Текст книги "Братья (СИ)"
Автор книги: shellina
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
========== Глава 1. ==========
Молодой черноволосый коротко стриженый парень вышел из камина в больничном крыле и обратился к стоящей неподалеку женщине.
– Как он?
– Плохо. Он сейчас без сознания, и я не представляю себе, чем я могу ему помочь. Как оказалось, маги бессильны против этой напасти, – она горестно вздохнула и, покачав головой, подошла к лежащему на кровати юноше.
– А я не представляю, как никому в голову не пришло, что с ним что-то не так. Почему люди настолько близоруки, а, Поппи? Можешь не отвечать, это был риторический вопрос.
Парень быстро приблизился к кровати и опустился перед лежавшим на ней юношей на колени. Нужно сказать, что выглядел юноша нехорошо, совсем нехорошо. Очень бледный и худой, с явно немытыми черными волосами, разбросанными по белоснежной подушке, как змеи с головы Медузы, с запавшими глазами и темными кругами под ними, и находившийся явно в глубокой отключке. На секунду прижавшись лбом к руке лежащего, парень встал и начал быстро извлекать из лежащей у кровати сумки приспособления, в которых мадам Помфри без труда узнала маггловские предметы для введения в кровь различных жидкостей. Со сноровкой, указывающей на то, что делать это ему не в новинку, парень собрал складной штатив для установки бутылок, а также прибор, называемый в народе капельницей. Затем из сумки были извлечены различные флаконы и ампулы. Когда все было собрано и установлено, игла безошибочно нашла вход в вену на руке юноши, и лечебная жидкость по каплям стала вливаться в его кровь.
Парень придирчиво осмотрел дело своих рук, и, вздохнув, подошел к окну, которое было открыто, в связи с наступившим первым летним месяцем. За окном расстилалась прохладная ночь, такая характерная для начала июня здесь, в Шотландии.
Вытащив из кармана форменной куртки пачку сигарет, парень сел на подоконник и закурил, выпуская дым на улицу. Мадам Помфри неодобрительно покачала головой, но промолчала.
Через минуту она все же решила нарушить напряженную тишину больничного крыла.
– Почему ты считаешь, что все обитатели Хогвартса близоруки? Такова природа людей: они видят то, что им так навязчиво демонстрируют, а Северус ни разу не дал никому повода усомниться в их предположениях.
– Что ты хочешь этим сказать? – парень в очередной раз затянулся и посмотрел на медведьму.
– Явно асоциальное поведение, нервозность, перепады настроения, немотивированные вспышки агрессии, неряшливый и неопрятный внешний вид… Я могу продолжать перечислять очень долго. Что люди могут о нем подумать?
– Что он наркоман. Нет? Ты только что перечислила все характерные особенности человека, сидящего на игле; более того, употребляющего героин.
– Это маггловские штучки, – Поппи покачала головой. Её уже не задевала привычка этого странного парня разговаривать с ней фамильярно. С самой их первой встречи, состоявшейся два года назад, он вел себя с ней, как с подружкой. Она могла это понять, ведь их связывала тайна, касающаяся состояния здоровья ученика Хогвартса – Северуса Снейпа. Тогда, впервые столкнувшись с непонятными симптомами, она сбилась с ног, пытаясь связаться хоть с кем-то из родных Северуса, и нашла в кармане мантии самого Снейпа записку с адресом – как выяснилось позже, Магической Военной Академии, расположенной где-то в Австралии, – и именем – Александр.
– Ну и что? Такое чувство, что в школе одни чистокровные собрались, и ни одного магглорожденного или полукровки. Или они с такой радостью откидывают мир, в котором родились, в пользу магического, что с невероятной быстротой забывают все, что с ним связано?
– Почему ты такой агрессивный? Даже с друзьями, – Поппи покачала головой.
