Текст книги "Черное солнце 2: Обстоятельства (СИ)"
Автор книги: shizandra
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
– Я жду тебя!!
Отвернулся и вошел в горящий дом.
Вошел, исчез в его глубине. И уже не увидел, как по щеке Никиты потекла слеза. А потом еще одна, и еще. Как прошла дрожь по тонкому телу. Как дрогнуло что-то в глазах, а в зрачках отразилось пламя. А когда с оглушительным треском одна часть крыши провалилась внутрь, взметнув к небу фонтан искр, Никита вздохнул. Со всхлипом, стоном. И закричал. Страшно, дико. Согнулся пополам, зарываясь в волосы пальцами, сдавливая виски. И сорвался с места. Спотыкаясь, оскальзываясь, он бежал к горящему дому, задыхаясь и безостановочно крича. Влетел в дом и лихорадочно заметался. Из широко распахнутых глаз катились слезы, но мгновенно высыхали от жара. Над головой что-то заскрежетало, он поднял лицо вверх и замер, глядя на то, как, словно в замедленной съемке, на него опускается горящая балка.
А потом его сложило пополам от сильного удара. Рвануло куда-то в сторону. В лицо дохнуло жаром и сразу – прохладой. Его сжали, потащили, и бережно опустили на траву.
Никита выдохнул, закрыл глаза. Губ осторожно коснулись. И этот поцелуй встряхнул его. Пустил ток по нервам. Заставил его вскинуться и, плача, заколотить кулаками по плечам и груди крепко держащего его Влада:
– Ненавижу, ненавижу, НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!! – он кричал, захлебывался воздухом. – Дурак, идиот, сволочь!! Зачем?! Зачем?! – последнее слово проклятия застряло в горле, и Никита со стоном опустил руки, закрывая ими лицо. – Зачем…
– Тихо, тише… – Влад, с перемазанным лицом, обгоревшими волосами только сильнее прижимал его к себе, кусая губы. – Все хорошо, все уже хорошо. Маленький мой… Хороший мой, любимый мой… Ты здесь, ты вернулся… – он улыбался безумно, почти дико. – Не отпущу, больше никогда…
– Влад… – Никита всхлипнул и приник к нему, прячась, как делал это всегда. – Больше никогда… Не смей так делать…
– А ты больше не смей сбегать от меня… – немного взявший себя в руки Влад чуть отстранил Никиту от себя, заглядывая в его лицо. Заплаканное, с разводами на щеках и слипшимися ресницами… Но живое, родное. Любимое.
Никита потянулся к нему и дрожащими пальцами провел по его лицу. Жадно, изучающе. Влад замер, и блаженно закрыл глаза.
– Люблю… – губы обожгло и Влад тут же приоткрыл их навстречу поцелую. Горькому, болезненному, но настоящему. Никита целовал его жадно, и Влад отвечал ему также неистово, все сильнее сжимая талию. Оторвался от губ, лихорадочно осыпая поцелуями лицо и шепча, как в бреду:
– Люблю, люблю… Люблю тебя… Люблю… Мой…
И вдруг замер, застыл, глядя широко раскрытыми глазами на Никиту и чувствуя под рубашкой его ладони. А потом коротко, отчаянно застонал прямо в его губы:
– Хочу…
– Да… – тот выдохнул и потянул его на себя, чуть ли не вырывая пуговицы из петель. Обнажил торс и прижался губами к коже на груди. Влад вскрикнул и потерял равновесие. Никита только коротко охнул от придавившей его тяжести. А потом обхватил его и прижал к себе еще крепче. Провел ладонями по спине:
– Хочу, Влад… Хочу тебя…
Руки устремились вниз, расправляясь с пряжками, брюками, бельем. Земля казалась горячей, трава – мягче перины, треск огня за спинами был неслышен. Только они, только они двое в целом мире. Глаза в глаза, кожа к коже. Никита изнемогал под жадными ласками Влада, выгибался, стремясь продлить прикосновения, умолял о поцелуях. И Влад дарил и дарил их, терзая его губы, шею, грудь. Но когда Никита обнял его бедра ногами, прижимаясь к нему своим возбуждением, вдруг остановился. Замер, заглянул в горящие страстью глаза и четко произнес:
– Нет.
