Текст книги "Черное солнце (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Даня нахмурился. Слова Влада проскочили мимо сознания. Он их даже не услышал, глядя на вдруг изменившееся выражение лица Янковского, который напряженно смотрел куда-то ему за спину. В голубых глазах горело какое-то почти детское удивление. Непонимание. Сердце Дани испуганно дернулось. Что он там увидел?

– Влад?..

Но Янковский его уже не слышал. Резко отодвинув стул, он встал из-за стола и, ни на кого не глядя, пошел в зал. Даня тоже вскочил. Еще не видя и не понимая, куда и зачем идет Влад, он кинулся за ним, чувствуя себя то ли телохранителем, то ли собачкой на поводке. Да куда же …

– Привет, – Влад остановился у какого-то столика, и Даня едва успел затормозить, чтобы не врезаться в него. Шагнул назад и в сторону и выглянул из-за плеча Влада. С кем он там поздоровался? Два парня, платиновый блондин и брюнет. Никого из них Даня не знал.

– Я не разговариваю с незнакомцами, – блондин вскинул голову, и Даня едва не охнул вслух. Ох, нет, только не он.

Янковский холодно улыбаясь, подался вперед:

– Меня зовут Влад.

Блондин, в котором Даня узнал Никиту, только передёрнул плечом. Кончики выбеленных волос мазнули по рубашке. Отвечать он явно не собирался. Влад скрестил руки на груди, сжав пальцами предплечья. Даня замер: Влад разозлился, очень разозлился. Какого черта вообще происходит?!

– А ты невежлив, – Влад чуть склонился вперед.

– Это мои проблемы.

Дане показалось или Никита улыбнулся? Да как этот… эта! вообще смеет?!

– Твои, – Влад ласково улыбнулся. – Определенно твои. Ты невежлив со МНОЙ.

Никита мотнул головой и виновато посмотрел на своего собеседника, словно рядом больше не было ни Влада, ни Дани:

– Прости, Клим. Кажется, я испортил тебе выходной. Может, пойдем куда-нибудь еще?

Брюнет, сидящий напротив Никиты и на которого Влад с Даней обратили внимание только сейчас, качнул головой:

– Все в порядке. Давай просто вернемся домой, – он вытащил бумажник. Даня скользнул взглядом по его потрепанным краям, толщине и открыто усмехнулся. Такой же нищий, как и Никита. И, наверное, такой же гордый. Брюнет, которого Никита назвал Климом, метнул на него непонятный взгляд и положил на столик пару купюр. Даня успел заметить, как поджал губы Никита, рука которого до этого тоже метнулась к карману.

– Ты мог бы найти кого-нибудь и побогаче, чтобы перед ним ноги раздвигать, – молчавший до этого Влад решил напомнить о себе. Полный презрения голос заставил Даню улыбнуться.

– Тебя? – Клим встал из-за стола, глядя на Влада спокойно и чуть насмешливо. Янковский отразил его улыбку:

– Возможно. Хоть я разговариваю и не с тобой.

Даня дёрнулся, а Клим покачал головой, изображая сожаление:

– Прости, но он не по твоему карману.

Влад только сильнее сжал пальцы:

– Хорошая попытка. Хочешь сказать, что он по ТВОЕМУ карману?

– А у него со мной любовь, ей не нужны карманы, – Клим шагнул вперед, вынуждая Влада посторониться, – но тебе этого не понять. Пойдем, Ник, – он протянул руку и тот, немного поколебавшись, вложил в нее свою. Клим сжал его пальцы и потянул Никиту на себя, поднимая его из-за стола. Тот встал, сделал шаг, а в следующую секунду перед ним вырос Влад, легко оттеснив Клима в сторону. Одним резким движением разорвал их сцепленные пальцы, схватил Никиту за запястье и дернул на себя. Тот покачнулся, и Влад запустил свободную руку в его волосы. Надавил на затылок, вынуждая приблизить лицо и, глядя прямо в его ставшие огромными глаза, зашептал, почти касаясь губами его губ:

– Когда твой дружок тебе надоест, приходи ко мне.

