Текст книги "У нас будет ребенок (СИ)"
Автор книги: Штюрмер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
– Отдайте ему… – зашептала пенсионерка и драматично всхлипнула.
– Нет ничего, – упрямо заявил продавец и едва ли не выкатил грудь колесом.
– Защитничек… – чуть не сплюнул себе под ноги Олег.
– Вам что жалко? – поддакнул кто-то сбоку.
– Я хочу жить! – заявил еще один пленник. – Он же больной…
– Заткнитесь! – заверещал парень и схватился за голову: – я не больной!
– Тогда преступник! – резюмировал продавец, и Олег поставил 100 рублей на его низкий интеллект. Только поэтому можно было так легко разгуливать по лезвию ножа.
– Я не преступник, – закружился на месте юноша. Брагин попятился, наблюдая, как мелькает пистолет. Он мог бы кинуться и ногой выбить оружие, но пока его больше волновала побледневшая жена в машине. Как бы она рожать не начала, пока он будет тут скручивать этого «Клайда».
– Не преступник, не преступник… Слышь, ты так пушкой не крути, – ласково посоветовал Олег. – А то еще стрельнешь кого…
– Пошел бы ты отсюда! – заключил опять продавец. – Подобру – поздорову.
– Я не преступник… – обессиленно опустил руку парень, он начал оглядываться, но видел только осуждение, страх и попутно стал раскачиваться. Что-то с ним было не то. Но быстрее, чем Брагин сообразил, как отговорить его от грабежа, из рук пенсионерки вывалился хлеб. От резкого шлепка парень вдруг вздрогнул и раздался оглушительный выстрел.
Зажмурившись на секунду, Олег услышал бешенный ор. Распахнул глаза и обнаружил валяющегося на полу «злоумышленника», который держался за простреленную ногу.
– Твою мать… – Брагин ринулся к нему. – Дай сюда… – он присел и отбросил его руки. – Да заткнись ты… – морщась, Олег Михайлович проверил рану и убедился, что пуля прошла навылет. К счастью, ничего не было серьезного. – В скорую звони! – приподнявшись, потребовал он от продавца.
– Я уже полицию вызвал.
– Ты хочешь, чтобы он у тебя тут кровью истек? В скорую! – рявкнул Брагин. – А ты тащи салфетки… – приказал он разинувшему рот мужчине, который все это время удачно прятался за стойкой с газетами. Тот кивнул и скрылся между рядами.
– А-а… – крутился на попе раненый, заливая кровью грязный пол.
– Ничего себе… сходил за водичкой… – процедил сквозь зубы Олег. Стараясь не вляпаться, Брагин умудрился прикрыть рану, заставил зажать ее самого парня, который от шока притих, и вытер салфетками руки. – Воды дай! – наконец, он повернулся к прилавку.
– Что?
– Минералки дай! – Олег кинул на тарелку смятую купюру и отобрал бутылку у впавшего в транс продавца. После этого он выскочил из магазина и устремился к машине, у которой расхаживала Марина.
– Брагин! Тебя за смертью посылать! – возмутилась она. – Ты почему не отвечаешь? – она показала ему телефон.
– В машине остался. Ты как? – подскочил он. – На…
– Да не нужна мне уже вода. Я в порядке… Поехали? – спешила она и не замечала его лица.
– Слушай, давай ты сама прокатишься? Тут же за углом? – почесал он в затылке.
– Что? Брагин, что за шутки? Поехали, давай! – уставилась Марина на него.
– Я лучше прогуляюсь, воздухом вот подышу. А то мне тоже че-то нехорошо. А ты прокатишься… Тебе же лучше? – он и сам видел, что жена в порядке, но отговорки злят ее. Пусть так, чем объяснять, что произошло в магазине и оправдываться, что неприятности не липнут к нему, как банные листы к пятой точке. – Может, я и вправду беременный…
– Так, делай, что хочешь… У меня плановая! – сдалась Нарочинская и забрала бутылку. Наградив его злым взглядом, она ушла за руль, бормоча что-то о мужской беременности и перепадах настроения. Когда автомобиль отъехал, раздосадованный Брагин вернулся в супермаркет.
***
Никто не любил возиться с бумагами, заполнять графы и отчитываться в своих действиях. Хотя вот Марину иногда эта волокита отвлекала, позволяла на время остаться наедине с медицинскими терминами, а не с кучей проблем и мыслей.
