Текст книги "Дети подземелья. Узник башни Гриффиндор (СИ)"

Автор книги: SeverinVioletta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Он отнял свою руку и закрыл глаза.

– Это я передал предсказание Лорду. Я тогда не придал ему особого значения, это был пустой бред полусумасшедшей женщины. Трудно было представить, что мой шеф примет все на веру. И о беременности Лили я не догадывался. Что меня не оправдывает, конечно. В гибели твоих родителей виноват только я. Мне не искупить своей вины. Так что ты с полным правом можешь ненавидеть меня. Я только надеюсь, что ты позволишь мне помочь тебе в сложившейся ситуации, несмотря на твои чувства ко мне. Сам ты не справишься.

Снейп встал и подошел к камину.

Я же не поверил своим ушам. Мерлин, ну почему?! Почему стоит мне поверить кому-то, довериться, как он тут же оказывается негодяем?! Директор кормил меня лимонными дольками, рассказывал о великой силе любви, а сам, не моргнув глазом, приказал практически лишить меня магии, готовил, как гуся к Рождественскому обеду. Семья Уизли относилась как к родному, Рон и близнецы спасли из заточения – и они же следили за каждым шагом и доносили директору. Вселенская доброта какая-то, с тщательно скрытыми мотивами. Насчет Гермионы я пока не знаю, но в свете последних событий не верю уже никому.

И вот теперь выясняется, что профессор Снейп, человек, которому я почти доверился, предал моих родителей. Обрек меня на сиротство. Если бы не он, у меня была бы любящая семья и никто не посмел бы использовать меня в своих сомнительных планах. Да как он посмел?! И сам же так спокойно рассказывает мне об этом! Рассказывает о своей подлости!

Стоп… Но зачем он это делает?!

Шестеренки в моем мозгу на секунду остановились, и мысли потекли в другую сторону с оглушительной быстротой.

Главный вопрос: зачем он об этом рассказал? Ведь о подлости остальных я попросту подслушал. Вряд ли Рон Уизли планировал в ближайшем будущем поведать мне о своих доносах, как, собственно, и директор, а Снейп рассказал все сам!

Не в силах больше теряться в догадках, я сдавленно прошептал:

– Зачем вы мне это все рассказали?!

– Потому что это правда, – просто ответил он.

Правда. А ведь он всегда говорил правду! Даже когда она мне не нравилась. Честно говоря, она в основном мне и нравилась, но это неважно. Ему ведь ничего ни стоило не упоминать о своем участии в гибели моих родителей. Откуда бы мне было узнать обо всем? Если бы Дамболдор и раскрыл мне эту страшную тайну, то после всего услышанного в его кабинете я бы ему не поверил. А кто еще знает? Волдеморт ? О да, он, как только воскреснет, сразу кинется меня оповещать о вероломстве моего учителя! Снейп свободно мог молчать. Так ему было гораздо проще добиться моего доверия, на его стороне была сама Магия. Я чувствую себя защищенным в его присутствии, этого нельзя отрицать.

И потом, он единственный, кто заметил мое плачевное состояние и пришел на помощь. Он нарушил прямой приказ директора и не стал блокировать мою магию, хотя это приведет за собой массу проблем. Словом, он сделал за эту пару дней все, чтобы я почувствовал себя защищенным. И все же он не скрыл от меня обстоятельства, способные уничтожить робкие ростки доверия, которые только проросли в моей душе. Он вообще, похоже, уверен, что я возненавижу его гораздо сильнее, чем ненавидел до памятного посещения гостиной Слизерина. Непостижимо! Значит, быть честным до конца ему почему-то очень важно. И это не может не внушать уважения.

Хотя, прислушавшись к себе, я понял, что и ненависти к профессору я не испытываю. Совсем. Не могу я его ненавидеть. Уже не могу.

Я поднял голову и посмотрел на него. Декан по-прежнему стоял у камина и смотрел на угасающие языки пламени. Он дал мне время на раздумья и терпеливо ждал моего решения.

Что ж, возможно, я не смогу полюбить его, как любят слизеринцы, но уважения и доверия он достоин, и в этом нет сомнений. Кроме того, как ни прискорбно, у меня больше никого нет. Только он.

Отбросив сомнения, я поднялся с дивана и подошел к Снейпу. Слова путались у меня на языке, я вообще не умел четко выражать свои мысли, когда волновался. Поэтому я просто взял его за руку и, не отрывая глаз от носков своих ботинок, сказал:

– Я вас не ненавижу, сэр.

