Текст книги "Прогулки по набережной (СИ)"

Автор книги: Синий Мцыри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)



– Суть в том, Мерлин, что у нашего любимого ателье нет пандуса для инвалидных колясок.

Как будто дело было в этом.

Конечно, нет. Он так и сказал, на что Гарри тут же ответил, чуть повернув голову:

– Это метафора, Мерлин, и, прости мне мою маленькую слабость, я не имею намерения разжевывать тебе ее смысл.

Он был прав, как было нечасто. В страшном, в неудобном Гарри всегда оказывался прав. В Кингсмен из здоровых людей набирали самых лучших. О больных там речи идти не могло.

Он был неправ, как часто бывало с Гарри, и Мерлин устал ему это доказывать.

Мерлин молча допил чай и отставил чашку на столик. Гарри смотрел в окно, для него в последнее время это был единственный способ уйти от неудобного разговора. Отвернуться.

Мерлин посмотрел на часы. У него было двадцать минут, это либо еще одна попытка, либо чашка нормального чая у себя в координаторской. Гарри никогда не готовил ему тот чай, который Мерлин любил, и с приходом слуг мало что изменилось. Мерлин лично вырыл себе яму, набрав для Гарри идеально подходящую ему прислугу, послушную, как клавиши под пальцами музыканта. И если Гарри говорил – черного этому лысому, без сахара и две ложки сливок, то Мерлин сидел и давился тем, что принесли, а слуги никогда не спрашивали, какого чая желает сэр.

Мерлин со вздохом сделал выбор в пользу попытки.

– Послушай, – начал он, зная, что это слово обычно срабатывало в обратную сторону, и Гарри прилагал все усилия, чтобы не слушать. Как пятилетний ребенок. – Я уже показывал тебе разработки технического отдела. Ты всегда можешь заняться тем, для чего был создан.

– Я всегда этим занимался, за вычетом семнадцати лет с момента моего рождения и долгого тоскливого года после моей смерти, – мгновенно отозвался Гарри. Мерлин терпеливо поджал губы, проглотив едкий ответ, и, как мог, вежливо поправил:

– Я полагаю, машина для убийства – не твое призвание. От тебя не требуется ничего, кроме того, что ты всегда делаешь с большим удовольствием и вдохновением.

– Я и так спиваюсь, без помощи технического отдела. Уверен, им сейчас и без меня есть чем заняться, – светским тоном отозвался Гарри. Мерлин мысленно воззвал к богу, в которого никогда не верил.

– Нет. Я говорил о том, что ты просто будешь ныть и брюзжать не в пустоту, а в микрофон, и тебя будут слушать. И даже слушаться. Доминируй и унижай…

– Мерлин, – мягко произнес Гарри самым опасным своим голосом, так он обычно говорил с теми, кому уже вынес в уме смертный приговор. Мерлин тысячи раз слышал этот голос в наушнике и всегда знал, что будет дальше.

Теперь обстоятельства изменились, но Мерлин всегда подозревал, что Гарри втайне учится убивать взглядом и душить силой мысли.

Мерлину надо было выпить.

Год назад в жизни Гарри появилось еще больше тонкого английского юмора и самоиронии, чем мог выдержать нормальный человек, но Гарри никогда не был нормальным и едва ли когда-то не бывал невыносим. И все же некоторые перемены нельзя было игнорировать.

– Гарри, – в тон отозвался Мерлин и переложил ногу на ногу. – Я оставлю все данные на твоем компьютере. И если ты вспомнишь, что он настроен на голосовые команды, и перестанешь изображать графа Монте-Кристо, то, может, найдешь себе интересное чтиво на вечер.

– Спасибо, – Гарри был убийственно вежлив. – Предпочту сэра Вальтера Скотта. Никогда не читал утопий и не собираюсь начинать. Привычки в старости не меняют, Мерлин.

– Оставлю себе право надеяться на остатки твоего благоразумия, – Мерлин пожал плечами, уже зная, что бой проигран. За Гарри не водилось привычки себя жалеть, как, собственно, и менять своих решений. – Кстати, где Клэр? Она мне нравилась.

– Я ее уволил, – небрежно бросил Гарри. – Рассчитал два дня назад.

Мерлин застыл в дверях.

– Она сделала что-то не так?

– Да, – Гарри говорил так, как нормальные люди говорят о погоде. – Она работала на враждебную организацию.

