Текст книги "Черное солнце (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

========== Часть 1. Подарок. Глава 1. ==========

1.

– Хватит валяться, Янковский. Или ты решил, что сегодня тебе можно все? – Даня лениво потянулся и откинул одеяло. – День Рождения еще не повод опаздывать.

– От*****, – ответ Влада, как всегда, был коротким и очень емким. Даня только усмехнулся, а потом быстро и резко перевернулся, зависая на руках над лежащим Владом. Прищурился, всматриваясь в полные тумана голубые глаза. Ласково улыбнулся:

– Ох, не завидую я тому, кто попадется на твои ангельские глазки и невинную улыбку, да влюбится. Уничтожишь ведь.

Влад усмехнулся:

– Уничтожу. Ненавижу слабых.

– Циник ты, Янковский, – Даня наклонился, целуя его скулу. – Циник и бессердечная сволочь.

– Скажи еще, что тебе не нравится, – Влад улыбнулся, отлично осознавая, какой эффект производит его улыбка.

– Нравится, – Даня пожал плечами. – Можно сказать, что именно за это я тебя и люблю.

– А еще за то, что у меня большие связи, я красив и отлично трахаюсь.

– Ага, а еще за скромность и наивность, – Даня фыркнул, отстраняясь и вставая с постели.

– Быть скромным – глупо, а наивности ты меня еще в четырнадцать лишил вместе с девственностью. Так что нечего ворчать. Не нравится – я не держу.

Даня оскалился:

– Кто бы сомневался.

– Я рад, что мы поняли друг друга, – Влад встал с кровати и потянулся. Лениво, красиво. Даня отвернулся, и Влад рассмеялся.

– Собирайся! – в руки полетели новые джинсы, которые Влад еще ни разу не надевал. – Если ты забыл, то напоминаю, что кто-то сегодня празднует день рождения. И этого «кого-то» ждут в клубе.

Влад фыркнул и принялся одеваться. Натянул джинсы, майку, вовремя подсунутую Даней, и повернулся к большому, во весь рост зеркалу. Черные джинсы обтягивали ноги и задницу так, словно были второй кожей. Майка обнажала плечи и рельефные руки. Украшение на шее из каучука с золотом, больше напоминавшее ошейник, подходило как нельзя кстати. Влад поймал в зеркале жадный взгляд Дани, и усмехнулся, непристойно облизнувшись:

– Хочешь? – тягуче, глубоко, донельзя сладко спросил он.

Хочет, он всегда хочет. И Влад об этом прекрасно знает. Даня покачал головой:

– Нет.

– Я так и думал, – Влад улыбнулся и, оторвав взгляд от Дани, медленно провел рукой вдоль тела, разглаживая несуществующие складки на одежде и любуясь своим отражением в зеркале. Даня отвернулся и начал одеваться. Сволочь! К счастью, пока ЕГО сволочь.

– Ты собрался? – Влад устроился на подлокотнике кресла, лениво глядя на переодевающегося Даню. – Худеть тебе надо, милый.

Даня дернулся. Такая издевка в голосе Влада и его намеренно-манерное «милый» всегда будили только одно желание – подойти и врезать. Останавливало только одно – Влад был физически сильнее и мог реально свернуть шею. Или сломать что-нибудь. Оставалось только огрызаться, стараясь укусить побольнее:

– На себя посмотри. Оплыл, как не знаю кто. Скоро в транспорте место будут уступать, как беременной женщине.

Влад на мгновение замер, а потом звонко, по-детски расхохотался:

– Хорошая попытка, Даня, – он встал, мгновенно становясь серьезным и очень опасным. Как дикая кошка. – И да, ты прав: по мне строение скелета не изучишь, – подошел, взял руку Дани в свою и провел ею по своей груди, по животу. – Но я повторюсь. Не нравится – не держу.

Даня на мгновение застыл, смотря прямо в расширенные, как после хорошей дозы зрачки, а потом рванулся вперед. Обвил одной рукой талию, другую, вырвав из пальцев Янковского, запустил в волосы. Нажал на затылок, принуждая опустить голову, а потом зло впился в губы. У него пять секунд. Хватит. Язык пробежался по губам, а потом зубы почти вгрызлись в них. Больно и жестко. Боль в плечах полоснула и тут же отпустила. Даня оторвался и почти отпрыгнул в сторону, сумасшедше улыбаясь:

– Не смей дразнить меня, – собственный хриплый голос нравился ему самому, а у Влада от такого крышу сносило.