– Мне не нужны любовники на пятнадцать минут, прости, – Никита вдруг подался вперед, словно собираясь поцеловать Влада, а потом резко оттолкнул его. Не ожидавший этого Янковский отступил на шаг, разжимая пальцы. Клим тут же оказался рядом. Положил руку на плечо Никиты и повел, почти потащил за собой. Даня проводил их до выхода растерянным, злым взглядом, а потом повернулся к Владу. Тот стоял совершенно спокойно, но Дане казалось, что он слышит, как мышцы Янковского звенят от напряжения. Бледное лицо, сжатые в полоску губы. И новый, какой-то непонятный взгляд в сторону двери. Даня невольно поежился.

– Педики гребаные, – злой шепот откуда-то сбоку заставил его напрячься. Он развернулся, но Влад его опередил.

– Хочешь что-то сказать «гребаному педику»? – он стоял уже рядом со столиком, за которым сидел мужчина средних лет с опухшим лицом. Улыбаясь, Влад наклонился над ним и похабно облизнулся. – Или хочешь присоединиться?

Мужчина дернулся, замахнулся, но Влад снова оказался быстрее. Незаметным глазу движением он перехватил руку мужчины, дернул на себя, выворачивая. Тот закричал, складываясь пополам в попытке ослабить боль. Даня невольно вздрогнул. Он слишком хорошо знал силу Влада. Рядом кто-то охнул и Даня оглянулся. Испуганные лица, удивленные взгляды. Даня выматерился. Черт, это же кафе! И в нём полно народа! Надо увести Влада. Пусть ему и плевать на всё, хлопот потом не оберётся. Даня шагнул к нему, сжал плечо:

– Влад, оставь его. Пошли, наверняка сюда уже менты или «вневедомка» несется.

Влад дернулся, оглянулся, и Даня невольно разжал пальцы, отпуская Янковского. Столько ненависти и чистой, концентрированной злости в ставших синими глазах он не видел в своей жизни никогда. Неужели этот мужик… Или сейчас Влад просто отыгрывается на нем? Даня стиснул зубы. Он подумает об этом позже. Сейчас надо увести Янковского отсюда и как можно быстрее.

– Влад, пошли! – Даня редко позволял себе разговаривать в таком тоне с Владом и, не будь тот так увлечен процессом выкручивания руки из сустава не вовремя решившего проявить свою гомофобность мужика, это не сошло бы Дане с рук.

Янковский замер, а потом медленно отступил от мужчины, выпуская его руку, за которую тот тут же схватился, баюкая. Выпрямился, тряхнул головой и оглядел зал спокойным, холодным взглядом, от которого, как показалось Дане, те, на кого он смотрел, как-то съеживались, становились меньше. А потом взгляд голубых глаз остановился на пустом столике, за которым сидели Никита с Климом, и что-то дрогнуло в них. Не желая разбираться в этом, Даня взял Влада за руку и потащил за собой к выходу, уже за дверью вспомнив, что за свой заказ они так и не расплатились. А, черт с ним! Не обеднеют.

Влад стряхнул его руку уже у самой машины. Даня поджал губы и отключил сигнализацию. Влад молча устроился на пассажирском сидении, ясно давая понять, что разговаривать не желает. Даня тихо выругался себе под нос и, обойдя машину, сел на свое место водителя.

– Домой, – Влад соизволил назвать конечную точку, и Даня завел мотор. Хотелось орать. Выть, материться. Под колеса машины стелилась дорога, а перед глазами проплывали картины произошедшего. Сознание пыталось справиться с потоком информации, сделать какие-нибудь выводы. Мальчик-официант Никита, ставший вдруг платиновым блондином. Не похожий на себя прежнего. Другой, изменившийся. И не только внешне. Хотя и внешне…

– Закопаю суку, – тихий, дрожащий от ярости голос Влада буквально выдернул Даню из его мыслей. Остановившись на красный, он повернулся к Владу. Сцепленные в замок пальцы, бледное лицо. Влад смотрел куда-то прямо перед собой, но Даня мог поклясться, что он не видит ничего из того, что у него на самом деле перед глазами. Да и вряд ли понимает, что произнес что-то вслух.

