Текст книги "Алгоритм чувств (СИ)"
Автор книги: Simba1996
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Она подняла на него ярко-изумрудные глаза, улыбнувшись бледно-алыми губами и снова опустив длинные ресницы, подавшись вперёд, так что он мог прекрасно видеть ложбинку между грудей… и там у неё тоже бледные веснушки… чёрт, пора с этим завязывать… он видит каждую косточку на её грудной клетке, острые ключицы, ярёмную впадинку, видит выступающие кости плеч… и у неё наверняка такой плоский животик… постепенно он стал понимать, что только один вид этой девчонки его возбуждает, а она даже не думала поправлять свою майку, грудь под которой скрыта за чёрным небольшим лифчиком. Сегодня он знает, зачем может оставить после пар… хотелось целовать её. Долго. Очень долго. Не короткий поцелуй, как всегда, а долго целовать почти до крови, чтобы она умоляла его отпустить её и прекратить всё это. А он не прекратит. Да, нужно точно оставить её после пар…
========== Глава 8 ==========
После пар Сакура поспешила к Учихе, как раз поговорить с ним по поводу того, что произошло и как там Мамору. А близнецы сообщили, что пойдут к Мамору и посидят с ним, заодно захватят из своего дома «Sega» и поиграют с мальчиком. Сакура сказала, что она придёт к ним чуть позже, хоть и не сообщила, что пошла к Учихе. Её немного смутил его сегодняшний взгляд. Он никогда так не смотрел… чёрные глаза какие-то манящие, немного прищуренный кошачий взгляд с примесью похоти и страсти, с примесью желания и возбуждения.
Интересно, как он с мыслями о ней вообще досидел до конца рабочего дня? На третий этаж она поднялась быстро, правда, едва ли не столкнулась с Наруто и, чтобы избежать дальнейших расспросов, спряталась в туалете. Когда Узумаки прошёл мимо, она уже бегом побежала к Учихе, оглянувшись по сторонам и заметив, что кругом никого нет. Дверь его кабинета, как и всегда, была закрыта. Она постучала, ожидая от него разрешения войти, и, после того как услышала его, приоткрыла дверь, шумно сглотнув. Он опять работал с какими-то документами, низко опустив длинные ресницы и то и дело вздыхая. Но, заметив Сакуру, сразу же улыбнулся ей, кивнув:
– Заходи, Сакура.
Девушка, улыбнувшись, послушно зашла в кабинет, сев за свою парту и бросив сумку на соседний стул, вздохнув.
– Так как себя чувствует Мамору? – поинтересовался Учиха. Сакура слабо улыбнулась, пожав плечами и чуть покраснев.
– Уже лучше, – сообщила она, кивнув. Учиха усмехнулся. – У него после вчерашнего вашего пребывания у нас в доме поднялось настроение…
– О, даже так? – несколько удивлённо спросил Учиха, вздёрнув тонкую чёрную бровь. Сакура закивала, продолжив:
– Я хотела ещё кое-что вам сказать…
– Да? И что же? – осведомился Учиха, оторвавшись от документа и внимательно посмотрев на неё.
Сакура вздохнула, не зная, как начать, так ещё и чувствовала, как он внимательно смотрит на неё, желая услышать то, что она скажет. Девушка уже приоткрыла было бледно-алые губы, но тут же передумала говорить, усмехнувшись и тяжело вздохнув, опустив длинные ресницы. Учиха вздёрнул тонкую бровь, даже не думая о том, чтобы подбодрить её для дальнейшей речи. Сакура, наконец, решилась, втянув в грудь побольше воздуха.
– Я вчера поговорила с Мамору насчёт того, что вы мне говорили про футбол… – начала она, вздохнув. Учиха кивнул, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку сиденья. – Он согласился.
Кажется, сначала мужчина вообще не верил тому, что она сказала. Потом вдруг улыбнулся, а она заметила, как на его бледных щеках вдруг появился такой живой и такой удивительный для него лёгкий румянец. Сакура тоже покраснела, усмехнувшись и опустив глаза.
– Это хорошо… – вздохнул Учиха. – Он поправляется?
– Да, гораздо лучше, чем вчера, – кивнула Сакура. Учиха снова стал рыться в своей сумке, затем достал что-то из неё. Снова то, что он передавал и в тот раз. Сакура улыбнулась, покраснев. – Зачем?..
