Текст книги "Частные уроки 2.0 (СИ)"

Автор книги: Shinmaya aka Fred

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 34 страниц)

– А ты представь, каково святому отцу, когда я ему все это рассказываю! – рассмеялся Асано. – Ему в кабинке становится таааааак душно!

– И тебе не жаль его?

– Ни чуть, – заявил Йоичи. – Учитывая, что это мой родной брат.

Брата Асано звали Широ, и Сатоши почти сразу понял, что он стоит на его пути к сердцу Йоичи. Широ был пастором в школе Святого Михаила. У него были такие же правильные черты лица, как у самого Йоичи: тонкий прямой нос, аккуратные большие глаза. Волосы Широ стриг коротко, и губы его были очерчены грубей, чем у Йоичи. Но в остальном молодой пастор очень походил на своего брата. Конечно же, только внешне, поскольку отец Асано ужасно не одобрял и профессию Йоичи, и его развратный образ жизни. Он последний из всей семьи не сдался и все еще надеялся наставить младшего брата на путь истинный, однако упрямый мальчишка и не думал слушаться. Он лишь дразнил Широ рассказами о своих похождениях, раззадоривал его фантазию и желания, не успевшие еще смириться под рясой священника.

Сатоши никогда не понимал до конца этих отношений, но старался не вмешиваться. Иногда ему казалось, что Йоичи встречается с ним, чтобы было, в чем исповедоваться брату. И это, конечно, причиняло боль. Но Сатоши так обожал Асано-куна, что не мог даже представить себе их расставания.

Их встречи не сразу приобрели романтический оттенок. Йоичи никогда не скрывал своего влечения к парням, но к Сатоши особенно не приставал. До тех пор, пока Тояма не набрался смелости и первый не поцеловал его прямо за воротами школы Святого Михаила. После этого эпизода Йоичи больше не медлил и не сомневался: первый секс случился в тот же вечер.

Сатоши умел хорошо чувствовать людей. Он сразу вычислил чувства Йоичи к брату, хотя тот ничего не рассказывал. Тояма видел, что его прекрасный ангел страдает, искренне мечтает исцелиться от своей неправильной любви. Сатоши и был лекарством. Он с горечью понимал, что сердце Йоичи не принадлежит ему до конца, но довольствовал и этой видимостью чувств, которую Асано давал ему: нежность, привязанность, дружбу. Иногда Йоичи даже говорил, что любит его.

Если бы он знал, что все это прекратится так же внезапно, как и началось! Йоичи с большим трудом переживал смерть брата. Сатоши не знал, стоило ли идти на похороны, но все-таки решил поддержать любимого. Он не сразу понял, что Асано-кун не рад ему. Лишь когда они остались наедине, Йоичи сказал просто и коротко:

– Мы расстаемся.

Никаких вокруг да около, ни вежливого «мне жаль», ни лживого «останемся друзьям». На мгновение Сатоши показалось, что сердце остановилось и больше не бьется.

* * *

Набросок был закончен. Йоичи лег на кровать, положив голову на колени Сатоши.

– Какого черта я сейчас тут делаю? – спросил Асано. – Если вдруг заявится Фуджими…

– У Таки свидание с Хитоми. Он не придет, – Сатоши медленно перебирал волосы Йоичи. К тому же я имею право приглашать друзей к себе домой.

– Друзей? – переспросил Йоичи.

– Я думал, с этой темой мы уже покончили, – Сатоши склонил голову на бок.

– Извини. И все равно я бы не хотел видеть Фуджими.

– Ты его не увидишь.

Йоичи зажмурил глаза и отдался своим ощущениям. Прикосновения теплых пальцев Сатоши, тонкий аромат одеколона на запястьях… руки Тоямы сводили его с ума. Асано поймал момент и коснулся ладони Сатоши губами. Тот не отдернул руку, а, наоборот, задержал ее немного дольше.

– Йоичи, – сказал парень негромко. – Прекрати.

– Тебе же приятно, – прошептал Асано, слегка прикусывая кожу.

– Мы договорились. В тот раз, помнишь?

– Ты любишь меня, – с уверенностью сказал Йоичи.

– Ну что за бред? – рассмеялся Тояма-кун. – Все в прошлом.

В голове Асано Йоичи не укладывалось, что Сатоши больше не любит его. Он не мог ни понять, ни принять этого. Как можно не любить его? Идеального во всех отношениях, красивого, открытого, нежного, романтичного?! Да он – супер-парень! О таком мечтают все девушки, да и парни тоже!