– Жизнь такая, – Алекс отправил окурок сигареты в окно щелчком и спрыгнул с подоконника. Поппи невольно залюбовалась его стройным и одновременно сильным телом тренированного спортсмена и бойца. Он подошел к прикроватной тумбочке и взял лежащую на ней палочку Северуса:
– Ты знаешь, Поппи, что цену палочки определяет в большей степени вид дерева, который используется для ее изготовления. Так вот, палочка Сева изготовлена из эбенового дерева, с которым очень сложно работать: совершенно неадекватное и одновременно прочное растение. Очень трудоемкая работа, отразившаяся на цене готового продукта. Когда мы её покупали, Оливандер запросил за неё сто два галеона семнадцать кнатов. Неужели никому в этой проклятой школе не пришло в голову, что нищий полукровка просто не может себе позволить приобрести подобную вещь? – Алекс аккуратно положил палочку обратно на тумбочку и сел на стул, слегка сгорбившись.
– Это не объясняет его состояние общей запущенности, – мягко возразила Поппи. – Палочку Северуса мало кто видел: он её прятал в рукаве мантии и практически никогда не вытаскивал. Почему он так выглядит? Ведь, если учитывать то, что ты рассказывал, ваши родители весьма обеспеченные люди.
– Это наш отец – весьма обеспеченный человек. Но, начиная с восьми лет, мы его практически не видели. Нас сплавили в частную школу – и прощай, родимый дом. Пока мы учились в одном заведении с Северусом, я как-то мог его сдерживать, но, после того, как Сев поступил в Хогвартс… – парень покачал головой. – Я иногда жалею, что не пошел за ним. В момент выбора мои личные амбиции взяли верх, и я поступил в Академию. Знаешь, Северус всегда был немного аутистом, но я даже представить себе не мог, что он сядет на иглу. Что касается запущенности, я довольно много времени провел за изучением этой гадости, так вот: героин притупляет чувства так резко, что наркоман, в конце концов, начинает чувствовать неприязнь к порядку. Если Сев не бросит, то я в итоге найду его на какой-нибудь помойке, и хорошо, если при этом он будет живой. Сейчас меня заботит совсем другой вопрос: почему он сорвался? Ведь почти год Сев держался, так почему сейчас?
– А мне интересно, где он взял наркотик, – Поппи устало опустилась на соседний стул.
– Вот это-то как раз не вопрос. Северус очень хороший зельевар, практически гениальный, так что эту дрянь он на коленке намешал, а вот ответа на свой вопрос я так и не услышал.
– Сегодня днем произошел инцидент, а вечером, скорее всего, было продолжение, так что… – медведьма настороженно посмотрела на Алекса.
– Поподробнее, если можно.
– Мародеры, – Поппи поморщилась, – просто отвратительную сцену устроили сразу после экзамена. Да еще Лили Эванс подлила масло в огонь. Очень демонстративно посоветовала Северусу… В общем, неважно. А вечером он, наверное, пытался помириться с ней, но не получилось, и вот он здесь.
– Я эту рыжую когда-нибудь просто убью, – руки Алекса сжались в кулаки. – Знает же, зараза, что Сев просто помешан на ней, что ей надо-то? Ну послала бы сразу, зачем парню голову морочить? Тварь!
– Я думаю, ты ошибаешься, Алекс, – Поппи сделала попытку успокоить юношу. – Лили, скорее всего, думала, что совершает доброе дело, пытаясь быть доброй к слизеринцу.
– Да пусть она эту свою так называемую доброту заткнет себе… – парень сдержал рвущуюся наружу брань. – Эта гадина прекрасно знает, что после ссор с ней Сев буквально по кускам себя собирает. Не первый год уже это происходит. А сейчас что? Экзамены практически сданы и такого удобного умненького воздыхателя можно в утиль? Я с ней поговорю, и не дай Мерлин она снова попытается к нему подкатить.
– Ты слишком строг к Лили. Она всего лишь молоденькая девочка, которая несколько запуталась в своих эмоциях…
– Не выгораживай её.
– Я не, как ты выразился, выгораживаю Лили. Просто Сев её сегодня оскорбил, назвав грязнокровкой при половине Хогвартса.
– Напомни мне: это произошло не тогда ли, когда Мародеры унижали его перед второй половиной этой дрянной школы и перед любимой девушкой в частности? Нет? Ну назвала бы его полукровкой, пнула пару раз, но нет, я знаю Лили, разрыв, скорее всего, был пафосно-трагичным, с надрывом в голосе и резюме, что именно Северус во всем виноват.
