Текст книги "Черное солнце 2: Обстоятельства (СИ)"
Автор книги: shizandra
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
========== Часть 1 ==========
– Хорошо, что вы приехали, а то Светка нам все нервы вытрепала, – Ксюша мягко улыбнулась, погладив дочь по голове. Та счастливо зажмурилась и что-то залепетала на ухо обнимающего ее Никиты, которого никак не хотела отпускать. Влад невольно улыбнулся, наблюдая за этой сценой. Ник был Светиным любимцем, а тот был готов терпеливо сносить все ее детские капризы, шалости и потакать во всем. Когда они приезжали к семье Клима, про покой можно было забыть. Никита со Светланкой превращались в два торнадо, сносящих дом. И плевать, что одному «торнадо» на днях исполнилось тридцать. Ник нашел с дочерью Клима и Ксюши общий язык еще когда та в коляске лежала. Просто однажды склонился к ней, когда та разревелась, и слез как не бывало. Время шло, Светлана росла, а ничего не менялось. Ник был единственным человеком, который с одинаковой легкостью мог уложить ее спать и мгновенно подорваться с места, чтобы воплотить в жизнь придуманную ею шалость. Ксюша только вздыхала, глядя на устроенный ими бардак, а Клим немного завидовал тому, с какой легкостью Никита справляется с его дочерью. Он сам никогда не обладал достаточной твердостью, чтобы сказать ей «нет». Светка из него веревки вила.
– Ну все, маленькая, – Никита почти силой отстранил от себя девочку и поднялся. – Мне пора ехать, а тебе пора спать. Мы и так с тобой сегодня, – он мельком оглядел устроенный ими бардак, – здорово пошалили.
– Бу, – Светка мгновенно надулась, выразив одним коротким междометием все свое отношение к предателю, который оставляет ее, а сам сбегает неизвестно куда.
– Не дуйся, – Ник наклонился к ней и тихо шепнул на ухо: – В следующий раз мы поиграем в индейцев. Если хочешь быть вождем племени, то тебе нужно хорошо есть, спать и слушать маму. Ты хочешь быть вождем?
– Хочу!! – глазенки Светы мгновенно распахнулись, загоревшись. Ксюша только издала невнятный стон, а Влад поспешно отвернулся, пряча улыбку. Климу с Ксенией лучше хорошенько приготовиться к их следующему приезду, иначе от дома ничего не останется.
– Умница. Тогда ты должна хорошо и крепко спать, чтобы вырасти. Можешь начать прямо сейчас.
Светка что-то невнятно прогудела и, расцеловав всех на прощание, вихрем умчалась в детскую.
– Иногда мне хочется предложить тебе должность няни, – проворчала Ксюша, обнимая Никиту и улыбаясь. – Останавливает только то, что я еще не готова проводить капитальный ремонт в доме.
Влад тихо фыркнул, пожал руку Климу:
– До встречи. И если снова появятся какие-то проблемы – не тяни, как в прошлый раз.
Клим поморщился и тяжело вздохнул:
– Надеюсь, что необходимости в этом больше не будет. Я уже говорил тебе «спасибо»?
– Да. И неоднократно, – Влад повернулся к Никите: – Можно ехать?
– Да, конечно, – длинные ресницы прикрыли тускло сияющие глаза Никиты. Влад кивнул провожающей их паре и направился к подножию крыльца, увлекая Никиту за собой.
В машине Никита выдохнул и тут же приник к Владу, обнимая за талию и пряча лицо на плече. Влад осторожно коснулся его макушки:
– Никит?.. – вежливый вопрос о самочувствии, который Никита научился различать в любом сказанном Владом слове.
– Все в порядке. Просто… Я никогда не хочу уезжать оттуда.
Влад молча отвернулся к окну. Он, как мог, избегал этой темы. Больной для них темы.
– Какие планы на завтра? – Никита чуть пошевелился, устраиваясь поудобнее.
