Текст книги "Алгоритм чувств (СИ)"
Автор книги: Simba1996
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
– А… а чего это вы на меня так… так смотрите?
– Да вот рассчитываю, под каким углом тебя лучше всего поднять… – задумчиво проговорил Саске, чуть улыбнувшись.
Все засмеялись. Сакура же вообще ломанулась с места, не успел он даже ничего сообразить. Нет! Нет! Нет! Она не собиралась просиживать перед ним несколько пар и до конца года, и до конца этого дня! А пары-то как раз две! То-то Сакуре повезло… Учиха, нахмурившись, уже готовился побежать следом за ней под всеобщий смех. Несносная девчонка, какого хрена она так себя ведёт?! Учихе это постепенно надоедало. Сакура уже выбежала в коридор, тяжело дыша, а Учиха наконец «выпустил свои когти».
О да, как же он мечтал за ней побегать, как же мечтал он почувствовать себя хищником, от которого ей просто не спастись, как бы быстро она не бежала. И она чувствовала, что она не убежит… он почти догнал её. Кругом шли пары, и Сакуре никто не мог помочь, даже собственная группа, которая покатывалась со смеху и начала обсуждать то, что произошло, гадая, догонит ли её Учиха или нет, и если догонит, то что он с ней сделает, – вырвет язык сразу или помучает перед этим?
А Сакура тем временем от спешки и паники уже забежала в женский туалет, по наивности надеясь, что он туда действительно не сможет зайти. Однако Учиха оказался куда проворнее, чем она думала. Не успела она сообразить, как тут перед ней сразу же открылась белая дверь. Девушка, вскрикнув и прижав ладони к губам, отскочила к стене, вжавшись в неё, будто собиралась просочиться, подобно призраку, и исчезнуть. Видимо, Учихе было совсем наплевать на знак женского туалета в виде треугольника и круглой головы той барышни на двери. Чёртов ублюдок… он вдруг резко подошёл к ней.
Настолько резко, что у Сакуры перехватило дыхание. И… твою мать, его запах… его офигенный запах, который сразу же проворно проникает в её лёгкие, словно обосновываясь там, как новосёл. Сакура втянула носом воздух… так близко он к ней стоял лишь дважды. И вот всё повторяется. Чёрт, неужели он?.. как можно быть таким красивым и пугающим одновременно?! У него… совершенная красота. Совершенная красота, от которой бросает в объятья страха. Девушка, глядя в его чёрные глаза, тяжело и часто дышит. Неприлично красивый… смотрит на неё. Так хищник смотрит на свою жертву… либо как самец на самку в период спаривания. Ну нет, Сакура надеялась, что у них так далеко ничего не зайдёт, она-то бережёт себя для нормального человека, а не… да, твою мать, не для преподавателя по алгебре двадцати шести лет! Ещё и компетентный специалист! Да где таких учат?!
Сакура не знала, теперь она нагло смотрела ему в глаза, как будто бы сговорилась с ним, и теперь играла в гляделки. О, как мило, Учиха никогда не против… она тут же хлопает длинными густыми ресницами и опускает ярко-изумрудные глаза. Жмётся к кафельной стенке своей узкой спинкой, дрожит, по её коже от холода туалета идут мурашки… боже, как это красиво на её коже… эти мурашки… маленькие, еле заметные… не удержавшись, Учиха проводит широкой, не менее холодной, чем воздух, ладонью по её предплечью. Она дрожит ещё больше, всхлипнув и поджав губы, как будто уже собирается расплакаться. Но всё же находит силы сказать ему:
– А вы знаете, что к студентам нельзя применять рукоприкладство?
– Харуно, ты… – начал он, однако, она решила его прервать, закатив глаза.
– Ну нет, отдельным случаем я быть не хочу, – съязвила девушка, чуть улыбнувшись.
