Текст книги "Позднорожденные. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Shelma-tyan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 29 страниц)

– Таков был последний приказ владыки. Укрыться под сенью деревьев. Он отдал его незадолго до конца последней войны.

– Почему?

– Потому что люди освоили воздух. Первые самолеты и первые бомбы сброшенные на Сиршаллен принесли огромные потери. Мы были вынуждены спрятаться… и прячемся до сих пор.

Софи неловко умолкла. Обсуждать войну не хотелось, но эта тема раз за разом всплывала. Весь уклад жизни эльфов был порожден последствиями войн и деться от них было некуда.

– Но ведь сейчас вам не нужно прятаться.

– Разве? – Джон невесело улыбнулся. – Ты многого не знаешь, и я не хочу тревожить тебя такими мыслями. Но ты должна понимать – мы живем так, как нам позволяют победители. Твой народ победил в войне, а мы проиграли. Нам оставили жизни, но лишили свободы. Теперь эльфы лишь диковинка, которую люди рады показать своим детям. Мы не вольны закрыть свои границы, не вольны выехать и путешествовать. Кайране Мелана, чтобы увидеть своего супруга, вынуждена была ждать позволения ваших властей, чтобы покинуть Сигайну и приехать в Сиршаллен. – Джон хмуро умолк. Софи тоже. Ей отчего-то стало стыдно, словно она сама была причастна к тому, какие именно законы регулировали жизнь эльфов.

– Я не думала об этом. – призналась она. – Всегда как-то принимала как должное.

– Я родился в таком мире. И я должен был принять это как должное. Предполагали что позднорожденным это проще. Некоторые из нас действительно не находят в этом ни оскорбления ни скорби. Но я не хочу это принимать. И не приму. Никогда. – твердо закончил Джон.

– А позднорожденные это кто? – отважилась спросить Софи. Она не знала не слишком ли это бестактный вопрос, намекающий на возраст.

– Рожденные после войн. Такие как я. Те кто не видели старого мира и не вкусили его сладости. Многие эльфы думали, что мы станем мостом между мирами. Примирим людей и эльфов, ведь мы те немногие, кто не видел войны и не помнит потерь. Чем больше нас рождается, тем больше шанс, что однажды войны забудутся. Но увы. Надежды эти вряд ли сбудутся.

Софи шагая рядом с Джоном встревожено посмотрела в его хмурое лицо.

– Почему?

– Мы не такие как эльфы долюдского мира. Мы рождены в другом мире и мы сами другие. Наши отцы и братья с трудом понимают наш образ мыслей. Презирают наше стремление учится наукам, познать людские технологии. И главное клеймят позором любые попытки перемен. Эльфы… не слишком любят что либо менять. – Джон усмехнулся. – Этому нам стоило бы учится у людей, но они не хотят. Эльтан один из немногих кто живет в людском мире большую часть времени, но и он будет до смерти защищать lin’ya, даже если это приносит его народу лишь вред.

– Нилан говорил мне, что живя среди людей он почти забыл об эльфийских законах. – Задумчиво сказала Софи. – Ты ведь мне не можешь рассказать, почему он такой ужасный lin’yarr, да?

Джон неопределенно пожал плечами.

– Могу. Но не стану. Если он захочет, то сам поведает однажды. Все что я скажу – для меня он не lin’yarr, Я считаю, что он из благороднейших мужей моего народа. Великий войн и самоотверженный эльф. Он отдал народу все, что имел. И получил в ответ презрение.

Софи понуро посмотрела под ноги. Какой-то невеселый разговор у них выходил.

– Расскажи что-нибудь о себе. Только не про войны. Что-то веселое. – Попросила она.

Джон улыбнулся.

– Веселое… Когда я был еще юн мой взор как ничто пленял клинок Эльтана. Его выковали кузнецы с островов, в те времена, что даже эльфийские летописи зовут древними. Владычица сама вырезала на ножнах оберегающие письмена, и есть поверье, что Кайране непобедим, пока с ним его меч. Наслушавшись этого я решил во что бы то ни стало подержать его в руках. – Джон усмехнулся.

Софи хотела было спросить «Разве ты не мог просто попросить?» и осеклась. Зная Эльтана и его к Джону отношение… Пожалуй этот вопрос можно было не задавать.

– И что ты сделал?