– Не смей пытаться сделать мне больно, – Влад склонил голову к плечу, наблюдая за ним сквозь длиннющие ресницы, как охотник за добычей.

Даня закрыл глаза, считая про себя и загоняя внутрь всколыхнувшееся возбуждение. Все равно будет только так, как хочет Влад.

– Если ты закончил медитировать, – холодный голос Янковского всегда служил лучшим успокаивающим, – то, может, мы наконец поедем?

Даня открыл глаза и, окинув себя взглядом в зеркале, кивнул на дверь:

– Выметайся, Янковский.

Тот только усмехнулся и вышел в коридор. Зашнуровал кроссовки и, открыв дверь, покинул квартиру. Даня сквозь зубы выругался и, взяв ключи от машины, вышел следом. Сука-Янко.

2.

Веселье было в самом разгаре. Именинник принял все поздравления, прошелся парой «ласковых» по подаркам и прочно обосновался в самом центре зала. Столик стоял на небольшом подиуме, и сидящие за ним смотрели на творящееся вокруг как бы свысока.

Решили, что откупать клуб ради торжества не имеет смысла, хотя на самом деле это Влад, на которого накатил очередной приступ ненависти к пафосу, сказал свое категоричное «нет». Как всегда, спорить с ним никто не стал. Пункт первый: Влад Янковский всегда прав. Пункт второй: если Влад Янковский не прав, то смотри пункт первый.

Знакомые, приятели и родственники уяснили это правило очень хорошо. Один Даня иногда позволял себе огрызаться, но в результате все равно делал то, что хотел Влад. Кстати, что-то тот затих…

Даня отцепил от себя какую-то девку, посаженную на колени для «имиджа» и чтобы позлить Янковского, и повернулся к Владу. Того действительно не было ни слышно, ни видно уже добрых полчаса. Даня даже на мгновение решил, что он куда-нибудь ушел. Но Влад был на месте. Сидел там же, где и тридцать минут назад и, потягивая коктейль, пристально смотрел куда-то. Даня нахмурился и проследил за напряженным взглядом Влада. Столик у самого края сцены вряд ли мог ТАК приковать его внимание. Даня снова взглянул на Янковского. Голубые глаза смотрели уже в другую сторону, но все так же цепко, не отрываясь. Даня повернулся. Нет, не может быть… Официант. Это на него Влад так пялится? Даня напряг зрение, чтобы разглядеть парня получше. Невысокий, худой, как щепка, темные волосы на фоне белой форменной рубашки. Лицо плохо видно, зато очень хорошо видно, как он ходит. Да, Влад, ты мог запасть на такую откровенно-блядскую походку. Даня усмехнулся. Янковский в своем репертуаре.

– Я хочу еще коктейль. Пусть официант его принесет, – голосом маленького ребенка произнес Влад, и Даня развернулся к нему. Встретился с голубыми глазами и невольно вздрогнул. Этот туман, изредка появляющийся в них, всегда пугал. С трудом оторвавшись от глаз Влада, Даня поднял руку и рядом тут же материализовался официант, обслуживающий только их столик.

– Повтори, – кивок в сторону пустого стакана Влада. Официант кивнул и уже собрался испариться, но Влад остановил его резким жестом:

– Нет, не ты. Он, – Янковский указал на того самого парня. Даня нахмурился, а официант еще раз склонился с восхитительной выдержкой истинного английского дворецкого. Отошел, провожаемый взглядом Влада. Дальше Даня смотреть не хотел. Что-то свербило внутри. Он никогда раньше не видел, чтобы Влад смотрел на кого-нибудь дольше пяти минут подряд. Но…

– Ваш коктейль.

…глубокий и мягкий голос, раздавшийся совсем рядом, все же заставил его поднять взгляд. Тот самый парень стоял перед их столиком. Он поставил стакан перед Владом, и уже собирался отойти, как тот вдруг подался вперед и обхватил оказавшееся очень тонким запястье официанта, удерживая на месте. Медленным движением извлек из кармана тысячерублевую купюру и, вложив ее в его пальцы, сжал их. Улыбнулся мягко, почти нежно, выражению искреннего удивления, появившегося на лице официанта:

– Спасибо.