– Ты чего такая хмурая? – Саша вынырнула из ниоткуда и заглянула в больничную карту. – С операции? Ничего не беспокоит? Привет…
– Нет. Привет, – сдержанно отозвалась Нарочинская.
– На собрание идешь?
– Собрание?
– Ну, да. Павлова там лютовать собралась. Готовность – пять минут… – улыбнулась Саша, а после подхватила Костика, проходившего мимо, под руку и уплыла с ним.
– Вот еще головомойки мне не хватает, – пробормотала Марина и отдала документы дежурной. В актовый зал она отправилась в хирургическом костюме, не успевая заскочить в ординаторскую. Павлова уже была на месте и грозно успокаивала новоприбывший медперсонал. За пару минут все заняли свои места, а Нарочинская по привычке стала искать в толпе знакомую лысину.
– Коллеги… Напоминаю…
– Режет без ножа? – рядом плюхнулся Куликов. – Привет.
– Привет.
– Че, Брагину, щас достанется? За то, что всех бедолаг к нам тащит?
– Что? – Нарочинская с вопросом посмотрела на него, но Куликов сделал вид, что занят гневной тирадой заведующей отделением.
– Если мы не дежурим, то и нечего все скорые тащить к нам! Мы не орден милосердия! – обвела всех устрашающим взглядом Павлова. В паузу скрипнула дверь, и многие обернулись. Брагин не мог спокойно появиться, здороваясь, он зашептал на весь зал и с шумом стал подыскивать себе место. Раздались смешки, все поджидали реакции Павловой.
– Тсс…
– А мы только вас и ждали, Олег Михайлович, – изобразила радостный голос женщина. Марина раздраженно выдернула шапочку из кармана и сжала ее, а после опять разгладила.
– А я так спешил, Ирина Алексеевна. Прям, как чувствовал… – кажется, он хлопнул себя по груди.
– Вы опять нарушили мое распоряжение! – сорвалась Павлова.
– Когда это? – оставался дружелюбным Олег.
– Вчера. Сегодня. Да каждый день. Вы прям рекордсмен у нас, Олег Михайлович! – развела руками завотделением.
– Стараюсь… – ответ хоть и был тихим, но услышали все, а Павлова стала покрываться пятнами от раздавшихся смешков.
– Сегодня вот привезли нежданно-негаданно преступника?! И с утра пораньше мне пришлось разбираться с полицией! А у меня что дел мало?
– О чем она? – нахмурилась Марина. – Куликов!
– Так Брагин с утра в вооруженном захвате поучаствовал. Говорят, сам захватил там кого-то, а потом раненого на скорой к нам привез… А ты в не в курсе? – посмеивался над пикировкой друга и начальницы Куликов.
– Нет, – протянула Марина, ощущая ярость. Еще немного и она могла бы разорвать шапочку. А заодно и Брагина.
– А вчера что учудили? Вы хоть понимаете, что превращаете наше место работы в посмешище? Зачем надо было делать перевязку этому коту?
– А вчера мальчишки притащили к нам кота, который напоролся на гвоздь, а Брагин его забинтовал. Доктор Айболит, – сообщил шепотом Куликов.
– Вам адрес ветеринарной клиники подсказать? Олег Михайлович…
– Так я и подсказывал. Но кот меня не понял. Глухой, наверное, – спаясничал Брагин. Увидел, как Павлова приоткрыла рот, чтобы заорать, и вскинул вверх руки: – Все, все. Сдаюсь! Клятвенно заверяю, что больше так не буду… Исправлюсь. А если нет – утоплюсь.
От нравоучений Ирины Алексеевны это не уберегло. Отпустила она их только через полчаса, уже у входа Марина нашла Брагина и пригвоздила к месту убийственным взглядом.
– Значит, вооруженный захват?
– Да не было там никакого захвата, – поморщился Брагин. – Ты не волнуйся…
– Ты обещал! Ты обещал никуда больше не лезть!
– Ну, ты дал, – похвалили его врачи, выходящие из зала, но Брагин не реагировал на них, следил за лицом разгневанной Нарочинской.