– Эльтан приезжает в Сиршаллен не больше чем на месяц в году. Клинок он всегда забирает с собой. Когда он приехал, я пробрался ночью в его покои и выкрал его.

Софи прыснула.

– Думаю добром не кончилось. И что дальше?

– Опьяненный своим успехом я поднялся на самую высокую площадку на ясене неподалеку и принялся упражняться. Я размахивал клинком, представляя как рублю полчища врагов. – Джон усмехаясь покачал головой. – Обычные мечты мальчишки… Клинок и правда был великолепен и мне страшно хотелось проверить его остроту. Не найдя ничего лучшего я рубанул knam. – Джон прыснул. – Еще не скоро я понял, что это был единственный knam, что был у меня в распоряжении. Я остался на узкой деревянной площадке, запертый на высоте с украденным клинком Кайране в руках.

Софи рассмеялась.

– Положение мое было незавидным. Я не мог спуститься, а сбросить меч вниз я тоже не мог. Это было сродни святотатству. Я просидел там три дня и три ночи, прежде чем Эльтан смилостивился и позволил Синаю меня снять. – закончил Джон.

 – Три дня? Ничего себе наказание!

– Это было мне хорошим уроком.

– Но три дня! Умереть же можно без воды и еды.

Джон отрицательно покачал головой.

– Эльф не умрет за три дня. Мы можем обходиться без еды и воды куда дольше людей.

– Правда? А сколько?

Джон нахмурился.

– Пленных эльфов поили обычно раз в неделю. У людей даже была шутка об этом. Пятница – день воды и корки хлеба.

Софи снова смущенно убрала улыбку с лица.

– А твой клинок? – решила она перевести тему. – Его тоже ковали какие-то особые кузнецы?

– Нет. Тех, что ковали оружие до войн кого нет в живых, кто оставил ремесло, а те что есть… Они не стали бы ковать меч мне.

– Почему? Ты же Шахране. – удивилась Софи. Джон перестал улыбаться.

– В первую очередь я тот, кто я есть. Позднорожденный. Такой меч как у Эльтана нельзя купить, нельзя получить силой. Его можно лишь заслужить. Я еще не заслужил и вряд ли когда-нибудь заслужу. Мой выковали здесь, когда я вошел в возраст. Но мне все равно, что он не так хорош. Он верно служит, большего я не в праве от него требовать.

– А оберегающие письмена и легенды? – пошутила Софи. Джон грустно усмехнулся.

– Нет. О моих подвигах песен не сложат и оберегающих слов от владычицы я не буду удостоен.

– Почему? – искренне удивилась Софи. То, что Джон в своей семье считался «паршивой овцой» стало не на шутку ее раздражать. – Почему Эльтану это все положено, а тебе нет?

Джон несколько секунд молчал.

– Я родился в мирное время. И Согласие о Землях не может быть нарушено. Кайране дал слово и будет держать его всю вечность. Мой клинок не должен покинуть ножен, так к чему на нем обереги?

Софи хмыкнула. Звучало логично, но что-то не давало ей покоя. Ей показалось что Джон что-то не договаривает.

– Мы пришли. – указал он на особенно высокий ясень. – Нужно подняться на самый верх.

Софи кивнула. Джон галантно придержал ей веревку. Она встала на узел.

– Не пытайся спрыгнуть сама. Я поднимусь следом и помогу, хорошо?

– Угу. – Софи покрепче ухватилась за веревку. Джон дернул и ее понесло вверх. Все выше и выше мимо балконов, окон и мостиков, тянущихся к соседнему ясеню. Софи старалась не смотреть вниз и не думать о высоте. Просто глядела на проносящиеся мимо этажи и приближающуюся крону ясеня.

Движение остановилось. Она зависла, опасно раскачиваясь на веревке. Чуть выше уровня глаз был небольшой деревянный помост, а жилые этажи остались далеко под ногами. Джон поднялся на веревке чуть в стороне. Раскачался и ухватился за помост руками. Софи с замирающим сердцем глядела как он бросил веревку и подтянулся. Секунда – и он скрылся на помосте.

Софи стало не на шутку страшно. Она ни за что так не сможет. Куда ей подтягиваться да еще и на такой высоте. На мгновение ее охватила паника.

– Джон! – позвала она. Он выглянул из-за края помоста прямо над ней.