Мерлин недоверчиво обернулся. Клэр было под шестьдесят, она была профессиональной сиделкой и точно не…

– Прошу прощения?

– На одного подлого ублюдка, который велел ей на ночь приковывать мое кресло фиксаторами к батарее. Имя она, к сожалению, не назвала, но сам факт саботажа более чем достаточен, ты так не думаешь?

Мерлин подавил желание закрыть лицо рукой. Они никак не комментировали еженедельные попытки Гарри выпасть на своем кресле с балкона или скатиться вниз головой с лестницы на первый этаж. Как будто предмет беседы был еще более непристойным, чем просто обсуждение щекотливого недуга в приличном обществе.

За домом следили посменно, Мерлин щедро платил операторам в надежде на день, когда Гарри перестанет ломать комедию.

Они оба знали, что упрямство Гарри могло победить любое, самое долгоиграющее терпение. С годами Мерлин обнаружил в себе тот же сорт уверенности в решениях и мог его противопоставить, но иногда ему очень малодушно хотелось придушить Гарри лично.

Например, сейчас.

– И кто, позволь спросить, теперь подтирает тебе задницу? – вежливо поинтересовался Мерлин. Гарри прикрыл глаза.

– Подробности моей интимной жизни тебя не касаются.

– Гарри, я спасал твою жопу столько раз, что имею право знать, как она, блядь, поживает.

«И почему Стэнли не сообщил мне о том, что Гарри рассчитал сиделку».

– Если бы я знал, что ты станешь этим козырять, я бы погиб тридцать лет назад в Пентагоне, – Гарри закрыл глаза крепче, и Мерлину захотелось подойти и потрясти его как следует за плечи. Он перевел дыхание.

– Гарри.

– Пока что Дороти. Милейшая леди, закончила курсы медсестер. Она согласилась подменить Клэр.

Дороти была приходящей кухаркой.

Мерлин покачал головой и зашагал к двери.

– Я займусь поиском новой сиделки. Прослежу, чтобы у нее был разряд по самбо, строевая подготовка, и она была глухонемой.

– Подари Ланселоту беруши и пришли ко мне.

– Обойдешься, – Мерлин позволил себе усмехнуться, закрывая дверь. Только отойдя по коридору на несколько шагов, он прислонился лбом к стене и тихо выругался.

Гарри мог уйти в отставку, Гарри мог потерять возможность жить, как жил раньше, но Гарри не мог перестать быть Гарри. Ни при каких обстоятельствах, кроме смерти.

Иногда Мерлин позволял себе преступную, но вполне логичную мысль о том, что смерть была бы милосерднее и проще. Следующей приходила мысль, которой он немного стыдился, но которая из раза в раз вытаскивала его из того болота, в которое ухнул Гарри накануне Дня В ровно год назад: если Мерлин за пять часов спас мир в компании одного свежеиспеченного и перепуганного до смерти Ланселота и одного старого и нудного Персиваля, то не спасти лучшего друга он права не имел.

Гарри остался жить, неспособный ничего сделать с осознанием своей вины, с провалом на последней миссии, с отвращением к своей беспомощности. Но он был жив.

Он еще неплохо держался. Наверное. Он не подпускал к себе людей, которые могли его пожалеть, и не допускал даже мысли о жалости. Может быть, то, что Гарри винил во всем случившемся только себя, не давало ему отчаяться.

Мерлин потянулся и нажал на дужку очков.

– Эшли? Мне нужен кэб, я буду через полчаса. И я хотел бы, чтобы ты прислала ко мне Стэнли, пусть его сменит Майкл. И… вызовите ко мне Ланселота.

Они привыкли отбирать сиделок для Гарри по принципу «чем дальше от Кингсмен, тем лучше». В доме Гарри, тщательно обрысканном ищейками и экспертами, лучшими из оставшихся в живых, были тщательно стерты все упоминания о прежней жизни Гарри, по крайней мере, те, которые могли бы что-то сказать постороннему человеку. По прихоти Гарри ему оставили стену славы в кабинете, по настоянию Мерлина – все средства связи и слежения за агентом, включая очки. Убрали оружие, старые фото, некоторые гаджеты и секретные разработки и всю документацию. На ноутбук Гарри поставили биометрическую систему, узнающую голос и сетчатку хозяина, и специальный пароль.

