Текст книги "Бриллианты и ржавчина (СИ)"
Автор книги: Silin Mirigold
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
Я закрыла за ними ворота и вдруг почувствовала, как меня робко подергали за рукав.
– Селестия, ты обещала рассказать мне, как у людей появляются дети.
– Ох… – вздохнула я. – Пойдем в дом.
Мы вернулись в дом, и в зале я села на диван по-турецки. Самандриэль сел рядом, сложив руки на колени, и выжидающе уставился на меня.
С чего начать? Как правильно все объяснить, чтобы не смутить его? А может, найти ему какое-нибудь порно? Так, нет! Еще не хватало человеческому подростку, который только-только достиг половой зрелости, смотреть порнуху с ангелами! А потом меня будут упрекать, что я развращаю небожителей! В конце концов, что скажет мама??
Ангел все так же терпеливо сидел и молчал, внимательно глядя на меня и хлопая своими невинными голубыми глазками.
– Ладно, начнем с самого начала, – сказала я самой себе и прокашлялась. – В общем, само зачатие ребенка – дело простое и, в большинстве случаев, приятное. Насколько я знаю, даже очень. Сначала мужчина и женщина…
Так и начался мой увлекательный рассказ. Хоть я пыталась объяснить все понятно, но не слишком «извращенно», получалось у меня, мягко говоря, не очень. И доказательством этому было краснеющее с каждым моим словом лицо Самандриэля. О Господи, спасибо тебе за то, что Дина здесь нет!
В общем, к концу повествования я сидела с третьим за день глубоким фейспалмом, а ангел – краснее любого томата. Я очень надеюсь, что один только рассказ не заставил природу и гормоны его сосуда проснуться и взять свое. И я не хочу узнавать! Моя извращенная фантазия шептала мне отлепить ладонь от лица и посмотреть на его штаны, но я, пригрозив Люцифером, быстро ее заткнула.
– Селестия? – как-то неловко позвал меня ангел.
– Мм? – буркнула я, не поднимая глаз.
– Ты сказала, что это приятно, – произнес он, а я не захотела догадываться, к чему он клонит. – Мы можем попробовать?
Сначала у меня задергался глаз. Потом перехватило дыхание. После чего вся скромная женская природа начала кричать о непристойности. А вот фантазия горячим шепотом пыталась заставить меня согласиться.
Черт побери. Докатилась. Ангел предлагает мне совершить акт совокупления.
– Нет, – переборов все свои чувства, твердо сказала я. – И никогда не предлагай это кому-либо еще.
– Хорошо, – без лишних вопросов грустно ответил ангел.
Вот поэтому мне жаль этих созданий. Хоть и немногие из них, например, тот же Самандриэль, сидящий передо мной, могут испытывать эмоции, но все прелести человеческой жизни им понять не дано.
– Селестия, я должен уйти, – тревожно сказал парень, вскакивая с места. – Люцифер возвращается.
– Поторопись.
– До встречи, Селестия.
– Осторожнее там.
Самандриэль кивнул и тут же исчез.
Буквально через минуту посреди зала появился Люцифер. Он стоял, сложив руки на груди, и подозрительным взглядом смотрел на меня.
– Мой младший брат снова был здесь? – каким-то пугающим меня тоном спросил архангел.
– Ты сам разрешил ему приходить, – тихо ответила я, не боясь смотреть в глаза.
– Верно, – согласился Падший. – Только вот он что-то зачастил.
Я не стала говорить что-либо в ответ. Конечно, я могла бы сказать, что Самандриэль – мой друг и дорог мне, но какое ему, Люциферу, до этого дело? Лучше ничего не говорить.
Люцифер подошел ко мне непозволительно близко и, слегка наклонив голову, посмотрел мне в глаза. Эти холодные голубые глаза смотрели таким пронзительным взглядом, что я не могла отвернуться. Было страшно. Дыхание стало дрожать. Но через несколько секунд Падший отвернулся и ушел в какую-то другую комнату. Не знаю, куда он пошел и зачем, но это стало облегчением для меня. И тут же меня поразила мысль: кажется, это была… ревность?
