Текст книги "Черное солнце (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Расслабься, – тот небрежно передернул плечами, оглядывая брезгливым взглядом маленькую прихожую. – Как я и думал – нищие, – процедил он сквозь зубы, но его слова прошли мимо Клима. Наоборот, он даже успокоился. Расслабился, выпрямился, забыв о том, что стоит перед полностью одетым парнем в одном белье. Странно, но недолгое общение с Владом дало свои положительные результаты – теперь все подобные Дане типы уже не казались Климу крутыми. Всего лишь подделками. Пустышками. И Даня… Если бы Клим не знал Влада то, возможно, проникся бы намеренно-небрежной позой Дани и его выражением лица. Но сейчас ничего, кроме презрения, он к Дане не испытывал. Влада, при всей своей нелюбви к нему, он все же уважал. За настоящую, а не напускную уверенность и за холодную тактичность. Влад не опускался до подобных унижений.

– Говори, что тебе нужно и проваливай, – Клим скопировал позу Дани, прислонившись к стене.

В глазах того плеснулось удивление, а потом он протянул:

– Вообще-то, ты мне не нужен. Я пришел к твоему любовничку.

Клим склонил голову к плечу, чувствуя, как его наполняет веселая злость. Похоже, у него появился шанс «укусить» Даню:

– Если ты о Никите, то он не мой любовник, а Влада, – тщательно расставляя акценты , произнёс Клим, искренне наслаждаясь потемневшим лицом Дани и его сжавшимися в кулак пальцами. – Но его в любом случае нет. Он уехал.

– Уехал?.. – шок в голосе Дани, почти страх, заставили Клима насторожиться. Ощущение неправильности происходящего накрыло с головой. Почему вдруг Даня испугался? Да еще так, что забыл про «укус» Клима?

– Куда?! – Даня в мгновение ока вдруг оказался перед ним и, схватив за плечи, встряхнул. – Я спрашиваю тебя, куда?!

– Домой, – все еще недоумевая, ответил Клим. Повел плечами, сбрасывая с них руки Дани, и вдруг добавил: – Вы что, сговорились с Владом? Он тоже задавал мне этот вопрос.

Даня вдруг застыл, а Клим получил возможность наблюдать, как его лицо покрывается красными пятнами то ли злости, то ли страха.

– И… что ты ему ответил? – осторожно и как-то замедленно спросил Даня.

– Чистую правду: я не знаю, – ответил Клим и внутренне приготовился к тому, что Даня попытается сейчас вытряхнуть из него конечный пункт назначения Никиты, но тот шагнул назад, уставившись прямо перед собой невидящими глазами, а потом и вовсе развернулся и молча вышел, даже не закрыв за собой дверь.

Но только когда его шаги затихли на лестнице, Клим позволил себе выдохнуть. И в голове тут же вихрем закружились мысли, которые сводились к одному вопросу: какого черта вообще происходит?!

5.

Неделя. Его не было неделю. Ни звонка, ни электронного письма. Ничего. Ни где он, ни что с ним, Даня не имел никакого понятия. Хотя о том, где мог шляться Янковский, Даня предполагал. Приморье, Дальний Восток. Место рождения Бироева Никиты, официанта по профессии и шлюхи по призванию. Даня зло сплюнул с балкона, нимало не заботясь о том, что внизу кто-то может идти. Первый шок от случившегося уже прошел, остались злость и страх. А вдруг? Вдруг Влад привезет его обратно? Жаль, что он так и не узнал, с чего вдруг Никиту понесло домой. Но, судя по всему, спрашивать это у его дружка все равно было бесполезно. Так что вопрос остался открытым. Как и десятки других.

Даня вздохнул и, зябко передернув плечами, вернулся в комнату. Без Влада квартира казалась пустой. Никакой. Абсолютно. Даня миновал постель и вышел из спальни. После отъезда Влада он вообще старался не заходить в эту комнату, предпочитая спать в гостевой. Фантомное присутствие Никиты он ощущал каждой клеткой своего тела, и это выматывало нервы. Сколько этот тип провел в их доме? День, неделю, две? Все равно, сколько бы он здесь не находился, Дане казалось, что он видит оставленные им следы везде. Где-то на краю сознания жила мысль, что это просто паранойя. Но если даже это и было паранойей, он с ней бороться не собирался.

