Текст книги "Как бы замужем не пропасть (СИ)"
Автор книги: Silvia_sun
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Глава 25
Мы опять переругивались с Боричем. Теперь он пытался заставить меня готовить драники по своему рецепту:
– Эх-ма, матушка, а пошто лук не натерла? Чесночок не добавишь? Молочка хоть возьми, ложки три – четыре, для мягкости внутри…
– Я не добавляю лук! Борич, отстань! Сметану доставай, выкладывай пока. На улице стол накроем, самовар ставь.
После эффектного появления Лорда прошли всего сутки, но казалось, что он всегда был в нашем доме. Он совершенно очаровал всю мою семью, а самое главное, Северус прилепился к Лорду намертво. Они втроем – Том, Сев и Люци исправляли последствия моего «колдунства», как метко выразилась Ирма. Выглядело это следующим образом: Лорд посадил Северуса себе на плечи для «широты обзора», как он выразился, Северус показывал очаги разрушения, а Лорд и гордый Люциус вместе махали палочками. Лорд показал движение палочки юному Малфою и поправлял его, пока не добился идеального исполнения. Люциус получил палочку буквально несколько дней назад, на свое одиннадцатилетие и очень ею гордился. Он старательно копировал движения Лорда и Северус подбадривал его, сидя на высоком мужчине.
Гризельда и Гораций магически ремонтировали выбитые окна, а мы с Ирмой и домовиком успокаивали фестралов. Кстати, наши фестралы умели становиться невидимыми по желанию, а так весело паслись на лужайках у дома в собственном виде. Борич объяснил, что невидимость – это защитная реакция, а домовые всегда с такими конями дружили, вот наши и не прятались. Борич объяснял:
Это же «аглицкие» Сивки-Бурки, матушка, меня ли им бояться? Я и гривы расчешу, и полечу, а они нужные в хозяйстве, они же дом охраняют, за дитями приглядывают. Ни один оборотень к дому не подойдет, пока мои лошадки рядом. У фестралов с оборотнями разговор короткий– копытом по голове и в пасть. Любят фестралы оборотней, это для моих лошадушек деликатес.
Борич нежно поглаживал кожистые крылья зверюшек. Лошадки ели все, и травку, и мясо, и хорошели на глазах. Когда осенью две кобылицы ожеребились, радости Борича не было предела. Два жеребенка отличались от всего табуна, они больше походили на обычных лошадей, чем на скелетообразных чучел. Борич привлек Северуса и Люциуса к уходу за лошадками, и теперь Гром и Молния переселились в конюшню и встречали мальчишек радостным ржанием. «Это им друзья на всю жизнь, матушка, Сивки сорок лет живут, сильные, выносливые, верные. Опять же летают быстро и драться могут.» Я не вмешивалась, потому что лишних друзей не бывает. Сыну нравится – я счастлива.
Борич вообще много делал для дома. Он выпросил разрешение у Гризельды, местные домовики сложили сарай и уже три месяца у нас жила корова Машка, а мы получили на стол сметану, кефир и сливки. Корова отлично соседствовала с фестралами. Домовой разбил небольшой огородик, Слагхорн приготовил какое-то зелье для удобрения, Ирма наколдовала защитный полог. Все маги по очереди раз в неделю обновляли чары теплой погоды и всю зиму Борич кормил нас свежими овощами. Он взял у меня денег и притащил откуда-то пару настоящих самоваров и чаепитие из английского «five-o-clock tea» превратилось в русский чай с пряниками и вареньем. Мои истинные англичане даже не пикнули, а Люциус выпросил «мастер-класс» по приготовлению правильного чая для своего домовика. Второй (запасной) самовар Борич отдавал в Малфой-мэнор скрепя сердце.
