Текст книги "Дети подземелья. Узник башни Гриффиндор (СИ)"

Автор книги: SeverinVioletta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Снейп отпустил его и откинулся на спинку дивана. Лавджой потер пострадавшее ухо и вздохнул.

– Ну вот, опять я вас рассердил, сэр. Простите, пожалуйста, я не хотел.

– Ничего, у меня самого уже нервы ни к черту. Устал, наверное, – Снейп опять прикрыл глаза. – Можешь идти. Насчет Китая подумай как следует, с мамой посоветуйся. И помни: это твоя жизнь, никто не вправе решать за тебя. Через неделю скажешь о своем решении. Ступай.

– Спокойной ночи, сэр.

Лавджой обеспокоенно посмотрел на побледневшее лицо учителя, поколебавшись, на секунду прижался лбом к плечу Снейпа и направился к выходу. Но когда он был у самой двери, в кабинет влетел Майлз Блетчли и чуть не сбил его с ног:

– Сэр, мы все сдали! Маккош… то есть профессор МакГонагалл мне Выше ожидаемого поставила! А Адене Превосходно! Она нас так гоняла, сэр…

– Ты чего орешь?! Ты бы еще декану на голову запрыгнул, идиот, – Лавджой подскочил к Блетчели со спины и встряхнул его. – Мы уже уходим, сэр, отдыхайте! – обратился он к наблюдавшему за ними Снейпу и потянул Майлза к выходу.

– Я рад за вас, мистер Блетчли, – улыбнулся Снейп вслед уходящим ученикам.

– Спасибо, сэр, спокойной ночи, – пролепетал на ходу Майлз, увлекаемый насупленным Лавджоем.

Оставшись наконец в одиночестве, если конечно не считать меня, зельевар достал из кармана флакон с голубоватым зельем и осушил его одним глотком, вновь закрыл глаз и откинул голову на спинку дивана. Казалось он задремал.

Сидя на полу в кабинете Снейпа, я пытался разобраться в своем отношении ко всему увиденному. Все события этого вечера в который раз за последнее время ставили с ног на голову мое представление о факультете Слизерин и их жутком декане.

Казалось бы, я увидел множество доказательств его жестокого отношения к подопечным. На этом факультете даже розги не были под запретом, вопреки общим правилам Хогвартса! Однако слизеринцы не бежали толпой в кабинет директора с жалобами на своего декана. Как я слышал от наших старшеклассников, они вообще избегали общения с Дамблдором, предпочитая решать свои проблемы внутри факультета. Все тогда думали, что Снейп их просто покрывает и ни за что не наказывает, сваливая вину и снимая очки с других Домов. Сегодня я воочию убедился в ошибочности этих суждений. Наказывает, да еще как! А они покорно все сносят и не выглядят ни забитыми, ни чересчур запуганными. Наоборот, вон как первокурсники испугались, что их на Гриффиндор переведут. И их вполне можно понять. Если присмотреться, то отношения внутри факультета напоминали уклад большой семьи. Множество братьев и сестер, старшие заботятся о младших, помогают в учебе, защищают, а младшие уважают старших, и над всей этой пестрой компанией строгий, но заботливый отец. Да, он может отчитать, даже выпороть, если есть за что, но в то же время всегда придет на помощь, уладит все проблемы, как в случае с Ровеной, и даст дельный совет. В это трудно было поверить, но самый злобный преподаватель Хогвартса оказался самым лучшим деканом для своих подопечных.

Мною овладело странное чувство. Что это было? Наверное, зависть. Я завидовал слизеринцам, завидовал их защищенности и уверенности. Обо мне ведь никто и никогда так не заботился. Никто не проверял моих оценок, не следил за манерами за столом и не договаривался с другими преподавателями о пересдаче, и не укладывал спать после трудного дня. Мне даже платка никто не предлагал, чтобы слезы вытереть, и уж тем более не утешал после наказания. В доме тетки я был обузой. На Гриффиндоре – Избранным, мальчиком-который-выжил, от которого все ждали геройских поступков! Игрушечным героем, которого летом за ненадобностью отправляют в постылый дом тетки, мало интересуясь его желаниями. Я никогда не был просто ребенком. Ребенком, о котором хоть кто-то беспокоился. Ведь даже за тот давний случай с троллем, когда мы полезли на рожон, никого не предупредив, и могли легко погибнуть, нам и слова плохого не сказали! Директор восторгался храбростью, а наш декан присудила очков за удачу. Теперь я понимал: будь я на Слизерине, Снейп всыпал бы мне таких очков, что я неделю бы не сел. Ему-то уж точно не наплевать на здоровье своих учеников, хоть и показывал он это не самым приятным образом. Но это, как не дико сейчас звучало, казалось мне правильным.

