Текст книги "Сердца трех (СИ)"

Автор книги: Sgt. Muck

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Перед ними стоял пухлый розовощекий мужчина, который уже встречался Флер и тогда, когда решалась судьба Невилла, и тогда, когда Олливандер буквально пару недель назад проверял их палочки. Но каждый раз Флер не слушала его: он казался ей шутом. Однако стоило зайти в палатку такому же бледному и мокрому от страха Невиллу, как он начал объяснять, что им предстоит. Флер едва понимала, что он говорит: она переживала за мальчика так, словно он ей был родной. Последнее время Флер все чаще ловила себя на мысли, что ее тянет помогать буквально каждому.

Оказалось, что нужно всего лишь украсть яйцо из-под носа дракона, которого они должны вытащить. Всего лишь. Драконы рьяно охраняют то, что лежит у них под носом и отсвечивает золотом. Флер молча запустила руку в мешочек. Ей достался зеленый дракончик с номером два. Он был очаровательно маленьким и смешно пыхтел. Валлийский зеленый. Хоть африканский красный, Флер было все равно страшно.

Все то время, что Диггори сражался с драконом, Флер пыталась оглохнуть. Крики зрителей, рев дракона, комментарии Бэгмена – все смешалось в одну какофонию звуков. Наконец, было произнесено ее имя. Флер нетвердой походкой вышла в загон. Она словно в ступоре стояла и смотрела на дракона. Дракон смотрел на нее и пыхтел точно так же, как его маленькая копия. Похоже, он совсем не собирался нападать первым. Флер увидела яйцо – оно лежало у самых когтистых лап. Она сделала шаг вперед. Дракон только внимательно наблюдал за ней. Флер поднялась на камень. Еще ближе. Дракон не реагировал. Кто-то с трибун посоветовал ей пошевеливаться. Флер решилась.

Быстро пробираясь по камням, иногда скользя по ним, иногда вполне уверенно, Флер добралась до круга ровной земли, через диаметр которого лежало яйцо. Дракон наконец заволновался. Он переступал с лапы на лапу, а мощные крылья создавали поток воздуха, смешанный с пылью. Флер позвала на помощь чары вейлы. Нет, очаровывать дракона она не собиралась, но это был единственно доступный ей резерв магии. Она подняла палочку. Вся магия, что была в ней, под тщательным ментальным контролем была направлена на выход через единственное направление – палочку. Она сотворила нужную магическую формулу, ясно представляя спящего дракона. Нежно-голубые чары опутали голову дракона. Флер ждала. Тяжелые кожистые веки начали опускаться, но дракон боролся. Спустя минуту Флер поняла, что сил ей не хватило, чтобы усыпить его полностью. И она побежала.

Флер никогда так быстро не бегала. Мышцы болели от предельного напряжения, а ноги отказывались бежать еще быстрее. У самого яйца Флер вдруг споткнулась и проехалась по земле оставшиеся пару метров. Несмотря на содранную кожу локтей, Флер выпрямила руку и схватила яйцо. Слава богу, ей хватило ума еще в палатке наложить на перчатки простейшее заклинание клея. Она поспешно встала, оттолкнувшись от земли. Она не видела, что происходит сзади.

Она понадеялась на спутанность сознания дракона.

Шум зрителей подсказал ей, что сейчас будет. Флер бросилась в сторону, но явно не успевала. Ее оглушало собственное дыхание. Жар со спины она успела ощутить за секунду до того, как вызвала Протего. Заклинание вышло слабым, и жар опалил всю кожу, закоптил всю одежду. Однако было совсем не больно. Флер стояла в потоке огня, изрыгаемого драконом, и была очарована тем, что он не наносит ей повреждений. Только мелодичный рев дракона напомнил ей, что надо бежать. Она развернулась и из последних сил бросилась к камням. Пара метров, и дракон ее не достанет. Камень за камнем Флер выбиралась из круга. Она даже не заметила, как ее голень оказалась под волной жгучей боли. Боль не утихала, а распространялась по всему телу. Ее руки вдруг потеряли силу. Нога соскользнула с камня, и Флер рухнула вниз, обратно в круг. Все, что она успела запомнить – это холодное синее небо над ней и рев зрителей. Она отключилась.