*Воробьиный сыч – очень маленькая сова, как и все представители рода воробьиных сычей. Длина его тела составляет 15—19 см, размах крыльев – 35—40 см, длина крыла – 9—11 см, вес – 55—80 г.
========== Глава 17. “Wish you were here” ==========
POV Селестия.
– Что это?
– Чай, – хором ответили я и Вельзевул.
– Зачем? – Люцифер подозрительно сощурил глаза.
– Чтобы пить, – просто сказала я.
– Мне не!..
– Но ты ведь даже не пробовал! – сразу же перебили его мы.
Конечно, заставить Люцифера пить чай «Ахмад» с бергамотом – задача не из легких, однако мы с ней справились, и теперь Падшему нравится чай. Он даже вызвался сам его заваривать, поэтому с недавних пор каждое утро ровно в десять до полудня и каждый день ровно в пять после полудня мы пьем свежий черный чай. Как правило, с бергамотом. Вельзевул, будучи демоном чистых английских повадок, был очень обрадован этим, и теперь у него всегда хорошее настроение. А если у этих двоих хорошее настроение – то и у меня, как следствие, оно всегда хорошее. Правда, есть один маленький, практически незаметный факт по имени Самандриэль, который тоже очень сильно влияет на мой настрой, и этот факт в последнее время по неизвестным причинам стал очень грустным. Почему – он говорить не желает.
По правде говоря, я до сих пор не могла понять, кто такой этот Кроули, но в вопросах конспирации он, по всей видимости, был очень хорош, так как даже такой невероятный Шерлок Холмс, как Люцифер, до сих пор не мог его найти. Хотя Ад уже давно встал перед ним на колени.
– И все-таки я не до конца понимаю, – я с любопытством осматривала ярко-алые большие бутоны только-только распустившихся роз, – зачем ты пришел в Эдем и искусил Еву?
По иронии судьбы, мне захотелось задать этот вопрос именно тогда, когда мы находились в саду. Конечно, садик нашего особняка не годился и в подметки Эдемскому, но все же здесь было очень красиво. В качестве оправдания еще можно было бы сказать, что выращивал его не сам Господь Бог, а всего лишь Вельзевул. Как ни крути, а лучший друг Люцифера был личностью странной: вроде бы, такой древний и мудрый грозный демон из круга Высших, а, помимо того, что стал наставником для смертной девчонки, так еще и чай пьет по расписанию и садовником подрабатывает. Хотя, ему за это не платили. Ему вообще не платят.
Люцифер, услышав мой вопрос, устало вздохнул. Лицо его сосуда выражало только одну-единственную мысль: «как же ты меня достала». Создавалось ощущение, будто я точно по расписанию с завидной регулярностью задаю ему этот вопрос каждый день в завтрак, обед и ужин. А еще прошу рассказать мне на ночь сказку о том, как «Змей злой искусил Еву невинную в саду Эдемском».
– Селестия, я – не Змей, – архангел посмотрел на меня очень выразительным взглядом, как бы намекая об отсутствии у меня серого вещества. – Змей – это совершенно отдельное существо, которое хоть и было уничтожено Михаилом, но продолжающее жить в качестве второй личности в сознании какой-то смертной женщины. По крайней мере, пока что он не доставляет неудобств.
– Тогда почему тебя заперли в Клетке, коли ты не совращал Еву? – сложив руки на груди, я вопросительно уставилась на Падшего.
– Потому что я подкинул Змею идею отправить вас, людишек, на путь греха.
– Значит, это все-таки из-за тебя я сейчас прозябаю лучшие годы своей жизни на жестокой смертной Земле, а не в Райских садах? – я нахмурилась. – Ну и черт с ним. Собственно, мне и после смерти в Рай не попасть.
Люцифер рассмеялся. Я подозрительно покосилась на него – он засмеялся? Даже не так. Падший архангел Люцифер только что заржал на целый сад?
Кажется, цветочки завяли.
– Тебе, моя милая, не попасть в Рай не из-за плохих поступков, – он усмехнулся. – Просто я тебя туда не пущу. Считай, что ты со мной на все века.
– Значит, через полвека ты не против таскать за собой дряхлую человеческую старуху? Люцифер, я была о тебе лучшего мнения.