Он только усмехнулся. Смешная глупая девочка, неужели для неё это до сих пор игра вроде пряток или догонялок? Господи, до чего глупенькая и маленькая девочка, даже не верится, что она учится на первом курсе и ей восемнадцать лет. Девушка чуть улыбнулась, видя его усмешку. Склоняется к ней… нет, Сакура же не очень хочет, чтобы он её поцеловал… то есть, она хочет, но от этого она только сильнее к нему привяжется. Она уже заметила. Она заметила, что не может без его ежедневных насмешек, без его запаха, без него… он кладёт свою широкую ладонь на заднюю сторону её изящной шейки…
Сакура приоткрывает бледно-алые губы. От этого уже просто не отвертеться, и она это знает… он вдруг касается её приоткрытых красивых губ своими, бледными, лишь проводит по ним, тихо, тепло выдыхает, еле слышно. Словно сомневается в том, что следует её целовать. И эта их дурацкая запретная связь только ещё больше подстёгивает настоящие чувства, скрытые в их душах… да, действительно запретная. Зайди сюда кто-нибудь и всё, теперь уже того позора никому не избежать. Сакура опять улыбнулась, подавшись к нему навстречу и осторожно чмокнув в нижнюю губу, настолько неуверенно, что у него этот поцелуй вызвал лишь усмешку.
Девушка опять выдохнула, густо покраснев. Учиха же осторожно прикусил её нижнюю губу ровными зубами, затем провёл по верхней кончиком горячего языка, заставив её судорожно вздрогнуть и теснее прижаться к нему от всего происходящего. Холод. Слишком давит. Его прикосновения… а его прикосновения слишком манят. Он даже не решается обнять её, держит руку возле её узкой талии.
– Ну же… – попросила она, буквально шёпотом сказав ему это на губы.
Учиха, с нежностью чмокнув её в губы, вдруг стал целовать её глубже. Гораздо глубже. Сакура прикрыла глаза от всего этого. А он решился обнять её – вот уже сильная рука прижимает её за талию к себе. И ей ничего не остаётся делать, кроме как неуверенно обнять его за такую же узкую талию, так же неуверенно опустить руки к узким бёдрам, слегка сжать пояс его чёрных джинсов, после чего осторожно приподнимать водолазку, совсем на чуть-чуть, только почувствовать холодными кончиками маленьких тонких пальчиков его горячую бледную кожу.
Ей бы хотелось совсем снять с него эту чёртову водолазку, гладить ладонями его горячее тело, наслаждаться его гладкой кожей… Сакура уже сделала пометку в голове. А она-то думала, что у них так далеко не зайдёт… но ей хотелось. Хотелось снять с него эту чёртову ткань, к которой девушка уже стала его невольно ревновать. Это она должна прижиматься к его такому сильному и стройному телу, уже мужскому, а не эта чёртова водолазка. Он вдруг закончил поцелуй, проведя кончиком горячего языка по её нижней губе, тихо выдохнув. Сакура, еле слышно разочарованно застонав, приоткрыла глаза. Интересно, как он посмотрит на то, что она так спокойно задирает его водолазку… чёрт, она уже даже сама не заметила, насколько высоко её задрала – уже почти что на уровне лопаток, а сама она проходит кончиками пальцев по каждому позвонку и спускается к пояснице. Ей бы хотелось ниже… но чёртова незаконная связь!
– Не волнуйся, – усмехнулся он, – я могу это повторить, но чуть позже. Если ты не возражаешь, мы сейчас пойдём на пару, а ты больше не будешь показывать мне свой язычок, иначе мне точно придётся его чуть-чуть притупить своим, поняла?
Выдохнув, девушка кивнула. Краснота ещё не спала с её щёк, и это дико раздражало её саму. Она только вырвалась из его объятий, по пути приводя себя в порядок и ломанувшись обратно в аудиторию, оглянувшись на него по пути и снова густо покраснев, проведя по верхней губе кончиком язычка. Твою мать, какие у него сладкие губы… сладкие, и от них так маняще пахнет ментолом и сигаретами… он курит. Это ощущалось по вкусу его губ… но от этого Сакуре он нравится ещё больше.
Едва ли представив, как его прямой, идеально ровный нос выпускает остатки сигаретного дыма, Сакура опять покраснела, вбежав в кабинет и стараясь удержаться от расспросов Ино и Карин. А девушки тем временем о чём-то шептались, пока не пришёл Учиха. И всё же он заставил её сесть перед ним, а Сакура уже без разговоров поменялась местами с Хитоми, даже если девушка что-то пыталась возразить. И теперь перед ним ей стало сидеть неловко. Он так спокойно ведёт себя после того, как поцеловал свою студентку!