И мистер Пиклз остался на своем законном месте. Все нанятые сиделки были достаточно хорошо воспитаны, чтобы не задавать вопросов.

Мерлин с иронией размышлял о том, что новый набор в сиделки забавно совпал с новым набором в Галахады, о котором Гарри решением общего собрания все же сообщили. И даже предложили ему выдвинуть свою кандидатуру. Гарри в ответ послал коллег во главе с Мерлином далеко и надолго, что легко было предсказать.

В отместку Мерлин подумывал попросить всех рыцарей выдвинуть по кандидатуре на место человека, чей подвиг было бы сложно переоценить. Можно было десять раз спасти трещащий по швам мир – и не выдержать десяти минут в компании Гарри.

Мерлин пробивал кандидатов в сиделки по базе, проверял их связи и происхождение, так что разницы, по сути, не было никакой.

Поэтому предложение Ланселот просто подать объявление о найме его несколько… озадачило.

– Думаю, ты понимаешь, какое сейчас время, и какой контингент нам придется отсеивать, если дать подобное объявление, – осторожно произнес он, стараясь не звучать слишком уж скептически. В какой-то мере он старался обходиться с Ланселот все же мягче, чем с остальными агентами, несмотря на ее стойкое неприятие любой идеи о неравенстве полов. Ланселот дернула плечом:

– Еще как понимаю, Мерлин. Дело в том, что стоит ставить именно на это. На вызов. Уверена, что мы найдем человека подходящего происхождения и воспитания, просто… понимаете, сэру Галахаду… мистеру Харту не повредит, кхм, свежая…

– Кровь? – Мерлин поднял брови. – Уверен, ты выражалась не фигурально. Нам нужен профессионал, и желательно, чтобы этот человек мог заткнуть рот Гарри вместо того, чтобы послушно уволиться, в следующий раз, когда ему в голову взбредет корчить из себя черт знает что.

Ланселот помолчала, рассматривая планшет перед собой, а потом вдруг улыбнулась:

– Если бы вы полагались исключительно на свое суждение, вы бы меня не вызвали. Вы в тупике, Мерлин, и я предлагаю выход. Мистер Харт может участвовать в отборе. Устройте открытый кастинг, пусть он видит всех, кто приходит, пусть он…

– Рокси, – Мерлин понизил голос, – это небезопасно.

– Я могу сама контролировать процесс, и можно провести набор на нейтральной территории, – Рокси выглядела такой отчаянно храброй в этот момент, что внутри Мерлина что-то дрогнуло. Он вздохнул:

– Ты не представляешь…

– Представляю. Ничего личного, Мерлин, но мое общество мистер Харт терпит с большим… снисхождением, чем ваше.

Рокси коварно улыбнулась, и Мерлин сдался.

– Как пожелаешь, – он со вздохом подвинул к себе планшет и набрал на нем нужные команды. – Может, ты и права. Гарри не помешает встряска, проблем с принятием у него, конечно, нет… ну, если не считать попыток суицида, но по-моему, это он так развлекается, пытаясь показать, что что-то еще может сделать со своей жизнью.

– По-моему, любой человек на его месте вел бы себя так же, – осторожно заметила Рокси, вежливо рассматривая стены с портретами основателей Кингсмен. – Ну, может, чуть получше, – быстро исправилась она, поймав взгляд Мерлина. – Ему полезно посмотреть на людей, для которых жизнь продолжается. И еще полезнее вспомнить, что в мире нет не пострадавших.

– Как будто мы нуждаемся в напоминании, – Мерлин не разрешил голосу дрогнуть. Ланселот продолжала изучать стены, но ее взгляд стал пустым.

Для Мерлина это был, помимо потерянных четверых агентов, родной брат.

Для Рокси – мать и дедушка.

У всех был кто-то.

Может быть, способ был не самый гуманный, но иногда хорошая пощечина была лучше таблетки аспирина, – так говорил сам Гарри, и Мерлин подумал, что самое время напомнить ему об этом.

Гарри стоило знать, что он не самый невезучий человек на свете.

И что он все еще может помогать людям. Но это было уже из разряда фантастики, – Мерлин мысленно одернул себя.

Гарри не соглашался приближаться к ателье ни при каких обстоятельствах. Он не подпускал к себе никого из старой жизни, кроме Мерлина, Рокси и Персиваля.

Пора было что-то менять.