– Почему ты обвиняешь только Лили в срыве Северуса? – Поппи смотрела на Алекса с легким осуждением, но не пыталась как-то сгладить его порыв. – Почему ты не обвиняешь Мародеров?
– Потому что на этих отморозков Севу всегда было плевать, в отличие от Эванс.
– Откуда ты знаешь Лили?
– Северус всегда был социопатом. В одном убогом домишке, который он выбрал сам, мы проводили достаточно много времени, чтобы успеть познакомиться с соседями.
– Вы там жили с родителями?
– Зачем этот допрос, Поппи? – Алекс поморщился. – Я тебе отвечу, но не нужно больше спрашивать, хорошо? – он дождался кивка Поппи и продолжил. – Нет, я уже говорил, что отцу было на нас наплевать, а мать всегда была слишком слабой, чтобы противостоять ему. Мы жили там с нянькой. Не самая приятная женщина, нужно сказать. Мы были предоставлены сами себе, и если меня больше привлекали подвижные игры с мальчишками, то Северуса привлекала Эванс, вот и вся история.
– Но ваш отец же маггл?
– Поппи, я же просил, – Алекс нахмурился, затем вздохнул и все же ответил. – Да, наш отец – маггл. А что за слухи ходят по старушке Великобритании о каком-то Темном Лорде? – резко сменил тему юноша.
– Да ходят такие слухи. Почти все студенты Слизерина, скорее всего, будут служить ему. Бедные дети, – Поппи горестно вздохнула.
– Зачем им это нужно?
– Возможно, потому, что этого требуют их отцы. Ты бы отрекся от собственного отца?
– От своего? Легко. Я его даже продать могу, недорого, за шоколадную лягушку. Тебе нужен маггл – миллионер, который еще и редкостная скотина по совместительству?
Поппи хмыкнула и в очередной раз покачала головой. Она никому бы не призналась, особенно самому Алексу, но ей было его жаль. Слишком рано родные люди заставили этого юношу повзрослеть. Медведьма знала его уже два года, и с первой же встречи брат-близнец Северуса Снейпа не казался ей подростком. Взрослый умудренный нелегким опытом человек. Конечно, отец сыграл большую роль в формировании характера Александра, но Поппи была склонна в большей степени обвинять в этом Северуса. Именно брат, так сильно похожий на самого Алекса внешне, но слишком слабый, чтобы заботиться о себе самостоятельно, заставил брата так рано повзрослеть.
В это время лежащий на кровати Северус негромко застонал и открыл глаза. Алекс снова оказался перед кроватью на коленях.
– Братишка, как ты?
– Живой вроде бы, – прошептал Северус. – Не пойму только: зачем?
– Прекрати.
– Зачем ты со мной возишься? – Северус закрыл глаза.
– Может быть, потому, что ты мой брат?
– И что потом?
– Потом? Ты немного очухаешься и отправишься в свою любимую клинику на очередную реабилитацию – вот что потом, – Алекс произнес эти слова довольно резко.
– У меня экзамены еще не закончились.
– Что-то ты поздно о них вспомнил. Сколько тебе осталось?
– Пять. Травоведение, арифмантика, история магии, трансфигурация и чары.
– Я сдам за тебя, – Алекс внутренне содрогнулся от перспективы снова оказаться перед экзаменационной комиссией и успокаивал себя лишь тем, что СОВы гораздо легче экзаменов в Академии.
– Я могу сам!
– Сам ты можешь только себя угробить! – Александр повысил голос. Северус посмотрел на брата взглядом побитой собаки и отвернулся от него. Алекс вздохнул. – Ну что еще?
– Ты такой же, как он, – прошептал Северус. Алекс вздрогнул и снова уткнулся лбом в руку брата.
– Прости, я не хотел тебя обидеть, – медведьма недовольно нахмурилась, затем решительно встала и подошла к Алексу, тронув его за плечо.
