Текст книги "Бриллианты и ржавчина (СИ)"
Автор книги: Silin Mirigold
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
– Спасибо.
– Я куплю тебе другую рубашку.
========== Глава 13. “Черный колокол” ==========
POV Люцифер.
Мне не хочется это признавать, но все же придется: я тоже бываю наивен. Как я мог подумать, что мое возвращение в тело Ника пройдет гладко и не понесет за собой никаких последствий? Конечно, сосуд снова начал плавиться! И что с этим делать – я пока не выяснил. Пить демонскую кровь – не самый лучший вариант: она не останавливает разрушение оболочки, а только отсрочивает ее. И что, спрашивается, делать?
– Что с твоим сосудом, Люцифер?
Конечно, моей игрушке как всегда стало интересно. Хотя чем думал, когда влетал в дом с кучей ожогов на морде? Просто мастер конспирации…
– Он разрушается, – ответил я, внимательно смотря на обожженную тыльную сторону ладони. – Ник – не мой истинный вессель.
– А кто твой истинный вессель? – поинтересовалась Селестия.
Она встала из-за фортепиано, на котором репетировала до того, как я прилетел, и подошла ближе, с интересом разглядывая лицо Ника. Что в нем интересного? Никогда не видела ожогов на лице? Или просто нравится смотреть на лик моего сосуда? Тогда я просто не понимаю, что в нем такого: он раньше-то не выглядел моделью с обложек журналов, со мной несильно изменился, а с этими увечьями стал вообще похожим на бомжа…
– Сэм Винчестер.
Селестия скривилась и с ужасом посмотрела на меня.
– Нет, только не Сэм! – она помахала перед собой руками. – Мы найдем способ остановить разрушение твоего сосуда, мне он нравится! Пускай он будет в шрамах, но лишь бы не Сэм!
Это заставило меня рассмеяться. Бедный младший Винчестер! Вроде бы, нормальная внешность, даже привлекательная, а девчонки от него все равно шарахаются. Но видела бы она мой истинный облик! Забыла бы про все свои идеалы мужской красоты.
– А чем тебе не нравится Сэм? – я сложил руки на груди и ухмыльнулся.
– Да нет, он ничего, но… Я знаю, что внешность – не главное, но он тебе не подходит, – она нервно улыбнулась.
– Значит, тебе нравится этот сосуд?
– Ну, даже очень… – Селестия смутилась, опустив глаз в пол и сцепив руки за спиной.
Хорошо, ответ принят. Только проблема разрушения весселя не решена.
– Может, Вельзевул что-нибудь подскажет? – словно прочитав мои мысли, осторожно воскликнула моя игрушка.
– Вельзевул! – позвал я демона.
В следующее мгновение в кабинет зашел Вельзевул, вопросительно глядя на меня.
– Ты звал? – спросил он и, присмотревшись, добавил: – почему твой сосуд разрушается?
– Почему это, интересно, у ангела может разрушаться сосуд? – саркастично спросил я, складывая руки на груди.
– Так… от меня требуется способ прекратить разрушение сосуда?
– Какой ты сегодня проницательный, – да, кажется, уровень сарказма во мне сегодня превышает норму.
– Мне нужно подумать, – сказал он и сел в кресло у входа.
Вельзевул положил локти на колени и подпер подбородок ладонями. Он выглядел очень задумавшимся. Наступила тишина, я и Селестия смотрели на демона, который даже не моргал. Через несколько минут он поднял голову и тихо сказал: “я знаю один способ…”. Селестия зловеще сыграла на фортепиано начало пятой симфонии Бетховена. Да, атмосфера у нас была угнетающая.
– Есть один ритуал, он должен фактически сделать вот этот сосуд твоим истинным сосудом, – задумчиво начал рассказывать Вельзевул, – ритуал проводится во время солнечного затмения, для его проведения нужны перо птицы Рух, соль Мертвого моря, немного осмия, обсидиан, лунный камень, волос Геи и – не смейтесь! – кровь девственницы.
– Сколько нужно крови? – спросила Селестия.
– Два литра.
– Как много… я умру от такой потери, – грустно сказала она.