– Не страшись я подтяну тебя. Прошу, держись крепко.

Веревка Софи вздрогнула и ее качнуло. Джон стал медленно вытягивать ее, Софи поднялась к самому помосту. Джон одной рукой держал веревку, на которой висела Софи, а второй аккуратно взял ее под локоть. Софи подивилась его силе.

Секунда и он втащил ее к себе. Сердце Софи от страха колотилось безумно быстро. Она вцепилась в Джона, сидя на самом краю.

Прижалась к нему, смущенно пряча лицо на его груди.

– Что такое? – спросил он. – Софи?

– П-прости… я все-таки немного испугалась.– прошептала она.

Джон усмехнулся.

– Никто из дев не пользуется knam вовсе. Ты – самая отважная дева во всем Сиршаллене. – польстил Джон.

– Или самая глупая. На мгновение я представила как падаю… и…

– Я бы поймал тебя даже если бы ты сорвалась. Высота тут позволяет.

Софи в ужасе отстранилась и посмотрела на него.

– Хочешь сказать я падала бы так долго что ты бы успел меня поймать и ухватить веревку?

Джон смущенно глядел на нее.

– Мне стоило обвязать тебя второй? Так тебе было бы спокойнее?

– Пожалуй да. Я конечно в тебе не сомневаюсь, но наверное стоило. Не хочу падать.

– Тогда я никогда не дам тебе упасть. – пообещал Джон и нежно поцеловал ее пальцы.

Софи не отцепляя от Джона рук встала. Тут же отошла подальше от края.

– Так… – она огляделась вокруг. Площадка была деревянная и совсем не широкая. Прямо над ней начинала ветвится крона дерева.

– Это твое любимое место? – уточнила Софи.

– Еще нет. Пойдем.

Они обошли дерево и в стволе Софи увидела узкий неровный проход, больше похожий на гигантское дупло. Внутри чернела темнота.

– Что это? – прошептала Софи. Ее охватило странное чувство, что войдя в него ее ждет что-то ужасно волшебное, то самое исконно эльфийское.

Джон только загадочно улыбнулся и потянул ее вперед.

– Здесь ступени. Ступай с оглядкой. – сказал он не выпуская ее руку. Софи отважно шагнула в темноту.

Внутри похоже была лестница как в их ясене, только совсем узкая и не освещенная. Через пару витков тусклый свет от входа совсем пропал и они остались в кромешной темноте. Софи шла опираясь рукой на деревянную стену. Рядом шагал Джон.

Еще через несколько ступеней Софи остановилась. Джон все еще держащий ее за руку тоже замер.

– Что такое? – Спросил он. Темнота вокруг была непроницаема, но по голосу Софи поняла что он стоит на ступень выше. Софи протянула руку и ухватила его куртку, поднялась на одну ступень. – Боятся нечего… – заверил ее Джон.

– Я и не боюсь. – Прошептала Софи.

В темноте она наощупь нашла его лицо, обвела скулы, коснулась губ. Джон тоже коснулся ее лица. Осторожно и ласково. Несколько томительных секунд они изучали лица друг друга прикосновениями словно слепцы. Софи потянулась к Джону на ощупь, поцеловала. Попала она куда-то в подбородок, но он быстро исправил ее ошибку.

Внутри дерева было тихо, не доносилось ни звуков города ни шелеста листвы ни воя ветра. Поэтому их поцелуй был отчетливо слышен. Софи слышала дыхание Джона и свое собственное. Шорох его куртки, когда они обнялись и влажный звук, с которым соединились их губы.

От мысли что тут их никто и ни за что не найдет у Софи закружилась голова. Она нажала на грудь Джона и заставила его спиной прижаться к стенке. Поцелуи кружили голову, темнота дарила ощущение безнаказанности. Руки Софи скользнули под куртку Джона и она обняла его за талию. Он прижал ее к себе еще крепче.

– Хорошее место… – прошептала Софи, оторвавшись от его губ.

Джон тяжело дышал рядом.

– Здесь нельзя видеть, а я хотел показать… Но сейчас мне все равно… – признался он и взял ее лицо в ладони. – Я готов ослепнуть, если ты будешь рядом со мной в этой тьме. – прошептал он ей в губы.