Отпустил его и откинулся на спинку дивана, пряча блеск за частоколом ресниц. Даня только сжал кулаки под столом, делая вид, что ему все равно. Какого черта Влад делает? Эта его солнечная улыбка и детская наивность в глазах… Поиграть захотелось? Понравился этот парень? А что в нем может понравиться? Ну да, необычная внешность, глаза странные. А так… Худой, заморенный какой-то. Может, ему показалось? Даня кинул осторожный взгляд на Влада и тут же отвел его, заметив, как тот снова наблюдает из-под ресниц за кем-то. За кем-то? Ха. Даня с секунду раздумывал, а потом просто придвинулся к нему ближе. Провел кончиком пальца по внутренней стороне запястья, привлекая к себе внимание.

– Влад?..

– Я слушаю тебя.

Да, б****, хоть посмотри на меня! Я не могу разговаривать с твоим ухом!

– Влад, я еще не подарил тебе свой подарок.

В голубых глазах мелькнула искра интереса:

– Хочешь подарить мне его сейчас?

Даня усмехнулся и придвинулся еще ближе, запуская пальцы под тяжелые волосы и поглаживая шею Влада:

– Да. Вижу, тебе понравился тот мальчик. Хочешь, я куплю его тебе? На час, на ночь или сутки. Как захочешь.

– А ты сможешь? – Влад заметно напрягся, но на губах застыла только снисходительная усмешка, на которую Даня попался, как ребенок. – Не все продаются.

– Он явно не москвич. Слишком худой, взгляд испуганный. Но голос красивый. Значит, приехал «становиться артистом». Денег, скорее всего, ни на что не хватает, и за работу держится. Если в столице недавно, то придется потрудиться, так как гордость еще осталась, а если давно, то весь вопрос будет в цене.

Влад улыбнулся:

– Ох, и сука же ты, Даня…

– Такая же, как и ты, – Даня отразил его улыбку, уже понимая, что Влад скажет «да». – Ну что, хочешь такой подарок?

– Хочу, – Влад поставил стакан с недопитым коктейлем на стол и встал. – Приведешь его наверх.

Даня молча кивнул и, проводив взглядом направляющегося к лестнице Янковского, тоже поднялся. Ему нужен администратор. Влад получит свой подарок и забудет о нем через час. И Даня успокоится.

3.

Он сжал пальцами плечо и толкнул парня вперед. Тот, чуть не споткнувшись, переступил порог и оказался в комнате. Даня зашел следом за ним и захлопнул дверь. Ключ в замке мерзко скрипнул, и «подарок» Влада вздрогнул от этого звука. Даня оскалился за его спиной. Несговорчивый попался парнишка. Администратору даже пришлось пригрозить ему увольнением с «волчьим билетом». И, судя по тому, каким отчаянием наполнились глаза парня, которого администратор назвал Никитой, работа официанта была для него чем-то большим, чем просто работа. Похоже, дела у этого самого Никиты шли хуже некуда. Вот только жалости к нему никакой не было. Нечего делать в Москве, если у тебя нет денег. Таких «талантов» здесь своих хватает. Да и шлюх тоже.

Даня коротко фыркнул и, обойдя застывшего посреди комнаты Никиту, подошел к сидящему в роскошном кресле Владу. Нагнулся, улыбаясь:

– Ну что, с Днем Рождения тебя?

Тот облил его непонятным взглядом, а потом посмотрел на Никиту. Горящие предвкушением глаза. Довольные. Даня стиснул зубы и выпрямился. Отошел, оперся спиной о стену. Он хотел на это посмотреть. Влад умел унижать. Безошибочно находя болевые точки, он бил, не задумываясь, если это было ему выгодно или он просто скучал. Такие шоу всегда щекотали нервы Дане. К тому же этот тип другого и не заслуживал.

– Подойди, – приказ, обернутый в мягкий голос. Влад всегда знал, как пользоваться тем, чем одарила его природа.

Никита кинул панический взгляд на дверь, а потом сделал нерешительный шаг вперед.

– Ближе, – Янковский склонил голову к плечу и улыбнулся. Даня сжал пальцы в кулак, пытаясь погасить разбуженное этим «ближе» желание. Да и весь вид Влада… Расслабленная поза, и потемневшие до синевы глаза, пристально следящие за своей жертвой. И голос, мягкий, мурлыкающий, текущий по коже ручейками жара. Как можно сопротивляться ЭТОМУ?!