– Можно подумать, что я тебе это позволю, – я красноречиво посмотрел на мою девочку. – Вельзевул, напиши мне ингредиенты, я все достану.
– А затмение?
– Затмение будет… – я бросил взгляд за окно на небо и просчитал дату следующего затмения, – через два дня, три часа и шестнадцать минут.
– Ого, да у тебя таймер в голове, – удивилась Селестия.
Вельзевул дал мне листок, и я отправился на Мадагаскар, за первым ингредиентом.
Конечно, достать все необходимое не составило большого труда, за исключением волоса Геи. Надеюсь, эта титанида не будет упрямиться, и мне не придется применять силу. А то однажды я уже уничтожил пару дюжин языческих божков. Вместе с моим младшим братом… Я снова вспомнил про Гавриила. Мой глупый младший брат… Твой поступок был храбр, а поэтому безрассуден…
А самое ужасное во всей этой ситуации – это то, что Отец позволил Гавриилу умереть. Он позволил мне убить его.
И, Господь, если Ты слышишь – знай: Ты плохой Отец.
***
Да, у Геи определенно неплохой вкус. Поселиться в горах в огромном особняке, больше напоминающем древний разваленный храм, – отличная идея, если хочешь оградиться от кучки надоедливых смертных людишек.
Внутри дом был обставлен тоже весьма неплохо, а сама титанида принимала ванну.
Мне, по правде говоря, было глубоко все равно, что я ворвался к ней во время столь интимного занятия, да и саму Гею это не столько смутило, сколько возмутило. И в меня был брошен бокал из-под шампанского, небрежным взглядом откинутый в стену.
По человеческим меркам Гея была очень красивой (хотя мне никогда не понять человеческих канонов красоты. Особенно, когда у них перекрашенная на триста раз вешалка высотой с Пизанскую башню считается красивой) женщиной с темно-русыми волосами и изящной шеей. Думаю, у нее и ниже шеи все обстоит очень хорошо, просто все это было скрыто от моих глаз пеной для ванн. Впрочем, меня не особо интересуют все части ее тела, только та, на которой находится необходимый мне ингредиент.
– Кто ты…? – возмущенно произнесла женщина, но спустя секунду она шокировано распахнула карие глаза. – Люцифер?..
– Смотри-кась, узнала, – я хитро прищурил глаза.
– Зачем ты здесь? – спросила она осторожно. – Уходи!
– Я бы не советовал тебе так разговаривать со мной – твои коллеги не так давно уже на личном опыте узнали, что будет, если нахамить обозленному на весь мир архангелу, – я ухмыльнулся, видя ее испуганное лицо. – А вообще, я, признаться, считал, что ты со временем станешь поумней и помудрей. Богиня Мать-Земля, как-никак. Я разочарован. А теперь – будь добра, избавь себя от возможной смерти, а меня – от неприятного общества, и одолжи свой волос.
Гея сглотнула и, не отводя от меня взгляда, вырвала один волос, после чего дрожащей рукой передала его мне. Я взял предпоследний ингредиент.
– Глубоко признателен, – слащаво сказал я и исчез из этого дома.
***
– Селестия, не заставляй меня этого делать.
– Это необходимо. Суй давай.
– Я не хочу делать тебе больно.
– Рано или поздно – придется.
– Но он такой большой… а ты такая маленькая. Он тебя не порвет?
– Так не сам шланг же нужно вставлять, а иголку! В вену!
Я очень не хотел, но мне пришлось проколоть иголкой руку Селестии. Право, я думал, что это страшное творение рук человеческих (хотя у людей все творения страшные, ну, разве что, телевизор – нечто удивительное. Честное слово, когда я в первый раз это увидел – два часа оторваться не мог!) просто насквозь пронзит ее, и кровь будет хлестать во все стороны! Нет, это, конечно, хорошо – когда кровь во все стороны хлещет, но не тогда, когда эта кровь принадлежит моей игрушке.
Вельзевул сказал, что сделает все сам, а мне нужно только возобновлять кровь в ее теле. Что ж, лечить небожители умеют все, и это – ерунда.