– Затем, что так нужно, – отрезал он, протянув шоколадку девушке. Она улыбнулась, спрятав её в сумку и застегнув молнию, – передай Мамору, чтобы он выздоравливал. И скажи, пожалуйста, что, когда он поправится, мы начнём с ним тренироваться. Ещё хотел, правда, Узумаки в этом поучаствовать… так что я обещаю, что скучно не будет.
– Да, – фыркнула девушка, закатив глаза, – это точно… я обязательно передам. Спасибо большое.
– Не за что, – пожал плечами Учиха, приподняв в улыбке уголок губ и вскочив с места.
Сакура тоже вскочила, потому что с Учихой нужно вести себя более чем осмотрительно. Кажется, на этом их разговор и закончился – он вдруг резко, с лёгкостью повалил её на её же парту, а сам навис сверху, упирая перевитые синеватыми венами руки по обе стороны от неё. У неё испуганные глаза. Словно она не знает, куда ей деться, как вырваться из когтей хищника, что ей делать. Таращит ярко-изумрудные глаза, шумно сглатывает, грудь тяжело поднимается и опускается в такт частому прерывистому дыханию.
– Что?.. что вы делаете? – хрипло спросила она, приоткрыв бледно-алые губы.
Строит из себя невинную девочку, что Учихе так нравится. Как будто бы она возражала, когда он повалил её на парту! Только шумно выдохнула и для удобства раздвинула стройные длинные ножки, согнув их в острых коленках. А он резко придвинул её к себе за стройные бёдра, схватив их длинными пальцами, явно намереваясь оставить там синяки. Сакура снова выдохнула, тараща глаза, но больше не спрашивая у него, что происходит, – бесполезно.
Он склоняется к ней, словно хочет поцеловать, но нет, лишь проводит кончиком прямого носа по ложбинке между грудей, заметив бледные веснушки и родинку, уже скрытую возле лифчика. Снять, срочно снять и целовать её грудь, наслаждаться сладким запахом, проникающим в пустые лёгкие. Она стала дышать чаще, и уже даже сквозь слой лифчика и тонкой маечки стало заметно, как её соски напряглись и затвердели. Возбуждается. А может быть, она просто боится и по её телу проходит дрожь. Поэтому грудь тоже реагирует… плевать!
Плевать на эту причину! Плевать на все причины! Он всего лишь хочет её раздеть. Да, он хочет раздеть свою студентку, но ему это начинает нравиться. Просто та, что лежит под ним, особенная. И у неё так зазывно приоткрыты губы, мол, поцелуй меня, ты же видишь, что я хочу… и он, поддавшись на глупую провокацию этой девчонки, целует её. Вначале лишь чмокнуть в нижнюю губу, заставив её шире приоткрыть губы и просить большего. Она делает так, как он мысленно велит, даже чуть выставив наружу нежный влажный язычок, на котором в свете блестит слюна…
Учиха смотрит на неё – покраснела. И сейчас для него она такая маленькая и развратная, такая красивая и одновременно возбуждающая… Учиха тоже чуть выставляет горячий язык, самый кончик, проводит им по её язычку, так что она дёргается, но издаёт тихий стон наслаждения. Едва ли Учиха чуть отстраняется, с кончиков языков тянется тонкая вязкая ниточка слюны – ещё одно доказательство их возбуждения только от одного положения, в котором они находятся. Учиха улыбается. Глупая девчонка, если бы она знала, во что ввязывается… а он не выдерживает – увлажняет её нижнюю губу лишь одним касанием горячего языка, так что Сакура снова шире приоткрывает ротик, пытаясь захватить губами его язык.
Ей это удаётся после очередной попытки, а Учиха лишь шумно выдохнул, когда она стала посасывать кончик его языка, закрыв глаза. На нежных щеках стыдливый румянец, а ручки трясутся. Учиха, не выдержав, поцеловал её, постепенно углубляя поцелуй. Целовал он её долго, оба уже тяжело и часто дышали от нахлынувшего возбуждения и нехватки дыхания. Лишь два запаха друг друга. Лишь запах его парфюма и ванили – ничего больше. Закончив поцелуй, он только чуть оттянул ровными зубами её нижнюю губу, прерывисто дыша. Её губы уже опухли от поцелуя, на них блестит чужая слюна, что манит ещё больше.
