Текст книги "Я не мертв (СИ)"
Автор книги: SmileGin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
“О, Боже, это восхитительно!” – билась в голове одна-единственная мысль, когда сильный удар пришелся ему в грудь.
И пусть новые раны открывают старые, пусть течет кровь из еще незаживших увечий – плевать. Ведь Хибари Кея был жив и был совсем рядом. Несмотря на то, что сейчас Мукуро намного сильнее подростка, он позволял ему наносить себе удары, специально открываясь. Это приносило какое-то мрачное удовлетворение.
– Травоядное, не поддавайся, – нахмурился Кея, внезапно остановившись.
– Больше не буду. Никогда. Только ты не умирай, ладно? – смеющиеся глаза иллюзиониста исчезли в розовом тумане, оставляя Хибари в недоумении.
Первое, что увидел Мукуро по возвращению – обеспокоенное лицо Хром. Девушка разволновалась еще больше при виде окровавленного парня.
– Мукуро-сама, что с вами? – она заботливо уложила его на диван и начала торопливо вытирать кровь.
Мукуро мягко ее остановил. Он улыбался, нежно глядя на покрасневшую девушку.
– Не стоит, Хроме. Я просто… очень счастлив.
========== Свершилось! ==========
Мукуро казалось, что Дино точно поселился в будке у кладбища, раз вечно торчит у могилы Кеи. Даже раздражать стало.
– Оя, Каваллоне, ты тут поселился, что ли? – озвучил свои мысли иллюзионист, подходя ближе.
Дино не удостоил его и взглядом. Привык уже, сколько раз они сталкивались тут.
– Могу то же сказать и тебе, – бесцветным голосом прошелестел он, неотрывно глядя на фото Хибари.
Рокудо молча наклонился, чтобы положить у надгробия розовые цветы сакуры. На могиле, что всегда была тщательно убрана, разноцветным ковром пестрели цветы. Хранители Вонголы и C.D.E.F. часто приходили сюда, чтобы проведать своего мертвого товарища.
– Ты выглядишь еще хуже, чем в прошлый раз, Каваллоне. А в прошлый раз – еще хуже, чем в прошлый, – ехидно заметил парень, поднимаясь.
– И я рад тебя видеть, – глухо отозвался Дино.
Мукуро снова замолк. Вечно улыбающийся и счастливый босс семьи Каваллоне после смерти своего любимого ученика совсем сник. Нет, он по-прежнему заботился о своих подчиненных, помогал Саваде, работал, но делал все на автомате. На автомате улыбался при переговорах, на автомате улыбался Тсуне, на автомате улыбался Ромарио… Только на кладбище выдавал свое настоящее состояние. Порой плакал, порой тихо что-то говорил, потухшими глазами глядя на фотографию Хибари. Грусть съедала парня. Мукуро, приходя на кладбище, видел его сгорбившуюся фигуру еще издалека, подходил, и они молча стояли рядом, думая каждый о своем.
– Знаешь, – внезапно произнес Каваллоне, выдавливая улыбку, – Кея… Кея ненавидел кладбища. Вероятно, из-за своих родителей. Ведь ему…
Мукуро навострил уши и взглянул на парня. Он никогда не знал Хибари, да и особо не хотелось. Сейчас это казалось удивительным. Теперь иллюзионист желал узнать о усопшем больше. Неважно что – главное знать.
– Родители Кеи погибли, когда ему было двенадцать. Отца убили при задержании, а мать умерла следом. От тоски, наверно. Быть может, поэтому Кея терпеть не мог кладбища. Наверно, он очень недоволен… – слезы вновь покатились по щекам, и Дино закрыл лицо руками, присев на корточки.
Мукуро смотрел на Каваллоне, чувствуя некое подобие презрения, смешанного с жалостью. Хибари не любит таких людей. Травоядных. Смотреть тошно.
– Он будет недоволен тобой, – фыркнул Рокудо и, когда Дино поднял на него удивленные глаза, продолжил, – тебя Кея не считал травоядным. Ты был, по-крайней мере, парнокопытным, – усмехнулся он, – ты ведь был его учителем. Он точно не хотел видеть тебя в таком состоянии. Сейчас он бы с удовольствием забил тебя до смерти.
Каваллоне отвернулся и задумчиво вперился взглядом в надгробие. Иллюзионист, недовольный своей добротой, сложил руки на груди и насупился. Внезапно Дино хлопнул себя по коленям и рывком поднялся на ноги.