– Марин, я никуда и не лез. Зашел, а там придурок с пистолетом. Ну, не мог я выйти…
– Как всегда. Почему-то я даже не удивляюсь…
– Марина Владимировна… – им помешала Павлова. – Я подумала и решила, что вы без Олега Михайловича прекрасно справитесь на вечере спонсоров…
– Как это? – растерялась Нарочинская.
– Ну, или я найду вам партнера. Посолиднее, – выделила специально последнее слово Павлова.
– Прям камень с души, – Брагин изобразил подобие улыбки, которая сползла, когда заведующая вышла из зала. Они остались вдвоем. Мужчина выжидающе уставился на жену, которая подбирала приличные выражения. – Марин…
Она и могла бы высказаться, но жаль было потраченных сил. Поэтому Нарочинская вышла из зала, оставив Брагина догадываться о том, в каком бешенстве она была.
***
Нарочинская не могла признаться, что долгие операции начали ее изматывать. Злилась на саму себя, пыталась собрать всю волю в кулак, но к концу третьего часа от стояния на ногах во всем теле чувствовалась такая ломота, что единственное, о чем она думала, это где найти диван. Защемленные нервы тянуло, и Марине приходилось немало потрудиться, чтобы никто из бригады не заметил ее состояния.
После очередной плановой операции женщина побрела до ординаторской, стараясь незаметно помассажировать поясницу. В пустом помещении она наконец выдохнула и оперлась на столик.
– Да… Марина, – подумала о том, что будет дальше.
– Марина, – от возгласа выпрямилась и невозмутимо глянула на Журавлеву. – Как плановая? Жить будет? Слышала, реанимацию проводили…
– Все в порядке. Время покажет, – следила Марина за ней.
– А мы с доктором Брагиным просто нереальное сделали, – Инга занималась чаем и не видела потемневших глаз Нарочинской. – Вернули пациента с того света, буквально, по кусочкам его собрали… Такое чудо.
– С каких это пор ты веришь в чудо?! – Марина скрестила руки на груди и прислонилась к шкафу.
– С тех пор, как устроилась в Склиф, – прямо посмотрела она ей в глаза. – Тебя вот увидела спустя столько лет. Узнала, что ты замужем… С мужем твоим стала работать… – Инга обвела ее взглядом, и Марине захотелось прикрыть свой живот, но это было бы слишком откровенно.
– А, ну да… Чудес пруд пруди, – не имея ни малейшего желания улыбаться, отозвалась Марина. В голове крутился вопрос о том, какую игру затеяла Журавлева, но спрашивать в лоб она пока не стала. Можно было и просто понаблюдать за ней со стороны.
– Марин Владимировна, вот вы где! – прервала их Павлова. На пороге за ней замаячил Вершинин. – А я вам тут партнера привела.
Марина прям ощутила, как интерес накрывает с головой Журавлеву, и ответила на улыбку мужчины. Он пожал плечами и изобразил невиновное лицо.
– Андрей Сергеевич только домой съездит, костюм заберет, и можете ехать в ресторан. Он тут рядом, за углом. На приглашении написано. Я уверена, что вы сработаетесь и поможете родной больнице.
– Служу Склифу, – пошутил Андрей, и заработал взгляд, который обычно Брагин получал. Стало ясно – остротам здесь не место.
– Ну, вы общайтесь. Жду вас в ресторане! – исчезла Павлова.
– Я пытался отговорить ее, – объяснил Вершинин.
– Это бесполезно… – Марина ринулась к выходу. – Это только Брагин умеет. Пойдемте, обсудим, что будем делать там…
***
Брагин ввалился в помещение, и по инерции едва снова не выскочил в коридор. Одна секунда решила все, мужчина уставился на Марину, которая была занята сережками, пытаясь без зеркала надеть их.
– Вах…
Она резко обернулась и сузила глаза, заметив, с каким увлечением он ее изучает. Таким взглядом Брагин умел раздевать, вот и сейчас не оставил на ней синего, вечернего платья, немногочисленных украшений. Умудрился мысленно даже вытащить шпильки из прически и вытереть большую часть помады с губ.
– Вам чего, Олег Михайлович? – вытянулась в рост Марина, показывая свою осанку.
– Вас, Марина Владимировна, – он пытался не улыбаться, хотя мог еще чуть-чуть и облизнуться.
– Губу с пола подбери, – посоветовала язвительно она.
