Текст книги "Бесконечная история (СИ)"

Автор книги: Sgt. Muck

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– Ты прав, такую дамочку приглашать на свидание не стоит, – Габриель шустро вытащил откуда-то огромное махровое полотенце. – Сейчас будет больно, – предупредил он Сэма и холодным прикосновением руки приподнял пострадавшую его ногу за голень и завернул в полотенце, коленом отодвигая тазик с водой. Прикосновение ткани заставило Сэма поморщиться, но и только – холод лишал кожу чувствительности.

– Она меня утомляет, – пожаловался Дин. – Боже, Кас, ты мог бы сразу вылить весь этот таз мне в трусы, не находишь? – наконец высказал он все, что думает об этом лечении. Кас случайно заткнул ему рот тряпкой.

– Ой, я не хотел, – совсем уж пал духом ангел и срочно отнял мокрую тряпку, вообще-то, большую размером. Дин облизнул мокрые губы и подул на такую же мокрую челку.

– Я ж говорю, проще было в унитаз головой, – заключил он. – Да нет уже крови, заклеивай.

– Сейчас, Дин, – послушно кивнул Кастиэль и полез за огромных размеров пластырем. Все сегодня было каким-то… огромным.

– А блинчиков мы так и не попробовали, – вздохнул Дин, потирая урчащий живот. Габриель посмотрел на него в немом удивлении. – Что ты смотришь на меня, как на объявление о конце «Санты-Барбары»?

– Я хотел то же самое сказать, – совсем уж тихо ответил тот и очень осторожно вытер покрасневшую и местами уже посиневшую кожу над ступней Сэма. – Кас, заклеить нос – значит заклеить то место, что было разбито. А не ноздри.

Дин, дыша ртом, пытался жестами показать Касу, что он идиот. От возмущения и неожиданности он забыл, как следует высказать это без слов. Совсем уж смутившись, Кастиэль переделал спешно и ретировался в ванную, сверкая помидорными щеками.

– Ты бы помягче с ним, Дин? – заметил Сэм с молчаливого разрешения Габриеля. Тот прикинулся немой медсестрой и колдовал себе что-то на полу, раздраженно шепча кому-то. – Он ведь старается.

– Не его вина, что он не такой шикарный, как я, – влез все-таки архангел, за что схлопотал легкий подзатыльник от Сэма. Младший Винчестер в шоке глядел то на него, то на свою руку. Габриель надул щеки. – Понял, понял, сама вежливость и политкорректность, молчу уже.

– Помягче с ним… Не школьница сопливая уже, – пробурчал Дин, потирая скользкую поверхность пластыря. – Хоть брутально выгляжу с перебитым носом?

– Особенно брутально ты сломал его о мою тазовую кость, – вставил слово Габриель, борясь с новенькой коробочкой неизвестно чего.

– Об пол. И просто разбил, – спросил Дин.

– О кость, причем я даже не шелохнулся, – хвастался Габриель, выдавливая на руку какой-то прозрачный гель. – Сейчас будет либо холодно, либо больно. Понятия не имею, что именно, но звучит угрожающе и как в медицинском кино.

– Давай уже, а то по дивану растекусь, – фыркнул Сэм. – Только нежно.

Дин изобразил сильную тошноту и пошел искать Кастиэля в той самой ванной. Он понятия не имел, что нужно делать, что можно делать и как вообще вылезть из таких ситуаций. Разговаривать о всякой фигне на фоне общего стресса ему вообще-то нравилось. Так было… проще.

Сэм тем временем жалел о сказанном. Он жалел уже в тот миг, когда Габриель многообещающе улыбнулся… И принялся размазывать гель по пальцам, чтобы не все сразу стекло по ноге. В два движения, крайне медленных, крутя руками и так, и эдак, он помедлил, прежде чем провести измазанными пальцами невесомо по почти скрывшейся в опухоли косточке. Очень длинными пальцами. И чертовски холодными, по успевшей нагреться коже, так одновременно больно и хорошо. Сэм закусил губу и думал о том, что перед ним на одном колене стоит архангел и весьма заботливо бинтует. Эта мысль радовала не так, как то, как он это делал. Обняв одной ладонью за голеностоп, он уверенно, хотя и осторожно, втирал болеутоляющую и снимающую опухоль мазь, поглядывая на Сэма исподлобья. А еще он молчал.