– Ты прав, – он закрыл глаза и легко улыбнулся, – он бы точно меня возненавидел.
Рокудо хмыкнул, еще больше разозлившись на самого себя.
– Спасибо, Мукуро, – тепло поблагодарил иллюзиониста Дино, повернувшись к нему.
Тот аж чуть дар речи не потерял. ЕГО благодарит КАВАЛЛОНЕ?! Ну надо же… Хотя… в душе немного потеплело от доброго слова. Давненько он не слышал такого от посторонних людей.
– Не за что, – буркнул Рокудо.
Слишком что-то он размяк. Советы тут всем раздает, еще и радуется.
«Все из-за тебя», – укоризненно подумал Мукуро, бросая злобный взгляд на фото Хибари.
– Кея, пока, – приободрившийся Мустанг нагнулся к надгробию, проводя пальцами по изображению, – я не смогу больше так часто приходить, прости. Но на выходных буду здесь. До встречи, – тонкие пальцы на миг замерли на ухмыляющихся губах, но Каваллоне резко отдернул руку, вставая, – пока, Мукуро. И спасибо тебе еще раз.
– Скатертью дорожка, – усмехнулся Рокудо, – смотри, не споткнись по дороге.
Дино улыбнулся, бросив тоскливый взгляд на фото, и помчался к воротам.
– Вот идиот, – покачал головой Мукуро, когда Дино запнулся на выходе, запутавшись в собственных ногах.
Стало немного грустно. Все-таки он привык к присутствию босса Каваллоне.
Стал накрапывать мелкий дождик. Настроение совсем упало. Доза счастья, которая поступила в его организм при встрече с маленьким Хибари, уже кончилась, оставив после себя зияющую черную пустоту. Мукуро присел рядом с могилой и, склонив голову набок, посмотрел на Кею.
– Ублюдок ты, Хибари, – негромко произнес он, – я все-таки ненавижу тебя.
Иллюзионист испытывал отвращение к себе, когда вновь и вновь приходил на кладбище, когда подолгу говорил с мертвецом, когда вспоминал безумные схватки с хранителем облака, а особенно, когда начинал скучать по нему.
– Не умер ты, – прошептал парень, теребя в руках красный пион, который принес Дино, – я знаю. Ты можешь умереть только от моей руки. Ты не мог умереть, не убив меня.
Хибари холодно смотрел на него с цветной фотографии, ухмыляясь.
– Так почему ты не приходишь, чтобы исполнить свою месть? У тебя нашлись дела поважнее?
Дождь плавно переходил в ливень. Мукуро сидел у могилы, низко опустив голову. Волосы промокли, прилипли к лицу и одежде, капли дождя скользили по щекам словно слезы, о которых Рокудо забыл очень давно. А Хибари Кея все так же улыбался с фотографии, будто издеваясь над поверженным врагом.
***
Прошел уже год со смерти хранителя облака. Савада так и не нашел никого на замену, отшивая всех, кого подсылал ему Реборн. Другие хранители не возражали, в душе всячески радуясь такому раскладу. Могила Хибари, находившаяся в стороне от остальных, всегда была усыпана цветами. О Кее никто не забывал. По выходным, каждую неделю, к воротам подъезжал черный автомобиль, из которого неуклюже вываливался Дино, торопясь на встречу с любимым учеником. Он больше не встречал там Мукуро, но всегда видел на могиле несколько веточек розовых цветов.
Мукуро сидел на диване и, улыбаясь, говорил с Хром о Вонголе. Та, как всегда, пыталась изменить его отношение к семье, а иллюзионист лишь тихо куфуфукал в ответ. Кен и Чикуса где-то гуляли, не мешая милому общению главаря и его подопечной.
Хром краснела и запиналась, чем изрядно веселила Мукуро. Он подшучивал над ней и трепал по коротким волосам, когда она задевала слишком серьезные вопросы, а та смущалась и опускала глаза, что-то тихо щебеча. Такие моменты Рокудо любил и ценил, особенно сейчас, когда скука и уныние таскались за ним повсюду, не оставляя ни на миг. Миссии были слишком плевыми, чтобы доставить удовольствие, а противники – слишком жалкими, чтобы сполна насладиться сражением. Хотелось кровавой бойни, металлического скрежета, хруста костей, приглушенных проклятий и серых глаз, которые уже никогда не откроются. Верить в то, что Хибари чудом остался в живых, сил уже не осталось. Год прошел, а о нем ни слуху, как говорится, ни духу. Он мертв, и это удручает. Хотя в душе все же остался маленький червячок сомнений, который точил изнутри уверенность в смерти его любимого врага.