На второй минуте процедуры Селестия нездорово побледнела, и мне было довольно стыдно, когда я осознал, что боюсь за нее. Все пятнадцать минут, что заняло переливание, она была бледной, как лист бумаги, но ничего страшного не случилось. Вообще, сначала была идея сделать все одним щелчком моих пальцев, но Вельзевул и Селестия вовремя меня остановили, аргументировав это тем, что «Селестия – человек, и два литра крови в ее организме – вещь весьма нужная и не умеющая восстанавливаться за несколько секунд».
Вельзевул поставил все ингредиенты на стол.
– Что ж, теперь остается ждать затмения, – сказал демон.
Два дня. Надеюсь, за это время Ник не расплавится до состояния белковой лужицы.
========== Глава 14. “Темная сторона Луны” ==========
POV Селестия.
Ему наверняка часто приходилось делать что-то опасное ради спасения других, себе подобных. И вряд ли он получал за это благодарность – зачем благодарить, если так было необходимо? И он подумал: “а почему бы мне не сделать что-нибудь для себя?”. Действие было сделано, шаг вперед – совершен. И впереди была пропасть, которая не испугала его своей неизвестностью; пропасть была глубока настолько, что, бросив камень, он не услышал бы звуков его падения. И те, кто стоял позади, говорили ему остановиться:
– Если ты пойдешь вперед, мы оставим тебя. Ты перестанешь быть нам братом.
Но и эти слова его не испугали. Он, бросив все, пошел вперед, не желая сидеть на месте. Просто он знал, что каждому его брату и сестре на голову опустили венец из сладкой лжи, которой они так охотно верили.
Возможно, и Отец хотел бы что-то сказать ему, но явно быстро отбросил это желание – гнев в Нем был слишком силен.
И он понимал, что вот-вот настанет время разорвать венец из лжи на челах своей семьи. Нужно было просто немного подождать.
Сейчас, выбравшись из той пропасти, он снова пошел на отчаянный шаг. Только на этот раз делал это не ради других, а исключительно ради себя. И вряд ли это можно осуждать.
Но как он мог знать, что этот рассвет изменит его жизнь навеки? Собрался бороздить моря, но свернул в златые реки, ослепленный блеском сияющих вершин. Кто-то скажет: “заблудился”, а я отвечу: “как он может заблудиться, если ему некуда идти?”.
– Что это было?
Я недоверчиво посмотрела сначала на потолок, затем вокруг себя, но, разумеется, ничего примечательного не увидела. Только что раздался странный грохот – как раз тогда, когда случилось затмение, и Люцифер провел ритуал. Теперь Падший мог спокойно находиться в своем сосуде, кожа его уже не была покрыта ожогами и ранами, и ощущение, что он вот-вот расплавится, пропало.
– Мощный всплеск энергии, – задумчиво произнес архангел и добавил: – энергии не из этого мира.
– То есть?
– То есть кто-то открыл портал в другое измерение. Но, так как ни в Рай, ни в Ад портал открыть нельзя, то у нас больше проблемы, – объяснил Падший.
– Думаешь, кто-то открыл лазейку в Чистилище? – подал голос молчавший доселе Вельзевул.
– Скорее всего. Нужно проверить.
Люцифер исчез. Ну вот, опять! Не удержать его в течение хотя бы дня в одном месте.
– Ладно, Селестия, идем домой, – Вельзевул взял меня за руку и переместил в особняк.
Тот заброшенный храм, в котором мы проводили ритуал, был очень красив и весь порос мхом и травой, что придавало ему немалую долю мистицизма. Стоял этот храм в какой-то глуши, и пытаться определить, что же это за глушь, я вовсе не хотела. Да и вряд ли мне это удалось бы – знаний по географии у меня никогда не было слишком много.
В храме хоть и было довольно мило (в моем понимании этого слова), но бесконечная влажность и странные звуки меня раздражали. Как же хорошо иметь «друзей» с телепортом.
