Текст книги "Черное солнце (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Клим поморщился:

– Я знаю. Но нам нужно домой.

Шофер только укоризненно покачала головой и со словами: «Смотри, как знаешь», сорвался с места. Он ехал быстро, но аккуратно, и Клим был ему за это очень благодарен. Как только машина остановилась около их подъезда, он вытащил мятые купюры, искренне надеясь, что этого хватит. Но водитель только махнул рукой. Клим прошептал полное отчаянной благодарности «спасибо».

Никита пришел в себя только в квартире. Когда Клим ногой захлопнул дверь, он вздрогнул, шевельнулся, а потом тихо вскрикнул. Клим только сильнее стиснул зубы и на руках донес его до постели. Стараясь не делать резких движений, он уложил Никиту и принялся его раздевать. Рубашка была заляпана кровью, и Клим тихо матерился, когда расстегивал ее. Надо, надо было везти его в больницу. Но у них нет денег на больницу. От бессилия и злости Клим застонал.

– К…лим… – еле слышимый голос Никиты заставил его дернуться и судорожно втянуть воздух. Он наклонился над ним, пытаясь поймать расфокусированный взгляд его глаз. Но кроме боли в них не было ничего.

– Потерпи, родной, – Клим раздевал его, стараясь не вглядываться в то, что видел перед собой – кровавые синяки на груди и на бедрах. – Тебя нужно вымыть, я сейчас… Все будет хорошо, хорошо… – Клим на пару мгновений оставил Никиту, чтобы включить в ванной воду, а потом вернулся за ним.

От прикосновения воды к коже Никита закричал. На кончиках ресниц повисли прозрачные слезинки, и Клим быстро зашептал:

– Все будет хорошо… Потерпи… – он мыл Никиту очень осторожно. Еле касаясь, смывал грязь и кровь. И старался не смотреть в лицо Никиты. На его зажмуренные глаза и сжавшиеся в полоску губы. Когда смывать было уже нечего, Клим вздохнул с облегчением. Промокнул Никиту полотенцем, а потом отнес его на постель: передвигаться сам тот не мог. Укрыл и сходил на кухню за таблетками обезболивающего и мазью. Никита только тихо шипел, но не сопротивлялся, когда Клим обрабатывал его поверхностные раны, но зажался до предела, когда он попытался пройти дальше.

– Ник… – голос звучал до невозможности жалко, но Клим его даже не слышал. – Никит, надо. Может начаться заражение.

Но тот только съежился под одеялом, пряча в подушку абсолютно белое лицо. Клим выдохнул и потянулся к нему. Плевать, это не больнее того, что он уже пережил, а если начнется заражение… Но от первого прикосновения Никита вскрикнул, дернулся так, словно все его тело прошила молния, а потом обмяк, потеряв сознание. Клим выронил тюбик с мазью на постель и зарылся дрожащими руками в волосы, сжимая виски, пытаясь сдержать истерику. Блуждающий взгляд наткнулся на валяющиеся на полу джинсы и на телефон, выпавший из кармана, когда Клим бросил одежду на пол. Маленький, изящный сотовый телефон, подаренный Владом Никите. Влад… Влад… ВЛАД!! Клим сорвался с кровати. Подобрал телефон и принялся листать телефонную книжку. Один номер. Всего один. Клим нажал кнопку вызова. Гудок, второй…

– Да? – сонный голос Влада ударил по нервам. Клим стиснул трубку и кинулся вон из комнаты, остатками сознания понимая, что сейчас сорвется. Закрыл за собой дверь и отпустил себя:

– Тварь!! Чудовище!! – от бешенства мутился рассудок, в ушах зазвенело. – Кто дал тебе право так с ним обращаться?! Мне плевать, слышишь, плевать, что ты со мной сделаешь, но ты к нему больше не притронешься!! – последние слова он уже кричал.

– Что случилось? – холодный и напряженный голос, а также собственный крик убавил ярости, но мутная пелена все еще висела перед глазами.

– А то ты не знаешь? Использовал, искалечил, а потом еще и выкинул, как тряпку! Что он тебе сделал?!

– Где он?!

– Пошел ты!!

