Текст книги "Дети подземелья. Узник башни Гриффиндор (СИ)"

Автор книги: SeverinVioletta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

========== Пролог ==========

Я ненавижу этот кабинет! Просто ненавижу, и все. А его хозяина ненавижу еще больше!

Наш декан может сколько угодно твердить о терпимости, осторожности и благих намерениях. В чем, в чем, а в главном я целиком солидарен с единогласным мнением нашего факультета: этот человек – хитрая, двуличная сволочь! Гад. Надо называть вещи своими именами, и если кто-то совершил подлость, и не один раз, а продолжает с завидным постоянством, то никем иным, кроме как подлецом, его считать нельзя. Несмотря ни на какие благие намерения, туманные планы и всеобщее благо. Подлость – всегда подлость.

В том, что сейчас я опять сижу в моем “самом любимом кабинете”, виновата моя несчастливая звезда, ну, и легкомыслие, разумеется, за что я еще огребу по первое число. Вот драккл меня дернул заняться спаррингом с однокурсником на свежем воздухе? Нам дуэльного зала было мало? Ну нет, захотелось помахать палочкой прямо у стен замка. Защитников Хогвартса изображали, блин! Никого ведь не было. Только чуть-чуть разогрелись и стали бросать друг в друга чем-то посложнее Экспеллиармуса, как появился он, мой ночной кошмар.

Мой соперник лишился двадцати очков и был отправлен на очную ставку к декану, а я уже битый час сижу и пытаюсь убедить достойного профессора, что никакого злого умысла у нас не было. Киваю головой, как китайский болванчик, хлопаю ресницами, опускаю голову, изображая полное раскаяние, и жду, когда эта пытка закончится.

Глядя в ненавистные пронзительные глаза человека напротив, я в который раз задаюсь вопросом: как все вокруг могут быть настолько слепы, чтобы верить ему?! Ну как можно верить этому насквозь фальшивому, мерзкому человеку?! И я как никогда остро чувствую благодарность судьбе за возможность увидеть сокрытую ото всех правду. Мерлин всеблагой, кто бы мог подумать, что моя жизнь может так круто измениться, и причиной этого кульбита послужит самая банальная в Магическом мире вещь: Оборотное зелье Гермионы! Странно? Ничуть! Ведь так случилось, что именно эта невыносимая гадость помогла мне свернуть с проторенной тропы и нырнуть в омут невероятных событий. Впрочем, чтобы в это поверить, надо узнать всю эту историю от начала до конца.

========== Глава первая. ==========

Вот честное слово, не я это придумал! Мне вообще такое в голову прийти не могло: сварить Оборотное зелье и пробраться в гостиную Слизерина! Нет, пробраться туда под мантией-невидимкой – еще куда ни шло, это как раз в моем стиле, но вот Оборотное…

В общем, идея принадлежала Гермионе. Она же и варила это зелье в туалете Плаксы Миртл, она же и первая от него пострадала. От любопытства кошка сдохла, хотя, слава Мерлину, обошлось без летального исхода. Наша доблестная гриффиндорка просто обросла кошачьей шерстью и обзавелась хвостом. Неделю потом шерсть сводила в Больничном крыле.

О том, что я пострадаю гораздо сильнее, стало ясно чуть позже. До меня вообще все медленно доходит, а в этот раз масштаб последствий я осознал только спустя месяц после памятного посещения гостиной Слизерина.

Но обо всем по порядку.

По неизвестной нам тогда причине Гермиона отказалась идти с нами, и мы, я и Рон, под видом Крэбба и Гойла гордо отправились в подземелья.

То, что план никуда не годится, стало ясно уже при входе на территорию слизеринцев. Никакого портрета на двери их гостиной не предусматривалось. Двери вообще не было. Никакой. Только сырые серые стены, темные коридоры и промозглый холод. И как они здесь живут? Непонятно. В таком холоде хочешь не хочешь, а озвереешь, теперь понятно, почему они все такие ледышки! Даже жалко становится.