Но этот Фуджими. Фуджими. Кто такой вообще этот Така? Откуда он взялся?! Почему он вдруг встал между ними?!

– Сатоши?

– Ммм?

– Почему мы расстались? – спросил Йоичи задумчиво..

– Издеваешься? – Сатоши горько усмехнулся. Воспоминания были так живы, словно это случилось вчера. Неужели этот придурок ничего не помнит?!

– Нет. Все так смешалось… – виновато признался Асано.

– Не помнишь?

– Смутно.

– Забыл, как я чуть ли не на коленях умолял тебя дать мне еще один шанс? Я думал, такое не забывают, Йоичи.

– Господи, – Асано закрыл лицо руками. – Ну и придурком же я был!

– Нет. Просто тогда в тебе еще жила любовь к Широ. Ты всегда так делаешь: когда не можешь быть с любимым– пытаешься заменить его кем-то другим. Ведь и с Тетсу так получилось, да?

– Не надо о нем… и о моем брате, – простонал парень. – Сатоши?

– Что?

– Обними меня.

– Идиот, – сказал Тояма, обхватывая Асано за шею и прижимая к себе.

Мобильник, завибрировавший в кармане Йоичи, испортил всю романтику. Парень, ругаясь, достал его и уже хотел нажать отбой, но заметив, что звонок был от матери, все же ответил:

– Мам?

– Какого черта ты бегаешь от агентства? – раздался в трубке раздраженный голос. – Почему твой менеджер названивает мне?!

Йоичи выдохнул:

– Мне не нравится это предложение. Я не хочу никуда ехать.

– Не будь дураком. Ты не единственная модель в агентстве, они могут заинтересоваться кем-то другим.

– Вот пусть этот кто-то другой и едет в Штаты на пять лет, – устало протянул парень. – А я не хочу.

– И будешь прожигать свою жизнь? – не унималась женщина.

– Именно, – сказал Йоичи прежде чем повесить трубку.

Сатоши смотрел на него с любопытством.

– Тебе предлагают ехать в Штаты? – спросил он.

– Да, черт бы их побрал. Мной заинтересовалось какое-то гребаное американское агентство. Предлагают контракт на пять лет. У меня есть месяц на раздумья.

– По-моему, неплохой вариант, – Сатоши приобнял Асано за плечо. – В любом случае, там платят больше. Ты станешь мировой знаменитостью.

– А может быть, я этого не хочу! – Йоичи сбросил руку Тоямы. – Мне надоело, что всё только и ждут от меня определённых поступков и действий. Я устал делать все, что от меня хотят. Я лучше пойду.

Он поднялся, схватил валявшуюся на полу сумку и перекинул через плечо.

Открыв дверь и уже почти собираясь перешагнуть через порог, Асано замер. С другой стороны на него злобно смотрел Така, державший за руку Хитоми.

* * *

– Асано?! Какого хрена ты здесь делаешь? – Така сорвался в крик.

– Да пошел ты, Фуджими! Тебя здесь сегодня тоже, знаешь ли, не ждали.

Услышав голос лучшего друга, Сатоши, нехотя поднялся с кровати и вышел в прихожую.

Он застал Йоичи и Таку в дверях, держащих друг друга за воротники.

– Драться идите на улицу, придурки, – процедил он угрюмо, а потом кивнул притихшей Хитоми, которая так и не решилась войти. – Привет.

– Я не собираюсь с тобой драться, – прошипел Така, отпуская Йоичи. – Но как ты до сих пор не поймешь: у тебя с Сатоши все кончено!

– А ты не лезь в наши дела, – с угрозой произнес Асано. – Разберись сначала со своими проблемами!

– С какими же? – Така едва себя контролировал.

– Ты влюблен в своего лучшего друга, но боишься признаться себе в этом!

– Заткнись, Йоичи! – крикнул Сатоши, заметив, как изменилось лицо Хитоми. Девушка была готова вот-вот расплакаться. Но Така не обращал на нее никакого внимания, по-прежнему не сводя с Асано злобного взгляда. Его карие глаза горели ненавистью.

– А ты просто не можешь смириться с тем, что он принадлежит мне, – ухмыльнулся Фуджими, схватил Сатоши за руку и подтянул к себе. Тояма, которому не понравилось, что его делят, как вещь, поспешил освободиться и сделал несколько шагов назад.