– ГДЕ. ОН? – яростно-холодным голосом Влада можно было замораживать воду и резать лед.

Клим прикусил губу. Ярость испарилась, словно испугавшись Влада, и сознание наконец начало работать. Влад… Может, он не при чем? Клим нахмурился. Никита всегда возвращался с этих «свиданий» каким-то оглушенным. И на его теле были следы только хорошего секса. Правда, вчера Никита вернулся еле живым, но счастливая улыбка развеяла все сомнения.

– Ты уснул? – Влад был явно раздражен. – Я спрашиваю тебя, где он? Я привезу врача.

Клим дернулся. Влад не переступит порога этого дома!

– Не надо. Я все сделал сам, – небольшая ложь, но пусть уж лучше будет она. К тому же он действительно закончит то, что начал.

– Я не спрашиваю тебя, что ты сделал, – жестко отрезал Влад. – Он дома?

Клим подошел к двери и заглянул в комнату. На секунду прикрыл глаза и выдохнул:

– Да.

По ушам ударили резкие гудки отбоя. Клим отвел руку, тихо матерясь. Небрежно кинул телефон на подоконник и вернулся к Никите. Присел рядом, всматриваясь в его лицо. Красные пятна нездорового румянца на почти синюшной коже смотрелись просто страшно. Клим прислушался к его затрудненному дыханию, положив руку на лоб. Похоже, температура. Никите действительно нужен врач. Плевать на Влада, с ним он потом разберется. Но где он шляется со своим врачом?!

Влад приехал через двадцать минут. Клим молча открыл замок подъездной двери, щелкнув кнопкой домофона, да так и остался в прихожей, прислонившись к стене в ожидании. Никите становилось все хуже, и Клим был готов подружиться с дьяволом, если бы тот помог ему.

Двери распахнулась от сильного, хозяйского удара. Появившийся на пороге Влад молча оглядел так и не сдвинувшегося с места Клима и посторонился, пропуская вперед седого мужчину. Тот кинул на Клима цепкий, внимательный взгляд и, коротко кивнув, поинтересовался:

– Где пациент?

Клим только махнул рукой в сторону комнаты, бросив в спину:

– Его начало морозить.

Ответом ему послужил лишь щелчок закрывшейся за врачом двери. Влад коротко хмыкнул и, сжав локоть Клима, потащил его на кухню. Сопротивляться или возмущаться Клим уже не мог: страшные и тревожные мысли о Никите лишили последних сил. Доведя его до табуретки, Влад почти кинул Клима на нее, а сам отвернулся к окну. Вытащил пачку очень дорогих сигарет и прикурил, предварительно открыв форточку. Клим только усмехнулся, когда заметил, как дрожат пальцы Янковского.

– Так что случилось? – Влад прикончил сигарету в три затяжки и повернулся к Климу.

Тот только пожал плечами:

– Я не знаю. Он задерживался, и я пошел его искать. Он был в парке около ресторана. Лежал на земле. Я поймал такси, привез его сюда. Все.

Влад хмыкнул:

– Очень содержательно, – а потом нахмурился: – Он не сказал, кто это сделал?

Клим только покачал головой, с удивлением наблюдая, как голубые глаза Влада наполняются тревогой. За спиной хлопнула дверь, и Клим тут же забыл обо всем. Обернулся к стоявшему на пороге врачу, но тот смотрел только на Влада. А потом поманил его за собой. Влад молча вышел, а Клим прирос к табуретке, чувствуя, как становится свинцовым тело. Пожалуйста… Пусть все будет хорошо! Пожалуйста…

– Я забираю его с собой. Собери все, что ему может понадобиться, – Влад вернулся неслышно, и в первую секунду Клим даже не понял, о чем тот говорит.

– Нет!! – Клим вскочил с места. Но почему-то побледневший Влад только облил его холодным взглядом.

– Да. Ему нужно круглосуточное наблюдение.

Клим стиснул кулаки:

– Что с ним?!

Но Влад уже вышел, и Клим кинулся за ним, догнав его уже в комнате. Тот стоял за спиной врача, считавшего пульс Никиты.