И вот, в один далеко не прекрасный вечер, когда солнце уже отдало свой пост тонкому серпу месяца, и на небе зажглись яркие звезды, хлипкая дверь Кокуе Лэнд с шумом распахнулось, впуская внутрь прохладный осенний ветерок. Мукуро стоял посреди коридора, улыбаясь и держа наготове трезубец, радуясь, что именно сегодня Наги и ребята отправились на базу Вонголы на годовщину смерти Хибари Кеи по приглашению Савады, которое иллюзионист любезно проигнорировал.
В темноте вспыхнул красный глаз, предзнаменуя начало сражения, и долгожданный гость замер на пороге, злобно щуря и без того узкие глаза.
– Я ждал этого момента весь год, – Рокудо торжественно вскинул голову, радуясь столь желанной встрече.
– И я тоже, – раздался в ответ холодный голос, после чего в тишине прозвучал скрежет металла, который Мукуро едва не забыл.
========== Сговор ==========
– Оя, а ты начал кое-что понимать в иллюзиях, – хмыкнул Мукуро, отскакивая назад, когда его иллюзия приняла смерть от рук хранителя облака. Бывшего хранителя облака.
Раньше Мукуро хотел задать миллион вопросов Хибари, если тот восстанет из мертвых. Теперь же все это отошло назад, едва стоило Рокудо услышать забытый скрежет металла, который неприятно резанул слух, когда трезубец и тонфа встретились друг с другом после долгой разлуки. Только теперь Мукуро в полной мере ощутил, насколько он скучал по этим стычкам, и, чего уж скрывать, по самому Хибари. Голова приятно кружилась, а легкая дрожь в теле выдавала волнение, которое испытал иллюзионист, увидев стальной блеск серых глаз в сиянии глядевшей в окно луны.
Хранитель облака внезапно остановился после очередного неудачного выпада, молча уставившись на противника. Мукуро почувствовал легкий укол разочарования.
– Рокудо Мукуро, мне нужна твоя помощь.
Что, простите? Кому помощь? Рокудо ошеломленно смотрел на Хибари, сжимая в руке трезубец.
– Ты… просишь о помощи? – удивленно протянул он, ожидая, что вот-вот небо рухнет на землю, и ему уже нечего будет разрушать.
– Нет. Я требую.
Мукуро рассмеялся. Впервые за долгое время смеялся во весь голос, искренне. Ни черта Хибари Кея не изменился, даже помощь он требует, а не просит.
– Закончил? – невозмутимо спросил тот, когда иллюзионист соизволил успокоиться.
– Не пугай меня так больше, Ке-кун, – улыбнулся синеволосый, откинув упавшую на глаза челку, – я уж подумал, что ты умом тронулся.
Хибари молчал, сверля взглядом иллюзиониста и сжимая в руках свое оружие. Поняв, что драки сегодня не предвидится, Мукуро убрал трезубец, неожиданно для самого себя совсем не огорчившись от того, что японец не собирается драться с ним.
– Что я получу взамен? – поинтересовался он, деловито присаживаясь на потрепанный стул.
Хибари скрипнул зубами. Он прекрасно знал, что проклятый демон не шевельнется без перспективы получения какой-либо выгоды. Это злило.
– Все, что захочешь.
Мукуро торжествующе возликовал в душе: как раз такой ответ он и ожидал. Слишком уж уверен в себе хранитель облака.
– Тогда я согласен, – милостиво кивнул Рокудо, пряча довольную усмешку.
– И не спросишь, что за помощь мне нужна? – вопросительно вздернул брови брюнет, подходя ближе.
Мукуро покачал головой. За такую щедрую плату он и Бьякурана в одиночку прибьет.
– Нет. Я сделаю все.
– Как самоуверенно, – недовольно хмыкнул Хибари, сложив на груди руки.
– Так что я должен предпринять? – парень решил как можно скорее перейти к делу.
– Скрыть меня от Вонголы и тому подобных.