А она… она уже чуть ли не убивает себя и его мысленно… вот скотина. Какой же он скотина. Во всяком случае, он больше не издевался над ней, лишь изредка поглядывал, а пока группа выполняла данную им работу, почти незаметно и едва ощутимо проводил кончиком длинного тонкого пальца по нижней губе… от глаз Сакуры это не ускользнуло. Даже понравилось. И она, улыбнувшись и встретившись с ним взглядом, опустила обратно глаза в тетрадку. И она готова была поклясться, что он тоже улыбнулся, да так искренне, что для Сакуры это казалось странным…
========== Глава 6 ==========
И вот уже когда она собиралась домой, как-то замешкалась. Близнецы сказали, что им нужно уходить по делам, так как мать просила их не задерживаться в университете, вот они и унеслись, попрощавшись с Сакурой. А прощание это выглядело таким образом: они оба по-дружески чмокнули её в нежную щёчку, заставив девушку раскраснеться от смущения. И, конечно, Саске тоже это видел. Сакуру это тоже смутило, и она покраснела ещё больше. А близнецы, улыбнувшись и переглянувшись, поспешили удалиться, обернувшись на своего преподавателя. Тот только тяжело дышал, с ненавистью и злобой глядя на них, причём такой взгляд явно говорил: «Сволочи, кажется, я знаю, кто не сдаст экзамен в конце месяца…» Сакура опять уже пошла к двери… впрочем, она ожидала уже услышать его привычное:
– Останься, Харуно.
Девушка, с сарказмом закатив глаза, развернулась к нему, язвительно глядя на него. Учиха же молча смотрел на неё. Сакуре от такого многозначительного взгляда пришлось сесть прямо на первую парту перед ним и, улыбаясь, болтать ножками, едва ли снимая кеды с пятки и снова одевая их. Учиха следил за ней. Чёрт возьми, ведёт себя как ребёнок… и это глупое болтание ножками… он видел, какие у неё маленькие ножки… на несколько минут ему показалось, что ей туфелька Золушки будет велика… Улыбнувшись, Саске потянулся за своей сумкой, бросив её на стол. Сакура чуть нахмурила тонкие брови – чего это он там в сумке прячет?
– Что, как твой братик? – поинтересовался Учиха, подперев голову рукой. Сакура пожала плечами:
– Хорошо, а что?
– Ничего, я просто спросил, – отговорился Учиха, тоже пожав плечами и покачав головой.
Сакура по-прежнему с подозрением смотрела на мужчину. Чего это он хочет от Мамору? Мамору и так испытывает к нему неприязнь, а он ещё и спрашивает, как он… у него всё плохо с футболом, но он соврал Саске, что у него всё получилось… хотя Сакуре казалось, что Учиха видел, что он врёт, потому лишь снисходительно наблюдал вчера за мальчиком, что-то обдумывая. Девушка тяжело вздохнула.
– Вы что-то хотели? – осведомилась она. Едва ли он приоткрыл бледные, чуть пухлые губы, как Сакура вдруг прервала его, улыбнувшись и соскочив с парты. – Отлично, тогда я пойду, до свидания, Учиха-сан.
– Не торопись, – усмехнулся Учиха, медленно достав что-то из сумки.
Сакура уже боялась обернуться – мало ли чего он там достал, вдруг возьмёт и застрелит её из пистолета, а может, у него там вибратор в тридцать сантиметров, кто знает этого Учиху-сана… но она, пересилив страх, вдруг резко развернулась к нему лицом, заметив, что Учиха всего лишь достал из сумки небольшую шоколадку, протянув её Сакуре и чуть покраснев.
– Передай Мамору, пожалуйста. Можете съесть с ним пополам. Не волнуйся, я туда ничего не подсыпал и не подкладывал. Я хотел узнать, как у него дела с футболом.
– Неважно… – созналась Сакура, тяжело вздохнув и снова заскочив на парту и неуверенно взяв шоколадку из его длинных тонких пальцев. – Спасибо…
– Я могу помочь? – поинтересовался Саске, необычайно серьёзно посмотрев на девушку.