И перекатился на спину. Провел ладонями по бокам Никиты, поймал его удивленный, непонимающий взгляд и шепнул:
– Я хочу, чтобы ты взял меня.
Никита дернулся, но ожидавший это Влад успел его удержать. Притянул к себе, надавил на затылок, осыпая его губы крохотными поцелуями:
– Сделай это. Пожалуйста…
В глазах Никиты поднялось и опало пламя:
– Почему?
Влад улыбнулся и просто ответил:
– Потому что я тебе доверяю.
Никита медленно закрыл глаза, стискивая зубы.
– А еще потому, что хочу тебя… – не давая ему времени на раздумья, Влад снова притянул его к себе, целуя приоткрытые, опухшие губы. Сладкие, манящие.
И Никита расслабился. Выдохнул, улыбнулся. А в следующую секунду Влад заметался по траве от слишком ярких, острых ощущений. Никита ласкал его сильно, бесстыдно.
– Пожалуйста… – Влад стонал безостановочно, по тонкому, искаженному лицу текли капельки пота.
– Будет больно, я не хочу, – Никита отпустил его ненадолго, вызвав протестующий вскрик, и навис над Владом, заглядывая в лицо отчаянными и полными страсти глазами.
– Не будет, – задыхаясь, ответил Влад. – Не жалей меня.
– Влад!
– Просто. Сделай. Это, – четко произнес Влад и откинулся, готовый ко всему, к любой боли. Но ее не было или он ее просто не заметил. Ощущение того, как Никита входит в него – медленно и очень осторожно, и как под его давлением поддаются мышцы, сводило с ума. Хотелось еще, глубже, дальше. Чтобы заполнил целиком, до конца. И когда Никита вошел полностью, Влад только улыбнулся, счастливо выдыхая:
– Хорошо…
Никита обжег его неверящим взглядом, но, заметив на его лице блаженную улыбку и светящиеся счастьем и страстью глаза, расслабился. Подался назад, выходя наполовину, и тут же вернулся. Он двигался осторожно, сначала медленно, а потом все быстрее и сильнее. Сжал пальцами бедра Влада и потянул их вверх. Тот отозвался полным удовольствия криком, когда Никита коснулся бугорка внутри него.
– Еще… Пожалуйста, еще!! – Влад метался, подавался вперед навстречу каждому движению, кусая губы. И Никита послушно двигался, лаская его в темпе своих движений. По спине катились капельки пота, волосы лезли в глаза, но все это было за гранью сознания. Здесь и сейчас был Влад. Бьющийся под ним, отдающийся ему. Доверившийся. С разметавшимися обгоревшими волосами, обнаженный, красивый и желанный. Любимый. Кончающий с его именем на губах.
– Никита!! – последний крик прошелся огненной кисточкой по позвоночнику, горячее, податливое тело сжалось вокруг него, и он тоже закричал. От полыхнувшего под веками пламени, от разорвавшего на части наслаждения. Чистого, яростного. Кинувшего его за грань.
Комментарий к
Дальше только эпилог, вывешу в ближайшее время
========== Эпилог ==========
– Твою мать… – полный боли и бессильной ярости стон заставил Максима вынырнуть из его размышлений о том, что скоро выпускные экзамены, а, значит, хана беззаботной жизни. Он повернул голову и невольно поморщился, разглядывая измазанное кровью лицо и испачканную когда-то белоснежную рубашку. Обладатель всего этого, похоже, хотел дойти до фонтана, но просто не дополз и рухнул на скамейку рядом. Макс вздохнул. Вообще-то это не в его правилах – вмешиваться в школьные разборки, но упертость Сашки просто потрясала и вызывала уважение. А людей, вызывавших у Макса уважение, можно было пересчитать по пальцам.