А в следующую секунду Йоичи сорвался с места, прозвучал крепкий удар – и Фуджими уже сидел на полу, держась за челюсть. Сатоши никогда и не думал, что Йоичи может бить так сильно и так быстро.

– Тронешь его еще раз, – прошипел Асано, – я тебя переломаю. Сатоши тебе не игрушка! Меня от тебя тошнит.

Така поднимался с пола, готовый дать Йоичи сдачи, но тут терпение Тоямы лопнуло.

– Хватит! – не выдержал он, хватая Таку за локоть и не давая броситься на парня. – Вы мне надоели оба! Ведете себя, как два кретина!

– Ты прав, – сказал Асано, поправил сумку на плече и шагнул через порог. – Я позвоню.

Сатоши смотрел на плачущую Хитоми, и его сердце разрывалось. Он хотел утешить ее как-то, помочь девочке, но знал, что ничего не в силах сделать: ведь именно он сейчас был ее врагом номер один.

– Я знала, что ты меня обманываешь! – всхлипнула Хитоми и, отвесив Таке неслабую пощечину, убежала прочь.

Сатоши достал из морозилки формочку со льдом и вытряхнул несколько кубиков в полиэтиленовый пакет. Вернувшись в комнату, он протянул пакет Таке, и тот приложил его к ушибленному месту.

– Ну и какого черта ты устроил эту сцену? – спросил Сатоши, устраиваясь на кровати рядом с другом.

Така пожал плечами.

– Ты же знаешь, я всегда теряю над собой контроль, если вижу его.

– Так что тебе плевать даже на собственную девушку? – Сатоши устало посмотрел на друга.

– Я как-то не подумал, – виновато произнес Фуджими.

– Не подумал, – усмехнулся Тояма. – Как же. Вообще-то я на месте Йоичи тоже набил бы тебе морду. С большим удовольствием.

– И что же тебе мешает? – блондин пытливо смотрел на Сатоши, прожигая его взглядом.

Тояма грустно улыбнулся.

– Ты прекрасно знаешь, – произнес он, смахивая светлые пряди волос со лба друга.

* * *

Проливной дождь шел, наверное, уже сутки. Така болтал по телефону с милашкой из параллельного класса, которую уже давно хотел развести на свидание.

– Я перезвоню, – сказал он, когда раздался звонок. Недоумевая, кто бы это мог быть в половину двенадцатого ночи, он пошел открывать. Отца мальчишка не ждал до следующего вечера: загулы Цукаса обычно устраивал масштабные.

На пороге стоял Сатоши, одетый во все черное и мокрый до нитки.

– Какого черта ты без зонта? – спросил Така, пропуская друга в квартиру. Сатоши молча вошел и прислонился к стене. С мокрых рукавов и штанин на пол струилась вода.

– Эй! – Така тряс друга за плечи. – Аллё! Прием! Здесь есть кто-нибудь?

– Он меня бросил, – прошептал Тояма и медленно сполз на пол. Така опустился рядом.

– Ну и черт с ним, слышишь? – сказал он. За последние два дня Сатоши уже задолбал его жалобами и нытьем о том, что его звездный бойфренд не изволит отвечать на звонки.

– Нет! – выпалил Сатоши, обхватывая друга за шею. – Нет-нет-нет, я так не хочу! Така, понимаешь, не хочу!

– Ну все-все, хватит, – Фуджими крепко прижал рыдающего Сатоши к себе и гладил по мокрым волосам. – Ты чего, как девчонка, в самом деле?

– Заткнись, – со всхлипом огрызнулся Тояма. – Мне больно...

– Вижу, – вздохнул Така. – Ну, перестань. Да пошел он к черту, я тебе говорю!

Получше найдешь, ну?!

На памяти Фуджими подобное с его другом было впервые. Обычно спокойный и рассудительный Сатоши устроил такую дикую истерику, на какую могла быть способна далеко не любая девчонка. Тояма успокоился, только когда друг переодел его в свою пижаму, уложил на кровать и начал отпаивать чаем. Всхлипывания постепенно стихали. Така выключил свет и лег рядом, обнимая Сатоши сзади. Он гладил друга по голове, по спине и шептал ему всякие глупости, чтобы успокоить.

– Хочешь, я этому Асано морду набью? – предложил он. – Все, конец карьере однозначный!

– Тебя потом его адвокаты по судам затаскают, – тихо отозвался Сатоши. – Не надо. Ничего не надо. Я переживу.

– А голос такой, как будто помирать собрался!