Наконец мы собрали всех фестралов, Борич их пересчитал и успокоился. Поместье выглядело как новое, только дуб торчал в земле криво и треснул по левому краю. Для процедуры восстановления дуба меня отогнали подальше вместе с фестралами, детей Лорд отодвинул за спину, а всех магов собрал и что-то объяснил. Те закивали, встали в круг и взялись за руки. Лорд стоял в центре круга и что-то читал на неизвестном мне языке. Так продолжалось минут пять, затем нежно-зеленый луч протянулся от круга к дереву, окутал его и через несколько секунд ушел в землю. Дуб стоял в земле, как влитой и трещины как не бывало. Маги заулыбались, мальчишки захлопали и я тоже. Дуб мне было жалко и стыдно перед тетушкой, так что я очень обрадовалась. Потом мы гурьбой прошли в дом, проголодались и почти сразу уселись пить чай, шустрый Борич притащил пирогов и чаепитие перешло в полноценную трапезу. Все были довольны, мы много смеялись, ужин прошел замечательно. Дети клевали носами и Лорд унес обоих наверх, Гораций показывал дорогу. Они быстро вернулись, Лорд обвел всех взрослых глазами и мягко сказал:
– Очень Вас прошу, пока не давайте ей палочку в руки. Магия Эйлин еще крайне нестабильна, давайте не будем торопиться. Я сталкивался с чем-то похожим, я позанимаюсь с ней сам.
К моему удивлению, все сразу согласились и даже вопросов не задавали. Лично я совершенно не рвалась колдовать. Мне и так хорошо, а разрушать вражеские замки пока не требовалось. Лорд галантно откланялся, извинился, что с дороги и устал, поцеловал дамам ручки и уведомил, что вернется утром, так как обещал Слагхорну и мальчикам сварить какое-то забавное зелье. Его провожали, как героя. Он отбыл эффектно, улетев без метлы. Позер. Мне было сказано, что мне дико повезло с таким другом и… Все! Никаких расспросов, намеков, ничего вообще! Все разошлись спать, я тоже была уставшей и заснула мгновенно. Утром я проснулась довольно поздно, спустилась вниз и обнаружила, что Ирма и тетушка возятся в саду, а Слагхорн с детьми и Лордом в лаборатории. Из подвала доносился хохот и тянуло озоном. Я не стала мешать и только устроилась с газетой на кухне, как прибежал запыхавшийся Люци и попросил приготовить чего-нибудь вкусненького, потому что они страшно заняты, но скоро закончат зелье и захотят поесть.
Я посмотрела все запасы и решила приготовить горячие драники. Почти сразу на кухню вернулся Борич с ведром парного молока и начал давать мне ценные указания.
Так, мило переругиваясь, мы приготовили целое блюдо дымящихся драников и уже собирались звать всех к столу, как неожиданно явился Тони.
Когда он ворвался в кухню, я вытирала руки. Хорошо, что у меня в руках не было ничего бьющегося. Я бы не удержала ничего. Как я могла подумать, что он просто привлекательный? Дурочка, он же прекрасен… Бабочки запорхали внизу живота, я представила его руки на своих плечах… Какие удивительные у него глаза, какой волнующий голос…
Внезапно через мой счастливый розовый дурман я услышала сухой, официальный голос Лорда:
– Антонин, «друг мой», подойди-ка ко мне, – Лорд стоял широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Ноздри его хищно раздувались:
– Я жду.
Тони отвернулся от меня и пошел к Лорду. Я недоуменно посмотрела на Тома и увидела, что за ним толпятся все мои родные, а Борич негромко объясняет:
– Я давно заметил, чем этот супостат промышляет, да понять не мог, как он на нее действует. Магия больно сильная, я старался от матушки не отходить, при мне она хоть как-то при этом … думать могла, но это же не то!
Тут Борич поклонился Лорду:
– Спасибо барину, выслушал, сказал, что поможет. Сильный барин, не Тошке энтому чета… Я сразу побег, как пришел этот, сразу…
Я ничего не понимала. Как странно, зачем они все пришли. И Тони, милый Тони, он почему-то отвернулся…
Лорд дождался Антонина, когда Тони приблизился к нему, Лорд резко сорвал с него что-то, бросил на пол и навел на валяющийся кулон палочку. Зачем он так, Тони же больно… Из палочки вылетела красная молния и блестящий кружок рассыпался в труху. Лорд наступил каблуком на черную пыль и раздавил со скрипом.
