Текст книги "Бриллианты и ржавчина (СИ)"
Автор книги: Silin Mirigold
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
– Эта «постоянная женщина» ему чисто для прикрытия, дети – выросли, а в своем возрасте он выглядит лет на тридцать восемь. И он не педофил, если что. А ты – совершеннолетняя.
– У меня такое ощущение, будто ты сознательно отправляешь меня работать в бордель.
– Можно подумать, что ты не любишь мужчин «в возрасте».
Вельзевул попал в яблочко. Я действительно предпочитала только мужчин старше меня, минимум на десять лет. Не знаю, можно ли назвать мои вкусовые предпочтения заболеванием, но в психологии подобное проявление носит название «геронтофилия». А я – геронтофил.
– Знаешь, милая, если бы не Люцифер, я бы выдал тебя за Тилля, замуж, – честно признался демон, крутя в тонких пальцах соломинку.
– Почему? – я отпила из стакана.
– Знаю тебя и знаю его.
– Типа «идеальная пара»?
– Нет… далеко не идеальная, – Велз усмехнулся. – Просто люди, на подобие вас двоих, становятся счастливыми только с такими же, как и они сами. Я не имею ввиду характеры, я говорю про ваши натуры – отчужденные и вынужденные скрывать свои настоящие лица, и при этом очень ранимые и тонко чувствующие других.
– Ну… спасибо. Даже не знаю, что тебе сказать. Ты говоришь так, будто действительно хочешь выдать меня за него замуж.
– Я действительно хочу выдать тебя за него замуж. Но не могу. И жаль.
Из-за слов Вельзевула стало как-то тоскливо. И в этот момент, как по заказу, из колонок, развешанных по всем стенам, начали раздаваться звуки Led Zeppelin – Stairway to Heaven.
Я, конечно, всегда думала, что многие рок-музыканты на самом деле глубоко несчастные одинокие люди, но сейчас не понимала, почему этот человек был несчастен и почему Вельзевул видел его счастье и утешение во мне.
– Мне тоже жаль…
– Вы все равно должны познакомиться.
– Почему же?
– Я посмотрел в будущее. Так должно быть, – Вельзевул взял в руки меня. – Давай, я тебя накормлю, а потом мы пойдем на концерт?
Я кивнула и, взяв у демона меню, принялась выбирать, чем обедать. Точнее, ужинать.
Толпа народа собралась вокруг стадиона, и я от всего сердца поблагодарила моего «брата на день» за VIP-билеты. Наши «места», если можно было так назвать их, находились прямо у сцены, и я начала побаиваться за свои уши. Зона «ВИП» была огорожена от мест «простолюдин» невысоким забором. Думаю, здесь еще должна быть охрана.
Энергию, которую я испытала на этом концерте, нельзя было описать словами. Горло болело от постоянных криков, волосы намокли, тело горело и истекало потом. Однако удивляло то, что я дословно понимала все немецкие слова, которые пел и говорил герр Линдеманн. Позже до меня дошло, что это было «заклинание», наложенное на меня Вельзевулом перед самым отправлением в Париж.
Но концерт кончился, а это означало, что я и мой «братан» сейчас должны были пойти к музыкантам…
Руки дрожали, а все слова, которые я могла бы сказать музыкантам, испарились из головы. Ладони были холодны, как лед. Но – хвала ему – все опять привел в норму Вельзевул, лишь щелкнув пальцами. Теперь я не волновалась так сильно, все слова вернулись в голову, горло не болело, а тело и волосы перестали быть мокрыми от пота.
Из гримерки выходили фанаты, в основном, конечно, девушки. Велз захотел, чтобы мы были последними на «приеме».
Охранник что-то сказал по-французски, и мы с Вельзевулом зашли в открывшуюся дверь…
POV Тилль Линдеманн.
Как только последние фанаты удалились из гримерной, я вновь услышал звук открывающейся двери. Ах да, менеджер – как же его звали? – сказал, что осталось еще двое.
Стоя спиной к двери и залпом опустошая стакан воды, я не видел, кто были эти оставшиеся. Да и это не особо интересовало меня.
– I’m afraid, – раздался низкий женский голос, показавшийся мне мягким, словно шелк. Было непривычно слышать здесь английскую речь, но я знал этот язык.