Сатоши вздохнул. Така обнял его крепче.

Он никогда не переживал из-за того, что лучший друг встречается с парнем. Мысль о том, что Сатоши может спровоцировать у него какие-то голубые чувства никогда не приходила в голову Таки. И правда, если родной отец клеит всех мужчин в пределах досягаемости, странно думать, что лучший друг может «заразить» тебя голубизной.

И все-таки мысль появилась. Когда он прижал к себе Сатоши чуть сильнее. Чуть крепче, на милиметр ближе, чем следовало. Тояма уже дремал в объятиях Таки, и тот почувствовал его тепло, услышал тихое спокойное дыхание. Фуджими подавил в себе желание коснуться губами шеи Сатоши. Вот здесь, сбоку, чуть ниже уха.

Така впервые подумал о том, что парень может быть привлекательным. В таком плане. Девчонки, конечно, лучше, но разве кто-нибудь понимал и любил его так же, как лучший друг?

Той ночью Фуджими лежал в кровати и ясно осознавал два чувства: какую-то робкую и неуверенную любовь к Сатоши и жгучую, острую ненависть к Асано Йоичи.

* * *

Два дня пролетели, как пара часов и лишь на токийском вокзале Тетсу полностью осознал, что их с Хаято свободе настал конец – впереди была школа, женитьба отца и много-много одинаковых дней, прежде чем братьям снова удастся вырваться куда-нибудь вдвоем. Мальчик крепко сжал руку Хаято. Брат повернулся и бросил на него нежный взгляд. Держась за руки, они спустились в метро. Еще несколько станций – и нужно будет снова становиться братьями.

Как ни странно, тоо-сан был уже дома, наверное, ушел с работы пораньше, чтобы встретить сыновей. Он вышел из кухни, держа в руках чашку чая и газету.

– Как съездили, мальчики? – спросил Акимару-сан.

– Неплохо, – отозвался Хаято, снимая ботинки.

– Неплохо?! – изумился Тетсу. – Отлично съездили, пап! В Киото так красиво! Я видел храмы Гинкакудзи и Кинкакудзи, императорский дворец!

Отец виновато улыбнулся.

– Давно надо было выбраться в Киото, – заметил он. – Все никак времени не было.

– Да все нормально, пап, – махнул рукой Тетсу. – Я не в обиде.

Акимару-сан окликнул старшего сына уже из гостиной:

– Хаято? Тебе факс пришел от матери. Подпишешь?

– Сейчас подойду, – отозвался парень из комнаты.

Слушая шум воды над головой, глядя, как струятся капли с мокрой челки, Тетсу мечтал о том, чтобы время остановилось. Чтобы можно было навсегда остаться пятнадцатилетним мальчишкой, не задумываться о дальнейшей жизни. Представить себе будущее без Хаято он не мог: брат был необходим, как воздух. Но вдруг однажды так случится, и парень поймет, что все это было лишь игрой, построенной на болезненном желании и страсти? И бросит Тетсу точно так, как сделал это с Кирито. Мальчик уже знал, как чувствует себя человек, которого бросают. Но тогда все было понарошку, а что если Хаято уйдет на самом деле?

Тетсу не мог определить природу этого безудержного страха, сотрясавшего все внутри. Он хотел, чтобы Хаято принадлежал только ему, чтобы он был рядом каждую секунду, держал его за руку, сжимая ее так крепко, как только мог.

* * *

Хаято стоял в дверях отцовской спальни, не решаясь войти. Он и раньше нечасто заходил сюда, а уж теперь чувствовал себя не в праве приближаться к отцу. Парень понимал, что сделал свой выбор и тем самым оттолкнул тоо-сана, предал его. Это было больно. Гораздо больнее, чем Хаято предполагал, но если Тетсу от этого счастлив, пусть будет так. Парень знал, что отдаст все на свете, лишь бы братик и дальше так солнечно улыбался. Лишь бы Тетсу хотелось смеяться. Остальное было неважно.

Спальня тоо-сана напоминала скорее кабинет с кроватью. Кеита достал из верхнего ящика рабочего стола файл с документами и протянул Хаято.

– Ты точно уверен? – спросил он сына.

Парень кивнул.

– Да, пап. Уверен.

– Задержишься на пару минут? – спросил отец, когда документ был подписан. Хаято вздрогнул, когда тоо-сан коснулся его руки.

– Да, конечно.