– Оя, хищник прячется от травоядных? – куфуфукнул Мукуро и получил довольно чувствительный удар в плечо.
– Забью до смерти, – зло прошипел Хибари, схватив того за волосы, и приподнимая его лицо вверх.
– Ах, вот по этой фразе я так скучал, – улыбнулся иллюзионист, глядя в лицо японца смеющимися разноцветными глазами.
Рука, затянутая в кожаную перчатку, прошлась по волосам, хватая за запястье теплую руку, удостоверяясь, что человек перед ним из плоти и крови.
– Я знал, что ты жив, – растягивая губы в ухмылке, произнес Мукуро, мягко убирая чужую руку со своей головы, – ты не мог умереть не от моей руки.
Хибари насмешливо смерил его взглядом, брезгливо отряхивая со своего запястья ладонь ненавистного иллюзиониста.
– Ты слишком высокого о себе мнения, травоядное, – бросил он, отодвигаясь подальше.
Так хорошо Мукуро не чувствовал себя с момента освобождения из Вендикаре. Присутствие хранителя облака словно бушующее цунами сорвало плотину спокойствия и скуки, кружило в водовороте и сметало с пути мелкие преграды. Остро, интригующе, напряженно. Мукуро облизнул пересохшие от волнения губы и встал со стула, потягиваясь.
– Ты сделал правильное решение, придя ко мне. Если Тсунаеши-кун и его цепные песики и прознают о твоем воскрешении, у меня они тебя искать будут в последнюю очередь.
– Смеешься? – фыркнул Кея, глядя на собеседника из-за плеча, не соизволив даже обернуться, – я не желаю жить в этом бомжатнике.
– Ох, вот как? Тогда ты, вероятно, адресом ошибся. Роскошный особняк у Каваллоне, – усмехнулся Мукуро.
Хибари сузил глаза и потянулся к тонфа, однако передумав на полпути к ним. Он аккуратно присел на подоконник и хмуро взглянул на синеволосого.
– Ты должен переехать в мой дом.
– Ты хотел сказать: «В мое прекрасное святилище»? – хмыкнул Рокудо, прислоняясь плечом к потрескавшейся стене, – и как ты себе представляешь мой переезд? «О, Тсунаеши-кун, я тут на днях подумал и решил пожить в доме Кеи, раз он помер. Что ж добру пропадать?» Так, да? И не забывай про своего чокнутого заместителя с идиотской прической.
– Это у тебя дурацкая прическа, – фыркнул Хибари и, подумав, добавил, – меня не волнует, каким образом ты сделаешь это. Ты сказал, что выполнишь все что угодно. Дерзай.
Мукуро опасно прищурился. Что-то ему не нравился пренебрежительный тон собеседника. Но тот уже шел к двери, натягивая на ходу пиджак.
– Завтра. Вечером. В моем доме. Без твоих маленьких уродцев, – это он про Кена, Чикусу и Хром.
И прежде, чем Мукуро успел ответить какой-либо колкостью на грубость, японец бесшумно выскользнул на улицу, оставляя после себя звенящую тишину.
Иллюзионист неспеша стянул с себя перчатки, прикладывая холодные ладони к горящему лицу. Стало немного страшно от мысли, что Хибари снова куда-то исчезнет, так и не ответив на интересующие Мукуро вопросы и толком даже не подравшись с ним. Зачем он инсценировал свою смерть? Почему скрывается от Вонголы? Чем собирается заниматься? Ни на один из этих вопросов Мукуро ответа не знал. И они жгли изнутри, возбуждая неуемное любопытство. Зато он знал, что точно получит ответы и достаточно скоро. Но для начала нужно уговорить Тсунаеши-куна и того придурка, как-там-его, чтобы они дали ключи от дома Хибари Кеи. А убеждать хранитель тумана умел.
Последнее, о чем подумал Мукуро, прежде чем заснуть, это о том, что он все-таки чертовски везучий человек. А еще о том, что сейчас он очень счастлив.
========== Милый дом ==========
– С чего это вдруг ты так разволновался? – подозрительно глядя на своего хранителя, спросил Савада.
Гокудера недовольно морщился, сидя по правую руку от босса, оправдывая свое звание. Ему не нравилось присутствие иллюзиониста на базе, все-таки тот еще не отказался от попыток захватить тело Десятого и разрушить мир, хоть и он немного успокоился, повзрослев.