– All is well. Don’t be afraid, – а вот этот голос принадлежал уже мужчине, и его я узнал. – Линдеманн, не стой ко мне спиной!
Я не смог сдержать улыбки и развернулся к своему хорошему давнему другу. Позже я пожалел, что сделал это.
– Я тоже рад тебя видеть, Велз, – я по-дружески обнял старого друга. – Что ты забыл на моем концерте?
– Решил свою мелкую сводить.
«Мелкая» недовольно пихнула его локтем в бок, вызвав у меня смешок. Впрочем, эта «мелкая» была не такой уж и «мелкой», ибо выглядела лет на девятнадцать. Но посмотрев на ее лицо, я понял, что готов разорвать Вельзевула на множество кусков, так как он сейчас откровенно поднасрал мне.
Лицо этой девушки мне не забыть. Только если мою память насильно сотрут. Широко распахнутые зеленые глаза, короткий, чуть вздернутый нос, полные алые губы, кругловатый овал лица… живое воплощение моей самой сокровенной мечты.
Да, Вельзевул меня просто подставил.
– Это Селестия, Тилль. Моя младшая сестра. Тащится по року, и по вам тоже, – представил мне свою сестру Велз.
– Очень приятно, Селестия. Мое имя Вы, вероятно, знаете, – я предпочел обойтись лишь улыбкой и кивком головы, обходя устаревшие формальности в виде поцелуя тыльной стороны ладони.
– Мне тоже очень приятно, герр Линдеманн, – она слегка улыбнулась, и в ее глазах появился едва различимый блеск.
Этот голос, мягкий, низкий и глубокий, я мог бы слушать вечно, и было бы совершенно не важно, о чем он твердил. Однако насладиться ее тембром мне не дал Пауль, решивший дать девочке автограф и порасспрашивать о какой-нибудь ерунде. Вот и отлично.
– Какого черта ты это сделал, Вельзевул? – я с трудом удержался, чтобы не схватить друга за грудки.
– Спокойнее, дружище, Селестия тебя обожает, – он хитро улыбнулся. – Тем более, она совершеннолетняя.
– Ты привел сюда свою сестру, чтобы отдать мне?
– Нет, просто чтобы познакомить. Если честно, не будь у нее жениха, я бы с удовольствием вас поженил.
– Сколько ей?
– Восемнадцать.
– Она младше моей дочери. И меня заодно, на тридцать три года. Тебе не кажется это странным? Пусть у нее и не было бы жениха.
– Она у меня любит мужчин постарше, – Велз улыбнулся во все тридцать два.
Господи, сделай так, чтобы эта девочка либо исчезла без следа из моей памяти, либо разлюбила своего жениха!
– Предложи ей встретиться, Тилль, – уже серьезно сказал мужчина. – Я уверен, вам двоим есть о чем поговорить.
– Что ты имеешь ввиду?
– Она у меня неглупая, друг. В свои восемнадцать мыслит как человек, повидавший самые страшные ужасы жизни.
– Хорошо, скажешь ей сам об этом, ладно?
Вельзевул кивнул, и в этот момент Селестия вернулась к нам.
Мы немного разговорились. Это действительно была умная девушка, но в ее характере скользила какая-то детская искра, из-за чего она казалась очень милой. Вскоре Селестия сказала Вельзевулу на английском, что очень устала и хочет спать, Вельзевул сказал ей ждать его около входа в гримерную, и девчушка вышла из помещения.
– Она очень милая, – сказал я, провожая ее фигуру взглядом.
– Ха, ты бы знал ее характер! Выглядит милой, как ребенок, которого хочется опекать, а на самом деле – дочь Сатаны с мозгами Ницше.
– Зря ты сказал мне это.
– А что?
– Теперь я хочу на ней жениться.
========== Глава 20. “Запчасть импровизации” (по просьбам трудящихся) ==========
POV Селестия.
Я с трудом удержалась, чтобы не оторвать этому дитю Ада его красивую голову и не засолить ее и обезглавленное тело в формалиновом растворе, дабы потом отправить в Петербургскую кунсткамеру в предварительно защищенную пентаграммой витрину. Думаю, смотрелось бы неплохо, если бы тело держало под подмышкой голову, а внизу витрины красовалась табличка с надписью «Вельзевул, верховный демон Вожделения. Второй круг Ада».