А Философский камень? Любой слизеринец на моем месте при первом подозрении уже стоял бы в этом кабинете и обо всем рассказывал декану. Потому что им есть кому рассказать. Им и в голову бы не пришло искать, кто такой Фламмель, или отвлекать трехглавого пса. Так что мудрая Шляпа, похоже, вовсе не ошибалась, посылая меня сюда. Здесь тепло и спокойно, здесь пахнет домом и семьей, здесь поднимут переполох, если кто-то не ночевал в спальне, и помогут в учебе. Здесь есть взрослый, который обо всем позаботится…

До меня постепенно стало доходить, что любовь, так часто воспеваемая директором, может проявляться не только в нежных объятьях и задушевных разговорах за чаем с лимонными дольками. Иногда она прячется за резкими словами в адрес провинившегося, в строгом контроле за успеваемостью и дисциплиной. Проявляет себя в поздних занятиях с метаморфом-кентавром и оплачивает будущее талантливого ученика. Может даже отшлепать линейкой по заднице, но все равно останется любовью.

Похоже, за всеми мыслями я практически уснул, потому что когда открыл глаза, диван был пуст, Снейп покинул свой кабинет. Я опять остался один.

Ни на что не надеясь, я подошел к двери и нажал на ручку. К моему удивлению, она бесшумно открылась, я был свободен. И все же что-то не давало мне покоя; не слишком ли легко я выбрался из логова Летучей мыши подземелья?

========== Глава шестая. ==========

В ту ночь мне удалось хорошо выспаться в собственной постели, и в последующую тоже. Должно быть, в кабинете Снейпа я достаточно зарядился магией подземелий, или чего там мне не хватало в последнее время. В общем, хватило на целый день и две ночи. Я наконец вздохнул спокойно и даже получил удовольствие от тренировки с командой по квиддичу.

Мне всегда нравилось летать, и в воскресенье, когда все уже разошлись, я в последний раз взмыл над острыми пиками замка. Внизу простирался луг, зеркало Черного озера, хижина Хагрида и Запретный лес сразу за ней. Вдруг что-то массивное мелькнуло на опушке чуть поодаль. Я спланировал в ту сторону и вскоре смог рассмотреть кентавра, гарцующего между деревьями. Он несся сломя голову, и мне пришла в голову мысль, что Мартин просто сбежал из замка и обернулся в одиночестве, подальше от строгих глаз декана. Но, присмотревшись, я заметил под дубом темную фигуру. Жеребенок был под присмотром. Что ж, мысленно поздравив его с долгожданной прогулкой, я полетел к замку.

В понедельник холод вернулся. Самым разумным было идти в Больничное крыло или к директору и признаваться во всем, ведь Дамблдор мог приказать Снейпу снять с меня чары, но я малодушно оттягивал свое разоблачение. Мне совсем не хотелось предстать перед учителями ищейкой, подглядывающей в замочную скважину за жизнью другого факультета. И потом, я сам себе боялся признаться, но это означало бы, что я больше никогда не смогу войти в гостиную Слизерина. Уж Снейп точно не обрадуется, узнав о моих визитах, и наложит такие чары, что я и шага не смогу ступить на его территорию. А я хотел еще хотя бы раз погреться у камина и посмотреть в глубины Черного озера. Испытать чувство домашнего уюта. Пусть и за это призрачное удовольствие и придется заплатить ледяным холодом, рожденным в моей груди.