– У него сильнейший шок – болевой и эмоциональный, – голос врача был отстраненно-холодным. – К тому же внутренние разрывы достаточно серьезны. Я его залатаю, но нужно, чтобы кто-то был с ним рядом, когда он придет в себя и в последующие дни. Иногда после таких вот происшествий молодые люди кончают жизнь самоубийством.

Клим судорожно втянул воздух. Он не хотел верить… И не верил, пока не взглянул на Влада. Тот стоял, сложив руки на груди. Бледный, со сжатыми в полоску губами он смотрел на Никиту, не отрываясь. Клим отвернулся и пошел собирать самое необходимое. Пусть… Пусть Влад был последним человеком, которому бы Клим доверил Никиту, но только тот способен удержать его маленькое чудо от самоубийства. Никита силен, очень силен, но кто знает, что сделало с ним это насилие? Пусть лучше Влад… Он приехал, привез врача. И он не бросит Никиту, потому что считает его своей собственностью. И ему очень не нравится, когда на его собственность кто-то покушается. А, тем более, ломает.

Почти уговорив самого себя, Клим застегнул свою старую сумку, с которой приехал в Москву и посмотрел на Влада. Тот с помощью врача очень аккуратно, стараясь как можно меньше тревожить, закутывал Никиту в одеяло. Клим подошел к нему:

– Вещи готовы.

Тот покосился на него и поднял Никиту на руки с такой легкостью, что Клим даже немного удивился.

– Помоги нам спуститься.

Клим молча кивнул и, прихватив сумку и ключи, вышел вслед за врачом и Владом, несущим Никиту. Подождал, пока за ними закроются двери лифта, а потом понесся вниз по лестнице. Клим успел как раз к их выходу. Придержал дверцу машины, пока Влад устраивал Никиту на сидении, а потом протянул ему сумку. Влад молча принял ее и, коротко кивнув, сел на кресло рядом с водителем. Врач уже сидел рядом с Никитой, держа его голову на своих коленях. Дверцы захлопнулись и машина, мигнув напоследок фарами, выехала со двора.

А Клим еще долго стоял в одной влажной рубашке на холодном ветру, смотря куда-то в одну точку. Ему казалось, что Никиту он больше не увидит никогда…

========== Глава 7 ==========

1.

Никита сидел на полу балкона и бездумно смотрел на усыпанное звездами небо. Мысли, крутящиеся в голове, заставляли сердце тяжело вздрагивать. Второй час ночи. Влад не появится дома еще, как минимум, часа три. Маленькая поблажка, шанс передумать. Никита опустил голову, уставившись на носки своих старых кроссовок. А зачем думать? Он все решил еще полтора часа назад, когда… Никита зло мотнул головой и тяжело поднялся. Вернулся в залитую тусклым светом ночника спальню и, не глядя по сторонам, направился к кровати. Провел ладонью по мягкому покрывалу, а потом, повинуясь мольбе собственного сердца, лег. Выдохнул, и перед глазами тут же повисла мутная пелена. Три часа. Чтобы впитать в себя все это. Запах, цвет, ощущение. Всем телом, памятью, сознанием. Сердцем. Чтобы потом выйти и забыть об этом навсегда. Тяжело, но не невозможно. Невыносимо, но можно выжить. Лучше так, лучше сейчас. Пока от него хоть что-то еще осталось.

Никита закрыл глаза, вспоминая. Тогда все началось с этой же кровати…

…В глаза бил яркий свет. Это первое, что почувствовал Никита, когда выплыл из темноты беспамятства. Он инстинктивно попытался отодвинуться и понял, что лежит. Мягко, тепло, удобно. Знакомо. Но ощущения того, что вокруг родные стены, не было. Никита осторожно поднял ресницы. С мгновение оглядывал чужую комнату, в которой оказался. Знакомая. Никита напрягся, и память послушно выкинула картинку, и ему осталось только изумленно выдохнуть. Спальня в квартире Влада! Неудивительно, что он ее не узнал: он был здесь только ночами, да и осматриваться по сторонам как-то не успевалось. А в первый раз, когда он проснулся в ней утром, ему было не до осмотра. Но что он здесь делает сейчас? Вчера вече…

Дверь открылась бесшумно, и на пороге появился Влад. Никита почему-то сжался: голубые глаза были невообразимо холодны. Влад с мгновение всматривался в его лицо, а потом зашел в комнату. Одним небрежным движением задернул портьеры, изгоняя солнце, а потом присел рядом с Никитой на кровать. Тот невольно натянул одеяло почти до подбородка, повинуясь детскому инстинкту.