Дома я поспешила принять душ (иногда я жалею, что эта кабина не оснащена ионным душем – после многих «вылазок» в люди так и хочется смыть с себя невидимую радиацию и инфекцию) и поскорее завалиться на любимый диван. Следующей книгой, которую мой мозг желал прочитать, был «Кодекс Люцифера», и я, усмехнувшись ироничному названию, открыла первую страницу. Вообще, я могла бы почитать ее и на электронной книге, но, так как та была разряжена до состояния глубокой комы, пришлось долго и нудно рыскать в визуально бесконечной библиотеке особняка.
Стиль у автора был весьма своеобразный, однако чтение оказалось приятным. Не успела я прочитать и трех глав, как услышала ехидный смешок позади себя.
– Бред все это, я сроду не писал никаких кодексов.
Я захлопнула книгу, отложила ее в сторону и повернулась к Люциферу, выжидающим взглядом на него уставившись. Падший, как и всегда, сложил руки на груди и насмешливо посмотрел на меня.
– Ты выяснил, что там было?
– Кое-что очень плохое, – архангел сел в кресло напротив. – Был открыт вход в Чистилище, а там, моя маленькая девочка, томятся души всех монстров и тех, кто был создан задолго до людей.
– Кто же? – мой голос слегка дрогнул.
– Левиафаны, милая. Они выбрались из Чистилища, и это – очень большая проблема, поскольку по силе они превосходят ангелов. А еще питаются людьми, – как бы невзначай добавил Люцифер. – И демоны им тоже не помеха. Хотя с Вельзевулом им придется тяжело. Как и со мной, впрочем.
Ха-ха, очень весело.
Добро пожаловать домой, Селестия.
========== Глава 15. “Мы и они” ==========
Дорогие читатели!
Пожалуйста, простите меня грешную за такое долгое отсутствие продолжения!
Я вернулась и намерена продолжать фанфик. Конечно, не могу обещать, что главы будут большими и будут появляться часто, но они, по крайней мере, вообще будут)
Представленная ниже глава получилась маленькой и не слишком насыщенной событиями, но это все, что у меня пока получилось написать.
Надеюсь, она вас не разочарует :)
POV Селестия.
Оказывается, мир, затопленный кровью, может быть прекрасен. Конечно же, это сугубо мое мнение, хотя что-то подсказывает, что некоторые личности (взять того же Люцифера) его разделяют.
Наверное, страшные бедствия мирового масштаба – это те немногие обстоятельства, заставляющие людей объединяться. Люди все-таки мне не понятны: внутри одной маленькой ячейки общества они могут умудриться создать скандал с морем противоречий, вырастающий вплоть до междоусобной войны. Поразительное людское качество: утрировать одну маленькую неприятность так, что даже сильные мира сего подумают о Конце Света или о каком-нибудь нашествии высокоинтеллектуальных лягушек с Альфа Центавры.
Впрочем, нашествие-то и приключилось, только не лягушек и не с Альфа Центавры. Думаю, для людей это вторжение будет пострашнее, чем прилетевшие в гости пришельцы.
Однако левиафаны – существа более умные, нежели плоды разгулявшейся человеческой фантазии. Никто не заметил ни единого убийства, а семьи тех, чьи облики левиафаны захватили, даже не поняли, что их родственников кто-то подменил. Умно – разрушить систему изнутри.
СМИ молчат, по радио не говорят запирать двери и окна и не выходить из дома, ни на одном канале нет панических криков об «ужасных кровавых убийствах». Правильно: нельзя говорить об убийствах, если их нет.
Наверное, моя позиция в такой ситуации самая незавидная – знать обо всем, но быть не в состоянии что-либо сделать. И пусть мне ничто не угрожает, – пока – я все равно обеспокоена.
Пульт полетел в ни в чем неповинный телевизор (странно, что я вообще его включила). Впрочем, с «зомбо-ящиком» ничего страшного не приключилось.
Все мои планы по вымещению гнева на окружающей обстановке были прерваны звонком во входные ворота, что уже было как минимум подозрительно, ибо в этот особняк обычно врываются без стука. Просто все посетители сего дома вообще не пользуются дверью или хотя бы окном, так как они привыкли просто залетать в него, оказываясь посреди моего любимого зала.