Приняв такое решение, я целый день мужественно терпел, утешая себя мыслью, что сразу после отбоя смогу согреться у камина змеиной гостиной. Увы, моим мечтам не суждено было сбыться. Как я ни старался отыскать дверь в вожделенную комнату, меня постигла неудача. Я вернулся в башню несолоно хлебавши. На следующий день повторилось то же самое. Утром я утешал себя, что просто не туда свернул и сегодня обязательно найду, а после отбоя как слепой щенок тыкался в серые стены подземелья. Я вообще чувствовал себя как этот самый щенок, которого на ночь впустили в теплый дом, а потом выгнали на улицу. Впору было заскулить прямо у входа в царство змей.

Так прошла неделя. С каждым днем апатия все сильнее охватывала меня. Я умудрился поссориться с Роном и Гермионой. Честно говоря, я на них просто наорал и посоветовал не лезть в мои дела. На мое счастье или на беду, вот уж не знаю, но директор не вызывал меня к себе. Я видел его только в Большом зале и изо всех сил улыбался, делая вид, что у меня все в порядке. По-моему, он мне верил, так как никаких вопросов не задавал. А вот Снейп… Иногда мне казалось, что он смотрит на меня чаще, чем на своих любимых змей. И смотрит довольно странно. С тревогой, что ли. Ответ на этот вопрос я получил вечером в пятницу, когда последняя пара Зельеваренья уже подошла к концу, и мои однокурсники поспешно покидали кабинет.

– Мистер Поттер, задержитесь.

От звука его голоса я вздрогнул и застыл на месте. Все. Я попал. Делать было нечего, я развернулся и, сделав несколько шагов, застыл перед кафедрой Снейпа.

– Как ваше самочувствие, мистер Поттер?

– Все хорошо, сэр… – выдавил я из себя и опустил голову. Смотреть зельевару в глаза я опасался, вдруг он и правда, как говорили близнецы Уизли, мысли читает?

– Не советую мне лгать, мистер Поттер.

Голос раздался так близко, что я вздрогнул. Оказывается, Снейп бесшумно подошел ко мне. Вдруг жесткие пальцы ухватили меня за подбородок, вынудив поднять голову. Я невольно зажмурился.

– Вот уж не думал, что храбрые гриффиндорцы так боязливы, – презрительно уронил он.

От возмущения я открыл глаза и встретился с ироничным взглядом Снейпа. То есть вначале он смотрел иронично, но через секунду вдруг удивленно моргнул и быстро положил ладонь мне на солнечное сплетение. Я протестующе вскрикнул, но от его горячих пальцев даже сквозь одежду в мое тело потекло такое желанное тепло, что я почти повис в его руках. Это длилось минуту или две. Затем Снейп убрал руку, схватил меня за шиворот и поволок к камину. Вспышка зеленого пламени – и мы оказались в знакомом мне кабинете декана Слизерина.

Снейп, не церемонясь, швырнул меня в кресло, а сам бросился к шкафу и извлек из него флакон с фиолетовым зельем. Затем без разговоров прижал его к моим губам, и мне волей-неволей пришлось выпить тягучую, невыносимо горькую жидкость.

Пока я отплевывался от невыносимого вкуса, Снейп не сводил с меня пристального взгляда. Дождавшись, пока я окончательно приду в себя, он сел в кресло напротив и произнес:

– А вот теперь поговорим. Мистер Поттер, какого драккла вы довели себя почти до полного магического истощения? Вы что, дорогу в Больничное крыло забыли? Или сложно было сказать вашему декану? К чему так геройски загонять себя в могилу, вы можете мне объяснить?

Он возмущенно сверлил меня взглядом. Не дождавшись ответа, продолжил уже спокойнее:

– Когда это началось?

– Три недели назад, сэр.

– Прекрасно. А с чего это началось, вы можете меня просветить?

– Не могу, сэр… – еле выдавил я из себя. Мерлин, да он меня сейчас на части порвет.

– Не можете? Что ж, это, в конце концов, не мое дело. Это проблемы вашего декана и директора.

Снейп встал и сделал шаг к камину.

– Сэр, пожалуйста, не надо им ничего говорить! Прошу вас!

Он замер и удивленно посмотрел на меня. Да уж, с такими просьбами к нему явно не обращался ни один гриффиндорец.