– Ну, и кто сделал это с тобой? – голос Влада показался Никите странным. Каким-то… хмурым, маскирующим. Но потом до еще затуманенного сознания дошел вопрос.

– Что сделал?

Влад нахмурился:

– Ты издеваешься надо мной? – от холода в его голосе Никита вздрогнул. И в ответ в теле появилась боль. Глухая и непонятно откуда взявшаяся. Никита недоуменно нахмурился, прислушиваясь к себе, с удивлением понял, что почти не чувствует тела. Что за…

– Твой дружок нашел тебя прошлой ночью в парке рядом с твоим рестораном. Тебя избили и изнасиловали, – Влад говорил так спокойно, словно беседа шла о погоде. – И я хочу знать, кто это сделал.

Никита в шоке распахнул глаза. Избили? Изнасиловали? Но… Он ничего не чувствует! Влад, что, шутит?! Но глаза Влада были серьезны, слишком серьезны. Никита заставил себя напрячь память. Вчера … что он делал вчера вечером? Последнее, что он помнил – это как выходил из ресторана после смены. А дальше?.. Дальше была пустота. Никита попробовал заглянуть в нее и с ужасом отпрянул: ему показалось, что она радостно оскалилась в ответ.

– Я… я не помню… – Никита растерянно и испуганно смотрел прямо перед собой, не веря в то, что это вообще происходит. – Почему я ничего не чувствую?

– Потому, что врач вколол тебе обезболивающее и успокоительное, – Влад встал и, больше ни слова не говоря, взял телефон. А Никита на мгновение выпал из реальности, залюбовавшись им. Его осанкой, разворотом плеч, тонким профилем и родинкой на скуле. Странно, они столько раз были вместе, а он заметил её только сейчас. Аккуратную, такую трогательную родинку. Она делала Влада таким щемяще красивым и строгим… Никита выдохнул и прикрыл глаза: смотреть на Влада было почему-то больно.

– …да, он говорит, что ничего не помнит, – в голосе Влада слышалось недовольство. Никита поморщился – похоже, разговор уже идет какое-то время, вот только он пропустил его мимо ушей. – Такое может быть? Может? Но память к нему вернется? Скорее всего? Хорошо. Спасибо.

Влад закончил разговор и повернулся. Никита хотел спросить, как он оказался дома у Влада и что с Климом, но под тяжелым взглядом голубых глаз все вопросы просто исчезли. Он стиснул кулаки под одеялом, не сводя глаз с Влада. Очень спокойного и явно принявшего какое-то решение Влада.

– Не смей вставать сам, – тот еще с мгновение смотрел на Никиту, а потом повернулся к двери, собираясь выйти. – Если тебе что-то понадобится, позови меня.

– Влад… – шепнул Никита, повинуясь желанию остановить его. Просто остановить.

Тот обернулся:

– Тебе что-то надо?

Никита смутился. Под насмешливым взглядом голубых глаз вопросы снова исчезли.

– Нет… Нет.

Влад вышел и Никита выругался. И почему он становится таким слабым рядом с Владом?! Он же не такой!! Но вот не смог задать очень важные вопросы. Но сейчас заниматься самокопанием в поисках ответов на «почему» не было сил. Никита поморщился и развернулся. Вернее, попытался, но тело огрызнулось резкой и очень сильной болью. Показалось, что из глаз посыпались искры. Никита с силой прикусил губу, чтобы не застонать вслух. Болело все. Каждая косточка, каждая мышца. А внутри просто жгло огнем. Никита замер, изо всех сил стараясь не шевелиться. Не сразу, но помогло: боль хоть и не ушла совсем, но утихла, и стало легче дышать. Никита позволил себе немного расслабиться. Почему ТАК больно?! За что?! И кто?! Никита снова попытался вспомнить вчерашнюю ночь, но опять встретился с пустотой. И появились новые вопросы. Например, почему это так интересует Влада и почему он в его квартире? Никита стиснул зубы. Пожалуй, Влада придется позвать – кто-то же должен ответить на эти вопросы. На мгновение промелькнула мысль о том, чтобы, вопреки приказу Влада, встать самому, но она быстро исчезла, напуганная ноющей болью.