Та даже опешила. Что? Он предлагает помочь Мамору? Да что он?.. господи, что с ним?! Он явно не просто преподаватель для Сакуры, девушка уже начинала это понимать. Помочь Мамору в футболе, хм… он бы мог помочь, Сакура это точно знала, учитывая его телосложение и физическую подготовку. А может, он и футболом в детстве занимался или в школе, кто его знает, этого Учиху, его сам чёрт даже не знает. Сам чёрт, значит? Да Учиха и есть дьявол… такой же влекущий к себе, такой же одновременно отталкивающий своим холодом, такой же красивый, такой же обманчиво-вежливый, такой же черноглазый, черноволосый… его глаза… не такие, как у всех. Сакура вообще никогда не встречала людей с чёрными глазами. С такими чёрными, что даже зрачок на их фоне не виден. Словно радужная оболочка – это и есть весь зрачок, только ненормально расширенный.
– Помочь?! – вдруг вскричала девушка, запаниковав. Учиха чуть нахмурил тонкие брови, но всё же кивнул, опустив длинные ресницы.
– Я просто подумал вчера, что Мамору такой расстроенный… значит, у него не всё получается, верно? – осведомился он.
Сакура знала, что он прав. Но ничего ответить ему она не могла. Она не могла согласиться, чтобы Мамору в футболе помогал её же преподаватель алгебры. Но он просто хочет как лучше, девушка это видит. За все эти годы она научилась видеть людей буквально насквозь. А его она до сих пор не понимает, однако, видит, что он всего лишь хочет помочь, и у него задних или посторонних мыслей вообще нет.
– Так что?
– Я… – замялась девушка, резко покраснев и соскочив с парты, направившись на выход и едва ли не запнувшись о линолеум. Учиха проследил за ней взглядом, всё же надеясь, что она ответит. Девушка быстро спрятала в рюкзак шоколадку, краснея ещё гуще, и трясущимися руками застегнула молнию, опустив длинные ресницы. – Я не знаю, Учиха-сан… я… я подумаю… и спрошу у Мамору и… и спасибо за шоколад. До свидания.
– Пока… – вздохнул Учиха, подперев голову рукой и опустив чёрные глаза в парту.
Он почему-то хотел помочь этому мальчишке. Он видел, что в нём что-то сидит, какой-то страх перед этим миром, какой-то испуг перед людьми, которые его окружают… так и Учиха в детстве. Когда ему было всего пять лет, его мама умерла, а отец стал выпивать. В принципе, за Саске следил только старший брат. И Учиха точно так же, с таким же испугом в пять лет смотрел на людей. Теперь у него нет семьи. И у Мамору тоже нет семьи. И у Сакуры тоже нет семьи. А что такое семья? Всего лишь глупое определение из словаря, не более… особенно для Учихи. Он уже давно забыл о том, что значит семья. Итачи, старший брат, учил его в детстве, что семья – это когда никого не бросают и не забывают…
Мамору и Сакуру бросили родители. Теперь у них нет семьи, они просто одни в этом мире. А Учиха? Чем лучше он? У него есть лучший друг, у него есть старший брат, у него есть толпа поклонниц… но это не семья. Ему казалось, что он вообще никогда больше не узнает о том, что такое семья, что в его памяти больше не восстановится это определение… и он думал, что оно всегда будет мёртвым словом для него. А Сакура?.. что она про это думает? Думает ли она о том, что у неё есть семья? Наверное, нет… Учиха, если бы признался себе, мог бы сказать, что хотел жить вместе с Сакурой… да, он почти не знает эту девчонку, но она особенная – это единственное, что он знает точно и без сомнений. А ещё, когда он уже выходил из университета, он знал, что нужно помочь Мамору с футболом во что бы то ни стало.
***
Придя домой, Сакура устало сняла обувь, тяжело вздохнув. Мамору сегодня не ходил в школу, сославшись на плохое самочувствие. Но Сакура знала, что здесь что-то нечисто. Может быть, снова переживает из-за футбола, может быть, его снова обижают в школе. Она знала, что все толкают его и обзывают, говорят, что он никому не нужен, смеются, показывают пальцем, говоря, что именно этого мальчика бросили мама и папа, и он теперь живёт вместе с сестрой… но девушка ничего не могла сделать. Сколько раз она подходила к классному руководителю? Бесчисленное множество. А этого мальчишку всё равно все посылают. Никто не хочет с ним играть… Сакуре было жаль его, но ничего предпринять она не могла.
