Текст книги "Каникулы строгого режима (СИ)"

Автор книги: Simba1996

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– Слышь, мне Джирайя дал, будешь?

– Нет, – покачал головой Саске, вздохнув. Узумаки посмотрел на бутылку, пожал плечами, а затем вообще швырнул её куда-то в куст через плечо, даже не оборачиваясь:

– Ну, и я тоже не буду, мне и без неё зашибись. Слышь, Учиха…

– Ну.

– А вот… – начал Наруто, даже смутившись и как-то покраснев. Хината с Сакурой неподалёку сидели на бревне, разговаривая о чём-то с детьми, и при этом дети хохотали так, что их слышал наверняка весь лес. Наруто чуть улыбнулся, посмотрев туда, и тут же перевёл взгляд на бутылку воды, которая стояла рядом с Учихой. Схватив её, Узумаки сразу же отвинтил крышечку и сделал несколько глотков, поставив обратно. Саске кивнул, посмотрев на него. – Спасибо…

– Что хотел-то? – нахмурился Саске.

Его бесило, когда Узумаки не может сказать того, чего хочет. Вроде бы у него язык-то подвешен, говорить он может хорошо, к тому же он выучился в детстве говорить раньше, чем все дети в детском саду. А в школе так и вообще… в девятом классе Узумаки сдавал экзамен по истории, так он устроил такой драмтеатр, что учителя безоговорочно поставили ему оценку «отлично». Короче говоря, Узумаки тогда ничего не учил, а сымпровизировал, говоря что-то так эмоционально, что директриса даже расплакалась на том моменте, когда он рассказывал про династию какого-то японского императора. Ну, это тоже не суть. А суть в том, что Наруто хотел спросить у Учихи по поводу того, что произошло между ним и Хинатой вчера… сам-то Узумаки не мог дать оценку своим действиям, но знал одно – эту девушку он действительно любит, и будет очень жаль, если они вот так разъедутся и больше никогда-никогда не увидятся… кажется, как понял Наруто, Саске чувствовал то же самое, а потом он опустил голову и принялся тыкать прутиком в костёр, шевеля тлевшие дрова. Узумаки вздохнул:

– Ты Сакуру любишь?

Саске даже закашлялся от такого вопроса и, прочистив горло, воззрился на Узумаки так, как будто тот читал его мысли.

– А ты как думаешь, Узумаки? – поинтересовался он, нахмурившись и отведя от Наруто глаза.

– Не знаю, думаю, что любишь… а вообще, – улыбнулся Узумаки, подавшись к Учихе, – это зависит от того, что между вами было несколько дней назад… ну, к примеру, позавчера вечером.

Стоп, погодите, какое Узумаки дело до того, что происходило между Учихой и Сакурой позавчера ночью? Вот и Саске считал, что совершенно никакого. Ладно, дело не в этом даже… а в том, что Наруто совсем страх потерял, простите. Нет, а что тут скажешь? Была бы воля Учихи, он бы его прям сейчас в кусты швырнул либо взял бутылку с водой и огрел бы Узумаки как можно больнее. Но сейчас не стоит. Да и дети кругом и Хината с Сакурой сидят… Сакура сразу же возмущаться будет, а Хината Узумаки жалеть… проще говоря, Саске считал, что никого не касается то, чем он занимался с Сакурой. Конечно, кроме него и Сакуры… а тут ещё и Узумаки привязался со своими дебильными вопросами, которые кому только угодно могут вынести мозг. Вообще-то если бы действительно Саске мог, то он бы прямо сейчас двинул Узумаки, но не стоит: сейчас Сакура кричать громко будет. А тут уже смеркается в лесу, дети бояться будут, паника начнётся, костёр затопчут – станет ещё темнее, а потом вообще чуть ли не реакция на Всемирный потоп будет. Короче говоря, Саске уже строил у себя в голове картину Апокалипсиса, после того как он двинет Узумаки, а Наруто вдруг легонько тронул его за плечо, кивнув:

– Брат, у меня с Хинатой всё вчера было…

Погодите-ка, давайте с этого момента поподробнее… «Он… у него… с Хинатой… что-то было?!» – воскликнул про себя Учиха, нахмурившись и неверующе посмотрев на Наруто. Тот кивнул, улыбнувшись и посмотрев на Хинату, чуть покраснев. Учиха вздёрнул тонкую бровь. Стойте, всё нормально, он же просто… да, он просто вчера переспал с Хинатой и (это уж точно) лишил её девственности. Девочка съездила в лагерь работать вожатой, приедет уже не девственницей после смены. «За что ты коришь Узумаки? – спросило у Саске сознание, справедливо разводя руками. Учиха же вздохнул. – Ты же сам такой же; вообще, Учиха, ты молодец: наорал мысленно на Узумаки, а сам тоже девственности девушку лишил. И слава богу, кстати, что у Неджи, Тен-Тен, Шикамару и Темари ничего не случилось… или?» Вот на этом моменте Учиха заставил сознание замолчать, всё так же удивлённо глядя на Узумаки.

– Ну и как оно? – хрипло спросил он. Узумаки пожал плечами, смутившись и опустив голову, усмехнувшись:

– Заебись, Учиха… я бы повторил, да вот только она вряд ли захочет… ладно, не буду тебе ничего рассказывать. Потому что ты даже не признаёшь, что у тебя с Сакурой что-то было…

– Ну да, у нас было, – подтвердил Учиха, с сарказмом закатив глаза и взяв в руки бутылку с водой, открыв её и отпив глоток. Да уж, после такого разговорчика и горло само по себе высыхает.

– И как оно? – улыбаясь, спросил Наруто, глядя на Саске и буквально следя за ним своими ярко-голубыми глазами, в которых играли отблески от костра. От этого казалось, что глаза у Узумаки как будто то ли светятся, то ли ещё с ними чего не то… короче, кажется, у страха глаза велики – Учиха так считал. Темновато, знаете ли, в лесу, боязно немного, а тут ещё Узумаки с горящими глазами мерещится. Тут точно что-то не так, согласитесь? А может, ну их, эти страшные истории на ночь? Хватило уже одной страшной истории про то, как Узумаки с Учихой заблудились в лесу.

– Зашибись, Узумаки, – ответил ему Учиха, поставив бутылку на землю в траву.

Узумаки так и вообще вдруг оскалил свои белые зубы. Да ещё и так, что стали видны длинноватые, чуть заострённые на кончиках клыки. И тут Учиха понял, что ему не мерещится. И он поспешил тут же встать с места и отсесть к Сакуре с Хинатой, косясь на Наруто. Узумаки заржал, а потом последовал за ним.

В общем, ничего хорошего, как вы уже поняли, из этих страшных историй на ночь не вышло. Ну, надо начать хотя бы с того, что Узумаки рассказал нестрашную историю. Знаете, всё как всегда: обычно начинается со смешной и заканчивается самой страшной. Так вот Учиха потом стал чередоваться с Узумаки… наконец, как он заметил, время уже подходило к двенадцати часам, а Узумаки как раз заканчивал рассказывать историю о девочке, которая заблудилась в лесу, когда направлялась со своим классом в поход и оторвалась от группы, её изнасиловали и съели заживо разбойники, при этом её не упокоенный дух до сих пор бродит в лесу в поисках её обидчиков. Конечно, на детей это подействовало очень сильно… учитывая то, что они пошли в поход, так ещё и при этом сами сидят в лесу. Вы что, а вдруг тот самый не упокоенный дух будет бродить тут ночью в поисках своей жертвы?! В общем, как поняла Сакура, например, Наруто окончательно сломал детям психику. Да и не только детям, но и ей с Хинатой тоже. При этом блондин резко закончил эту историю, засмеявшись на весь лес и хлопнув в ладоши, так что дети, Хината и Сакура резко вскрикнули, едва ли не прижимаясь друг к другу с испуга.

– Да ла-а-адно, – протянул Узумаки, отмахнувшись, – это ещё не самая страшная история. О, а хотите, я вам расскажу…

– Нет, – одёрнул его Учиха, схватив за плечо, – на сегодня страшных историй хватит, боюсь, что нам тут памперсы после такого пригодятся. Узумаки, успокойся и сиди на жопе ровно. Дети, идите спать в палатки.

– А знаете, что? – тут же начал Наруто. Все дети снова подались к нему, видя, что он вытаращил глаза, словно намереваясь сказать им нечто интересное. – Самое главное то… что это не выдумка! Это всё произошло у нас в городе в пригородном лесу!