Однако демон успешно уклонялся от всех летящих в него предметов наподобие кастрюль, сковородок (жаль, что не из ангельской стали), ножей и вилок, пока открытая солонка не попала отвлекшемуся на мгновение последователю Люцифера в глаз. Собственно, находились мы на кухне того самого рок-бара, и поэтому под мои кривые, растущие не из того места верхние конечности попадались только предметы, предназначенные вовсе не для швыряния их в хитрофилейных демонов Вожделения, а для готовки. Но я, наплевав на формальности, как истинная женщина, бросала в своего так называемого «брата» только те вещи, которые в руках представительницы прекрасного пола становились оружием массового уничтожения.
– Ай! – Вельзевул вскрикнул и тут же закрыл пострадавший глаз рукой.
Гнев улетучился, как джин из своей бутылки, – моментально и бесповоротно, а на смену ему пришла жалость.
Отбросив чугунную сковородку, от которой, в принципе, толка не было бы никакого, я направила свои нижние конечности в сторону поверженного демона, который, держа правый глаз закрытым рукой, осел на пол.
Вот так мы и сидели, на сером полу кухни. Я – обнимая демона за шею и прижимая к своей груди, он – тря глаз и тихо меня обзывая.
– Ну, Велзи, ну прости меня! – почти рыдая, сказала я, гладя своего «брата» по растрепанным волосам. – Сейчас я принесу водичку, и мы промоем твой бедный глазик!
– Только не святую, хорошо? – убитым голосом простонал он, все еще не отнимая руку от лица.
В принципе, от повреждений типа этого ткани организма у захваченных демонами тел не краснели и не воспалялись, поэтому после промывки пострадавший зеленый глаз Вельзевула выглядел не таким уж и пострадавшим.
– Так зачем ты это сделал? – я выжидающе глянула на демона, который от скуки нарезал на разделочной доске… нет, не человеческую плоть, а всего лишь помидорку.
– Да мне Люцифер приказал! – истерично выкрикнул Вельзевул, метнув нож в стену.
– То есть как? – я широко распахнула глаза от удивления.
– Да вот так! Сказал сводить тебя на концерт Rammstein, познакомить с Тилльхеном и устроить вам двоим встречу.
– Но зачем?
– Да я почем знаю? Кто ж поймет, что у этих архангелов в головах творится? То братьев своих в клетку запихивают, то драться их заставляют, то Апокалипсис устраивают, то друг друга на тот свет отправляют…
– Ну тогда… что дальше?
– Как что? Встретишься завтра с Линдеманном, поговорите, погуляете, может быть, сделаете что-нибудь еще… – на лице демона появилась пошлая улыбка.
– Вельзевул! – рявкнула я на него своим громоподобным альтом, который по силе ничуть не уступал баритону вокалиста Rammstein.
От моего выкрика демон подпрыгнул на месте, постоял в ожидании чего-то пару секунд и, вернув к себе нож телекинезом, продолжил нарезание томата. Потом он взял со стола какой-то творожный сыр, намазал его на уже нарезанный белый хлеб, положил поверх ломтики помидора и, отправив это все на тарелочку, поставил передо мной. Я, сказав «спасибо», принялась трапезничать. У простого блюда был потрясающий вкус.
Демон уселся на стул передо мной.
– Слушай, крошка, я понятия не имею, зачем Люци приказал вас познакомить, но, видимо, ваша встреча должна была состояться так или иначе, потому что Тилльхен меня чуть обратно в Ад не отправил одним лишь взглядом за то, что я тебя привел.
– Но если это была любовь «с первого взгляда»… стой, это была любовь «с первого взгляда»?! – я уже хотела было подавиться бутербродом, но трезвый и вполне адекватный взгляд Вельзевула не дал мне запаниковать.
– Именно. Благо, только с одной стороны, иначе Люцифер не дал бы вам встретиться, – спокойно сказал «брат». – Вероятнее всего, он просто не хочет лишний раз злить Атропос, ломая все ее планы.
– Атропос? Судьбу, что ли? Одну из тех трех страшных древнегреческих бабешек?