– Мамору? – позвала Сакура, поднимаясь наверх.
Она застала мальчика в его же комнате. Он сидел в пижамке с медвежонком и держал в руках небольшого плюшевого зайчика, задумчиво глядя в его чёрные глаза-бусинки. Бесчувственные глаза, ничего не понимают. Холодные, отталкивают, ничего в них нельзя прочесть. Глупая игрушка… Сакура, тяжело вздохнув, чуть улыбнулась, подойдя к нему и сев сзади, обхватив мальчика и прижав к себе:
– Как себя чувствуешь?
– Хорошо… – тихо проговорил он, опустив длинные светлые ресницы. Сакура опять вздохнула, поцеловав его в макушку и потрепав по русым волосам. – Сакура, почему ты так долго?
– Много пар, – пожала плечами девушка, принявшись рыться в рюкзаке.
Сказать или не сказать Мамору о том, кто ей дал эту шоколадку для него? Наверное, тогда он не станет её есть… А может быть, сунет обратно Сакуре в руки и обидится. Капризный. Сакуру это раздражало. Но она всё же именно из-за этого решила не говорить, кто же послал эту шоколадку мальчишке. Она только протянула ему из-за спины шоколадку, а Мамору, обрадовавшись, тут же схватил её, широко улыбаясь и принявшись разворачивать от фольги.
– Это тебе, Мамору.
– Спасибо, сестрёнка, – улыбнулся мальчик, вдруг обняв сестру и поцеловав её в нежную, порозовевшую от смущения щёку.
Он сразу же принялся есть шоколадку, не забыв предложить её своей сестре. Та охотно согласилась, отломив кусочек и всё же надеясь, что Учиха туда точно ничего не подсыпал. А то откинутся они здесь вдвоём и будут гнить до скончания века, раз они никому не нужны… но девушка отогнала эти мысли, улыбнувшись младшему братику. Всё же надо ему сказать, что Учиха предложил ему помощь. Может быть, так Мамору станет больше его уважать? Или хотя бы не будет воротить от него нос или совсем отворачиваться, обиженно хмыкая, словно Учиха его конфеткой обделил.
– Слушай, братик… – начала она, опустив глаза и сунув в рот очередную дольку шоколада. Мамору кивнул, показав, что готов её слушать. – Я понимаю, что с футболом у тебя не всё в порядке, но послушай… что, если бы я тебе предложила помощь, ты бы согласился?
Он закивал. Видимо, он набил полный рот шоколада и теперь не мог говорить, мог только кивать или мотать головой. Сакура облегчённо вздохнула – это уже хорошо… так вот как можно задобрить её младшего братика – всего лишь дать ему шоколадку и он может на всё согласиться, даже не подумав…
– Ну, я тебе предлагаю… что, если я и Учиха-сан будем помогать тебе? – наконец спросила она. Мальчик сначала нахмурился, потом вдруг отрицательно помотал головой. Сакура хлопнула себя ладонью по лбу, уже постепенно начиная злиться. – Слушай, Мамору, почему ты так к нему относишься?! Он хотел тебе помочь с футболом, а ты отказываешься! Почему?!
– Потому что, – пробурчал мальчик, проглотив шоколад, – он мне не нравится, да и вообще он нам не нужен, правда, Сакура? Зачем он тебе? Он нехороший, я вижу. Он хочет с тобой дружить, а я не хочу с ним дружить, потому что он плохой.
– Кто тебе сказал, что он плохой? – не выдержала девушка.
Впрочем, в какой-то степени он прав… что в Учихе хорошего? Да, он красивый, из него так и прёт харизма, от него офигенно пахнет, он высокий, у него красивое тело, он умный, раз преподаватель алгебры… но сколько у него плохих сторон! Он же издевается над Сакурой, насмехается над ней, насмехается над студентами, умеет разговаривать только на языке сарказма, может нагрубить, может снизить несправедливо оценку именно Сакуре…
– Он такой же, как и все. – Отрезал Мамору.