Даня спустился по лестнице и, пройдя в гостиную, сел на диван. Кинул взгляд на часы и поморщился. Два часа ночи. Прошли очередные сутки. А Влада нет. И что он может делать там неделю? Пусть это и конец географии, но самолеты туда и оттуда все же летают. Или Влад решил там остаться? При мысли об этом Даню бросило в холодный пот, но потом он успокоился. Бред. Янковский слишком любит комфорт и удобство. А также тусовки и веселье. Он не сможет жить без всего этого, а, значит, там не останется. Даже если умудрился влюбиться в этого типа без памяти. Что маловероятно, кстати. Все-таки этот Никита не тот, кто смог бы увлечь Влада настолько. Пусть он и хороший любовник – сейчас-то можно себе в этом признаться – но для любви секса мало. И та сцена в клубе, и вторая сцена в клубе, не показатель. Животное влечение и страсть… Всего лишь химия, гормоны молодого тела. Переспали, разбежались. Вот только… за каким чертом Влада понесло за Никитой? Решил вернуть свою «игрушку»? Нет, слишком хлопотно. Хотя… Если вспомнить, что сделал Влад, чтобы заполучить эту «игрушку» с самого начала… И этот шантаж, и эту «плату»… Черт, неужели и правда влюбился?!

Даня вскочил с места, по пути смахнув с журнального столика стакан из тонкого стекла.

– Бьешь посуду? – спокойный, знакомый до боли голос, раздавшийся в комнате словно эхо, на пару мгновений ввел Даню в ступор. Неделю назад… «Ломаешь мебель?» Все началось почти с такого же вопроса. А потом понимание того, что Влад вернулся, что он рядом, смыло все. Даня вскинул голову и еле успел прикусить язык, чтобы не выматериться вслух. Влад… выглядел ужасно. Бледный, с серым от усталости лицом, с тусклыми, безжизненно повисшими волосами. Казалось, что он сейчас просто свалится. Даня уже сделал к нему шаг, но Влад вдруг резко вскинул руку, останавливая:

– Не подходи, – спокойный, но не допускающий возражений, голос. И от всего этого Влад казался нереальным, слишком взрослым. Даня только прикусил губу, пытаясь поймать его взгляд. Заглянуть ему в глаза – вот, что сейчас казалось самым важным. Но тот словно что-то прятал в них, прикрывая ресницами и не смотря на Даню. Сердце сжалось, требуя ответа на главный вопрос:

– Ты один? – спросил Даня, буквально впиваясь взглядом в лицо Влада.

Ресницы Янковского чуть дрогнули, но лицо осталось все таким же бесстрастным, словно маска:

– А кто должен быть со мной?

Даня на мгновение заколебался. Но, в конце концов, когда еще об этом спрашивать?

– Никита. Ты ведь за ним уехал, – сохранять такое же бесстрастное выражение лица, как у Влада, было трудно, но он очень старался. Спросил и застыл, с замиранием сердца ожидая ответа. Которого не последовало. Потому, что небрежно брошенное Владом: «Я не желаю говорить об этом», он не хотел считать ответом.

Но Владу было все равно. Он медленно поднял голову, выпрямляясь и снова становясь похожим на себя прежнего. Почти. Потому, что Даня наконец увидел его глаза. Знакомые и чужие одновременно. Потому, что если раньше он видел в них просто холод, то теперь там царила вечная мерзлота. И они уже перестали быть пронзительно-голубыми, став скорее, светло-серыми. И пустыми. Даня еще с мгновение вглядывался в них, а потом молча отвел взгляд. Влад стоял перед ним еще пару секунд, а потом вышел. Даня слышал, как он медленно и тяжело поднялся на второй этаж, а потом захлопнул за собой дверь спальни. Даня перевёл дыхание и грузно осел на диван. Можно радоваться? Никиты нет. Влад не привез его с собой. Действительно, есть повод для радости. Но вот почему ему кажется, что все только начинается?

Конец 1 части

========== Часть 2. Полное затмение. Глава 1 ==========

1.