Кажется, за то время, что знаю этого пернатого, я слишком сильно к нему привыкла. Настолько, что теперь периодически забываю о том, кем он, собственно, является. Наверное, все-таки нужно следить за своим языком.
– Уже пять часов, – вдруг сказал Люцифер, не обратив внимания на мои колкие слова. – Пора пить чай. Вельзевул!!
Как выяснилось, ситуация в мире накалялась. Левиафаны под руководством некого Дика Романа строят центр по борьбе с раковыми заболеваниями, причину чего Люцифер и Вельзевул не могли понять: зачем людоедам пытаться излечить человечество?
– Чтобы сделать свою пищу здоровее? – предположила я, с умным видом попивая цейлонский чай из кружки.
Я, наверное, зря это сказала, ибо в следующее мгновение повисла напряженная тишина, и мои визави уставились на меня какими-то страшными взглядами.
– Селестия, скажи мне, – Люцифер ожил первым, – ты в курсе, что ты скрытый гений?
– Я в курсе только о том, что гений спит в каждом, – я почесала подбородок, – и с каждым днем все крепче.
– Серьезно, – встрепенулся Вельзевул. – Мы об этом не подумали. Хм, а Винчестеры уже догадались?
– Недавно мы кое-что откопали в библиотеке, – начала я, – это был какой-то древний свиток, которому лет не меньше, чем Люциферу. В нем говорилось про скрижаль.
Вельзевул вдруг хлопнул себя по лбу с такой силой, что будь он человеком, лобная часть его головы треснула бы по швам. Люцифер остался сидеть, как сидел, только на лице появилась какая-то странная усмешка, как бы говорящая: «вы – два дебила, а я уже давно все знаю».
– Как я мог забыть про скрижаль? – Вельзевул был подавлен. – Надо бы начать ее поиски, пока чертов человекожрущий Роман не нашел ее.
– А я все гадал, когда же ты, Селестия, найдешь этот пергамент, – Люцифер продолжал довольно ухмыляться.
– То есть вы ожидали, пока припрутся Винчестеры и мы побежим проводить археологические раскопки в библиотеке?
– Именно.
– Ну вот. А я так хотела вас удивить.
Да. Не тут-то было, как говорится.
Вельзевул быстро допил чай – едва не поперхнулся – и, вскочив с кресла, пропал, преждевременно сказав вместо «до встречи» беглое «я на поиски». Мы с Люцифером остались наедине.
– Ты еще можешь отказаться от сделки со мной, – произнес он.
– То есть как? Я уже выполнила свою часть.
– Ты можешь уйти, если хочешь, – Падший повернулся лицом ко мне. – Я обеспечу тебя всем необходимым, и ты проживешь ту человеческую жизнь, которую я отнял у тебя.
Я не могла отвести взгляда от него. Сейчас, серьезный и спокойный, он действительно казался ангелом, настоящим воином и защитником. За его спиной хотелось скрыться, его плечи хотелось обнимать. Льдистые глаза смотрели мне в душу.
– Значит ли это, что ты хочешь избавиться от меня? – голос звучал тихо и хрипловато.
– Никогда этого не хотел.
Поддавшись внезапному порыву, я поднялась с кресла, приблизилась к архангелу и обняла его за шею, зажмурившись. Я ожидала чего угодно, но уж точно не того, что руки Люцифера почти сразу же лягут на мою талию и прижмут к нему сильнее.
POV Люцифер.
Я не стал удерживать ее, когда она прекратила обнимать меня. Селестия была смущена и тихо говорила о том, что она хочет позвонить матери.
Кажется, мое предложение уйти ей не понравилось. Что ж, я предлагал тебе, милая. Предлагать дважды – не в моем характере.
Я следил за тем, как она берет в руки сотовый телефон, набирает номер и прикладывает трубку к уху. Она старалась держать себя в руках, но выходило у нее плохо.
– Мама? – голос дрожит, он переполнен эмоциями. – У меня все хорошо, я в порядке. Мама, пожалуйста, не плачь… Я обязательно навещу тебя, обещаю… Я люблю тебя, мама…
Селестия отбросила телефон в сторону и, прикрыв рот ладонью, зарыдала. Хрустальные крупные слезы полились из ее закрытых глаз. Она вздрагивала и всхлипывала, и, по правде говоря, наблюдать за этой картиной было и больно, и… великолепно. Сколько чувств может испускать одно маленькое существо.