Они целовались в темноте словно парочка школьников, не в силах оторваться друг от друга. Софи поймала себя на том что льнет к Джону в самом простом и откровенном призыве. Ей хотелось быть ближе, коснутся его кожи, забыться и поддаться безумию. И Джон прижимал ее к себе так же искренне. И все же они стояли на узкой лестнице и любой неверный шаг, оканчивался неловким соскоком на ступень ниже.

Софи первая разорвала поцелуй и нежно потерлась своим носом о нос Джона.

– Считай твой долг уплачен. – прошептала она.

– Как мне снова попасть в твои должники? – игриво прошептал Джон.

Софи усмехнулась и отстранилась.

– Пошли. Не терпится увидеть.

Они снова стали подниматься. Софи показалось что эта темнота никогда не кончится, но вот наверху забрезжил свет. Еще несколько пролетов и лестница кончилась.

– Закрой глаза. – попросил Джон, загораживая выход.

– Зачем?

– Прошу… я хочу чтобы ты увидела это не сразу.

Софи закрыла глаза и позволила вывести себя наружу. В нее тут же ударил поток ветра, да такой лютый что она пошатнулась.

– Держись за меня. – Джон осторожно повернул ее, обнимая за талию и приказал – Открывай.

Софи открыла глаза и обомлела.

Они стояли на крошечной площадке, почти на самом верху ясеня. Ветви вокруг были спилены и похоже довольно давно. Они уже успели обрасти свежими веточками и побегами. Кругом открывался бесконечный до самого горизонта вид на море листвы. Светило яркое солнце, свободно и вольно дул ветер.

Деревянный помост слегка накренился под ногами, и Софи испуганно вздрогнула.

– Не страшись. – улыбнулся Джон.

– Он…это неопасно?

– Нисколько. Я был здесь много раз. Ствол тут не так массивен и ветры могут слегка качать его. Это просто игры деревьев.

Софи заморгала не в силах сразу увидеть все вокруг.

Море листвы колыхалось под ее ногами, солнце слепило. Софи чуть не расплакалась поняв что в туманной дымке Сиршаллена не видела его целую неделю.

– Джон! – в восторге выдохнула она, повернулась и порывисто поцеловала его в щеку. – тут… невероятно!

Джон улыбнулся.

Софи подошла к краю, Джон не выпускал ее руку. Она глянула вниз и не увидела ничего кроме шумящих на ветру крон гигантских ясеней.

– Что это за место?

– Сторожевой пост. Когда-то тут дежурили защитники Сиршаллена, глядя в даль. Границы города раньше пролегали там. – Джон указал на другую сторону ясеня, скрытую стволом и листвой. – Там находится старый город. Пост этот впрочем был заброшен многие лета назад. Ясени так разрослись, что под их сенью стало невозможным что либо увидеть.

Софи посмотрела вокруг. Сколько хватало глаз было неспокойное море листвы. По небу плыли пушистые редкие облака, на ветвях перекликались птицы. Ветер ласкал лицо и Софи радостно подставила ему щеки. Здесь было так… ярко и свободно. Она, наконец, поняла, чего так не хватало ей в скрытом под деревьями Сиршаллене.

Этого.

Солнца, ветра, простора. Там внизу, во влажном тяжелом воздухе и клубящихся тенях было так сумрачно и даже мрачно, а здесь…

– Почти как дома. – сказала она и вдохнула свежий воздух полной грудью.

– Синай показал мне это место, когда я был еще мальчишкой. – Заговорил Джон. – Ничего примечательного, лишь урок про старый военный уклад. Но я… – Джон умолк. Софи посмотрела на него. Светлые волосы трепал ветер, колыхались полы куртки. Он стоял и смотрел вдаль, грустный и решительный. – Мне не найти слов, чтобы описать то, что я почувствовал, впервые оказавшись здесь. Увидев земли моего народа с такой высоты. Позже я поднимался на гору Харнир в садах Дош-кала-Хар, я забирался на каменные сторожевые башни старого Сиршаллена. Но все это было лишь тенью. Именно здесь я понял и принял свою судьбу. – Джон посмотрел вверх, чуть прищурился от яркого света. – Солнце над моим народом зашло давным-давно. И если уж против всех ожиданий мне дарована жизнь, я использую ее во благо эльфов. Так я решил.