Вечер был откровенно скучным. Влад еще с обеда занялся разбором бумаг и в клуб идти отказался. В последнее время он вообще стал реже туда ходить. Ушел с головой в работу, и Даня неожиданно остался предоставленным самому себе. И сегодняшний вечер вовсе не был исключением. Даня покосился на лежащего на полу и с головой ушедшего в финансовый отчет Влада и вздохнул. Скучно. Он всегда считал, что для работы существует день, а вечер и ночь созданы для удовольствий. Можно было, конечно, сходить в клуб одному, но… Во-первых, без Влада там делать нечего. Нет, Даня прекрасно проведет время, но той остроты, которую он так любит, без Влада не будет. А во-вторых, само это «прекрасное общество» будет в два раза менее прекрасным, если Даня придет один. Что поделать, если Влад всегда и везде привлекает к себе неизменно больше внимания, чем сам Даня? Он уже смирился с этим фактом и даже научился извлекать из него выгоду. Правда, она была бы гораздо больше, если бы Даня, следуя примеру Влада, начал бы спать с кем угодно. Хотя… В последнее время количество измен Влада резко сократилось. Словно он и, правда, повзрослел. Даня убавил громкость телевизора, чтобы музыка шла фоном, и развернулся на диване к Владу. Еще полгода назад его совсем детское лицо было по-настоящему ангельским. Сейчас же от ангела почти ничего не осталось. Черты лица еще больше заострились, детская припухлость исчезла. Влад наморщил лоб, и пролегающие по нему складки захотелось разгладить пальцами. Даня с мгновение раздумывал, а потом подался вперед. С дивана дотянуться до Влада оказалось не так сложно, как ему казалось. Кончики пальцев на долю секунды замерли, а потом прошлись по самой глубокой морщинке на лбу Влада. Тот только недовольно поморщился и, не отрывая глаз от бумаг, отодвинулся, уходя от прикосновения.

– Ты становишься скучным, Янковский, – Даня убрал руку и лег на спину, устремляя взгляд в высокий потолок. – Еще немного и станешь таким же старпером, какие сидят у тебя в Совете директоров.

Влад только что-то неопределенно хмыкнул. А потом, после недолгого молчания вдруг произнес:

– Мне скучно с ТОБОЙ. Ты прост и прозрачен. Все твои мысли и идеи я наперед знаю. Никакого полета фантазии.

Даня напрягся. Захотелось ответить чем-то резким, обидным. И полгода тому назад он бы так и сделал. А теперь… Появившаяся еще тогда неуверенность заставляла не злиться, а думать. Почему Влад сказал это? Хотел задеть или снова между ними встал Никита? Его незримое присутствие теперь ощущалось все чаще, хоть Влад и не вспомнил о нем ни разу. Но Даня буквально всей кожей чувствовал его незримое присутствие. В словах Влада, в его глазах. В его иногда уходящих куда-то вглубь взглядах. Даже в том, что Влад стал реже ходить в клубы… В этом тоже был виноват Никита. Даня скрипнул зубами. Сейчас этот тип тоже здесь. Но оставлять слова Влада без ответа Даня не собирался. Если он промолчит, то признает правоту Янковского.

– Какой полет фантазии тебе нужен? – Даня чуть повернул голову, наблюдая через опущенные ресницы за Владом. – И вообще, чем ты недоволен? Ты имеешь все, что хочешь.

Влад на мгновение замер, смотря прямо перед собой в одну точку. А потом его губы шевельнулись:

– Не все.

Даня стиснул кулак:

– Ты снова о нем, да?

Влад поднял на него тяжелый взгляд:

– Просто заткнись. Я не желаю ничего слушать.