Подойдя к ней, я взял ее немного покрасневшее лицо в свои ладони и губами коснулся щеки, после чего осторожно обнял.
– Не плачь.
========== Глава 18. “Время идет, и плющ окутывает твою дверь” ==========
“Я думаю, они не собираются убивать тебя, поэтому если ты им быстро, резко,
врежешь, они не повторят снова. Врубился? Я думаю, он отделался легко,
ведь я не хотел его избивать – я только двинул разок! Это было только
несовпадение мнений, но на самом деле… Я думаю, хорошие манеры ничего
не стоят, так, а?”
(c) Pink Floyd – Us and Them.
POV Селестия.
Нужно взять на заметку, что не всегда порыв резко оторвать зад от дивана и пойти погулять после захода солнца заканчивается благополучно. Раньше, когда я жила с мамой и училась в том ужасном месте, гордо носившем название «школа», не раз выходила посреди ночи, и даже за неимением складного ножа в кармане или хотя бы банального газового баллончика ничего криминального со мной не происходило. Наверное, это потому, что в том городе меня все знали и боялись. Только боялись не из-за того, что у меня большие связи или я могу набить морду, а из-за того, что не хотели заразиться моей «странностью».
Конечно, как сильно бы мне не хотелось возвращаться к прошлому, оно все равно меня настигло.
Стоило только выйти погулять.
Он подошел со спины и явно не собирался радостно обнимать меня или угощать жвачкой – это я поняла, когда мою голову хорошенько приложили об стену. Видимо, за размышлениями я не заметила слежки и того, как забрела в какие-то гаражи. Хотя заниматься разглядыванием местных достопримечательностей мне не очень хотелось и не представлялось возможным, ибо перед глазами все расплывалось – удар пришелся прямо в висок.
Руки, нащупав твердые кирпичи, сразу же оперлись о стену, и я попыталась подняться.
– Она еще стоит? – этот голос показался мне знакомым. Он принадлежал однозначно мужчине, парню, если точнее, – еще слышалась подростковая «ломка».
– Какого черта? Надо исправить это, – а вот этот голос принадлежал женщине. Причем, был он визгливым и очень неприятным, и в нем проскальзывала стервозность.
Обратив уже сконцентрированный взгляд на говорящих, я почему-то ни капли не удивилась. Это были мои бывшие одноклассники, сволочи, сильнее всех остальных унижающие меня.
Два парня и девушка – если честно, их имена я предпочла забыть, как страшный сон.
Зачастую мне приходилось побыстрее собираться и уходить домой после уроков, а иногда и давать отпор. Как правило, после таких стычек я уходила с парочкой синяков и ушибов, однако и мои обидчики не оставались невредимыми. Например, как-то раз я сломала девчонке нос (который и без моей помощи был горбатым), а парням оставила по фингалу и кому-то из них разбила губу.
Что ж, как оказалось, прошлое действительно всегда настигает людей. В этот раз оно, словно плющ, окутало меня и дверь в мой дом.
– Вмажь этой дуре, а то она давно не получала. Поди уже забыла, кто она такая, – сказал третий, доселе молчавший, первому парню.
А вот это вы зря, ребятки, ибо мои боевые навыки за время сидения на шее у Винчестеров значительно улучшились.
Первый парень – кажется, его зовут Джастин (забавна его внешняя схожесть с тем самым Бибером) – просто побежал на меня, замахиваясь для удара. Зря, чувак, зря ты открываешься – так мне будет удобнее отбить тебе печень и сбить сердцебиение. Что я, в принципе, и сделала.
Первый молниеносный удар кулаком пришелся в солнечное сплетение, а второй, выполненный уже ногой с красивого разворота, нанес мощнейший удар в челюсть. Джастин упал без чувств.
Однако это отвлекло меня, и я едва успела уклониться от несущейся на меня девчонки. Как оказалось позднее, это было лишь отвлекающим маневром для того, чтобы второй парень нанес мне ранение ножом в живот.