У меня резко прояснилось в голове. Это что же получается? Какая-то разновидность любовной магии? Своих силенок не хватило, так не побрезговал грязными приемчиками? Ах, Тони, паразит… А я повелась, дура… У меня же сын, а я веду себя, как сука при течке, как я могла? Как он мог? Я взбесилась до невменяемости и помчалась со скалкой за Долоховым.
– Ах ты кобель драный! Ах ты гадина! – я гоняла «милого Тони» по всей кухне. Ирма заклинанием приклеила руки Тони к бокам, но ноги у него продолжали работать. Бегал он быстро и ловко уворачивался, но пространство было ограничено, а попадать в руки к моим родственникам он тоже не стремился. Так что несколько раз я его знатно приложила. Когда я все же загнала его в угол и с победным криком пару раз от души врезала по сгорбленной спине, знакомые руки обхватили меня и нежно повернули от Долохова.
– Хватит, хватит, Эйлин, достаточно, он уже понял, – Глаза Лорда смеялись, губы еле сдерживали улыбку. Он нахмурился и строго обратился к Долохову:
– Ну, Тони, как насчет темных любовных амулетов в будущем?
Долохов бухнулся на колени и содрогаясь, пробормотал:
– Да что бы я еще когда-нибудь… Да ни в жисть, клянусь, никогда…
Он бормотал еще что-то, но его перекрыл удивленный баритон Малфоя старшего:
– Тони, ты идиот. Здрасте, мой Лорд, дамы, профессор. Я чуть опоздал. Тони, зачем ты спер у меня артефакт? Я же на Яксли думал, проклятье на него наслал… Амулет очень древний и очень темный, я же тебе рассказывал…Им нельзя пользоваться, Тони, это гадко. Думаешь зря я его под замком держал? Женщины тебя просто так любят, что ты прицепился к Эйлин? Как дитя малое, хочу и все. Она и все. Будет моей. Очнись, Тони. Вы совсем разные. Не будет, да, Эйлин?
За меня ответил Лорд.
– Ты прав, Абрахас. Не будет.
Тут он обратился к Антонину:
– Я разочарован. Встань и иди прочь отсюда, Антонин. Я бы хотел, чтобы ты все обдумал и официально принес извинения этой уважаемой семье. Я с тобой позже поговорю.
Антонин встал и заковылял с кухни, не поднимая головы. Его остановила Ирма и влепила звонкую пощечину. Тетушка с Горацием оттащили ее за руки, а Долохов быстренько ретировался. Борич радостно потер руки:
– Ну что, пошли пить чай?
Почему-то все начали переглядываться, не двигаясь с места, в кухне стало очень тихо. В тишине все ясно услышали громкий шепот Абрахаса:
– Люци, ты все видел? Молодец. Запомни сынок, женщин доводить до такого состояния очень опасно. Запомнил? Умница. Когда у них вот так сверкают глаза и в воздухе начинают летать посторонние предметы, надо бежать. Далеко, как только сможешь. Потом возвращаться с бриллиантами и каяться. Неважно в чем. Запомнил? Да, если есть возможность не возвращаться, это даже лучше, поверь мне. Веришь? Ты же мой мальчик… Эйлин еще добрая, твоя покойная бабушка в подобном приступе бешенства, навсегда лишила твоего же покойного дедушку возможности завести потомство младше меня…
Лорд прокашлялся, Малфой смутился и замолчал, тетушка засуетилась и сразу все остальные оживились, я подхватила блюдо с драниками, Ирма схватила чашки и мы переместились во двор к самовару.
Все хвалили мои драники, а мне кусок в горло не лез. Внезапно меня накрыло откатом. Я даже не помню, ела что-нибудь или нет, меня знобило и поколачивало. Ирма ласково поглаживала мои дрожащие руки и успокаивала:
– Все, он ушел. Знаешь, смотрю я на тебя и думаю вообще замуж не ходить…
Тетушка разомлела на солнышке и сонно включилась в беседу:
– Ирма, милая, выйти замуж не сложно.
Борич подхватил:
– Вот, у нас в народе говорят: «Выйти замуж – не напасть, как бы замужем не пропасть», поняла?