Мерлин не сдержал улыбки, и Рокси встала из-за стола, оправляя пиджак с самым победоносным видом.

Мерлин хотел сказать ей, что этот оптимизм быстро пройдет, но не решился.

День традиционно не задался с утра, мгновенно вернув его в постоянное ощущение, что он снимается в кино про неудачника.

Если бы Эггзи смотрел кино сам про себя, ему бы даже не было смешно. Но сценарий бы показался отлично проработанным.

Он не мог вспомнить момент, когда все пошло не так. Начиная подозревать, что он таким родился, Эггзи все же припоминал другое время, когда мама была счастлива, в доме было чисто, никто не орал и не угрожал прибить его пять раз на дню. Но это было слишком давно.

В любом случае, вспоминать это время казалось ему слишком плохой идеей, потому что воспоминания не меняли действительность.

Действительность была невеселой.

Да и погода говно, – прибавил про себя Эггзи, хмуро глядя на парадные двери какого-то особняка и еще раз сверяя адрес в телефоне.

На самом деле, он все еще подозревал, что ошибся, но адрес упрямо утверждал, что он пришел правильно.

Но… серьезно? Сиделка? Сюда?

Эггзи еще раз скользнул взглядом по дверям, украшенным резьбой, и, откашлявшись, нажал на дверной звонок.

А потом быстро одернул себя, потому что ему вдруг захотелось поправить волосы и подтянуть рукава задравшейся толстовки.

Какого хрена, Эггзи.

Дверь открыла, возможно, самая симпатичная девчонка в жизни Эггзи, и он в очередной раз убедился, что зашел не туда.

Впрочем, то, что не принадлежало ему, всегда можно было украсть.

Эггзи улыбнулся до ушей и тряхнул волосами, радуясь, что не успел постричься. Телочки велись на шевелюру.

– Добрый день, – вежливо произнесла девушка и вопросительно подняла брови. Эггзи очень хотелось снять с нее дурацкие громадные очки, делающие ее похожей на училку. И если бы из школы, нет. Из порно.

– Здравствуйте, мисс, – Эггзи пристально смотрел в глаза, не переставая улыбаться. Девчонка возвращала ему спокойный взгляд, ни капли не смущаясь, и это было круто.

Первой его ошибкой было то, что он позволил ощущению, что все, может быть, наладится, прокрасться в его мысли. Поверить, что день, может, неплохой.

Нельзя было верить, нельзя было вестись.

Тем более, верить красивой девушке.

И клевать на лабуду, написанную в газете.

Откуда ему было знать?

Эггзи глубоко вдохнул и сказал:

– Я по объявлению в «Сан».

Второй ошибкой Эггзи было то, что он остался и стал даже слушать требования, предъявляемые ему специальностью, хотя надо было просто выложить все карты, получить то, что нужно, и уйти.

Но нет же.

Дом был роскошным, дверь теперь казалась стремной по сравнению с тем, что ждало внутри. Эггзи вертел головой, не уверенный, куда ему смотреть, – на украшенные росписью потолки, или на задницу идущей впереди девушки, которая представилась Рейчел. Рейчел приятно улыбалась, не задавала никаких вопросов, только время от времени оглядывалась, чтобы проверить, что Эггзи не потерялся.

Или не свистнул ничего из плохо лежащего.

Эггзи скользнул взглядом по дорогущей ручке в футляре, лежащей прямо на столике, рядом с вазой с цветами, и закатил глаза. Для дома, в котором нет ни одной камеры, его хозяева были чересчур беспечны.

Если подумать, странности начались уже тогда, и Эггзи стоило насторожиться. Например, Рейчел открыла ему без паузы, которая обычно нужна, чтобы посмотреть в видеофон, на экран наружной камеры наблюдения, в глазок, или просто для того, чтобы спросить, кто там.

Естественно, Эггзи не думал. Он завис в дверях кабинета, которые Рейчел открыла перед ним, и неуверенно оглянулся на свою провожатую. Рейчел снова подняла брови:

– Вы же читали объявление?

– Честно? – Эггзи вернул ей недоуменный взгляд. – Я похож на того, кто умеет читать?

– Отвратительное чувство юмора, – заявили из комнаты, и Эггзи снова повернулся.

За небольшим столом сидел мужчина в инвалидной коляске, Эггзи не определил бы сразу, сколько ему лет, но если присмотреться, дал бы пятьдесят. Поздние сорок, может быть.