Я тяжело осела на колени, пытаясь зажать рану рукой. Кажется, эти двое хотели пырнуть меня ножом еще пару-тройку раз, но им помешали те, кого я меньше всего ожидала увидеть.
Девчонка была откинута в сторону младшим Винчестером, который после подбежал ко мне и резко взял на руки. Второй парень рядом с Дином казался просто десятилетним ребенком – думаю, интеллекта у него было именно на этот возраст, если не меньше – и, увидев старшего охотника, хотел бежать, но был вырублен элементарным ударом по голове.
– Сэм, быстрее в машину ее, и едем в особняк! – прокричал Дин, и братья бросились из гаражей.
Следить за дорогой до Импалы мне не хотелось, да и сделать это вряд ли бы получилось, потому что в глазах плясали темные пятна. Однако я старалась не отключаться.
Сэм вместе со мной залез на заднее сиденье, предварительно закинув туда меня. Зашумел мотор, и мы тронулись с места. В глазах темнело все сильнее, а живот болел просто невыносимо. Хотя, думаю, когда человеку вырывают кишки и наматывают их на раскаленную лампу, он чувствует себя значительно хуже – если, конечно, вообще еще что-то чувствует, не отрубившись от болевого шока.
– Держись, Селестия, только не отключайся! Слышишь меня? – свои громовым басом прогудел Сэм, прикладывая к моему животу какую-то тряпку.
Я тяжело кивнула головой.
– Дин, быстрее!
Я не знаю, сколько времени прошло, пока мы ехали до особняка, но его счет я потеряла начисто. Не отключаться не получалось, и несколько раз я все-таки проваливалась в обморок. Почему-то думалось, что нож парня был смазан ядом, но это казалось просто паранойей умирающего человечка.
Когда Винчестеры вместе со мной на руках ворвались в дом, первым их встретил Вельзевул. Демону не пришлось ничего объяснять – он просто освободил место на диване в гостиной и на весь дом крикнул Люцифера.
Архангел появился моментально. Я не видела его лица, его действий, я чувствовала только его присутствие – сразу же становилось спокойнее и уютнее. Я слышала, как он выгнал всех из комнаты, и мы остались одни.
Почему-то я вовсе не ожидала, что во время той так называемой схватки Падший придет и спасет меня. В это время я вообще ни о ком не думала.
– Люцифер… – слабый хриплый звук вырвался из груди.
Глазами я пыталась найти архангела, но перед ними становилось все темнее.
– Тише. Все хорошо, – дошел до меня его успокаивающий шепот, и в следующее мгновение я почувствовала, как его ладонь касается моего лба и слегка поглаживает его.
Губы Падшего коснулись лихорадочно горячего чела, и неземное тепло мгновенно разлилось по телу. Боль в животе бесследно исчезла, взгляд прояснился, и мне показалось, будто огромные невидимые крылья Люцифера охватывают меня, защищая от всех бед внешнего мира.
– Отдохни, милая, – прошептал архангел, и все вокруг исчезло.
POV Люцифер.
Я с огромным трудом удержался, чтобы не уничтожить дом вместе со всеми его обитателями.
Какие-то жалкие людишки ранили Селестию?? МОЮ Селестию?!
Казалось, что в этот момент я начисто забыл о своем обещании не уничтожать человечество.
– Кто. Это. Сделал? – с опасным спокойствием спросил я у Винчестеров, сидящих напротив.
– Какие-то подростки примерно возраста Селестии, – ответил бывший вессель Михаила.
– Мы с Дином были рядом, следили за местными левиафанами. Потом услышали крики и прибежали, а там трое подростков окружили Селестию. Один уже был в отключке, но мы подошли поздно, и один из них успел ранить ее, – продолжил Сэм.
– Где это было? – холодно спросил я, поднявшись с кресла.
На том месте, на которое мне указали Винчестеры, помимо троих людей, была еще парочка левиафанов. Людоеды, завидев меня, уже хотели бежать, поджав хвосты, однако я остановил их.
– Помогите! – взвигнула девчонка, когда заметила меня.
Один из левиафанов держал ее за руки и, видимо, собирался пообедать.