– Работать, – Влад только пожал плечами, повернулся и поймал внимательный взгляд Ника в тонированном стекле перегородки. Улыбнулся одними глазами и снова отвернулся. Странно, но видеть эту картину прижимающегося к нему Ника до сих пор было больно. Душа щемила. Столько лет прошло, они изменились, выросли. Влад больше не был похож на ангелочка, если не улыбался. А вот Никита… Нет, он остался таким же. Хрупким, ранимым, но очень сильным. Да и внешне… Только теперь он был не платиновым блондином, у него были русые волосы приятного медового оттенка. Густые, все такие же длинные: Влад просто обожал их перебирать, и поэтому стрижка была табу в их семье. Для обоих.
– Я хочу, чтобы ты устроил себе как-нибудь выходной, – Никита провел кончиком пальца по стрелке его брюк. – Мы останемся в доме вдвоем, только вдвоем. На целые сутки.
– Не соблазняй меня, – голос Влада моментально сел, стоило только ему представить себе этот выходной.
– Я не…
Оборванный выдох, визг, скрежет. И рывок куда-то в бок. Влад инстинктивным жестом прижал Никиту к себе, закрывая его голову и спину там, где находится сердце. Но машина остановилась. Послышалась ругань, хлопнула дверца, и Влад, убедившись, что они больше не двигаются, разжал руки. Никита выпрямился, глядя на него расширенными, но не испуганными глазами. Влад успокаивающе улыбнулся и вышел. Никита устремился за ним.
– Что случилось? – в окружающей темноте разглядеть что-либо было невозможно и Влад направился туда, где в свете фар металась тень.
– Да вот… – шофер словно материализовался из темноты. – Выбежал на дорогу, я еле успел руль повернуть. Откуда взялся…
– Кто выбежал? Стой! – Влад рванулся за прошедшим мимо него Никитой. Сделал пару шагов и остановился, как вкопанный. Никита сидел на корточках, а перед ним стоял испуганный, чем-то перемазанный мальчик лет пяти в порванной одежде.
– Тихо, – Никита разговаривал с ним ласково, медленно. – Все будет хорошо. Мы ничего тебе не сделаем. У тебя есть имя, как тебя зовут?
– Са… ша, – еле слышно пролепетал мальчик и всхлипнул, глядя во все глаза на Никиту.
– Саша, Сашенька, – Никита словно ласкал его голосом, успокаивая. – А лет тебе сколько?
– Пя-я-ять, – малыш показал пять пальчиков.
– И откуда же ты взялся, Саша? – Влад решил вступить в разговор и шагнул из темноты. Мальчик посмотрел на него с испугом и вдруг кинулся к Никите, сжал маленькими ручонками его шею, зажмуриваясь. Никита кинул на Влада укоризненный взгляд и встал, держа ребенка на руках, тихо шепча:
– Не бойся. Он хороший.
Влад только усмехнулся. Услышать такую характеристику из уст любимого человека было… почти забавно.
– Может, его надо в больницу? – предположил он, пытаясь осмотреться. Темная дорога, ни одной машины, с одной стороны черная громада леса вдали, с другой – поле. Откуда взялся этот мальчик?
– У тебя что-нибудь болит? – Никита серьезно посмотрел на малыша, и тот ответил ему таким же серьезным взглядом, а потом помотал головой.
Влад вздохнул:
– И что теперь делать?
Никита думал недолго:
– Заберем его с собой.
– Ладно, – Влад кивнул. – Завтра утром позвоним в полицию и осмотрим здесь все. Может, выясним, откуда он взялся на дороге ночью.
Никита благодарно ему улыбнулся и, завернув ребенка в свою куртку, пошел в машину. Влад только покачал головой. Не нравилось ему все это.
1.
– Он уснул, – Никита зашел в комнату, прикрыл за собой дверь, и Влад отложил в сторону бумаги. Два часа ночи…
– Давай спать, Никит, у меня глаза закрываются, – Влад встал из кресла, а потом остановился, поймав нерешительный и немного растерянный взгляд Никиты.
– Что?
– Влад… – тот рассеянно провел кончиком пальца по столу. – Мы можем оставить его себе?
– Что?! – Влад резко развернулся, не понимая, что именно имеет в виду Никита. Он же не собирается…
– Вдруг у него нет родителей? Или мы не сможем их найти?! – Никита вскинул на него горящий взгляд.