Но Влад пришел сам. Сначала Никита услышал его медленные и осторожные шаги, а потом он сам появился на пороге комнаты с подносом в руках. Бросил на удивленного Никиту быстрый и непонятный взгляд, а потом аккуратно поставил поднос на маленький столик и подкатил его к кровати.

– Тебе надо поесть.

Никита изумленно выдохнул. Ему не послышалось?! Расширенными от удивления глазами он наблюдал за тем, как Влад деловито и хозяйственно расставляет тарелки и чашки. От золотистого прозрачного бульона поднимался пар, и пахло просто сказочно. Настолько, что Никита невольно сглотнул, забыв и про все свои вопросы и удивление. Он потянул одеяло вниз, собираясь подняться, но был остановлен твердой рукой Влада, недвусмысленно прижавшей его к постели:

– Нет, я сам.

Полностью игнорируя огромные глаза Никиты, он наклонился над ним и очень аккуратно приподнял. Прижал к себе, придерживая одной рукой, а второй подоткнул подушку. Никита успел только пару раз вдохнуть аромат кожи Влада в вырезе его майки, прежде чем тот отпустил его. Теперь Никита полусидел… Все это… Казалось настолько диким… Может, это сон? Да, наверное, все же сон. Потому что тот Влад, которого он знал, не мог делать всего этого. Да и боль куда-то пропала…

А Владу, похоже, было все равно, что Никита думает. Убедившись, что он устроен достаточно удобно, Влад сел рядом на кровать и взял в руки чашку с бульоном. Набрал в ложку и протянул ее ко рту Никиты. Тот отшатнулся, внезапно представив себе, как это выглядит со стороны:

– Я сам!

Влад только хмыкнул. А потом молча протянул бульон Никите. Тот взял чашку, Влад отпустил её и … еле успел подхватить снова, когда она едва не выскользнула из ослабевших пальцев. А спустя пару секунд Никита уже покорно открыл рот, когда у его губ замерла ложка. Бульон действительно был восхитительным. Горячим, но не обжигающим. Нежным и почти сладким. От него внутри разливалось тепло. Никита никогда не пробовал ничего подобного. Загнав свою гордость подальше, он ел с рук Влада, даже не задумываясь над этим. И когда в чашке не осталось больше ни капли, он только облизнулся. Влад зачаровано проследил за движением его языка, а потом резко отвернулся, ставя чашку на столик. А Никите вдруг захотелось спать. От тепла, разлившегося по телу, от успокаивающего ощущения присутствия Влада глаза просто слипались. Он был сыт и почти счастлив. Не имея сил бороться со сном, Никита откинул голову на подушку, закрывая глаза и тихо шепча: «Спасибо». Почувствовал рядом движение воздуха, а потом его снова подняли. Он только успел вдохнуть полной грудью запах Влада, а потом просто провалился в сон, не дождавшись, пока его уложат на подушку…

2.

Никита открыл глаза и грустно улыбнулся. Сейчас все это казалось очень далеким сном. Сказочным, нереальным. Тогда он проспал почти двое суток, лишь на очень короткое время застывая на грани где-то между сном и явью. Сквозь дымку он чувствовал, как Влад относил его в ванную и мыл чем-то невозможно мягким и душистым. Никите до сих пор казалось, что это ему приснилось. Влад заставлял его есть, а потом укладывал на свежие простыни, и Никита снова проваливался в сон. Лучше бы он не просыпался. Хотя… Были и другие сны. Гораздо более яркие и нереальные. Вспоминать о них было больно. О том, каким мог быть Влад. Каким он может быть.