Из ванной донесся какой-то шум, а потом удивленные вскрики и дружные маты.

– Вы там живы? – рискнул поинтересоваться Габриель, отводя взгляд и руша весь момент. – Если нет, то можете не отвечать!

– Все… нормально, – с пыхтением ответил издалека Дин, справляясь с чем-то тяжелым.

-Какая жалость, – огорчился архангел и достал из бездонного кармана бинт. – Жаль не гипс, мы бы оставили пару автографов..

– Мне было бы стыдно ходить с рисунками голых баб на сломанной ноге, знаешь ли, – отнекивался Сэм.

– Ты хорошо меня знаешь, – притворно-обиженно заявил ему Габриель. – Дай руку, – и он принял его к себе, заставив упереться в грудь больной ногой. Сэм поморщился.

– Сам потянешь плохо, а надо вернуть в нормальное положение, как при ходьбе, – решил великодушно объяснить ему архангел. – И можно о меня опереться, я уже не сломаюсь, проверяли сегодня…

Сэм покраснел. Поза ему не нравилась, но вряд ли бы кто-то стал его слушать.

Бинт легко полетел вокруг голени несколько раз, затем наискосок под стопой и наверх, вновь вокруг и вновь вниз, вновь под и вновь наверх, каждый раз рисуя «восьмерку» и сильнее затягивая пострадавший голеностоп. Согревшиеся пальцы то и дело задевали кожу, запястье то и дело прижимало бинт, а где-то, под каким-то чудом чувствовавшей что-то стопой, билось сердце. У ангелов не бьется сердце.

– Если они сами этого не захотят, – поправил его Габриель по привычке, сжимая в губах один уголок бинта и оттягивая другой, разрывая на две части. Он быстро завязал их кокетливым бантиком и пылающему взгляду Сэма не уступил.

Дин вышел из ванной, подталкивая под спину вымокшего до нитки и здорово испуганного Каса.

– И где вы пропадали? – Габриель деловито складывал все использованные предметы в заведенную уже аптечку.

Кастиэль смутился.

– Ладно. Дело было так. Кас зачем-то стал набирать воду в ванну, а когда я пошел посмотреть, где он, то с размаху открыл дверь. Кас стоял к ней задницей, и по ней и получил, со всей дури улетев головой в ванну. Я кинулся за ним, но споткнулся о его гребаный плащ, и улетел примерно туда же и примерно на него же, только при этом перекатившись и плюхнувшись в ванну, которую наш гениальный ангел с перепугу осушил.

– Судьба? – нахмурившись, спросил Сэм.

– Идиоты, – ответил ему Габриель.

Каса отправили переодеваться. Своих вещей у него больше не было, а колдовать архангел напрочь отказывался, бормоча что-то про принципы Трансфигурации и размахивая невидимой волшебной палочкой. Пришлось ангелу собирать по сумкам Винчестеров приемлемую одежду.

*****

– Давайте сделаем вид, что мы нормальные и адекватные люди, – наконец призвал Габриель к порядку громко разговаривавших, предпочтительно матом со стороны Дина, братьев. Ситуация в самом деле требовала решения, как бы они не любили, на удивление единодушно, не выбирать.

– От нормального и адекватного слышу, – мгновенно переключился на него Дин. Но, не увидев привычной усмешки, веселости и прочих атрибутов трикстерского образа, он посерьезнел. – Сперва ты рассказываешь про ваши игры в «остаться в живых», – Габриель в ту же секунду вздумал, было, перевести тему, как старший Винчестер применил самое страшное оружие. – Пожалуйста.

– Спасибо, – только на это и хватило архангела. – Представь, что весь мир заставляет тебя… А, ну да. Вспомни, как тебя заставляли убить собственного брата, которого ты растил, воспитывал, авторитетно отмечал первый прыщ и выпытывал про первую девчонку. И как, убил?

Дин побелел и взглянул на опустившего взгляд Сэма.

– Лучше себя, – просто и разителен был ответ.