Найдя в дебрях карманов платок, Макс дошел до крохотного фонтана во дворе – прихоть директрисы – и намочил его в воде. Вернулся к развалившемуся на скамье Сашке и опустил мокрый платок на лоб. Тот вздрогнул и открыл мутные глаза. Пару секунд фокусировал взгляд, а потом снова опустил ресницы. Максим нахмурился и, убрав платок с лица, оглядел его более тщательно. Губа разбита, бровь рассечена. Хорошо досталось… Интересно, что на этот раз? Хотя… Какой «этот раз»? Причина всегда одна и та же. Опять кто-то что-то не то сказал про его «папочек». Максим только головой покачал. И как этот «золотой ребенок» вообще оказался в простой школе, хоть и с углубленным изучением иностранных языков? История умалчивает. Достоверно лишь одно: несмотря на по-настоящему богатых «родителей», Саша до школы и обратно добирается сам, а не с помощью машины с шофером, учится тоже сам. И дерется – тоже. Макс никогда с ним особо не общался, предпочитая наблюдать со стороны, и то, что он видел… Странное у него к Саше было отношение. Он никогда над ним не издевался, не называл его отцов «старыми педиками» и не считал его таким же по умолчанию, как некоторые из их общих знакомых. Но и сближаться тоже не хотелось. А еще он поражался его терпению и способности мгновенно вспыхивать, переходить из состояния покоя в бешеную ярость. Девушки его обожали, нормальные пацаны уважали, но всегда были уроды, которым приносило удовольствие его доставать. И если Саша терпел, когда его называли «голубым» или «педиком», то стоило кому-нибудь вспомнить всуе его отцов неласковым словом, обидчика ждала мгновенная и неминуемая кара. Сашка дрался хорошо, и такие случаи, как сегодня, были редкостью, но все же были. Значит, противников оказалось слишком много… Макс вздохнул, с тоской глядя на плавающего в каком-то тумане Сашку. Можно уйти, но оставить его здесь в таком состоянии… Подло.
А он… симпатичный. Светлоглазый блондин с чуть вьющимися волосами, подтянутый, высокий. А от его истинно мужских пропорций – широкие плечи и узкие бедра – девчонки визжат просто. Сильный, но почему-то иногда кажется хрупким. А если уж ко всему этому прилагается хулиганистый прищур глаз и улыбчивый рот…
– Сашка!! О Господи, что с ним? – ворвавшийся в сознание голос, слишком громкий и эмоциональный, заставил Макса поморщиться. – Опять подрался? Вот придурок!
С последним утверждением Макс был готов согласиться, но Светка могла бы вопить и потише. Макс охотно отошел на шаг, когда его бесцеремонно подвинули в сторону сильные женские ручки, и принялся наблюдать за тем, как Светка хлопочет вокруг своего друга детства, бормоча себе под нос:
– Вот олух царя небесного… Я его у машины жду, потом по всей школе ищу, а он тут на скамейке валяется… Черт, похоже у него сотрясение, – Светка отодвинулась от Сашки, с лица которого уже успела стереть всю кровь. Тот только изредка открывал глаза, смотрел на них мутным взором, а потом снова опускал ресницы.
– Максим, – лицо Светки внезапно всплыло у Макса перед носом, и он невольно вздрогнул. Опять задумался…
– Что? – спросил он, вздыхая. Сейчас его явно будут о чем-то просить. Ну, так и есть:
– Максим, солнышко, помоги мне довезти этого, – кивок в сторону Сашки, – домой. Машина недалеко, но я одна не дотащу. Пожалуйста…
Макс сначала недовольно сдвинул брови, а потом до него вдруг дошло. Собственно, ему предоставляется уникальный шанс увидеть, как живет Сашка. И, чем черт не шутит, взглянуть на его отцов, из-за которых тот каждый раз так бьется.
– Ладно, – буркнул он, изо всех сил создавая иллюзию, что делает Светке величайшее одолжение. Подошел к Сашке и, закинув его руку себе на плечо, поднял на ноги. – Ну, где твоя машина?
Дом и правда был шикарен. Не пафосный, что особо радовало, но роскошный. Макс вышел из машины и мысленно присвистнул. Хорошо нынче банкиры живут. Вот только уже по-настоящему интересно, с чего вдруг «сынуля» в обычную школу ходит?
– Макс, ты чего там застрял? – Светка, еще одна представительница «золотой молодежи», посещающая обычную школу, дернула его за рукав.
– Да так, осматриваюсь, – Максим внезапно смутился, словно его поймали на чем-то нехорошем, и сунулся в салон.
– Не надо, я сам, – глухой голос в дороге немного пришедшего в себя Саши удивил. Макс вскинул взгляд и фыркнул:
– Херней не страдай. На ручках тебя никто нести не собирается. Всего лишь поможем, если что.