У него были ухоженные руки и волосы, темные глаза, которые блестели, как у маленького ребенка, такие же дебильные очки, как и на Рейчел, и крайне недовольный вид.

– Спасибо, Рейчел, – наконец, заговорил он, и вдруг вздохнул с видом мученика: – Вы пьете чай, молодой человек?

– Только когда хочу произвести хорошее впечатление, – Эггзи подмигнул Рейчел и, прошагав по пушистому ковру в центр комнаты, плюхнулся в кресло напротив хозяина дома.

– У вас неважно получается, – сухо отчеканил хозяин дома. – Прежде чем сесть, нужно спросить разрешения.

– Я не задержусь, – отмахнулся Эггзи. – Дело в том, что Рейчел видит меня насквозь. Я действительно не читал ваше объявление о найме. Ну, не слишком внимательно. Но я думаю, я не расстроюсь, если вы мне откажете, я как раз за этим и пришел.

– Вы не предоставили Рейчел никаких сведений о себе, – хозяин дома неприязненно скользил взглядом по его лицу, наверное, воспитание не позволяло сканировать с головы до ног. Держать глазной контакт с ним было то ли неприятно, то ли поразительно легко. Эггзи хотелось моргнуть, но у него все не получалось. Он пожал плечами:

– Документы. Точно, сэр. Понимаете, год назад…

– Понимаю, – мужик сидел неподвижно, как гребанная статуя, или восковая фигура. Ну, не то чтобы его коляска оставляла какие-то иллюзии, но все же. Эггзи поймал себя на мысли, что ему не жаль этого типа. Совершенно.

– Ну, в общем, вот, – Эггзи улыбался. – Обожаю понимание, сэр. Так проще. Значит, я подаю вам прошение о найме, а вы отказываете мне по ряду, эм, объективных причин.

– У вас есть высшее образование? – подала голос Рейчел. Эггзи обернулся и улыбнулся ей совсем по-другому.

– Смотря какое, Рейчел. В зависимости от вашего ответа на мой вопрос.

– Вопрос? – Рейчел приятно улыбалась. Эггзи фыркнул и дернул головой в сторону хозяина:

– Все зависит от того, секретарь вы мистеру…

– Харт, – сухо вставил тип, нахмурившись. – Гарри Харт.

– Рад знакомству, мистер Харт. Так вот, или родная дочь.

– Полагаю, ни то, ни другое? – мистер Харт поднял брови и встретился с Рейчел взглядом.

– О, тогда тем более, славненько, – Эггзи скрестил руки на груди. – У меня нет высшего образования, но есть много талантов, скажем так. Рейчел, вы записываете?..

– Это видно, – вот теперь мистер Харт не скрывал своего отношения, демонстративно уставившись на лучшие кроссовки Эггзи. Эггзи забросил ногу на ногу, чтобы сидеть, как ему удобно, и поэтому Их Сиятельству не пришлось нагибаться, чтобы рассмотреть.

– Последняя модель, – улыбнулся Эггзи. – Приятно понимать, что есть еще люди, которые работают на высокую моду.

– Люди, о которых говорите вы, работают на Преисподнюю.

Может, этот старикан бы ему даже понравился. Эггзи дернул плечом:

– Да как скажете, хоть на Ми-6. Подпишите мою бумажку, я вам не подхожу, да и вы меня не радуете… не вы, Рейчел, – Эггзи быстро запрокинул голову и ухмыльнулся до ушей. Рейчел вдруг жизнерадостно отсалютовала ему планшетом. Ну, дело, кажется, двигалось.

– Зачем вам это? – сухо спросил мистер Харт. Эггзи скривился:

– Ну, это будет третье подряд заваленное собеседование, этого как раз хватит на пособие по безработице.

– А работать вы не пробовали?

– У меня нет высшего образования, – напомнил Эггзи, все еще улыбаясь. Мистер Харт умел бесить.

– Работать можно и без него, – заметил тот, прищурившись. Эггзи тяжело вздохнул. Хотели по-плохому, будет по-плохому.

– У меня судимость, – Эггзи скрестил руки на груди. – Мелочь, я не убивал, конечно, старушек и не расчленял соседей. Но мелочь эта теперь мешает мне устроиться хоть куда-то. Люди до сих пор всего боятся. Давайте думать, что вы тоже, и я пойду подобру-поздорову?..