– Пошли; если ты действительно хочешь заменить Северуса, то тебе нужно переодеться и немного загримироваться. Ты выглядишь слишком здоровым, чтобы сойти за него. К тому же ты должен ночевать сегодня в спальне факультета Слизерин.
Алекс кивнул и, поднявшись с колен, пошел вслед за Поппи в её кабинет.
– Тебе не кажется, что Северус слишком пользуется тобой?
– Поппи, не начинай. Сев болен, ему нужна помощь, – голос Алекса звучал устало.
– Я обещала тебя ни о чем не спрашивать, но позволь задать тебе еще один вопрос. Вы подвергались насилию со стороны отца?
– Нет. Я же тебе говорил уже: нашему отцу было на нас наплевать, точнее, ему до сих пор на нас плевать.
– Тогда почему твой брат постоянно тебя с ним сравнивает и манипулирует твоими чувствами к себе? – голос Поппи звучал раздраженно.
– Он болен, – повторил Алекс, стягивая куртку.
Поппи швырнула ему старую поношенную и грязную мантию, которую парень натянул с явной брезгливостью.
– Её нужно слегка увеличить, чтобы она на тебе болталась: у тебя слишком широкие плечи, – медведьма быстро навела палочку на мантию, и та повисла на Алексе как тряпка. – Так, теперь кожа на лице. Она у тебя слишком загорелая, нужно осветлить. На, вотри это, – и Поппи протянула Алексу какую-то мазь. Дождавшись, когда юноша закончит портить свою внешность, она кивнула. – Так, теперь волосы, – снова взмах палочкой и на плечи парня упала грива блестящих иссиня-черных волос. Достав с полки очередную бутылку, она протянула её Алексу, – вот это в волосы.
Закончив гримироваться, Александр посмотрел на себя в зеркало и поморщился. Затем решительно встряхнул длинными волосами, повисшими неопрятными сосульками, и направился к двери.
– Пароль от двери гостиной – «Салазар». Где находится гостиная, знаешь? – Алекс кивнул. Поппи в очередной раз горестно вздохнула. – Почему ты не хочешь рассказать все директору?
– Потому что не хочу. Ты обещала еще два года назад, что будешь хранить болезнь Северуса в тайне, – парень обернулся и внимательно посмотрел в глаза Поппи холодными черными глазами. Медведьма вздрогнула: она впервые поняла, что означает, когда глаза холодные. Это означает, что под взглядом таких глаз становится страшно, и еще страшнее, когда подобные глаза смотрят с юного лица шестнадцатилетнего парня. В очередной раз кивнув головой, она наблюдала за Алексом до тех пор, пока за ним не закрылась дверь больничного крыла, затем, смахнув зачем-то набежавшие на глаза слезы, медведьма направилась в сторону кровати, на которой лежал Северус. Нужно было менять бутылку в системе.
========== Глава 2. ==========
Алекс шел по Хогвартсу, возвращаясь из больничного крыла.
Только что он сдал Северуса с рук на руки своей матери, которая уже договорилась с клиникой, где брат однажды пытался лечиться от зависимости. У магов не было опыта лечения наркоманов, поэтому клиника была маггловской.
Днем Алекс сдавал за Северуса историю магии. Экзамен был письменным, и дело осложнялось даже не тем, что вопросы были достаточно сложными, а тем, что парню приходилось писать правой рукой. Левше Алексу с трудом хватило времени, чтобы накарябать ответы более-менее приличного содержания. Вроде бы он ответил на все вопросы правильно, но очень коротко и без подробностей, а за это вполне могли снять баллы, так что, скорее всего, высокой оценки по этому предмету Северус не получит.
Хорошо еще, что в Академии курсантам предоставляется отпуск сразу же после сдачи последнего экзамена, и Алексу не пришлось подавать рапорт о предоставлении ему пары дней для решения семейных проблем.
Алекс все время думал о разговоре с Поппи Помфри; он не хотел признаваться даже самому себе в том, что она в чем-то права. Северус в последнее время становился все беспомощнее, все более зависимым от него. Может, он сам виноват в сложившемся положении дел? Может, ему нужно хотя бы на время дистанцироваться от брата? Оставить того решать собственные проблемы в одиночку: может, эти методы заставят Сева хотя бы начать принимать самостоятельные решения? Алекс остановился посреди коридора и стиснул кулаки. Что же делать? Что ему делать?