– Так машинку не подарили, – Брагин щелкнул ключом в двери и заслужил вопросительный взгляд.
– Кто-то утром жаловался на домогательства, – Марине было неудобно без высоких каблуков, но вытерпеть весь вечер на них она бы не смогла, поэтому довольствовалась туфлями пониже. Это позволило в очередной раз понять, насколько высокий и большой ее мужчина.
– Наваждение…
– Что-то там про суд говорил… – Марина занялась декольте, демонстративно поправляя отрезки ткани и точно зная, куда пялится муж.
– Дурак был… Марин… – вдруг протянул он. – Ты такая красивая… – Олег умел быть бесхитростным и подкупал зачастую своей искренностью. Марина колебалась – она могла показать зубки и отправить его восвояси, хотя бы так указав на неправоту. Ведь когда-то он должен был запомнить, что рисковать собой, придуриваться в глазах начальства – до пенсии невозможно. Да и несолидно это взрослому человеку, мужу, отцу. И даже в такие минуты ее чертовски сильно тянуло к этому несерьезному типу, влекло так, что никакие гормоны не объясняли это. – Что? – Олег приподнял бровь, заполняя вопросом заминку.
– Ничего. Пора мне, – засобиралась она. – А вы котиков лечите, Олег Михайлович.
– А кто полечит Олега Михайловича? – он мог и заурчать.
– А что Олег Михайлович болеет? – Марина подошла к нему и всмотрелась в лицо. – Симптоматика говорит о другом…
– А потрогать? – Олег приложил ее ладонь к щеке и зацарапал щетиной кожу.
– Температуры нет… – заключила Марина, – кожные покровы в норме. Пульс… – ее пальцы прочертили линию и наткнулись на сонную артерию, – не учащенный. Свободен… – слегка оттолкнула.
Но у Брагина были другие планы, привлекая ее к себе, Олег дотронулся кончиком носа до лба. Марина в последнее время стала замечать, что муж, пышущий здоровьем и обладающий размерами шкафа, умудряется очень бережно обращаться с ней, не стискивает, не дергает за руку. Все настолько аккуратно и плавно, что стало казаться, что Брагин в школу мануальных терапевтов записался. Убаюканная ласковыми касаниями Марина придержала его за пояс, рука за спину, ниже, ниже и Брагин выдохнул:
– Домогаемся?
– Кто кого? – фыркнула Марина. Захотелось буквально вдавить себя в него, чтобы запах и ощущение теплого тела кружили голову еще долгое время. Во рту начала скапливаться слюна, и Нарочинская подняла лицо, подставляя губы прокуренному рту. Не успели они слиться в поцелуе, как неизвестные в коридоре задергали дверную ручку.
– Черт! – это единение, когда слизистые чуть соприкасаются, возбуждали не хуже объятий, и пьянили получше вина.
– Мне пора, – пробуждаясь, Марина догадалась, что просто так незваный гость не уйдет. Отстранилась и осталась удовлетворенной разочарованным лицом Брагина. Так и надо ему, будет знать, как отфутболивать ее. Хотя ноющее чувство под ребрами говорило о том, что и она не прочь продолжить. – Открывай.
– Вот… – раздосадованный Олег развернулся и распахнул дверь. – Чего?
– Эм… Так чай… – залепетал кто-то.
– А в столовку слабо сгонять? – был категоричен Брагин. Он скалой нависал на пороге и не позволял зайти. – Вот нормальным людям мешаете… детей делать.
– Брагин! – воскликнула Нарочинская. – Ну, ты совсем что ли?! – она накинула пальто и схватила сумочку. Убрала руку с проема Олега и вышла к поджидающим медсестрам. У тех все читалось по лицам – раздели их и в постель положили.
– Здравствуйте! – защебетали те. – Мы не знали…
– Здравствуйте, – поправляла воротник Марина и скосила взгляд.
– И до свидания?! – наблюдал за ней Брагин.
– Пока, – покачав головой, намекая ему, что порой шутки переходили все дозволенные границы, Марина ушла.
***
Отсутствием начальства в больнице воспользовались все – везде было праздные разброд и шатание. Даже уборщицы филонили и растягивали промежутки между обработками помещений. Некоторые врачи выделили время и заняли свободные палаты. Правда, неспокойно было, как всегда в травматологическом отделении, но вскоре наступил мертвый час, когда все смогли полоботрясничать и порадоваться вечеру без шефов.