В общем, наш гениальный план грозил сорваться в самом начале, но моя удача – или как там это называется? – вновь была на нашей стороне. В коридоре замаячила чья-то фигура, на проверку оказавшаяся старостой Гриффиндора Перси Уизли. И за каким дракклом его сюда принесло?

Но объясняться с братом Рона, к счастью, не пришлось: явившийся вслед за ним Малфой – я впервые был искренне рад видеть его бледную физиономию – увлек нас за собой в ничем не приметный коридор. Он коснулся палочкой какой-то щели в стене, и она расступилась. Я машинально схватил Рона за руку, и мы ступили в кромешную тьму.

Уже через секунду мы стояли на пороге огромного помещения, залитого мягким светом. Я, как дурак, застыл на месте и стал пялиться по сторонам. В мое оправдание можно сказать одно: картина была впечатляющей. Первое, что меня поразило, – окна. Огромные, от пола до потолка, обрамленные легкими серебристыми портьерами. За окнами простиралось Черное озеро. Кстати, вовсе не черное, а скорее темно-зеленое, мерцающее тысячами искр. И чтобы добить меня этим видом уж наверняка – под одним из окон устроился Гигантский кальмар.

Как всякий гриффиндорец, я был абсолютно убежден, что слизеринцы живут в темных сырых норах без намека на окна. А тут такое великолепие! Мне ужасно захотелось подойти поближе к этому чуду и посмотреть на стайки радужных рыбок, но Рон, к счастью, не особо заинтересовался аквариумом и потянул меня за рукав в сторону дивана, на который уже уселся Драко.

Устроившись на мягких подушках, я малодушно предоставил Рону выпытывать у Малфоя интересующую нас информацию, а сам продолжил озираться по сторонам, лишь краем уха прислушиваясь к их разговору.

Итак, комната была очень большой. Раза в два больше гостиной Гриффиндора. Но странно уютной. Два огромных камина пылали в противоположных концах помещения, наполняя его мягким теплом и запахом дома. В противоположном от нас углу стоял большой черный рояль, на крышке которого кто-то оставил изящную скрипку. Пол гостиной устилал зеленый ковер, напоминавший своим длинным ворсом весеннюю траву. По нему, должно быть, было приятно ходить босиком, что, к моему изумлению, и проделывали многие из находившихся здесь аристократов.

Кстати, слизеринцы присутствовали почти полным составом, благо размеры помещения вполне это позволяли. Они явно много времени проводили здесь, удобно устроившись на многочисленных диванах, пуфиках и подушках, занятые своими делами. Пятеро четверокурсников оккупировали большой круглый стол возле окна и что-то писали, похоже, эссе. Рядом пристроилась староста Слизерина Дебора, она что-то объясняла двум близняшкам с третьего курса и время от времени посматривала на сосредоточенных писак. Девчонки-выпускницы что-то вышивали на длинном зеленом полотнище; чуть дальше от них, в самом углу, несколько наших ровесников резались в подрывного дурака и негромко посмеивались. Кто-то играл в шахматы, кто-то читал, кто-то просто дремал в кресле. Словом, полная идиллия.

Меня привлек звук паровозного гудка, я обернулся, и тут меня ждало второе потрясение за этот час.

У камина стояло большое темно-зеленое кресло. Возле него несколько первокурсников сооружали что-то похожее на тоннель для игрушечного паровоза, издававшего гудки, привлекшие мое внимание.

В кресле сидел Снейп!!!

На нем не было мантии!!! Только черные брюки и белая рубашка. Он читал какую-то потрепанную книгу и не обращал внимания на проходящие у самых его ног поезда.

Мало того, его присутствие, казалось, не удивляло никого. Как будто это самая обыкновенная вещь в мире, что Ужас Хогвартса в домашней одежде читает посреди гостиной своего факультета. Наш декан появлялась в общей комнате только по важному делу, и уж никак не в домашнем халате. Да и вряд ли она бы высидела в общем гомоне, который обычно царил у нас в гостиной.