– Прежде чем вы перейдете к признаниям вроде «вся моя жизнь посвящена тебе» после доброго мордобоя, я все-таки проясню, что, будучи свидетелем роста и развития ребенка по имени Люцифер, я физически, морально, духовно и вообще каким-либо еще способом не могу его убить. Наше родство иного рода, нежели ваше. Для вас «убью себя ради тебя» часто пустые слова, для нас – реальная обязанность. Если ты не сберег брата, то ты не сбережешь и себя, так зачем ты такой Небесам нужен? Но это все фигня и общее заблуждение. Я просто не мог сказать младшему брату «нет», когда он захотел в новые игрушки целый мир. Единственное, что мне следовало делать – отступить и смотреть, как он будет учиться на своих ошибках. Надеяться на это. Естественно, что при этом с жизнью расставаться не обязательно, и если вдруг эта дьявольская зараза решит заявить, что фокусничает лучше меня, то я запросто поставлю его в угол и хорошенько надеру задницу за такое бахвальство,– рассказывал Габриель, зачем-то постукивая костяшками пальцев по стеклу. – Короче, я сыграл на Оскар и отошел в сторонку. Только вот и допустить, чтобы он остался в этой клетке, я не мог. Тут никаких мелодрам, – остановил он открывшего рот Сэма. – Что началось бы, если бы два главных архангела, фактически правители Небес и Ада, заперлись где-нибудь, и кому пришлось бы эту кучу дерьма разгребать? Правильно, мне. Я желанием не горю, новых знакомств заводить не желаю, так что подержал их там немного, да и выпустил под расписку и обещание хорошо себя вести.

– Это же глупо! – возмутился Дин и, от переизбытка чувств, сжал руку Кастиэля, которую тот по несчастью положил рядом на стол. – Они могут что угодно натворить!

– Пока не натворили, – пожал плечами архангел и поглядел на часы.

– И сколько длится это «пока»?

– Зришь в корень, Сэмми, – младший Винчестер даже не поморщился. – Месяцев восемь, плюс-минус пара дней, пока они по разным углам ринга отдыхали.

– То есть у Люцифера есть реальная возможность возобновить Апокалипсис! Затишье перед бурей же, лечил собственную задницу, чтобы потом с триумфом вернуться и всех перерезать!

– Утомляешь, парень, – хмыкнул Габриель. – Посмотри на это как на семейный скандал и поймешь, где в корне неправ.

– Откуда мне знать, как вы там перья друг другу выщипываете, – отвел взгляд Дин.

– Есть старший брат, – он тыкнул пальцем в Дина, – и есть младший, – и в прямом смысле слова – в плечо Сэма, ощутив напряженные мышцы. – Расслабься ты, я не кусаюсь и семейные психоанализы не провожу, за брачные скандалы не отвечаю…. – отвлекся он на секунду, а потом продолжил. – Предоставлены сами себе, средненьких как будто бы и нет, волонтерами на Земле служат и яблоки из Сада таскают. Но вот в чем отличие, старший слишком занят тем, чтобы помогать Отцу, и совсем не обращает внимания на младшего брата. А тот старшего боготворит, да, Сэмми? – он уклонился от тычка покрасневшего Сэма. – Да ладно, а пену для бритья кто тырил у него тогда, когда и бороды-то не было?

– А я гадал, куда она вечно пропадала, – вставил слово старший брат и с самодовольной ухмылкой посмотрел на младшего, ничуть не смущаясь его пылающего взгляда и широко раздутых от возмущения ноздрей.

– Старший игнорирует, но скорее не специально, просто как старший он несет больше ответственности и вынужден помогать Отцу. Кто виноват? Отец. Почему виноват? Потому что занимается фигней. Исход: люди – сволочи, грохну их всех, Отцу будет нечем заняться, он оставит в покое Михаила, и тот повезет нашу Люси в Диснейлэнд, отсюда хэппи энд, весьма эгоистичный, но все-таки вполне оправданный.

– Я думаю, это очень глупый подход, – нахмурился Сэм и нечаянно задел кого-то под столом, пытаясь устроить длинные ноги поудобнее. Задел по полной программе всех троих. Тем не менее, никто не обратил внимания.

– А знаешь почему? – Габриель выразительно посмотрел на Дина.

– Потому что я всегда за ним присматривал, хвостиком ходил и «Клеросил» всякий втирал, – закатил глаза тот. – Понял я, допустим, Люцифер резко перевоспитался и вообще решил наплевать на Михаила…

– Аж противно признавать, но ты прав. Люцифер просто… вырос. Я понятия не имею, где он может быть сейчас, – вздохнул Габриель и покосился на давно остывшую стопку блинчиков. – А нас здесь хоть как-нибудь кормят?