– Эх, черт! – проиграв в гонки, Брагин едва не кинул телефон в стену. – Вот… Это ты меня сглазил, – толкнул он в бок Салама. Парень отвлекся от истории болезни и по-детски захлопал ресницами. – Чего там такого интересного читаешь?
– Эм… Вот что мне делать с гражданкой Соловьевой? – Салам затараторил в излюбленной манере – с восхищением, удивлением – эмоции лились через край.
– А что там у гражданки Соловьевой? – Брагину было скучно, и он выудил у него из рук карту. – Так-так…
– А Нарочинская с концами ушла? – заглянул в ординаторскую Куликов.
– Не Нарочинская, а Брагина, – не поднял головы Олег.
– Так она с Вершининым уехала, – с готовностью поделилась Инга.
– С Вершининым? – Олегу стала неинтересна карта пациента.
– Ну, да. Его с ней на вечер спонсоров отправили. Куда вас не пустили, – как бы невзначай напомнила Журавлева.
– Так, ладно, буду обход сам делать. И хоть бы предупредила, когда будет… Чьи пирожки? – Куликов успел умыкнуть угощение с тарелки.
– Чего скажите, Олег Михайлович? – одернул Салам задумчивого Брагина.
– Работай, Салам… Ра – бо – тай… – растягивая слога, Олег подскочил к шкафу. Все его мысли уже были направлены на то, как быстрее добраться до ресторана.
***
Притворно Марина рассмеялась, подумав при этом о странных пятнах на шее мужчины. В голове закрутились диагнозы, ей пришлось одернуть себя и сосредоточиться на беседе. Хотя скорее, это был монолог самоуверенного и глуповатого типа, который беззастенчиво заглядывал ей в декольте. Еще немного и она не справится с искушением вылить ему на плешь минералку.
– Простите, я украду у вас Марину Владимировну? – Вершинин налетел, как смерч.
– Что… Э… – опешил спонсор.
– Дело очень срочное. Нужен совет опытного хирурга, – мужчина удержал Марину за локоть и потянул за собой. Нарочинская оцепенела и открыла рот, когда он отвел ее за колонну.
– Что за совет? Андрей… – заблестели от удивления ее глаза.
– Как выдержать такого зануду, и не сойти с ума? – заулыбался Вершинин.
– Спасибо, – выдохнула Нарочинская. – Еще немного и я бы начала его оперировать. Без наркоза…
– Ты носишь с собой скальпель? – он оглядел ее руки, но, кроме бокала, ничего не увидел.
– Я умею оперировать ногтями, – рассмеялась Марина. – Специфика работы и многолетняя практика. Слушай, какая же скукотища… Кто бы мог подумать, что это так тяжело.
– Кто бы мог подумать, что здесь такие жлобы собрались, – согласился Вершинин. – Непонятно только, зачем мы сюда пришли. – Кстати, все спрашивают о докторе Брагине…
– А, ну, да. Он – звезда, – иронично отозвалась Нарочинская. Гордость за знаменитого мужа она предпочитала прятать где-то глубоко.
– Как и ты. Тебя тут тоже многие знают.
– Спасибо папе за фамилию… Хотя я теперь не Нарочинская, – с легкой грустью отметила Марина.
– Сожалеешь?
– Человек привыкает ко всему. Тем более, что я как была Нарочинской, так и осталась. В Склифе-то уж точно, – посмеиваясь, рассказала Марина.
– Слушай, а ты вообще ела? Тут очень вкусные тарталетки. Мне кажется, тебя прямо с порога захватили в плен, и ты в рот ни кусочка не взяла? – забеспокоился Вершинин. – Я сейчас тебе принесу…
– Да не стоит… – Марина не успела остановить коллегу, он скрылся в толпе смокингов, костюмов и вычурных платьев. А она отставила бокал и спряталась, чтобы поправить прическу и покрутить шеей. Усталость дала о себе знать.
– Сделать массажик? – Нарочинская едва не подпрыгнула. Обернулась и застыла, не веря своим глазам. А вот Брагин с видом как будто ничего не произошло, осматривал зал и жевал бутерброд с тарелки, на которой еда была навалена с горкой.