Даня с трудом оторвал взгляд от Влада и перевел его на официанта, которому бы сейчас с удовольствием свернул шею. За полные тёмного желания глаза Влада. За его приоткрытые губы и потяжелевшее дыхание. За то, что Влад захотел его! И что в нем такого? Даже сейчас, вблизи, Даня не понимал, что же нашел Влад в этом парне. Прямой, как палка. Осанка хорошая. До темных волос, правда, хочется дотронуться даже ему самому, но это всё. Всё! Так что же?

– Ближе…

Никита, как загипнотизированный, сделал еще один шаг вперед. А потом еще и еще, пока не оказался стоящим перед Владом почти вплотную. Тот улыбнулся и подался вперед. Взял его за запястья и потянул вниз, вынуждая опуститься коленями на пол. Обхватил ладонями лицо, заглядывая в глаза. Подался еще ближе и вдруг замер в паре сантиметров от его губ, обжигая их дыханием и дразня. Даня застыл, не веря, что видит все это. Влад не в первый раз развлекался с кем-то другим. Но ни с кем из тех, кого он «снимал» на час или ночь, Янковский не вел себя так, как сейчас. Просто быстрый или не очень трах, чтобы удовлетворить потребности молодого жаждущего тела. Сейчас… Он соблазнял. Заставлял желать себя. Зачем ему это?!

Дане хотелось закрыть глаза. Он не собирался смотреть, как Влад будет целовать стоящего перед ним на коленях парня. Но глаза не закрывались. Губы Влада еще ближе, еще… Коснулись и замерли. Еще не поцелуй, но уже касание. Да что он делает?!

Секунда, две… Влад вдруг резко отстранился. Вплел пальцы одной руки в темные волосы Никиты, а пальцами другой снова сжал запястье. Потянул вверх и положил руку Никиты ладонью на хорошо заметный бугорок на своих джинсах. Даня перевел дух и улыбнулся. Вот это уже знакомо. А Влад пригнул голову Никиты ниже и, яростно облизываясь, шепнул:

– Работай…

Идеальная линия плеч Никиты сломалась. Под белой форменной рубашкой его тело сотрясала дрожь. Хотелось почувствовать эту дрожь. Впитать в себя. Не видя препятствий своему желанию, Даня отлепился от стены и мягко, неслышно подошел к Никите. Положил руки на его плечи, провел ладонями по спине. Да, хорошо… Еще.

– Тебе было сказано работать, – Даня наклонился, касаясь губами края уха Никиты. – Не смей заставлять его ждать.

Никита отшатнулся. Даня улыбнулся. Поднял довольный взгляд на Влада, и улыбка тут же исчезла с губ: голубые глаза горели яростью.

– Вл…

– Не смей. Трогать. Мой. Подарок.

Предупреждение, скрывающее нешуточную угрозу. Даня медленно выпрямился и так же медленно вернулся назад, к стене. Прислонился к ней и, придав лицу скучающее и безразличное выражение, прикрыл глаза. Янковский… Сука. Сволочь! Подарок, бля… Судя по звукам, «подарок» наконец, соизволил приступить к тому, за что ему заплатили. И Владу это явно нравилось. Даня стиснул зубы и приоткрыл глаза. Ему нужно было увидеть только его лицо. От удовольствия оно всегда менялось. Становилось взрослым, опасным, дико возбуждающим. Из взгляда уходила обманчивая наивность. Влад становился тем, кем и был на самом деле. Властным, красивым хищником, не принимающим «нет» и не терпящим возражений. Внешность приходила в соответствие с внутренним содержанием. Настоящий, истинный Влад. Видеть его таким было изысканным, почти извращенным удовольствием.