Наруто снова засмеялся. Сакура с Хинатой так и не могли понять, почему ему так нравится пугать бедных детей. Учиха вообще скрестил руки на груди, качая головой, а затем отвесил Узумаки подзатыльник. Тот вскрикнул, схватившись за затылок, и стал тихонько поскуливать от боли.

– А что, – начал Яритэ, поджав к груди колени. Он сидел рядом с Сакурой, а девушка только обнимала мальчика, поглаживая по растрёпанным волосам, – а что, если она сейчас бродит по этому лесу? Что, если она сейчас ищет кого-нибудь из своих обидчиков? Сейчас же ночь…

Дети сразу же испуганно стали оборачиваться, глядя в темноту, а Узумаки засвистел, показывая пальцем куда-то сзади себя:

– Смотрите! Смотрите туда, вон она!

Дети тут же стали вопить и разбежались по своим палаткам, а потом даже и не высовывали из них носа. Узумаки с Учихой переглянулись, вообще теперь покатываясь со смеху, едва ли не падая на траву. Сакура с Хинатой скептически смотрели на них, скрестив руки на груди, а Хината только тяжело вздыхала, чуть улыбаясь и глядя на Узумаки так, будто он единственный лучик света в этом тёмном лесу. Узумаки, наконец, успокоился, выпрямившись и придя в себя, тронув Учиху за плечо:

– Слышь, Учиха, а ты в курсе, что это реально у нас в лесу произошло?

Саске тут же успокоился, шумно сглотнув и посмотрев на Узумаки. Тот вытаращил свои глаза, глядя прямо в чёрные глаза Учихи, стараясь, видимо, его испугать:

– И говорят, что все видели её дух, кто заходил в лес, она ищет всех, перегрызает всем горло, а если с людьми есть собака, то она обязательно повесит её на дерево вверх ногами! Помнишь, у нас ещё мальчишки тогда нашли собаку, которая вниз головой висела? Так вот, это она. Она похуже девочки из «Звонка», блять…

При этом Узумаки с каждым словом приподнимался над Учихой, а потом так и вообще встал на последнем слове и растопырил пальцы, злорадно засмеявшись. Саске снова сглотнул, схватив Узумаки за край футболки и потянув обратно. Сакуры с Хинатой уже не было – кажется, девушки ушли в палатку. Либо испугались, либо им просто надоело наблюдать за тем, как Наруто старается напугать Саске. Учиха тяжело вздохнул, снова взяв свой прутик и пошевелив дрова в костре. Он уже потухал. Узумаки смотрел в костёр, внезапно посерьёзнев, и тут же подался к нему, уперев локти в колени и вздохнув, опустив голову:

– Учиха, я чего, реально такой клоун?

– Ага, – на полном серьёзе ответил Учиха, кивнув и продолжая шевелить дрова, – ещё какой, Узумаки, иногда мне даже жаль, что камеры под рукой не наблюдается.

Наруто усмехнулся:

– А я ведь в душе очень серьёзный человек…

– Ага, конечно, – язвительно протянул Саске.

– Да! – горячо воскликнул Наруто. – Ты видел, как я страшную историю рассказывал? У меня было такое лицо серьёзное, Учиха… ну просто сама серьёзность, меня даже испугались все. А вообще-то… мальчишки-то тогда реально собаку, которая вниз головой висела, нашли на дереве… я ещё тогда подумал, что пиздец какой-то в лесу происходит, никто бы вешать не стал. И люди там валялись со вспоротым горлом…

Саске понял, что Наруто хочет-таки его напугать, ведь за весь вечер у него не получилось этого сделать. Но он только вздохнул, хлопнув Узумаки по плечу и понимающе закивав, вылив остатки воды в костёр, тем самым потушив его, а затем пошёл к палатке, куда ушла Сакура.

– Спокойной ночи, балабол, – пожелал он, хмыкнув.

– Ага, – широко улыбнулся Узумаки, – и тебе сладких снов, распиздяй.