На светофоре загорелся зеленый, и Даня тронул машину с места. И чёрт его дернул тогда? Не мог найти другой «подарок»? Хотя, если вспомнить, каким взглядом Влад пялился на этого Никиту… Не Даня, так он бы сам затащил его в ту комнату. Ну, а сейчас-то какая муха Янковского укусила? Раньше Влад забывал о своих «игрушках» сразу, как только все заканчивалось. Абсолютно. И уж тем более, не устраивал никому разборок. Что не так в этот раз? Блондином Никита, конечно, выглядел гораздо эффектнее, но в постели Влада бывали любовники и покрасивее… К тому же, и как любовник он, скорее всего полный ноль. Даня поморщился, когда перед глазами вдруг всплыла картина, в которой Влад, казалось, умирал от удовольствия, когда «подарок» над ним «трудился». Потом он, правда, говорил другое. Но кто знает, что на самом деле думает и чувствует Янковский? Даня давно потерял надежду понять его. От того нежного и милого мальчика Владика, которым тот был когда-то, не осталось ничего.

Даже воспоминания. Но Даня любил его именно таким, каким он был сейчас. Сейчас…

Машина остановилась на очередной светофор, и Влад пошевелился. Потянулся к бардачку, в котором Даня держал пачку сигарет специально для него. Приоткрыл окно и закурил.

– Влад, что вдруг с тобой случилось? – на самом деле хотелось не задавать вопросы, а закатить полноценную сцену ревности. Но Влад их ненавидел. И отвечал всегда одинаково. «Не нравится – я не держу».

– Ничего, – тот даже не обернулся, все так же смотря в окно. – Ты так и будешь стоять или мы все-таки поедем? Зеленый горит уже давно.

Даня поджал губы и тронул машину с места. Бесполезно. Разговаривать с Владом просто бесполезно.

2.

– Зачем ты это сказал? – Никита шел в шаге от Клима, держа руки в карманах.

– Что? – тот оторвал взгляд от ног проходящей мимо девушки и перевел его на недовольное лицо Никиты. – Кстати, давно хотел тебе сказать: ты такой милый, когда сердишься.

– Клим!!

– А что? Чистая правда, между прочим, – Клим тепло улыбнулся. – Ладно, не дуйся.

– Не буду. Но все-таки, зачем ты это сказал?

– Что именно? – мимо них прошла еще одна девушка, и Клим снова отвернулся.

– Что у нас с тобой любовь.

Клим внезапно стал серьезным:

– Не знаю, Ник, честно. Может, захотелось его позлить. Это же тот самый, из-за которого ты ушел из «Сияния»?

Никита тоскливо кивнул:

– Да.

– Красивый, – Клим на мгновение воскресил перед глазами образ юноши из кафе.

– Они все красивые, – Никита зло мотнул головой. – И наглые.

– Ну, этому наглость хотя бы идет, – Клим остановился у газетного киоска, изучая витрины. – К тому же, кажется, ты ему понравился.

– Не говори ерунды! – взвился Никита, и Клим удивленно повернулся к нему.

– Ого, какая реакция! Похоже, он тебе тоже понравился.

Никита с мгновение смотрел на него ошарашенными глазами, а потом резко повернулся и пошел, почти побежал прочь. Клим выругался себе под нос, и кинулся за ним:

– Подожди! Ну, подожди же! Б****, Никита, не заставляй меня называть тебя при всех истеричной девкой.

Никита резко затормозил, разворачиваясь к нему:

– Только попробуй!!

Клим подошел, остановился и, глядя прямо в сердитые глаза, усмехнулся:

– Черт, Ник, ты как цвет волос сменил, так и вести себя стал, как настоящая блондинка.

– Клим!

– Ладно, прости, я больше не буду, – Клим поднял руки вверх, сдаваясь. – Нам еще в супермаркет зайти надо, ты не забыл?

– Нет, – недовольно буркнул Никита и уныло поплелся за Климом, вслух перечислявшим всё, что им надо будет купить. Под его монотонный голос мысли сами собой перескочили на события получасовой давности. И черт его дернул потащить Клима именно в это кафе! А день так хорошо начинался. Казалось, что жизнь наконец-то стала понемногу налаживаться. Клим работал на испытательном сроке и, судя по всему, имел хорошие шансы получить эту работу на постоянной основе. Да и Никита нашел вполне приличный ресторан. Вдали от центра, правда, но это было и к лучшему. Не ночной клуб, просто ресторан, в который «золотая молодежь» даже не заглядывала. Тихо, спокойно. Платили нормально, да и на чаевые посетители не скупились. Они с Климом на всякий случай заплатили за квартиру за два месяца вперед, и даже удалось немного скопить на то, чтобы купить к осени приличные, теплые куртки.