– Да, я сейчас, – спохватился Кас и вырвал руку из захвата Дина. Тот даже не помнил, когда успел его схватить.

– Я так и не понял, зачем нам нужен Люцифер, – Дин, поворчав, был снаряжен в поисковую экспедицию к шкафчикам на предмет чистой посуды. – Смерть же анархически настроен?

– Одно дело демократию разводить, другое – тоталитаризм с капризом на демократию, – нашелся и на это ответ у Габриеля. Он уже успел достать откуда-то карту, расстелить на весь стол и начать разглядывать ее. – Хочешь – не хочешь, а в сознании заложено. Люцифер не очень любил возиться со своими зверушками, те и выросли будто бы хозяева сами себе. Вот только на «умри» голосом хозяина все равно сохраняется рефлекс. Они никто без того, кого сейчас олицетворяет Люцифер.

– А как же… ну… Бог? – почесал лоб Сэм и отодвинул от себя край карты, свешивающийся почти до пола, где-то над районом Теннеси. – Разве Смерть не ему подчинена?

– Вы и не буддисты, чтоб Смерть избавлением принимать. Смерть – это плохо, она забирает близких, любимых, нужных, слишком рано, слишком быстро, слишком глупо. Как она может быть связана с тем, кто спасет их и избавит от грехов? Когда нельзя, но очень хочется и надо, всегда можно сделать, а потом заявить, что ты не ты, и отпечатки пальцев не твои, а чудовищно богатого шпиона, который на затерянном острове посреди Тихого Океана пережег себе линии на пальцах специально под твои. Иными словами, раз сын пошел против тебя, то он станет противоположной, бунтарной стороной, чьей радикальности как раз и соответствует идея о прерывании жизни, – Габриель склонился над центром Техаса. – Я нигде не могу почувствовать его. Он закрыт от моего нынешнего уровня. Как и Михаил. Чертовски не вовремя.

– Я не могу просить помощи у того, кто разрушил нашу жизнь, – упрямо заявил Дин, начиная распаляться все больше и больше. – Каким бы он вдруг ни стал хорошим, это не отменяет того, что мы потеряли в борьбе с ним. Отца, мать, Эллен и Джо, даже того крейзанутого Эша, а сколько невинных жизней!…

– Я возражу тебе, пока ты несешь эти драгоценные тарелки и не сможешь на меня кинуться, – протараторил Габриель, но затем вновь вернулся к серьезному тону. – Вы потеряли родных и близких не из-за него. Вам никогда не говорили, что родиться воплощением Михаила и Люцифера – это ваша судьба? Если не понятно, напиши с большой буквы. Это мог быть и не Люцифер, или даже другие архангелы, даже не та религия, вы все равно должны были родиться их отражением и сразиться за выбор пути. Их судьбы – умереть за правое дело. Которое, если подумать, исходя из вашей же морали, заключается не в том, чтобы грохнуть представляющего опасность, а наставить его на путь истинный. В общем-то, умереть за это дело должны были бы и вы, но мы решили, что миру не хватает двух клоунов… – тарелка пролетела в опасной близости от уха Габриеля. Тот поиграл бровями и пропел дразнящую песенку. – Не попал.

– Я должен вот так взять и поверить в то, что сейчас Люцифер в халате и тапочках подстригает розовые кусты, читает утреннюю газету и попивает китайский чай, сидя на веранде какого-нибудь среднего особняка с кучей служанок-массажисток и прочего? – остальные тарелки Дин донес в целости, но со звоном опустил на стол.

– Я все понял, кроме халата и тапочек, – заметил Габриель, вытаскивая карту из-под тарелок. – Короче, искать будем старыми методами.

– Это символ крутости.

– Дин, разве подстригать кусты в халате и тапочках не глупо? – спросил Кас, тыкая поочередно во все кнопки микроволновки. Громкий треск и взрыв заставил всех пригнуться, а потом с отвращением запустить руки в волосы или провести по лицу.

– Откуда. В. Микроволновке. Взялись. Яйца? – Дин пригнулся хуже всех, ровный слой яичного нечто покрывал его от макушки до талии и брызгами усеял низ штанов.

– Я не сразу понял, что это не холодильная камера, – виновато заметил Кас и с мольбой посмотрел на Габриеля.