– Присядь-ка, – отец похлопал рукой по кровати, приглашая его сесть рядом, но Хаято опустился в кресло у стола.

– О чем ты хотел поговорить? – спросил парень взволнованно. Первое, о чем он подумал: отец узнал про них с Тетсу. Но взгляд тоо-сана был, как всегда, мягким и добрым. Нет, он не мог знать.

Кеита поправил очки и отвел глаза.

– Мне как-то неудобно об этом с тобой говорить, – начал он, – но я беспокоюсь о Тетсу.

– А что Тетсу? – вздрогнул Хаято. Неужели отец начал что-то замечать?

– Скажи, он с кем-нибудь сейчас встречается? – неожиданно спросил тоо-сан. Парень облегченно выдохнул.

– Думаю, да, – ответил он. – Он много времени проводят с Ямагучи Шиори из своего класса.

– Шиори? – переспросил отец. – Девочка?

Хаято смотрел на Акимару-сана не менее удивленно, чем тот – на него.

– Ну, да. А что такого?

– Тогда я вообще ничего не понимаю. Около месяца назад Тетсу признался мне, что он… что ему тоже не нравятся девчонки, ну, ты понимаешь…

"Тетсу! Ну и придурок же ты!"

Парень почувствовал сильное волнение: как можно было быть таким идиотом? Теперь у отца будет больше оснований для подозрения. Зачем нужно было говорить ему?

Хаято быстро сменил удивление на улыбку.

– Прости, что солгал, – смущенно произнес он. – Я был в курсе, но, понимаешь, не знал, что Тетсу уже все тебе рассказал. Получилось бы, что я сдаю его тебе.

Тоо-сан кивнул.

– Понимаю, – сказал он, снова опустив глаза. – Ну и что ты знаешь про парня Тетсу?

– Парня? – удивился Хаято, но потом сообразил, что отец, должно быть, имеет в виду Йоичи. – Ты про Асано?

– Молодой человек, с которым они вместе работали, – уточнил отец. – Модель.

– Асано Йоичи, – сказал Хаято, и его передернуло от злости. Тоо-сан думает, что у Тетсу есть что-то с этим манерным заносчивым звездным мальчиком! – Они уже расстались.

– Как я рад это слышать, – Кеита вздохнул с облегчением.

Хаято внутренне напрягся.

– Понимаешь, – продолжал отец, снимая очки и массируя переносицу, – я очень надеюсь, что Тетсу это перерастет. Мне кажется, он просто очарован тобой. Настолько, что хочет подражать тебе во всем…

Парень открыл рот, чтобы возразить, но отец жестом заставил его дослушать.

– Я не говорю, что это плохо. Я думаю, что ты отлично влияешь на него: Тетсу стал более общительным, у него появились друзья, об этом я всегда мечтал. Когда я раньше приходил домой, то знал, что застану его за столом, учащим уроки. Его мобильный всегда молчал, он не ходил гулять. Благодаря тебе он стал нормальным подростком, но… – Кеита запнулся, не зная, как выразить мысль, и Хаято воспользовался паузой.

– Ты думаешь, что Тетсу подражает мне? И поэтому думает, что он – голубой?

Тоо-сан кивнул.

– Вдруг он просто еще не разобрался в себе?

– Ты неправ, – отрезал Хаято. – Я могу понять тебя: узнать, что оба сына – геи, конечно, тяжело. Но ты ничего не можешь с этим поделать. Я с самого первого дня увидел это в Тетсу. Все то, что он задавливал в себе, вместе со своей индивидуальностью. Он просто раскрылся, пап, и ты уже ничего не изменишь. Ты можешь только принять Тетсу таким, какой он есть.

Тоо-сан тяжело вздохнул.

– Это я и боялся услышать. Сынок, я обычный, среднестатистический трудоголик. Мне трудно понять все, о чем ты мне сейчас говоришь. Теперь мне кажется, что я упустил что-то. И Тетсу стал таким из-за меня.

– А может и я тоже по твоей вине стал голубым? – усмехнулся Хаято. – Тоо-сан, заканчивай с этим. Ты здесь ни при чем.

Хаято было жаль отца. Каждое слово Акимару-сана отдавалось болью в груди. Каждое собственное слово давалось с трудом и казалось ложью… попыткой оправдаться перед самим собой.

– И все же я рад, что он расстался с этим… Асано, – сказал тоо-сан, после небольшой паузы, возникшей в разговоре. – Все-таки он слишком взрослый для Тетсу.