– Не знаю, что у вас там случилось, но вежливости это вас точно научило, – хмыкнул он и вновь сел в кресло. Помолчав с минуту, продолжил: – Вы должны понимать, Поттер, что я не смогу вам помочь, если не буду знать причин вашего истощения. А без помощи вам не обойтись. Если, конечно вы не собираетесь стать сквибом. Так, что выкладывайте начистоту.

– Вы меня убьете, сэр, – обреченно вздохнул я. Точно, убьет, как пить дать.

– А вы рискните, Поттер. Может быть, живым отсюда уйдете, кто знает? Только врать не советую. Не в ваших интересах.

– Третье правило Слизерина, – пробормотал я и рассказал ему все. Буквально. От Оборотного зелья до безуспешных попыток найти дверь гостиной. Он слушал, не перебивая. По его лицу невозможно было определить, сердится он или нет. Хоть проклятия в меня не швырял, и то хорошо. Когда мой рассказ подошел к концу, на несколько минут воцарилась тишина. Снейп о чем-то размышлял, а я боялся дышать, чтобы не помешать ходу его мыслей. Наконец он посмотрел на меня и произнес:

– Иногда даже короткий первый шаг не в ту сторону может привести к самым неожиданным последствиям. Не вздрагивайте, Поттер, я не собираюсь вас убивать. Конечно, ваше пребывание инкогнито в моем кабинете не может особенно меня радовать, но, в целом, оно пошло вам на пользу. Скажите только, почему вы не поделились столь занятными сведениями ни с кем из своих друзей? Ведь вы молчали даже об инциденте с Драко. Так почему?

Действительно, почему? Я как-то сам не задумывался, почему с самого начала не собирался делиться своими сенсационными открытиями. О да, унижения Серебряного принца произвели бы фурор в нашей Башне и надолго отравили существование моего заклятого врага. Но я молчал.

– Наверное, потому, что все, что происходит в этом кабинете, остается за этими стенами, как вы тогда сказали, сэр? Я не хотел подглядывать. Правда. Если бы подобное произошло со мной, я бы точно не обрадовался свидетелям.

– Занятно. И очень благородно, Поттер. Не часто гриффиндорцы упускают шанс унизить слизеринца. Хотя в вашем случае… – он на секунду замолчал и, резко меняя тему, спросил: – Так вы желаете, чтобы я снял с вас чары и вы освободились от навязчивой идеи о подземельях, я правильно понял?

– А вы можете, сэр?

– Разумеется. Только для начала я должен кое-что проверить. Подойдите ко мне.

Я встал и подошел к нему вплотную. Снейп вновь, как в кабинете, положил руку мне на солнечное сплетение и приказал:

– Посмотрите мне в глаза. Не бойтесь.

Так как он сидел, а я стоял перед ним, его глаза оказались на одном уровне с моим лицом. Я впервые видел их так близко. Они были абсолютно черными, но больше не казались дырами в бездну, нет, в них я увидел черную глубину, теплую, манящую. Чем больше я смотрел в них, тем глубже меня затягивало в этот таинственный омут.

Не знаю, сколько прошло времени, минута или час, когда Снейп чуть встряхнул меня, и я как будто проснулся после долгого сна.

– Все так, как я и ожидал, и даже сложнее, – тихо, как будто про себя проговорил Снейп. А я во все глаза уставился на него.

– Вы действительно хотите прервать эту связь? Подумайте, это очень важно! От вашего решения зависит очень многое. Я могу освободить вас, но вряд ли вы поблагодарите меня впоследствии, если вспомните этот эпизод жизни.

– Вы сотрете мне память?

Эта мысль внезапно пришла мне в голову и ужаснула. Нет, этого я точно не хочу!

– Нет, Поттер. Вы будете все помнить. Забудете только свои чувства, эмоции, связанные с пребыванием здесь. Иначе я просто не смогу разорвать вашу связь с магией подземелий, понимаете? Для вас это станет просто очередным приключением, не более. Но, предупреждаю, вы в то же время откажетесь и от магии, которая только начинает просыпаться. Решать только вам. Вы согласны на отторжение?