– Ты че тут делаешь? – она изучила костюм Брагина: муж и бабочку правильно надел, и в целом выглядел, как франт. Небритый и помятый только. – Нарядился… – скрестила Марина руки.
– Кто бы говорил, – скосил взгляд Олег. – Ну, че? Денег выпросили? – участливо уточнил он. – Много дали? Андрейке-то все бабы, наверное, скинулись?! – Нарочинская приподняла брови, различив в его голосе недовольство.
– Бра-гин, – вдруг осенило ее. Улыбка получилась хоть для обложки глянцевого журнала.
– Что? – нахмурившись, посмотрел он на нее украдкой.
– А ты что… – Марина подвинулась к нему, и отобрала бутерброд. – Ревнуешь? Да?
– Че-го? – обыкновенная защитная поза Брагина выдала его с головой. Нарочинская только убедилась в своей правоте и хихикнула, представив, что было бы, попытайся она позаигрывать с Вершининым.
– Удивил, – призналась она и попробовала бутерброд.
– Олег Михайлович… – Андрей остановился рядом с тарелкой, на которой было скромное подношение – фрукты и круассан.
– И снова здравствуйте, – Олег перехватил Марину за руку и отдал ей свою тарелку. – А я тут Марину Владимировну кормлю… А это вы себе принесли? Приятного аппетита… Только с клубникой не перебарщивайте, афродизиак страшный. Еще начнете тут приставать к спонсорам…
– Олег! Андрей Сергеевич, простите его, – Марине было одновременно и неудобно, и весело за сцену.
– Вижу, что вас есть, кому развлекать, – кивнув, доктор ушел, а Нарочинская дернула мужа за руку к себе.
– Брагин! Ну, вот почему ты…
– Такой прекрасный и чудесный? – приобняв ее за талию, Брагин с намеком посмотрел на ее губы.
– Хам. Наглец, – Марина удерживала тарелку и бутерброд в одной руке, а второй смахивала нитки с плеча мужа. – Ненавижу тебя, – без тени эмоций сказала она.
– И любишь, – зажмурившись, Олег подставил свою круглую щеку с ямочкой.
– Обойдешься. Дай я поем…
– Целуй.
– Что ты делаешь? Нас увидят… Брагин, – попробовала она его остановить, но тон привлек только окружающих. Марине пришлось терпеть, пока муж ощупывает ее ягодицы, и через секунду, сдавшись, она чмокнула его в щеку. – Все?! Ну, все… Павлова идет!
Фамилия заведующей подействовала, как красная тряпка, и Олег отпустил Марину. Настороженно он завертел головой и упустил момент, когда жена убежит от него.
***
Прятаться долго у Брагина не получилось. Уже спустя полчаса все в зале знали о его появлении. Правда, ему удавалось маневрировать и не попадаться в поле зрения Павловой. Хотя заведующая узнала про его появление и жаждала встречи.
– Олег Михайлович, вам почаще надо быть на таких вечерах, – отметил Покровский. Он снисходительно посматривал на болтуна Брагина, который перетянул на себя внимание гостей из Южной Кореи. При этом они ни слова не понимали из его речи, а переводчик просто не успевал за каламбурами доктора.
– Так не приглашают, Алексей Абрамович, – всплеснул руками Олег, едва не выплеснув минералку из бокала.
– Может боятся, – посторонился заведующий педиатрическим отделением.
– А чего… – Олег потерял нить разговора, когда к ним подошли Нарочинская с Вершининым. Видя заинтересованность жены, Брагин прислушался к их диалогу.
– Послушайте, тут Андрей Сергеевич занятную вещь рассказал. Оказывается, мы можем заявить о Склифе на всю страну… – с восторгом сообщила Марина.
– Так мы уже?! Разве нас не все знают? – прищурился Брагин, но этот настороженный взгляд супруга проигнорировала. Вместо этого Нарочинская рассказала об уникальной методике, которую Вершинин нашел в Сети и предложил опробовать в стенах больнице. Судя по лицам корейцев, которым все передал переводчик, такая информация заинтересовала даже их.
– Проведете первую операцию, и в принципе посмотрим, что там дальше будет. Но нужно следить за тем, что там дальше, – прокомментировал Покровский.