– Ну, она не такая уж и бабешка и вовсе не страшная, – демон сцепил руки за головой, откинулся на спинку стула и загадочно улыбнулся, глядя куда-то в бок. – Короче говоря, моя милая фрау, ты в любом случае должна встретиться с Тиллем. И я уже организовал вам встречу.
– Ах ты…
– Тише, мелкая. Завтра, в пять вечера вы встречаетесь здесь, в рок-баре. Что будете делать дальше – дело сугубо ваше, но я был бы не против поспособствовать начатию одного естественного у людей процесса…
– Вельзевул!!!
Завтра наступило как-то слишком уж быстро. Быстро просто донельзя. Может, это из-за того, что ночь всегда проходит с неприличной скоростью, а может, потому, что захрапела я сразу же, как только мое бренное тело оказалось в кровати под одеялом. Вельзевул, после того, как устранил последствия нашей маленькой «семейной» баталии на кухне рок-бара, переместил нас в шикарную парижскую гостиницу. Номер был один, но с двумя спальнями. О Господи, какая же здесь кровать! Так и не хочется вставать.
– Просыпайся, моя маленькая любимая сова, я поведу тебя завтракать французскими круасанами, – задорно произнес Вельзевул, ударив меня по голове подушкой.
– Ты что, спал?
– Да.
– Зачем?
– Это весело.
– Очень. Особенно, когда снится Чак Норрис, венчающий тебя с Тиллем Линдеманном.
– Кто-то переборщил с колой.
– Думаешь, там была наркота? Кокаин, героин, гашиш?
– Кофеин, женщина, в коле содержится кофеин.
– О, а я и забыла.
Кое-как поднявшись с кровати (точнее, упав с нее, не без помощи Вельзевула), я отправилась умываться и чистить зубы, после чего сделала уже давно привычную для меня зарядку: отжимания, пресс и прочая лабуда, из-за которой Винчестеры прозвали меня «качком». Зато я буду сильной и здоровой.
Как только все мои утренние процедуры были завершены, Вельзевул, заставив меня надеть вчерашнюю юбку, ссылаясь на то, что «она делает меня очень милой», бежевую рубашку с закатанным до локтя рукавом и того же цвета кеды (право, понятия не имею, откуда он берет эту одежду и почему заставляет меня ее надевать), спокойно и под ручку вывел меня из здания гостиницы.
Кафе находилось всего-то в ста метрах от нашего временного пристанища и выглядело очень уютным. А то, какую еду там подавали, – словами не описать. Не хуже итальянской пиццы, которой меня кормил Самандриэль.
После завтрака, который на самом деле был обедом, Вельзевул повел меня прогуляться по набережной Сены. Пока мы шли, я держала демона под локоть и рассматривала окружающие нас пейзажи, а сам он рассказывал про характер своего человеческого друга Тилльхена и про то, как они познакомились.
– …Это было что-то невероятное. И меня не волнует то, что он человек. Люди тоже бывают хорошие.
– Ага, а демоны все паиньки.
– Не придирайся к словам.
Как оказалось, узнали они друг друга еще тогда, когда в Аду всем заправляла Лилит. К счастью, ее правления мне застать не удалось. Случилось это лет двадцать пять тому назад, и подробности той встречи носили просто невообразимый характер. Если точнее – герр Линдеманн перепутал какого-то ухажера своей младшей сестры с Вельзевулом и уже чуть было, как говорят в народе, не начистил ему физиономию. Сам Вельзевул в то время тщательно конспирировался от вездесущего матриархата царства Люцифера, а посему не мог показать обычному смертному человеку, «кто здесь главный». Впрочем, на поле боя очень вовремя подоспела та самая фрау Линдеманн и разняла несостоявшихся дуэлянтов. На том и порешили, как говорится.
– А его не смущает тот факт, что вы знакомы уже четверть века, а ты выглядишь на тридцать?
– Тилльхен знает, что я демон.
– Что?!
– Да-да, герр Линдеманн в курсе обо всей «темной стороне» этого и без нас прогнившего мира.
– Это было неожиданно.
Мы вернулись в гостиницу, и часы показывали уже три после полудня.
Я скинула обувь и упала в полюбившуюся кровать, Вельзевул сел в кресло.
– Знаешь, милая моя, Тилль действительно чистейшей души человек. Уж кому, как не мне, видеть это, – как-то горько произнес демон.