– Правда глаза колет? – криво усмехнулся Даня, чувствуя, что его заносит. Надо бы остановиться, но он слишком долго терпел. Пора высказать все, что он думает. Даня перевернулся и сполз с дивана на пол к Владу. Открыл, было, рот, готовый начать свою обличительную речь, но, глянув на Влада, так и застыл в нелепой позе. Влад смотрел куда-то за спину Дани. Потрясенно, удивленно, почти шокировано. Даня повернулся, гадая, что же там увидел Влад. Какой-то видеоряд, на фоне играет что-то… Клип? Даня потянулся к пульту и прибавил громкость. А потом пульт просто выскользнул из его пальцев. Потому что на экране быстро меняющиеся кадры вдруг застыли. Ночной город, огни, на которые через стекло окна смотрел… смотрел… Никита. Этого не могло быть, но это был ОН! Даня тряхнул головой, и на него вдруг обрушились все звуки. Глубокий, объемный голос мгновенно проник в каждую клетку тела, заполнил комнату. Что-то лирическое, нежное… Даня попытался вслушаться в слова песни, но сознание упорно сопротивлялось. Глаза смотрели, уши слушали, а сердце заходилось в истерике. Но Даня не желал верить тому, что видит. Никита… Нет, это не он. Он не мог петь, не мог сниматься в клипах, его не могли показывать по телевизору!! Но рассудок только ехидно смеялся. Не узнать голос Ника было невозможно. Но там, в телевизоре, все равно был не Никита!! Тот Никита, которого Даня знал, был с пережженными и торчащими в разные стороны волосами. А у этого Никиты была модельная стрижка и мягко светящиеся пряди. У того Никиты был затравленный взгляд уставшего от жизни человека. У этого… глаза были полны сладкого тумана. Даня еще раз тряхнул головой, и, словно сжалившись над его сходящим с ума рассудком, клип закончился. На экране появился ви-джей, радостно сообщивший, что новый клип Никиты Верга в очередной раз занял первую строчку хит-парада. Даня, как загипнотизированный, нашарил рукой пульт и, щелкнув кнопкой, погрузил комнату в тишину. А потом ее разорвал какой-то звук. Всхлип? Стон? Даня испуганно повернулся к Владу, но увидел только его склоненную голову и завесу волос.

– Влад?.. – неуверенно позвал его Даня. Влад вздрогнул, а потом вдруг резко поднялся с пола. Отточенным, скупым жестом откинул голову и волосы, послушные его воле, легли на спину и плечи. Не глядя на Даню, он шагнул к двери, а тот вдруг испугался. Что уйдет его Влад, уйдет к так внезапно ворвавшемуся в их жизнь Никите.

– Влад, ты куда?! – Даня тоже вскочил с пола и подошел к Янковскому. Но тот только усмехнулся:

– Не к нему. Расслабься.

Даня тут же отступил. Черт!!

– Я же говорю: прост и прозрачен, – Влад передернул плечами и направился к выходу. – Я иду спать.

Он вышел, а Дане показалось, что его засунули в морозилку. Так вдруг холодно стало в пустой комнате. И тишина так противно звенит. И Влада совсем не слышно. Даня перевел взгляд на телевизор, и в памяти тут же всплыли кадры из клипа. Память выдала их почему-то размытыми и неясными, но Дане хватило и этого. Никита…

Но как?!

2.

У Марка с самого утра болела голова. Давление? Волнение? Хотя с чего бы? Дела шли прекрасно. Этот парень был просто находкой, и впервые за всю свою двадцатидевятилетнюю жизнь Марк начал по-настоящему верить в то, что у него все получится. Сколько раз он уже ошибался… Но в этот раз, похоже, он, сам того не подозревая, нашел не просто бриллиант, а бриллиант чистой воды. Марк кинул взгляд на лежащие перед ним на столе отчеты и улыбнулся. Хит-парады на радио они взяли с первой попытки, а когда сняли клип, то и теле-хит-парады тоже им покорились. И это все за каких-то полгода! Да, Марк торопился, но у него на руках был козырь – надломленный и красивый юноша по имени Никита, с которым его свела судьба в самолете, летящем во Владивосток.