**

Сириус помогал устанавливать все необходимые барьеры между загоном и трибунами. Внизу левитировали камни. Он представил, как трудно пробираться по ним туда и тем более – обратно от разъяренного дракона. Уже этим утром Крауч и Бэгмен донесли до них суть испытания. Сириус знал, что Биллл Уизли и его команда готовы в любой момент устранить любую опасность. Но его безумно волновал тот факт, что можно попросту не успеть. Он аккуратно спросил Грюма, а Грюм, вопреки ожиданиям, орать не стал, а передал вопрос людям из Министерства, возможно ли им находится внутри барьера и оказывать помощь, не дожидаясь приказа. Бэгмен дал им такое разрешение, Крауч же промолчал.

Сириуса донимал сильный запах Азкабана. Он провел месяц в попытках выяснить, что сопровождает этот запах. Ему даже пришлось отправиться в тюрьму, чтобы выяснить, является ли этот запах индивидуальным или сопровождает всех, кто заключен там. Он попросил для вида журналы посещений и листал их без особо интереса. Однако он обнаружил там больше, чем рассчитывал. Оказалось, что некогда в Азкабане содержался сын Крауча. Но, судя по остальным записям, он погиб этой осенью. Сириусу нужно было возвращаться в замок, если он не хотел, чтобы Грюм уличил его в самостоятельном расследовании, однако Сириус очень хотел запросить судебное дело над Барти Краучем-младшим.

И теперь Сириусу не казалось, что в Хогвартсе присутствует посторонний. Он это знал точно. Но вся проблема в том, что из Азкабана, по официальным данным, никто не сбегал. Оттуда также никого не выпускали. Тогда как мог появиться этот запах? Ему требовалась помощь Кингсли, и он отправил ему сову. Ответ, предупредил его аврор, придется ждать долго.

Наконец, ближе к обеду, все приготовления были готовы. Грюм подозвал к себе Сириуса и Тонкс, после чего велел лично привести иностранных чемпионов. И, конечно, Сириусу досталась Флер. Он начинал привыкать к ней, а это было совершенно не сложно, учитывая, что Гарри и Тонкс дружили с ней. Поначалу ему казалось это странным, однако после того, как Ремус предъявил ему обвинения в том, что он собирает себе стаю и эгоистично хочет владеть дружбой этих людей, Сириус смирился. И все же эта блондинка упорно оказывалась в поле его зрения! Она была, безусловно, крайне хороша собой, и если поначалу Сириусу было не до того, чтобы разглядывать девушек, то сейчас он замечал ее уже по другой причине.

Сириус отправился за ней сразу после обеда. Никто из чемпионов на нем не присутствовал, и это было понятно. Когда Флер вышла, она была похожа на призрака. Ее страх был ощутим. Сириусу показалось лишним что-либо говорить ей, чтобы она не впала в истерику. Он только проводил ее до самой палатки. О своем обещании ей Сириус отлично помнил, но напоминать ей сейчас было бы глупо. Она меньше всего сейчас думала о его защите. Но сказать хотелось, хотя бы для того, чтобы успокоить свою совесть. Отчего-то Флер заставляла его беспокоиться больше, чем Невилл. Должно быть, потому, что он был уверен в Невилле на все сто после долгих тренировок.

Но его слова вообще никак не сказались на Флер. Она даже не обернулась, хотя Сириусу хотелось бы, чтобы она видела в нем защитника. Она зашла в палатку, и Сириусу ничего не оставалось, кроме как отправиться к своему посту. Он добровольно выбрал место, наиболее близкое к заветному кругу с яйцом. Находиться там было опасно, однако Сириус всегда выбирал именно самое опасное.

Он наблюдал за хитрым способом Диггори отвлечь внимание дракона собакой, в которую он превратил камень. Пожалуй, Сириус поступил бы точно так же. Однако дракон не до конца отвлекся, и все же опалил Диггори. Срочное спасение ему не требовалось, так что его после выполнения задания просто забрала к себе мадам Помфри.