Наруто поднялся с места и, в последний раз оглядевшись по сторонам, рывком ломанулся к палатке, где была Хината, и тут же едва ли не упал, споткнувшись о корешок. Вдалеке что-то блеснуло, а Узумаки, вскрикнув от испуга, забрался в палатку, облегчённо выдохнув и быстро ложась рядом с Хинатой, закрыв вход в палатку. Девушка вытаращила глаза, испугавшись, а Наруто сразу же пополз ближе к ней, тяжело дыша. Вообще-то, она надеялась, что Наруто не станет повторять с ней то, что было ночью, именно сейчас… а он и не собирался – внезапно он лёг рядом с Хинатой, крепко прижавшись к девушке и уткнувшись носом в её сладко пахнущую ландышами шею, закрыв глаза:

– Спокойной ночи, Хината…

Девушка улыбнулась, покраснев и принявшись гладить его растрёпанные светлые волосы, пытаясь привести их в порядок:

– Спокойной ночи… Наруто…

========== Глава 12 ==========

Примерно часов в десять вечера того же дня Шикамару и Темари как раз возвращались обратно в свою вожатскую после того, как они уложили детей в корпусе. При этом они успевали о чём-то переругиваться, поскольку Шикамару говорил, что ему всё лень делать… ну так вот, он так и говорил всю дорогу, а Темари лишь молчала. На этот раз девушка не вытерпела и решила выговориться. Вот так у них и пошла такая «милая светская» беседа о том, как нужно вести себя друг с другом.

– Ты такой ленивый, – презрительно фыркнула девушка, отмахнувшись, – неужели тебя вообще ничего не интересует, кроме того, чтобы подольше поспать, поесть и полежать на диванчике?!

– Меня много чего интересует, – пожал плечами Шикамару, усмехнувшись и сунув руки в карманы. – Но тебе, уж поверь, об этом знать совершенно не обязательно.

Темари лишь хмыкнула. Да, Шикамару её раздражал. Ну ладно, Шикамару её раздражал только тогда, когда они с ним пререкались, а так… а так, в общем-то, он вполне нормальный парень. Даже чересчур нормальный, и это нравилось девушке. В общем-то, он и сам ей нравился, а ещё больше бы он ей нравился, если бы не был таким ленивым. Что уж тут, он вообще бы был самым офигенным парнем на всём белом свете… они зашли в вожатскую… точнее, как зашли: Темари открыла дверь ногой, махнув за собой рукой, чтобы Шикамару заходил, а он и послушался, зайдя в домик и прикрыв за собой дверью. Он посмотрел на бушующую девушку, чуть улыбнувшись. Впрочем, он даже и не скрывал от самого себя, что Темари ему нравилась. Как она вообще может не нравиться? А что, вот живёт он тут с ней уже больше недели и, знаете ли, постепенно начинает понимать, что девушка, с которой он тут обитает, не так и плоха, а даже… привлекательна? Да, а что? Особенно в те моменты, когда она нагибается. Посмотреть можно на всё – и на то, что сзади, и даже на то, что спереди. Особенно, если она оденет майку какую-нибудь… Шикамару, улыбнувшись, вдруг приблизился к ней, увидев, что девушка наклонилась к своей сумке и пытается что-то оттуда достать. Вообще-то, он искренне надеялся, что там не какая-нибудь бензопила или топор, ибо она его действительно убьёт… и вот он, едва ли подошёл к ней – бесшумно так, еле слышно, подобно самому заправскому коту, – тут же шлёпнул девушку прямо по ягодицам. Вскрикнув, Темари резко обернулась к нему, густо покраснев и скрестив руки на груди:

– Совсем, что ли, обнаглел?! Да я тебя…

Она уже потянулась к нему руками, стремясь как можно сильнее двинуть по голове, как вдруг он перехватил её за тонкие запястья. Шумно сглотнув, Темари от такой неожиданности даже приоткрыла губы, вытаращив свои глаза цвета морской волны. Шикамару изначально долго вглядывался в них, а потом приблизился к девушке, вдруг легко, но нежно поцеловав её в губы. И Темари, кажется, даже не думала отталкивать его от себя. А может быть, просто не хотела? Да, скорее всего. Он, увидев, что сопротивляться она не собирается, углубил поцелуй. Так же густо краснея, Темари прикрыла глаза – Шикамару так и не отпускал её запястья. Вот ублюдок, когда он закончит, то она его точно убьёт… вот именно… что когда он закончит… и Темари искренне признавалась себе в том, что ей нравится то, как он целуется. Едва ли он оторвался от губ девушки, он тут же отпустил её запястья, надеясь, что Темари сейчас не станет его бить. А ей и не хотелось… приоткрыв глаза, девушка вдруг обняла его за шею, потянувшись к его губам и пытаясь поцеловать. И что нашло на эту девчонку? Она ведь пыталась его убить какое-то мгновение назад, а теперь… Шикамару ничего не оставалось, кроме как подхватить её на руки, крепко сжав широкими ладонями ягодицы. И куда он собирался её нести? Конечно, на кровать. И ему было наплевать на то, что она скажет с утра. К чёрту всё, пусть так и останется!