Марк осторожно откинул голову на спинку кресла, вспоминая их первую встречу. Просто соседи, просто слишком долгий полет, во время которого дремлющий Марк услышал, как поет Никита. Хотя нет, он даже не пел. Так, мурлыкал что-то себе под нос, глядя в иллюминатор на облака. Что-то очень грустное и берущее за душу. Марку понадобилась пара секунд, чтобы узнать песню и мгновенно проснуться. «Je t’aime» Лары Фабиан. Марк отлично знал, как сложна она для исполнения, но этому мальчику, сидящему с ним рядом, похоже, все было ни по чем. Он пел ее хоть и тихо, но чисто и ничуть не фальшивя. Марку захотелось услышать, как звучит его голос в полную силу. И он дал себе слово, что, как только они приземлятся, он не отпустит этого парня просто так, не узнав, как его зовут, кто он, откуда и куда летит. А пока он пел, Марк не хотел ему мешать. И начал изучать его повернутый профиль. Глаза с профессиональной цепкостью подмечали все. И пережженные волосы, и старую, но опрятную и чистую одежду. Лица его Марк разглядеть не мог, но длинные, слишком длинные ресницы не увидеть было невозможно. Они были светлыми, а кончики так вообще казались прозрачными, но свет, льющийся из иллюминатора, подсвечивал их. А потом Никита, почувствовавший слишком пристальный взгляд, обернулся. Марку только и осталось, что судорожно глотать воздух. Почему-то… Почему-то он представлял себе другое лицо, слушая его голос. Более резкое, взрослое.

Марк улыбнулся своим тогдашним мыслям. Как он умудрился не разглядеть своего соседа до той минуты, он до сих пор не понимал. Вроде все вместе садились в самолет, да и половину уже пролетели. Но Никиту он по-настоящему увидел только тогда, в ту минуту. Усталого, бледного, с потухшими глазами, но тонко и остро-красивого. Необычного. Его лицо настолько не соответствовало его голосу, что Марк на мгновение даже растерялся. Но Никита начал разговор первым:

– Я вам помешал? Простите, – он виновато улыбнулся, и Марк вскинулся:

– Нет, все в порядке, я не спал. И… странный выбор песни, – он решил не ждать приземления, а начать разведку уже сейчас.

– Моя любимая, – улыбка Никиты изменилась, став из виноватой нежной и чуть печальной.

– Простите за назойливость, но… Вы учились вокалу?

Никита почему-то отвел глаза:

– Если можно назвать учением школьные уроки пения.

– Тогда вам повезло с учителем, – Марку вдруг захотелось, чтобы Никита снова посмотрел на него. Это желание немного напугало, особенно в сочетании с желанием обнять этого странного парня и спрятать от всего и всех, но потом он успокоился. Похоже, просто проснулись отцовские чувства. В очередной раз.

– Я – Марк, – он протянул руку, краем сознания отмечая, как нелепо он, должно быть, выглядит сейчас со стороны. Но его сосед, похоже, ничего нелепого в этом не увидел, потому что вложил свои пальцы в ладонь Марка и произнес:

– Никита.

Они проболтали весь оставшийся полет, обсуждая всё, начиная с погоды и заканчивая очередной революцией в очередной «банановой» стране. Как оказалось, Никита разговаривать умел и делал это так, как Марку нравилось – плавно, ярко, без резких словечек. Казалось, он знает все на свете, и в первый раз в жизни Марк потерял счет времени. А потом они приземлились. Марк, не обращая ровным счетом никакого внимания на потемневшее вдруг лицо Никиты, отволок его в уголок и заставил рассказать, как и где он может его найти. С этого и начались их странные отношения.

Марк выдохнул и открыл глаза, прислушиваясь к себе. Голова больше не болела, и это радовало. Пора заканчивать сеанс воспоминаний. К тому же сейчас должен прийти сам объект его размышлений, а это было гораздо интереснее.

И словно в ответ на его мысли в дверь пару раз стукнули. Подождали пару секунд, а потом щелкнули ручкой и переступили через порог.

– Привет, – вошедший в кабинет Никита открыто улыбнулся и под внимательным взглядом Марка устроился на широком подоконнике. – Звал?

Марк кивнул головой, отмечая, что от того юноши, с которым он летел тогда в самолете, мало что осталось. Никита изменился. Очень сильно изменился. Марк был рад этим переменам, но они его беспокоили. Потому что он не знал их причин, а они, несомненно, были. И очень серьезные.

– Читал последнюю статью? – Марк вытащил из груды прессы журнал и кинул его на стол перед собой. Никита скользнул безразличным взглядом по своей фотографии на обложке и отвернулся к окну, пожимая плечами:

– Читал. Понадрали из разных интервью, кое-что взяли из Интернета… Ничего нового.