Я подошел ближе и презрительно усмехнулся, глядя в разукрашенные косметикой глаза девчонки.
– Пожалуй, я откажусь, – ядовитая улыбка появилась на лице. – Во всяком случае, быть съеденными – для вас куда более лучшая участь, чем то, что я мог бы сделать с вами за Селестию. Ты знаешь, пустоголовая человеческая потаскуха, что ее, Селестию Девишек, не имеет права касаться никто, кроме меня?
Мои слова так удивили эту женщину, что она потеряла дар речи, так и стоя с открытым ртом.
– Эти трое ранили моего человека, – обратился я к левиафанам, – поэтому я отпускаю вас живыми и разрешаю отобедать ими.
Предпочтя не смотреть на трапезу неудавшегося эксперимента Отца, я отвернулся и поспешил вернуться к Селестии.
Да уж, в этот раз я проявил милосердие.
Появившись в гостиной, я увидел, что моя девочка преспокойно спит на диване. Она дремала, лежа на спине, одна рука ее покоилась на животе, а другая расслабленно лежала вдоль тела. Селестия поежилась во сне, и я подошел к ней, укрывая видимыми только для меня и других ангелов крыльями. На милом лице девушки появилась легкая довольная улыбка, и она снова расслабилась, засыпая крепче.
Что ж, пожалуй, я могу побыть эту ночь здесь, рядом с тобой. В конце концов, нужно же как-то использовать мое вечное терпение, верно?
========== Глава 19. “Ду хаст мищ” (лирическое отступление) ==========
Прошу прочитать эти слова!
Во-первых, поздравляю всех моих читательниц с Женским днем! ^^
Во-вторых, эта глава совершенно никак не касается сюжетной линии фанфика, в ней не присутствует Люцифер, и по факту она является просто лирическим отступлением, написанным мной в качестве подарка на 8-е марта самой себе :D Сюжет этой главы посвящен моему нынешнему “увлечению” – фэндому, о коем ниже пойдет речь) Поэтому те, кого интересуют только отношения с Люцифером и их развитие, а от лирических отступлений хочется спать, могут смело пропускать эту главу.
Ах да, еще в этой части наша милая Селестия превращается в злостную Мэри-Сью, ну, как мне показалось :D И поведение человека, из-за которого эта глава и родилась, тоже может показаться очень странным, но мне он представляется именно таким)
Вот, в общем, не бейте автора :D
POV Селестия.
В этот раз, когда Вельзевул завалился домой с пакетом из магазина «OverDrive», одетый в синие «дырявые» джинсы, черную рубашку с коротким рукавом и кожаные перчатки «без пальцев», я была готова сначала заобнимать, потом зацеловать, а в конце выйти за него замуж. Какого же была мое удивление, когда мои пораженные миопией глаза заметили в одном его ухе сережку, на шее – цепочку с «козой», а на голове демона узрели уложенные в «ирокез» каштановые волосы.
– О Дьявол, что с тобой, мой адский друг? Нет, не отвечай. Я хочу за тебя замуж.
– Я не возражаю, только вряд ли наш крылатый начальник это одобрит.
Демон прошел в центр комнаты и положил пакет на мою кровать, а после направился к двери.
– Переодевайся, детка, мы идем на концерт.
Как только он вышел из комнаты, и дверь за его спиной закрылась, я поспешила заглянуть в пакет. Внутри лежала черная юбка в стиле «готической Лолиты», – такая была у меня в шестнадцать лет – того же цвета футболка с изображением «Rammstein» и множество разных украшений, типа браслетов, жетонов на шею, колец и прочих безделушек.
Ну что ж, теперь ясно, почему Вельзевул так вырядился.
Но в голове никак не укладывалось… мы что?.. О Боже! Мы идем на концерт Rammstein!!! Сбылась мечта маньяка-рокера. С пятнадцати лет я ждала дня, когда окажусь на одном из этих взрывных концертов, возьму автографы у сиих скандально известных музыкантов и своими глазами посмотрю на него… Да-да, на того самого немецкого красавца Тилля Линдеманна.
Признаюсь, мне очень нравится этот огромный мужчина с низким громоподобным голосом. Конечно же, я не одна такая, и то, что я испытываю к герру Линдеманну, – не больше, чем обычные женские эмоции по отношению к красивому известному мужчине.