– Стой, Шикамару… – хриплым шёпотом попросила девушка, оторвавшись от его губ, но при этом продолжая обнимать за шею. Он не стал останавливаться. Да зачем это нужно? Останавливаться… что это вообще за слово такое? Улыбнувшись, он только покачал головой. Темари усмехнулась – значит, останавливаться он не хочет? Ну что ж, сам напросился… – Зачем ты это делаешь?..

– Я же сказал, что тебе не обязательно знать о моих интересах, – вполне спокойно протянул Нара. И Темари вообще не смутило, что он уже почти что лежит на ней, что теперь она вообще раздвинула свои стройные ножки, согнув их в коленях, и практически обвивает ими его узкую талию. Несколько минут назад этого человека хотелось придушить… кстати, а почему это он вдруг начал говорить про интересы?

– Почему ты говоришь об этом именно сейчас? – поинтересовалась девушка, нахмурив тонкие светлые брови. Дальше последовал поцелуй в шею… лёгкий такой, осторожный, словно он боялся, что она вот-вот занесёт руку для удара… и поцелуй в шею этот был такой ленивый, немного усталый, какой-то тягучий… выдохнув, Темари сразу же отвернула голову, прикрыв глаза, предоставляя ему больше пространства. – Шикамару…

– Потому что, с точки зрения банальной эрудиции, ты весь мой один интерес на всю оставшуюся жизнь.

Она улыбнулась. И как тут не улыбнуться, когда этот придурок говорит такие вещи? И её щёки тут же налились густым румянцем… она повернула голову к нему, всё так же улыбаясь. Глупо даже, наверное… он сказал ей это тогда, когда она хотела его действительно убить. Девушка потянула к нему свои тонкие руки, прямо к голове. Нет-нет, вовсе не для удара – только для того, чтобы стянуть резинку для волос, надев её себе на правое запястье. И вот уже его тёмно-каштановые волосы рассыпались по его плечам. Темари даже не думала о том, что он такой красивый даже без этой резинки для волос. И зачем он её носит? Вот идиот… он снова склонился к ней. Осторожный, лёгкий поцелуй в губы – при этом он даже не применил языка – и вот уже сразу в покрасневшую, горящую от смущения щёку, в висок, с нежностью, которая ему практически не присуща, а затем ближе к аккуратному ушку девушки. Она вновь отвернула голову. От его кожи пахло… каким-то орехом. Кажется, грецким. И это очень приятный запах для неё. Темари крепче обняла его за шею, принялась гладить его плечи, чуть сжимая предплечья, перешла к спине… а он только продолжал её целовать – осторожно прикусил чувствительную мочку уха, пошёл губами ниже. У него такие приятные и тёплые губы… она и подумать даже об этом не могла. А какие у него руки… они тут же стали гладить её тело, осторожно, с нежностью, сосредотачиваясь то на аккуратной небольшой груди, то на плоском животике, то на стройных бёдрах, то на бледных плечах… и его длинные пальцы, самые кончики, такие аккуратные и такие нежные, осторожные, они чуть поддели лямки майки и тут же отпустили, словно дразня. Он вроде бы и хотел снять с неё одежду, а вроде бы и боялся её ответной реакции. Темари лишь усмехнулась, зарывшись тонкими пальцами в его тёмные волосы, крепче прижимая к себе. Хотелось, чтобы такой контакт был более тесным, чтобы он вообще практически не заканчивался. И тело у него такое тяжёлое, стройное… Девушка выдохнула прямо ему на ухо, закрыв глаза. Ресницы еле заметно подрагивали, а он снова поцеловал её в шею. Еле ощутимо прикусил нежную тонкую кожу, тут же провёл по свежему небольшому покраснению горячим языком…

– Шикамару… – тихо произнесла она.