– Наверное, ты прав, – Хаято проглотил неприятный комок, представив, что отец говорит не о Йоичи, а он нем самом.

– Знаешь, Тетсу затронул такую тему, когда рассказал мне о своей… ориентации, – Кеита запнулся. – Господи, как мне неудобно говорить с тобой об этом.

– Секс, – усмехнулся Хаято. – Ну да, кто не думает об этом в пятнадцать лет?

– Я все понимаю, и Тетсу нормальный мальчик, и это не плохо, просто… Представить, что какой-то парень… может сделать с ним… это.

Акимару-сана передернуло. Хаято заметил блеснувшее во взгляде отца отвращение. В груди парня вспыхнуло жаркое пламя: он вспомнил лицо Тетсу, его подрагивающие веки, открытый рот и громкие стоны. Хаято сам… сам делал "это" с братом. Это о нем сейчас говорил Кеита.

"Какой-то парень… Нет, папа, я сам лишил Тетсу девственности…"

Парень встал.

– Ты прав, пап, – сказал он тихо. – Все-таки рановато для таких вещей. Я поговорю с ним, если хочешь.

– Прошу тебя, – кивнул отец. – Мне кажется, что тебя он хотя бы выслушает.

– Все в порядке, – Хаято нашел в себе силы улыбнуться. – Тетсу – умный мальчик, и не даст себя в обиду.

"Боже, кому я лгу?!"

Он перевел дыхание, стараясь успокоиться, а затем отодвинул дверь комнаты брата и вошел.

Тетсу поднял взгляд от книжки. Улыбка озарила его лицо, и голубые с зеленым искры заплясали в глазах.

– Как-то долго ты… О чем говорили? – спросил мальчик.

Хаято молча опустился на край кровати и зарылся руками в его черные, все еще немного влажные волосы. Тетсу блаженно прикрыл глаза, в то время, как брат продолжал массировать его голову пальцами.

– Ну зачем? – прошептал мальчик и издал тихий стон. – Отец дома.

Рука брата тотчас отдернулась. Хаято опустил взгляд.

– Мы говорили о тебе, – грустно сказал он. – Обязательно было говорить отцу о том, что ты – гей?

Тетсу пожал плечами.

– Это вышло случайно. Я сболтнул лишнего, и он сам догадался.

Хаято вздохнул.

– Ладно. Теперь ничего не поделаешь. У тоо-сана появится еще одна причина подозревать нас.

– О чем ты? – спросил Тетсу так невинно, как будто не он по пути со станции останавливался через каждые пару метров, чтобы поцеловать брата. – Он никогда не подумает о чем-то подобном.

– Ты прав, пожалуй, – Хаято горько усмехнулся. – Надеюсь, нас это спасет. В любом случае, все тайное однажды становится…

– Послушай, – Тетсу резко вцепился руками в плечи парня, – если ты пришел сказать, что все было ошибкой, что хочешь прекратить это…

– Тетсу, тише!

– Заткнись! Только попробуй снова убежать, и отец узнает обо всем! В подробностях! Я расскажу ему, как ты стонал, что любишь меня, когда…

Хаято заткнул ему рот рукой, прижав спиной к подушке.

– Ты этого не сделаешь, – прошипел он зло. – Ты не скажешь отцу такое.

Тетсу не мог говорить, но по глазам его можно было понять, что братишка не шутил. Это были глаза не пятнадцатилетнего мальчика, нет, что-то изменилось во взгляде Тетсу – он стал казаться намного взрослее, наглее и… развратнее?! Хаято на мгновение отпрянул: неужели он сам воспитал в братике это существо? Куда делся скромный и невинный мальчик? Но этот взгляд, дерзкий и уверенный, заставлял Хаято желать его еще больше.

И Тетсу знал, черт возьми, прекрасно знал это.

– Какой же ты порочный, – прошептал парень, отнимая руку.

На губах мальчика появилась самодовольная ухмылка.

– Можно подумать, ты – сама невинность? – рассмеялся он негромко.

Хаято не стал отвечать, закрывая рот мальчишки страстным поцелуем. Тетсу задрожал всем телом и обвил брата руками.

Шаги взялись словно ниоткуда, как они могли не услышать?! Дверь скрипнула и если бы Хаято вовремя не перекатился на бок и не схватил подушку, делая вид, что бьет ей Тетсу по голове, их счастье могло закончиться прямо сегодня.