Следующей вышла Флер. Даже со своего места Сириусу было видно, насколько ей страшно. Однако она, несмотря на страх, все равно пошла вперед. Это было достойно восхищения девушкой, ведь мало кто был способен из остальных на такое. Не сразу он и остальные зрители поняли, что она хочет сделать. Она зачем-то применила чары вейлы, которые теперь ясно видел Сириус. Впрочем, он не удивился тому, что он их не замечал: в его собственной палочке был волос вейлы, а это было сродни иммунитету. Только спустя несколько минут до аврора дошло, что она пытается использовать их как резерв и усыпить дракона. У нее почти получилось, но она медлила, словно ждала, что он заснет. Но у мало какого волшебника хватило бы сил усыпить дракона полностью. И вдруг она побежала. Сириус смотрел за ней с невероятным напряжением. Он был готов сорваться в любую минуту. Он едва не отправился на спасение, когда Флер поглотила волна огня, однако она вышла из него целой и невредимой, что с одобрением встретили зрители. Ей удалось схватить яйцо, и она уже выбиралась из круга, когда случилось что-то странное. Дракон задел ее когтем – оцарапал ногу, как оказалось позже – и Флер выбиралась дальше, не обращая на это внимания. Однако по какой-то причине у самой безопасной границы она вдруг отпустила камни и полетела вниз.

Больше Сириус не думал, в сознании она или нет. Разъяренный дракон очнулся от чар и набирал воздуха для мощной струи, которой собирался наказать Флер. Она лежала без движения, вероятно, потеряв сознание. Это были те секунды, за которые так волновался Сириус. Остальные еще думали, что она поскользнулась и встанет, однако Сириус уже знал, что все выглядело не так. В облике Бродяги он ринулся вниз, прямо к центру, быстрее, чем дракон заметил бы его. Он успел выставить самое мощное Протего, на которое был способен, за секунду до того, как жгучий огонь поглотил бы его и Флер. Только к этому моменту команда Билла Уизли скрутила дракона. Сириус не стал ждать помощи: он поднял девушку на руки. Ему некогда было смотреть на нее, однако одно ему бросилось в глаза: ее кожа стремительно желтела.

Почему-то, кроме мадам Помфри, на этот Турнир не позвали колдомедиков. Вокруг все вставали со своих мест, куда-то бежали, кого-то звали. Уже у выхода, в той самой палатке, его ждал Гарри. Он обладал той же проницательностью, что и отец. На выходе из палатки мадам Помфри успела крикнуть ему, чтобы нес ее в лазарет. Краем глаза Сириус видел и Снейпа, что-то говорившего его сыну.

К тому моменту, когда Флер в грязной одежде лежала на койке в Больничном крыле, вокруг уже собралось достаточное количество народу. Мадам Помфри пыталась привести ее в чувство, однако Флер не реагировала ни на прикосновения, ни на звуки, ни на запахи зелий. Все только и говорили, что о ее желтой коже. Гарри зачем-то взял ее за руку. Оказалось, что он считал пульс. Снейп вывел каким-то непонятным заклинанием в воздух над кроватью какие-то цифры. Они падали.

– Нужно взять кровь, у нее, возможно, гемолитическая анемия,– услышал он непонятные слова от своего сына. Снейп послушно взял ее кровь. И снова какие-то непонятные параметры, цифры в воздухе. Гарри ткнул пальцем в какие-то. – Вот! Господи, они так быстро падают…

– Что случилось? – в лазарет вошел Дамблдор. Из коридора кто-то кричал, пытаясь пробиться к ним. Минутой спустя Люпин привел крайне запыхавшуюся Гермиону.

– Гарри, кровь вейлы несовместима с любой частью валлийского зеленого дракона, даже его роговыми чешуйками! Их нужно удалить, – задыхаясь, проговорила она, вытаскивая книгу, такую же древнюю, как и Дамблдор.

– Но у нас нет здесь ничего, что могло бы помочь очистить ей кровь, нужно открывать канал через каминную сеть в больницу святого Мунго, – хлопотала вокруг Флер мадам Помфри.

– Слишком быстро нарастает билирубин, мы просто не успеем, – возразил Гарри. – Нам нужно что угодно, что защитит ее кровь и остановит эту реакцию! У нас есть минут пять или больше, потом она перестанет дышать, – произнес он в гнетущей тишине. Все смотрели на Снейпа – он нехотя кивнул, подтверждая слова мальчика.