…Влад позволил ему встать только через неделю, когда врач осмотрел Никиту и остался доволен. Тот воспользовался разрешением немедленно: от долгого лежания в кровати мышцы невообразимо ныли и требовали движения. Но в теле все еще жила боль, поэтому Никита старался не делать резких движений. Он медленно, под внимательным и настороженным взглядом Влада встал с кровати, прислушиваясь к себе. Слабость была просто дикой, но даже она была в радость. Потянуться, расправляя мышцы и суставы, сделать самому пару шагов. Самому дойти до ванной и встать под душ. А потом чувствовать, как с каждой секундой, с каждым движением слабость отпускает. Перестают дрожать пальцы и подгибаться колени. И он даже почти забыл о присутствии Влада, который следовал за ним тенью по пятам, страхуя. Правда, как оказалось, не зря: после душа слабость накатила вновь, и он даже пошатнулся, выходя из ванной. Но Влад был начеку. Шагнув к нему, он просто обнял его за талию и повел в спальню, придерживая. Довел до кровати и отошел, позволяя Никите самому решать, что делать дальше. А того при виде постели уже мутило, но сил не осталось больше ни на что. Никита вздохнул и обреченно сел. Взгляд скользнул в сторону и наткнулся на оставленную книгу. Он начал ее вчера и так и не дочитал. Кажется, за эти дни он перечитал всю на удивление немаленькую библиотеку Влада.

– Я приготовлю поесть. Спускайся вниз через час, – Влад, на которого Никита старался не смотреть, исчез за дверью. Никита только выдохнул. Он уже устал удивляться. Странной тактичности Влада, его уверенной молчаливости и… умению потрясающе готовить. В их маленькой и странной семье всегда готовил Клим. И Никите казалось, что готовит тот достаточно вкусно. Но то, что творил на кухне Влад… Иногда, поглощая очередной виртуозно приготовленный ужин, Никита думал о том, что многое бы отдал только за то, чтобы увидеть Влада на кухне. Откуда?.. Зачем «золотому ребенку» это умение, когда в его распоряжении все рестораны города?

Никита вздохнул. Жаль, но, кажется, этот вопрос он уже не задаст. Впрочем, ответы на уже заданные он все равно так и не получил.

…Стол был уже накрыт. Просто, но со вкусом. Никакого пафоса, все предельно функционально, но в тоже время красиво и строго. Когда Никита появился на пороге кухни, Влад на мгновение повернулся к нему и молча кивнул на стул. Никита также молча повиновался. Он действительно хотел есть, а то, что стояло на столе… Влад сел напротив и, коротко пожелав приятного аппетита, принялся за еду. Никита с мгновение просто любовался им, а потом желудок напомнил о себе, и на какое-то время он забыл обо всем. Ужин был выше всяких похвал, и Никита даже поймал себя на том, что думает о еще одной порции. Но стоило ему поднять взгляд на Влада, как мысли о еде исчезли. Влад смотрел на него. Странно, тяжело, не отрываясь. И, кажется, даже немного удивленно. В последнее время Никита часто ловил на себе такие взгляды. Не раздевающие и страстные, к которым он почти привык, а именно такие. Слишком серьезные… Словно… Словно Влад изучал его и удивлялся тому, что узнавал. Это очень нервировало. Никита все время боялся сделать что-то не так, спросить не то. И поэтому молчал. Все время молчал, вместо того, чтобы задавать изводящие его вопросы. Но сейчас… Страха и робости почему-то не было. За эти дни Никита увидел и узнал другого Влада. Молчаливого, редко улыбающегося, отстранено-холодного, но очень заботливого и чуткого. И это тоже был Влад. И Никита понятия не имел, как такое может быть.

Влад отвел глаза, и Никита отодвинул тарелку, собираясь с духом. Такого благоприятного момента может больше и не представится. Пока у него достаточно смелости и наглости…

– Я могу задать тебе несколько вопросов? – осторожно спросил он у Влада, готовый тут же сдать назад, если получит резкую отповедь: настроение Влада менялось слишком быстро и всегда непредсказуемо. Но сегодня тот, похоже, был в благодушном настроении или же ему было просто все равно.

– Задавай, – он пожал плечами и, отодвинувшись от стола, вытащил из пачки сигарету. Никита выдохнул.

– Почему я здесь?

Влад улыбнулся кончиками губ и снова стал тем Владом, к которому Никита привык:

– Ты принадлежишь мне. Тебя мне подарили, а потом я сам купил тебя. А я терпеть не могу, когда кто-то покушается на то, что принадлежит мне. Еще вопросы?