– Эй, Нюнчик, что встал? Тебе вчерашнего урока вежливости не хватило? – голос, раздавшийся за спиной, ни о чем Алексу не говорил: он просто не знал, кому этот голос может принадлежать, поэтому парень просто проигнорировал издевательский вопрос, явно адресованный ему, и, не оборачиваясь, двинулся дальше по коридору. – Ну и куда ты поплелся, когда с тобой разговаривают? Видимо, тебе нужно преподать ещё один урок.
Алекс резко остановился и не глядя выкинул локоть назад. Судя по возгласу, раздавшемуся за спиной, он попал, а судя по гневным воплям, говоривший, точнее нарывающийся, был не один. Алекса неприятно удивило то, что он настолько погрузился в свои мысли, что не заметил приближение потенциальных противников. Резко развернувшись, юноша направил на стоящих за спиной парней палочку. Их было четверо, причем одних из них – высокий темноволосый и смазливый – зажимал разбитый нос руками, а еще один темноволосый в очках направлял в свою очередь палочку на Алекса.
– Привык нападать со спины, да, урод? – процедил Снейп. – Ну попробуй сейчас, когда шансы уравнялись.
Один из парней дернул держащего палочку за рукав.
– Джеймс, не нужно, хватит.
– Луни, ты что, не видишь? Нюнчик сломал Бродяге нос, – прорычал Джеймс.
– О, а ты настолько хочешь составить своему дружку компанию, – почти весело проговорил Алекс. – Так ты попроси, я тебе тоже чего-нибудь сломаю.
– Ух как ты заговорил, а вчера, когда всем свои грязные подштанники демонстрировал, ты таким смелым не был, – Джеймс не опускал палочки, злобно глядя на Снейпа.
Алекс недоуменно смотрел на него и не понимал, почему этот Джеймс привязался к его брату, ведь, судя по реакции главного Мародера, тот впервые получил какой-то отпор. То, что перед ним стоят именно Мародеры, Алекс понял практически сразу; а вот как себя с ними вести, он не знал.
Положение спас подбежавший к ним толстый мужчина, который сразу принялся воспитывать юношей.
– Мистер Поттер, мистер Снейп, дуэли запрещены! Это возмутительно! Среди бела дня в коридоре… Вы что, хотите получить отработку перед каникулами?
– Ну что вы, профессор Слагхорн, какая дуэль? Мы просто шутим, – вклинился самый низкорослый Мародер.
– Вы себе даже не представляете, мистер Петтигрю, как вы уже надоели всему преподавательскому составу своими глупыми шутками. Мистер Блек, немедленно идите в больничное крыло, мистер Снейп, от вас я такого не ожидал. Всё разошлись.
Алекс убрал палочку и покачал головой. Если бы в Академии их застукали в подобной ситуации, то они все пятеро дружно бы уже ползали с зубными щетками по самому грязному туалету и драили пол. Хотя в Академии нет настолько запущенных туалетов, чтобы впадать от подобного наказания в отчаяние. Здесь в школе, похоже, очень мягко наказывают нарушителей. И все-таки Алексу было интересно, чем бы закончилось сегодняшнее столкновение, если бы не появился преподаватель. Скорее всего, Мародеров ждал бы большой сюрприз, когда вечно безответная жертва показала бы зубы, потому что позволять над собой издеваться Алекс бы не позволил. Ему помешали бы гордость и армейская выучка. С другой стороны, ему нельзя было особо выделяться в те несколько дней, которые он планировал провести в Хогвартсе.
Школа ему не нравилась, она его утомляла, и, хотя он знал её достаточно хорошо, чтобы не блуждать по коридорам (Северус однажды на каникулах рисовал схематичную карту для брата “на всякий случай”, как они любили шутить), Алексу хотелось побыстрее убраться отсюда.