Взяв на всякий случай со стола какой-то мегакрутой супердревний кинжал, оставленный мне Люцифером, я походкой новоиспеченного рекрута в пехотных войсках зашагала к двери и посмотрела на экран, на который передавала изображение камера наблюдения с ворот.
От увиденного кинжал мгновенно выпал из моей руки.
– Это, должно быть, какая-то шутка… – подозрительно прищурив глаза, произнесла я.
Подняв с пола упавшее оружие, я спрятала его в рукав кофты, держа за рукоять и прижав к руке тыльной стороной. Вряд ли это мне поможет, но так я, по крайней мере, чувствую себя спокойнее.
Медленно открываю дверь, осторожно ступаю к воротам, так же осторожно открываю их…
– Привет, Селестия.
– Что вы здесь делаете и как вы меня нашли?
– Люцифер дал адрес.
– Очень смешно.
– Дин говорит серьезно, Селестия. Ты пустишь нас в дом?
– На каких основаниях?
Винчестеры, а это были именно они, переглянулись между собой. По лицу старшего было явно заметно, что у них нет стоящих аргументов, чтобы я пустила их внутрь. Мужчины молчали, но, кажется, у Сэма появилась какая-то мысль – это было видно по морщинке, пролегшей между его бровей.
– Ты у нас в долгу.
Осадили.
Винчестеры уселись на диван и сразу же наткнулись на мой требующий объяснений взгляд. Младший вздохнул, словно готовясь что-то рассказывать.
– В общем, сначала Кас захватил души из Чистилища и стал новым «Богом»… – сразу начал Сэм и остановился, как только я изобразила фейспалм.
– Господи, сколько же еще придурков увидит этот мир?… – устало и недовольно прошептала я, не отнимая руку от лица.
– Так вот, – продолжил младший охотник. – Его сосуд не выдержал такого количества душ и взорвался. Но перед этим над сосудом взяли контроль левиафаны, они завели его в водоем и там взорвали, а сами выбрались, – Сэм немного помялся. – А недавно к нам залетел Люцифер и сказал, что, если мы хотим спасти наш мир, то должны найти тебя и демона по имени Вельзевул, и дал адрес.
– Странно, что он это сделал. Впрочем, вы здесь. Вельзевула дома нет, он на «работе», – иронично ответила я. – Но здесь есть я, которая не имеет представления, как вам помогать. Разве что, дождаться моего «сенсея».
– Ну и когда же твой блудный «сенсей» вернется в «отчий дом»? – спросил Дин, нагло складывая ноги на кофейный стол.
– Понятия не имею, он уже взрослый мальчик, может гулять до одиннадцати, – ядовито ответила я, спихнув своей ногой ноги Дина со стола. – Но мы можем покопаться в библиотеке.
С этим предложением Сэм охотно согласился, а вот Дин упирался всеми возможными способами, но, в конце концов, и его удалось заставить работать мозгами.
Впрочем, поиски особым успехом не завершились, так как очень многие свитки и книги были написаны на древних языках, никому из нас неизвестных. Мы уже хотели бросить все и предаться отчаянию, но тут мой взгляд наткнулся на какой-то ну очень древний свиток с изображением большого черного змея. Мозг медленно воспроизводил отрывки из Ветхого Завета, который я чудесным способом умудрилась прочитать.
– Опа… – тихо произнесла я, но и этого было достаточно, чтобы братья меня услышали.
– Ты что-то нашла? – обратился ко мне Сэм.
Я кивнула. Винчестеры подошли ко мне и начали с умными видом разглядывать пергамент.
– Какой это язык? – подал голос Дин.
– Не знаю. Какой-нибудь древнешумерский, – бросила я.
– Ты права, это язык шумеров, – сказал Сэм. – Я уже видел такие символы, в музее. Только есть одна загвоздка…
– Шумеры использовали клинопись, – сразу же сообразила я.
– Точно.
========== Глава 16. “Еще один кирпич в стене” ==========
POV Селестия.
Пока могучие умы под именами Дин и Сэм Винчестеры решали, как же рукопись на языке шумеров могла быть написана на пергаменте, я молча обошла большой стеллаж с книгами, на полке которого был найден этот свиток.