А сегодня выходной совпал у обоих, и день выдался такой погожий, что Никите с самого утра хотелось рвануть куда-нибудь. Клим, правда, сначала собирался весь день проваляться перед телевизором, но устоять перед щенячьими глазками оказался не в состоянии. Они прогулялись по парку, а потом Никита потащил его в кафе… Лучше бы они дома остались.

Никита зашел в супермаркет вслед за Климом и, стараясь не потерять его из виду, принялся изучать полки. Надо бы вспомнить, что же им нужно купить домой, но мысли постоянно возвращались в то кафе. К голубоглазому мальчику Владу. Высокому, юному, просто, но дорого одетому. Никита смотрел в его глаза всего лишь несколько секунд. Далеко не детские глаза. Холодные, но почему-то невероятно живые. По телу прошла дрожь, и Никита поежился. Страшные глаза у этого мальчика. Хотя… он помнил их и другими. Жаркими, голодными. В той комнате клуба «Сияние». Никита напрягся, готовый сопротивляться неизбежному отвращению, появлявшемуся всякий раз, когда он думал о том часе своей жизни. Но, к собственному удивлению, вместо отвращения, его охватил жар. Жар самого настоящего желания. Напуганный и ошарашенный, Никита застыл на месте, смотря невидящим взглядом на яблоко в своей руке. Сознание замерло, а вот тело словно в кипяток опустили. Кто-то прошел мимо, задев плечом, и Никита вздрогнул. Поспешно положил яблоко на место и отошел от прилавка, ища глазами Клима. Тот обнаружился возле полки с супами быстрого приготовления, и Никита поспешил к нему, пытаясь успокоить сорвавшееся вдруг дыхание и понять, какого черта собственное тело решило вдруг сойти с ума. Наверное, все дело в том, что у него просто давно никого не было. Так, чтобы для души и собственного удовольствия. К интрижкам на одну ночь он относился с отвращением, а долгих романов у него никогда не было. Кому нужен бедный парень, у которого за душой нет ничего? Искать кого-то из тех, с кем он работал? Однажды он попытался, но быстро понял, что слишком сильно отличается от них. Девушка была милой и простой, она даже его любила, но отношения получились тягостными, какими-то муторными. Они тихо расстались, и после этого Никита даже не пытался с кем-нибудь сойтись. А надо было. Может, тогда бы и не думал сейчас о том, какой вкус губ у того мальчика. Влада. И в памяти сразу же, совершенно некстати всплыли те два почти-поцелуя. Никита зло тряхнул головой. О чём он только думает?.. Этот «мальчик» сравнял его с прикроватным ковриком, а сегодня… А сегодня предложил прийти к нему… Никита шумно выдохнул, напугав какую-то проходившую мимо бабулю. Надо успокоиться. Просто успокоиться. А потом обо всем забыть. Он сможет… Он…

– Никита?.. С тобой все в порядке?– на плечо легла тяжелая, но тёплая рука Клима, и Никита облегченно выдохнул. Теперь все будет хорошо.

– Да, – Никита поднял голову, глядя в полные тревоги глаза Клима. – Просто… Просто устал.

Клим нахмурился, и Никита отвернулся, отводя глаза. Клим не поверил. Значит, дома его ждет допрос.

– Пойдем, – Клим потянул его куда-то за собой, и Никита послушно пошел за ним. – Нам нужно молоко, а потом можно и домой. Кстати, я тут твоё любимое мороженое взял.

Никита улыбнулся, а потом вспомнил, сколько стоит его любимый «Карт-Дор» с фисташками и наклонился к тележке, чтобы убедиться в том, что Клим все-таки взял ДРУГОЕ «его любимое». Попроще и подешевле. Увиденное заставило его нахмуриться.

– Клим, – он потянул тележку назад, намереваясь вернуться к прилавкам с мороженым. – Оно слишком дорогое. Давай возьмем что-нибудь подешевле.

Тот остановился, потянув тележку на себя:

– Ник, не надо. Я сам за него заплачу.

Глаза Никиты сверкнули:

– Клим!!

– Не капризничай, Ника-блондинка. Просто позволь мне сделать тебе этот подарок. Пока я могу себе его позволить, – в темных глазах Клима застыли тоска и решимость.