Но сейчас… Даня подавил вздох и грязно, зло выматерился про себя. Потому, что сейчас Влад был каким-то другим. Закинув голову на спинку кресла, он со всхлипами втягивал воздух и кусал губы. Ресницы закрытых глаз дрожали. Не было того Влада, которого так хотел видеть Даня. Сейчас вместо него сидел в кресле и тихо стонал юноша, почти еще мальчишка, просто очень красивый мальчишка, у которого все это в первый раз. Без утонченной изысканности движений… Просто удовольствие, когда забываешь следить за собой и не думаешь, как выглядишь со стороны. Тело напряжено до предела, пальцы в темных волосах то сжимаются, то, словно спохватившись, гладят, ласкают бездумно. Влад дрожал, и было видно, что он еле сдерживается от мольбы. Даня поморщился: неужели этот «подарок» настолько хорош? Или это просто Янковский настолько расслабился?

– Ещё… ДА!! – крик Влада отразился от стен и рассыпался у порога. Никита отстранился, на мгновение замер, а потом просто осел на пол, опустив голову и пряча лицо за длинными волосами. Дрожа и обнимая себя за плечи. Даня еле подавил в себе желание подойти и хорошо, от души его ударить. Так, чтобы отлетел к стене и сполз по ней грудой переломанных костей. Но это будет… слишком явно. Нельзя так ненавидеть игрушку даже не на час – на пятнадцать минут. Ведь больше же ничего не будет?

Даня посмотрел на Влада. Тот уже пришел в себя. С лица почти сошел румянец, выбившиеся пряди возвращены на место. Подождав еще немного, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя, Влад наконец поднялся, приводя в порядок одежду. Наклонился, рывком поднял Никиту на ноги. Заглянул в огромные искрящиеся глаза, провел кончиком большого пальца по ярко-красным губам, стирая с них следы своего удовольствия. Усмехнулся и, не отрывая взгляда от почти белого лица, спросил:

– Даня, во сколько он тебе обошелся?

Тот только небрежно пожал плечами, подходя:

– Четыре штуки.

– Большего он и не стоит, – Влад оторвал взгляд от лица Никиты и повернулся к Дане. С мгновение смотрел прямо в душу, а потом потянулся к нему, уже забыв о своем «подарке». Обнял, поцеловал почти нежно:

– Спасибо. Но ты делаешь это лучше. Я запомню этот день рождения.

– Ну, не думаю, что у него был большой опыт, – Даня коснулся губами прядки Влада у виска. Можно позволить себе немного жалости. К тому же, она всегда ранит сильнее открытой жестокости. – А теперь, если ты не хочешь продолжить, нам лучше вернуться.

Влад кинул на Никиту быстрый взгляд и пренебрежительно дернул плечом:

– Нет, не хочу. От него я уже ничего не хочу. Пойдем лучше вниз, там сейчас должно быть весело.

4.

Ночной город уже не пугал. Он даже не заметил, как шел по темным улицам. От клуба до дома семь остановок, но дорога не оставила в памяти ни малейшего следа. Туман и ощущение холода. Вот и всё. Очнуться заставил только звук домофона. Пробился в сознание, разорвал туман в клочья. Никита вздрогнул, сильно тряхнул головой так, что она даже слегка закружилась. Оглянулся, осматриваясь. Знакомый дом, знакомое крыльцо. Ночь на исходе. Ночь… Память наотмашь ударила всем тем, что произошло этой ночью. Никита выругался и, прикрыв глаза, прислонился лбом к черному металлу двери подъезда. Нельзя, нельзя… Не думать, забыть. Как плохой сон. Как кошмар.

Домофон замурлыкал, и Никита резко выпрямился, натягивая улыбку на лицо для того, кто сейчас выйдет. Скорее всего, соседка с пятого этажа. С собакой идет гулять. Да, так и есть.

– Ой, Никита, доброе утро. Это ты, а я-то думаю, кто это тут за дверью вошкается. Думала, может, вор какой над нашим домофоном колдует, – на крыльце появилась еще совсем не старая женщина с платком на голове, под которым прятались бигуди. Ей было не больше пятидесяти, но вот почему-то она всегда казалась Никите гораздо старше. Может, из-за ее почти старушечьей манеры речи да старой болонки, которую она выгуливала.

– Нет, это всего лишь я, доброе утро, теть Кать, – Никита невольно улыбнулся. – Долго ключ не мог найти, завалился под подкладку.

– Да я вижу теперь, что это ты, – соседка покивала головой. – С работы, небось?