Тот еще раз напоследок оглядел недовольные лица и щелкнул пальцами. Кухня засияла чистотой.

– Может, мы прекратим вытворять всякие глупо… – Сэм, собиравшийся об этом попросить и доселе качавшийся на стуле, грохнулся на спину.

– А, может, я просто это скажу? – потер лоб Габриель. – Нам нужен Люцифер, и чем скорее, тем лучше. Боюсь, Смерть не оценит самозащиты блинчиками, – ему даже не нужно было смотреть в окно. Жрецы уже были там.

– Он больше ценит пиццу, – усмехнулся Дин. – Я тоже.

Кас, разложив блинчики по тарелкам, глаз больше не поднимал.

*****

– Сэмми, не знаю, как тебя, а меня откровенно бесит слышать сопение этих энерджайзеров, – заявил посреди ночи Дин, довольно громко.

Сэм все равно заснуть не мог, так что особо и не возникал. К тому же, в этом он был с братом согласен – присутствие ангелов ощущалось, пусть они и молчали и звуков не издавали, но потребность проверять, все ли в порядке с ними, никуда не уходила. После дня, полного всяких маленьких случайностей и одного большого побега, завершившегося родео на кухонном масле, ему дико хотелось спать, но он не мог. Тер напряженные глаза, которые не хотели закрываться, ворочался с боку на бок, потому что вроде бы и холодно, аж все до джинс снял – не помогало. Причина оставалась только одна, удивленно на них смотрящая в две пары глаз в тот момент.

– Нам исчезнуть? – уточнил Кас, расправляя рукава рубашки и убирая со стула свой плащ. Габриель молча последовал его примеру, собрав раскиданные перед ним бумажки в одну кучку.

– Нет, – слишком быстро возразил Сэм. Затем оглянулся на такого же усталого Дина. – Вы можете просто… тоже заснуть?

– Зачем вам это? – архангел без единой эмоции смотрел на него и ждал ответа.

– Потому что мы… – начал Сэм.

– Боимся, что вы будете покушаться на нашу святую невинность, – перебил его Дин и сделал страшное лицо. – До сентиментальности не опускаемся, Сэмми. Переживать об ангелах – глупо. Не задавай глупых вопросов. Терпеть не могу, когда кто-то не спит тогда, когда сплю я.

– А как же Сэм? – заинтересовался Габриель. – Или вы…

– Мы можем заснуть, Дин, – прервал всех Кас. – Но здесь нет места. Мы должны спать в другом номере?

– Это синоним «исчезнуть», братишка. У них подсознательное желание понизить собственных ангелов-хранителей еще и до уровня плюшевого медвежонка, с которым можно поспать, – заметил архангел, поднимаясь на ноги.

– Мы можем поменяться, – почти предложил Сэм, когда его перебили два совершенно одинаковых пылающих ответа, почему-то шепотом.

– Я с ним спать не буду! – и указали друг на друга.

– Вот и проблемы нет. Все равно кровати двуспальные, каждый на своем краю. И одеяло не перетаскивает, – Сэм выразительно посмотрел на Габриеля.

– Откуда ты только знаешь, – пожаловался тот. – А чем же я буду отбиваться от разъяренной армии Подкроватья, состоящей из тапочек и ночных горшков? – и зевнул, хотя и прикрыв ладонью рот. Пропустил вперед себя неуверенного Каса, дошел до кровати и сел на край Сэма. – Простых путей не ищем.

– Кас, живей давай, я спать хочу, – Дин плюхнулся обратно на кровать из положения сидя и натянул одеяло до самого лба. Кондиционер работал как следует.

Младший ангел снял ботинки, развязал галстук и сел на свой край кровати, разглядывая неудобные манжеты рубашки. После чего расстегнул их и лег на спину, разглядывая потолок.

– На, бедный родственник, – накинул на него одеяло Дин, приподнявшись на локте. – Не храпеть, песни во сне не петь, ногами не пихаться и одеяло не тырить, окей?

– Хорошо, Дин, – он закрыл глаза и мгновенно уснул, не двигаясь. Дин посмотрел на него, как на безнадежный случай, а потом осторожно за плечо повернул на бок, чтобы было удобнее. Переругивающиеся на другой кровати Сэм и Габриель (архангелу вздумалось перелезать на свою половину кровати через Сэма, а тот был категорически против острых локтей и коленок на себе, без которых так и не обошлось) не заметили ничего. Даже внимания не обратили. А Дин, так же повернувшись на бок, разглядывал взъерошенную челку и думал о том, что чего-то не хватает. Нашел под одеялом руку Каса и подложил ему под щеку. Кастиэль не подал и виду, он просто спал. С какими-то странными отблесками мыслей Дин закрыл глаза и уснул в туже секунду.