Вельзевул исчез вчера вечером и появиться должен был только завтра, а большей «википедии» среди моих знакомых не было. За исключением, конечно, Люцифера, но тот тоже был занят, поэтому позвать я его не могла. Оставался только один вариант.
– Самандриэль, птенчик мой драгоценный, мне нужна твоя помощь! – сделав голос как можно жалостливее, позвала я друга.
Впрочем, мне никто не ответил. Подумав, что на этого до противности милого ангела нужно либо кричать, либо признаваться ему в любви, дабы он принес свой очаровательный невинный зад, – ох, какое же это двусмысленное словосочетание! – я бухнулась в кресло, стоящее около прямоугольного стола, складывая ногу на ногу. В течение последующих пятнадцати минут (да, на чувство времени я никогда не жаловалась) никто так и не появился, и стояла типичная для библиотеки тишина, нарушаемая лишь редкими матами старшего Винчестера, упреками младшего и шелестом страниц.
Решение сделать все самой, если это невиннейшее из всех, кого я знаю, создание не появится в течение пяти минут, отпало само собой, когда позади послышался шелест крыльев, немного душный воздух разрядил запах озона, а на моем плече уселся милущий воробьиный сычик*. Взглянув на это милое создание, смотрящее на меня своими большими янтарными глазками, весь мой праведный гнев сразу же улетучился, сменившись умилением как по отношению к птичке, так и по отношению к тому, кто мне его принес.
– Селестия, ты звала меня? – ангел подошел ближе, так как я услышала шаги позади меня. – Прости, что не появился раньше.
На какое-то мгновение ангел показался мне смущенным и чуть-чуть покрасневшим, когда я поднялась с кресла и, опираясь на край стола филейной частью, внимательно посмотрела на него.
Маленькая совушка на моем плече даже не дернулась от резкого движения, а, только издав забавный тоненький звук, клювом пощипала мои волосы. Это заставило меня умилительно вздохнуть.
Самандриэль заулыбался, посмотрев на птичку.
– Да, Самандриэль, мне нужна твоя помощь, – сказала я, погладив пальцем мягкую головку птицы.
– Я сделаю все, что смогу, – как ни в чем не бывало, сказал ангел, словно о помощи я прошу его каждый день, причем, в таких делах, рядом с которыми и Апокалипсис кажется всего лишь событием в сюжете какой-нибудь компьютерной игрушки. – Селестия, я могу задать тебе вопрос?
– Да, конечно, – слегка удивленно ответила я, так как последнее предложение моего друга было сказано слишком сдавленным тоном.
– Ты назвала меня «своим драгоценным птенчиком», – парень опустил глаза в пол, и на его бледных щеках появился румянец. Тут мои брови стремительно поползли наверх: ангелы смущаются? Что?.. – Почему?
– Драгоценный – потому что у меня никогда не было настоящих друзей, тем более, таких, как ты, – начала я, спокойно смотря на ангела. – Мой – потому что мой друг, – подчеркнула слово «мой». – А птенчик – потому что ты выглядишь совсем юным, и ты очень милый.
– Я воин Небес, – тихо прокомментировал Самандриэль, потерев предплечье чуть выше локтя и смущенно отводя взгляд в сторону. Мне даже показалось, что он обиженно поджал губы.
– Конечно, это для остальных ангелов и людей ты – воин Небес, а для меня ты – птенчик, так что, все. И не пререкайся, иначе не расскажу тебе, как рождаются дети.
Да-да, это небесное создание около недели назад спросило у меня, как рождаются дети. Это поставило меня в тупик, само собой, так как, по идее, все ангелы должны были в теории знать, как это происходит. Оказалось, что нет. Как поведать об этом столь пикантном процессе ангелу, который в данном случае напоминал мне ребенка, я понятия не имею. Ну не говорить же ему, что их «приносит аист» или что родители «достают их из капусты», верно? В итоге, в течение всей этой недели я обдумывала, как бы так помягче поведать пернатому о процессе создания на свет себе подобных у простых смертных.
Самое главное, чтобы Самандриэль, будучи особой любопытной, не пошел узнавать об этом на практике.
– Как скажешь, – ангел опустил голову.