Сейчас она такая порочная, глядит на него смесью возбуждения, желания и испуга, обнимает за шею, да так крепко, что Учиха не выдерживает – подхватывает её на руки, так ещё и с такой лёгкостью, что Сакура почти не верит в это, тараща глаза. Он такой сильный… в один момент она хочет сказать ему это, но тут же передумывает, густо краснея. И куда он её тащит? Всего лишь опускается на своё кресло, прижимая её к себе, так что красивые губы касаются её аккуратного ушка. Она закрывает глаза, чуть улыбается, обняв его за шею и принявшись её гладить, чуть зарываясь кончиками тонких пальчиков в угольно-чёрные волосы. Её колени по обе стороны от него, потому она действительно тесно сидит к его сильному стройному телу, а он всё так и дышит на её ухо, так что по её телу стремительно бегут мурашки.
– Зачем?.. – тихо спрашивает она, прикрыв длинные ресницы и прислонившись горящей от смущения щекой к его скуле, втягивая носом воздух.
– А разве тебе не приятно? – так же тихо интересуется Учиха, приподняв в улыбке уголок красивых губ и осторожно прикусив ровными зубами мочку её аккуратного ушка, заставив Сакуру шумно втянуть носом воздух.
По телу словно бежит заряд электрического тока, а в низ живота сразу наливается что-то горячее и тягучее. Она крепче обнимает его за шею, выдохнув, чувствуя, как его холодные, но в то же время нежные руки прижимают её за узкую талию к себе. Она никогда не была с ним настолько близко… так близко, что чувствует его горячее, сильное, стройное тело. Так близко, что отчётливо ощущает его приятный запах, который дразнит рецепторы в носу, медленно заполняя лёгкие. Так близко, что сама может обнять его так, как ей хочется – за шею, зарываясь в густые чёрные волосы кончиками пальчиков, едва ли царапая ноготками бледную кожу, так что по его широкой спине бегут мурашки.
Он снова стал покусывать мочку её ушка, затем спустился ниже, вначале покрывая лёгкими поцелуями изящную шею девушки. Она только дёрнулась – это один из знаков одобрения, значит, он может делать всё гораздо более откровеннее. Осторожно сжимает зубами её бледную нежную кожу, стараясь не причинить боли, сразу же проводит по месту укуса горячим языком, так что она издаёт тихий, еле слышный стон, которого сама же стыдится и закрывает бледно-алые влажные губки ладонью, поклявшись себе, что больше не издаст ни единого звука… но это слишком сложно. Слишком сложно не издать ни одного звука, когда он начинает водить по шее языком, выписывая на ней только известные ему одному символы. От этого одновременно и приятно, и щекотно.
Куда ей деться? Никаких шансов вырваться из когтей хищника, который так ловко словил её. И сейчас Сакура может думать только о том, какая она глупенькая… и что теперь она будет делать? А если он сейчас возьмёт и изнасилует её? Что тогда? А изнасилование ли это будет?.. она даже не думает вырываться, сидит на нём и позволяет трогать себя во всех местах… чёртов Учиха.
Целует её в шею уже гораздо грубее, в этом нет никакой нежности. Плевать, кто сказал, что она против? Она лишь подставляет ему шею ещё больше, запрокидывая голову за спину. Пускай целует… когда дело дойдёт до чего-то более откровенного, то она сразу же убежит, она была в этом уверена… а вот, собственно, дело-то и дошло – он вдруг стал стягивать с её хрупких веснушчатых плеч лямки майки и лифчика сразу. Сакура вытаращила глаза – нет, зачем он это делает?! «Тоже мне, – начала совесть, ложась в кровать, – преподаватель… Сакура, если что, то я в этом не участвую, побудь хоть раз в жизни бессовестной…» И после этих слов совесть заснула на какое-то время крепким сном, а Сакура уже не стала возражать, когда он стянул майку вниз, оставив её только в одном лифчике.