– Северус, есть ли у нас то, что поможет этой девушке? – Дамблдор был единственно спокойным в их компании.

– У меня нет, – покачал головой Снейп. – Мы можем влить ей любое зелье, восполнить кровь, но в теле вейлы половина – она же наполовину вейла? – опять вступит в реакцию и все начнется заново.

Гарри что-то тихо сказал Снейпу. Тот покачал головой, Гарри настаивал, пока Снейп не ответил ему достаточно громко:

– Мы не можем использовать кровь оборотня, мы не знаем, передает ли она это проклятье так же, как укус, – Сириус посмотрел на Люпина. Тот, в свою очередь, смотрел на девушку.

– Но иначе она умрет! В ней половина вейлы, значит, для полноценной сущности волка не хватит места! – Гарри практически орал.

– Гарри, это не нам решать, – возразил ему вполне спокойно Снейп. – Да, кровь оборотня способна ее спасти, но и навредить – тоже. Нам нужен ее родственник, который даст нам на это разрешение.

– Две минуты! – отчаянно пробормотал Гарри. – Папа, пожалуйста!

Сириус посмотрел на сына. Сын был зеркальным отражением того, что творилось в душе Сириуса. Он обещал ей, что никто не пострадает. Значит, ему и принимать это решение.

– Я возьму ответственность на себя. Если Ремус согласен, то мы должны ее спасти любым способом, – Сириус протянул руку со своим идентификационным номером аврора Дамблдору, тот коснулся его палочкой. У аврора была право решать в подобных случаях, только было необходимо засвидетельствовать его решение. Если его решение приведет к смерти или иному страданию, которое будет основанием для суда, Сириуса посадят. Причем мнение Флер не будет играть никакой роли, Сириус будет отвечать перед ее родителями.

– Берите, – протянул руку Ремус.

Снейп выгнал всех из помещения. Один Сириус наградил его таким взглядом, какой Снейп решил не выносить и просто отошел. Они с мадам Помфри готовили Ремуса для взятия у него крови. Гарри считал на листке пергамента, сколько ему нужно отдать, чтобы остановить процесс. За несколько секунд до того, как возникла какая-то критическая цифра, которую Гарри так усиленно контролировал, кровь Ремуса уже оказалась в ней. Несколько минут все молчали, напряженно наблюдая.

– Что здесь происходит? – двое колдомедиков в белых мантиях прошли в Крыло под предводительством Бэгмана. – Что вы делаете? Кто это разрешил?

– Я разрешил, – тяжело произнес Сириус. Он пересказал все, что здесь произошло. Бэгман смотрел на него, как на сумасшедшего.

– Вас же отдадут под суд, – пробормотал тот.

– Только если она умрет или станет оборотнем. Но даже в последнем случае я буду чист перед своей совестью, – отрезал Сириус.

– Смотрите, работает! – Гарри указал на цифру. Она действительно падала.

– Теперь можно и остальные давать, – облегченно вздохнула мадам Помфри.

– Что это значит? – спросил Сириус у сына. Гарри посмотрел на него сосредоточенно:

– Это значит, что сейчас она не умрет. Но я понятия не имею, что будет дальше. И никто не имеет.

**

Сириус остался в Больничном крыле даже тогда, когда ушел Снейп, дав мадам Помфри четкие указания. Гарри был измотан до последнего, и сам Снейп выгнал его несколько часов назад. Несмотря на то, что цифры анализа крови нормализовались, Флер не приходила в себя. Она больше не была желтой. Мадам Помфри заботливо вытерла Флер от грязи и переодела в больничную рубашку, выгнав предварительно Сириуса за ширму. Однако он все равно вернулся после. Он занял место в кресле рядом с кроватью Флер, задумчиво смотря на нее. Без сознания она выглядела еще более уязвимой, более беззащитной, чем обычно. Светлые волосы мадам Помфри заплела в косу. Ее левая нога была забинтована – царапины не закрылись даже после обработки зельями. Их зашили, а затем забинтовали.

– Сириус, – в импровизированной палате вдруг возник Ремус.

Сириус не заметил, сколько прошло времени. Казалось, все случилось только что. Оказалось, он сидел здесь уже три часа.