– Нет, – отрезал Влад.
– Ты же всегда хотел иметь детей!
– Своих детей, Никита, своих! А не подобранных ночью на дороге! – сказал и осекся, заметив, как посерело вдруг лицо Никиты.
– Прости… – глухо произнес Никита, опуская голову. – Прости, что оказался не того пола и что у нас с тобой никогда их не будет.
Сказал и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь, сгорбившись и словно став меньше ростом.
– Никита…
Но тихий, отчаянный выдох только разбился о стены. Влад медленно закрыл глаза, беря себя в руки. Что он наделал…
2.
Было холодно. Темно, холодно и отчаянно больно. Никита знал… Знал, что когда-нибудь это случится. Сначала все казалось таким безоблачным, ярким… Но время шло, они взрослели. Переломались, притерлись друг к другу, усмирив характеры и амбиции. Первый шаг к сегодняшнему дню был положен, когда у Клима родилась Света. Глядя на его сияющее счастьем лицо, Никита впервые почувствовал боль. Она была мимолетной, пока еще маленькой. Но с каждым годом она все росла и росла. Никита ловил мечтательный взгляд Влада, которым тот провожал носящуюся по дому Светку, и скулил внутри себя. Хотелось, так отчаянно хотелось… продолжение себя. Свою частичку. Ребенка. Сына, дочь – не важно. И чтобы часть Влада тоже была в нем. Невозможно. Просто нереально. Им никогда не иметь совместных детей. А других – не хотелось. Пока не хотелось. В последнее время Никита стал гадать, кто из них сорвется быстрее. Эту тему они так старательно обходили стороной, боясь причинить боль друг другу. Но выход всегда есть. Можно было найти девушку, заплатить и получить от нее сына или дочь. А что дальше? Этого Никита не знал. Конец отношениям? Их браку, который им удалось сохранить, несмотря ни на что? Тогда, десять лет назад, они не думали об этом. В крови жила любовь, кипела страсть. А сейчас… Никита часто ловил себя на том, что ждет. Ждет, когда Влад начнет обвинять во всем его. Ведь если бы тогда он не вернулся в Москву, одержимый своей любовью, у Влада сейчас была бы настоящая семья – жена и куча ребятишек, с которыми он бы играл и занимался. Он так трепетно относится к Свете… Из него получился бы идеальный отец.
А сегодня… Никита сжался под одеялом, чувствуя себя снова тем мальчишкой, который когда-то вот так же лежал на больничной кровати и мечтал только об одном. О том, чтобы пришел Влад, обнял его и забрал себе всю боль. Вспышка Влада понятна. Объяснима. Этот мальчик, Саша… Испуганный, дрожащий… Как объяснить Владу, что он почувствовал, когда Саша кинулся к нему, отчаянно ища защиты? И когда он улыбнулся, засыпая… Да, это чужой ребенок, найденный на дороге, но сердце уже любило его. И разрывалось, когда Никита думал о том, что ему придется отдать мальчика.
Дверь тихо скрипнула, и Никита замер, стараясь дышать равномерно. Матрас прогнулся, и его обвили теплые, любимые руки.
– Прости… – полный раскаяния голос Влада был тих и нежен. – Я не имел права кричать на тебя.
– Тебе не за что просить прощения, – Никита повернулся в его объятиях, глядя в полные мягкого сияющего света глаза.
– Есть, – Влад прошелся губами по его щеке. – Я никогда не винил и не виню тебя ни в чем. Ведь это был и мой выбор. И если бы можно было вернуть время назад, я сделал бы то же самое.
– Из-за меня у тебя нет детей…
– Но и у тебя из-за меня – тоже. Так что если виноваты, то оба, – Влад лукаво улыбнулся.
– Влад, – начал Никита, а потом отвел взгляд, сомневаясь. Но ведь когда-то этот разговор должен состояться. – Ты никогда не думал… У нас с тобой не может быть детей. Совместных. Но…
– Не продолжай, – от Влада дохнуло холодом и Никита замолчал. – Меня коробит от этой мысли.