И она видела, какой у него взгляд его чёрных глаз… хищный… может быть, даже хуже. С примесью похоти и страсти, и он даже не думает её отпускать, судя по такому взгляду. Проводит языком по ярёмной впадинке, так что с её бледно-алых губ срывается тихий стон, чуть прикусывает косточку острой ключицы, втягивая носом её сладкий запах… так сильно, как сейчас, он её не хотел никогда. И теперь он уже больше не в силах терпеть – приподнимает вверх её лифчик, обнажая маленькую аккуратную грудь, заставив Сакуру засмущаться. Она, покраснев, пытается прикрыть маленькими ладонями грудь, опустив длинные ресницы. Но самое странное то, что она даже не думает о том, чтобы вырваться.
Другая бы порядочная девушка вообще бы не позволила себя касаться в этом месте мужчине, так ещё и не стала бы садиться к нему на колени… но никак не Сакура. И она сейчас ненавидела себя за то, что сама делает. Что сама уже не стесняется и с его помощью убирает руки от груди, кладёт их на его покатые плечи, гладит предплечья, чуть сжимая мышцы кончиками тонких пальчиков. А он лишь крепче прижимает её к себе, склоняясь и проводя носом по ложбинке между грудей, втянув носом её сладкий запах…
– Подождите… Учиха-сан… не надо… – хрипло просит девушка, но тут же прерывает свой монолог стоном, когда он проводит языком между её грудей, шумно выдыхая.
И она ничего не может сделать, кроме как зарыться маленькими пальчиками в его угольно-чёрные волосы и крепче прижать к себе, закрыв глаза и приоткрыв губы от наслаждения. Вдруг касается кончиком горячего языка напряжённого бледного соска, заставив её застонать гораздо громче и закрыть рот ладонью. Приятно… и она ничего не может с этим сделать. Он вдруг отстраняется, чуть прикусив, но не больно, нежную кожу её груди, и поднимается выше – целует её прямо в губы, прижимает к себе её маленькое нежное тельце, такое хрупкое и такое по-детски худенькое. И его самого ни за что не будет грызть совесть, он это точно знал.
Какая тут может быть совесть, когда он целует такое любимое для него тело? Когда он так давно хотел целовать его… но всё же он так и не сделал то, чего хотел, и не может этого сделать – зацеловать её почти до полусмерти, не пропуская ни одну клеточку её маленького нежного тельца. Сейчас она наверняка будет протестовать, а он сделает это потом… он был уверен в том, что сделает это… девушка крепче обнимает его за шею, а он целует её уже глубже, чем до этого, проходит кончиком языка по чувствительному нёбу, по ряду ровных зубов, принимается гладить её маленький неуверенный язычок и тут же прерывает поцелуй, горячо выдохнув на её бледно-алые, уже порядком покусанные губки.
– Учиха-сан… – тихо говорит она, чуть улыбнувшись.
В это время она сразу же поправляет свой лифчик на груди и натягивает наверх майку. Он смотрит на неё затуманенными чёрными глазами – она хочет уйти… пускай, пускай уходит, пока он не сорвался, пускай уходит, пока он не завалил её на парту и не стал раздевать, пускай уходит, пока он ещё может терпеть… и он старается не дышать – если вдохнёт её приятный запах, то сразу же сорвётся, а ему этого не хотелось. Тогда он её точно изнасилует, тогда он не сдержится, тогда он причинит ей боль и почти никакого удовольствия…
– Можно я пойду домой, пожалуйста? Мне нужно уходить…
«Да, тебе нужно уходить, – думал он, глядя на неё в упор, не моргая, смотря, как маленькие пальчики поправляют лямки майки на веснушчатых плечиках, – пока я не сорвался и пока ты не валяешься ещё у меня на столе… но осталось совсем недолго… потому лучше уходи. Уходи, глупая девчонка, как ты не видишь моего состояния? Как ты не можешь видеть, что я хочу тебя?»
Он только коротко кивнул, а она, шумно сглотнув, тихонько сказала «спасибо», резко вскочив с его колен, но зачем-то проведя по внутренней стороне его бедра ладонью то ли специально, то ли по чистой случайности. Он только бросил на неё взгляд своих чёрных глаз, а девушка, густо покраснев, схватила сумку, поспешив на выход, не забыв с ним попрощаться. В воздухе ещё витал её запах, он отчётливо ощущал его… сейчас он исчезнет, растворится в молекулах кислорода. Станет легче.