– Тебе нужно поесть и отдохнуть. Испытание продолжат завтра, – Ремус коснулся плеча Сириуса. – От того, что ты сидишь здесь, лучше ей не станет.

– Я обещал ей, что никто не пострадает, – повторил Сириус. – Какова теперь цена моему слову? – Ремус молча сжал его плечо. – А если она не очнется? Что я скажу ее родителям? Что это я убил ее?

– Сириус, сейчас это уже не исправить. Пожалуйста, пойдем со мной, – Ремус попробовал уговорить его еще раз. – Ты не сможешь просидеть здесь всю ночь.

– Спорим? – хрипло спросил его Сириус. – Я виноват, и мне решать, что мне с этим делать.

========== Часть 14 ==========

Флер не сразу поняла, что ее глаза открыты. Вокруг было невероятно темно. Однако спустя какое-то время ее глаза привыкли к полутьме, и она различила белые ширмы, ограничивающие пространство ее палаты, тумбочку и собственно саму кровать, на которой лежала. Она видела все нечетко, словно ее зрение вдруг сильно испортилось. Но чуть позже Флер поняла, что до смерти хочет пить. Жажда заставила ее сесть на кровати, хотя до этого у нее не получалось пошевелить ни одной конечностью. Голова кружилась, и Флер что есть силы вцепилась в матрас, пытаясь удержаться. Но сил было мало. И так хотелось пить. Она застонала. Получилось глухо, но кто-то же должен был услышать!

– Черт, что за,– темная тень на кресле вдруг ожила. Флер вздрогнула от неожиданности. – Флер! Ты в порядке? – Сириус за какую-то секунду оказался возле ее постели. – Слава богу, – Флер вдруг оказалась притянутой за плечи к аврору. Сириус был невыносимо горячим, а его объятие, безусловно, повергло бы Флер в эйфорию, если бы она так отчаянно не хотела пить.

– Пить, пожалуйста, – пробормотала она. Губы были такие сухие, что их с трудом можно было разлепить. Сириус хлопнул себя по лбу и скрылся на секунду за ширмой. Вскоре он уже протягивал желанный стакан. Он помогал Флер держать его, потому что ее руки не слушались. Флер пила так жадно, как никогда в жизни. Вода была невероятно вкусной. С каждым глотком Флер становилось лучше. Наконец она выпила весь стакан, тяжело дыша. Она ничего не понимала: где она? Воспоминания возвращались медленно, но все же возвращались.

– Что случилось? – смогла наконец произнести Флер. Голова все еще кружилась, и Флер нужно было опереться на что-нибудь. Она пыталась поставить руки на кровать, но ладони съезжали по простыне. Ей не хватало сил удержаться. Могла ли она представить, что ее беззащитное положение настолько подействует на Блэка? Сириус присел на край кровати, позволяя Флер опереться о его плечо. Еще никогда она не была так рада своему плачевному состоянию. Под плотной тканью его аврорской формы чувствовался жар его тела.

Сириус рассказал ей, что произошло. Флер слушала и не могла представить, что она оказалась фактически на краю смерти. Да, она чувствовала себя крайне плохо, кожа чесалась, а кости ныли, но это же и при простуде бывает, не при клинической же смерти! И хотя Сириус рассказывал без всяких эмоций, Флер ясно представила, как волновался он и как волновался Гарри. Значит, она им обоим дорога?

– Я ведь обещал, что никто не пострадает, но обещание свое не сдержал, – он рассказал ей и о своем решении. Флер несколько расстроилась: значит, все дело в обещании? Но какая разница, в чем, если он здесь, ждал всю ночь и защищает от всего сразу! Она таяла внутри. Что он там говорил о крови оборотня? Она оборотень? Но Флер совершенно ничего нового в себе не ощущала, кроме жгучего желания попросить повторить объятия, потому что в первый раз она мало что поняла, так как страшно хотела пить.

– Мне пока не хочется никого кусать, – у Флер получилось изобразить улыбку.