Вышедшая навстречу рыжеволосая девушка сразу же заставила его сделать стойку и забыть о своем желании не выделяться. Эванс заметила юношу, но демонстративно сделала вид, что Снейп – пустое место, и попыталась пройти мимо. Быстро оглядевшись, парень обнаружил, что в раздумьях он забрел в какой-то тихий коридорчик, в котором они с Эванс находились одни. Заметив прямо напротив того места, где он сейчас находился, неприметную приоткрытую дверь, Алекс сделал шаг по направлению к девушке. Та удивлено посмотрела на Снейпа и уже открыла рот, чтобы сказать, вероятно, какую-нибудь гадость, но сделать ей это не позволили. Крепкая рука зажала ей рот, тогда как вторая, обхватив Лили за талию, просто зашвырнула девушку в какую-то кладовку для веников, освещенную тусклым светом потолочного фонаря.
Прижав Лили к стенке, Алекс не глядя наложил на дверь запирающее и заглушающее заклятья и только потом опустил руку, зажимающую рот девушки.
– Северус, что ты себе позволяешь? – в голосе Лили не было страха, только какое-то брезгливое удивление.
– А как ты думаешь? – криво усмехнулся юноша и, положив руки по обе стороны от головы девушки, придвинулся к ней так близко, как только мог.
– Северус? – Лили вздрогнула и посмотрела снизу вверх прямо в холодные черные глаза. – Ты не Северус. Алекс, что ты здесь делаешь?
– А снобизма в голосе немного поубавилось, да, куколка? Я просто счастлив, что ты меня узнала. А что я здесь делаю? Дай-ка подумать, наверное, хочу понять, что же в тебе нашел Северус, что так потерял голову. И знаешь, что-то кроме симпатичной мордашки я почему-то не нахожу – может, удовлетворишь мое любопытство?
– Что? – в голосе девушки прозвучало явное беспокойство. Она осознала, что находится неизвестно где наедине с парнем, являющимся полной противоположностью такому удобному и соглашающемуся с каждым её словом Северусом Снейпом.
– Может, мне необходимо что-нибудь с тобой сделать, чтобы понять? Как насчет поцелуя, а, куколка?
– Ты не насильник, Алекс, – глаза девушки расширились, а голос упал до шепота.
– А кто здесь говорит о насилии? Может быть, тебе понравится, и ты сама попросишь меня продолжить? Может такое произойти? Что-то мне подсказывает, что да.
– Чего ты хочешь, Алекс? Ты хочешь услышать, что я тебя боюсь? Так я говорю это: я боюсь тебя.
– Это хорошо. Хорошо, что боишься. Страх, куколка, очень хорошее чувство: оно заставляет мозг быстрее соображать. Это просто великолепно, что ты меня боишься: так до тебя быстрее дойдет то, что я тебе скажу, – Алекс наклонил голову и теперь его губы практически касались бьющийся на виске девушки жилки. Лили попыталась отвернуться, но то положение, в котором она находилась, не позволяло ей этого сделать. Юноша усмехнулся; ему вдруг захотелось сделать ей больно, и он не смог противится этому порыву. Оторвав одну руку от стены, он запустил её в роскошные рыжие волосы и, крепко зажав их в кулаке, резко дернул, заставляя Лили вскрикнув запрокинуть голову.
– Отпусти, ты делаешь мне больно, – прошептала девушка. Она очень хотела закрыть глаза, чтобы больше не видеть его, но что-то мешало ей это сделать.
– Больно? Ты что-то путаешь, куколка. Больно ты делаешь Севу изо дня в день, из года в год. Ты раз за разом ковыряешь рану, которую сама же и нанесла, а я тебя уже предупреждал, чтобы ты перестала играть с ним. Или ты забыла? – Лили слегка покачала головой, и хотя делать ей это было больно, потому что юноша все еще крепко держал её за волосы, но отвечать ему она не могла. Она сама не понимала, почему не могла раз и навсегда послать Северуса. Хотя нет, понимала, и это понимание заставляло её внутренне сжиматься и молиться, чтобы нависший над ней парень никогда не узнал правду. А правда заключалась в том, что Северус был так сильно похож на того, кто сейчас пугал её до дрожи, и в то же время его близость – а он впервые находился так близко – заставляла её сердце биться быстрее. Северус был похож на него, но он не был Алексом. Всего лишь зеркальное отражение. Она понимала, что ответить нужно, что от этого будет зависеть его дальнейшие действия, поэтому, собрав всю свою смелость, она прошептала.