Никита только вздохнул, а потом потянулся к его губам. Поцелуй вышел чуть горьковатым и почему-то болезненным. Влад отстранился, лаская кончиками пальцев голую спину Никиты.
– Я говорил тебе, как благодарен за то, что ты все еще со мной?
– Влад, не надо, – Никита поежился, приникая к его груди.
– Почему? Тебе неприятно это слышать?
– Приятно. Просто… – Никита кинул на него быстрый взгляд, и Влад тихо рассмеялся.
– Мы похожи на парочку из сопливого сериала?
Никита только кивнул. Порой ему действительно так казалось. Нежность Влада неизменно заставляла чувствовать себя романтичной девушкой. Которой, к тому же, тридцатник стукнул.
– Дурачок ты, – выдохнул Влад, прижимая его к себе. – Мне все равно. Пусть будет сопливый сериал. Во мне столько нежности, должен же я ее куда-то девать.
– Ты – сумасшедший, Янковский, – счастливо проговорил Никита, закрывая глаза и утыкаясь лицом в его шею. Влад провел ладонью по волосам, щекочущим щеку:
– Спокойной ночи, хороший мой.
– Спокойной ночи.
3.
Артем нервничал. От этого дергались мышцы на лице, и начинал болеть старый шрам. О причине неожиданного вызова к шефу можно было только догадываться, но по офису уже начали расползаться слухи один другого нереальнее. О ночном происшествии шофер доложил только пятнадцать минут назад и как на это реагировать, Артем еще не понял. С одной стороны, пока ни к каким последствиям оно не привело, если не считать появления в доме Влада Янковского неизвестного ребенка. С другой, кто знает, к чему оно может привести в дальнейшем?
– Тема?.. – мягко окликнула его женщина средних лет, работающая секретарем шефа уже с десяток лет. – Он тебя ждет.
Артем молча кивнул и поднялся. Быстро оглядел себя и, оставшись доволен результатом, без стука вошел в кабинет шефа. Тот сидел за большим столом, заваленным бумагами, сжимая руками виски и глядя куда-то в только одному ему видимую точку. Почти так же, как в первый раз, когда Артем увидел его. При его появлении он кинул на Артема прямой взгляд, и тот внутри вздрогнул, с отчаянием понимая, что ему никогда к этому не привыкнуть, несмотря на всю подготовку и войны в горячих точках. Те, с кем он там воевал, его ненавидели, и в их глазах горела жажда убийства. А взгляд шефа… Тяжелый, он словно душу просвечивал.
– Доброе утро, – Артем дошел до его стола и замер в пяти шагах от края – максимально допустимая дистанция. – Вызывали?
– Здравствуй, – шеф откинулся на спинку кресла, не сводя с него глаз. – Вызывал. Ты ведь уже знаешь о нашей ночной поездке?
Артем сдержанно кивнул. Значит, все-таки вызов связан именно с этим.
– Я хочу, чтобы ты осмотрел то место, – шеф одернул рукав пиджака. – Я хочу узнать, откуда на пустынном шоссе взялся этот мальчик. А еще свяжись с полицией. Может, его кто-то объявил в розыск. Нам нужно найти его родителей. Возьмешь моего шофера, он покажет тебе место.
– Да, конечно. Еще что-нибудь? – Артему хотелось много чего спросить, но, получив короткое «нет», он только кивнул и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Автоматически здороваясь со знакомыми, он дошел до своего кабинета рядом с комнатой охраны и тяжело опустился в кресло. Шефа что-то тревожит. За столько времени Артем уже научился узнавать его настроение по уголкам глаз и тени на лице. Артем вздохнул и потянулся к телефону. Договорился с шофером и, раздав кое-какие срочные указания охране, вышел на улицу. Молча кивнул шоферу и устроился на заднем сидении своей служебной машины. Можно было, конечно, и самому за руль сесть, но сегодня тянуло только на размышления и воспоминания.