Сакура вскочила с кровати, уже намереваясь выйти из его комнаты. Тот полетел следом за ней с шоколадкой в руках, хмурясь и сверля взглядом ярко-изумрудных глаз узкую спину сестры. Та уже плюхнулась в своей комнате на кровать, накрыв голову подушкой, чтобы не слышать его, а Мамору оказался проворнее – вскочил прямо на спину сестры, пытаясь одной ручкой оторвать от её головы подушку, и ему это удалось, а потом он что есть силы закричал ей на ухо:
– Он к тебе лезет, потому что ты ему нравишься, зато мне он не нравится, потому я не хочу, чтобы он помогал мне!
– Он всего лишь мой преподаватель! – вскрикнула девушка, пытаясь встать, а Мамору, тоже вскрикнув, слез с неё и помчался в свою комнату, закрыв дверь на замок.
На следующий день у Мамору был выходной, и Сакура не стала будить его рано утром. Он вообще её взбесил вчера, так ещё и хлопал дверями. Мальчишка ещё совсем, молоко на губах не обсохло, а он перед старшей сестрой хлопает дверью! Бессовестный! Алгебры сегодня не было, потому для Сакуры был несколько свободный день. Но никак не для Учихи. Разобравшись с документами, он закончил уже к трём часам дня, и вот, тяжело вздохнув, пошёл на выход. Ещё и Узумаки тут пристал с тем, что надо побегать по стадиону, а Саске только и мог, что послать его, отмахнувшись. Пошёл он… нашёл тоже время! Учиха хочет примириться с братиком Сакуры, а этот ему предлагает круги навёрстывать. Проще говоря, Узумаки ничего не понял, потому махнул на него рукой и послал.
И вот Учиха уже, в принципе, направлялся домой, как вдруг услышал крики. Крики детские, а потом резкий плач мальчишки. Да, это был мальчишка. И это происходило совсем недалеко от него. Он пригляделся и заметил небольшую группку детей, которые столпились и что-то рассматривали перед собой. Учиха посмотрел в ту сторону. Там дул ветер и трепал молодые листья высокого старого дуба. Там покачивались качели на воздухе, но на них никто не качался. Там кто-то кричал. Так или иначе, Учиха решил пойти разобраться. Не просто так там плачут дети, наверное, что-то случилось. Он быстрым шагом пошёл туда, сунув одну руку в карман. И вот уже когда подходил, то замедлил шаг. Дети… их пятеро, среди них одна девчонка… они разом посмотрели на Саске, а один из них давил кого-то на земле, причём так остервенело, словно это был надоедливый комар. Учиха нахмурился. Снова раздался вскрик.
– Чего это вы делаете? – довольно-таки грубо и серьёзно спросил он.
Дети расступились, виновато опустив глаза. Учиха сразу же вытаращил чёрные глаза, посмотрев на маленькое существо на земле, но там было два маленьких существа. И эти дети… жестокость на их лицах, которой просто нет предела, в глазах хладнокровие и жажда доминирования, мести… жажда сделать кому-то больно, причинить страдания… а Учиха смотрел на маленького мальчика, который лежал на земле. Избитый, из разбитой нижней губы течёт ярко-алая кровь, изо рта струйка слюны, тело пыльное, в синяках… он словно видел себя в детстве со стороны… над ним так же издевались, били, кричали… не признавали своим.
Так же и Мамору… в русые волосы забилась грязь, а в ранку на губе уже попал песок. И у Саске появилось непреодолимое желание помочь ему, спасти, защитить, сказать, что всё будет хорошо, пока он рядом. И что его больше никто не обидит, пока он, Саске, не уйдёт. Мамору поднял ярко-изумрудные, красные от слёз глаза на Саске. Боль, страдания, едва ли не агония в этих глазах. И только одно слово. Помоги. Ему было плевать, кто стоит перед ним, ему было просто наплевать. Всего лишь мольба о помощи, о защите… а Учиха для него теперь… такой высокий, сильный, стройный, готов заступиться, хмурит тонкие чёрные брови, а глаза искажают злобу на этих детей, что обидели несчастного ребёнка. Мамору прижимал к себе маленького чёрного котёнка, который жалобно пищал, но вырваться не пытался.