– Ты заплатил за нас в кафе, – голос Никиты упал почти до шепота.

Клим успокаивающе улыбнулся:

– Совсем немного. Правда, немного. И потом, у нас дела не так уж плохи. Так что мы можем позволить себе съесть вечером перед телевизором твой любимый «Карт-Дор» с фисташками. К тому же оно не такое уж и дорогое. Там есть такое, которое мы с тобой никогда не попробуем.

Никита разжал пальцы, и Клим потянул тележку на себя:

– Вот и умница. Пошли, нам все еще нужно молоко, – он направился к «молочным» полкам, и Никита, опустив голову, последовал за ним. Почему-то хотелось плакать. О нем никто никогда так не заботился, никто не дарил подарков. Никита знал, что у Клима денег почти не осталось. А после того, как он оплатит это мороженое из своих, а не из общих, их не будет совсем. И он снова начнет ходить до работы пешком, потому что на дорогу денег уже не будет. И помощь Никиты он тоже не примет. От этого было тепло, но немного страшно. А еще внутри ныло. Предчувствие, ожидание. То ли катастрофы, то ли праздника.

– Ник, ты уснул? – его сильно дернули за рукав, и он поднял голову, ловя смеющийся взгляд теплых глаз Клима. – Я тебя спрашиваю, какое молоко взять. Уж третий раз, между прочим.

– Прости, – Никита улыбнулся. – Мне все равно, а какое ты хочешь?

– Позволь тебе напомнить, что из нас двоих молоко пьешь только ты. Так что тебе и выбирать.

– А… – начал, было, Никита, а потом замолчал. Почему он раньше никогда не замечал, что молоко они покупают только для него? И сколько, интересно, в месяц уходит на это самое молоко?

– Так, Ник, – мгновенно понявший причину внезапно напавшей на друга немоты Клим сердито сдвинул брови. – Если ты сейчас хоть слово скажешь о том, что молоко мы не берем, то я сначала врежу тебе прямо здесь при всех, потом сниму другую квартиру, перееду, а потом сдохну где-нибудь под забором потому, что без тебя я загнусь. И моя смерть будет на твоей совести. А причиной будет несчастное молоко, и твое желание на всем экономить.

– Это не желание, это необходимость! – Никита отреагировал мгновенно, а потом поднял руки, сдаваясь. – Но я не хочу, чтобы ты «сдох под забором». Поэтому давай купим наконец это чёртово молоко и вернемся домой. Я, правда, устал.

Клим с пару мгновений смотрел прямо ему в глаза, а потом молча взял с полки литровый пакет, положил его в тележку, и, отвернувшись от Никиты, направился к кассе. Начавшее было улучшаться настроение, скатилось до отметки «ниже некуда». Похоже, он умудрился обидеть Клима. Черт…

…Он догнал его уже у самой кассы. Тот расплачивался и Никита по привычке потянулся за деньгами, чтобы отдать свою половину. Кинул короткий взгляд на итоговую сумму и еле успел стиснуть зубы, чтобы не выругаться вслух. Они же почти ничего не взяли, откуда такая астрономическая цифра? Клим забрал чек и, подхватив пару пакетов, направился к выходу. Молча. Никита быстро сгреб остальные и кинулся за ним.

– Клим, подожди!

Тот чуть замедлил шаг, но останавливаться совсем, похоже, не собирался. Никита догнал его и пошел рядом.

– Клим, прости, я не хотел тебя обидеть.

Клим кинул на него непонятный взгляд:

– А я и не обиделся.

– Тогда что вдруг с тобой случилось?

Клим повел плечами:

– Да так… Просто понял кое-что.

Никита нахмурился: этот разговор ему не нравился. Совсем не нравился.

– И что же ты понял?

Клим вдруг свернул в сторону маленькой скамейки, стоявшей скорее как декоративное украшение около здания банка. Сложил на нее пакеты, вытащил сигареты и медленно прикурил. Никита, последовавший за ним, так и застыл рядом, сжимая в руках ручки пакетов.

– Тебе предстоит страшная жизнь, – тихий, абсолютно спокойный голос Клима звучал просто жутко, – и, что самое мерзкое – я не смогу тебе помочь.

– По… почему? – Никиту кинуло в озноб. Слова Клима напугали. – Что за чушь ты городишь?! Кассандра в штанах нашлась! Никуда ты от меня не денешься!