А Габриель не был таким спокойным соседом по кровати. Он заставил Сэма отдать ему свою большую подушку, отвоевал большую часть одеяла, попинал его в возмущении и только тогда соизволил обнять подушку и закрыть глаза. Между прочим, лежал он почти на середине кровати, но переспорить извечного эгоиста у Сэма не было никакого желания. Какая разница, дальше архангел на двадцать сантиметров или на десять. Его это не остановит от вредительства сну Сэма. И младший Винчестер чувствовал, что почти готов заснуть, от ощущения, что все на месте и ни за что волноваться не надо, как что-то остановило его.

– Почему?

– Потому что подопечный для ангела-хранителя все равно, что младший брат. Не дай бог огорчить или расстроить, он не имеет права отказать, – шепотом объяснил Габриель и сильнее стиснул несчастную подушку, но глаз не открыл. – Только не злоупотребляй этим знанием, я тебе не комнатная собачка или раб какой.

– Я и не думал даже, – возмущенно ответил Сэм и повернулся на бок, лицом к архангелу. – Я не о том. Почему все идет именно так?

– Разбаловало тебя Предназначение, – вздохнул Габриель. – Шутки шутками, но сейчас все как раз идет по какому-то хаотичному пути, – он открыл глаза и посмотрел на многострадальную подушку. – Тут все идет так, как вздумалось нам. Вас быть вообще не должно, я был бы обязан где-нибудь пропадать, в особо злачных местах, а Касу следовало бы стать во главе нашего войска, я думаю. Он наиболее подходящая кандидатура на место Михаила, если бы того не стало. Да его и сейчас нет. Скорее поверю, что это он розы выращивает и чай попивает где-нибудь с женщиной, которую он назвал бы «любовью всей жизни» и прочий романтический бред, а не Люцифер. Я своего брата так не воспитывал.

– Не очень-то Михаил вроде и романтичен? – улыбнулся Сэм, представив себе такую картину. – Он больше в битвах гармонично выглядит, нежели в семейной идиллии.

– Избавь Дина от необходимости быть проще, быть практичнее, заботиться о тебе и дай свободное время, – предложил ему Габриель и посмотрел в глаза. – Думаешь, каким он станет после всех пережитых лет? Он будет романтичным просто потому, что научился ценить детали и дорожить любимыми людьми. А пока он будет слегка грубоват и хамоват потому, что все его недостатки компенсируешь ты.

Сэм не мог просто смотреть ему в глаза. Его взгляд блуждал по лицу Габриеля и подмечал вроде бы человеческие черты. Черты усталости.

– А что будет, если избавить от того же самого тебя?

– Хочешь, чтобы я от собственного занудства гроб себе сколотил с телеком и вечными запасами порно? – шепотом, хотя и с восклицательным тоном вопросил его Габриель. – Меня уже поздно перевоспитывать, я приучен быть старшим братом и болтать сутками. Я ж Посланник и все в таком духе.

– Ты такой же старший брат, как и Дин, внешне и не догадаешься, что заботишься, – заметил Сэм. У него уже закрывались глаза, но он не мог перестать расспрашивать, пока есть возможность. – Наверное, Люцифер тоже с тобой в детстве махался, – улыбнулся он.

– Примерно так и есть, – он как-то в секунду оказался рядом с младшим Винчестером, и тот оказался заключен в сильные объятия, уткнувшись носом в острую ключицу. – А так заметно?

– Очень даже, – округлил глаза Сэм. – Только можно было и предупредить, – он подвинулся и лег поудобнее, чтобы шершавая ткань рубашки в клеточку не мешала дышать. – Это тоже входит в пакет услуг ангела-хранителя?

– Только тогда, когда он заведомо сильнее, умнее и безрассуднее, – хмыкнул откуда-то сверху Габриель, разглядывая макушку Сэма. – Будь добр, заткнись уже и спи. Самому стыдно.