– Лишь бы это сохранилось и в полнолуние, – было что-то магическое в этой ночи, то, что заставило их сидеть на одной кровати, то, что ярко показало ей, насколько Сириус волновался за нее. Он спас ей жизнь. Плевать, если она теперь оборотень. Плевать, если нет. Главное, что она жива, и то, что ее жизнь так самоотверженно спас Сириус своим решением. Она осторожно сжала в руке ткань его мантии. Она так отчетливо вспомнила его полуобнаженным, что наверняка бы сгорела от стыда от своих мыслей.

– Спасибо, Сириус, – от всего сердца произнесла Флер. Аврор посмотрел на нее исподлобья, после чего аккуратно снял ее руку со своего плеча.

– Тебе нужно поспать, завтра у тебя много гостей, – Сириус начал подниматься с кровати. Волшебство этой ночи вдруг подтолкнула Флер на совершенно импульсивный поступок: она поймала руку аврора и потянула его на себя. Стоило Сириусу склониться к ней, как она тут же сцепила руки за его шеей. От него пахло совершенно одуряюще чем-то резким и одновременно как будто свежим, а короткие кудрявые пряди щекотали ей нос. Она похищала жар его тела, не представляя, как вдруг она оказалась способной на такое. Она была словно сумасшедшая в тот момент. Ей было все равно, как Сириус отреагирует, но напряжение нескольких месяцев требовало своего. Блэк не сопротивлялся.

– Спасибо, – произнесла еще раз Флер. За то, что появился в ее жизни. За то, что показал, что ей пора взрослеть. За то, что спас ей жизнь. Ей невыносимо не хотелось отпускать его, однако выбора не было. Сириус отстранился, и Флер с облегчением поняла, что он не разозлен ее поступком. Ей так хотелось, чтобы он понял безо всяких слов, что она испытывает к нему, но это было невозможно.

– Отдыхай, – и Сириус ушел из ее импровизированной палаты. Флер разочарованно вздохнула: ей мгновенно стало пусто без него. Волшебный момент объятия и второй шанс подсказали ей, что жизнь коротка, и нужно действовать. Какой бы глупой влюбленной дурой она себе не казалась, она понимала, что растущее в ней чувство гораздо сильнее обычной девичьей симпатии. Только лишь обняв Сириуса, Флер хоть отдаленно начала понимать то, что Фрэнсис сказала ей о готовности отдать себя целиком. Она была готова принять все, что составляло жизнь Сириуса, оставить свою навсегда, лишь бы иметь возможность в любую секунду получить его поддержку.

Усталость взяла свое. Флер зевнула и легла на кровать. Сон не заставил себя ждать.

**

Гарри зевнул. Потом еще раз. Он хотел сходить к Флер, но отец поймал его возле самого лазарета. Он сообщил Гарри, что Флер только недавно уснула, и ее не стоит сейчас беспокоить. Гарри слегка расстроился, ведь ему не терпелось похвастаться своим участием в ее спасении. Вчера он переживал за Флер больше, чем мог себе представить. Он отлично видел, что и его отец невероятно сильно беспокоился за нее. Флер оказалась слишком важна для них обоих.

Пришлось вернуться в гостиную. После обеда здесь собралось непривычно много народу: на улице лил дождь, и оставшиеся два испытания с драконами снова перенесли. Гарри занял место на полу рядом с пишущей что-то Гермионой. Она поспешно прекратила писать и положила листки в книгу. Однако она ничего не сказала Гарри, и мальчик начинал к этому привыкать. По правде говоря, эта Гермиона нравилась ему гораздо больше.

Гарри со вздохом достал свой конспект. После проверки Гермионой конспект выглядел почти идеально, но Гарри все равно казалось, что Снейп увидит здесь чужую руку. Он снова и снова перечитывал выученные факты, теперь отлично разбираясь в прочитанном. Он начинал думать, что методы Снейпа не настолько неадекватные, насколько он привык думать.

Он отвлекся, когда в гостиной появился Уизли. Только лишь его рыжая шевелюра привлекла его взгляд, как Гарри напрягся. Весь чертов месяц он тренировался с отцом и профессором Люпиным в надежде, что однажды он сможет дать отпор Рону. После всех этих тренировок Гарри чувствовал себя увереннее, однако образ Рона укрепился давным-давно. Он внимательно следил краем глаза за своим заклятым врагом. Он сразу понял, что Рону скучно. Он и его свита из Дина и Симуса мешали младшекурсникам до тех пор, пока им это не надоело. И тогда Рон направился к Гарри, по крайней мере, мальчик так думал.