– Значит, не до конца читал, – Марк сам потянулся к журналу. – А как раз в конце написано, что за все это время тебя ни разу не видели с девушкой.

Никита кинул из-за плеча косой взгляд на журнал в руках Марка:

– И что? Теперь это считается преступлением?

Марк поморщился:

– Ник… Твоя личная жизнь для журналистов, как красная тряпка для быка. Ты молод, красив, популярен. И одинок. Естественно, они считают, что на самом деле ты что-то скрываешь. Твоя личная жизнь окутана тайной.

– А разве это не является одной из составляющих успеха? Не ты ли мне это говорил еще полгода назад?

Марк поднял руки:

– Сдаюсь. Но эта самая тайна порождает кучу слухов. Бредовых, но народ в них верит.

– Думаешь, что если я скажу правду, народу понравится эта самая правда? – Никита повернулся, глядя теперь только на Марка.

– Которую из? – Марк нахмурился. – Даже Я не знаю всех твоих тайн. По-настоящему, я вообще ничего о тебе не знаю. Только то, что ты позволяешь мне знать.

– Мои тайны не стоят того, чтобы говорить о них, – Никита откинул голову отточенным, изящно-небрежным жестом, и Марк невольно подумал о том, что знает, ЧТО так сводит с ума поклонников Никиты. И что так ненавидят его враги. Диссонанс и одновременно гармония. Видимая доступность и дистанция, которую Никита мастерски держит. Открытость и таинственность одновременно. А еще странная, неформатная красота. Да, огранил ее Марк, открыл ее Марк, но только Никита знает, как ею пользоваться, чтобы у смотрящих на него начало болеть сердце. Марк вздохнул и отвел глаза, искренне радуясь, что успел полюбить этого мальчика, как младшего брата, до того, как этот самый мальчик превратился в это непонятное существо. Потому что влюбись он в Никиту по-настоящему… Хотя он все равно влюблен. В его голос, от которого бросает в дрожь. Когда-то… Когда-то Марк-композитор мечтал о том, чтобы его песни пел кто-то с таким голосом. И вот его мечта сбылась.

Марк улыбнулся, возвращаясь из своих размышлений в кабинет, к снова отвернувшемуся к окну Никите:

– Ты опять на первых строчках.

Тот только повел плечами:

– А как иначе? Я хочу быть лучшим. И буду лучшим.

Еще четыре месяца назад Марк бы рассмеялся такому заявлению, но сегодня он был готов подписаться под каждым его словом. Никита действительно станет лучшим, уже становится. У него есть все: голос, внешность, трудолюбие, упрямство, умение слушать и принимать критику. В конце концов, он просто очень талантлив. И самое главное – у него есть желание.

– Завтра возобновляем запись, – Марк в очередной раз вырвался из своих размышлений и глянул в настольный календарь с пометками. – Ты готов?

Никита легко соскочил с подоконника:

– Наконец-то! А то мне надоело таскаться по корпоративам. Неужели они так уж необходимы?

– Не капризничай, мы с тобой это уже не раз проходили, – Марк встал из-за стола. – Понимаю, как тебе это не нравится, но потерпи. Мы еще недостаточно встали на ноги. К тому же это не лишняя для тебя тренировка.

Никита только смешно сморщил нос, и Марк как будто ухнул в прошлое, к тому юноше из самолета. Обычному и понятному. Юноше, ставшему ему младшим братом, которого у Марка никогда не было. Потому что только с ним Никита мог позволить себе быть этим юношей. Простым, а не изысканно-таинственным. Вызывающим желание обнять и согреть, а не прислонить к ближайшей горизонтальной поверхности и затрахать до полусмерти.

– Ник, так надо, – мягко произнес Марк, сжимая его плечо.

– Я знаю, – одними губами ответил Никита, глядя в пол. – Все будет хорошо. Я обещаю.

3.

– Как же задолбал меня этот дурацкий клип!! – Даня со всей силы швырнул пульт от телевизора, и тот брызнул осколками по комнате. – Ты стал похож на сопливую девчонку, Янковский! Тащишься от этого недомерка точно так же.