Софи прикусила губу. Откровенность Джона подкупала, но она не могла забыть что «во благо эльфов» возможно означает и «людям во вред». И все же ей было очень приятно, что Джон делится с ней такими воспоминаниями. Что он привел ее сюда. Софи смотрела на него с нежностью, еще такого юного, но как всегда строго нахмуренного.

– Ты страшно серьезно к себе относишься, Джон. – Не смогла не заметить Софи. Он удивленно поглядел на нее. Задумался.

– Иначе я не могу. И ты бы не могла. С твоим сердцем, полным сострадания и доброты, ты не могла бы смотреть на страдания своего народа безразлично. Мое сердце с рождения полнится гневом от бессилия.

– И на что же ты злишься?

Джон ответил не сразу.

– Этот разговор приведет нас к тому, что я поклялся не обсуждать с госпожой моего сердца. – сказал он наконец. Он потянул Софи за руку ближе и нежно провел пальцами по щеке. – Как бы я хотел, чтобы ты родилась эльфийкой. Что бы не людская кровь текла по твоим жилам. Тогда я мог бы разделить с тобой эту боль.

Софи пораженно молчала. Она сама не понимала толи обижаться, то ли…

– Но я не эльфийка. – понуро сказала Софи. Да уж, родись она эльфийкой они с Джоном могли бы просто быть вместе, поженится, завести детишек… И быть вместе целую вечность. Софи хмыкнула. В голове не укладывалось.

– Да… Что еще раз подтверждает слова Эльтана. Я горестное осеннее дитя, и никогда мне не познать летнего зноя. Я лишь ловлю его последние сладкие и жалкие крохи, чтобы совсем скоро застыть в зимней стуже.

– О чем ты? Я не понимаю.

– В моем сердце ты и ты смертная. Для эльфа нет участи горше.

Софи изумленно подняла брови.

– Неужели? – слегка обиженно спросила она.

– Да. Ведь ты уйдешь, так скоро, так губительно скоро. А я останусь. И мое сердце до последнего моего вздоха будет изнывать от боли утраты.

Софи нервно сглотнула. Она думала об их с Джоном «разнице в возрасте», но всегда эти мысли касались ее самой. Как скоро она станет выглядеть как его мамочка? Как скоро он потеряет к ней интерес? Никогда она не думала о своей смертной жизни в таком ключе, что для Джона это может быть еще большей бедой чем для нее самой.

– Да брось. – притворно фыркнула Софи, хотя горло ее сдавило рыдание. – Ты останешься. Погорюешь немного. Потом встретишь какую-нибудь эльфийку, женишься, заведешь детишек. Ты забудешь меня и дело с концом. Какие еще последние вздохи, Джон. Время лечит, а у тебя его целая вечность.

Джон, к удивлению Софи не смутился, а улыбнулся и отрицательно покачал головой.

– Ты не знаешь.

– Чего я не знаю на этот раз? – Софи раздраженно отвернулась и снова поглядела вдаль.

– Как любят эльфы.

Софи сглотнула.

– И как же они любят?

Джон распахнул куртку, прижал Софи к себе спиной и накрыл ее плечи, пряча от ветра.

– Сильнее с каждым днем. – Джон тяжело вздохнул. – Счастье и страх в сердце эльфа всегда идут рука об руку. Потеряв, мы скорбим годами и столетиями и забыть не способны. Мы бессмертны и чувства в нас с годами лишь крепнут, тогда как в людях остывают. Наша память гораздо лучше человеческой, чем больше времени мы проводим вместе с близкими, тем сильнее любим. Быть может за тем, чтобы мы могли любить всю вечность.

Джон помолчал.

– И если эльф теряет дитя или супругу, с которыми прожил двести-триста лет…– Джон сглотнул. – Некоторые впадают в синар и никогда не просыпаются. Другие… – Джон умолк. – Страдания в душе так велики, что это сказывается на теле и разуме. Лишь самые стойкие могут смириться и снова жить. Но боль… она никогда не уходит. Она живет в сердце эльфа столько лет, сколько ему отмерила судьба.

Софи пораженно молчала.

– Джон, – тихо спросила она. – Откуда ты это знаешь? Ты ведь… ты же молод и ты ведь никого не терял? – Софи поняла что спрашивает это почти с испугом. Ей не хотелось чтобы Джон испытывал такие муки.