Согласен ли я? Зажить прежней жизнью, не думая о загадочной тишине глубин Черного озера, о тепле камина, о черных внимательных глазах чужого декана, о потерянной возможности обрести дом. Не познать таинственной силы, которая как искорка, робко разгорается где-то глубоко в моем сердце. Могу ли я отказаться от всего этого? Наверное, я должен, ведь ничего нельзя изменить, я чужой здесь. Так зачем себя мучить? Я ведь и был там всего три раза. Так откуда тогда взялась тонкая связующая нить, намертво приковавшая меня к подземельям? Нить, которую так больно рвать? Откуда это ощущение принадлежности к магии, обитающей в этих темных коридорах?

– Сэр, а нельзя мне просто иногда приходить? Только раз в неделю! Под мантией-невидимкой? Я вам не буду мешать, вы меня даже не заметите. И подслушивать больше не буду, честно! Я просто посижу, пока вы пергаменты проверяете… – неожиданно для себя произнес я. И сам ужаснулся, как жалко это прозвучало. Снейп же иронически приподнял бровь и покачал головой. Затем как то обреченно вздохнул и произнес:

– Этого и следовало ожидать… Что же мне с тобой делать, горе мое?

И от его голоса, от того, как он это сказал, у меня в горле образовался колючий ком. Я силился проглотить его, но он перехватывал мне горло, не давая вздохнуть. И предательская влага подступила к самым глазам. Я изо всех сил старался остановить ее, но это было выше моих сил. Как стыдно!

– Сэр, можно я пойду? – чуть слышно прошептал я.

“Только бы он не заметил, только бы он не заметил, что я реву как младенец”, – билось у меня в голове, и я поднялся из кресла, старательно пряча глаза. Но слишком поздно. Сквозь пелену слез я все же заметил, как Снейп внимательно смотрит на меня. И он произнес совсем уж непостижимое:

– Мерлин. И куда это ты собрался?! Иди сюда, странник неприкаянный.

Он протянул руку, и я как во сне делаю шаг и вжимаюсь лицом в колючую ткань его мантии. Через мгновение я уже оказываюсь сидящим у него на коленях. По-моему, впервые на моей памяти кто-то держит меня на руках. Как тепло! По щекам потекли слезы. Я плакал и никак не мог остановиться, все плотнее прижимаясь к твердой груди самого грозного преподавателя Хогвартса. Ужаса моей жизни. А он и не думал отстраняться, а только мягко обнял меня и прошептал:

– Ш-ш-ш, все хорошо, малыш, все уже хорошо. Все закончилось. Не плачь.

– Я не плачу… Я уже не маленький, чтобы плакать. – совсем по-детски бормотал я, продолжая всхлипывать.

– Кто тебе сказал? Глупости. Совсем еще маленький. Все будет хорошо. Ты просто устал. Ты слишком рано стал взрослым.

– Но я должен…

Из головы совершенно вылетело все, что я там должен, да Снейп и не дал мне договорить.

– Прежде всего ты должен отдохнуть и набраться сил.

– Сэр, почему все так… Почему? Из-за того, что я без спроса вошел в вашу гостиную?

Я наконец задал, не дававший мне покоя, вопрос и посмотрел в лицо Снейпа.

– Но ведь ты не один туда вошел, правда? Не вздрагивай, я прекрасно знаю, что под Оборотным было двое. Разве у твоего друга возникли подобные проблемы?

– Нет, сэр.

– Разумеется, нет. Скажи мне, тебе Шляпа на распределении ничего не предлагала, кроме Гриффиндора?

Я мучительно покраснел и опустил глаза.

– Она предлагала мне Слизерин, сэр. А я уперся, как баран. Простите, я не знал…

– Все нормально. Откуда тебе было знать?

Снейп осторожно пересадил меня на кресло и подошел к столу. Открыв нижний ящик, он извлек из него маленький колокольчик и потряс им в воздухе. Звука не последовало. Профессор как ни в чем не бывало вернулся к камину и сел в кресло напротив моего.

– Сейчас ты слишком изможден, чтобы слушать подробные объяснения. Отложим это на завтра. Доверься мне.