Здесь же было довольно тихо: приглушенный смех, негромкие голоса. Сиди и радуйся. Хотя кто бы, интересно, посмел нарушить его покой?

Но стоило мне так подумать, как произошла маленькая катастрофа. Вернее, крушение поезда. Один из паровозиков внезапно сошел с рельсов и врезался прямо в ступню Снейпа. Я замер, ожидая резкого окрика. Первокурсники, похоже, тоже перетрусили и виновато опустили головы. Но, к моему изумлению, Снейп только фыркнул, снял туфли, задвинул их под кресло и забрался на сиденье с ногами, явив миру изумрудного цвета носки.

Все. Инцидент был исчерпан. Железная дорога восстановлена, никто не пострадал, лишь Маркус Флинт, староста Слизерина, показал виновникам кулак, но так, чтобы декан ничего не заметил.

Пока я отходил от изумления, Рон не терял времени даром. Он сумел все-таки выяснить, что Драко понятия не имеет, кто открывал Тайную комнату. Чего и следовало ожидать. Я почему-то был уверен, что никто в этой комнате не связан с таинственным гонителем грязнокровок.

Пора было валить отсюда по-тихому, но мне почему-то очень не хотелось уходить. Какое-то странное чувство захватывало меня. Как будто я был дома. По-настоящему дома. Я никогда не ощущал такого ни в гостиной Гриффиндора, где было, конечно, весело и интересно, как в детском лагере. Ни, тем более, в доме у тетки, где меня просто терпели; словом, нигде. И вдруг в подземелье, в логове врага, я почувствовал тепло и уют. Хотелось присоединиться к постройке тоннеля или посмотреть на сонного кальмара, или – Мерлин, куда меня несет? – подойти к Снейпу и задать какой-то нелепый вопрос, получить ответ и легкий подзатыльник за глупость в придачу. Почему-то я был уверен, что будет именно так.

Тут я заметил, что за профессором наблюдаю не я один. Сидящий напротив нас первокурсник, кажется, Роджер Батлер, не сводил со Снейпа глаз. По-моему, он очень хотел подойти к декану, но не решался. В конце концов мальчишка обреченно откинулся на спинку дивана. И тут раздался негромкий голос Снейпа, который, казалось, не отрывался от своей книги:

– Роджер, подойди ко мне.

Батлер вздрогнул, быстро поднялся и подошел к креслу.

– Что ты хотел у меня спросить?

Снейп отложил книгу и пытливо посмотрел на ученика.

– Я не хотел вам мешать, сэр…

– Ты и не мешал. Я сам тебя позвал. Так в чем дело, ты можешь мне сказать?

– Трансфигурация, – еле слышно прошептал Батлер

– Что Трансфигурация? У тебя проблемы с этим предметом?

– Да, сэр. У меня ничего не получается. То есть вначале все было хорошо, но последний месяц никак. Я не могу исправить оценку…

Он стоял, опустив голову, и явно собирался заплакать.

– Успокойся.

Голос Снейпа звучал удивительно мягко. У меня даже родилась абсурдная мысль, что это вовсе не он, а кто-то под Оборотным зельем, так не вязалось его поведение с обычной манерой общения грозного профессора.

– Не стоит расстраиваться из-за какой-то Трансфигурации, вот если бы Зелья, тогда да.

Это заявление вызвало смешок у расстроенного первокурсника, и он заметно расслабился и поднял голову.

– Но месяц кончается, профессор…

– Да, и в следующую пятницу я лично пущу тебя на ингредиенты за плохую успеваемость! И кто тебя успел так напугать, хотел бы я знать?

Снейп обвел взглядом притихших слизеринцев.

– С тобой кто-нибудь занимался?

– Да, сэр. И Терри, и Лиза, и сам Маркус, но ничего не получается.

– Ну, если сам Маркус, тогда да. Дай сюда учебник.

Батлер метнулся к дивану, схватил оставленный учебник и протянул Снейпу.

– С какой темы у тебя начались проблемы?

– Замена первичной формы, профессор.

– Понятно.