– Угу, – глухо ответил Сэм. А затем, поддавшись какому-то странно-веселому настроению, обнял архангела в ответ, устроив руки на спине. Тот, впрочем, уже давно отключился и ничего не чувствовал.

Судьба такой легкой жизни не любила.

*****

Дин проснулся от противного ощущения жаркой влаги на своем теле, но одновременно с ним холод, какой бывает после длительного перегрева. Он отшвырнул в сторону мокрое и липкое одеяло, очень тяжелое и жаркое, и его взгляд упал на Кастиэля. Его щеки покраснели неровными пятнами, дыхание сбилось, губы казались еще более сухими, чем прежде, а на мокрый лоб прилипли черные пряди. Его кожа странно блестела, а лоб был нахмурен. Немного времени потребовалось Дину, чтобы понять, отчего ангел выглядит так странно. Отчего он сам чувствует, как скован потом его лоб, как пересохли губы и тяжело дышать. В номере стояла редкая духота, даже не просто духота, но настоящая жара, сухая и неестественная.

Дин спустил ноги с кровати, морщась от того, как к ногам липнут джинсы, ставшие мокрыми и даже тяжелыми. Он потер затылок и почесал шею, где волоски раздражали нежную кожу. Очевидно, что эта проблема связана с кондиционером, допотопным и тихо жужжащем где-то в углу комнаты. Он всегда моргал, подавая признаки жизни, но сейчас был полностью мертв и тих. Техника была ненадежна, и весеннее тепло умудрилось пробраться в номер. Прохладной ночью.

Дин решил открыть хотя бы одно окно. Дернул раз, другой, третий… Они не поддавались, хотя все защелки были открыты. Он опробовал все, прежде чем понял – их заперли, чтобы сделать два ангела-гриль и бифштекс из них с братом. Дин ненавидел жару, хотя вырос в одном из самых теплых штатов, оттого злость поднялась в нем быстрее обычного. Он думал, оглядывая Каса, замотанного во все эти свои тряпки, а затем перевел взгляд на кровать брата. Сэм, недолго думая, одеяло сбросил на пол, для надежности, а сам раскинул длиннющие конечности по всей кровати, надеясь увеличить площадь тела, которой можно было поймать прохладу. Меж его раскинутой руки и ноги клубочком свернулся Габриель, чей вид никак не говорил о том, что он лежит в комнате с сорокаградусной температурой. Голову он положил на руку Сэма, а колени подтянул к груди, да так и спал. Сэма жара тоже вроде и не волновала, только морской звездой растянулся, а в остальном спал, как младенец. Тренировки в далеком детстве среди огня точно не прошли даром.

А еще воздух продолжал накаляться.

Дин грохнул пару-тройку кастрюль со стола на кухне. Оглушающий звон еще эхом отдавался в комнате, а архангел и ангел уже стояли на ногах, полностью готовые к любой битве. Сэм сидел на кровати и непонимающе тер глаза. С его лба струился пот.

– У нас бесплатная внеплановая сауна? – поинтересовался Габриель, разобравшись, в чем было дело. Он расстегнул три пуговицы на рубашке, хмурясь и гипнотизируя кондиционер.

– Искусное приготовление блюд из человечинки, – хмыкнул Дин. – Если мы в ближайшее время отсюда не выберемся, нам грозит сперва тепловой удар, а потом еще много всяких неприятных неожиданностей.

– Ты бы не стал нас будить, не будь все так плохо, – зевнул Сэм. Со сна он плохо понимал, в чем дело. – Габриель, цепочка, – нашарил он рядом с собой украшение.

– Спасибо, – кивнул Габриель, забирая ее из рук Сэма. Тот с подозрением окинул архангела взглядом.

– Это тоже пакет услуг? – уточнил он. – Тянет на комнатный холодильник.

Габриель в ответ сделал ему страшные глаза и подергал ближайшее окно с нечеловеческой силой. Оно тоже было нечеловечески упрямо.

– Дверь?

– Не проверял, – и тут же исправил это дело. Она шаталась, скрипела, трескалась, но не поддавалась.

Кастиэль глубоко вздохнул и этим привлек к себе внимание. Он уже не краснел, только бледнел нехорошо и медленно, на ощупь, опускался на кровать.

– Я думал, ангелам плевать на окружающую обстановку? – заволновался Дин, пытаясь на кухне открыть кран холодной воды.