Он сам скептически усмехнулся последней фразе. Да уж, если бы мне месяц назад кто-то сказал, что я должен слепо довериться декану Слизерина, я бы рассмеялся ему в лицо. Сегодня же я лишь коротко кивнул и откинулся на спинку кресла, позволяя блаженному теплу проникнуть в каждую клетку моего тела. Не хотелось ни о чем думать. Просто свернутся в кресле и расслабится.

Но спустя несколько минут в дверь постучали, и я был вынужден открыть глаза. В кабинет вошел Маркус Флинт. Бросив на меня удивленный взгляд, он обратился к своему декану.

– Вы звали меня, профессор?

– Да, Маркус. Мне требуется твоя помощь.

– Слушаю вас, сэр.

Снейп поднялся с кресла и, подойдя к шкафу, извлек из верхнего ящика довольно объемный флакон темного стекла. Жестом приказал Флинту сесть на стул напротив кресла, он пояснил:

– Это Оборотное. Ты должен будешь заменить Поттера на все выходные. Причины я объясню потом. Справишься?

– Да, сэр, – не высказав ни малейшего удивления, ответил Маркус. – Мне надо только уточнить планы Поттера на выходные, отношения внутри их шайки и предупредить Дебору, что меня не будет два дня.

– Хорошо. Насчет своих обязанностей не беспокойся, я всех предупрежу. Поттер, – это уже ко мне. – Кратко: с кем вы общаетесь, куда хотели пойти, с кем в ссоре и основные пароли.

Я задумался. Моего мнения насчет проникновения змеиного старосты в святая святых Гриффиндора никто не спрашивал. Поставили перед фактом. Но мысль, что я два дня могу провести в тепле, сразу уничтожила все возмущения, и я безропотно ответил:

– Я с Роном и Гермионой поссорился. Они со мной не разговаривают уже два дня. В воскресение у нас тренировка. Больше планов никаких не было. Хотя нет, Невилл приглашал в теплицу, какой-то росток помочь пересадить, но согласия я не давал. Хотя лучше ему помочь. Пароль – Храбрость.

Зельевар кивнул и обратился к Маркусу:

– Ты все понял? Тогда давай.

Он протянул ему флакон и приказал мне:

– Вырвите три волоса, Поттер.

Смотреть, как рослый Флинт уменьшается чуть ли не в два раза, было забавно. Особенно когда с него чуть не слетели брюки, и он был вынужден держать их руками. Правда, Снейп быстро при помощи палочки привел его одежду в порядок и даже цвет галстука поменял. Через минуту я уже любовался на своего двойника.

Снейп критично осмотрел своего старосту, трансфигурировал из пера очки и нацепил ему на нос.

– Сойдет. Постарайся все же меньше попадаться директору на глаза. Если что, пошлешь мне Зов. Помогу. Завтра решим, может, назначить тебе отработку, чтобы на тренировке не светиться. Но это по ходу станет ясно. Иди. Время. Ужин через полчаса.

Когда за Маркусом закрылась дверь, Снейп поднялся из кресла и кивнул мне:

– Пойдем. Надо устроить тебя на ночь. Поужинаешь в спальне. Сейчас тебе лучше не покидать подземелья.

А вот касаемо последнего предложения я ничего против не имел. Дожил! Верх моих мечтаний – провести два дня в подземельях!

К моему изумлению, профессор направился вовсе не к двери, за которой только что исчез Флинт, а к глухой стене у самого стола. От прикосновения его руки каменная кладка подернулась дымкой, и перед нами открылся вход в длинный коридор, освещенный яркими факелами. Мне пришлось практически бежать, чтобы не отстать от стремительного шага Снейпа. К счастью, наше путешествие не продлилось долго, спустя пару минут мы уже стояли на знакомой мне овальной площадке с шестью одинаковыми дверьми. Спальни мальчиков второго курса. Снейп остановился возле той самой двери, которую я безуспешно пытался открыть в свой первый визит в подземелья.

– Дай мне руку. Гарри.

От его обращения я невольно вздрогнул. Он что, назвал меня по имени?! Быть не может!

– Ну, что же ты?!

Казалось, декан Слизерина не заметил своей оговорки, это придало мне смелости, и я протянул ему руку.

Он приложил мою ладонь к полированному дереву двери и накрыл ее сверху своей рукой.