– Видите ли, мистер…

– Гэри, – Эггзи терпеливо прикрыл глаза. – Без мистеров.

– Я настаиваю.

– Мистер Гэри Анвин к вашим услугам, – разозлился Эггзи. – Можно Эггзи, но нет, это, пожалуй, можно только Рейчел…

На этом месте воспоминания Эггзи обрывались как-то чересчур неожиданно.

Слишком неожиданно, чтобы не насторожиться.

Кроме того, настораживало его наличие работы.

И какой работы.

Эггзи сидел на диване все в том же кабинете, Рейчел заботливо протягивала ему стакан воды, мистер Харт нашелся на положенном месте – за своим столом в своей коляске.

– Надо же, как вы рады, Эггзи, – говорил он и улыбался. Эггзи даже зажмурился.

Что?

Что, блядь?

– Вы предпочитаете фунты, или евро?

– Выпейте, – настаивала Рейчел. Она присела рядом с Эггзи на диван и коснулась его лба прохладной ладонью. – Как вы себя чувствуете? Вы не принимаете кардиостимуляторы?

– Кокаин, героин, кислота? – распылялся мистер Харт. Эггзи хотелось встать и дать ему в его самодовольную морду, но его сил сейчас не хватило бы, чтобы даже подушкой запустить.

Эггзи молча взял у Рейчел стакан и опустошил его залпом, чувствуя, как звякнули зубы о стекло.

– Вы ведь не умираете с голоду? – продолжал мистер Харт. Эггзи прикрыл глаза и промокнул рот рукавом.

– Может, у вас нарколепсия? – щебетала Рейчел. Эггзи перевел на нее мутный взгляд.

– Я ничего не помню. Я ударился головой?

– Боже мой, – театрально вздохнул мистер Харт. – Вы подписывали договор о найме, когда вдруг рухнули лицом в стол, перепугав Рейчел и не на шутку встревожив меня. Я надеюсь, вы все же не наркоман?

– Вы пиздец просто как вежливы, мистер Харт, – прохрипел Эггзи. Он встал с дивана, отстранив руку Рейчел, и тут только почувствовал, как раскалывается голова. – Я выпил пива вчера вечером с друзьями, пойдет?

– В свободное время вы можете пить, что хотите, – мистер Харт чуть наклонил голову. – Рейчел даст вам адрес, время, подробности, завтра я жду вас с вещами на месте. Не опаздывайте.

– В последний раз меня так забирали в армию, – Эггзи поморщился, мотая головой. – Я точно согласился? Что мне нужно делать-то?.. Какого черта я ничего не помню?

– Вам все объяснят, – мистер Харт приятно улыбался. – И это пока что испытательный срок, и…

– Не пойдет, – мотнул головой Эггзи. – Мне нужны деньги, и быстро. Грузить ящики в порту в этом плане и то более рентабельно.

– Но вы здесь, Эггзи. Не в порту.

– Я разрешил себя так называть? – Эггзи потер лоб, мучительно пытаясь хоть что-то вспомнить. Мистер Харт скинул брови:

– Предпочитаете «мистер Анвин»?

– Нет, нет, проехали, – Эггзи поморщился. – Мне необходимо все свободное время, что у меня есть, мистер Харт. Поэтому я здесь.

– Чтобы получать деньги и не работать, – убийственно вежливо уточнила Рейчел. Эггзи обернулся и оскалился:

– Именно, конфетка.

– Позвольте поинтересоваться… – начал было мистер Харт, но Эггзи снова поморщился:

– Нет.

– Тогда, может быть, вы еще раз взглянете на сумму? – мистер Харт показал глазами на стол, на котором действительно лежали бумаги. Эггзи подошел просмотреть их. Внизу страницы стояла его долбанная подпись. Эггзи скользнул взглядом выше, находя цифру, и завис.

– Надеюсь, вы не упадете в обморок снова? – мистер Харт деликатно смотрел в потолок. Эггзи откашлялся.

– Нет. Так и быть.

– Это очень мило с вашей стороны, – мистер Харт перевел на Эггзи безмятежный взгляд. – Я могу пойти на уступки. Первая выплата будет в конце этой недели. Если продержитесь.