– Только не тогда, когда она накалена магическим путем. Ну, или настроена вообще на всех относительно живых и разумных, – Габриель в секунду оказался рядом с Кастиэлем, двумя пальцами за подбородок поднял его голову и заставил посмотреть на себя. Кас не мог сконцентрировать взгляд и полностью открыть глаза. – Вообще-то любой ангел должен проходить защиту от подобной фигни, но если учесть, что в отставку он подал, еще не завершив обучение, то вряд ли Уриэль успел его этому научить. В любом случае, учиться он уже не в состоянии.

– Холодной воды тоже нет, – Дин открыл горячую.

– Выключи. Высокая влажность еще больше ухудшит ситуацию, – крикнул ему Сэм. – Сколько времени прошло с момента этой травли?

– Нагнетать температуру не так-то просто. Полчаса, не больше, – откликнулся Габриель, стаскивая с Кастиэля мокрую рубашку. – Прекрати маяться дурью и помоги уже мне, – крикнул он Дину.

Дин послушался и помог стащить рубашку с плеч сзади. Кас не мог удержать положения и практически висел на Габриеле, мешая ему его раздевать. Сэм, поглядывая на них, сосредоточенно мочил первую попавшуюся тряпку (оказавшейся потом футболкой Дина) в горячей воде, очень быстро и то и дело убирая руки, чтобы не получить ожога. Когда же с тряпки начало течь, он распахнул дверцу холодильника на секунду и засунул в морозильник эту тряпку, захлопнув также стремительно. Хлопок привлек внимание Габриеля, и он кивнул Сэму. А затем отвернулся и внимательно посмотрел на Дина.

– Я сейчас поменяю вас ролями. Ты получишь черты ангела-хранителя, а он человека-подопечного, но до конца вы ими не станете, – предупредил он его. – Руку дай.

– А так разве можно?

– Можно, но не нужно. Вы оба можете не выдержать, но скорее ты, – бесстрастно сказал Габриель, но разрешение не спрашивал. Он и так знал, что Винчестеры других предпочитают себе.

– Какая жалость, – хмыкнул Дин, а другой рукой взялся за руку Кастиэля, очень горячую и очень мокрую. – Почему он выносит это хуже, чем мы?

– Потому что люди закаляются летом. Он не прошел вообще никакой подготовки. Хватит болтать уже, – и Габриель закрыл глаза.

Дин кричал. Кричал и Кас. А Габриель молчал, хотя и морщился так, будто боль была на грани выносливости. Сэм смотрел на это и не понимал, что происходит. Почему нужно сотворить настолько серьезное, когда им угрожает только температура? Ему все еще казалось, что такой охотник, как он, погибнет только от руки твари, но остальное ему уже не грозит. Он знал, что ошибался.

Поднимался ветер, сухой, цепкий, режущий, Габриелю было не до того, чтобы сдерживать реализацию собственных сил. Он пытался поменять их местами, чтобы один мог спасти другого от перегрева на тот короткий промежуток времени, пока они не придумают, как отсюда выбраться. Не до того ему было и на тот факт, что Дин не знал, как пользоваться этими силами. Что он не мог удержать их в себе, что не знал, как управлять ими, и ветер усиливался, разбивая все хрупкое, что было в номере, сбивая с ног Сэма, который пытался подойти к ним, заполняя номер странным и очень ярким сиянием, бьющим по глазам. Голос Каса сорвался, он больше не мог кричать, только глядеть бессмысленно на потолок и не понимать ничего. Дин стиснул его руку до боли, которой тот все равно не чувствовал, и сдерживал крики. Ему было не так больно, как ангелу, который отдавал часть себя. Это было невыносимо видеть и слышать, но больше всего Сэму было страшно не за брата – они вместе выживали всегда, не за Каса – Дин не даст ему умереть, но за теряющего всякий облик Габриеля, чьи крылья и создавали это слишком яркое сияние. Они, должно быть, требовали так же много сил…. Дин выпрямился и распахнул глаза еще шире, когда за его спиной промелькнуло что-то, тоже очень напоминающее крылья. Его облик и очертания светлели с каждой секундой, и Сэму стало кристально ясно, что Габриель просто не может остановиться, как планировал. Он сделал единственное, что мог из своего положения. Утянул за плечи архангела на пол и разорвал контакт. Ветер стих, но жара все еще оставалась и продолжала расти. Архангел был без сознания.