Сашка возмущенно сверкнул глазами из-под длинной челки, но тут вмешалась Светлана:
– Гордость свою заоблачную потом показывать будешь. Не думаю, что дядя Никита будет счастлив, если, переступив порог, ты свалишься ему под ноги.
При упоминании «дяди Никиты» Сашка заметно присмирел и покорно позволил Максиму вывести себя из машины. Макс тут же решил, что неведомый «дядя» и есть один из Сашкиных отцов. Пока они шли до дома и поднимались на крыльцо, Максим судорожно пытался вспомнить, как зовут того отца Саши, который мелькает в светских хрониках. Но память упрямо показывала ему фигу: сплетнями Макс не интересовался, колонку светской хроники читал от скуки и для того, чтобы «быть в теме». Что не мешало ему забывать о прочитанном уже через пару часов. В конце концов, Макс сдался, а потом и вовсе стало не до этого: Светка толкнула дверь, прошла вперед, и они вместе с опирающимся на него Сашкой вошли следом.
Макс оглядел холл, а Саша облегченно выдохнул. Молча кивнул в сторону маленького диванчика и Макс повел его туда. Осторожно опустил и выпрямился, оглядываясь. Большой холл, отделанный и обставленный явно со вкусом, но без вычурности и помпезности. Пожалуй, даже нравится.
– Саш… – Светка дотронулась до бледной щеки. – Где у вас аптечка? Надо твои ссадины смазать. И не мешало бы врачу показаться. Вдруг у тебя сотрясение?
Сашка скривился:
– Аптечка у папы в кабинете. Может, обойдемся?
Светка только фыркнула и унеслась вверх по лестнице. Макс вздернул бровь:
– Маленький мальчик боится йода?
Саша кинул на него сердитый взгляд:
– Не смешно. Просто я надеялся, что папа ничего не узнает. Он и так не очень доволен моими драками, – Саша отвел глаза, а Макс задумался. В общем, он бы тоже не был счастлив, если бы его сын возвращался из школы с разбитым лицом, так что…
– У нас гости? – мягкий голос, раздавшийся за спиной, аккуратно вытянул Макса из его мыслей. Он развернулся навстречу вышедшему из какой-то комнаты мужчине, да так и остался стоять. Потому что теперь он вспомнил, как зовут одного из героев светских хроник. А еще понял, что фотографам надо руки поотрывать. Потому что то, что он видел сейчас перед собой, нисколько не соответствовало тому, что была напечатано в газетах и журналах. Влад Янковский, одетый в потертые, явно домашние джинсы и легкую рубашку навыпуск выглядел, если не совсем ровесником Саши, то старшим братом точно. Ясные голубые глаза улыбались, широкие плечи, подтянутое тело… Макс невольно подумал, что газеты врут, и в Сашке все же есть его гены.
– Добрый день, – Янковский дал Максиму время на изучение и короткий ответ «здравствуйте», а потом подошел к сыну, разглядывая его лицо со следами «боев». Тот только слабо улыбнулся. – Опять подрался?
Сашка очень осторожно кивнул, а Янковский вдруг фыркнул, став моложе на пару десятков лет и вот теперь уже точно ровесником сына.
– Папа дома? – тихо спросил Саша, и Влад сочувственно кивнул, пряча улыбку в уголках губ. А потом повернулся к Максиму и протянул ему руку.
– Я Всеволод Андреевич, можно просто Влад. Будем знакомы?
Макс вложил ладонь в его пальцы, которые тут же сжались:
– Максим, – коротко представился он, а потом решил объяснить свое присутствие в этом доме. – Я Сашин одноклассник, помог Светлане довезти его.
– Все понятно, – Всеволод Андреевич отпустил его руку, к чему-то прислушался, а потом быстро шепнул сыну: – Готовься, ребенок.
Саша вздохнул, Максим удивленно взглянул на Влада, а в следующую секунду услышал дробный стук каблучков Светы. Вскинул глаза и тут ему показалось, что его снова стукнули чем-то по голове. И почему-то от одного взгляда на стремительно спускающегося по лестнице худого мужчину с тонким, очень красивым лицом в обрамлении облака волос заныло сердце. Макс отступил на шаг, мечтая слиться с тенью и кидая на Влада скользящий взгляд. Глаза того сияли. Он смотрел на, как понял Макс, «папу Никиту» с такой нежностью и любовью, что ему невольно стало завидно.