Придя домой, Сакура увидела, как близнецы сидят по обе стороны от Мамору у телевизора на полу, держа в руках джойстики. Она подняла глаза на экран – они точно принесли «Сегу», так как на экране бегает Соник, собирая свои золотые колечки. Улыбнувшись, девушка тихо подошла к ним, а они даже не слышали, как она пришла. На полу пустая кожура от мандаринов, а сам Мамору доедает яблочко. Кажется, он с ним справился, потому кинулся к Иши, схватившись за джойстик:
– Дай мне, Иши! – попросил мальчик, тихонько смеясь. – Ты не умеешь играть за Соника! Я сразу сказал, что соберу больше колец!
– Попроси у Обу, – пожал плечами Иши, чуть улыбнувшись.
Мальчик, тяжело вздохнув, подполз к другому близнецу. Тот что-то зашипел себе под нос – видимо, растерял все кольца. Мамору пронаблюдал за этим, а потом резко вырвал из его рук джойстик, как-то коварно засмеявшись. Обу не стал возражать, отмахнувшись и улыбнувшись, сунув в рот дольку шоколада и принявшись наблюдать за общей игрой своего брата и Мамору. Сакура кашлянула, они тут же обернулись к ней, улыбаясь, как мальчишки, которые что-то натворили. Сакура тоже снисходительно улыбнулась, положив сумку на диван и направившись к ним, а Мамору, синяки на котором уже почти зажили, остались лишь небольшие следы, подбежал к сестре, бросив джойстик Обу, так что он едва ли не попал в голову парню.
– Сестрёнка! – вскричал Мамору, кинувшись к сестре и принявшись обнимать её за ноги, радостно улыбаясь и жмурясь. Она тоже улыбнулась, потрепав его по русым волосам. – Я соскучился!
Близнецы так и вообще бросили всё и теперь сидели умилялись над такой картиной, хлопая бледными глазами, в которых застоялись слёзы. Сакура вытаращила на них глаза: чего это они в самом деле?
– О боже… – промолвил Обу, всхлипнув.
– Это так… – продолжил Иши, кивнув.
– Мило! – вскричали разом близнецы, вдруг вскочив и расплакавшись, принявшись обнимать Сакуру и прижимать к себе, а она только молила бога о том, чтобы они случайно так не уловили от неё запах парфюма Учихи…
Кажется, они что-то заподозрили, поскольку сразу же перестали её обнимать. А она и этому была рада – ей-богу, так и по частям её разорвать втроём могут, кому что достанется! Они успокоились и с подозрением посмотрели на девушку, а Обу так и вообще схватил её за руку, прислонив к прямому носу её ладошку и втянув носом воздух.
– Сакура, – начал он, – тебе не кажется, что нам с тобой надо поговорить?
– О чём? Нет, не кажется, – отрезала девушка, хмыкнув, а потом сразу же вырвала руку из его длинных пальцев и принялась рыться в рюкзаке. – Не ваше дело, понятно? Играли в «Sega», так играйте…
Близнецы одновременно хмыкнули, а девушка достала из сумки шоколадку, которую дал ей Учиха, улыбнувшись и протянув её Мамору:
– Держи, Мамору, тебе передал Учиха-сан.
Мальчик, обрадовавшись, схватил её и сел на диван, принявшись разворачивать шоколадку и есть её. Близнецы только насмешливо и язвительно протянули сзади: «Учиха-сан», а Сакура проигнорировала это, улыбнувшись, глядя на младшего братика. Тот с удовольствием ел шоколад, и девушку это радовало. Хотя бы потому, что он принимает то, что передал Саске, а значит, он уже гораздо лучше воспринимает его… наверное, это суббота так на них повлияла. Мальчик, сунув в рот очередную дольку шоколада, повернулся к девушке, улыбнувшись:
– Сакура, а ты поговорила с Учихой-саном?
– Чую, она с ним не только поговорила… – заметил за спиной Сакуры Иши, а Обу так и вообще закивал, нахмурив тонкие брови. Сакура язвительно закатила глаза, сев рядом с Мамору и обернувшись к близнецам:
– Может быть, вы заткнётесь хоть на немного?
Братья тут же с сарказмом закивали, прислонив друг другу ладони к губам, мол, мы заткнулись, только не нервничай, а потом взяли свои сумки и направились на выход.
– Мы с тобой завтра ещё поговорим, Харуно, – пообещал Иши, закивав и открывая дверь. Обу последовал за ним:
– Мамору, мы у тебя приставку оставили, играй на здоровье, завтра игры занесём.