– Ранимый, чувственный и робкий? – глядя в потолок, уточнила я.
– Как догадалась?
– Душа поэта, никак иначе. Зачем ты говоришь мне все это?
– Просто я очень жалею, что между вами стоит Люцифер. Хотя, я заглядывал во все варианты развития твоей и его жизней, и во всех вы так или иначе знакомитесь и завязываете очень крепкое общение, – демон вдруг замолчал, но затем продолжил: – помню, было даже несколько вариантов, где у вас была нормальная семья и дети.
– Какая прелесть. Надеюсь, там не было дочерей?
– Нет, – хохотнул Вельзевул.
– И сколько же мне было?
– Как правило, двадцать два.
– Ужас…
– Вы отлично смотрелись и были счастливы, – по комнате раздался смех демона. – Я бы даже сказал, что Тилльхен помолодел годиков этак на двадцать.
– Вот бы и в реальности так помолодел, – я перевернулась со спины на живот.
Честно говоря, иметь детей в двадцать два года мне не казалось радужной перспективой. Что поделать, такая я вот свободолюбивая особа. И я не имею ввиду измены, кучу парней и ночные клубы, я имею ввиду какие-либо семейные обязательства, закрепленные никчемной бумажкой и кольцом металла на пальце.
Подул ветер, и от его порыва окно резко распахнулось, заставляя меня оторваться от размышлений. Взгляд невольно зацепился за часы, и я соскочила с кровати, направляясь в ванну, – циферблат показывал четыре дня. Быстро освежившись второй раз за сутки, я начала переодеваться, случайно замечая, что Вельзевула в комнате не было. Заменив черные колготки тонкими телесными, мне вдруг подумалось, что выгляжу я, как подросток, и в таком виде мы с герром Линдеманном вряд ли будем вызывать хорошие мысли у народа. Ну да ладно. В конце концов, когда это меня волновало мнение людишек?
– Селестия, нам пора, – в комнату вошел Вельзевул и посмотрел на меня. – О, так гораздо лучше.
– Думаешь, мы с Тилльхеном будем нормально смотреться? – я критично оглядывала себя в зеркале.
– Вполне. Или ты думаешь, что он, как брутальный дядечка с кучей денег, постоянно носит смокинги и рубашки? – демон усмехнулся.
– Да нет…
– Ну тогда идем.
Он взял меня за руку и переместил нас недалеко от того парка. Видимо, чтобы не вызывать подозрений, он решил отправить нас в какой-то переулок метрах в десяти от бара. Как только мы подошли к дверям особняка, демон коснулся моего лба, и все волнение, из-за которого мои руки похолодели, а спина грозила намокнуть, мгновенно пропало.
– Если что-то пойдет не так – просто позови меня мысленно, и я приду, – начал говорить мне напутствия «брат». – Мы договорились, что Тилльхен проводит тебя до гостиницы.
Я кивнула, и Вельзевул в мгновение ока пропал из моего поля зрения. Глубоко вздохнув и открыв двери, я отправила свою тушку внутрь здания.
Там, внутри, раздавались спокойные мотивы Битлз, и народу было так же, как и вчера, – немного. Наверное, люди здесь собираются только под вечер.
Бенджамин, протирающий полотенцем бокалы, завидев меня, помахал рукой, широко улыбаясь. Напротив него я увидела очень знакомую могучую спину немецкого вокалиста и уверенным шагом, не забыв так же приветливо помахать рукой бармену, направилась к барной стойке.
– Герр Линдеманн? – позвала я мужчину и удивилась, что говорю почти без акцента.
– О, Дас Фройляйн Селестия! Как я рад Вас видеть! – вокалист широко улыбнулся доброй улыбкой, и я не смогла не улыбнуться в ответ. – Присаживайтесь.
Я забралась на высокий барный стул и с облегчением заметила, что Тилльхен пришел без цветов, с которыми, как правило, бывают все мужчины на первом свидании. Нет, это нам ни к чему. Я не хочу цветов, я не хочу романтики. Я не так воспитана.