Да-а, теперь он понимал Сашу, как никто. Он бы тоже на его месте дрался. До крови и переломов.
– Ты опять подрался? – голос у подошедшего к ним мужчины оказался на удивление очень сильным и глубоким. И далеко не нежным. Саша упрямо нахмурился и промолчал, а Максим только вздохнул с облечением: его не заметили.
– Неслух, – тихо обронил Никита и принялся обрабатывать царапины Сашки. Тот морщился, шипел сквозь зубы, но сидел спокойно, не дергался.
– И когда же ты только поймешь, что нельзя все так близко принимать к сердцу? И что пока ты будешь так реагировать, тебя не перестанут задевать, – Никита хмурился, но было заметно, что он сильно волнуется.
– Ладно, мне уже пора, – Светка, о которой все было забыли, кинула взгляд на часы и повернулась к двери. – Всем пока.
– Скажи отцу, пусть вечером мне позвонит! – крикнул ей вслед Влад, и Светка махнула рукой, исчезая за дверью.
– Все, – Никита выпрямился, и Сашка потянулся к лицу, за что тут же получил по рукам от отца:– Не трогай!
Сашка поморщился, и наблюдавший за этим Влад усмехнулся:
– Хорошо тебя отделали… Как ты это допустил?
Саша только вздохнул:
– Я забыл о спине.
– В следующий раз будешь осторожнее, – фыркнул Влад, и Никита тут же взвился:
– Влад!!
Но тот только плечами пожал:
– Пусть дерется. Все равно не запретишь.
Сашка вздохнул, а потом обратился к Никите:
– Пап, отец прав. Я все равно буду драться до тех пор, пока они не оставят нас в покое. Но я обещаю, что буду осторожнее, – он мягко улыбнулся и коснулся руки отца. А Максу показалось, что Сашка еле сдерживается от того, чтобы не обнять его. Максим закусил губу и решил, что пора откланиваться: семейные сцены неизменно заставляли сердце сжиматься. Он громко вздохнул и тут же оказался под огнем трех пар глаз. Смутившись, он чуть было не закашлялся:
– Простите… Мне пора. Рад, что с тобой все в порядке, – он кивнул Саше, краем глаза отмечая то, как смотрят на него «отцы». Влад – с легкой улыбкой, Никита – изучающе, тяжело.
– Спасибо, что помогли довезти нашего сына до дома, – Влад протянул Максу руку. Тот пожал ее и, коротко попрощавшись со всеми, развернулся к двери. Он уже почти дошел до нее, когда его догнал Саша. Поймал вопросительный взгляд и качнул головой:
– Провожу.
Макс только пожал плечами и вышел вслед за ним за порог. На крыльце Сашка остановился и, сев на перила, закурил. Макс потоптался перед ним, а потом устроился рядом. Сашка только хмыкнул, а потом спросил:
– Теперь ты понимаешь, почему я так злюсь? – он дождался ответного кивка от Максима и продолжил, торопясь выговориться. – Я безумно люблю их обоих. По-настоящему, они – все, что у меня есть. И когда какая-нибудь сука начинает поливать их грязью, я не могу сдержаться.
Максим понимающей покачал головой, а потом произнес:
– Я представлял их себе совсем другими.
– Все представляют, – Сашка фыркнул в точности так же, как отец. – И очень удивляются, когда придуманный образ «слащавых педиков» не соответствует действительности. Понимаешь, – Сашка потер лоб, – они не геи. И даже не натуралы. Нет в языке таких слов. Они только друг для друга. Знаешь, мне рассказывали, что когда-то давно отец рискнул жизнью, чтобы папу вернуть. И потом сколько всего было… – его глаза затуманились, а Максим только отметил это весьма интересное разделение. Более строгое и уважительное «отец» – для Влада, и мягкое, теплое «папа» – для Никиты.
– И знаешь… – Сашка докурил и, выкинув окурок, обнял себя за плечи. – Иногда я им завидую. А иногда – боюсь, что все это закончится. И мечтаю, чтобы и у меня была такая любовь. Чтобы одна и на всю жизнь.
– А кто об этом не мечтает? – Максим тоскливо вздохнул и соскочил с перил. – Ладно, пора мне.