– Дурачитесь? – улыбнулся отец, стоя на пороге, а сердце Хаято обливалось кровью. Еще секундой позже… если бы он не услышал этих шагов…

– Этот идиот! – Тетсу закатил глаза, пытаясь изобразить раздражение, но щеки его пылали.

– У меня в комнате почему-то не работает компьютер, – сказал тоо-сан, подходя к столу Тетсу. – Можно я отправлю документы с твоего?

– Конечно.

– Никогда больше не заходи в мою комнату, если отец дома, – прошипел Тетсу, когда отец вышел.

Хаято только кивнул и отправился к себе.

* * *

Чирк! Отсеченные стебли глухим стуком упали на татами. Иватари Кумико поставила в сосуд несколько побегов молодого бамбука рядом с веточками сосны и сливы.

Мимиру ненавидела составлять икебаны, но занятия нельзя было пропускать. Бабушка пыталась таким образом сделать из нее "человека". Собственно, сами занятия сводились к составлению букетов: бабушка никогда подолгу с Мимиру не разговаривала, считая это ниже своего достоинства. Она сухо объясняла о значении каждого элемента, его символике, и переходила к практике. От Мимиру требовалось поначалу копировать букеты Кумико, а затем добавлять что-то свое, но так, чтобы икебана не выбивалась из общего стиля и тематики. Сегодня они делали долголетие.

"Долголетие, – девочка усмехнулась про себя. – Надеюсь, это не про тебя, бабуля…"

Юрика неслышно скользнула в комнату и села на татами напротив матери, подложив под себя ноги. Она поклонилась пожилой женщине, та удостоила ее беглым взглядом и еще плотнее поджала губы. Полминуты они сидели молча, и слышно было лишь звуки ножниц.

– Ты уже определилась с датой свадьбы? – спросила Кумико тоном строгого учителя, не терпящего промашек.

Юрика еще раз поклонилась.

– Нет, мама, еще пока…

– Время, отведенное тебе, уже на исходе, – заметила старшая Иватари и хрипловато усмехнулась. Мимиру поджала губы и уставилась в пол, прожигая гневным взглядом дырку в татами. Как она может разговаривать так с родной дочерью, эта старуха?!

– Я знаю, мама, – мягко сказала Юрика. – Нужно еще немного подождать. Кеита очень хороший человек. Но у него были проблемы в семье. Я говорила тебе, его старший сын уходил из дома. Он против свадьбы. Кеита обещал все уладить, но…

– Старший, хммм? – недовольно протянула бабушка. – Тот хулиган и извращенец?

– Он не хулиган, – возразила женщина. – Просто очень сложный молодой человек. Честно говоря, я бы предпочла, чтобы Хаято жил отдельно. Но у него… – она запнулась, – очень тесные отношения с младшим братом. Тетсуя…

"Да уж, это точно, – с досадой подумала Мимиру. – Эти двое всегда вместе. Словно они какая-нибудь парочка!"

– Тот самый гениальный ребенок? – Кумико перебила дочь. – Которому Кеита собирается передать свою компанию?

Юрика кивнула.

– Не дай этому извращенному выродку испортить хорошего ребенка. Если мы примем мальчика в семью, его репутации ничто не должно угрожать. Ты поняла?

Мимиру почувствовала раздражение: бабушка говорила о Хаято точь-в-точь, как о ней. Тем же холодным тоном, в котором звучало неприкрытое отвращение.

– Я поняла, мама, – Юрика почтительно опустила голову.

– А этот Хаято… – задумчиво произнесла Кумико. – Им нужно заняться. Я распоряжусь, чтобы Учияма с ним поговорил и убедил его не вмешиваться. А еще лучше: вообще уехать подальше. Я боюсь, что такой человек может повредить нашей репутации.

Лицо Мимиру вспыхнуло. Учияма! Неужели бабушка хочет, чтобы с Хаято разобрались парни из якудза? Но ведь они не умеют нормально разговаривать. Наверняка изобьют парня. А если он еще и будет сопротивляться, то… Мимиру не было особенно жаль старшего Акимару, однако она понимала, что была обязана ему жизнью. Да и Тетсу… Девочка вспомнила каменное лицо мальчика, когда он запирал ее в подсобке, его холодный голос.

"Я хочу, чтобы ты умерла!"

Тетсу никогда ее не простит, если с Хаято что-то случится. Девочка была уверена что младший Акимару способен ради брата на страшные вещи.

– Пожалуйста, бабушка! – ее голос прорезал спокойную тишину комнаты. – Не надо!