Мукуро стоял напротив Тсуны, широко улыбаясь, а в душе жутко злясь на нерешительного босса. Столько времени прошло, характер Дечимо стал жестче и хладнокровней, но быстро принимать решения он все еще не мог.
– Тсунаеши-кун, Кея же все равно помер, так что ж его дом пустовать будет? – умильно склонив голову набок, спросил Мукуро.
– Ах ты… – Гокудера еле сдержался от того, чтобы не набить слащавую морду хранителя тумана.
Мукуро даже не взглянул на него, по-прежнему смотря прямо на шатена. Тсуна вздохнул и потер переносицу. Эта привычка у него появилась с недавних пор. А, точнее, после очередного визита Реборна, не оставляющего тщетных попыток подыскать нового хранителя облака.
– Я не могу просто взять и отдать тебе ключи от дома Хибари-сана, Мукуро, – терпеливо разъяснял Савада уже в сотый раз, – Кусакабе-сан следит за особняком, сначала нужно спросить его мнение.
– Разве не ты босс? – хмыкнул Рокудо, все больше напрягаясь.
Солнце медленно заходило за горизонт, приближая судный час. Для Мукуро, если он не отобьет дом у Тсуны.
– Это так, – Тсуна откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
За что ему все это, черт возьми?! Только сегодня не слишком удачно прошли переговоры с боссом семьи Мельфиоре, то есть с Бьякураном, потом снова звонил учитель, предложив новую кандидатуру на пост Хибари-сана, затем в гости прибыла Вария в полном составе, а теперь приплелся иллюзионист, заставляя отдать ключи от особняка Хибари-сана…
«Боже, дай мне сил», – взмолился мысленно Савада, сохраняя кирпичное выражение лица.
– Но Хибари-сан вряд ли хотел бы, чтоб ты жил в его доме.
– Как жестоко, Тсунаеши-кун, – покачал головой Мукуро, ухмыляясь, – мы же с Кеей были лучшими друзьями. Тренировались всегда вместе…
– Ага, ну и тренировки у вас, – буркнул Гокудера, рассматривая свои руки.
– Эх, Тсуна-Тсуна… – вздохнул горестно Рокудо, прижимая руки к груди, – обложился бумажками, побил Бьякурана и теперь ходишь довольный?
Тсуна закатил глаза. Иллюзионист избрал самую любимую тактику: заколупать мозг до полного отключения, а потом, вкрадчиво шепча на ухо всякие указания, умело манипулировать размягченным полутрупом.
– Короче, Мукуро, – твердо произнес Дечимо, резко подаваясь вперед, – без разрешения Кусакабе-сана я тебе ключи не отдам.
Мукуро чуть не застонал в голос. Хотелось кому-нибудь врезать. Взгляд упал на развалившегося на диване Гокудеру, но заманчивая мысль испарилась из головы, вспомнив последнюю драку с хранителем урагана, когда тот чуть не помер от руки иллюзиониста. Тогда Савада рвал и метал, аж страшно стало. За Кею он так не беспокоился, зная, что темноволосый японец сам кого захочешь забьет до смерти.
Проклиная всю Вонголу вместе с ожившим мертвецом, то бишь Кеей, Мукуро направился в восточную часть базы. Пару раз заплутав в длинных коридорах, он все-таки дошел до кабинета заместителя Хибари.
– Добрый вечер, Тецу-кун! – с широкой улыбкой на лице ворвался внутрь парень, проигнорировав красноречивую надпись на двери «Иллюзионистам вход воспрещен», которую повесил еще Хибари.
Кусакабе аж подавился кофе, увидев столь нежданного гостя.
– Тецу-кун, я к тебе по делу, – с деловым видом сказал Мукуро, падая в кресло напротив.
…..
– Нет, – голос заместителя был холоден, напоминая голос Хибари, отчего Мукуро еще больше злился, – уж Вам точно Кея-сан не позволил бы жить в его доме.
«Да он меня об этом и попросил!!!»
Рокудо нетерпеливо покачал ногой. Вся эта ситуация начинала его порядком раздражать. Но соблазн был велик: Кея расщедрился на такое предложение, так что упускать его нельзя.
– Подумай сам, Тецуя, – выдавил улыбку иллюзионист, – я могу следить за домом, кормить дурацкую маленькую птичку…
– Хиберд умер полгода назад, – мрачно известил его Кусакабе, сцепляя пальцы в замок.