Мамору закивал, улыбнувшись, а потом помахал им ручкой. Близнецы ушли, напоследок улыбнувшись мальчику, а Сакура облегчённо вздохнула – уже хорошо, что они ушли и не стали тут задерживаться, а то больно много говорят, чего даже Мамору знать не следует. Она посмотрела на мальчика – тот только уплетал шоколад, а девушка, улыбнувшись, заботливо вытерла этот шоколад из уголка его бледно-алых губ, обняв мальчика.
Тот усмехнулся, чуть покраснев. Так, теперь нужно сказать ему о том, что Учиха будет с ним тренироваться, так ещё и Узумаки с собой захватит. А Узумаки – это ходячий клоун, так что на тренировке явно скучно не будет. А ещё Сакура думала о том, что произошло между ней и Учихой… но сейчас лучше не поднимать эту тему в её голове вообще, лучше перед сном – в это время она обычно взвешивает все события прошедшего дня, лёжа в кровати.
– Мамору, – начала девушка, вздохнув, – я поговорила с Учихой-саном…
– И? Что он тебе сказал? – мигом заинтересовался мальчик, вытаращив ярко-изумрудные глаза на Сакуру. Девушка пожала плечами, усмехнувшись и потрепав его по русым волосам.
– Ну, он сказал, что будет тебя тренировать, когда ты более-менее поправишься, – ответила она. Мальчик закивал, улыбаясь. – А ещё он сказал, что возьмёт с собой Узумаки-сана, потому скучно нам точно не будет…
– Здорово, – заключил Мамору, улыбаясь и продолжая есть шоколад. – Сакура, у меня уже ничего не болит, когда мы будем тренироваться?
– Ну, не знаю… – пожала плечами девушка, так и обнимая братика. – Я спрошу завтра, если хочешь.
Мальчик кивнул. Затем они поужинали, после чего Сакура, сделав уроки, приняла душ и легла спать. Почему-то именно сейчас ей дико хотелось лечь в кровать. То ли после того, что произошло, то ли после этого дня она просто устала… и пока она стояла в душе, то заметила, что что-то всё-таки изменилось в её ощущениях – раньше она особо не ощущала ничего, когда касалась груди, а теперь всё по-другому… теперь ей приятно, когда она касается собственной шеи, на которой так отчётливо видны красные засосы… твою мать, зачем Учиха делал это с ней?
Она и понять не могла… она и не могла понять, почему её тянет к взрослому мужчине, собственному преподавателю, которому двадцать шесть лет. Её должна бы заесть совесть… но о какой совести может идти речь, когда ей приятны его прикосновения, когда ей приятен его запах, когда ей приятно целоваться с ним? Когда ей приятно чувствовать рядом с собой горячее, сильное мужское тело. Покраснев, она повернулась на другой бок. И о чём хотят поговорить с ней близнецы? Примерно она знала… рука машинально поползла к шее, а тонкие пальчики коснулись самыми кончиками в районе покрасневшего засоса – метка, которую он нарочно оставил на её бледной нежной коже. Кажется, Учиха на неё дурно влияет…
***
Близнецы вообще были в полном шоке. Они встали ровно в семь тридцать и стали собираться в университет. Конечно, это требовало немало усилий… например, Иши всегда встаёт раньше, так как он по натуре «жаворонок» и ему приходится долго стаскивать Обу с кровати, пока тот не свалится на пятую точку прямо на пол. Застонав, Обу поднимается с пола и уже начинается марафон в ванную… Конечно, никто уступать не хочет, поэтому они чистят зубы и умываются вместе.
– Нет, я вообще не могу понять, – начал Иши с полным ртом зубной пасты, – как она просто так может взять и заниматься с нашим Учихой такими вещами? Немыслимо просто…
– А ты на него посмотри, – хмыкнул в ответ Обу, выплёвывая пасту и принявшись умываться. – Он красивый, по нему столько девушек сохнет, так ещё и наверняка в качалку ходит… Точно, я и сам бы в него влюбился.
Иши с подозрением посмотрел на брата, а тот лишь пожал плечами:
– Фигурально выражаясь…
Иши только хмыкнул, тоже принявшись умываться.