– Нет. Говорят, мне повезло, что я не успел узнать тех, кого потерял. Я же считаю, что у меня забирали задолго до моего рождения и это не менее горько. – сказал Джон озлобленно. Софи вспомнила, что Нилан сказал про сестру Джона. – Но другие, многие, теряли близких в войнах и их боль куда страшнее моей.

– Ты… ты про Синая? Ты мне говорил, что его сын…

– Сыновья. Они погибли в первой битве первой войны. Они были во Владрире, сопровождали первую супругу Эльтана и его сына.

Софи пораженно обернулась.

– У Эльтана была другая жена? И сын?

– Это было очень давно. – Сказал Джон словно нехотя.

– Расскажи. – бесхитростно попросила Софи.

– Зачем тебе знать? Эта повесть полна печали.

– Но мне хочется знать. Иначе… как я смогу понять?

Джон вздохнул, нахмурился, но все же заговорил:

– Для первой супруги Эльтана Владрир был родным градом. В пору, что после назвали Кровавым летом, она отправилась показать первенца своим владыкам. Единственное дитя Эльтана, мальчик, наследник Сиршаллена. Он был еще совсем мал. Люди пришли морем. Город осадили в одну ночь. Ни объявления войны, ни слов объяснений. Мой народ был не готов. Эльфы слишком долго относились к людям пренебрежительно, чтобы заметить, как сильны они стали. Осажденные не могли оправить гонцов в Сиршаллен или Сигайну, а вести в те времена доходили не скоро. Прежде чем эльфы смогли бы прийти на помощь, город пал. Всех защитников предали мечу, как и большую часть жителей. Немногих забрали в рабство, словно диковинных зверей. Город разграбили и предали огню. Синай был здесь, как и Эльтан. Когда они узнали, было уже поздно. Они не могли им помочь. Супруга Синая не вынесла утраты. Впала в синар и не проснулась. Очень скоро она угасла. Я уверен, Синай отдал бы все свои годы, о которых так мечтают смертные, чтобы погибнуть рядом с сыновьями на стенах Морского Града. Но они безвозвратно ушли, а он остался. Бессмертный и желающий умереть. – Джон хмуро поглядел в даль. – Но времени оплакивать потери не было. После падения Владрира, Эльтан повел эльфов на первую войну против людей.

Софи почувствовала как мурашки бегут по коже.

– Джон… это ужасно. Мне очень-очень жаль.

Джон мягко сжал ее ладонь и поцеловал руку.

– Ты добра и милосердна. Твое сочувствие искренне. Но… ты ведь понимаешь сколько людских жизней забрали Синай и Эльтан после? Они великие войны и они участвовали во многих битвах. Синай убивал людей не только ради защиты наших границ, но и из мести. Годы прошли, люди убившие его сыновей мертвы. Люди забыли войны, уже нет тех, кто оплакивал потери. Но у нас они все еще есть.

– Но ведь… ты сам сказал, люди участвовавшие в войнах давно умерли. Ведь уже некому мстить.

– Мною движет не месть. И Синай принял это. Он стал моим перстом не просто так, но смирив свою жестокость.

– Меня он помнится хотел застрелить. – осторожно напомнила Софи.

– Это другое. Я шахране Сиршаллена. Никто не должен был знать что я вышел в мир людей и тем более зачем.

– Он бы убил меня, да? – спросила Софи. – Если бы не ты…

Она повернулась и обняла Джона за талию, положив голову ему на плечо.

– Спасибо что спас меня.

– Ты благодаришь меня напрасно. Я не мог поступить иначе.

– Мог. Но не стал.

Несколько мгновений они стояли молча. Ветер шумел вокруг, шелестела листва. Софи грелась в объятиях Джона, стараясь выкинуть мысли о войне из головы. Почему Джон всегда говорит об этом? Насколько же это ему важно. Для Софи войны людей и эльфов были давнишней историей, а для него… Там погибла его сестра, его невестка и племянник… и если бы не люди, они все еще могли быть рядом с ним. Софи никогда не думала об этом. О том, что каждый эльф погибший в войне мог жить до сих пор и быть Джону другом, братом, перстом…

– Ты не можешь об этом не думать, да? – грустно спросила Софи. – Не можешь не злится на людей, которые уже давным-давно умерли.

– Я не злюсь на людей. Я лишь принимаю их всерьез, в отличии от большинства эльфов.