– А что, есть причины сомневаться? – Эггзи вскинул брови, копируя жест мистера Харта почти неосознанно. Тот улыбнулся уголком рта:

– Посмотрим в конце недели.

– Почему неделя? – вдруг спросил Эггзи. Мистер Харт неопределенно мотнул головой – нет, он двинул подбородком так, чтобы повернуть рычажок, расположенный у самого лица. И кресло поехало.

Руки мистера Харта остались аккуратно лежать на животе. Эггзи понял, что тот все это время не двигался не потому, что не хотел, или палку проглотил.

Он просто не мог. Не мог двигать ничем, кроме головы.

– Вы смотрели фильм «Красотка», Эггзи? – спросил мистер Харт, подрулив ближе. Эггзи с трудом отвел взгляд от его неподвижных ног.

– Нет, – выдавил он. Рейчел тихо усмехнулась:

– Посмотрите, перед тем, как явиться завтра. Мы будем вас ждать.

– Нет, – заявил Эггзи и поднялся на ноги, чуть не опрокинув стул. – Спасибо, но идите-ка вы…

– Дослушайте, – бесконечно устало произнесла Рейчел. Рокси. Роксана, мать ее за ногу. Ни разу не Рейчел.

«– Мы вас проверяли, вы показались надежным человеком. Моя работа не позволяет мне сообщать свое имя первому встречному.

– А мистер Харт тогда кто?

– Мистер Харт это мистер Харт. Он в отставке, ему все можно».

– Нет, – повторил Эггзи, складывая руки на груди.

Мистер Харт сидел в своем чертовом кресле и смотрел в окно, отвернувшись от всей комнаты.

Эггзи должен был жить в этом доме. За такие деньги он почти был согласен, это было в пять раз больше, чем он мог рассчитывать заработать за неделю в лучшем случае.

Допустим.

Эггзи должен был везде носить с собой гарнитуру и слушать, как мистер Харт пыхтит.

Кормить с ложечки, водить в туалет, подтирать задницу, мыть с ног до головы, переодевать, укладывать в постель, усаживать в кресло, терпеть его поганое настроение. Следить за приемом лекарств, подменять физиотерапевта и массажистку, если что-то случится, говорить с доктором раз в неделю, принимать звонки и перенаправлять их секретарю. Смазывать мазью от пролежней. Припудривать детской присыпкой.

Это все здорово напоминало уход за Дейзи, когда ей было два месяца. Только вот Дейзи, слава богу, уже исполнилось четыре. И она не брюзжала противным тоном о том, что у Эггзи манеры ни к черту.

Да можно было остановиться уже на пункте с задницей.

Эггзи огляделся по сторонам. Дом Гарри Харта отличался от того, в который его вчера пригласили… да всем отличался, начиная с парадной двери. Он был проще и роскошнее одновременно, ничего лепного или позолоченного. Простая и крепкая мебель без вывертов, которая все равно стоила дороже, чем вся квартира Эггзи.

«– Естественно, это были апартаменты моего друга. На случай, если кто-то из кандидатов решил бы навести на этот адрес домушников, сами понимаете.

– Еще как понимаю. Почему вы уверены, что я этого не сделаю?

– Мы знаем о вас кое-что. Звонок в полицию не составит труда, когда знаешь, кто виноват.

– А если виноват буду не я?

– Думаю, мы договорились. Эггзи.»

– Неделя не прошла, – заметил мистер Харт, не оборачиваясь. Как злодей в фильме про шпионов, он вынуждал публику говорить с его царственной спиной… Ах, да.

– Ну так радуйтесь, – огрызнулся Эггзи, подавив желание развернуть к себе его коляску. – Вы убедились в том, что я с самого начала вам втираю. Нам не по пути, а?

– Ошибаетесь, мистер Анвин, – на этот раз мистер Харт развернулся сам и смерил Эггзи взглядом с головы до ног, остановился на лице и сощурился. – Останьтесь, и поймете, что я прав.

– Слушайте, – Эггзи быстро обернулся на Роксану, а потом сделал шаг вперед и присел перед мистером Хартом, чтобы не возвышаться. Не то чтобы это значило что-то для него, но то, как изменилось лицо Харта, ему понравилось. – Я не врубаюсь. Есть образованные люди, ага? Те, кто учился этому всему, я уверен, у вас были такие сиделки. Чего вас потянуло на таких, как я? Я, может, и удался бы получше, будь у меня с рождения серебряная ложка в жопе… извините, Рокси. Но вы же видите, какой я, и где вы. Мне поздновато прогибаться…

– Вот именно, – мистер Харт поджал губы в жесткую линию, а потом его лицо смягчилось, как будто он готов был улыбнуться. – Меня, несмотря на то, что вы думаете, совсем не порадует то, что кандидат, на которого я возлагал самые большие надежды, продержался… сколько, Роксана?