– Нет, не забыла. Мне было его жаль, и я пыталась… – по сузившимся глазам Алекса Лили поняла, что ответ был неправильным.
– Не смей жалеть Северуса, – в его голосе появились рычащие нотки. – Меньше всего он нуждается в твоей жалости. Я слышал, что вчера ты разорвала все отношения с ним – так вот, я хочу, чтобы такое положение вещей оставалось и впредь. Ты можешь делать все, что угодно, можешь даже свои очаровательные ножки перед тем очкариком расставить, ведь я правильно определил причину постоянных наездов так называемых Мародеров на Северуса? Это ты, не так ли?
– Зачем ты говоришь такие ужасные вещи? – Лили в очередной раз поморщилась, когда он слегка потянул её за волосы. – Ведь не думаешь же ты, что я на самом деле могу…
– Да мне плевать, что ты можешь и с кем ты хочешь, и кто тебе по ночам в эротических снах снится. Но я тебя предупреждаю в последний раз, куколка: если ты снова в очередной раз «простишь» Северуса за какую-нибудь выдуманную тобой оплошность, а потом снова его выкинешь как тряпку, ты пожалеешь. Я не угрожаю тебе, куколка, я просто подвожу черту: если вдруг с Северусом что-нибудь случится, и я узнаю, что в этом каким-то образом виновата ты, я клянусь тебе, я тебя уничтожу. Я уничтожу все, что тебе дорого, ты поняла меня? Я клянусь тебе в этом, – Лили смотрела на Алекса с все нарастающим ужасом, внезапно поняв, что парень не шутит. Он действительно будет мстить, если с его братом произойдет что-нибудь непоправимое. Парень тем временем хищно оглядел свою жертву. – Думаю, нам нужно закрепить понимание моих слов, как ты думаешь, куколка?
Лили поняла, что сейчас произойдет и стала сопротивляться, но сил на то, чтобы оттолкнуть сильного тренированного парня у неё не было; и все же она не была готова к тому, что тот, просто поудобнее перехватив её волосы, зафиксировал голову и впился в её губы.
Она не знала, сколько длился этот поцелуй, точнее, эта пародия на поцелуй: хотя она втайне и мечтала о нем, то, что происходило сейчас, не приводило девушку в восторг. Когда, наконец, Алекс удовлетворил свое любопытство, Лили уже практически находилась на грани истерики, и только жалкие остатки гордости не позволяли ей разреветься у него на глазах.
Алекс отпустил практически не держащуюся на ногах девушку и внезапно провел указательным пальцем по её нижней губе.
– Как интересно, – пробормотал он, затем, резко отодвинувшись от Лили, парень развернулся к двери, одновременно снимая с нее наложенные заклятья. – Запомни, что я тебе сказал, куколка, это в твоих же интересах, – и он вышел, оставив Лили в этой кладовке для метел или швабр – какая сейчас была разница, для чего предназначалось это помещение.
Оставшись, наконец, в одиночестве, Лили сползла по стене на пол и, закрыв лицо руками, позволила себе заплакать. Он только что унизил её, практически растоптал не глядя, а девушка оплакивала то, что свой первый поцелуй она получила от человека, который был ей небезразличен, но который ненавидел и презирал её всей душой. Она вообще сомневалась, что Алекс помнит, как её зовут, ведь, кроме как «куколка», он её никак никогда не называл. Она оплакивала свои наивные мечты, свою недальновидность, свою гордыню. Лили настолько привыкла к всеобщему восхищению за годы учебы в Хогвартсе, что иногда украдкой мечтала о том, как он встретит её на каникулах, ведь они живут по соседству, и тоже будет восхищаться. Что он, увидев однажды повзрослевшую Лили, поднимет бровь, выражая свое восхищение, и предложит ей встречаться. А она, конечно, немного помучает его за то, что он так долго заставлял её думать о нём, но затем согласится. О том, что будет после, Лили никогда не думала, а сейчас, когда все её мечты обратились в прах, она никак не могла понять, где же совершила ошибку. То, что Алекс её поцеловал, говорило о том, что она все же хоть чуть-чуть нравится ему, но это не мешало ему её ненавидеть.