– Спасибо, что помог, – Сашка протянул ему руку и открыто улыбнулся.
– Да не за что, – Макс сжал его пальцы и отпустил. – Только теперь в одиночку в драку не лезь. Если что – зови меня. Вместе мы всем наваляем.
Сашка удивленно рассмеялся, и Макс, махнув рукой, пошел к воротам, чувствуя спиной теплый взгляд.
– Знаешь, я хочу, чтобы он был счастлив, но не хочу, чтобы он повторял наш путь, – выдохнул Никита, смотрящий из окна на сидящего на перилах сына и его уходящего одноклассника.
– Хочешь, чтобы он нашел себе девушку, женился и завел детишек? – обнимающий его Влад тепло фыркнул в затылок.
– Как вариант совсем неплохо, – Никита улыбнулся и отогнул голову, подставляя шею под поцелуи Влада.
– Слишком легко и просто. А он никогда легких путей не искал. Когда придет время, он выберет свою судьбу сам.
– Какие мы сегодня пафосные… – Никита фыркнул, а потом легко застонал, когда Влад в отместку куснул его за плечо. И почти сразу же стал серьезным: – Я знаю… Мы не можем ему указывать.
– Он вырос, – с легким недоумением и непонятной тоской произнес Влад и вдруг крепко прижал Никиту к себе. – А мы и не заметили, как время пролетело.
Никита вздохнул. Странно… Столько лет прошло, а кажется, что все случилось только вчера, хотя за эти годы столько всего успело произойти.
Марк с Лешей так и не решились на усыновление. А когда до них добрался маленький Сашка, то и вовсе оставили эту идею, с удовольствием возясь с ним, когда «папы», мечтая побыть только вдвоем, скидывали ребенка на «дядь». А Сашка вил из них веревки просто виртуозно. Влад только посмеивался, глядя на то, как сын, прикидываясь ангелочком, вытягивает из растаявшего Марка обещание съездить в зоопарк на выходных. Впрочем, сам Влад баловал его не меньше и строжился только для вида. Установив несколько жестких правил, во всем остальном он дал ребенку полную свободу. А вот Никита, к удивлению всех, оказался гораздо более строгим отцом. Его «нет» было твердым и окончательным. И далеко не всем капризам Саши он потакал. Что, в общем-то, не мешало последнему любить его, как никого. Нет, он любил обоих «пап», но вот именно Никиту… Сашка даже старался не шуметь, когда тот болел или плохо себя чувствовал, выполнял все, о чем Никита его просил. Влада сначала удивляло такое отношение, потом – обижало. А потом он понял. Тогда, двенадцать лет назад…
Когда Влад привез больше похожего на куклу Никиту домой, Саша… Он цеплялся за безвольную руку Никиты, звал его, а потом плакал от страха и непонимания … Влад пытался ему тогда объяснить, но что мог понять пятилетний ребенок? А потом Никита очнулся, Сашка вырос, но страх потери остался. Да и потом, именно Никита в основном занимался его воспитанием, когда Влад вернулся к работе. Но едва Саше исполнилось четырнадцать, он принес им только что полученный паспорт, в котором черным по белому красивым почерком было выведено «Александр Константинович Бироев-Янковский». Прочитав это, Влад только вздернул бровь, Никита выругался. А потом оба рассмеялись. Саша облегченно выдохнул и несмело улыбнулся. Но смена фамилии не прошла для него даром. Пока в школе он был просто Александром Сергеевым, никому не было дела до его семьи. Но стоило поменять фамилию, как тут же начались проблемы. Одноклассники словно с цепи сорвались, и Сашка почти каждый день приходил домой с синяками и ушибами. В конце концов, Владу это надоело, и он научил сына драться. Сначала уличному бою – жесткому и без правил, а потом отвел его в секцию по боксу. Никита ворчал, обрабатывая его «боевые ранения», но не вмешивался. Количество драк резко уменьшилось, но они стали опаснее и жестче. И Никита дождаться не мог, когда Сашка закончит школу. Можно было, конечно, перевести его в другую, но Влад, с самого начала решивший, что их сын в «тепличных» условиях расти не будет, наотрез отказался даже говорить об этом. Никита повздыхал, но, в конце