Никита вскинул голову. Слышать это от Влада было больно, но сейчас не время. Он должен знать все. Все, что Влад позволит ему узнать.

– Откуда ты узнал, что со мной случилось?

– Твой дружок мне позвонил. Он решил, что это сделал я, и поспешил высказать свое «фи».

Никита поморщился от издевки в словах и в тоне Влада. Но потом, все потом.

– Что с ним?

Влад медленно выдохнул дым и, словно спрятавшись за ним, небрежно бросил:

– Живет и здравствует, я полагаю. Он не сильно сопротивлялся, когда я сказал, что забираю тебя.

Никита поспешно отвел глаза, отчаянно надеясь, что Влад не успел заметить, какую реакцию вызвали его слова. Это «забираю тебя»… Отдалось в теле болью и теплом.

– А где…

– Его нет. Он уехал в тот же вечер по делам компании.

Никита невольно перевел дух: с того момента, как он вообще вспомнил о существовании Данилы, он прислушивался к каждому шороху, неосознанно ожидая его появления. Почему-то при одной мысли о Дане где-то в груди сворачивался ледяной клубок.

– Еще вопросы? – Влад затушил сигарету в пепельнице и встал, собирая со стола грязную посуду.

– Сколько я здесь еще пробуду?

– Столько, сколько я захочу…

3.

Никита резко встал с кровати. Голова тут же закружилась, и он поспешно сел, пережидая. Влад ошибся. Никита уйдет раньше. И без его разрешения. Никита снова встал, на этот раз осторожно и не торопясь. Эта комната навевала на него слишком яркие воспоминания. Хотя все в этой квартире навевало яркие воспоминания. Например, когда он сидел в том уютном кресле маленького холла на втором этаже, то рассмешил Влада и тот в первый раз по-настоящему рассмеялся. По-детски. Чисто и невинно, когда забывшийся и потерявшийся в его глазах Никита рассказал в лицах какой-то анекдот, так кстати всплывший в памяти. И после того, как отсмеялся, не нахмурился и не закрылся, а продолжал с улыбкой смотреть на Никиту, пряча за длинными ресницами тепло и невольное любопытство.

А вот на этом диване… Влад поцеловал его в первый раз после показавшегося Никите таким долгим перерыва. Просто притянул к себе и прижался к губам, зарываясь пальцами в волосы. А потом, когда Никита ему жадно ответил, то просто подхватил на руки и отнес на этот раз в гостевую спальню, потому что она была ближе, а тела горели, как в лихорадке. Да и спал Влад именно здесь, благородно уступив хозяйскую Никите. Ночь была жаркой, болезненной, но сладкой. После разрыва тканей все было, как в первый раз. Но Влад был нежен и очень осторожен. Да и Никита больше не стеснялся. Забыв про все, он показывал свою любовь, все, на что был способен, лаская Влада так, словно это было последнее, что он делал в своей жизни.

И утром они проснулись вместе в одной постели. А следующую ночь Влад вернулся в свою собственную. Они провели в ней почти двое суток. День слился с ночью: плотные портьеры не пропускали свет. А под конец этих суток Никита сам поцеловал Влада. Забывшись, потерявшись в своих чувствах и в океане голубых глаз, он потянулся вперед и нежно коснулся губами губ Влада.

И это было его ошибкой… Первой, но не самой страшной. Самой страшной ошибкой стало его признание. Когда на исходе ночи не понимающий что творится с его жизнью, Никита наклонился к спящему Владу и тихо, очень тихо шепнул куда-то ему в затылок:

– Я люблю тебя…

Просто он не мог больше молчать. Это стало сильнее его. Пусть так, пусть спящему… Но Влад не спал. И когда Никита отстранился, легко поцеловав тяжелую прядь, он открыл полные чего-то страшного глаза и небрежно бросил:

– Сочувствую.