Да, я знаю, на какие рычаги нужно давить, чтобы заставить кого-либо что-то сделать. И ангелы – не исключение. У всех свои слабости, в конце концов, как и недостатки.
– Вот и отлично, – довольно сказала я. – Пойдем, воин Небес, расскажу тебе о проблеме.
Когда мы завернули за стеллаж, где сидели братья, на нас тут же уставились вопросительные взгляды охотников. Конечно, я ожидала этого, впрочем, считала, что нет ничего такого, если у подопечной Люцифера за плечом летает еще один ангелок.
– Кто он? – спросил Сэм.
– Откуда он взялся? – не уступал ему Дин, после чего вдруг хитро заулыбался. – Твой бойфренд?
– Кто такой бойфренд? – тихонько спросил ничего не понявший Самандриэль, посмотрев на меня.
– Да, мой бойфренд, как и твой, которого Кастиэль зовут, – недовольно нахмурившись, ядовито ответила я.
– Ах ты маленькая!..
– Дин! – прикрикнул на старшего Сэм.
Мне было неприятно, что моего единственного друга посчитали «другом сердца». Признаюсь, Самандриэль был мне глубоко симпатичен, но точно не как мужчина. В конце концов, какие могут быть союзы между ангелом и земной девчонкой, которая, мало того, освободила Люцифера и теперь находится под его абсолютной защитой?
Лучше я не буду говорить Самандриэлю значение слова «бойфренд», иначе он снова меня смутится и улетит непонятно куда и непонятно на сколько. Да и вряд ли после того он не будет мучиться мыслью, что его могли посчитать второй половинкой земной женщины, тем более – такой близкой, которую он так часто видит и к которой так близко всегда находится. Он станет элементарно меня бояться и стесняться. Такого я не хочу. Все-таки этот ангел очень чувствителен.
Про отношения Кастиэля к Винчестерам, особенно, к Дину я наслышана немало, и, хоть я и не считала их «голубками», но использовать такие сведения можно было для давления на старшего Винчестера, что так славился своей любвеобильностью к привлекательным девушкам.
– Это Самандриэль, мой близкий друг. Он ангел, – ответила я на оба их вопроса, перестав возмущаться. На этих идиотов нельзя долго злиться.
– Как-как? – нахмурился Дин, делая забавное лицо. Вряд ли он знал, насколько смешно сейчас выглядит. – Сама-что?
– Самандриэль, – спокойно повторил ангел, стоящий за моим плечом. За правым плечом. Как символично.
Хотя, как бы четко небожитель не произнес свое имя, Дин его все равно не запомнил и поэтому продолжал пялиться тупым взглядом на ангела. Сэм с упреком посмотрел на брата, я изобразила фейспалм.
– Зовите меня Альфи, – как-то печально вздохнул «Альфи».
– Альфи? – теперь Винчестеру хотелось захохотать во весь голос, это было видно по выражению его лица и задорным искоркам в зеленых глазах.
– Это имя сосуда Самандриэля, – холодно пояснила я, строго смотря на охотника. – И перестань ржать над моим другом, Дин, это невежливо. И тем более – над его двадцати двух летним сосудом, некогда работающим в закусочной, чтобы собрать деньги на лечение своего единственного родственника – дяди – от рака, который согласился стать сосудом, чтобы Самандриэль вылечил его старика. Кстати, Самандриэль, ты сдержал свое обещание?
– Сразу же, как только вселился в сосуд.
– Молодец, – похвалила я ангела и села за столик с братьями.
Самандриэль рассказывал мне о том парне, в которого он залез. Когда я услышала его историю, то сразу же зауважала и этого Альфи, и Самандриэля. Также я узнала от него, что человек, в тело которого вселится ангел, находится в сознании и все видит и слышит, только не может управлять своим телом. Впрочем, быть ему наблюдателем или нет – решает ангел. Самандриэль же решил, что Альфи должен быть в сознании. И тогда он сказал мне, что этот Альфи считает меня жутко странной, хоть я и выгляжу милой безобидной простушкой с виду. А еще он поведал, что его сосуд никогда бы не подумал о наличии в моей голове таких страшных мыслей типа видов пыток в эпоху Средневековья, а в моей душе – о таком количестве презрения к людям. Тогда я просто ответила ему, что «внешность обманчива».