– Но я человек. Я тоже… Может какой-нибудь мой пращур отрубил голову твоей сестре, а ты…

Джон резко отстранился. Изумление было написано на его лице.

– Откуда ты знаешь?

Софи прикусила губу. Черт!

– Прости! Ох, ну кто меня вечно за язык тянет!

– Кто? – коротко спросил Джон.

– Эльтан. Он…упомянул в разговоре.

Джон хмуро глядел на нее.

– Упомянул? – неверяще проговорил Джон. – Что именно он сказал?

– Да я не помню точно…

– Ты сказала «отрубил голову». Он говорил тебе, как именно она умерла?

– Он…он сказал только это. Прости, Джон. Я не хотела…

– Не нужно. – Джон хмуро отстранился. – Это… то, что я не хочу обсуждать даже с тобой. Прошу, больше не заговаривай об этом.

 – Извини… – Софи мучительно зажмурилась. Ну какая же она дурочка! Ведь Нилан предупреждал ее. И надо же было так глупо проговориться.

Джон хмуро посмотрел вокруг.

– Нам стоит вернутся. Тебя нужно обучить перед встречей с Кайране Меланой. Пойдем. – отрывисто приказал Джон и потянул ее ко входу на лестницу. Софи заупрямилась.

– Нет! Пожалуйста… Джон подожди. – Он остановился, строго глядя мимо Софи. – Я… я не хочу уходить отсюда так. Здесь так красиво. Пожалуйста, давай побудем еще немного.

Джон все еще напряженно глядел куда-то в сторону.

– Посмотри на меня. – попросила Софи. Он нехотя подчинился. – Я больше никогда не упомяну ее, если это так для тебя болезненно. Прошу, прости меня. Один раз между восходом и закатом, помнишь?

Джон смягчился. Кивнул.

– Ты часто тут бываешь? – попыталась сменить тему Софи.

– Не слишком в последние годы. – отозвался Джон. – Дела отнимают все мое время. Раньше я бывало сидел тут часами и глядел то на закат, то на звезды. В нынешнем Сиршаллене звезд не видно. Они меня… околдовывали.

– Обещай, что однажды мы посмотрим тут закат вместе. – Софи за руки притянула его ближе.

– Обещаю. – улыбнулся Джон.

– Клянись. – приказала Софи улыбаясь. – Эльфийской клятвой.

Джон усмехнулся.

– Желаешь, что бы я рассек руку?

– Что?

– Чтобы поклялся на крови?

– Нет. Можешь просто на словах. Мне этого хватит. – заверила Софи.

– Тогда клянусь, что сделаю все что в моей воле, чтобы ты увидела закат здесь вместе со мной. – торжественно пообещал Джон. Софи коротко поцеловала его в губы.

– Спасибо. – улыбнулась она. Ветер толкнул ее в спину и она прижалась к Джону. Он мечтательно улыбался, отводя от лица ее волосы, которые растрепались в жуткий беспорядок.

– Всегда я был здесь один, кроме самого первого раза. Тогда Синай был со мной. Но после… никогда. Я поднимался и Сиршаллен, который я знаю, исчезал. Я представлял что под сенью деревьев мир, который мне не суждено было увидеть. Мир где эльфы живут свободно и вольно. Где снова поют веселые песни не отравленные болью войн. И никогда и никому я не показывал это место, где я мечтал… Лишь тебе. Моей госпоже… Я знаю, что ты боишься. – Серьезно но нежно сказал Джон. – Что наши судьбы соединены лишь краткий миг. И что в наших жилах течет кровь разных народов. Но про себя… я все уже понял.

Софи затаила дыхание. Сердце гулко застучало в груди.

– София, моя госпожа, – торжественно произнес Джон. – Мое сердце – это сердце мальчишки. Сердце позднорожденного и слабого по меркам моего народа. Но какое бы ни было, оно твое. Я люблю тебя.

Софи поняла, что она не дышит. Джон стоял перед ней, юный и не по годам серьезный. Она смотрела в его серые с золотыми крапинками глаза, и не могла сказать ничего. Софи нервно сглотнула.

– Джон… – Она почувствовала как краснеет и поняла что от этого смущается еще больше.

– Я снова огорчил? – понурился Джон. Он в один миг ссутулился и нахмурился. – Я не должен был говорить этих слов. Я знаю, они пугают тебя и… среди эльфов они не слишком почтенны. Но у людей они в ходу… я подумал, что для тебя они будут понятнее, чем эльфийские.