– Я тебя не понимаю, – вздохнул Обу, – а чего тебя не устраивает? Ну, подумаешь, домогается он до неё, так и следовало ожидать. Харуно у нас вон какая красивая, ты и сам это всегда признавал. – Пожал плечами он, а Иши повторно хмыкнул. Обу нахмурился. – Эй, не ты ли это в том году ей встречаться предлагал, так она отказалась?
Иши замолчал. Действительно, был такой момент. Сакура нравится ему до сих пор, он готов бы был с ней встречаться. И нравится она ему не только из-за внешности, но и по характеру тоже. Он всегда мечтал о такой девушке, как Харуно, но… но дело в том, что она ему отказала. Иши и сам не понимал причины, но, как ему втолковал потом Обу, вроде как девушек не понять, нравишься ты им или нет, вот и у Иши с Сакурой что-то не сошлось, так и то потому, что девушка принимала Иши только за друга. Обу-то тоже Сакуру стороной не обходил… И ему она нравилась, правда, он опередил своего брата – в выпускном классе в школе и он предлагал ей отношения, на что девушка лишь покачала головой, засмущавшись, и твёрдо сказала «нет», заливисто весело засмеявшись и убежав в другую сторону. Вот так, собственно, и закончилась романтическая линия близнецов и Сакуры.
– Я же говорю, – продолжил Обу, пожав плечами, – ты ведь до сих пор к ней не равнодушен, потому и ревнуешь, да?
Иши опять молчал, а потом, вытерев лицо, направился прочь из ванной. Обу последовал за ним:
– Послушай, – вздохнул он, – не обижайся на меня, я просто хочу тебе сказать, что пора забить на это дело, с Харуно тебе ничего не светит, она же тебе ясно сказала, что ты ей всего лишь друг и ничего больше…
– Заткнись. – Посоветовал брату Иши, принявшись одеваться в университет.
За окном стояла просто прекрасная погода, впрочем, для такого времени года это вполне обыденная вещь. Обу больше не задавал вопросов по поводу Сакуры – он и так всё видел сам, что было написано на бледном помрачневшем лице брата. Иши явно не хотел, чтобы Сакура продолжала отношения с Учихой, так как он думал, что это добром не кончится. Обу был прав… на такого просто грех не посмотреть, но одно дело какая-то девушка, которая уже закончила школу, а другое – это студентка первого курса. Да Сакуре сдавать экзамен, она совсем, что ли, с ума сошла?! Начинает отношения с педагогом, хотя Обу всё твердил, что это просто так случайно получилось, успокаивая брата, а Иши считал совсем наоборот. Просто так ничего не получилось у них явно. Её ладони пахли парфюмом Учихи. Значит, она трогала руками его шею… значит, там что-то просто так явно ничего не могло пройти…
Они, собравшись на учёбу, вышли из дома, захватив с собой диски для «Sega», чтобы занести их Мамору. Мальчик не пошёл сегодня в школу снова, правда, близнецы про это не знали и думали, что он, как всегда, пришёл с Сакурой. Иши молчал всю дорогу, только изредка вздыхая и даже не думая заговорить с братом. Обу опасливо косился на него – лишь бы Иши чего не выкинул при Учихе, а то, глядишь, ещё и будет возмущаться по поводу и без. Хотя Обу не понимал, почему спустя год Иши до сих пор любит Сакуру… наверное, есть за что. Они вошли в здание университета как раз за пять минут до звонка, увидев, что Сакура торопится по лестнице на верхний этаж. На ней сегодня была водолазка с высоким воротом, отчего Иши тут же сжал длинные пальцы в кулаки, нахмурившись. Обу, покосившись на него, схватил брата за плечо, кашлянув:
– Ты не торопись, она же не понимает, почему ты будешь злиться…
– Я ей объясню… – прорычал Иши, после чего вырвался из рук брата, подлетев к Сакуре сзади и схватив её за тонкое предплечье.
Девушка, обернувшись к нему, вытаращила ярко-изумрудные глаза, хлопнув длинными ресницами, после чего улыбнулась близнецам. Как раз подоспел и Обу.
– Привет, – усмехнулась девушка, – Иши, а ты чего меня так хватаешь? Я же испугалась.