– Я от тебя – никуда. А вот ты от меня… Скажи, о чем ты думал там, в супермаркете, когда бродил среди прилавков, как не упокоившееся привидение?

Память мгновенно выдала ответ, и Никита невольно отвел взгляд, проклиная предательский румянец, заливший щеки.

– Ладно, пошли домой, блондинка моя, – Клим вздохнул и, выкинув недокуренную сигарету в урну, снова подхватил свои пакеты. – Нам еще ужин готовить.

Никита послушно побрел за ним, пропуская уже ставшую почти родной «блондинку» мимо ушей. Всю дорогу они молчали. Клим провожал взглядом идущих навстречу девушек, а Никита пытался выкинуть его слова из головы. Странные слова. Клим не в первый раз изрекал что-то подобное, но вот почему-то именно эти слова запали в душу, врезались в память. «Страшная жизнь» уже давно не пугала. Ужас просыпался от другого. «Я не смогу тебе помочь».

– Бироев… – идущий впереди Клим остановился и не заметивший этого Никита со всего маха врезался ему в спину. – Ты не блондинка, ты ленивец! Сколько спать можно?

– Прости, – Никита неловко улыбнулся и огляделся, пытаясь понять, почему Клим вдруг остановился. – Ой, мы уже пришли.

– Поздравляю тебя с этим открытием, – Клим как-то вяло, скорее по привычке, огрызнулся. – Держи пакеты или сам дверь открывай.

Никита попытался вспомнить, где могут лежать ключи, а потом виновато покачал головой:

– Кажется, я свои дома забыл.

Клим только вздохнул.

…Дома было хорошо. Тихо, тепло и пахло свежими булочками.

– Опять соседка зятя в гости ждет, – Клим ногой захлопнул за собой дверь и поставил пакеты на пол.

Никита пожал плечами, разуваясь:

– Я бы тоже не отказался, если бы меня кто-нибудь ждал дома с пирогами.

– Вот женишься, и будут тебе пироги, борщи и вареники с картошкой. А из меня, уж прости жена никакая, а уж теща – тем более.

Никита слабо улыбнулся и молча прошел на кухню, сгружая пакеты на стол. Женишься… Это что-то от него очень далекое. Как в сказке. Он просто не мог себе представить, что когда-нибудь у него будет жена, которая будет ждать его дома, сын, с которыми он будет делать уроки. Чужая жизнь. Не его. Перед глазами вдруг всплыло ангельское лицо Влада, и Никита, коротко охнув, резко тряхнул головой, прогоняя слишком яркую картинку. Да что с ним сегодня такое?!

– Ты уже все разложил? – вошедший в кухню Клим помог переключиться.

– Сейчас, – Никита кинулся к холодильнику.

– Эй, мороженое оставь, пусть чуть подтает, – Клим уже успел снять рубашку, пока он думал непонятно о чем, и теперь деловито осматривал купленные продукты. – Что будем на ужин?

3.

– Влад! – Даня сильнее сжал пальцы на мокрых от пота плечах Влада. Влажные, потяжелевшие волосы Янковского лезли в лицо, но отвернуться не было возможности. Отпустить – тоже. Больно, хорошо, странно и почему-то жутко. Сознание разделилось. Одна его часть вместе с телом сходила с ума от того, что творил с ним сейчас Влад. А другая пыталась понять, что не так… Пальцы Влада ещё сильнее вцепились в его бёдра, оставляя новые синяки. Он выпрямился, запрокинул голову назад, и Дане тут же захотелось впиться в его открывшуюся шею вампирским поцелуем. Туда, где пульсировала жилка. Прокусить ее, попробовать на вкус кровь Влада, уже находящегося на грани. Она должна быть терпкой, сладкой. Влад зарычал сквозь зубы, зажмурился и кинул себя вперед. Забыв обо всем, Даня выгнулся, захлебываясь стоном – это движение Влада, слишком резкое и сильное, застало его врасплох. Выгибаясь на влажных от пота простынях, Даня чувствовал, как заполняет его внутри жар достигшего своего пика Влада. Он омыл его, обжег, заставил болеть пораненные слишком жестким сексом ткани. Удовольствие мгновенно ушло, оставив боль полноценной хозяйкой. Даня застонал сквозь стиснутые зубы и напрягся, пытаясь скинуть Влада с себя. Но тот уже отстранился сам. Лег рядом и уставился в потолок бездумным взглядом. Даня потянулся к нему, но потом передумал. Несмотря на то, что обнаженное тело Янковского было покрыто капельками пота и еще не успело остыть, от него веяло арктическим холодом.