Ангел сел рядом со мной.
– В общем, мы откопали среди всей этой древней и бесценной макулатуры свиток, в котором, скорее всего, говорится о левиафанах, – начала рассказывать я. – Но суть проблемы в том, что написан он на языке шумеров, а самое странное – это не клинопись, а чернила на пергаменте, типа тех, что были в Древнем Египте. Выглядит он очень старым.
– Я могу взглянуть? – спросил Самандриэль.
Сэм кивнул и протянул ему свиток. Ангел осторожно принял его, так как видел, что пергамент долго не протянет и может вот-вот рассыпаться.
Небожитель начал внимательно рассматривать содержание свитка, и по его глазам я убедилась, что он понимает, о чем там написано.
– Этот свиток написал пророк Моисей, – после пятиминутной тишины вдруг сказал парень. – Я знаю, как и зачем он был написан. Гавриил приказал пророку написать его. Я не знаю, почему он написан на шумерском, и сомневаюсь, что Моисей знал этот язык, так как его не знает никто среди людей, но думаю, что Гавриил просто поместил все знания в его голову, – ангел выждал паузу, откладывая свиток и посмотрев на нас. – Вряд ли пророк вообще знал, о чем пишет.
– Возможно, Гавриил сделал это специально, чтобы никто не смог прочесть свиток, верно? – предположила я.
– Верно, но, в таком случае, зачем он вообще нужен, если никто не может его прочесть? – продолжил Сэм мою мысль.
– Я могу прочесть его, – сказал ангел, поднимая на Сэма глаза.
– Ну и какого черта ты ждешь? – возмутился Дин, не заметив, как повысил тон.
– Не смей повышать голос на моего ангела, Винчестер! – строго сказала я. – Это могу делать только я!
Самандриэль сидел в растерянности, хлопая глазами и бросая непонимающие взгляды то на меня, то на Дина.
Конечно, я не собиралась кричать на охотника. Я вообще не люблю это делать, но я также не собираюсь терпеть, как какой-то жалкий человечишка так неуважительно говорит с моими друзьями.
– Заткнитесь! – рявкнул Сэм своим громовым басом. Мы тут же сели на свои места. – Самандриэль, читай, что там написано.
И ангел начал переводить нам текст.
В нем говорилось, что левиафаны были одним из первых экспериментов Господа, который, к слову, не удался. Они были созданы раньше ангелов и значительно превосходили их по силе. Тогда Создатель, поняв, что эти проглоты просто сожрут все его будущие творения, вместе с архангелом Гавриилом создал измерение под названием Чистилище, в которое и скинул левиафанов. Только после этого Чистилище стало свалкой для душ других монстров.
Также в свитке говорилось, что убить левиафанов можно только одним способ, но он не был описан.
– Скорее всего, Гавриил и сам не знал, как уничтожить их, – вздохнул Самандриэль, дочитав пергамент. Вдруг он нахмурился. – Подождите, здесь есть еще кое-что… – он посмотрел на какие-то неизвестные и невидимые нам слова. – Существует скрижаль о левиафанах, которую написал Метатрон – писарь Божий. В ней и будет рассказано о них больше.
– Божий писарь был роботом-трансформером? – Дин нахмурился, совершенно не в тему задавая этот вопрос.
Моя ладонь снова встретилась с лицом.
– Кем был Метатрон? – не понял Самандриэль, обращаясь ко мне.
– Дин, трансформера звали Мегатрон, – устало произнес Сэм, сделав акцент на начале имени робота из фильма.
– Ладно, не важно! – махнул рукой старший Винчестер. – Где нам надыбать эту скрижаль?
– Я не знаю, – ангел пожал плечами. – Она закопана глубоко в земле, нужно время, чтобы найти ее.
– Селестия, вот мой номер, – Сэм протянул мне бумажку, вставая со стула. – Как только что-нибудь узнаете – позвони мне, хорошо?
Я кивнула, взяв визитку.
Мы вернулись обратно в зал, после чего братья покинули особняк.