– Зачем вы сделали это с ним? – почти шипяще спросил Учиха, повернувшись к детям. Девчонка пожала плечами:
– У Окумы аллергия на кошек, а он притащил этого котёнка.
– Зачем вы его ударили? Шли бы вы лучше домой, пока я не сообщил про это вашим родителям. – Посоветовал Саске, подойдя к Мамору. Мальчик так и лежал на земле в позе эмбриона, закрыв глаза, из которых беспрерывно текли слёзы. Учиха присел перед ним на корточки, а дети разошлись. Измученное детское тело перед ним, маленькое и хрупкое… – Мамору…
Мальчик всхлипнул, зажмурившись и ничего не ответив. Саске, тяжело вздохнув, только с лёгкостью подхватил мальчика на руки и понёс домой. Примерно он знал, где дом Сакуры, так что мог его туда доставить… но как для него обошлась эта прогулка! Его ведь могли до смерти забить ногами, разве нет? Учиха сталкивался с такой детской жестокостью только в детстве, сейчас для него было странным видеть, как дети бьют себе подобного с такой злобой и ненавистью. Мамору для них изгой.
Чужой… котёнок спрятался под дуб, вытаращив глаза на защитника Мамору. Учиха недолго нёс его, старался успеть. А мальчик только вцеплялся в его покатые плечи кончиками маленьких пальчиков, сжимая ткань футболки, и шумно сглатывал, пытаясь ослабленными ручками вытереть кровь из разбитой губы. Подойдя к дому Сакуры, Саске обнаружил, что дверь открыта. Значит, девушка уже дома… и он внёс мальчика в дом, тяжело вздохнув… он не знал, как на это отреагирует Сакура. Но почему-то думал, что она не станет паниковать, а сделает всё тихо и безболезненно для мальчика. Кажется, Мамору цел, и ему ничего не сломали, просто несколько синяков и разбита губа. Это уже хорошо. Всё могло бы закончиться куда плачевнее.
========== Глава 7 ==========
Учиха положил мальчика на диван посреди комнаты, оглядевшись. Где Сакура? Ей что, плевать, что Учиха вообще пришёл в дом и принёс её братика с прогулки? Хороша прогулка… да уж, такого и врагу не пожелаешь. Интересно, как всё же отреагирует Мамору, когда узнает, что ему помог Учиха? Может быть, он вообще не в состоянии пока ни о чём думать, он пытается справиться с болью, приоткрыв окровавленные губы и закрыв глаза. Длинные ресницы еле заметно подрагивали от слёз, которые он не мог выплакать. Кажется, он знал, что Саске здесь, и не хотел плакать при нём…
– Сакура? – позвал Учиха, сунув одну руку в карман и в который раз осмотрев в комнату.
Небольшая, но довольно уютная. К тому же заметно, что девушка явно следит за порядком в доме, не важно, какой у неё характер. Проход в кухню в виде высокой арки, пол устлан линолеумом и красным выцветшим ковром под диваном. Перед ним стоит небольшой телевизор, рядом такое же небольшое кресло, у стены полка с книгами, на подоконнике горшки с цветами… стандартная гостиная, ничего особенного. Впрочем, кто сказал, что у них много денег? Учиха снова позвал Сакуру, всё же надеясь, что она дома. Ну не просто же так была открыта дверь.
– Что вы здесь делаете?! – девушка спустилась со второго этажа, тараща ярко-изумрудные глаза.
Учиха только посмотрел на Мамору, словно одним только взглядом объяснив своё присутствие. Сакура нахмурилась, после чего подбежала к дивану, даже вскрикнув от вида своего младшего брата, прижав маленькие ладошки к бледно-алым губам. На глаза стали наворачиваться слёзы, дыхание участилось и становилось тяжелым, тело трясло. Она дрожала, отведя глаза от Мамору и посмотрев на Учиху. Не думает же она, что он это сделал с Мамору?!
– Что произошло?!
– Я шёл из университета, заметил неподалёку, что кого-то бьют на земле дети, подошёл, увидел, что это Мамору… – вздохнул Учиха, снова посмотрев на мальчика. Тот, так же как и Сакура, тяжело дышал, наконец приоткрыв глаза и найдя взглядом сестру. Она присела на корточки перед диваном, принявшись гладить мальчика по русым волосам, по нежным щекам покатились горячие солёные слёзы. – Нужно ему помочь, слышишь? Где у тебя аптечка?