Четыре года… Он работает здесь уже четыре года. Много чего случилось за это время. Память послушно вернула в те месяцы, когда его, уволенного по ранению бойца-спецназовца, жизнь начала кидать по квартирам и работам. Грузчик, даже курьер – он пытался найти нормальную, постоянную работу, но раненый офицер, как оказалось, не нужен никому. Хорошо хоть, что семьи не было. Свое выходное пособие он тратил очень экономно, но деньги стремительно таяли. Надо было платить за съемную квартиру, а тут и зима подоспела. Пришлось срочно покупать какую-никакую, но зимнюю одежду. Вот в один из таких промозглых деньков и попался на пути один знакомый. Посидели, о старых временах поговорили. Артем про жизнь ему свою рассказал. Знакомый слушал-слушал, а потом посоветовал пойти и попробовать поработать у Влада Янковского начальником охраны. Но, услышав имя, Артем только сплюнул сквозь зубы: он был ярым гомофобом, а шумиха вокруг этой парочки, которую газетчики подняли несколько лет назад, даже до их бараков долетела. Он еще удивился, как Янковскому удалось удержать свое положение. На него столько грязи вылили. Ему же тогда и двадцать еще не стукнуло. Как бы то ни было, геев во всех их проявлениях Артем на дух не переносил, и предложение знакомого пролетело мимо ушей.
Но дни шли, а работы так и не было. От денег уже ничего не осталось, случайных заработков хватало только на еду, а хозяйка обещала выкинуть его из квартиры. И Артем, скрепя сердце, решил, что попробует устроиться на работу к Янковскому. Осмотрится, может, подзаработает, а там, глядишь, и работу другую найдет. На следующий день он стоял перед дверью в кабинет Янковского, не замечая настороженный взгляд секретаря и с любопытством оглядываясь. Но что бы он ни ожидал увидеть, его встретила только строгая, деловая обстановка. А потом была первая встреча… Артем помнил фотографию Влада в газете, но та была черно-белая и старая, поэтому к тому, что увидит, он оказался не готов. Его воображение рисовало ему слащавое, манерное создание, тянущее слова и с блеском на губах. Встретивший его взгляд пронзительно-голубых глаз оказался почти шоком. Все остальное только его усилило. Да, Влад был красив. Но без грамма слащавости. Длинные волосы не делали его похожим на женщину, скорее, придавали сходство со львом. Широкие плечи, хорошо развитое тело… И церемонное рукопожатие оказалось сильным и крепким. Разговаривал Влад скупо и только по делу. Серьезные условия работы, права, обязанности, оплата… Артема устраивало все. А потом… Когда он уже был готов подписать контракт, Влад вдруг вскинул взгляд и, глядя прямо в душу, обыденным голосом сообщил, что у него есть супруг, пренебрежительного отношения к которому он не потерпит. Так же, как и к себе. Проверка… Последняя и самая важная. Если Артем скривится, или Влад увидит хоть один признак недовольства на его лице… Но вместо недовольства Артем вдруг почувствовал уважение к этому человеку. Потому что только очень сильные люди способны на такое признание. И пусть в сознании Артема это пока не желало укладываться, он знал, что никакого «пренебрежительного отношения» с его стороны не будет. Влад понял его решительное выражение лица правильно, и спустя час Артем уже знакомился со своими подчиненными.
Он разговаривал с ними долго, снедаемый информационным голодом. Шок от встречи с теперь уже шефом еще не прошел и ему нужно было знать все, что только можно было знать. И ребята с удовольствием делились информацией. По их разговору, по тому, как они отзываются о шефе, Артем понял, что в охране его уважают безмерно. А когда Артем осторожно поинтересовался, как же тогда обстоят дела с его не совсем стандартной ориентацией и как в таком случае с ним работается, только махнули рукой. «Да он на мужиков не заглядывается. И ведет с ними себя, как обычно. Так, что и не догадаешься». Много чего ребята рассказали. И про то, как много желающих «проехаться шефу по мозгам». И подставить, и соблазнить. А один охранник даже рассказал, как лично чистил морду одному такому…
…– Он сначала ему цветы прислал, представляешь? – глаза у парня горели при воспоминании. – Так шеф только брови вскинул и велел их обратно отправить. А спустя час этот… «ухажер» сам примчался. Оскорбился очень, что его кто-то отшить посмел. Шеф как раз домой собирался, я его уже у двери ждал, а тут этот подкатывает. Из машины вылетел, давай пальцы веером гнуть. Я на шефа смотрю, знака жду. А у самого так кулаки и чешутся. Наш-то хоть и «с отливом», но мужик серьезный, а этот был… Так, тряпка половая. Ну, в общем, шеф стоит, вопли его слушает, я уже зевать начал, а потом этот типчик вдруг что-то про Никиту ляпнул. Тут даже я испугался. Смотрю, а шеф просто белеть начал, и глаза горят, ну очень нехорошо. Я напрягся, а он к нам спокойно поворачивается и, кивнув на этого «ухажера», просит нас с ним разобраться. Но так, чтобы без повреждений и синяков. Но больно. Тот, как понял, взвизгнул что-то и к машине, да разве от нас уйдешь? Вот мы ему и начистили.