– Двадцать минут, – с готовностью отозвалась Рокси скучающим тоном. Харт дернул бровью:

– Двадцать минут.

– Да какая разница! – взорвался Эггзи. – Я не хочу делать работу, которую делать не умею, только потому, что за нее платят больше, чем…

– Чем? – поднял брови Харт. – Что? Какая из ваших предыдущих профессий хотя бы приблизительно подводит вас к похожему заработку? Или мне следовало начать с того, что вы вообще не делали до этого никакую работу, и не собирались? Откуда вам знать, что это вам не подходит? С чем вы сравниваете, Эггзи, позвольте узнать?

Эггзи застыл, открыв рот, чтобы ответить. Затем он, кашлянув, покосился на Роксану, и выдохнул, посылая все к чертовой матери:

– Послушайте, мистер Харт. При всем уважении, вы не имеете никакого сраного права меня судить только потому, что я не хочу и не собираюсь делать все, как вам надо! Вы ничего обо мне не знаете, и то, что вы сидите в этом, – Эггзи запнулся, махнув рукой на кресло, – дерьме, не делает вас лучшим человеком, и не значит, что я не захочу дать вам в морду из жалости!

Он замолчал, задыхаясь и прислушиваясь. Считая про себя. Даже если он не видел в этом дворце охраны, это не значило, что ее там не было, и было только вопросом времени, когда за ним сюда ввалятся вооруженные молодчики. Или Рокси вызовет полицию.

Рокси качнулась с носков на пятки и негромко произнесла:

– Я, пожалуй, принесу чаю, Гарри. И позвоню Мэри.

– Да, пожалуйста, Рокси, – мистер Харт моргнул, отмирая, и чуть кивнул, подняв на Рокси благодарный взгляд. Затем он снова уставился на Эггзи. Эггзи ждал, сидя перед ним на корточках, только сейчас заметив, что сжал кулаки добела и нарушил личное пространство.

Да насрать уже.

– Вот именно, Эггзи, – тихо заговорил Харт, когда за их спинами хлопнула дверь. – Жалость, так вы сказали. Я не стал жалеть вас, потому что, что бы ни случилось с вами, вы живы, вы здоровы и вы, без сомнения, многообещающи.

– Чего?..

– Несмотря на все, что с вами случилось, вы не жалеете себя и не собираетесь жалеть меня. Это мне подходит. Я хочу знать, что обо мне думают на самом деле, а не то, что все эти прекрасные специалисты обучены думать. Мне не нужен человек… с ложкой в жопе.

Эггзи фыркнул. Харт невозмутимо продолжал:

– Я некогда привык знать, что думают люди, хотели они того или нет. А теперь меня окружают те, кто вынужден притворяться, что все как всегда, что все в порядке. Это… огорчает.

– Вы забавно материтесь, не матерясь, – обронил Эггзи, неосознанно подаваясь ближе. – Это всегда так у людей с воспитанием? Вы не выругались, но у вас по лицу видно, что вы хотели сказать.

– Эффект ложки, пожалуй, – усмехнулся Харт. Эггзи усмехнулся тоже, а потом тяжело поднялся на ноги.

– Слушайте, я…

– Подумайте, Эггзи. Я не настаиваю на немедленном решении. Не все сразу, у вас ведь неделя.

– В конце которой вы мне все равно заплатите.

– Вы дали мне понять, что ваше время стоит дороже, чем ваши… услуги. Я не стану спрашивать, почему.

– Моя мама и сестра, – Эггзи тяжело вздохнул. – Я и так бросил их на полгода, загремев в тюрьму. Вообще, мне дали восемнадцать месяцев, но случился День В, и… В общем, я на свободе, время, как вы это говорите, собирать камни.

– Вам нужно сидеть с сестрой?

– Она ходит в детский сад, – отмахнулся Эггзи. – Мне нужно, скажем так, сидеть с отчимом. Он форменный пиздюк.