Сегодня Тилль выглядел куда лучше, чем вчера: выспавшийся, не уставший и без этого ужасного грима. Конечно, его сценический имидж я вовсе не считаю ужасным, но он хорош только на выступлениях, а уж никак не в повседневной жизни. Если вчера герр Линдеманн выглядел лет на сорок (что очень хорошо, ибо он старше этого возраста), то сегодня я могла бы дать ему годиков этак 33-35.
К нам подошел Бенджамин.
– Привет, Селестия, – он, как всегда, улыбался. – Отлично выглядишь. Что-нибудь будете заказывать?
– Спасибо, Бен. Давай, как вчера.
– За счет заведения!
Пока бармен повторял все вчерашние манипуляции с бутылкой тоника и бокалом, Тилльхен решил разговорить меня.
– Вы знакомы с барменом, Селестия?
– Да, брат познакомил. А Вы понимаете английский, герр Линдеманн?
– Просто Тилль, хорошо? Да, я знаю английский. Можем перейти на него.
– Нет-нет, я хочу попрактиковать немецкий, – я скованно улыбнулась.
– У Вас отличный немецкий, фройляйн. И очень милый акцент, – Тилльхен улыбнулся.
Мне кажется, или на моих щеках появился румянец? О, только этого не хватало – смутиться в обществе рок-вокалиста, до этого показав себя спокойной и не фанатичной личностью.
Но, с другой стороны… было приятно слышать такой необычный комплимент.
Бенджамин поставил передо мной высокий стакан с малиновым тоником и задорно подмигнул, после чего оставил меня и Линдеманна наедине.
– Вельзевул никогда не говорил, что у него есть сестра. Вы родные? – он решил перевести тему.
– Да, родные. Просто когда я была маленькой, мы практически не виделись. Это долгая история, Вам, наверное, будет неинтересно слушать ее.
– Селестия, я знаю, что Вельзевул демон, – вокалист в мгновение стал серьезным.
– Что-то вылетело из головы… – я поводила соломинкой в стакане. Напряжение нарастало. – Вельзевул – мой опекун. Но Вы ведь знаете, что он, в отличие от других демонов, относится к людям снисходительно, и поэтому я могла бы назвать его братом. Тем более, мы похожи внешне. Похожи ведь?
– Очень. А как вы познакомились?
– Мм… я не знаю, могу ли рассказывать это. Может быть, позже?
– Конечно. И, Селестия… давайте перейдем на «ты»? – Тилльхен повертел в руках пустую кружку из-под кофе.
– С удовольствием, я чувствую себя неуютно.
– А я себя старым.
Мы рассмеялись, и все невидимое напряжение, незаметно появившееся между нами, сразу же пропало.
POV Тилль Линдеманн.
Я предложил Селестии прогуляться, на что она ответила согласием.
Мы шли вдоль лесопарковой полосы, она держалась за мой локоть и что-то красочно и увлеченно рассказывала про одну из песен Pink Floyd. Кажется, она имела ввиду «Time». Поразительно, но за свои полвека я еще ни разу не встречал человека, который мог бы так говорить о музыке.
Людей здесь почти не было, автомобильные дороги находились далеко, и поэтому я наслаждался тишиной, разбавляемой эмоциональным мягким альтом Селестии с ее очаровательным акцентом. В этой девушке чувствовалась русская кровь, из-за чего мне еще сильнее хотелось присвоить ее себе.
– Скажи мне, Селестия, откуда ты? Я так и не понял, – спросил я, как только она перестала говорить.
– Из штатов, Тилльхен. Но я не американка. Точнее, не полностью. Мама у меня русская.
Как жаль, что я оказался прав.
– Пойдем к гостинице? Я обещал Вельзевулу, что украду тебя ненадолго.
– Если ты хочешь, то пойдем.
Нет, конечно, я не хочу! Просто твой «брат» бесцеремонно обломал меня, сказав, что ты помолвлена. Не рановато ли, в восемнадцать-то лет?
Мне хочется смотреть в эти зеленые глаза, на эти крупные темные кудри, спадающие на крепкую, не по-девичьи широкую спину и пышную грудь. Прекрасная юная Селестия, которой не суждено стать моей.
Глядя на нее, я понимаю, как разнообразна может быть красота. Вряд ли кому-то из парней ее возраста Селестия казалась красивой из-за широких плеч и крепкого тренированного тела. Но когда она стояла рядом со мной, двухметровым мужиком весом под сто килограмм, с устрашающей мускулатурой и медвежьим басом, сразу казалась хрупкой и совершенно беззащитной. Как пелось в какой-то русской песне, «разнообразна природа – в ней очень мало уродов». Да, мудрость русского народа поразительна.