Даня откатился подальше и, устремив взгляд куда-то в тень, разлитую в спальне, задумался. За все то время, что они занимались сегодня сексом, Влад поцеловал его всего лишь один раз в самом начале. А его грубость, почти граничащая с жестокостью?! Внутри до сих пор все саднило, а по телу разливалась боль, стоило только чуть напрячься или резко двинуться. Нет, Даня любил жесткий секс, но сегодня Влад перешел все границы, чудом удержавшись от изнасилования. Что случилось? Ответ пришел сам собой, откуда-то из глубины сознания, но Даня поспешно отмахнулся. Этот мальчишка-официант ни при чем. Просто Владу захотелось поиграть, не больше. К тому же этот… Никита слишком нежный, ранимый. Так и нарывается на то, чтобы над ним поиздевались. Но что же все-таки случилось с Владом?

Вздохнув, Даня закрыл глаза. И память тут же показала фрагмент уходящего дня, про который он уже почти забыл. Влад, держащий Никиту за руку, его пальцы, зарывшиеся в вытравленные пряди, почти поцелуй… «Когда твой дружок тебе надоест, приходи ко мне». Внутри мгновенно всколыхнулась злость, подогретая ревностью и непонятно откуда взявшимся страхом. Даня повернулся к Владу, протянул руку, касаясь плеча:

– Влад?..

– Что? – тот даже не шевельнулся, все так же рассматривая потолок.

– Влад, зачем ты это сказал? – делано безразлично спросил Даня. – Чтобы позлить меня или подразнить его?

Даня уже приготовился пояснять, какие конкретно слова Влада он имеет в виду, но тот вдруг дернул плечом, сбрасывая руку Дани.

– Потому что того, что я получил от него тогда, мне мало.

Даня выдохнул воздух сквозь зубы, а потом зло, нервно улыбнулся:

– Ты озабоченный монстр, Янковский. Ты имеешь кого хочешь и когда хочешь. А тебе вдруг понадобился какой-то нищий официант. Зажрался ты.

Влад повернулся к Дане, провел пальцем по его руке от запястья до локтя:

– Мне просто скучно. А он забавный.

Даня напрягся. Забавный, да? И именно потому, что он забавный, Влад так стонал, когда этот Никита им занимался?

– Почему я не верю тебе, Янковский?

– Потому что я вру, – Влад усмехнулся, а потом встал с постели.

Нашел взглядом сигареты и, взяв их вместе с зажигалкой, вышел на балкон, прикрыв за собой дверь. Даня сел на кровати, подтянув ноги к груди и устремив взгляд через прозрачное стекло балконной двери. Небо было безоблачным, и лунный свет ласкал обнаженного Влада. Путался в его волосах, заставляя сердце Дани сжиматься от восхищения и ярости. Хотелось подойти и обнять Влада, а потом скинуть его с этого балкона. Почему Даня позволяет ему делать всё это? Изменять на глазах и при этом требовать безусловной верности от него, Дани? Причинять боль, ранить словами? Влад запрокинул голову, и его волосы заструились по спине. Даня вздохнул, признавая поражение. Он позволяет все это потому, что ЭТО ему нравится. Видеть Влада таким. Знать, что, несмотря на все эти походы «налево», он все равно вернется к Дане, как возвращался всегда. И никому не под силу это изменить. А, тем более, мальчишке-официанту.

Завтра Влад уже забудет о нем и все вернется на круги своя.

4.