Сакура, закивав, резко поднялась с места, бросившись в кухню. Учиха услышал какой-то грохот, звон тарелок, скрип открывающегося шкафчика, и только потом Сакура пришла вместе с аптечкой в руках – небольшая коробка из-под обуви, которой уже там, конечно же, не было. Она села рядом с Мамору на диван, помогая ему сесть. Мальчик только шумно всхлипнул, зажмурившись от боли. Учиха, кашлянув, сел по другую сторону от мальчика, принявшись его успокаивать – осторожно провёл широкой ладонью по голове, придерживая за хрупкие плечи, чтобы он снова не лёг на диван.
Сакура тут же достала антисептик, то и дело поглядывая на Учиху, словно спрашивая у него, правильно ли она собирается оказывать первую помощь. Он молчал. Наверное, правильно, раз молчит… ей вообще было странно видеть его в своём доме, так ещё и он… он принёс Мамору, защитил его, иначе бы он, наверное, уже не вернулся сегодня домой… и теперь пытается помочь. Нет, он, кажется, не думает уходить, пока не увидит, что с Мамору всё более-менее в порядке. Дрожащими руками девушка, чуть покраснев от взгляда чёрных глаз Учихи, принялась обрабатывать нижнюю разбитую губу мальчика антисептиком. Мамору дёрнулся, приоткрыв глаза, но возражать не стал, только всхлипнув и шмыгнув носом.
– Мамору, кто тебя избил? – тихо спросила девушка, продолжая с нежностью вытирать губу мальчика от крови.
Учиха следил за её движениями… аккуратные, она старается не причинить боли своими маленькими ладошками, старается не сделать больно тонкими пальчиками, держит эту проспиртованную салфетку только кончиками… на какой-то момент Учиха подумал, что хотел бы быть на месте Мамору, но, в который раз взглянув на мальчика, тут же передумал, опустив длинные ресницы и покачав головой, тяжело вздохнув.
Что за дети? Кто вообще может поднять руку на беззащитного ребёнка, который всего-то… притащил котёнка! Господи… теперь Учихе почему-то казалось, что это дети тех людей, которые издевались над ним в детстве. И научили своих детей быть такими же жестокими и злыми. Кто из них вырастет? Аморальные уроды, которым место в тюрьме или в психбольнице. То, что они маленькие и мало чего понимают, ничего не оправдывает. В особенности не оправдывает то, что они сделали с Мамору.
– Не важно… – через силу покачал головой мальчик.
Сакура только бросила короткий взгляд на Учиху, увидев, что он уставился куда-то в пол, видимо, о чём-то думая. Затем, почувствовав, что Сакура смотрит на него, повернул к ней голову. Девушка, покраснев, отложила антисептик, взяв в руки пластырь и баночку с мазью. Открыла почти что с трудом, так что Саске уже собирался ей помочь. Но вот у неё всё получилось, и он убрал от неё руки, чуть улыбнувшись. Намазав мальчику нижнюю губу вокруг ранки, стараясь не попадать в неё, Сакура залепила её пластырем, тяжело вздохнув. Мамору только опустил светлые ресницы, стараясь не смотреть ни на Сакуру, ни на Учиху:
– Я принёс котёнка, а они сказали, что у Окумы аллергия, а потом стали меня бить… сначала руками, потом я упал, а они стали меня ногами бить.
Он чуть повернул голову в сторону, пока сестра обрабатывала ему синяки на руке какой-то приятно пахнущей мазью. Потом обернулся и посмотрел на Саске. Сначала ему казалось, что ярко-изумрудные глаза мальчика ничего не выражают, такая же неприязнь и ненависть, которую он испытывает к нему. Потому Учиха только вздохнул, приподняв в улыбке уголок губ, на что мальчик вдруг тоже улыбнулся. Однако сразу же поморщился от боли, принявшись смотреть, как сестра мажет ему руку, покраснев. Учиха опять улыбнулся. Значит, Мамору относится к нему уже не так, как раньше… это уже хорошо. И Учиха надеялся, что мальчик уже не думает о том, чтобы выстрелить в Учиху из револьвера. Даже из игрушечного.
