорош, золотце, – широко улыбнулся ему Брок, а вся команда, наблюдавшая за поединком кто с бортов, кто с мостика, а кто с вант, весело аплодировала победителю.

– Капитан, погрузка закончена, – отрапортовал один из офицерского состава, как определил для себя Баки, хотя формы тут никто не носил.

– Отдать швартовы! – весело рявкнул Брок. – Домой, друзья мои.

– Отдать швартовы! – прокатилось эхом по кораблю, и он превратился словно в разворошенный муравейник, где каждый, однако, знал свое место и обязанности. Распустились, словно цветы, паруса на реях, наполняемые ветром, и корабль отошел от берега.

Брок сам встал к штурвалу, выводя “Гидру” из гавани, Баки смотрел на его счастливое лицо, озаренное послеполуденным солнцем, на то, как ветер трепал его волосы, чувствовал щемящее одиночество, не-принадлежность, и уже хотел уйти, но Брок обернулся, широко, ярко улыбаясь ему.

– Иди сюда, Баки, – позвал он, держась за штурвал одной рукой. – Не бойся, золотце, тебе понравится. Вставай, берись за штурвал.

Баки встал к штурвалу, взявшись за его рукояти, и Брок встал за ним, прижимаясь к его спине собой, и положил свои руки на его, крепко обхватывая.

– Я направлю тебя, а ты иди за ветром, почувствуй его, – интимно говорил ему на ухо Брок. – Видишь стрелку компаса? Смотри, чтобы она не отклонялась от курса и правь туда. Я помогу.

Баки вдохнул полной грудью ветер и уверенно ухватился за штурвал, поглядывая то на компас, то на наполненные ветром паруса, честно пытаясь держать курс. Он чувствовал Брока всем собой, но никак не чувствовал его влияния на управление кораблем, хотя его ладони крепко обхватывали пальцы Баки.