Гораций попробовал заступиться за Ирму:
– Ирма имеет в виду, что Эйлин и красивая, и умная, мужчины вроде вокруг вьются, а нету девчушке счастья, вот и жалеет ее. И я жалею…
Том удивленно спросил:
– Ирма, что ты придумала? Все у Эйлин хорошо, Вы о чем вообще?
Северус прижался ко мне, со второй стороны меня обхватил Люциус.
– У тебя есть я, а ты всегда говоришь, что это – главное.
Сын обхватил меня покрепче. Я кивнула и обняла мальчишек. Люциус тоже прижался сильнее и добавил:
– Если хочешь, я вырасту и женюсь на тебе, тетя Эйлин…
Внезапно его перебил оглушительный хохот. Лорд аж сполз со своего стула.
– Нет, Люциус, ты женишься на ком-нибудь другом. Или не женишься, но тебе все равно будет весело. Не-е-ет, Эйлин, тройнич.. У зеркала тебе не светит, и не мечтай…
Вся семья смотрела на Лорда в недоумении, я делала ему большие глаза. Нашел что вспомнить, свин. Такой момент испортил! Мне сам Люциус Малфой предложение сделал! Так бездарно профукать момент… Эх! Ну и что, что Люци одиннадцать лет? Ну и что, что я его практически вторым сыном считаю? Зато как звучит – Малфой звал меня замуж, а я отказала… Наши бы хором удавились, все запавшие на холодного платинового блондина…
Потом дети с профессором и Томом показали нам очень красивое зелье «Радуга», которое не имело какого-либо практического применения, оно просто было красивым и позволяло запускать радугу в небо с любой плоской поверхности. Хитрый Лорд договорился с домовым и мы наблюдали радугу в движении: Борич верхом на фестрале сделал вокруг стола круг почета, держа в руках открытый котел. Сидеть внутри радуги было необычно и разноцветно. Блики мерцали на веселых лицах вокруг, а Том улыбался мне одними глазами. Я наслаждалась моментом, настроение было замечательным.
После застолья Лорд о чем-то переговорил с тетушкой и Горацием, потом отвел Северуса в сторонку и также дождался утвердительного кивка, и после всех этих манипуляций подошел ко мне:
– Ты не против прогуляться? – Он заговорчески подмигнул и добавил, – я отпросил тебя до завтра. Все разрешили, так что пошли. Наконец-то ты мне подробно расскажешь про фандом, Шахеризада моя боевая…
С этими словами он меня приобнял и мы куда-то полетели. Ирма радостно махала мне рукой…
В голове крутилась почему-то странная песенка: «Ай-ай, убили негра, убили. Ни за что, ни про что, суки, замочили...» Все, приехала. Он меня убьет. Медленно. Фандом, мля…
Примечание к части Всех замечательных Дам поздравляю с праздником 8 марта! Ура!
Глава 26
Лорд аккуратно отпустил меня и я огляделась. Какой красивый вид! Зеленые холмы, в туманной дымке виднеются красные черепичные крыши какого-то поселения, пасутся коровы и мелодично звенит колокольчик. Травы пахнут упоительно свежо, летают трудолюбивые пчелы и мелькают разноцветные бабочки.
– Смотри, Эйлин. Это – редчайший вид, синяя бабочка. Говорят, что ее случайно раскрасила сама Моргана, когда влюбилась в Мерлина… Она сварила зелье и пропитала свое платье, чтобы привлечь внимание колдуна. Она торопилась и повесила платье сушиться, капли падали яркими синими пятнами на траву, что привлекло глупую бабочку. Одна капля упала на нее и с тех пор здесь иногда можно увидеть синих бабочек. В пользу этой истории говорит то, что синие бабочки чувствуют магию. Они сами прилетают ко мне. И к тебе. Вытяни ладонь. Магглам бабочки не даются.
Я удивленно разглядывала свои руки – на мою ладонь опустилась синяя красавица. У Тома на ладони сидело сразу три бабочки.
– Догадалась, где мы? Мы в местечке Гластонбери, недалеко от знаменитого холма Гластонбери Тор. Он связан с Мерлином, Морганой и туманным Авалоном. Место сосредоточения сил. Здесь легко колдовать. Я живу здесь.