Он не отрывался от неё. Лишь короткий взгляд в её помутневшие от нахлынувшего возбуждения глаза, короткая улыбка на его красивых тонких губах, и он снова продолжил её целовать. Вот уже принялся за аккуратную ямку ярёмной впадины, обведя её языком, поцеловал острые линии выпирающих ключиц… и её дыхание заметно участилось. Её тёплые ладони исследовали его спину, и она постепенно спустилась к пояснице прямо по ровной линии позвоночника. Поддела край его серой майки, попытавшись снять. Да, снять её к чёртовой матери, ведь она действительно больше не нужна. Шикамару помог ей, выпрямившись и сразу же стянув со своего тела несчастную майку, отбросив её в сторону и обнажив стройный торс. И он снова лёг на неё, упирая руки по обе стороны от девушки. Опять склонился к ней, опять поцеловал, а его запах заставлял в низу живота что-то болезненно сокращаться и скручиваться. Девушка уже обвила ногами его узкую талию, тихо застонав, едва ли его ладони осторожно сжали её грудь, соски которой уже напряглись от возбуждения. И он тоже снял с неё лёгкую майку – всё это к чёртовой матери сейчас не надо, это же совершенно что-то лишнее, зачем это вообще нужно? Короткий поцелуй между её небольших грудей, он слышал, как быстро и сильно колотилось её сердце о грудную клетку… и стал целовать дальше, спустившись к линии пупка, наслаждаясь видом нежной бледной кожи. Он и не мог даже подумать, что она на самом деле такая… стеснительная? Да. Девушка действительно сильно смущалась, отвернув от него голову. Шикамару целовал низ её живота, поднялся кончиком языка выше, к аккуратной ямке пупка, оставляя за собой влажный след, обвёл её… затем снова поднялся к ней, снова поцеловал её в такие желанные, уже припухшие от возбуждения и поцелуев нежно-розовые губы. Она боялась, он это чувствовал. Чувствовал дрожь её совершенного хрупкого тела, чувствовал, как от его прикосновений по всему её телу побежали непрошеные мурашки… и он расстегнул её бриджи… расстегнул, осторожно стянул их вместе с нижним бельём, тяжело дыша. Наверное, она девственница… и Шикамару искренне понимал, что ему наплевать на этот факт, что сейчас она будет принадлежать ему, и даже наплевать на то, что она будет бить его с утра за то, что произошло этой ночью… сейчас она готова поддаться ему, подобно марионетке, которой управляет личный кукловод. Он тоже снял с себя всё остальное, вновь опираясь на руки, вновь поддаваясь её нежному телу… она так непорочна сейчас. Девушка шумно сглотнула, глядя ему прямо в глаза, затем тут же зажмурилась от долгого ожидания – он принялся входить в податливое тельце… сначала аккуратно, продвигаясь по миллиметру с каждым еле ощутимым толчком глубже… кажется, так даже хуже. И вдруг резкий толчок внутрь, а она тоненько вскрикнула, впиваясь аккуратными ноготками в его широкую спину. Она даже не думала о том, что это будет так больно… а Шикамару думал о том, куда делась вся её выносливость, куда делась её обычная самоуверенность и спесь, которую согнать просто невозможно? Теперь она такая же, как и остальные… теперь она только тоненько всхлипывала, обнимая его за шею и принимаясь гладить тёмные волосы.

– Темари… – тихо, хриплым шёпотом произнёс он, посмотрев прямо в её глаза, на которые накатились слезинки. Девушка лишь покачала головой, тяжело дыша и шумно сглотнув:

– Продолжай, пожалуйста… всё нормально… Шикамару…

И он повиновался ей – продолжил продвигаться дальше, входить в неё на весь размер своего органа, а она лишь тоненько всхлипывала, то обнимая его за плечи, то впиваясь в них своими ногтями… но вот уже пару толчков, и она расслабилась. И Темари стало необъяснимо хорошо… она даже не могла понять, что с ней происходит только от того, что этот идиот, которого она так любит и одновременно ненавидит, делает это с ней. И почему он действительно решился на это?.. плевать, впрочем. Она снова поцеловала его в губы, снова стала гладить его тело самыми кончиками тонких пальцев, снова крепко обхватила ногами его узкие бёдра, а затем и талию… она слышала, как он хрипло постанывал, слышала, как он тяжело дышал, слышала стук его сердца… почему она готова отдать всё только за то, чтобы вечно слышать этот частый и быстрый стук? Шикамару поцеловал её в шею… осторожно, но тут вдруг резко прихватив ровными зубами кожу, так что Темари опять вскрикнула, едва ли не выгибаясь под ним дугой. Внутри что-то так ощутимо сокращалось прямо под частый стук сердца… и она вдруг задрожала, буквально обмякнув под ним, только глядя в его помутневшие от возбуждения карие глаза… она знает, что он тоже сейчас кончит. Плевать, главное, что ему хорошо так же, как и ей… вожатскую наполнили громкие стоны и частое дыхание обоих, два смешавшихся запаха и застоявшийся запах совокупления… вот чёрт, и почему ей действительно так безумно хорошо?.. во влагалище вдруг разлилось что-то горячее – его сперма. И он сразу же лёг на неё, тяжело дыша и нахмурив тонкие тёмные брови… затем тут же успокоился, прижавшись к ней, словно ища в ней какую-то поддержку. Девушка еле заметно улыбнулась, принимаясь гладить его влажные волосы. Он вдруг поднял голову, снова посмотрев прямо ей в глаза, заставив Темари густо раскраснеться:

– А знаешь, отец всегда говорил, что женщины – это самое надоедливое, что есть на Земле…

– Если ты не прекратишь, – стала грозиться девушка, – то ты сейчас вылетишь отсюда…

– Я всего лишь хотел сказать, что он не прав, – улыбнулся Шикамару, снова положив голову на её плечо. Она усмехнулась – вот идиот, а если бы она действительно без разбирательств вышвырнула его отсюда? Вспыльчивость – это, наверное, плохо… но он никогда не имел ничего против её вспыльчивости. Иногда смешно наблюдать за тем, как она злится. Иногда смешно наблюдать за тем, как она пытается его ударить… но ещё более смешно, когда она тут же понимает, что виновата, и извиняется перед ним, при этом с таким гордым красивым личиком, что хочется её обнять и прижать к себе, говоря, какая она глупенькая…

А впрочем, к чёрту это всё. Отец действительно был не прав…

– Учиха! – заорал Узумаки уже на следующее утро в лесу, подойдя к палатке своего друга. – Хорош спать, бля, тут уже утро, солнышко светит, а они спят! Развалились тут! Мы вон собрались уже с детьми, осталось только вас вместе с палаткой смотать!

От такого Учиха в палатке запаниковал. Конечно, спал он вполне хорошо, комары не заели… так ещё и вместе с Сакурой. Девушка лежала на нём, обнимая его, при этом рука девушки вообще находилась прямо на… ну, на самом нецензурном месте на теле Учихи. Короче говоря, прямо на ширинке. Ну, дело-то не в этом. Учиха, вскочив, свалил с себя ничего не понимающую Сакуру, поднялся прямо на ноги… ну, сами понимаете, какого роста Учиха, а потому он долбанулся прямо о «потолок» палатки, направившись на выход и кроя благим матом Узумаки. Сакура потянулась, как раз при этом вытянув ноги… и Учиха споткнулся прямо о них, буквально вывалившись из платки под громкий смех Узумаки. Кстати… здесь бы сто пудов смеялись дети, так чего они не смеются? Потирая ушибленную голову, Саске огляделся, заметив, что детей во всей округе вообще нет, а Узумаки стоял и покатывался со смеху, молотя себя по коленкам и сгибаясь от смеха. Ясно, Узумаки его снова наебал… Саске это подозревал. Никто, конечно же, не собрался, а Узумаки, судя по всему, вообще только что проснулся. И Учиха готов был убить Наруто прямо на месте. Вскочив, он опять обо что-то запнулся и упал прямо в ноги Узумаки, а Наруто, видя друга таким беспомощным, снова захохотал, сев уже на траву от нескончаемого смеха и принявшись бить по ней ладонями рядом с собой. Смех его уже перерос в истерический, и Узумаки попросту упал на траву, едва ли не задыхаясь от потери кислорода. Проще говоря, он беззвучно хохотал, валяясь в траве. Саске поднялся на ноги, тяжело дыша. И вот только не надо говорить ему, что Узумаки действительно его наебал, грубо говоря…

– Узумаки, – подал голос Учиха, отряхиваясь, – ты чего мне наплёл про то, что все собрались?