– Никиту? – Артем только головой качал, слушая это.
– Ну… – охранник замялся. – Бойфренд шефа нашего…
Артем только вздохнул…
На следующий день он заплатил за квартиру из выданного аванса, почистил костюм и вышел на свой первый рабочий день. А там… его представили Никите, который входил в «Первый список» охраняемых, наряду с самим Владом, людей. Артем до сих пор помнил свое изумление, когда стоящее рядом с Владом хрупкое создание шагнуло вперед, неожиданно крепко пожало руку и сильным, мужским голосом поприветствовало. Но все мысли вылетели из головы, когда он улыбнулся, пряча за ресницами глаза. Никита тоже оказался не таким, каким Артем представлял себе супруга шефа. Чуть застенчивым и офигительно красивым. В отличие от Влада, он-то как раз был похож на девушку, но только если не смотреть в его глаза, на дне которых тускло сиял холодный металл. И тоже никакой манерности. Вместе с Владом… Они смотрелись просто сногсшибательно и, глядя на то, как озаряются их лица, когда они смотрят друг на друга, Артем чувствовал, как тает его гомофобность. Потому что ничего мерзкого, противного и даже противоестественного в этой паре не было. «Супруг», Влад назвал Никиту «супругом». И это идеально подходило им обоим. Супруги. Артему поначалу даже немного завидно было и обидно за сильный пол: это что ж с миром-то делается, если мужики влюбляться в мужиков начали? А то, что там именно любовь, невооруженным взглядом было видно. Пусть общались они на людях вполне обыденно, без нежных словечек, да и касались друг друга только по необходимости, их тяга друг к другу просто с ног сшибала.
И вот полетели дни. Работа была, когда сложной, когда не очень, но интересной. Дела шеф вел жестко, от компаньонов требовал полной лояльности и предательств не прощал. За это Янковского очень многие не любили, на что тому было откровенно все равно. Он собрал серьезную команду, которая его уважала и работала не за страх, а за совесть. Требуя от своих людей преданности, Влад отвечал им тем же, за что свои его просто обожали, а чужие ненавидели. Артему очень часто приходилось сопровождать Влада и Никиту на различные пафосные и не очень мероприятия и он часто ловил полные черной, жгучей ненависти взгляды на своем шефе. Но Влад словно не замечал их. А вот Никита… Они его пугали. Коробили. Заставляли напрягаться. Он был хорошим актером, но такому внимательному наблюдателю, как Артем, было видно, что прячется за маской счастливого и полного радости жизни человека. А еще… Еще Артем видел, как Никита, вычислив очередного ненавидящего, очаровывает его, пытаясь превратить врага в друга. Улыбается, окутывает голосом и тот, на кого нацелен удар, тает, смягчается. А Никита, добившись своего и убедившись, что очередная «крепость» пала, отходит, очень мило извинившись, провожаемый восхищенным и чуть испуганным взглядом. С каждой вечеринкой, с каждым мероприятием Артем со все возрастающим интересом следил за ним, начиная втайне уважать и восхищаться. Нежная оболочка снаружи и металл внутри. Никита неизменно сопровождал Влада, хотя было видно, что такие сборища ему не нравятся. И к их окончанию его, уставшего и обессиленного, можно было найти только рядом с Владом. Глядя в никуда и потягивая вино, Никита просто стоял рядом, словно подпитываясь энергией Янковского. Обычно после этого Влад быстро прощался и вежливо, но решительно уходил, увлекая Никиту с собой. Такая забота потрясала. А еще Влад был «подкаблучником». При мысли об этом Артем тихо фыркнул и закрыл окно машины до конца. Да, жесткий и решительный Влад Янковский превращался в мурлычущего котенка в руках Никиты, который, в свою очередь, забывал о необходимости быть сильным. Оставалась только нежность. Она проявлялась в том, как Никита по дороге домой после очередного мероприятия на заднем сидении машины приникал к Владу. Просто