Спустя секунду теплая рука легко коснулась моих волос. Я поднял голову и встретился взглядом с черными глазами профессора. В них было столько боли, что у меня сдавило в груди.

– Это было давно… Вы ведь не хотели, правда? Я знаю, мама вас давно простила…

Я что-то пытался сказать еще, но горло перехватило, и предательская влага потекла по щекам. И тут случилось совсем невероятное: профессор Снейп, грозный декан Слизерина опустился на колени и порывисто прижал меня к себе. Я уткнулся мокрым носом ему в шею и затих.

– Прости меня, малыш. Если можешь, прости. Я не знал… – глухо прошептал он, продолжая прижимать меня к груди.

Дождавшись, когда я немного успокоюсь, он, не выпуская меня из крепких объятий, осторожно поднялся. Я продолжал виснуть у него на шее, ничуть не смущаясь своего положения. Усевшись на диван, Снейп наконец отпустил меня. Внимательно осмотрев мою зареванную физиономию, он протянул мне платок.

– Успокойся, Гарри. Не надо плакать. Нужно быть сильным, малыш.

Я послушно вытер слезы и выжидательно посмотрел на профессора.

– Хорошо. Я рад, что мы с тобой все выяснили. Теперь можно обсудить детали. Скажи мне, что беспокоит тебя больше всего?

– Я боюсь не сдержаться и подвести вас, сэр, – не задумываясь, ответил я. Это на самом деле беспокоило меня больше всего. Я был совсем не уверен в своих актерских способностях. Да что там говорить, я точно знал, что при первой же встрече Дамблдор выведет меня на чистую воду, сотрет память, а слизеринцы будут иметь дело со всеми последствиями моей несдержанности. Страх подвести людей, протянувших мне руку помощи в такой трудный момент, буквально сковывал меня. Все это, наверное, отразилось на моем лице, потому что Снейп вдруг усмехнулся, взъерошил мне волосы и произнес:

– Неужели ты думаешь, что я вот так отпущу тебя прямо в лапы директора? Я знаю тебя не первый день, Гарри. Ты несдержан, импульсивен, любопытен и удивительно честен. Я долго думал, что ты действительно попал на факультет Львов не просто так. Но при этом ты умен. Ты умеешь анализировать и делать логичные выводы, пусть они не всегда и соответствуют действительности. Но дело даже не в твоих личных качествах. Как бы там ни было, но раскрыть ребенку твоих лет практически все тайны и отпустить его беззащитным в логово сильного легилимента было бы верхом глупости с моей стороны. С этим бы не справился даже выпускник. Успокойся. Теперь ты мой ученик, а это значит , что ни директор, ни кто либо другой не посмеют запросто копаться в твоей голове. Ты под моей защитой. Кроме того, ты не сможешь навредить мне, твоему Наставнику. Об этом позаботится Магия Дома Слизерин. Это означает, что ты не сможешь даже невольно выдать то, что может нанести мне ущерб. Ты не захочешь говорить о том, что видел и слышал в подземельях, потому что я запрещаю тебе это.

При этих словах я почувствовал, как мой язык на мгновение онемел. Тут же ощущение рассеялось. И меня охватило огромное облегчение.

– Спасибо, сэр! – я выдохнул с облегчением, ну просто камень с души. Но тут меня посетила новая мысль и я возмущенно выпалил: – Но почему тогда Джофри и все остальные сомневались во мне?! Они что, не знают, что я не могу вас выдать?! Они просто не хотели меня принимать!

– Нет, Гарри, это не так, – профессор взял меня за руку, успокаивая. – Ты очень импульсивен, я говорил тебе об этом. Они просто опасались, что ты полностью изменишь свое поведение, будешь затевать драки с Уизли, грубить остальным гриффиндорцам или замкнешься в себе и тем самым вызовешь определенное подозрение у директора. А если он начнет копать глубже, то скоро поймет, что ты перестал быть для него открытой книгой. Он не сможет считывать твоих мыслей дальше иллюзорных, поверхностных, которые наложил я. А это очень опасно. От тебя и твоего поведения слишком много зависит, именно это настораживало моих учеников. Но я уверен, что ты справишься.

– Я постараюсь, сэр! Я правда буду очень стараться!

– Конечно, будешь. И мы поможем тебе. Давай теперь обсудим детали. Запоминай.