– Представь себе комнату, в которой тебе было бы удобно жить. Закрой глаза.

Я изо всех сил зажмурился. И передо мной, как в калейдоскопе, закружились гостиная Гриффиндора, прихожая в доме Дурслей, кабинет Дамболдора, чулан под лестницей, кухня в Норе, кабинет Снейпа, словом, все помещения, где мне приходилось бывать. Я не представлял, что получится из того хаоса, который вместило мое воображение, поэтому, когда Снейп отпустил мою руку и открыл дверь, заглянул в комнату с некоторой опаской.

Маленькое помещение выглядело довольно оригинально: огромное окно обрамляли кремовые шторы тети Петуньи, кровать в углу полыхала гриффиндорскими оттенками, но одеяло почему-то было изумрудно-зеленым, а коврик перед ложем ярко-синим. На столе – точной копии стола зельевара, между прочим, он занимал почти все пространство и, похоже, выпирал в другую комнату, так как здесь были видны только две ножки – попыхивал трубой поезд Хогвартс-экспресс – привет от директора. А на тумбочке у кровати приютились два сломанных оловянных солдатика, драный плюшевый медведь, машина без колес и футбольный мяч. На стене же угрожающе тикали часы с множеством стрелок. В отличие от часов Уизли, здесь было штук тридцати стрелок, не меньше. Часы угрожающе раскачивались, гудели и норовили сорваться со стены. С первого взгляда, глядя на них, я успел лишь заметить, что Дамблдор у себя в кабинете, а Гермиона в библиотеке. С потолка свисала большая люстра с хрустальными подвесками. Она-то откуда взялась?! Нормальным во всей комнате был только встроенный шкаф, должно быть, потому, что я о нем даже не вспомнил.

Я стоял с открытым ртом и обозревал весь этот ералаш. От этого увлекательного занятия меня отвлекло чуть слышное хмыканье профессора. Он продолжал стоять в дверях и, похоже, вовсю развлекался, так как на его губах появилось что-то, отдаленно напоминающее улыбку.

– Я должен был это предугадать, – сказал он, когда я наконец пришел в себя. – Ты не будешь против, если я чуть-чуть подкорректирую дизайн твоей мечты?

– Пожалуйста, сэр! – почти поскулил я, потому что от пестроты красок у меня зарябило в глазах.

Снейп сделал пару пассов палочкой, и стол уменьшился до размера парты, кровать повторила цвета штор, а люстра рассыпалась на несколько подсвечников, застывших под потолком.

– Ты уверен, что они тебе нужны? – кивнул Снейп на часового монстра на стене.

– Нет, уберите их, пожалуйста, сэр! Я не знаю, зачем они появились!

– Ну, слава Мерлину.

Часы с хрустальным звоном трансформировались в обыкновенный будильник и заняли свое место на столе, и из всех изысков в комнате остались лишь солдатики и Хогвартс-экспресс. Остальная игрушечная кунст-камера рассыпалась в пыль.

– Так, пожалуй, будет лучше.

Снейп, задумался, потом кивнул, и возле стола возникло коричневое кресло, куда он и уселся с чувством выполненного долга.

– Садись, – он жестом указал мне на кровать. – Послушай меня, Гарри. Сейчас тебе принесут ужин. Ты поешь, примешь душ и ляжешь спать. Все объяснения и решения подождут до утра. Ты слишком устал сегодня, да и не только сегодня. Ты меня понял?

Что же здесь непонятного? Мне оставалось только кивнуть.

– Вот и хорошо. Все необходимое найдешь в шкафу. Ванная за дверью. Не волнуйся, она стандартная, – усмехнулся Снейп, видя, как я невольно дернулся. – Отдыхай спокойно. Дверь в твою комнату заговорена так, что войти смогу только я, ты или человек, которого ты пригласишь. Так что никто тебя не побеспокоит. Я приду после завтрака. Его тебе тоже принесут сюда. Спокойной ночи.

Снейп поднялся и направился к двери.

– Спокойной ночи, сэр! Спасибо…

– Всегда пожалуйста, мистер Поттер, – уже у дверей ответил Снейп.