клал голову на его плечо и закрывал глаза, чему-то тихо улыбаясь, позволяя тени усталости лечь на лицо. А Влад неизменно обнимал его за плечи, на пару секунд прижимался щекой к его макушке и снова устремлял взгляд в окно. Когда Артем увидел это в зеркале заднего вида в первый раз, ему показалось, что сердце сорвалось с места и рухнуло куда-то вниз. Слишком… Необычно для него это было. Слишком… интимно? Хотя самый большой шок он испытал, когда узнал, что Никита старше Влада на четыре года. Он казался еще совсем мальчишкой. Тонкое улыбчивое лицо в обрамлении медовых волос. Серьезный и высокий Влад выглядел если не старше, то одногодком.
Артем вздохнул и, откинув голову на спинку сидения, прикрыл глаза. Настроение в последние месяцы не поднималось выше отметки «хуже некуда». Нет, на работе все было нормально, кредит за квартиру он выплатил еще три месяца назад и теперь жил в, может, и не слишком роскошной, но своей квартире. Дружный, сплоченный коллектив. Все вроде было в порядке, но… На самом деле ничего не было в порядке. Когда он поймал себя на том, что на вечеринках больше следит за Никитой, чем за Владом? И что смотрит на него не потому, что так требует долг, а потому что ему просто нравится? Наблюдать за его скольжением среди людей, за тем, как он разговаривает, как улыбается. Или смотрит – холодно и уничтожающе – на того, кто в беседе осмелился нахамить или отозваться пренебрежительно о Владе. Когда видеть Никиту каждый день стало потребностью. Понимание обернулось пропастью. Коварной ловушкой, местью за все его прежние насмешки над «нестандартной» любовью. Первые недели он не верил. Потом начал отчаянно бороться, пытаясь пробудить в себе былое презрение, но на этот раз – к себе. А когда это не получилось – ненависть к Никите. Но все старания осыпались, как карточный домик, стоило только случайному взгляду странных, красивых глаз остановиться на нем. И, в конце концов, пришлось признаться самому себе – это случилось. Материться поздно. Нужно придумать, что делать. Если все это останется на сегодняшнем уровне, когда он еще может контролировать себя, свои эмоции, то, в принципе, ничего особенно страшного и не будет. А его ноющее сердце – только его проблемы. А если… Два дня назад он поймал себя на том, что, как зачарованный, смотрит на губы Никиты и думает о том, каково это будет, если к ним прикоснуться своими. Тогда он сумел скрыть заставший его врасплох шок от собственных мыслей, но если это продолжится… Влад замечает все. Нет, даже не так. ВСЕ. Все, что, так или иначе, касается Никиты. И такое внимание начальника охраны к своему… супругу ему явно не понравится. А он, рано или поздно, все увидит и поймет. Что будет тогда? Позорное увольнение или осторожный совет от секретаря написать заявление «по собственному желанию» – разницы не будет никакой. А может, не дожидаться и уволиться самому? Положить заявление на стол и уйти. За эти годы он смог поднакопить деньжат. Не пропадет. К тому же и военную пенсию удалось выбить. Но при мысли об этом сердце принималось отчаянно и протестующе стучать. Он уйдет, а вдруг вместо него возьмут какого-нибудь раздолбая, который ни охрану поставить толком не сможет, ни… А вдруг он будет таким же гомофобом, каким сам Артем был когда-то? А при одной мысли о том, что на его шефа и Никиту кто-то посмотрит косо, уже кулаки чесались. К тому же, Никите рядом с ним комфортно. Спокойно. А с другими охранниками он нервничать начинает. И не за себя, а за Влада. Хотя умница шеф негласно усилил его охрану, свою собственную оставив на прежнем уровне. Потому что понимает, что если с Никитой что-нибудь случится… Нет, уходить нельзя, иначе он свихнется от беспокойства. А сошедший с ума боец спецназа – не самое безопасное создание в этом мире. Черт… Выхода нет? Такого просто не может быть. Надо лучше подумать.