– Так когда тебя он так хватает, ты не боишься, да? – осведомился Иши, так же хмуря тонкие рыжие брови. Сакура вырвалась из его рук, одёрнув водолазку и смело посмотрев в его бледные глаза:
– О чём ты вообще? Не трогай меня так больше, мне было больно.
Обу одёрнул брата, тоже схватив его за предплечье:
– Иши, иди отдохни.
– Зачем ты надела водолазку, Сакура? – вдруг спросил Иши, посмотрев на неё и даже осторожно взяв за ворот одежды, чуть оттянув его. На его глаза тут же показался ярко-красный засос, оставленный вчера Учихой. Сакура, покраснев, прислонила руку к горлу, отойдя от него и нахмурившись. – А на улице-то вроде и не холодно, а?
– Не твоё дело, почему я в водолазке, – довольно-таки обидчиво протянула девушка, по-прежнему держа маленькую ладошку у горла.
Обу тяжело вздохнул, глядя на них, затем подтолкнул брата в спину. Тот, со злостью посмотрев на него, ушёл куда-то на второй этаж, а Обу от всей души надеялся, что не к Учихе. Сакура, в общем-то, понимала, почему Иши так злится… но не может же он её ревновать, правильно? Или что он там себе думает? Может, он думает, что Сакура чем-то не тем с Учихой занималась? Ну да, это было явно что-то не то, но, согласитесь, до самого основного дело не дошло. А это уже хорошо. Сакура и не хотела вчера. Вчера ей было приятно с ним… и он даже не предпринимал попыток изнасиловать её или сделать каким-то образом больно, ей просто было приятно с ним, и Сакура точно знала, что об этом никто не узнает и не должен узнать. Обу с жалостью посмотрел на девушку, а та встретилась с ним глазами, пожав плечами. За Иши они следовать не торопились, Обу вообще как-то не стремился сейчас разговаривать со своим братом, сейчас в поддержке гораздо больше нуждается Сакура, и он нужен ей.
– Что произошло? Он не с той ноги, что ли, встал?
– Может, и не с той, – пожал плечами Обу, приобняв Сакуру за хрупкие плечи.
Девушка чуть ли не плакала, а бледно-алые губы её дрожали. Она всхлипнула. Тяжело всё-таки… и до ужаса обидно, что Иши так обошёлся с ней… так вот что ревность делает с людьми… ничего хорошего. Ещё хорошо, что уроков Учихи у них сегодня нет, значит, пережить этот день, возможно, станет чуть легче.
– Ну, Сакура, не расстраивайся, просто… ну, просто не всё в порядке с головой у моего братика, так что ж теперь поделаешь? Не плачь, пожалуйста. Он уже сегодня отойдёт, я уверен… не знаю, я с ним поговорю на биологии, если ты хочешь. Только мне всё равно интересно, что вчера…
– Ни-че-го! – по слогам отрезала Сакура, вырвавшись и побежав к кабинету, где должна была проходить пара истории, гордо вздёрнув веснушчатый носик и даже не оглядываясь на Обу.
Тот повторно вздохнул, посмотрев ей вслед. Ничего он сделать не мог. Остановить её он тоже не мог. Может быть, ему просто нужно поговорить и с Иши, и с Сакурой? Если, конечно, из этого что-то выйдет… прозвенел звонок, и Обу отправился на пару, по-прежнему думая о том, что произошло сегодняшним утром… а Сакура так и вообще просидела как на иголках несколько пар. Она то и дело посматривала на близнецов, но не села перед ними. Она стремилась вообще как будто отгородиться от всей группы. Теперь она думала, что все на неё смотрят с такой ненавистью, словно она школу собирается подорвать.
Либо так, как смотрели во время чумы на крыс в Средневековье. Девушка только тихонько, еле слышно всхлипывала, конспектируя параграф из учебника, заданный Орочимару. И она тяжело дышала, стараясь сдержать слёзы. Почему-то ей не хотелось утешения от Обу в этот момент, не хотелось утешения от Мамору, ни от кого… хотелось утешения от Учихи. Хотелось, чтобы он прижал её к себе, сказал, что, мол, всё нормально, не расстраивайся, вы ещё помиритесь… да ей было бы достаточно того, что сказал Обу, только в другой манере… она никогда не ругалась с близнецами. И почему-то она не могла понять, почему вся группа, даже парни, так смотрят на неё, как будто хотят убить в одночасье.