Вообще, я бы также очень хотела пообщаться с этим человеком, ибо он наверняка потрясающий собеседник, но мешает это сделать мое полное незнание немецкого языка и высокий статус Тилля.
Господин Линдеманн не был моим кумиром. В этом плане я вообще предпочитала следовать библейской заповеди «не делай себе кумира». И посему разочароваться в вокалисте Rammstein, как в человеке, я не боялась – в конце концов, в людях я разочаровалась очень давно.
Я подкрасила тушью глаза, и вместе с зеленым цветом они приобрели «хищный» вид. Никогда не любила краситься и почти никогда этого не делала, но это, как-никак, рок-концерт.
Волосы оставила, как и всегда, – выпрямленная челка и длинные вьющиеся пряди до середины спины. Взгляд невольно зацепился за прическу, и я залюбовалась красивыми крупными спиралями, свисающими на спину и на грудь. Да уж, волосы, пожалуй, – это моя единственная гордость во всей уродливой внешности, да и ту мои очень умные бывшие одноклассники умудрялись воспринимать в качестве изъяна.
Юбка – ох, как я люблю такие вещи! – была чуть выше колен и вкупе с черными колготками делала мои очень далекие от идеала и стройности ноги более-менее приятными на вид. Как сказал бы Самандриэль, сейчас они выглядели «очаровательными».
Футболка, как и положено всем футболкам подобного типа, скрывала недостатки, коих у моей фигуры великое множество, но и ничего не подчеркивала. Хотя, мне, за исключением груди третьего размера, и подчеркивать-то нечего. Однако, при всей комплекции, пышная грудь тоже казалась недостатком – выглядела «не очень» и только усугубляла ситуацию.
Так… наверное, хватит себя разглядывать, иначе мой непреходящий не проходящий комплекс неполноценности опять всплывет наружу, напоминая о себе.
Надеть фиолетовые кеды, и сей неформальный образ завершен.
Ну ладно, стоит признаться хотя бы себе, что выгляжу я круто.
На руке – несколько браслетов, на пальце – серебряное кольцо, на шее – жетон “АC/DC”, в ушах – серьги-кольца из серебра.
Никогда еще не одевалась подобным образом. Ну и пусть – все когда-то случается в первый раз.
Первое, что долетело до моих ушей, когда я спустилась вниз, – это одобрительный свист Вельзевула.
– Де-етка, ты выглядишь очень круто! Настоящая рокерша! Честное слово, я бы на тебе женился!
На самом деле, мне было донельзя странно слышать от демона Вожделения подобную речь, тем более, такие слова в мой адрес.
– Спасибо, чувак.
– Кстати, забыл сказать, – он поднялся с дивана, на котором вальяжно валялся до этой секунды, – сегодня мы с тобой – брат и сестра. На случай похотливых людишек.
– Ой, да кто на меня посмотрит!
– Поверь, – он выразительно взглянул на меня и серьезно сказал: – многие.
Вообще-то, мы с Вельзевулом вполне сошли бы за брата и сестру. Волосы одного цвета, цвет глаз одинаковый, осанка, светлая чистая кожа, манера речи – все это между нами двумя было почти идентично.
– Ну ладно, – я опустила глаза, задумавшись. – А где будет концерт?
– Во Франции, – Вельзевул улыбнулся во все тридцать два. – У нас VIP-билеты.
– Это значит, что я смогу пообщаться с ними! – я была воодушевлена, как никогда, и сейчас стояла, распахнув глаза и рот от приятного удивления. – Но я же не знаю немецкого…
– О, чуть не забыл, – Вельзевул дотронулся до моего лба двумя пальцами. – И еще кое-что: твоя мама – русская американка, так?
– Так.
– Тогда тебе следует быть вдвойне осторожней на этом концерте.
– Почему?
– Эти парни очень падки на русских женщин, а если Линдеманн хорошо рассмотрит тебя – то, боюсь, потом ему придется жениться на тебе. Если, конечно, Люцифер не убьет его.
– То есть как?? – я выпучила глаза.