– А как же магглы, тут же туча туристов каждое лето…
– Они видят здесь еще один пустой холм. Их тут много. Сюда им подниматься не хочется, вот и все. Чары отвращения. К тому же, я официально выкупил эту землю. Я нашел старый полуразвалившийся дом, когда-то здесь уже жил волшебник. Его единственная дочь оказалась сквибом и он уехал с ней, чтобы девочка нашла себя в маггловском мире. Она дружила с соседями, сверстницами – девчонками, маг работал местным аптекарем, был полноценным членом общины. Девушка выросла и вышла замуж за священника. Маг возился с внуками и не роптал на судьбу. После его смерти внуки выставили дом на продажу, но желающих особо не было. Дом пустовал около восьмидесяти лет. Старый волшебник перед смертью наложил чары отвращения, так что маглам тут было некомфортно. Мне дом подходил идеально. Я купил его и ни минуты не жалею.
– А откуда ты узнал про волшебника?
– Он мне сам рассказал. Он болтался здесь в виде привидения и рад был моему обществу.
– Почему был? А где он сейчас?
– Я помог ему уйти за грань. Нашел ритуал, довольно муторный. Забыл тебе рассказать самое забавное – избранника дочери пройдоха маг слегка подтолкнул. Заманил в гости, напоил парочкой зелий, узнал, что дочка пастору нравится и придал тому смелости. Вот так магия помогает в жизни.
– Прикольно. Но я думала, что привидения мучаются и не могут уйти, они вынуждены оставаться в эфемерном виде.
– Нет, способы есть. Большинство призраков – трусы, они боятся смерти. Есть небольшая доля тех, кто реально имеет «незаконченное дело». Например, охрана тайной вещи, короны, артефакта. Обычно какой-то материальный объект. Когда любым способом хранимое возвращается в большой мир, призрак уходит за грань. Есть еще случайные призраки, как бывший хозяин этого дома. Он сам не понял, почему это случилось. Умер – и оказался призраком. Постепенно привык. Сначала сильно мучился, ждал и надеялся. Потом смирился. Когда я здесь появился, он даже не сразу меня заметил. Я пришел сюда за одной милой змейкой, с которой познакомился недалеко отсюда. Я был беден и оставаться в «Лютном» больше не мог в силу известных тебе причин. Тогда я отправился путешествовать пешком, посетил Стоунхендж, потом решил посмотреть знаменитый холм. Я отдыхал, сидя на камне и разговорился со змеей. Ты знаешь, я всегда знал змеиный язык. Я приглянулся змее и она предложила мне отдохнуть в тихом месте, где не бывают люди. Здесь мне очень понравилось, потребности у меня были скромными и я решил пожить в старой хибаре некоторое время. Призрак появился где-то через месяц, мы познакомились, разговорились. Он попросил помощи – я согласился в обмен на его тайные захоронки. Я официально выкупил дом благодаря его тайнику, Эйлин. Мне хватило денег даже на поездку в Тибет с друзьями. Еще он отдал мне свою магическую библиотеку, весьма обширную и полную «темной магии». Там я начал искать решение его проблемы. Еще полгода искал нужные ингредиенты и готовил ритуал. Все получилось и теперь я – единственный хозяин дома и единственный маг на многие мили вокруг. Здесь легко дышится. Разумеется, мои милые змейки живут здесь же, но не волнуйся, они пугливы и не покажутся без моего приказа. Пойдем в дом, ты дрожишь на ветру.
Ветер действительно был холодный, но куда идти? Холм казался совершенно пустым. Том взял меня за руку и мы дважды обошли несколько камней по сложной траектории. И я сразу увидела высокий каменный забор, обвитый плющом. Ворота открылись сами. Мы зашли в знакомый холл и прошли в ту же огромную комнату с камином. Еще минут десять я устраивалась, Лорд выбирал напитки и разжигал камин, но вот мы уже сидели в высоких креслах, вино плескалось в тонких бокалах, а на маленьком столике аккуратной стопкой разместились исписанные пергаменты.
– Эйлин, у меня накопилось несколько вопросов. Можно?
– Спрашивай. Или хочешь еще разок посмотреть?