– о, это приятное известие, – кивнул Рокудо, – меньше проблем. В любом случае, ты должен отдать мне ключи. П… пожалуйста. Мне ОЧЕНЬ нужно, – с нажимом произнес он, пристально глядя брюнету в глаза.
Кусакабе поежился и бросил быстрый взгляд на портрет Хибари, висевший на стене.
– Значит, Савада-сан разрешил? – неуверенно спросил он.
Мукуро кивнул, с опаской поглядывая на часы, которые неумолимо отмеряли время.
– Хорошо, – нехотя согласился парень, поджав губы.
Рокудо не поверил своим ушам. Наконец-то. Тецуя набрал номер босса и проинформировал его о своем ответе. Бегом поднявшись к Десятому, Мукуро буквально вырвал из его рук ключи и испарился в синем тумане, оставив Тсуну и Гокудеру в легком шоке.
Едва перешагнув порог небольшого особняка Хибари, Рокудо замер, собираясь запечатлеть в своей памяти этот переломный момент в истории его жизни. Хибари ценил минимализм и, похоже, хорошо разбирался в оружии. Последнее, правда, оказалось всего лишь провальным предположением. Мукуро понял это, когда увидел, что на каждом предмете внушительной оружейной коллекции был прикреплен кусочек бумаги с чьими-то инициалами. Немного подумав, иллюзионист с мрачным удовлетворением понял, что это все – оружие поверженных врагов.
Полупустые комнаты радовали глаз своей чистотой. Видимо, подчиненные Хибари очень заботились о жилище своего обожаемого босса. Нигде не было видно ни картин, ни фотографий, что немного огорчило иллюзиониста, который жутко хотел влезть в личную жизнь хранителя облака. Заглянув на кухню, он, конечно же, не нашел никаких продуктов, зато наткнулся на несколько журналов для мотоциклистов.
Закончив осмотр дома, Мукуро разлегся на шикарной кровати в гостиной комнате и устало потянулся. После задрипанного дивана в Кокуе Лэнд, эта постель казалась настоящей райской периной. Он закрыл глаза и втянул носом воздух. Пахло очень приятно: мускусом.
Хром и парни внезапно спокойно отнеслись к решению своего предводителя жить отдельно, да еще и в доме заклятого врага. Хром и так почти поселилась на базе Вонголы, а Чикуса и Кен никогда не были против решений Мукуро. Иллюзионист испытывал странное, но приятное волнение от грядущего сосуществования бок о бок с мрачным облаком. Столько времени они не виделись, но, казалось, что они встречались только пару часов назад, настолько легко воспринялось неожиданное возвращение к жизни Хибари Кеи. Почему, интересно?
За этими мыслями парень даже и не заметил, как задремал.
…Громкий стук в дверь заставил Мукуро вынырнуть из страны Морфея. На улице уже было совсем темно, а часы показывали далеко за десять, когда на пороге появилась сгорбленная фигура Хибари. Рокудо радушно распахнул дверь, готовясь сказать очередную колкость, которая приведет их к драке, но замер как вкопанный, увидев хозяина дома. Сердце предательски дрогнуло, когда японец ввалился в дом, почти упав на иллюзиониста. Хибари Кея был ранен.
========== Рана ==========
– Руки убрал, – прохрипел Хибари, когда обеспокоенный иллюзионист тащил его по коридору в комнату Кеи, которую он еще не успел осмотреть.
Мукуро хмыкнул и отпустил тяжелое тело хранителя облака. Тот пошатнулся, но не упал, и кое-как побрел дальше, оставляя капли крови на полу. Глядя на еле передвигающего ноги японца, Мукуро тяжело вздохнул и, быстро нагнав его, закинул его руку себе на шею.
– Нахрен иди, – бросил на него злой взгляд Хибари и вдруг обмяк.