Во-первых, во время всех завтраков, обедов и ужинов садись всегда лицом к столу Слизерина. Можешь дать понять своим “друзьям”, что следишь за змеями и пытаешься вычислить Наследника Слизерина. Это не вызовет подозрений. Напротив тебя всегда будут сидеть Дебора или Феликс. Тебе достаточно на несколько секунд посмотреть им в глаза. Ты почувствуешь умиротворение, как после Умиротворяющего бальзама, но намного тоньше. Этот прием в ментальной магии называется Вуаль безмятежности, она позволяет отрешиться от раздражения и придает четкость мыслей. Это поможет тебе на первое время не взорваться и не наломать дров. Уроки тебе тоже лучше делать в библиотеке через час после окончания последнего урока. Дебора или Феликс будут там.

– Но я не делаю уроки каждый день, сэр! – выпалил я и густо покраснел. Надо же было так спалиться!

– Ты хотел сказать, не делал, – с нажимом поправил меня декан. – Последнюю пятницу месяца никто не отменял, мистер Поттер. Вы теперь слизеринец, потрудитесь соответствовать.

Мне оставалось лишь кивнуть.

– Продолжим. Во-вторых, Изольда завтра сварит зелье Шендлера. Оно придаст тебе чуть рассеянный вид. Как будто ты только что перенес действие Обливэйта. Это невозможно сыграть, так что придется использовать этот способ. Ты ощутишь легкую слабость, может закружиться голова. Не бойся, это всего на пару дней, потом все войдет в норму.

Я снова кивнул.

– Далее. Сегодня Маркус наложит чары конфиденциальности на твою кровать. Они не позволят никому из гриффиндорцев откидывать полог твоей постели. Им просто не захочется этого делать. Чары продержатся до каникул, потом ты будешь сам их возобновлять по мере необходимости. Пользоваться ими постоянно слишком подозрительно. Надо, чтобы время от времени тебя все же видели спящим.

– Значит, я все-таки буду спать в Башне?

Эта перспектива меня угнетала.

– Не всегда. Дослушай меня до конца, – Снейп извлек из кармана маленькую булавку с зеленым камнем. – Когда будешь ложиться в постель, задерни полог и воткни ее в изголовье кровати. Ты сразу очутишься в своей кровати в подземельях, а проснешься вновь в Башне. Булавка перемещений действует семь часов. Если же кто-то из гиффиндорцев все же откинет полог твоей кровати ночью, ты мгновенно перенесешься назад. Это происходит настолько стремительно, что заметить невозможно. Когда проснешься, просто вытащи булавку и спрячь под подушку. Дай руку.

Я протянул декану свою ладонь. Он взял меня за палец и вдруг быстро уколол его этой самой булавкой. Я невольно отдернул руку.

– Все. Теперь никто не увидит артефакт, кроме тебя и меня. Я запечатал его твоей кровью и своей магией. Даже если твою постель будут обыскивать, это ничего не даст. Тебе все понятно?

– Да, сэр.

– Прекрасно. Теперь подведем итог. Ты постараешься вести себя, как ни в чем не бывало, периодически входишь в зрительный контакт с Деборой или Феликсом, пользуешься булавкой перемещения по ночам. Но желательно все же оставаться в своей постели в Башне хотя бы пару раз в неделю, при этом не забывай неплотно закрывать полог, тебя должны видеть.

– Я все понял, сэр. Я постараюсь.

– Хорошо. Перед отъездом домой на каникулы принесешь булавку мне. Я перенастрою ее на перемещение из дома твоей тетки в Принц-мэнор.

– Так я все-таки проведу каникулы у вас?!

Я просто не верил в такую удачу.

– По-моему, я уже об этом говорил. Или ты передумал?

– Нет, сэр! Спасибо, сэр!

– Пока не за что. До отъезда надо еще дожить. А с твоей редкой удачей находить неприятности на ровном месте я вообще удивлен, как ты дотянул до своих двенадцати.

Снейп иронично приподнял бровь, а я вздохнул. Похоже, лирическое настроение декана сошло на нет. Передо мной опять был строгий профессор. Как будто подтверждая правильность моего наблюдения, он пронзил меня взглядом и произнес своим спокойным, тихим голосом, от которого у меня мурашки побежали по спине.