– Артем? – машина остановилась, и он открыл глаза.
– Приехали? – он провел рукой по волосам, собираясь и снова включаясь в работу.
– Да, здесь это случилось, – шофер кивнул прямо перед собой на дорогу. – Вон, даже мой тормозной путь еще виден.
– Ладно, – Артем потянулся к ручке дверцы. – Отгони машину чуть подальше, а я осмотрюсь, откуда этот малец выскочить мог.
4.
Влад чувствовал себя разбитым. Никакого рабочего настроения, никакой сосредоточенности. Если утром еще удалось немного встряхнуться, то после обеда мысли просто отказывались собираться в одну кучу. Влад зло отпихнул от себя стопку документов и покосился на часы. Через десять минут придет Марк, он уже звонил сообщить, что подъезжает. Надо было решить кое-какие деловые вопросы. У Марка был свой продюсерский центр, совладельцем которого являлся Влад. Как смеялся Никита – «по старой памяти». И то, что происходило с бухгалтерией этого самого центра, Владу категорически не нравилось. Он собирался отправить туда негласного аудитора, который бы под видом работника проверил все документы. Но нужно было получить согласие Марка. К тому же, устройством на работу этого самого аудитора все равно должен заняться он. Нет, самому Марку Влад доверял безоговорочно, но тот не имел ни времени, ни возможности вникать во все тонкости бухгалтерии. Обмануть его не стоило больших трудов. И, похоже, именно этим кто-то и занимается в центре Марка.
– Всеволод Андреевич, здесь Марк Иосифович, – селектор ожил, и Влад облегченно выдохнул.
– Пусть проходит, – ответил Влад и сам встал навстречу зашедшему в кабинет мужчине. – Рад тебя видеть, Марк, – улыбнулся и вышел из-за стола.
– Я тоже рад тебя видеть, – Марк сжал протянутую руку, а потом дернул Влада на себя. Обнял и Влад на секунду вернулся на десять лет назад, когда он стоял в коридоре подвала и пытался забить внутрь рвущийся наружу вой от песни Никиты. Тогда… Марк обнимал его почти также. Столько лет прошло, а рядом с ним он до сих пор чувствует себя ребенком. Единственный, рядом с которым он чувствует себя так.
– Как у вас дела? – Влад отстранился и, кивнув на маленький диван в углу кабинета, сам направился туда. Это «вас» вошло в привычку легко и быстро.
Марк только пожал плечами и сел на диван, стараясь поменьше смотреть на Влада. Тот только вздохнул, чувствуя себя виноватым: как-то Алексей рассказал ему с горечью, что Марк до сих пор не забыл Влада и при встрече ему сначала довольно тяжело. Потом он берет память и эмоции под контроль и поднимает взгляд, глядя на Влада уже без боли в глазах. Влад тогда спросил у Леши насчет его самого, но тот только отвел взгляд. Все было понятно без слов. Никита тоже никуда не делся из сердца Леши. Может, именно поэтому они стараются встречаться как можно реже, обходясь лишь телефонными разговорами?
– Нормально, – выдохнул Марк, и Влад понял, что никакого разговора о работе сегодня не будет. Его слишком сильно волновало другое.
– Марк… – Влад колебался всего секунду. – Вы когда-нибудь думали о детях?
Марк вздрогнул и вскинул на Влада почти испуганный взгляд:
– С чего вдруг такие вопросы?
Но Влад только вздернул бровь, и Марк потемнел лицом, понимая, что от ответа уйти не удастся.
– Мне почти сорок, – Марк инстинктивно провел ладонью по угольно-черным волосам, в которых блестела всего лишь одна серебряная нить. – Уже поздно думать о детях.