Мукуро чуть не упал от тяжести бесчувственного тела, но равновесие все же сохранил, и медленно продолжил путь. Уложив брюнета на кровать, Рокудо устало вытер пот со лба. Дорога на второй этаж казалась восхождением на Эверест. Хибари, беспокойно морщась, часто-часто дышал, тяжело вздымая грудь. Иллюзионист перевел дыхание и присел на корточки у кровати. Сейчас он боялся, что Хибари умрет. Снова. Рокудо аккуратно расстегнул окровавленную рубашку, которая уже превратилась в лохмотья, едва прикрывавшие тело. Оголив торс раненного, Мукуро шумно выдохнул. В голове не укладывалось, как Кея вообще мог шевелиться с такими ранами. Хотя, припомнив шестнадцатилетнего Хибари, на равных сражающегося с ним с переломанными костями, удивляться было глупо. Обшарив дом в поисках аптечки, иллюзионист в который раз удостоверился в самоуверенности высокомерного японца, не считающего нужным держать в своем жилище хоть какие-нибудь медицинские средства. Набрав в глубокий тазик воды, взяв еще один на всякий случай и подхватив несколько чистых полотенец, непонятно что делающих в пустующем доме, Рокудо примчался на второй этаж. Его взгляду представился Хибари, который уже сидел на самом краю кровати, упершись руками о постель и, опустив голову вниз, что-то бормотал.
– Эй, тебе лучше лечь, Кея, – весело посоветовал Мукуро, ногой захлопнув массивную дверь.
Брюнет вздрогнул и обратил свой взор на Рокудо, деловито раскладывающего полотенца и тазики на столе, с которого иллюзионист предварительно смахнул «ненужные» вещи.
– Я сам, – упрямо произнес Хибари, поморщившись от наглого обращения к нему по имени.
Ага, конечно. Проигнорировав столь убедительное в своей грозности фразу, Мукуро, смочив полотенце в теплой воде, сел на колени перед Хибари и стал аккуратно смывать кровь с тела.
– Вот уж не думал, что встану перед тобой на колени, куфуфу, – хихикнул синеволосый, совсем не испытывая никакого унижения.
В конце концов, он просто оказывает первую помощь, а не ползает в ногах, умоляя о пощаде. Хибари досадливо щелкнул языком, но позволил себе помочь, изредка морщась от боли. Иллюзионист тщательно протирал раны, непрестанно выжимая покрасневшее от алой жидкости полотенце в пустой таз. От хранителя облака пахло мускусом и кровью. Сильный запах крови, щекочущий ноздри и нервы. Запах, который так любил Мукуро. В глазах немного потемнело, в голове словно туман. Не удержавшись от дикого желания, Рокудо подался вперед, касаясь языком обнаженной раны на груди. Горячая жидкость приятно обожгла язык, оставляя во рту сладкий привкус железа. Все произошло в считанные секунды. Оторопевший от шока Хибари отмер и от души врезал по смазливой наглой роже. Мукуро отлетел к окну, больно приложившись затылком о стену.
– Ты… жалкий извращенец, – дрожащим от гнева голосом произнес Кея, резко вскакивая, – забью…
Любимую фразу он договорить не успел: от резкого движения кровь хлынула еще сильнее, и Хибари, согнувшись от сильной боли, сел обратно. Перед глазами плыло от обильного кровотечения, а в голове раздался пустой оглушающий звон.
– Кея! – Мукуро метнулся к кровати, преодолевая свою страсть к виду и запаху крови.
– Убью… – прошипел японец, бессмысленным взглядом посмотрев на парня.
– Да заткнись ты уже! – в сердцах воскликнул Мукуро, прижимая чистое полотенце к хлещущей кровью ране.
Крови было много, слишком много. Наваждение, вызванное болезненной любовью к красной жидкости, постепенно исчезало, изгоняемое из сознания видом внезапно сильно побледневшего Хибари. Если ему не помочь, то он точно умрет. Во второй раз. В больницу нельзя, там очень удивятся возрождению из мертвых, значит придется ограничиться собственными силами. Мукуро же создал иллюзорные органы для малышки Хром, что для него создать иллюзорную кровь? И всего-то до тех пор, пока организм японца не выработает новую. Без особого труда воплотив этот план, Мукуро облегченно выдохнул, увидев почти мгновенно приливший к лицу раненного легкий румянец. Хибари тихо сопел, так и не придя в сознание. Ресницы легонько подрагивали, а брови привычно хмурились, создавая смешную морщинку на носу. Рокудо улыбнулся и провел указательным пальцем по чужой переносице, разглаживая эту морщинку. Хибари недовольно зашевелился, поджав и без того тонкие губы, и дернул головой в сторону, отклоняясь от щекочущего прикосновения. Иллюзионист, напоследок накинув на брюнета одеяло, удалился из комнаты, устало потягиваясь и зевая.