– С работы, – еще секунду назад искренняя улыбка сменилась натянутой, неживой. К счастью, соседская болонка разговоров хозяйки терпеть не могла, и та была вынуждена отойти. Никита облегченно выдохнул и зашел в дом. Тишина подъезда на мгновение оглушила. Потом у кого-то залаяла собака, наверху хлопнула дверь, и заработал лифт. Не желая ни с кем встречаться, Никита пошел по лестнице пешком. Странно… Ступенек словно стало больше. И на каждую столько усилий… Поднявшись на свой восьмой, Никита прислонился к стене, даже не думая о том, что может испачкаться. Просто надо было отдышаться и найти опору. Ноги дрожали. Кое-как справившись с этой дрожью, он отлепился от стены и, открыв дверь, скользнул внутрь квартиры. Тихо, темно, часы тикают, да за стеной у соседей вода бежит. Он дома. Можно расслабиться. Отпустить себя. Ненадолго. Пока часы не пробьют семь, и не сработает будильник.

Никита разулся и сразу прошел в ванную, на ходу снимая верхнюю одежду. Закрыл за собой дверь и, опершись руками о раковину, посмотрел на себя в зеркало. От загнанного выражения в глазах замутило. Тряпка… Беспомощная, не способная постоять за себя тряпка. Неудивительно, что его пользуют, как… как… Взгляд невольно скользнул ниже и остановился на губах.. Почти белые, сжатые в узкую полоску. Три часа назад они… Никиту передернуло от отвращения, и он поспешно тряхнул головой, прогоняя ненужное воспоминание. Выкрутил кран до упора и начал судорожно умываться в попытке смыть с лица ощущение чужого дыхания, а с губ – вкус чужого удовольствия. Руки терли кожу, но ощущение грязи только становилось сильнее. А потом Никита вдруг остановился, вскинул почти безумный взгляд в зеркало, глядя на свое покрасневшее лицо.

– Слабак, – презрительно бросил сам себе.

В глазах загорелся злой огонек, но почти тут же погас. Никита опустил голову, а потом осел на пол. Дополз до стены и оперся на ее ледяной кафель.

Как же он устал… От работы, от жизни. Отвоевывать у нее каждый день, каждую минуту. Учиться, работать, работать. Зачем он здесь, зачем сюда приехал? Ублажать «золотых» мальчиков и девочек, которым он понравится? Стыдно, противно. Сколько бы мест работы он не сменил, везде заканчивается одним и тем же – комнатой, в которой его в очередной раз опускают до уровня половой тряпки. А он поднимается. Упрямо, отчаянно. Смывает с себя следы чужой похоти, увольняется, находит новую работу, новый клуб, а потом все повторяется заново. Комната, унижение. Замкнутый круг.

Он не умеет ничего. Только петь и играть кем-то придуманные роли. Под веками запекло, и Никита закинул голову. Нельзя плакать. Да и не над чем. Над загубленной жизнью? Так это еще не конец. Он молод, здоров. Он справится, со всем справится. Вот только заткнет свою гордость куда-нибудь.

В глубине квартиры зазвенел будильник и Никита, вздрогнув, тяжело встал с пола. Поспешно провел рукой по лицу, стирая все следы отчаяния, которые могли там остаться. Тряхнул головой, укладывая волосы, и взглянул на себя в зеркало. Бледен, одни глаза видны. Но это ничего, это… привычно. Надо попытаться улыбнуться. И удержать эту улыбку еще час. Потом можно будет расслабиться. А сейчас нельзя…

– Никита? – дверь ванной распахнулась, и на пороге возник заспанный Клим. Со следом от подушки на щеке, взъерошенный… Никита почувствовал, как натянутая улыбка превращается в искреннюю и теплую:

– С добрым утром.

Клим с мгновение просто рассматривал его, а потом буркнул, заходя в ванную и бесцеремонно отодвигая Никиту с дороги:

– Покажи мне здесь того, у кого это утро доброе…

Поймал в зеркале взгляд полных боли серо-зеленых глаз, развернулся, взял за плечи, притягивая к себе:

– Ну, что случилось? – мягкий голос, полный участия, прошелся по телу Никиты судорогой.

– Ничего, – надо бы выскользнуть из этих объятий, но так не хочется.

– Врешь, я же вижу. Что, опять будешь искать новую работу?

Никита только молча кивнул. Клим вздохнул и, отстранив от себя, заглянул в глаза:

– Когда ты только поймешь…

Никита отодвинулся, сверкнув глазами из-под длинной челки:

– Никогда! Я не хочу зарабатывать себе на жизнь так!