– А теперь, мистер Поттер, коль мы заговорили о вашей пресловутой удаче, я бы хотел выяснить: как вы посмели нарушить мой приказ и тайно последовать в кабинет директора? Вы хоть немного соображаете, какой опасности подвергались?! Если бы Дамблдор заметил ваше присутствие, мне было бы крайне сложно вырвать вас из его лап! Вы это понимаете?

Я лишь опустил голову и вздохнул. Хотя я ни капли не сожалел о своем поступке, говорить об этом Снейпу не входило в мои планы. Оставалось правдоподобно изображать чистосердечное раскаяние и надеяться на снисхождение; слизеринец я или нет, в конце концов?!

========== Эпилог. ==========

Я ненавижу этот кабинет! А хозяина его ненавижу еще больше!

Директор Дамболдор ласково журит меня, глядя из-за очков-половинок, я улыбаюсь ему в ответ, хлопаю ресницами и киваю, как китайский болванчик. И больше всего на свете хочу оказаться сейчас на месте Драко, в спарринге с которым нас сегодня подловил этот старый манипулятор. Счастливчик – Малфой сейчас, наверное, выслушивает ядовитые комментарии профессора Снейпа. А может, котлы драит. Блаженство! А я должен давиться этой гадостью – лимонными дольками – и изображать полного идиота, свято верящего в каждое слово дорогого директора. Я хочу в подземелья! Хочу мыть котлы или резать флоббер-червей!

Как будто в ответ на мои страстные молитвы, дверь позади меня резко открывается, и в кабинет влетает черный вихрь.

– Директор, мистер Малфой только что подвергся нападению Поттера! Ах, этот маленький мерзавец уже у вас!

Снейп подлетает ко мне. При его приближении я, как всегда, ощущаю волну теплой магии, но он резко хватает меня за шиворот; я невольно вздрагиваю и бросаю на директора испуганный взгляд.

– Северус, я провел расследование, это мистер Малфой напал на Гарри! Немедленно отпусти его! – Директор сурово сдвигает брови. Как бы не так, фиг он меня здесь оставит!

– Да, он первый начал обзываться! Он хотел проклясть меня, я просто успел раньше, – сдавленно лепечу я, на корню сметая утверждения Дамблдора.

– Так значит, вы не отрицаете, Поттер, что напали на Драко? Я правильно понял? – вкрадчиво произносит Снейп и отпускает меня.

Я заливаюсь краской и опускаю глаза. Дело сделано, все как по нотам, остается только молчать.

– Отработка, Поттер, немедленно, в моей лаборатории. Несколько часов мытья котлов научат вас терпению и смирению. Во всяком случае, я на это надеюсь.

Я бросаю вопросительный взгляд на директора. К счастью, он величественно кивает.

– Я настаиваю на равном наказании, Северус. Мистер Малфой виноват не меньше.

– Разумеется. Он уже приступил к работе. Недостойно наследнику Рода поддаваться на провокации. За мной, Поттер, живо!

Я бросаю на декана тщательно отрепетированный злобный взгляд и плетусь следом. Занавес.

После длинной нотации, в которой декан не поленился пройтись и по моим умственным способностям, и по легкомыслию, и по прочим выдающимся качествам, а также после десяти вымытых до зеркального блеска котлов, сил практически не осталось. Но я все же подхожу к сидящему за столом профессору. Он что-то черкает в пергаментах и поднимает голову:

– Что-то еще, Гарри? Твое наказание закончилось, иди спать.

Он пытливо смотрит мне в глаза.

– Да, сэр. Я только хотел сказать… Спасибо, сэр.

– Всегда пожалуйста. Грязные котлы всегда в твоем распоряжении, – насмешливо отвечает декан. И серьезно добавляет: – Будь поосторожнее, малыш. Тебе нельзя так рисковать.

– Да, сэр. Простите, пожалуйста.

– Ступай. Тебе надо отдохнуть.

Он слегка улыбается и вновь погружается в проверку контрольных работ.

А я отправляюсь в Башню Гриффиндор, чтобы задернуть полог и, воткнув булавку с зеленым камушком в изголовье, перенестись в теплую постель в моей комнате в подземелье. Сегодня я хочу отдохнуть. Хочу насладиться видом мерцающих волн за окном, теплой магией этого места. Я знаю, впереди еще много бурь и преград, но я выдержу все. Жизнь продолжается. Пока сияют звезды, течет вода и горит свеча на столе у профессора Северуса Снейпа.