«Вот это насыщенный день», – подумалось ему с удовольствием.
Давненько такого не было. Все-таки с возвращением хранителя облака стало куда интересней. Размышляя о завтрашнем, да и последующих днях, которых они с Кеей будут вынуждены провести вместе, Мукуро не смог сдержать предвкушающей усмешки. Веселье только начинается. А теперь спать.
========== Предверие войны ==========
Мукуро очень удивился, не застав Хибари в своей комнате. Еще больше синеволосый удивился, когда застал Кею на кухне за поеданием нехитрого завтрака из трех жаренных яиц.
– А мне? – невинно поинтересовался иллюзионист и получил в ответ холодный взгляд, – ну ладно. Сам сделаю.
Готовить было лень, да и ел он раньше только полуфабрикаты, поэтому, наскоро сварганив себе хиленький бутерброд, он с неприкрытой завистью смотрел на тарелку своего соседа.
– Как себя чувствуешь? – как можно безразличней поинтересовался он, украдкой стянув кусок яичницы с чужого блюда.
– Прекрасно, – отозвался Хибари, схватив за запястье загребущую руку.
– Жадина, – хмыкнул тот, потирая руку.
Японец промолчал, сверля глазами собеседника. Мукуро стойко выдержал взгляд, разглядывая в свою очередь хранителя облака. Рану на груди скрывала синяя футболка, так непривычно смотревшаяся на Хибари, предпочитавшего классический стиль одежды.
– Я тебе, что, музейный экспонат? – недовольно спросил парень, медленно поднимаясь со стула, чтобы не разбередить едва затянувшиеся раны.
– Не такой ценный, – фыркнул иллюзионист и увернулся от брошенной в него вилки, – оя, а если бы я умер?
– Вот было бы веселье, – усмехнулся Хибари, открывая кран с водой, – я даже на могилу к тебе пришел бы потанцевать.
А вот это обидно.
– Как жестоко, – наигранно ужаснулся синеволосый, прижав ладони к щекам, – а вот я тебе цветы таскал на могилу, – уже спокойно добавил он, улыбаясь.
Кея недоверчиво посмотрел на него.
– Какую-нибудь гадость, наверно, – наконец изрек он после непродолжительного шевеления извилинами.
– Как ты мог так подумать? – возмутился Мукуро, – твои любимые. Сакуру.
Вот от тонфа увернуться он не успел. Не ожидал, что Хибари практикует метание, но если бы практиковал, то определенно добился бы в этом успехов.
– Кто тебя так отделал вчера? – внезапно выпалил Мукуро, озвучивая мучивший его еще со вчерашнего вечера вопрос.
– Не твое дело.
Жестко. Но другого ответа и не ожидалось.
– А что у тебя за секретные дела особой важности? – не унимался тот, желая услышать ответ хотя бы на один вопрос.
– Не твое дело.
Окей. Повторение-мать учения.
– Как зовут того, кто тебя ранил?
– Тебе так важно знать имя какого-то мертвеца? – вскинул брови брюнет, ухмыляясь.
– О, так ты его убил? – удовлетворенно улыбнулся Мукуро.
Хибари повернулся к собеседнику лицом и присел на край высокой тумбы, сложив на груди руки.
– А ты думал, он уйдет от меня живым? – довольно хмыкнул он, – добыча никогда не ускользает от хищника.
Мукуро хохотнул.
– Ты понимаешь, что только что возвел меня в ранг таких же хищников как ты? – вкрадчиво произнес он.
– Вао, какие у тебя больные фантазии, – язвительно заметил Хибари.
Разговор прервал дверной звонок. Мукуро поймал на себе разгневанный взгляд хранителя облака.
– Я никого не звал, – возмущенно прошептал он в ответ, – по крайней мере сегодня.
Хибари, чертыхнувшись, исчез из кухни, скрывшись на втором этаже. Мукуро побрел к двери, готовясь убить того, кто помешал милой идиллии. На пороге внезапно оказался Десятый.
– Ого, ваше сиятельство решило проведать простых смертных? – ухмыльнулся Рокудо, пропуская внутрь шатена.
Тсуна приветливо кивнул, улыбнувшись, и вошел в дом, озираясь по сторонам.
– Давно… – голос его был далеким и грустным, а глаза подернулись легкой дымкой, – давно я не был здесь…