Клим улыбнулся:

– Дурачок. Всего в жизни можно добиться, и не укладываясь под каждого встречного. Ты же актер. Ты красив, у тебя есть глаза и улыбка. Своди собой с ума, заставляй желать себя. Пусть это ОНИ идут на все, чтобы заполучить тебя. Не проси у них рыбу, пусть они дадут тебе удочку. Шанс, которым ты мог бы воспользоваться сам.

– И чем я буду отличаться от…

– В твоих силах найти это отличие. К тому же, мы все шлюхи. Только кто-то льстит начальству и этого хватает, а кому-то приходится раздвигать ноги. Поверь, разницы между первыми и вторыми на самом деле нет.

– Клим…

– Иди, ложись спать, – губы коснулись лба Никиты. – Ты устал и просто с ног валишься. Завтра все будет по-другому.

Никита внезапно рассмеялся:

– Завтра? Клим, даже я не просплю целые сутки.

– Проспишь. Ты ведь уже уволился?

Никита кивнул головой. Улыбка мгновенно погасла.

– Вот и хорошо. Значит, вечером тебе не надо никуда идти. Так что можешь позволить себе сутки. Думаю, твоя измученная бессонными ночами тушка будет просто счастлива продрыхнуть двадцать четыре часа.

Никита невольно фыркнул:

– Ну, разве что только сегодня. Завтра придется опять искать работу.

Уже отвернувшийся к раковине Клим только рукой махнул:

– Не парься, протянем как-нибудь. На неделю у нас продукты есть, а там… Придумаем что-нибудь.

– Нам за квартиру платить пятнадцатого.

Клим на мгновение нахмурился, а потом упрямо повторил:

– Придумаем что-нибудь. Завтра схожу на собеседование. Если повезет и меня возьмут…

– Я не могу жить на твои деньги, – Никита сжал пальцы в кулак.

– Прекрати! – Клим резко развернулся к нему. – А я мог жить почти месяц на твои?! Помнишь, наш уговор – мы помогаем друг другу до самого конца. И вообще – не заставляй меня вспоминать все, чем я тебе обязан.

Никита опустил глаза:

– Прости…

– Ник… – в волосы вплелись пальцы Клима, ласково ероша их. – Все в порядке. Все будет хорошо. Это ведь ты научил меня, помнишь?

Никита слабо улыбнулся:

– Да, конечно, все будет хорошо. Ладно, Клим, я пойду спать, а то и, правда, с ног валюсь.

– Катись, – Клим легко щелкнул его по лбу и, отвернувшись, взялся на зубную щетку. – Заскочу на обед и, если не дай Бог, не будешь спать, я тебя к кровати привяжу. Кстати, в холодильнике осталась курица – соседка вчера принесла. Гадость, конечно, отменная – она ее опять пересолила – но есть можно.

Никита покачал головой, выходя:

– Нет, спасибо. Меня девчонки в клубе накормили.

– Тогда спокойной ночи, Ника-блондинка.

– Эй!!– Никита возмущенно вскинулся, но Клим уже успел перед его носом закрыть и запереть дверь. Только смех донесся:

– Ника-блондинка! И не надо говорить, что ты не блондин – это уже старо и не оригинально.

– Я… – начал Никита, но в ванной Клим пустил воду, и он закрыл рот. Вздохнул и развернулся к спальне. Надо бы тоже принять душ, но незаправленная постель манила к себе, и Никита решил обойтись без водных процедур. Раздевшись, он просто нырнул под одеяло, устраиваясь на своей половине кровати и вспоминая все те шутки, которыми они с Климом обменивались, когда график жизни сводил их в ней одновременно. Сначала было неловко, а потом смешно. Но кровать была большой и единственной в их крохотной квартирке, так что выбирать особо было не из чего. В конце концов, они привыкли. Да не так уж и часто оказывались в ней одновременно.

Никита покрутился немного, устраиваясь поудобнее. А потом подгреб к себе подушку Клима и, зарывшись в нее лицом, выдохнул. И плевать, как это смотрится со стороны. Просто Клим всегда был его поддержкой. Он всегда находил те слова, которые были нужны именно сейчас. Спасал, оберегал. Просто понимал, как никто другой.