– Проведу, если Марина Владимировна поможет мне…
– Слушайте, да я с удовольствием! Это же такой драйв – оперировать с такой методикой, – взахлеб заявила Марина, очаровывая присутствующим своим энтузиазмом.
– Да, но вот только Марины Владимировны в Склифе уже не будет к моменту операции, – Брагин сказал это якобы тихо, но услышали все. Даже Марина непонимающе уставилась на него. Олег будто бы спохватился от всеобщего внимания и с готовностью пояснил: – А Марина Владимировна через месяц собирается в декретный отпуск…
Медленно Марина прикрыла глаза и посчитала до трех, чувствуя, как волна негодования заполняет ее вены. Буквально каждой клеткой организма она ощутила эти оценивающие взгляды, которые пронизывали ее тело. Захотелось мгновенно прикрыть себя или сбежать, но первое смятение прошло, и Нарочинская окатила холодной яростью притихшего Брагина. Супруг демонстративно озирался по сторонам, но не мог не увидеть ее реакции.
– Вы беременны, Марина Владимировна? – уточнил Покровский.
– Поздравляю, – протянул медленно Вершинин.
– И когда именно в декрет? Надеюсь, что мы вам успеем найти замену? – включился руководитель в Покровском.
– Да, я беременна, – выдохнула Марина и изобразила ослепительную улыбку, хотя челюсти сводило от невысказанных бранных слов. – А вот подробности всем может сообщить Олег Михайлович, раз он так любит трепать языком, – все поняли, что стояло за этой якобы безобидной фразой.
– Вот вы где! – вынырнувшая из толпы Павлова вцепилась в руку Брагина, что было удивительно – обычно она физически не контактировала с врачами. Поэтому Олег отвлекся от контроля над Мариной. – Вы, почему ушли с работы?
– Так это… Труба позвала… – Олег перешел на шепот, – мани-мани рубить… Я и пришел, – он смело потер пальцы перед носом у завотделением, у которой лицо стало покрываться бурыми пятнами.
– Я, кажется, запретила вам появляться… – зашипела Павлова.
– Что происходит? Ирина Алексеевна, – вмешался Покровский.
– Извините…
– Марин… – Брагин встрепенулся, когда жена ушла, придерживая подол платья.
– В Склиф везут волейбольную команду. По пути на базу их автобус столкнулся с фурой… 10 пострадавших… Вы там нужны, Олег Михайлович! – не собиралась упускать добычу Павлова.
– Наверное, всем туда надо. Я тоже поеду, – забеспокоился Вершинин.
– И меня захватите. А вы… с нами поедете! – Павлова попыталась приструнить Брагина, но он мастерски освободился – только его широкую спину и видели. Очень быстро мужчина понял, что супруги в зале нет, и поэтому вышел из ресторана. Марину у обочины Олег увидел сразу.
– Марин… Ну че ты психанула? – покусывала Брагина совесть, но признаться в своей ошибке он не мог. Заявление о беременности жены сорвалось с языка быстрее, чем он подумал о последствиях. А они точно будут – можно было не смотреть в глаза Марины, и так было понятно, как сильно разозлило ее это афиширование. – Да все забудут через пять минут… – Олегу захотелось привлечь ее к себе, он дотронулся до спины, но женщина, как ошпаренная, отпрянула.
– Брагин, ты совсем ку-ку? – обернувшись, выдала она все, что в ней кипело. – Ты хоть головешкой своей думаешь? – она постучала пальцем по лбу.
– Ты тише будь… Подумай о ребенке, – насупился Олег.
– А ты думал о нем? Кажется, нет. Тебе лишь бы хвастнуть… Вот, смотрите, какой доктор Брагин – герой! А что меня сейчас Павлова съест, все отделение начнет про токсикоз спрашивать… Ты не подумал?
– Рано или поздно все бы узнали…
– Но не так!
– Марин Владимировна… – Брагину помешали ответить. Они остались сверлить друг друга глазами, пока рядом не появилась Павлова. – Вас можно поздравить? – дотошно разглядывала она Нарочинскую, которая до безумия захотела завернуться в пальто с головой.
– Можно.