– Давай, мы сначала переместимся в Париж, а потом, перед концертом, – до него еще три часа – я все расскажу тебе?
Впрочем, ответить я не успела, ибо Вельзевул, взяв меня за руку, отправил наши бренные тела во Францию. По правде говоря, эта страна никогда меня особо не привлекала, и к числу сопливых девчонок, в чьих грезах живет мечта покорить «Город Любви» и обслюнявить под, в или на Эйфелевой башне какого-нибудь смазливого паренька, я не относилась. Конечно, город красив, еще как красив, но мое уже давно завоеванное Ирландией сердце он не задел. Ни капельки.
Вельзевул, взяв за руку, повел меня в неизвестном направлении. Люди косились на нас, как на умалишенных. Французов я представляла немного не так (если точнее, я их вообще никак не представляла, я о них даже не думала): все они ходили, одетые с «иголочки» и уж точно не так, как я и мой «брат». Но мне, если честно, было глубоко все равно, как на нас смотрели привередливые к одежде земляки Наполеона, ибо я с наслаждением вдыхала ароматный воздух Парижа, прислушивалась к его звукам и рассматривала милые дома.
Потом демон завернул за угол в какой-то переулок, и через несколько минут ходьбы мы оказались около лесопарковой зоны. Здесь же был большой частный дом с надписью «Rock of Ages». Нетрудно было догадаться, что мы стояли перед рок-баром. Дин обзавидуется.
Внутри особняка было немного народа, негромко играли Pink Floyd, а оформлен он был просто потрясающе: на стенах висели огромные плакаты рок-групп, флаги с именами исполнителей, некоторые участки были оформлены под обложки альбомов. Само здание имело три этажа, причем, внутри все эти три этажа не были разделены потолками. Здесь даже была большая сцена с инструментами.
– Вау, – выдохнула я, разглядывая весь этот «рай».
– Пойдем, салага, – усмехнулся Вельзевул и повел меня прямо к барной стойке.
Барменом был молодой парень с дредами, одетый в футболку с изображением Боба Марли.
Он поздоровался с демоном и, увидев меня, приветливо улыбнулся.
– Я Бенджамин, – сказал он. – А как зовут Вас, милая леди?
– Селестия, очень приятно. Вы говорите по-английски?
– Да, на самом деле, это мой родной язык. Я же не француз, – он добродушно улыбнулся, оголяя белые ровные зубы. – Откуда ты взял эту милую особу, Велз?
– Это моя сестра, младшая. Плесни ей тоника, и мне тоже.
Бенджамин кивнул и отошел к бару, после чего вернулся со стеклянной бутылкой с малиновой жидкостью. Он достал два высоких стакана и принялся разливать по ним напиток, после чего, отдав их нам, оставил нас наедине.
– Я знаком с ним лично, поэтому предупреждаю, – вдруг сказал Вельзевул, делая глоток.
– Что?
– Про Линдеманна. Вообще-то, я очень хорошо знаю его. Мы лучшие друзья, если точнее.
Услышав это, я поперхнулась, даже не начиная пить. Мой любимый вокалист и мой так называемый «учитель» – лучшие друзья??
Вельзевул, посмотрев на мое лицо, хохотнул.
– Да, не надо так удивляться. Тилль отличный мужик, со своими прибабахами, правда.
– Ты о чем, собственно?
– Видишь ли, «Раммштайновцы» питают слабость к девушкам с русской кровью, а Линдеманн – это вообще отдельная тема. Когда он встретит тебя, то – я почти уверен – захочет провести с тобой время. Причем, во всех смыслах этого слова.
– Я тебя не понимаю, братишка.
– Ну посмотри на себя!
Я сделала, как он сказал. Достала из небольшой сумки зеркало и начала разглядывать себя – как и следовало ожидать, ничего не изменилось.
– И? Что дальше? Страшная, как обычно.
Демон изобразил фейспалм, устало вздыхая.
– Ты же видишь свое лицо? Хорошенькое, милое, с детскими чертами. К таким девушкам Тилль питает большую слабость.
Зеркало выпало из рук.
– У него же есть дети, – я говорила, неотрывно смотря на демона широко раскрытыми глазами. – И постоянная женщина. Ему много лет, в конце концов!