Никите вспомнилась их первая встреча. Аэропорт Домодедово, и он только прилетел. Все ново, незнакомо, пугающе до жути. Кто-то кого-то встречает, кого-то провожает. И никому нет дела до мальчишки-провинциала. Взгляд скользил по лицам в неосознанном желании найти хоть кого-нибудь знакомого. Глупое желание. Но именно благодаря ему он нашел Клима. Тот стоял в сторонке и смотрел на людей точно таким же взглядом. Хотя нет, в его глазах стоял страх, тоска и отчаянная безнадежность. Он выглядел как человек, который вдруг потерял все. Позже Никита узнал, что у Клима украли сумку со всеми деньгами и документами. И что до встречи с Никитой он третьи сутки болтался в аэропорту, не зная, что делать и умирая с голоду. А тогда… Когда их глаза встретились, Никита просто шагнул к нему. Потом он кормил Клима у ларька на улице и слушал сбивчивый рассказ о его приключениях, о том, что он никогда не вернется домой, и о его мечте.

С той минуты они всё делили на двоих. Беды, трудности и хорошие дни. Иногда ходили вместе гулять в какой-нибудь парк или, если были свободные деньги – в театр. И со стороны смотрелись, наверное, довольно странно, но им было все равно. Просто друзья. Просто два одиночества. У каждого была своя мечта. И каждый стремился к ней, не забывая помогать другому. Без Клима… Без Клима Никита давно бы скатился куда-нибудь на дно. И пусть тот каждый раз повторяет, что Никита сильный и может справиться со всем сам… Никите нужна поддержка. Защита. Тот, кто согреет. Тот, с кем можно просто помолчать. Ему просто нужен Клим. Вот только не обзывался бы еще.

– Ника-блондинка… – проворчал Никита, закрывая глаза и проваливаясь в сон на двадцать четыре часа.

========== Глава 2 ==========

1.

Это кафе Даня не любил, но Влад его почему-то просто обожал, и поэтому сейчас они сидели за столиком возле стены и пили кофе с крохотными пирожными, которые, несмотря на размеры, стоили бешеных денег.

– Так тебе понравилась та майка? – Влад поставил чашку на стол и откинулся на спинку стула, изучая посетителей.

– Которая из них? – Даня поёжился, покосившись на кондиционер, под которым оказался. Он предлагал пересесть, но Влад в ответ обозвал его «неженкой». – Ты за сегодня мне их, наверное, сотню показал.

Влад скользнул по нему насмешливым взглядом, а потом снова вернул свое внимание залу, к которому Даня сидел спиной.

– Ты знаешь, про какую я говорю.

Даня выругался про себя. О, да! Он знал, какую из этой сотни маек Влад имел в виду. Черную, абсолютно простую на вид. Пока она висела на вешалке в магазине. Зато, как только ее надел Влад… Дане тут же захотелось содрать ее с Янковского. Словно вторая кожа, она очертила и показала всё. Естественно, Влад купил ее. И будет теперь щеголять в ней повсюду, доводя Даню до острых приступов спермотоксикоза.

– Ты выглядишь в ней, как мечта педофила, – проворчал Даня.

Влад только усмехнулся, а потом перевел на него лукавый взгляд:

– Кстати, о педофилах… Какой тебе срок светит, если я вдруг решу вспомнить, в каком возрасте мы начали трахаться, поруганной чести и пожаловаться взрослым?

Даня заметно побледнел. Он иногда думал об этом. Про срок он ничего не знал, но о том, что бывает с теми, кто попадает в тюрьму по этой статье, был наслышан. Риск добавлял остроты их отношениям, но всё же здорово нервировал. Влад был непредсказуем. И на многое способен даже без связей отца или своих собственных, коих, несмотря на юный возраст, у него было предостаточно.

– Ты ничего не докажешь, – Даня постарался непринужденно улыбнулся. Нельзя показывать свой страх Янковскому.

– А мне и не придется, – Влад тоже улыбнулся. Легко и весело. Потом его взгляд опять скользнул за спину Дане и неожиданно застыл там. – Я тебя и без доказательств засажу.

– Я не так беззащитен, как ты полагаешь, – Даня стиснул чашку.

– Я надеюсь, – голос Влада вдруг стал низким и соблазнительным. – Иначе бы я не был здесь и сейчас с тобой…