Но вдруг Рон остановился. Он вырвал какие-то листочки из книги, которые, как вдруг вспомнил Гарри, спрятала Гермиона. Его разобрал смех, и он забрался на стол, прокашлявшись:

«Скажи, зачем ты появился?

Пришел ты как незванный гость,

И ураганом в жизнь вломился,

И все сумбуром понеслось.

Скажи, зачем ты появился,

Откуда и зачем пришел?

Я не поверю, что влюбился

Скорее просто снизошел.»*

Гермиона вскочила, пытаясь добраться до Рона. Она в ярости пыталась прорваться через Дина и Симуса, но те ржали, как кони, и не пускали ее. Гарри встал на ноги.

– Грейнджер, кому ты нафиг нужна, ты себя в зеркале видела? – издевательски произнес Рон, размахивая листочками.

– Эй ты, – громко сказал Гарри, обращаясь к Рону. Вокруг засвистели и захлопали. – Палочку доставай.

– Смотрите, кто открыл свой рот, – протянул Рон со смешком, спрыгнув со стола. Он подошел к Гарри, намереваясь, вероятно, толкнуть его. Однако Гарри легко увернулся. – Зачем мне доставать свою палочку?

– Чтобы я победил тебя вооруженного, – ответил Гарри. Рон громко и натянуто засмеялся. – Пойдем выйдем, – он первым направился к выходу из гостиной. Отец предупредил его, что выбор места сражения тоже определяет его исход, а потому Гарри надеялся, что сбитый с толку Рон пойдет за ним.

– И что, ты кинешь в меня котел? – фыркнул Рон за его спиной. Похоже, что он принял условия игры. Гарри шел и настраивал себя на нужный лад. Столько тренировок, столько попыток, он просто не мог проиграть. Наконец, он остановился в одном из широких коридорных тупиков. Гарри развернулся. Рон непонимающе топтался на месте. За ним собирались гриффиндорцы, охочие до предстоящего шоу. Гриффиндорцы закрыли собой вход в этот тупик, а потому помешать им никто не мог. Гарри встал боком, наставив палочку на Рона. Тот помялся, но неуверенно позу повторил. Отец предупреждал его, что, скорее всего, Рон умеет только болтать, а потому победить его будет не так сложно.

– Левикорпус! – вдруг заорал Рон, нелепо размахивая палочкой. Гарри легко провел палочкой, отражая заклинание великолепным и прочным Протего.

– Локомотор мортис! – тихо проговорил Гарри, повторяя выученный от Люпина трюк. Он вытянул руку вперед, проворачивая ее по часовой стрелке, в результате чего заклинание щита перешло на его руку. Палочка же оказалась свободна. Рон нелепо упал на спину, размахивая руками. Он матерился. Наконец он умудрился повернуться и выкрикнул заклинание, которое Гарри слышал в первый раз. Его лицо было перекошено от злости. Это заклинание вызвало возмущенный ропот со стороны гриффиндорцев, послышался крик Гермионы.

Гарри услышал металлический звук. Он без труда понял, что в основе этого заклинания было что-то режущее и невероятно опасное. Гарри выбросил вперед руку со щитом, посылая под прикрытием палочкой сильную волну воздуха в знак противодействия. Его заклинание поглотило заклинание Рона, но не до конца. Щит в руках Гарри задрожал, и Гарри не удержал его. Что-то задело его щеку. Горячая кровь потекла по коже, капая на воротник мантии.

– Экспеллиармус! – заорал взбешенный Гарри. Палочка Рона вылетела из его рук и ударилась о каменную стену, ломаясь и выбрасывая сноп искр.

– Чтоб ты сдох, тварь! – сумасшедше заорал Рон. Кто-то снял заклинание с его ног, и Рон бросился в ближний бой. К этому Гарри был тоже готов. Выброшенный кулак он легко отвел предплечьем, как учил его отец. Ответный удар был быстрым и экономным, Гарри отлично владел всей рукой, а не выбрасывал вперед один лишь кулак. Раздался отвратительный хруст, и Рон снова заорал, на этот раз от боли. Гарри без труда толкнул его, и тот шлепнулся на задницу, заливая кровью собственную мантию.