концов, согласился. Однако все-таки попросил Рому, пришедшего на смену Артему, приглядывать за Сашкой. Конечно, Никита предпочел бы, чтобы охраной, хоть и негласной, занимался сам Артем, но тот решил уйти в «почетную отставку» пять лет назад. Он продал квартиру и с помощью Влада купил хорошенький домик в той же местности, в которой находилась их семейная дача. И каждое лето они все вместе собирались на «выходные» посиделки – они всей семьей, Марк с Лешей и Артем с Даней. Последний уехал из их дома через неделю после того, как Никита пришел в себя. Влад просил его остаться, но Даня, чувствуя себя лишним, наотрез отказался. И тут их всех удивил Артем, который предложил Дане пожить у него, пока решится вопрос с его новым местом жительства. «Все равно меня дома целыми днями не бывает. А квартира пустует», – чуть смущаясь, что казалось делом невозможным, предложил он. Даня согласился. И остался. Как они жили, ни Никита, ни Влад никогда особо не интересовались, не считая себя вправе задавать подобные вопросы. Влад искренне надеялся, что у них что-нибудь получится, но Артема с Даней, похоже, связывали иные отношения. Артему необходимо было о ком-нибудь заботиться и в Дане он нашел идеальный объект для этого. Даня принимал его заботу спокойно и отвечал простым дружеским отношением. А когда Артем уволился, и они переехали за город, у них нашлось еще одно общее увлечение – страсть к коллекционированию. Что именно они коллекционировали держалось в большом секрете, и Влад постоянно неприлично шутил на эту тему, но оба стоически отмалчивались. В конце концов, их оставили в покое.
– Никит?.. Ты куда пропал? – Влад настойчиво целовал его, вытаскивая из воспоминаний.
– Что… Ох, я задумался, – Никита улыбнулся чуть виновато, и Влад притянул его к себе. Прижался щекой к мягким волосам и закрыл глаза:
– Почему ты все еще со мной?
Никита застыл:
– Что?!
– Почему ты все еще со мной? – терпеливо повторил Влад, а потом объяснил: – Столько времени прошло… Я так боюсь… что перестану быть интересен тебе или надоем.
– Что это, Янковский? Приступ неуверенности в себе или самоуничижения?
– Просто ответь на вопрос, – брови Влада сдвинулись. – Пожалуйста.
Никита вздохнул:
– Я с тобой потому, что просто люблю тебя. И жизни без тебя уже не представляю, – Никита поднял на него нежный, любящий взгляд.
Влад молча коснулся его губ благодарным поцелуем, а потом снова прижал к себе. Тепло, хорошо, любимый человек в объятиях. Что еще для счастья надо?
Разве что выводок внучат к старости?
========== Сайд-стори 1. Подарок ==========
– Пап, смотри! – Сашка подлетел к вошедшему в комнату Никите и, глядя на него сияющими глазами, протянул тоненькую книжечку в жестком красном переплете. Влад только усмехнулся. Настала очередь Никите побыть жертвой их сына, стремящегося поделиться своей радостью со всем миром по поводу получения долгожданного красного диплома. Хотя рядом с высоким, широкоплечим Сашей хрупкий, все такой же миниатюрный Никита казался мальчишкой. Влад только улыбнулся, уже привычно пряча за ресницами нежность.
Уголки губ Никиты дрогнули:
– Поздравляю, – он прошелся, словно лаская, кончиками пальцев по золотому теснению герба и вскинул глаза на сияющего сына. – Ты заслужил это.
– Значит, пришло время большого праздника, – Влад отошел от окна и подошел к сыну и мужу. – И больших подарков, – Янковский поймал неверящий взгляд Саши и произнес. – Тем более ты действительно заслужил.
– Ты исполнишь свое обещание?
– Ты сомневаешься?
– Нет, – Саша покачал головой, чувствуя себя самым счастливым человеком на свете.
– Извините, – молчавший до этой секунды Никита отступил на шаг. – Я выйду ненадолго.
Они взглядом проводили его до двери, а потом Саша повернулся к отцу. Радость исчезла из его глаз, оставив только легкую печаль и тревогу:
– Он так и не смирился?
– Нет, – Влад вздохнул, а потом и вовсе отвернулся. – Но я его уговорю.