Я нарочно задала этот вопрос, чтобы кое в чем убедиться. Лорд с таким неподдельным ужасом говорил о моем мозге, что у меня появилась слабая надежда на то, что он не отважится нырять туда еще раз. Тогда я смогу умолчать о некоторых «прелестях» фанфикшена. О, мне везет. Приятно видеть столь чистое выражение отрицания на лице собеседника.
– Ни за что. Мне дорог мой рассудок. Но учти, Эйлин, мало кому удавалось мне врать безнаказанно!
Ой, страшно. Я врать не собираюсь, я умолчу. Это же моя специальность. Говорить много, выпячивать нужное, при этом умалчивая о проблемах. Это – рекламный бизнес, это – мой хлеб. Поэтому я лучезарно улыбнулась и искренно заверила, что и в мыслях не было пытаться его обмануть. Рекламщики – честнейшие люди на свете! Спросите их о достоинствах их товара, и Вы услышите чистую правду! Всегда легче говорить о том, что действительно хорошо. Голая ложь заметна, она режет глаз, люди ее чувствуют. Поэтому если в товаре хороша только его упаковка зеленого цвета, то Вы услышите искреннюю оду зеленому, его благотворное влияние на психику и все, что угодно, вплоть до утверждения, что Христос предпочитал зеленый. Дальше достоинства упаковки превратятся в выгоды товара, очень сомнительные, вероятно, но в основе-то лежит чистая правда – зеленый цвет успокаивает. Рекламный агент просто умолчал о недостатках, только и всего. Так что, мой Лорд, я буду искренна во всем, но в отношении некоторых категорий фанфиков я буду мила, как… Торговый агент.
– Как ты меня узнала на том мероприятии?
– По маскам. Я узнала маски на моделях, понимаешь, Бейтс заменил маски в последний момент и я узнала маски Пожирателей Смерти из Поттерианы. Поскольку образ Пожирателей – чисто твое творение, я поняла, что ты в зале. Когда я увидела незнакомца с Тони и Абрахасом, при этом они явно тебе подчинялись, то сомнений не осталось.
– Понятно. Расскажи про Пожирателей все, что помнишь.
Я сосредоточилась, выпросила у Лорда карандаши и чистый альбом, и нарисовала типичного пожирателя в маске и костюме, изобразила разрушенный дом и черную метку над ним, добавив надпись «Морсмордре» и палочку, устремленную в небеса. Также я схематически набросала череп со змеей в виде перевернутой восьмерки на левом предплечье безымянного слуги Волдеморта. Я рассказала о «ближнем круге», его известных членах, в общем все, что помнила из книг и фильмов. Лорд слушал внимательно, уточнял детали и делал пометки в своем пергаменте. Наконец я выдохлась. Лорд пересмотрел мои рисунки, нахмурился и спросил:
– Эйлин, я похож на идиота?
Я внимательно осмотрела его с ног до головы и честно признала:
– Вроде нет. Я ожидала гораздо худшего.
Лорд очень удивился:
– Что значит «вроде нет»?