– Так будет каждый раз, когда ты посмеешь открыть рот в сторону меня или моих друзей, – Гарри посмотрел на Рона сверху вниз. И этот слабак унижал его все эти годы? Но почему же до сих пор Гарри не приходило в голову просто попросить отца и Люпина? Он давно бы осадил этого психа.

Гарри вышел из этого тупика. Он услышал, как взволнованная МакГонагалл разговаривает с кем-то, кто стоял в самом конце толпы:

– … что там происходит? – кудахтала она.

– О, торжествует справедливость, – ответил Сириус. – Не волнуйтесь, профессор МакГонагалл, я прослежу, чтобы все обошлось без травм, – он за локоть отвел декана Гриффиндора в сторону. – Просто Гарри учит Рона хорошим манерам.

– А как же, там же драка, – бормотала профессор. – Но Гарри молодец, – вдруг хитро добавила она, после чего быстро ушла в сторону своих комнат.

– Отец! – Гарри побежал к Сириусу. Он так хотел, чтобы отец оценил его успехи.

– Молодец, парень, – Сириус хлопнул ладонью по его ладони. – Отличный удар, я горжусь тобой, – Гарри расцвел, не в силах сдержать улыбки. Теперь он понимал, что никто до сих пор не мешал ему стать таким же крутым, как его отец, только собственная неуверенность в себе. – По-моему, с тобой хотят поговорить, – Сириус кивнул за спину Гарри. Мальчик как раз протирал очки, обернувшись. Студенты Гриффиндора шли мимо, обратно в гостиную, кто-то поздравлял Гарри, кто-то просто молча проходил, кто-то матерился.

– Спасибо, Гарри, – он плохо видел без очков, но по голосу и общим чертам узнал Гермиону. Он дернулся, когда Гермиона коснулась его щеки: боль Гарри начал ощущать только сейчас. Гермиона прошептала какое-то заклинание, и кровь исчезла. Гарри хотел ответить ей, когда девочка вдруг прижалась губами к его губам. Он перестал воспринимать окружающее. Его окутал приятный запах его духов, волосы задели скулы, а прикосновение губ было необычайно нежным и приятным. Вдруг она отпрянула и убежала что есть сил. Гарри поспешно надел очки.

– Тебе хоть поцелуй достался, меня за спасение только обняли, – фыркнул Сириус. Однако насмехаться над красным, как рак, сыном не стал. – Пойду отведу этого кадра в лазарет, – он направился к злому, как черт, Рону, пытавшемуся остановить кровь. Мальчик зло посмотрел сперва на Гарри, затем на Сириуса, после чего молча отправился за аврором.

Гарри все еще пребывал в легкой степени шока. Он совершенно не ожидал от Гермионы такого поведения. И тем более он не ожидал, что поцелуй покажется ему настолько приятным.

**

Флер проснулась, когда ее разбудил громкий голос, зовущий ее по имени. Оказалось, что к ней прибежала крайне взволнованная Гермиона. Она выглядела так, словно сама встретилась с драконом и бежала от него много километров. Ее щеки были пунцовыми, а глаза настолько блестели, что Флер испугалась, все ли в порядке. Она мгновенно села на кровати – после литров зелий, выпитых этим утром, она чувствовала себя гораздо лучше – и спросила Гермиону, что произошло.

– Я его поцеловала, – пробормотала девочка. Она была готова заплакать. – Гарри. Я его поцеловала.

Ее прервали громкие крики из-за ширмы. Флер тяжело спустила ноги с кровати и осторожно сделала шаг. С помощью Гермионы она смогла выглянуть: на одной из коек сидел тот рыжеволосый парень, вечно донимавший Гарри и саму Флер. Выглядел он ужасно: вся его одежда и лицо было испачкано в крови, а вместо носа – огромный кровавый отек. Он страшно гнусавил, и было трудно понять, что он кричит. Однако там явно было что-то про Гарри и про то, что Сириус, спокойно стоявший рядом, его покрывает. Блэк безучастно смотрел на мальчика, ожидая, пока мадам Помфри освободиться и займется им.