Софи немного пришла в себя.

– Нет, я… я не… Джон, я поняла тебя так как нужно. Правда. Я не подумала ничего такого. Просто… – она собралась с силами. – Ты прав. Эти слова пугают меня. И я не могу сказать тебе в ответ того же. Не потому, что не хочу, но… я не хочу тебя обманывать, понимаешь? Я должна быть уверена, а… ты сам понимаешь, я знаю тебя всего ничего. И я… ты очень мне дорог. Я страшно в тебя влюблена. Но… но я не готова еще говорить тебе таких слов. Прости.

– Я и не жду от тебя таких слов. – нежно улыбнулся Джон. – Я вижу твои глаза. Я чувствую твою ласку… Большего ты не сможешь мне дать. Полюбить можно лишь узнав, а узнав… ты меня никогда не полюбишь. Ты видишь теперь каков я и что мной движет. Свою жизнь я отдам народу, но сердце… Пусть оно будет твоим, Софи. Даже если в твоем не найдется для меня взаимности. – Джон вдруг отогнул полу куртки и сделал жест, словно вынимал сердце из груди. Софи опешив смотрела на него. Джон взял ее руку и осторожно вложил в нее воображаемое сердце. – Даже если не сможешь полюбить, обещай беречь его. И я всегда буду знать что оно в сохранности. В моей недолгой жизни было не так много радостей, а любви и того меньше. Но я смог. – Джон гордо улыбнулся. – Я полюбил. И должен сказать об этом. Для меня это огромная радость, она освещает мои дни. Ты возьмешь его? – Джон лукаво держал ее руку и Софи на мгновение представила что там, в ее ладони действительно бьется горячее сердце Джона. Она медленно подняла ладошки к лицу и одним жестом забросила «сердце» себе в рот. Показательно сглотнула.

– Так я его не потеряю. – сказала она с робкой улыбкой. Джон глядел на нее пораженно, а потом искренне рассмеялся. Он притянул ее к себе, свободно и необычно властно для него, и поцеловал.

Когда они вернулись домой, Нилана уже не было. В столовой Софи как всегда ждал обед, а Джон снова ограничился чашкой чая.

– Я научу тебя как говорить с кайране Меланой. – серьезно начал Джон. – Во-первых, первое слово всегда за тем, кто старше, по возрасту или титулу. Она должна начать разговор. Она же выберет и язык.

– Угу. – кивнула Софи, зачерпывая ложкой суп. – Ой, а с Эльтаном я первая поздоровалась. Когда мы прилетели.

– Да… это сразу показало ему твою…неосведомленность. Прошу прости меня. Я не думал что мы встретим его так скоро.

Софи небрежно пожала плечами.

– Далее…– Джон задумался. – В разговоре быть может она упомянет меня. Она никогда не называет меня Джоном. Это имя… она считает не принадлежащим мне. Лишь моим прозвищем и не использует его. Тебе тоже не следует меня так называть в разговоре с ней.

– И как же тебя называть? – улыбнулась Софи.

– Шахране. Этого будет достаточно. И так даже…лучше. Ханти обычно не используют имя, титул более…официально и уважительно.

Ложка Софи на мгновение застыла. Ах, да, она ведь всего лишь ханти.

– И когда же я узнаю твое настоящее имя? – поинтересовалась Софи.

– Оно… не слишком благозвучно. Выбора не было, по традиции меня назвали в честь ярчайшей звезды на небосклоне в день моего рождения. Увы, это было оскорблением Эльтану.

– Почему?

Джон медленно повернул чашку на столе.

– Когда он родился, ярчайшей звездой была Элатанида, она была полярной и самой почитаемой. Но шли годы и из-за прецессии звезда Эльтана сдвинулась дальше от полюса. В день рождения Эльтана об этом не могли и подумать. Но между нашими рождениями прошли многие сотни лет. Меня назвали в честь звезды, которая вытеснила его звезду с небосклона. И мое имя… многие считают, что оно сулит беду. Не благозвучно и почти… зловеще на эльфийском.

– И ты мне его не скажешь? – уточнила Софи.

Джон улыбнулся.

– В твоих устах «Джон» мне куда милее.

– Но Нилан говорил что «Джон» оно…плебейское.