Я поспешила объяснить:
– Никогда нельзя быть уверенным на сто процентов. Кто его знает, может у тебя хобби такое, притворяться нормальным, а потом раз – и выклевать печень у доверчивой дурочки. Всякое же может быть, теоретически? Вы, маги – такие затейники…
Он взвыл:
– Женщина, я даже знать не хочу о логической цепочке, которая привела твои кривые мозги к такому дикому умозаключению. Ладно, перефразирую. Примем за аксиому, что я – не идиот. Так вот, я не вижу логики в том, чтобы закрывать лица своих людей масками и одновременно ставить им не скрываемые большие метки на руки, причем на видном месте? Не на плече, не на груди, спине, заднице в конце концов! Многие мои последователи не афишировали связь со мной и работали на ответственных должностях, хотя и участвовали в рейдах. Я же сознательно лимитировал количество моих людей, потому что многие «сочувствующие» боялись разоблачения и метки не ставили. Лучше козыря для «Светлых» трудно себе представить. Ну, только подбросить аврорам свитки с полным списком Пожирателей. Что же, метки именно так и сработали после моего загадочного исчезновения в 1981 году. Верно? Людей толпами сажали в Азбакан без суда, наличие метки служило достаточным основанием. А иногда и без метки, например Сириусу Блэку просто не повезло. Его убрал директор, чтобы безалаберный крестный не испортил избранного. Это понятно, под прикрытием «общего блага» старикан убрал неугодных, даже не связанных со мной. Ты сказала, что метки помогали мне собирать моих сторонников. Вроде бы я изменил протеевы чары и собирал всех сразу. Но в твоих книгах говорится, что некая соплячка использовала тот же принцип для сбора группы, не выжигая кожу других детей. Я мог бы раздать своим пергаменты и заставить носить с собой, если уж зачаровать монеты у меня не хватило мозга. Нет, я заклеймил своих людей, как скот. Допустим, я сделал это, чтобы отрезать сторонникам пути назад, чтобы дрались до конца. Все равно, «повязать» сторонников можно было изящнее. Мне на ум сразу приходит минимум пять вариантов. Но нет, я сделал Метку синонимом смертельного страха. Более того, я отправляю шпиона в школу, даю ему задание устроиться на работу, причем у него на руке моя метка. Ну да, типа он переметнулся от меня, а я хитро придумал, что он все равно служит мне и стучит на директора. Не проще ли перекупить, запугать, да что угодно сделать, но получить шпиона либо из действующих учителей, либо найти подходящего соискателя без метки? Я что, не способен подмять под себя милую блондинку с грудью четвертого размера, которой я задурю голову и отправлю шпионить, ей мужчины сами все расскажут, а она найдет способ передать мне сведения! Так делают все, начиная с Древнего Египта! Но я иду собственным хитрым путем. У всех обывателей метка ассоциируется с диким ужасом, как я понял, какие секреты светлой стороны я надеюсь узнать от человека с символом террора на руке? Даже если его приблизит директор, остальные будут от него шарахаться и сторониться! Ничего важного ему не расскажут, а ведь любой шпион – прежде всего незаметен. Кстати, так в каноне и получилось, у тебя в голове я видел, как унижали его в ордене драной директоровской птицы. Шпион втирается в доверие и умеет разговорить любого. Я же отправляю человека – изгоя, к тому же мрачного, желчного неврастеника, можно сказать – мазохиста, со слабыми коммуникативными навыками! Что умеет твой канонный Снейп? Он отлично варит зелья, это типичная работа для одиночки, он нелюдим, он прекрасно умеет унижать учеников и силен в боевой магии. То есть я отправляю шпионить в школу отравителя и убийцу? Его место – в боевой группе, там он прекрасно продемонстрирует свои таланты! Он – самородок, сильный боевик. Но мне все равно. Но я умнее всех и хитрее, наверное. Да я должен сразу делить всю его информацию на двадцать, а то и тридцать! Люди врут, все и всегда, а уж неприятному человеку врут еще больше, потому что он НЕПРИЯТНЫЙ! Я хочу захлебнуться в потоке выдумок идиотов, если я отправляю Снейпа шпионить. И плевать на его навыки чтения мыслей. Для этого надо смотреть человеку прямо в глаза. Да, это полезный навык для шпиона, но не единственный же! Видимо, я тоже мазохист. Или идиот. Или оба варианта. Или – самое простое – я не способен здраво мыслить. Я нахожусь в своих дурманах. Эйлин, думаю, меня испугались и медленно отравили. Поэтому все пошло вкривь и вкось. Травили меня несколько лет, думаю. Кто-то