Но Влад только кинул на него косой взгляд и вернул свое внимание телевизору. За последние два дня Даня просмотрел этот чертов клип, наверное, уже двадцать раз. Все музыкальные каналы как с ума посходили и теперь этого «Никиту Верга» можно было увидеть чаще, чем рекламу! Но хуже всего была реакция Влада. Стоило зазвучать первым аккордам этого дурацкого «Алого цветка», как Влад тут же появлялся в комнате или поднимал голову, отрываясь от своего занятия. И смотрел, смотрел. Без каких-либо эмоций на лице. Слушал. И снова возвращался к прерванным делам, стоило клипу закончиться. А Даня ревновал. Бешено и страшно. И еще боялся, что Влад оставит его. Ведь теперь Никита больше не был простым официантом, и Даня по сравнению с ним откровенно проигрывал. Признаваться в последнем было неприятно, но необходимо. Никита сильно изменился. Слишком сильно.

Даня покосился на экран телевизора и облегченно выдохнул: клип наконец закончился. Злость, клубящаяся внутри, мгновенно рванулась наружу, прорываясь ехидными словами:

– А он тебе все еще нравится, да, Янковский? Он же теперь таким красавцем стал… И почему ты до сих пор здесь со мной сидишь, я вообще не понимаю…

– Я же сказал, что не желаю ничего о нем слушать, – Влад опустил голову вниз, изучая какую-то статью в слишком серьезном журнале, от которого у Дани сводило скулы от скуки.

– О, да, говорил… Но ЕГО ты слушаешь с удовольствием, – Даня помолчал немного, ожидая от Влада какого-нибудь комментария, но когда он не последовал, тихо бросил: – Вылез из грязи в князи…

– «Из грязи в князи», говоришь? – Влад неожиданно вскинул голову, обливая Даню странным, насмешливым взглядом. – Он-то как раз «князь», в отличие от тебя.

Даня нахмурился:

– О чем это ты?

Влад медленно положил журнал на столик, глядя задумчивым взглядом сквозь стену. Словно вспоминая что-то.

– Его семья очень богата, – голос Влада странно изменился. Стал каким-то… мягким? Даня недовольно поморщился, но невольно начал вслушиваться. – Его мать вышла замуж за богатого человека, который занимался торговлей машинами. А спустя год он пропал без вести. В городе говорили, что его убрали за то, что кому-то перешел дорогу. Его искали – и милиция, и партнеры по бизнесу. Долго искали, а потом бросили, решив, что это бесполезно. А через некоторое время его мать сошлась с другим мужчиной. И появился Никита. Через семь лет официального мужа признали умершим по суду, и она решила выйти замуж за отца Никиты. Но тут «воскрес» ее «мертвый» муж. Истерик и ссор было много и, в конце концов, она вернулась к нему. С Ником. Но отчим его невзлюбил: он был живым воплощением ее измены. Придирался к нему, они постоянно ссорились. Но перед ней оба делали вид, что у них все отлично, потому что не хотели ее огорчать. Никита даже хотел вернуться к своему родному отцу, но тот еле-еле сводил концы с концами и сына-подростка просто не вытянул бы. В общем, Никита не хотел стать ему обузой и остался с отчимом. Окончил школу и даже поступил в институт на юридический факультет, потому что отчим вдруг решил, что бесплатный юрист в доме ему не помешает. Все вроде начало налаживаться, но однажды Никита с отчимом очень серьезно поругались. Из-за чего – никто не знает, возможно, отчим попрекнул его куском хлеба, но после этой ссоры Никита взял все свои личные деньги, которые зарабатывал, делая курсовые и дипломные, и уехал сюда, в Москву. Здесь поступил на заочный и начал работать. Письма матери писал, отправляя без обратного адреса, чтобы она не смогла его найти.

Влад замолчал, и ошарашенный его рассказом Даня смог спросить только:

– Откуда ты все это знаешь?

Влад усмехнулся:

– Уссурийск – город маленький. Там все про всех знают. А тем более, отчим Никиты один из самых богатых и влиятельных его жителей.

Даня стиснул кулаки. Так значит, все-таки Влад туда ездил…

– Это тебе бабушки у подъезда рассказали?