– Кто бы мог подумать… что так быстро… Я-то…
– Поехали уже, – оборвал ее резко Брагин. Он чувствовал себя паршиво, и не хотел, чтобы Павлова ковыряла этот нарыв со вражеской въедливостью. – Нас ждут…
***
Марину посвятили в детали произошедшего, и по приезду она уже была полностью готова к работе. Осталось только быстро переодеться и выскочить навстречу бригадам скорой помощи. Стремительно холл стал заполняться каталками с окровавленными людьми, в воздухе повисли протяжные стоны. Мир медикаментов распахнул двери.
– Марина Владимировна, в третью смотровую! – Павлова рулила, как капитан на корабле, и в этот раз Нарочинская с удовольствием подчинилась. Все лучше, чем сталкиваться с мужем и еще больше заводиться от его идиотского вида.
– Доктор… Он будет жить?
Марина очнулась от размышлений о супруге и увидела в помещении истерично всхлипывающую женщину. Сердито Нарочинская отсчитала медсестер, которые допустили постороннего и потребовала выпроводить ее. Как только это произошло, Марина смогла дать рекомендации. Правда, ее не поняли с первого раза.
– Я что плохо говорю? – кажется, все решили довести ее до белого каления. – Что непонятно?
– Э… – стушевалась молоденькая девушка. Взгляд заметался, и Марина осознала, что секунду назад невнимательная барышня рассматривала ее живот.
– Что у нас тут? Помощь нужна? – пробасил с порога Куликов. – О… – увидев, переломанного тренера с открытой травмой головы, он присвистнул. – Вот это кубик Рубика…
– Куликов! – одернула его Марина. – Вместе будем оперировать…
– Слушай, а это правда… – внезапно замер мужчина. Краем глаза Нарочинская заметила переглядывания медсестер и взорвалась:
– Да. Беременна. Токсикоз не мучает. Отеков нет. Сон в порядке. Брагин – отец. Что-то еще?
– Эм… Ты тише. Еще родишь тут… Анамнез принят… Ну, что здесь? – Куликов сделал вид, что пациент его интересует больше, чем беременная Нарочинская, но Марину было не обмануть. Она для устрашения еще минуту подержала в поле зрения засуетившихся медсестер, а после вышла, чтобы готовиться к операции.
***
Если после каждой операции так будет болеть мышцы, то в декрет придется уйти раньше. Подумав с тоской об этом, Нарочинская остановилась на лестнице и потянулась в спине. Ощутив покалывание, она охнула и опять слегка согнулась. Не хватало массажа.
– Марин… Ты чего? – кубарем слетела сверху Покровская. Такое складывалось впечатление, что подруга теперь появлялась каждый раз, когда неприятные последствия беременности давали о себе знать. – Болит что-то?
– Да в порядке я.
– Сколько операция длилась? Ты вообще себя не бережешь, – сканировала ее Саша. – Давай я тебя осмотрю?
– Ты же не мой врач, Покровская, – усмехнулась Нарочинская. – Пошли работать…
– Какой работать? Тебе прилечь надо! – они вдвоем замолчали, когда внизу на ступеньках показался Брагин. Мужчина приглядывался к ним, и Марина тут же посуровела. Прощения он не просил, а значит, поблажек не заслужил.
– Так, я, пожалуй, пойду… – Покровская решила улизнуть, когда Олег поднялся к ним на площадку. Марина тоже попыталась пройти мимо.
– Я тоже… – но муж преградил ей путь. – Что… – она и опомниться не успела, как Брагин оттеснил ее от подруги и зажал в углу. – Пусти! – ледяной синевой блеснули ее глаза. – Брагин! – зло стукнула его по плечам, но он не сдвинулся с места. Просто стоял, как стена, и не выпускал ее из маленькой клетки. Выдохнув, Нарочинская сцепилась с ним взглядами. – Что?
– Давай мириться? – между ними быстро заканчивался кислород.
– А мы ссорились? – накручивала на кулак край его футболки Марина.
– Я был не прав. – Марина всмотрелась в лицо, чтобы не пропустить истинного раскаяния или намека на фальшивость. Но Брагин поморщился от горьковатой правды, чем сдал себя – и вправду сокрушается.
– Дальше… – шепотом приказала Нарочинская.
– Язык как помело, – покачнулся Брагин, оставляя ей еще меньше пространства.
– Дальше… – Марине было интересно, как далеко зайдет муж. Покладистости она от него не ждала, но знала, что он умел сдавать позиции, чтобы успокоить ее. Все чаще и чаще делал так после того, как она забеременела.