На прощание, у дверей гостиницы, я поцеловал ее руку, желая оставить себе как можно больше приятных воспоминаний. На этот жест Селестия смущенно улыбнулась, и какая-то едва заметная грусть появилась в ее красивых глазах, после чего она, тихо сказав «было очень приятно пообщаться», скрылась за резными дверями гостиницы.
– Ну и как погуляли? – в моем номере появился Вельзевул, но это уже давно перестало быть неожиданным – к подобным заявлениям я привык.
– Зачем спрашиваешь, если знаешь, что я тебе скажу? – я был хмур, как лондонская дождевая туча.
– Ну, серьезно. Скажи хотя бы, о чем беседовали, – демон вальяжно развалился в кресле.
– О разном. Ты бы слышал, как твоя «сестренка» говорит о музыке, – просто поразительно! Никогда еще таких людей не встречал.
– Я тоже, – Вельзевул засмеялся. – Я не хотел так подставлять тебя, Тилльхен. Но ваша встреча должна была случиться в любом случае, даже если бы ни ты, ни Селестия не знали меня и понятия не имели о «темной стороне» мира.
– Пускай, – я посмотрел в окно, за которым собирались тучи. – Я напишу о ней песню.
– Ты серьезно?? – демон пораженно смотрел на меня. – Нет, я, само собой, не против, только не надо впихивать туда всякие любовные извращения, которые ты так любишь.
– Не бойся, не буду.
========== Глава 21. “…Здесь вороньё из пунктов наблюдения следит со всех сторон” ==========
POV Люцифер.
– Ты смеешься надо мной? – Вельзевул был явно настроен скептически.
Я усмехнулся и откинулся в кресле.
Зеленые глаза демона недоверчиво смотрели на меня из-под густых темных бровей.
В который раз поражаюсь, насколько сильно Селестия и сосуд Вельзевула, которому было уже порядка лет двести, похожи между собой. Может, она его потомок? Нужно покопаться в биографии моей девочки.
– Ничего подобного, Вельзевул. Если бы я хотел посмеяться над тобой, то попросту женил бы тебя на Анне.
– Что? Ты издеваешься? Я бы убил ее при первой же возможности!
– Или она тебя.
– Ладно, достаточно, – демон устало упал в кресло напротив меня.
– Селестии нужно развеяться, она и так постоянно сидит в четырех стенах. Ты же знаешь, что им, смертным, необходимо иногда выходить куда-нибудь.
– Кстати, где она сейчас? – Вельзевул оторвался от разглядывания пейзажа в большом окне.
– Выгуливает своего ангелочка.
На этот раз я самолично отправил ее на прогулку. Конечно, я мог бы просто сделать так, чтобы она не слышала нашего разговора, но это показалось мне нечестным в ее отношении. Пускай я не нахожу нужным считаться с ней, но все-таки я никогда не лгу, а значит должен быть честен.
– Знаешь, друг мой Вельзевул, я хочу, чтобы это случилось, не потому, что Селестия постоянно в четырех стенах, а потому, что Атропос мне уже изрядно надоела.
– Так это нужно ей, а не тебе, так? – кажется, демон, наконец-то, поверил.
– Так.
– Ладно. Тогда это не проблема.
POV Селестия.
Всего неделю я не отдыхаю от всяких сверхъестественных личностей и явлений в Париже, но, кажется, мне снова пора в отпуск.
– Ну и какого черта ты носишься по моей гостиной, словно тебе подпалили крылышки? – возмущению моему не было предела.
– Мои крылья в полном порядке, Селестия!
– Тогда по какой такой причине ты заявляешься ко мне и носишься по моему дому из угла в угол, кидая на пол какой-то черный порошок? Я, конечно, всегда рада тебя видеть, но не смей мусорить в моей гостиной!
– Пожалуйста, Селестия, я расскажу все потом! А сейчас я прошу тебя: иди и собери все необходимые тебе вещи! – было ощущение, что Самандриэль вот-вот упадет передо мной на колени.