Мимиру удивилась сама себе. В присутствии Кумико ей не разрешалось заговаривать первой. Но в этот раз она должна была что-то сделать.

Пожилая женщина сначала даже не поняла, что произошло. Она привыкла, что внучка молча следует ее указаниям, поэтому слышать голос Мимиру, да еще такой громкий и требовательный, было для нее удивительно.

Девочка склонилась перед бабушкой, почти упираясь лбом в татами.

– Пожалуйста, – просила она. – Не трогайте Хаято!

На густо напудренных щеках Кумико выступил еле заметный румянец. Лицо ее выражало крайнее недовольство.

– Ты защищаешь этого недостойного молодого человека? Этого выродка и извращенца? Как это понимать?

Мимиру тряслась от страха. Голос бабушки не предвещал ничего хорошего. Но девочка нашла в себе силы чуть приподнять голову и взглянуть в глаза Кумико. Она сжала пальцами подол бордового бабушкиного кимоно.

– Пожалуйста, бабушка! – попросила она снова. – Хаято… спас меня. Если бы не он, я бы… я бы наверное была мертва. Или еще хуже…

Прозвучала гулкая пощечина, и девочка, вскрикнув, прижала ладонь к лицу.

– Убери руки! – приказала пожилая женщина, а затем повернулась к Юрике и продолжала спокойно, так, словно и не слышала внучку. – Это правда?

Та кивнула.

– Хаято защитил Мимиру от троих хулиганов. Его ранили тогда. Она действительно должна ему.

Кумико вздохнула.

– Что ж, тогда я не могу тебе никак помочь, Юрика, – сказала она. – Было бы бесчестно угрожать ему. Я не буду посылать Учияму, но ты должна все уладить сама. Сделай так, чтобы этот парень не мешал нам.

"Я сделала это не ради него… Ради себя. Ради Тетсу", – убеждала себя Мимиру.

Сердце билось очень часто, в животе сжимался неприятный комок. Было страшно. Еще ни разу она не вела себя с бабушкой так дерзко. Но что-то подсказывало девочке, что она совершила правильный поступок.

* * *

Часы на тумбочке показывали без двенадцати четыре. А Тетсу все никак не мог сомкнуть глаз. Не помогала ни одна из техник, вычитанных из книг по психологии. Сон просто не шел к мальчику. Мысли копошились в голове тесным клубком. Очень разные, непонятные, какие-то отвлеченные мрачные мысли. Почему-то вспомнились одноклассники из прошлой школы. Вот его запирают в кабинке туалета… вот макают головой в унитаз… отбирают деньги, избивают за углом школы… Спортивная подсобка, где Тетсу чуть ли не пришлось заночевать… Ощущения были столь отчетливы, словно все это произошло вчера. Мальчик помнил свою беспомощность, слезы, дикое желание отомстить… и осознание того, что защитить его некому. Отец… он, конечно переживал. Только вот решать подобные проблемы не умел. Да и не было времени, наверное. Проще было перевести сына в другую школу.

Тетсу сжал край подушки. Он понял, что совершенно не жалеет тоо-сана. Даже если отец узнает об их с Хаято отношениях, мальчику не будет стыдно. Наверное, во всем, что случилось, был виноват один лишь тоо-сан, но Тетсу и не думал сбрасывать на отца всю вину: он был только благодарен. Как получилось, что один единственный человек пришел в его жизнь и разом решил все проблемы. Одиночество. Боль. Унижение. Хаято смел их и заполнил унылую жизнь Тетсу целиком и полностью.

Тетсу улыбнулся, приложив руку к груди. Оно билось. Тук-тук. Гулко и сильно.

И лицо брата перед глазами. Улыбающееся, сияющее лицо.

Мальчик понял, почему бессонница была такой мучительной: нельзя спать, когда Хаято за стенкой, такой близкий, такой родной – и невозможно не хотеть быть рядом с ним. Те три ночи, что братья провели вместе, не давали Тетсу покоя: он уже привык засыпать на плече Хаято, привык чувствовать на себе сильные руки брата. Без этих объятий мальчик ощущал беспокойство и тревогу. Он тихо откинул одеяло и на цыпочках подошел к двери. Аккуратно отодвинув ее в сторону, мальчик просунул голову в проем. Прислушался: из спальни отца не доносилось ни звука. Тетсу потихоньку выскользнул из комнаты и босиком, на цыпочках подкрался к двери Хаято.