========== Глава седьмая. ==========

На следующее утро меня разбудили голоса, доносящиеся из-за дверей моей комнаты. Судя по всему, Крэбб и Гойл направлялись в Большой зал для завтрака, на ходу обсуждая предстоящую тренировку. Была ли это тренировка по квиддичу или что-то еще, я не понял, они быстро ушли. А я сел в кровати и огляделся.

Солнце посылало свои лучи сквозь глубину Черного озера, и солнечные зайчики на стенах моей комнаты мерцали истинно слизеринским изумрудным цветом. На столе уже стоял завтрак, доставленный заботливыми эльфами. Настольные часы показывали половину десятого.

Это напомнило мне, что скоро придет профессор Снейп, и встречать его, лежа в постели, да еще облаченным в длинную ночную сорочку – а другой пижамы в шкафу я просто не нашел, впрочем, спать в таком старомодном облачении оказалось довольно уютно, – в мои планы не входило. Так что я был вынужден покинуть теплую постель и направился в ванную.

Вчера я не особенно задумывался о дальнейшем развитии событий. Должно быть, я просто устал. Хотелось только согреться и ни о чем не размышлять. Переложить груз своих проблем на плечи кого-нибудь достаточно взрослого и умного, и декан Слизерина подходил на эту роль, как никто другой.

Но настало утро, и я как никогда ясно представил себе всю сложность своего положения.

С одной стороны, мне было физически необходимо хоть иногда, а лучше всего постоянно, спать в подземельях. Здесь я ощущал себя на своем мест, и покидать его было просто невыносимо. Я с ужасом представлял спальню в башне Гриффиндор.

К тому же внимание и забота декана Слизерина находила странный отклик в моем сердце. Знать, что рядом есть взрослый, которому небезразлична твоя жизнь оказалось довольно приятно. И еще, на протяжении месяца моих мытарств я жадно следил за отношениями внутри змеиного факультета, и мне понравилась и их сплоченность, и строгие правила, и даже горделивое поведение, которое я раньше принимал за надменность и спесь. Они умели одним взглядом поставить противника на место, не опускаясь до криков. Этим грешили только первогодки, и практически никогда старшекурсники. Но если столкновения было не избежать, они умели постоять за себя, как никто другой. И к тому же они были гораздо более подготовлены в искусстве магических дуэлей. Что не удивительно: им, потомкам древних родов, приходилось противостоять остальным трем факультетам. По сложившейся неизвестно почему традиции Слизерин стоял особняком, считался факультетом темных волшебников и не пользовался расположением остальных. Так что они стояли друг за друга. Все это невольно вызывало во мне чувство солидарности.

В конце концов, если бы я знал обо всем этом, когда только пришел в Хогвартс, то без колебаний согласился бы на предложение Шляпы и пошел на змеиный факультет. Я почти уверен, что нашел бы среди них свое место. Ведь Поттеры – тоже древний род, хотя раньше я об этом не задумывался.

Но сейчас… На факультете Гриффиндор учились мои друзья, все, кто меня поддерживал эти полтора года. Я не мог сказать им, что ухожу в стан врага. Просто не мог. Это было бы настоящим предательством. Да и слизеринцы вряд ли обрадовались бы моему появлению. После всех наших столкновений они будут ненавидеть меня и презирать ничуть не меньше гриффиндорцев. Они не примут меня, даже если Снейп поставит их перед фактом моего присутствия. Я не хотел жить в ненависти.

Значит выход только один: попросить профессора Снейпа освободить меня от моей странной привязанности к магии подземелий. Мне было больно об этом думать, но иного выхода я просто не видел. Решив взять себя в руки и с достоинством принять свою судьбу, я вышел из ванной, оделся и стал поджидать визита декана Слизерина.

Он не заставил себя долго ждать. Спустя пять минут дверь отворилась, и Снейп вошел в мою спальню. Не говоря ни слова, он сел в кресло у стола и пристально посмотрел мне в глаза.

– Доброе утро, сэр, – выдавил я из себя и попытался улыбнуться.

– Доброе, мистер Поттер. Как спалось?

– Спасибо, сэр, хорошо.

– Прекрасно. Но вы, я вижу, не притронулись к завтраку. Нет аппетита?