Ангел был весьма убедителен, поэтому я направилась в комнату и принялась складывать в рюкзак все, что по моему скромному мнению было важным. В конце концов, ангелы типа Самандриэля не поднимают панику просто так.
А когда я спустилась, он уже совершенно спокойно сидел на диване боком к арке, ведущей в гостиную. Идеально прямая спина и руки, сложенные на коленях, придавали Альфи вид манекена.
– Я готова к нашему свадебному путешествию, любимый.
– Что, прости? – ангел резко повернулся ко мне.
– Пора лететь, говорю, – я развела руками.
– Куда?
– Это я у тебя хочу спросить, – я нахмурилась, мысленно удивляясь странной сегодняшней тормознутости ангела.
– Ах да… Прости.
Самандриэль поднялся с дивана, подошел ко мне, взял за руку и переместил нас в другое место.
Мы стояли посреди небольшой комнаты, и она напомнила мне номер какого-то дешевого мотеля.
Я бросила портфель на пол и внимательно посмотрела на этого «небесного ниндзю», который, собственно, и переместил меня по непонятным причинам из роскошного особняка в придорожный клоповник.
– Я жду объяснений.
Я села на край кровати. Ангел присел передо мной на колени и взял мои ладони в свои ледяные, смотря мне прямо в глаза. Сейчас он выглядел человечно, как никогда прежде.
– Нам нужно на некоторое время отвести внимание левиафанов от особняка, поэтому Люцифер приказал мне увести тебя в безопасное место…
– Да, придорожный мотель – это просто крепость от сверхъестественных сил.
– Ты не поняла… Сейчас придут Дин и Сэм и…
– Что?! Он сплавил меня Винчестерам?!
– Селестия, успокойся, пожалуйста…
Я закрыла глаза и вспомнила звуки акустической гитары. Почему-то именно это всегда успокаивало меня, а не всякие закрытия очей своих и отсчет до десяти.
– Да… Прости меня, Самандриэль.
– Нужно, чтобы левиафаны считали, что особняк пустует. Люцифер укроет его с помощью своих сил, но на всякий случай тебе необходимо некоторое время побыть в другом месте.
– Люцифер говорил, что Роман подставил Винчестеров и теперь их ищут власти по всей стране. Разве здесь для них сделают исключение? – я вдруг вспомнила, как Падший со смехом рассказывал эти «последние новости».
– Я стер память владельцу мотеля и всем работникам. Но ты же понимаешь, что я не могу стереть память всей стране, – он замолчал на мгновение. – Я должен уходить. Меня ждут.
Я кивнула и, наклонившись вперед, крепко обняла за шею своего первого настоящего друга. Он наверняка смутился, потому как сперва никакой ответной реакции не последовало, но потом неуверенно погладил по спине и уже прижал меня к себе.
– Только береги себя, хорошо, ангел мой? – тихо, но убедительно произнесла я.
– Да, конечно, Селестия…
Вскоре Самандриэль исчез из номера, а я оглядела место, где мне придется жить первое время.
Мой взор с удивлением обнаружил здесь три кровати, и в голове тут же поселилась мысль, что они все сговорились.
– О! Авиакомпания «Альфи» уже привезла нам нашу мелкую, – раздался бархатистый голос Дина с характерной насмешкой.
Винчестеры с топотом своих медвежьих лапищ ввалились в номер, и я поняла, что успела соскучиться по этим нарушителям всех мировых систем.
– Я тоже по вас скучала.
Я по очереди обняла обоих братьев.
– Ты как-то изменилась, – сказал Сэм, оглядев меня.
– Вельзевул таскал меня в Париж на концерт Rammstein, и там у меня чуть не закрутился роман с их вокалистом. Наверное, поэтому вам так кажется.
Брови Дина сначала поползли наверх, а потом он усмехнулся, но я поняла, что он поверил. В конце концов, у меня не было смысла нести такую беспардонную ложь, которой не поверят даже дошколята, а если брать во внимание то, что мой лучший друг – практически всемогущий демон из высших кругов, и то, что передо мной Винчестеры, а я – это я, то никаких вопросов и вовсе не оставалось.
– Вставай с кровати, и идем обедать.
Людей в кафе почти не было, что показалось мне несколько странным, ведь сейчас было время обеда.