– А есть разница? – Влад смотрел на него спокойно и чуть насмешливо. Он ничего не собирался скрывать или отрицать.

Даня смотрел на него, мучительно колеблясь. Спросить или лучше не злить Влада?

– Так значит, ты ездил за ним. И почему же ты вернулся один?

– А ты хотел бы, чтобы я привез его? – Влад смотрел на него с искренним интересом в глазах, и Дане вдруг стало не по себе.

– Нет, – как-то резко бросил он.

– Тогда не задавай идиотских вопросов, – Влад встал из кресла. – Я собираюсь прокатиться в клуб. Если хочешь со мной, то у тебя на сборы пять минут.

Даня только охнул и, мгновенно забыв обо всем, скатился с дивана. Ни слова не говоря, вылетел из комнаты, провожаемый смехом Влада. К черту все! Они идут в клуб!

4.

Знакомые стены раздражали. Музыка казалась слишком громкой, и звукооператор явно переборщил с басами. Пьяные лица веселящейся молодежи вызывали только желание бить их все без разбора. А того, кто сидел сейчас с ними за столиком, вообще хотелось убить. Только чтобы заткнуть его. Чтобы он замолчал, и Влад не слушал его с таким вниманием и сосредоточенностью. И его глаза не следили бы за сидящим за столиком совсем недалеко от них брюнетом с темными, почти черными глазами.

– …мало кому удавалось привлечь его внимание, – несмотря на все клокотавшее в нем раздражение, Даня невольно прислушивался к тому бреду, что нес один из бесконечной череды знакомых Влада, по несчастью оказавшийся вместе с ними в одном месте и в одно время. – Он когда-то и сам пел и, говорят, неплохо пел. Но случилась какая-то авария… В общем, связки «сдохли», и Марк стал просто композитором. А потом продюсером. Но как продюсер, Марик настоящая акула. Хотя после того, как погиб его последний подопечный, он надолго пропал. Говорят, он любил его. В общем, все уже почти забыли о нем, а он снова появился. С Ником Вергом. Ну, Марк всегда знал, в кого вкладывать деньги. И в этот раз он точно не прогадал. Да и иметь такое чудо в своей постели…

– Думаешь, он с ним спит? – обманчиво-ленивый голос Влада мог обмануть кого угодно, но Даня слишком хорошо слышал в нем напряженность и жгучий интерес.

– А ты бы не спал? Попался бы мне в руки этот Никита, я бы его из постели вообще не выпускал. Весь шоу-биз считает их любовниками, а нет дыма без огня, сам знаешь, – рассказчик, которому Даня с удовольствием сейчас свернул бы шею, похабно облизнулся. – Да Марк и не скрывает своего нежного и трепетного к нему отношения. Холит, лелеет, одевает, украшает, как куколку. Думаешь, за «просто так»?

Влад безразлично пожал плечами, но его глаза заметно потемнели. Даня резко отвернулся. Лучше смотреть на этого Марка, продюсера новоявленной «звезды» Никиты Бироева-Верга. Что за дурацкую псевдо-фамилию они подобрали? Коротко, но абсолютно не звучно.

– И что, в нашем шоу-бизе не нашлось никого, кто не попытался наложить на это сокровище свои грязные лапы? – Даня изо всех сил пытался сделать свой голос саркастическим, но получилось плохо.

– Пытались. Но что-то я не слышал, что это кому-то удалось. Ничего, он просто еще молодой, гордый. Пообломается немного, в дерьме нашем поварится и начнет ножки раздвигать, как миленький.

– А зачем, если, как ты говоришь, он и так спит с продюсером? – Владу действительно было интересно.

– Ну, не все в нашем мире зависит от продюсера. Есть еще разные спонсоры, боссы звукозаписывающих компаний. Марк сволочь еще та, цену себе и мальчику своему знает. И на меньшее, чем UNIVERSAL, не рассчитывает. К тому же пиарить парня надо, рекламу ему делать. А это редакторы журналов, теле-и радиоканалов. И не все из них берут деньгами. Кое-кто предпочитает натурой. А тут «натура» такая, что даже у законченного натурала встанет. Так что…