Казалось, что нечем дышать. Воздух в комнате раскалился до предела, и кожа на шее под волосами покрылась испариной. Никита откинул одеяло в сторону, но разницы не ощущал никакой. Тело плавало в океане жара и не желало подчиняться приказам. Спокойное дыхание Клима на другой половине кровати было единственным, что удерживало Никиту от стонов боли. Разбуженное желание сводило с ума, не давая дышать. Кровь шумела в ушах. Возможно… Возможно, ему было бы легче, если бы перед глазами взбунтовавшаяся память не прокручивала раз за разом сцены, в которых он касался губ Влада. Этот надменный тип с ангельским лицом, но холодным взглядом заставлял закусывать угол подушки, зарываться в нее лицом. От бессильной злости, от неудовлетворенного желания хотелось плакать. Почему Влад… Ну почему ОН?! Раз за разом Никита задавал себе этот вопрос, но ответов не находил. Только поминутная, почти посекундная раскадровка того, о чем бы он хотел забыть навсегда. Сияющие в искусственном свете клуба волосы, сильные пальцы, сжимающие его запястье и мягкий голос: «Спасибо». Никита словно наяву услышал его снова и сжался в комочек, пережидая новую волну жара. Это… Это все пройдет… Надо просто переждать…

Комната для VIP-персон, расслабленная поза победителя и снова голос. Уже другой. Не мягкий, а низкий, тягучий. Соблазняющий… Ближе…Тогда Никиту трясло от отвращения, сейчас – от желания снова оказаться там. Почему он это помнит, почему?! Почему никак не хочет думать о том унижении, почему вспоминает только пальцы в своих волосах? Потрясающе нежные и ласковые. Вспоминает, как дрожало красивое сильное тело, и слышит, словно наяву, стоны, от которых мутится рассудок. Он был так близко, смотрел в глаза. Его губы касались губ.

Никита застонал в подушку и больше не в силах бороться с этим сумасшествием, вскочил с кровати и кинулся в ванную. Встал под душ, вывернул кран холодной воды до упора и чуть не закричал, когда ледяные струи больно ударили по плечам. Но холод не принес желаемого облегчения, он лишь разогнал жар по телу. И память, проклятая память швырнула его в уже вчерашний день. Влад, вытянувшийся рядом с их столиком. Влад, разбивающий их с Климом сцепленные руки. Его пальцы в волосах. Его дыхание и слова. Никита прикусил губу и, сдавшись, скользнул рукой по животу вниз. Пожалуйста… Пусть все это закончится, пожалуйста… За что…

Руки снова заскользили вниз… еще ниже. Закинув голову назад, Никита ласкал себя сильно, безжалостно. С губ срывались хриплые стоны, пальцы второй руки скользили по мокрому кафелю. А потом… Как ожог на сетчатке. Закинутая на спинку кресла голова, рассыпавшиеся волосы, ангельское лицо, такое нежное и невинное. Дрожащие ресницы, полные какого-то неземного света темно-голубые глаза без капли надменности. И голос, шепчущий «Еще…»… Никита застонал, закусив губу. Наслаждение было страшным, выворачивающим душу наизнанку. За что…

========== Глава 3 ==========

1.

Дождь шел с самого утра. Мелкий, моросящий. От него не спасали ни поднятый воротник, ни зонтик. Стоило только выйти за дверь, как водяная пыль покрывала лицо, руки, забиралась под одежду. Наверное, все же стоило послушаться Клима и надеть свою старую ветровку. Пусть ей было почти столько же лет, сколько и Никите, зато она не промокала. А, ладно, что теперь. Никита юркнул под козырек остановки, стряхивая с мокрых волос капли воды. С сожалением осмотрел уже почти развалившийся зонтик и предельно аккуратно закрыл его. Пожалуй, дальше он пойдет без него. Все равно уже мокрый, а зонтик еще пригодится. Кто знает, когда они купят новый? Никита покосился на подошедший к остановке автобус, но, прикинув, сколько денег у него осталось в кармане, поморщился. Пешком. А то на хлеб не хватит. Клим сегодня будет работать допоздна, и зайти в магазин просто не успеет. Никита зябко повел плечами и сел на освободившуюся скамейку остановки. Еще отработать завтра смену, а потом два дня выходных. Может, выспится наконец.

Мимо прошелестел обрывок газеты, с которым играл ветер, и Никита встал, чувствуя, что начинает замерзать. С волос уже не капала вода, да и дождь вроде как прекратился. Никита вышел из-под защиты козырька остановки и, старательно обходя лужи, направился к дому. Всего три квартала, и он сможет осуществить свою нехитрую мечту – встать под теплый душ. Мимо шелестели машины, обдавая зазевавшихся прохожих водой из луж. Люди зло и бессильно ругались им вслед, а потом шли дальше, держась подальше от края тротуара. И Никита вздрагивал каждый раз, когда кто-то, проходя мимо, задевал его плечом или рукой.