– Пошутить… хотел… – выдавил сквозь смех Наруто. Саске покачал головой: нет смысла Наруто сейчас уму-разуму учить – бесполезно. Он будет ржать даже над тем, что Учиха будет его бить. Он потянулся, да ещё и так, что хрустнул позвоночник, а потом повернулся к палатке – Сакура уже тоже вышла из неё, оглядываясь по сторонам:

– Учиха, а почему Наруто сказал, что все собрались?

– Наплёл он, – хмыкнул Саске, отмахнувшись. Сакура лишь вздёрнула тонкую бровь, понимающе закивав, и скрестила руки на груди, глядя на то, как Узумаки смеётся, пытаясь что-то сказать. – Не обращай внимания, с ним такое часто случается…

– Ой, ну надо так, а! – воскликнул Узумаки. – Сакура, а ты там из палатки не видела, как Учиха выпал? А вот зря! Ой! – тут же закричал он, вскочив и подбежав к Учихе, обнаружив, что вообще валялся на муравейнике. – Учиха, стряхни их с меня, я умираю, они сейчас мне заползут прямо в задницу!

И он тут же принялся бегать на месте, пытаясь стряхнуть с себя муравьёв, которых там, собственно, и не было, а Учиха стал его лениво отряхивать, видя, что по Узумаки даже никто и не ползает. Но тот продолжал скакать на месте, бегать, прыгать вокруг Учихи, а потом так и вообще запрыгнул к нему на спину. От неожиданности Саске пошатнулся, да и Узумаки, знаете ли, был не особо лёгким, каким бы ни был сильным Учиха. Сакура только засмеялась, а Учиху вообще отнесло в сторону вместе с Узумаки, и те свалились куда-то в кусты. И тут Наруто вспомнил, что здесь должна быть та бутылка водки, которую он вчера выкинул… и вот, конечно же, она раскололась, едва ли они на неё свалились, а потом уже и пошёл сильный запах спирта. Дети от такого шума выбежали из палаток, а Сакура только смеялась над ними, сгибаясь пополам. Вышла из палатки и Хината, хмурясь. Едва ли заметив, что Наруто вообще валяется в кустах, она тоже засмеялась. Учиха пытался оттолкнуть с себя Наруто, но тщетно. Так ещё и тот свалился лицом прямо в разлившуюся жидкость из бутылки водки, продолжая смеяться… короче говоря, Учиха не знал, какой процесс там произошёл, но Узумаки теперь явно помутился рассудком, сев и тут же принявшись обнимать Учиху за плечи, глядя на него так, как будто Саске ему враг народа.

Короче говоря, как только они все собрались (конечно, Узумаки сидел и отдыхал, пытаясь всех поторопить), то Учиха помогал идти Узумаки из леса. Ну, не так, чтобы он очень сильно опьянел после той разлившейся водки… но эффект был. И вот теперь Узумаки опирался о плечо Учихи, продолжая ему что-то втирать:

– Знаешь, Учиха… мой прадед всегда говорил… чем дальше в лес… тем ближе на хуй…

– И что? – спросил у него Учиха, хмуро посмотрев на Узумаки. Да, ещё и отчёт Цунаде-саме надо будет сдать о том, как они сходили в поход. Вот он и сдаст ей Узумаки, чтобы она не возмущалась…

– Чего ты на меня вылупился, как Ленин на буржуазию? – спросил Наруто у Учихи, видя недружелюбный взгляд Саске. – Учиха, я уже не могу, зачем я взял с собой водку и Джирайю слушал?

– Ты же вроде не сильно пьяный-то… – уже гораздо мягче заметил Саске, поддержав друга. Он только пожал плечами:

– Да хреново мне… у меня башка кружиться сразу начинает, а мне… плохо мне, короче. Помру я…

– Да хватит бред-то нести! – вразумил его Учиха, нахмурившись. Наруто пожал плечами:

– Хинате только не говори, что я был пьян…