Это было началом конца. Долгого, выматывающего душу конца. Потому, что следующим утром так и не сомкнувший глаз Никита увидел уже другого Влада. Того, о котором он почти уже забыл. Холодного, чуть надменного. Ни грамма тепла или заботы. Ничего того, к чему Никита привык и без чего, как оказалось, уже не мог жить. Он влюбился в такого Влада. Но по-настоящему полюбил позже. Когда холодность Влада была похожа на маску. Когда чувство защищенности окутывало его со всех сторон и голубые глаза больше не пугали. Он был готов отдать ради этого человека все. Но Владу это было не нужно.

Уже этим же днем Влад уехал из дома. Он и раньше уезжал куда-то, явно по каким-то серьезным делам, но всегда ненадолго. А тогда он вернулся только под утро. Весело-пьяный, заласканный и пахнущий чужими духами. Он шумно прошелся по комнате, раздеваясь, принял душ и буквально рухнул на кровать рядом со сжавшимся и отчаянно пытающимся притвориться спящим Никитой. Повертелся, устраиваясь поудобнее, а потом затих. Никита подождал еще немного, прислушиваясь к его спокойному дыханию за спиной, и осторожно встал. Вышел на балкон и замер, бездумно вглядываясь в светлеющее небо. Решение далось нелегко, но оно было лучшим, что он мог придумать. Днем он уйдет. Больше он Владу не нужен.

Но у того было другое мнение. Никите почти удался побег: он подождал, пока Влад снова уедет, и только потом начал собираться сам. Побросал вещи в старую сумку Клима, с которым, кстати, за это время уже успел пару раз переговорить по телефону и успокоить, и направился к двери, запрещая себе задумываться над тем, что вообще собирается сделать. Влад ждал его. Прислонившись к стене подъезда напротив входной двери, он тяжело и зло смотрел на застывшего на пороге Никиту.

– Разве я отпускал тебя? – Влад чуть склонил голову к плечу, и длинная прядь волос скользнула по черной футболке.

Никита опустил глаза, чувствуя себя одновременно виновато и хорошо. Облегчение буквально затапливало его. Он ругал себя за слабость, но это ничего не меняло: он был счастлив. Но гордость еще не до конца сдалась:

– Я уже здоров, – Никита вскинул голову, даже не пряча за ресницами умоляющее выражение глаз. Пожалуйста… Только не отпускай…

– Я. Отпускал. Тебя? – Влад выпрямился и сделал шаг к нему. Никита опустил голову и молча развернулся, возвращаясь в квартиру. Влад переступил порог следом за ним и силой захлопнул дверь. Щелкнул замком, словно ставя точку…

И снова потянулись дни. Однообразные, серые и тоскливые. Влад почти не обращал на Никиту внимания. Лишь изредка тот ловил на себе тяжелые взгляды, значение которых не мог разгадать. Никита читал книги и, на удивление, не чувствовал себя запертым в клетке. Скучно не было, он всегда мог найти себе какое-нибудь интересное занятие. Но тишина его убивала. Она и раньше царила в квартире, но никогда не была такой тяжелой, давящей. Никита сходил от нее с ума. Иногда он думал, что был бы рад даже возвращению Дани. Но тот как сквозь землю провалился. По обрывкам разговоров Влада Никита понял, что Даня уехал куда-то по их совместным делам и что Влад каждый день дает ему какие-то новые указания. Жаль, что Никита ничего не понимал в бизнесе и такие слова, как «маркетинг», «франшиза» и другие, ему ничего не говорили. Может, если бы он понимал, о чем говорит Влад, то смог хотя бы приблизительно прикинуть, когда Даня вернется.

А ночью… Ночью Влад уходил. С той самой ночи, когда Никита признался в любви, Влад к нему больше не притронулся. Он пропадал в клубах, возвращаясь из них веселым, зацелованным, расслабленным. Сытым. Принимал душ и ложился спать, не обращая никакого внимания на Никиту. И иногда тот думал о том, чтобы «переехать» в гостевую спальню. Все равно Влад даже не заметит. Но каждый раз останавливался. Ведь только глубокой ночью, когда сон особенно крепок, он мог позволить себе коснуться Влада. Провести кончиком пальца по прядям его рассыпанных по подушке волос, не касаясь, очертить контур губ и почувствовать жар дыхания. Больно. Невыносимо. Но Никита ждал этих минут весь день. Его счастье. Его маленькое тайное, такое неправильное счастье…