Выплакавшись, она кое-как выбралась из кладовки и побрела в гостиную львиного факультета. На ступеньке перед портретом Полной Дамы сидел Поттер.
– Что с тобой, Эванс? – в его голосе звучало беспокойство. Лили внимательно посмотрела на Мародера. Интересно, как бы все сложилось, если бы Алекс все-таки поступил в Хогвартс. Так ли крут был бы сейчас Джеймс, или в Хогвартсе горела бы другая звезда? Думать об этом было нельзя: опасно было снова вспоминать об Алексе, а вот Джеймс, такой знакомый, простой и понятный, такой действительно обеспокоенный и влюбленный – вот о нем думать было можно.
– Я забуду тебя, Александр, на тебе не сошелся клином свет, – еле слышно прошептала девушка.
– Эванс, что с тобой? Кто тебя обидел? Покажи мне этого покойника, – Поттер вскочил и подошел к Лили. Та продолжала смотреть, изучая, сравнивая, затем медленно покачала головой. Затылок кольнул отголосок боли, причиненной Алексом в тот момент, когда он схватил её за волосы.
– Ничего, Джеймс. Со мной ничего не произошло. Поцелуй меня, Джеймс, – вдруг попросила она.
Поттер уставился на неё так, что его глаза стали казаться чуть больше, чем его же очки. Он не понимал, что нашло на Эванс, но упускать свой шанс не захотел. Обхватив её лицо обеими руками, Джеймс мягко привлек девушку к себе.
Его поцелуй был мягким, очень нежным, словно он боялся ненароком причинить ей боль; поцелуй был слишком обожающим, совершенно не похожий на другой: властный, требующий, не спрашивающий разрешения, а просто берущий то, что ему в тот момент хотелось. Зеркальное отражение, снова.
Высвободившись из объятий Поттера, Лили просто прошла в гостиную, оставив недоумевающего парня на площадке перед входом, и быстро поднялась в спальню. Там, упав на постель и задернув балдахин, она снова разрыдалась.
– Проклятый Снейп, – сквозь слезы прошептала краса и гордость Гриффиндора.
В это время Алекс лежал на кровати Северуса в спальне факультета Слизерин и думал. Думал он не об Эванс. Он думал о предстоящем завтра экзамене по чарам. Как он справится? Ведь ему придется выполнять довольно сложные задания, пользуясь неадекватной палочкой Сева, да еще и правой рукой.
– Во что я ввязался? – пробормотал парень и закинул руки за голову. Хорошо еще, что полеты не нужно сдавать. Достоверно изобразить неумение пользоваться метлой у ловца сборной Академии вряд ли получилось бы. Покачав головой, Алекс закрыл глаза. Он привык решать проблемы по мере их поступления, и сейчас не собирался отступать от этого своего правила.
========== Глава 3. ==========
Алекс неважно сдал экзамены за Северуса.
В итоге «Превосходно» Северус получил только за те предметы, которые сдавал сам, да еще за практику по ЗОТИ, на которой Алексу было безразлично, какой рукой действовать, ведь предмет он знал лучше, чем экзаменаторы. В Академии их учили действовать чаще всего невербально и без помощи палочек, там приоритеты были расставлены четко. То же самое касалось и чар. Хорошо еще, что за трансфигурацию Алекс получил «Выше ожидаемого», иначе Северус не смог бы продолжить обучение по этому предмету.
Вернувшись домой, часть отпуска парень посвятил развитию правой руки. Он никогда не считал это нужным, его вполне устраивало то, что он левша, но, как показала практика, Алексу нужно было прислушиваться к мнению наставников, что хороший солдат должен быть двуручником. Какова бы ни была причина, Алекс принялся тренироваться. Он вполне справедливо решил, что лучшим видом тренировки будет являться снитч, который нужно поймать.