очень близкий, тот, кому я верил. Дальше все последующие события – спектакль Директора. Он все разыграл, как по нотам. Единственное, чего он не предусмотрел, что я все же плюну в него из могилы. О проклятии на кольце он не догадался. Видимо я сопротивлялся, пытался удержать разум ясным и успел поставить ловушку на старого паука. Скорее всего, этот ребенок Гарри должен был погибнуть, а Директор подхватить его знамя и разделаться с очередным «вселенским злом». Думаю, мальчику бы просто не дали воскреснуть, добив тихонько контрольной Авадой в голову. Про свои «подвиги» после воскрешения я даже говорить не хочу. Этот лич уродец имел мало общего с моей оригинальной личностью. Это косвенно подтверждается тем, что я жил не здесь, а у Малфоя. Дом мне – личу не открылся. Мне пришлось сделать змею крестражем, потому что волшебные змеи имеют свободный доступ сюда, наверное я-он посылал ее за мелкими вещами и книгами. Мне жаль моих друзей. Они целовали мне одежду и ползали на коленях. Эйлин, ты видела, чтобы Тони или Абрахас ползали передо мной? Я стал безумцем, и не крестажи тому виной. Я подвел своих, это ужасно, Эйлин. И все равно, они пришли. Они умирали со мной, дорогие мои друзья. Я их сломал тоже, они стали ордой озлобленных безумцев. Мы все погибли. Этого не повторится. Ни за что. Я уже почти нашел предателя, Эйлин. Предатель – тот, кому я отдал диадему. Он отнес диадему директору. Они придумали эту сказку, что я был в школе в 1956 году, как я жутко выглядел, обожженный и красноглазый и «хитро» спрятал диадему в «Выручай – комнате». Директор приписывает мне то слишком много ума и хитрости, то слишком мало. Это проблема всех лжецов – не проработка всех деталей! Даже ты удивляешься, что я оставил диадему там, где ее легко мог случайно найти любой малолетний идиот! Зачем бы я пошел еще раз к Дамблдору, если он ясно высказал мне свое отношение в сорок шестом году? Я достаточно горд, чтобы не слушать отказ дважды! В пятьдесят шестом году я был здесь, мы вернулись из Тибета и я много занимался. Я почти год жил затворником, было очень много интересных книг, которые мне хотелось прочитать. К тому же, мой внешний вид сильно отличается от того, что описан в воспоминании Директора. То воспоминание – подделка, чтобы натолкнуть этого Гарри на след диадемы. Дамблдору этого показалось недостаточно, так он еще и привидение привлек. Привидения, как и портреты, и вообще все в замке подчиняются директору и должны выполнять его приказы. Директор просто продиктовал Серой Даме нужные слова и она сказала, как велено. Если бы новый директор отменил приказ, этого бы не случилось. Но я так понимаю, что двойному шпиону было не до призраков и он ничего не отменял. Он мог бы отменить замку все приказы Дамблдора, но не сделал этого тоже. Вряд ли его рассудок был вполне ясен. Думаю, его тоже одурманили. Зельевар умер от укуса змеи. Анекдот. Лучший зельевар в Англии. Он был сильным человеком и тоже сопротивлялся. Но директор поимел нас всех. Хотя я из могилы поимел директора. Слабое утешение. Мне повезло, что тебя занесло сюда. Я избавлю мир от ядовитой гадины с бородой, мои друзья проживут долгую счастливую жизнь. Я больше не полезу напролом. Я возьму власть мирно и меня будут прославлять как гуманиста и героя. Дамблдор тихо скончается от «естественных причин» в изгнании, позабытый и презираемый. Я умею ненавидеть, но я умею и любить, что бы не придумывал старый таракан. Не в этот раз, директор. Спасибо тебе, Эйлин Принц. История пойдет по – другому…
Я слушала Лорда и поражалась. Вот это силища, вот это харизма. Да он за своих глотки перегрызет. Ничего общего с тем кошмарным типом в Поттериане. Как он говорил, как страдал, как ненавидел. Я еще раз увидела всю историю, но совершенно с другого ракурса. Лорд – сильный лидер. Я сжала его ладонь:
– Я пойду с тобой. Если суждено, мы изменим этот мир. Если нет, я погибну, пытаясь.
Он улыбнулся легко, радостно. Так улыбаются дети, когда Вы дарите им чудесный воздушный шарик.
– Мы победим, Эйлин. Со мной мои друзья, моя семья и ты, мой волшебный подарок. Моя огненная гарпия нового режима, так ты себя назвала? Мне нравится, а Вам, друзья?
Из пустоты проступили темные фигуры. Их было одиннадцать. Одиннадцать мужчин медленно сбросили мантии – невидимки. Один из них выступил вперед, поклонился и четко сказал:
– Да, Лорд, мы согласны. Пусть она будет одной из нас. Тем более, что одно место уже вакантно.