– Он упрям, – Сашка покачал головой, прощаясь со своей мечтой: если отец папу не уговорит… Но и винить отца он не собирался. Всем известно, что Влад Янковский никогда не сделает ничего вопреки желанию своего супруга.
– Я обещал тебе, – глаза Влада начали стремительно темнеть. – И сдержу свое слово.
– Но…
– Предоставь это мне, – отец мягко улыбнулся и вышел из комнаты, оставив Сашку один на один с его мыслями.
Никита нашелся на террасе. Подобрав под себя ноги, он сидел на самом краю плетеного стула и смотрел на садящееся солнце. Влад только покачал головой, а потом подошел и молча устроился на соседнем стуле. Пару минут они молчали, глядя на то, как закат окрашивает багрянцем небо, а потом Влад проговорил:
– Ник, это глупо.
Тот отозвался сразу:
– Это не глупо. Я боюсь за него. Он еще не готов к такой ответственности.
– Никит, я в восемнадцать спокойно водил машину, не имея никаких прав. А он гораздо старше, чем я был тогда, когда в первый раз сел за руль.
– Тебе было меньше, когда ты был совладельцем компании, – Никита сердито сверкнул глазами из-под длинной челки. – И он – не ты.
– На самом деле вся разница заключается в том, что я – твой муж. А он – твой сын. Никит, ты всегда будешь бояться за него и переживать. Это неизбежная участь всех родителей.
– Я переживаю за тебя не меньше, чем за него! – Никита отчаянно сжал пальцы в кулак. Ну как? Почему Влад не хочет его понять?! Машина – это слишком опасно!
– Хороший мой, он мечтал об этой машине с первого курса. И мы обещали подарить ее к окончанию университета. Ты хочешь, чтобы он вступил во взрослую жизнь со знанием того, что мы его обманули?
– Не смей шантажировать меня этим!! – Никита резко отдернулся в сторону, словно находиться рядом с Владом ему было больно. – И вообще, делайте, что хотите!
Янковский обреченно закрыл глаза, а потом сказал:
– Я не сделаю ничего, чего бы ты не захотел. Если ты против того, чтобы дарить Саше машину, мы придумаем что-нибудь другое.
– Влад… – беспомощно выдохнул Никита. Иногда покорность мужа его убивала. Особенно тогда, когда заставляла его чувствовать себя виноватым. Янковский осторожно привлек его к себе, опасаясь, что его оттолкнут:
– Мы можем купить ее попозже. Когда ты решишь, что он достаточно взрослый для такого подарка. Только не переживай, ладно?
Никита застыл в его руках. А потом понимание заставило широко распахнуть глаза. Но обдумать мысль как следует, он не успел: Влад уже ласкал его губы поцелуем, отвлекая от всего мира.
Дом сотрясала музыка, столы ломились от закусок, а специально нанятые официанты ловко сновали между гостями, разнося выпивку. Сегодня Александр Бироев-Янковский справлял окончание университета и день рождения заодно. Он встречал своих гостей с сияющими от счастья глазами, смеялся, шутил и чувствовал себя маленьким мальчиком, попавшим в сказку. Родители постарались на славу, и вечеринка была просто восхитительной. Никакого пафоса и показухи. «Нужных» людей или тех, кого бы сам Саша не хотел видеть. Это был только его праздник.
– Саш, Александр! – до Сашки донесся голос отца, и он повернулся в ту сторону. С удивлением обнаружил, что все гости собрались в одном месте и теперь смотрят на него. – Иди сюда, ребенок, – тихо, одними губами позвал его отец, и Сашка, немного краснея, пошел к нему, с гордостью отмечая, что его папы выглядят лучше всех. Впрочем, как всегда. Он никогда не устанет восхищаться ими и пытаться им соответствовать. Они же у него такие… такие…
– Да, отец? – Сашка подошел к родителям и на секунду утонул в сиянии их глаз. Они смотрели на него с гордостью, восхищением, такой любовью…
– Ты стал уже совсем взрослым, – Влад улыбался тепло, ласково. – Ты сделал все, чтобы мы гордились тобой. И за это прими от нас подарок, – он протянул Саше коробочку. Тот взял ее и замер, гадая, что же там может быть. О машине он больше не мечтал, зная наперед, что все равно ее не получит, поэтому добросовестно попытался прикинуть, что за сюрприз его ждет.