Снейп углубился в чтение. Батлер ждал, затаив дыхание. Его однокурсники, сидящие на ковре, прервали свою игру и тоже уставились на декана, похоже, проблемы с Трансфигурацией были не только у Роджера. Минуты через три Снейп прервал свое занятие и бросил Флинту:

– Маркус, живо сюда.

Вот теперь это был настоящий Снейп, от мягкости в его голосе не осталось и следа. Флинт встал возле первокурсника, обеспокоенно всматриваясь в помрачневшее лицо профессора.

– На первом курсе пятеро из восьмерых не могут сдать эту тему, я прав?

– Да, сэр.

– Почему я об этом узнаю не от тебя, а от перепуганного первогодки, ты можешь мне объяснить?

– Но, сэр, мы думали, что сможем их подтянуть, у вас и так полно забот. А как вы узнали, что их пять?!

Растерянный староста Слизерина выглядел очень уморительно, но никто даже не улыбался, за исключением Рона-Крэбба, разумеется. Вокруг воцарилась зловещая тишина.

– Джейн, Лари, Эвард, Корбан, подойдите ко мне, – вместо ответа позвал Снейп. Испуганные первогодки сгрудились у его кресла. – У вас низкие оценки по Трансфигурации. Завтра после завтрака подойдете ко мне в кабинет. Не бойтесь, – заметив, как вздрогнули малыши, прибавил он. – Я никого не собираюсь наказывать. Я просто проверю ваши палочки, ну, и магию заодно. Все будет хорошо. Можете идти.

Подождав, когда повеселевшие ученики возобновят остановленную игру – причем теперь к ним присоединился и Роджер, – Снейп снова повернулся к старосте:

– А вот к тебе у меня будет пара вопросов. Но не сейчас. Завтра после завтрака, в моем кабинете. Я недоволен, Маркус. Ты меня понял?

– Да, сэр. Простите, сэр.

– Не сейчас. Все завтра.

Он поднялся, надел туфли и направился к выходу. Уже у самой двери обернулся и произнес:

– Первому и второму курсу пора готовиться ко сну. Всем спокойной ночи!

– Спокойной ночи, сэр, – ответил нестройный хор голосов, и первокурсники стали безропотно загонять свои поезда в коробки.

– Пора отсюда валить по-хорошему! Гарри, да что с тобой?

Сдавленный шепот Рона в самое ухо вырвал меня из задумчивости. В самом деле, скоро пройдет действие Оборотного, и мы предстанем перед слизеринцами во всей красе. Надо было уходить подобру-поздорову.

Стараясь не привлекать внимания, мы потихоньку стали перемещаться в сторону двери. Когда от нее нас отделяли какие-то два-три метра, я почувствовал, как тяжелая рука опустилась на мое плечо.

– Интересно, куда это вы собрались? Вы не слышали приказ декана? А ну, живо по спальням! Мне и так за всех завтра огребать, так еще вас прикажете отлавливать по коридорам?! Совсем страх потеряли!

Флинт, а это был именно он, ухватил меня за плечо; пребывая точно не в лучшем настроении. Спорить с ним было бесполезно, и мы направились вслед за своими однокурсниками в сторону камина.

В самом дальнем углу стены появилась небольшая арка, скрытая до этого под чарами, за ней оказалась крутая винтовая лестница, ведущая куда-то наверх. Преодолев ее, мы очутились на овальной площадке. Девчонки ушли дальше по лестнице, а мы застыли у шести совершенно одинаковых дверей.

– Винс, Грег, спокойной ночи! – бросил через плечо Малфой и скрылся за одной из них. Забини молча нырнул в соседнюю, и мы остались на площадке одни.

– Что будем делать? – Рон растерянно озирался по сторонам.

– Давай переждем в спальнях, пока все улягутся, и попробуем выбраться, – предложил я и осторожно потянул за ручку ближайшей двери, но она оказалась заперта.

– Но как мы пройдем через гостиную? Там Маркус и все старшекурсники! У них тут какая-то тюрьма, фиг выберешься, и отбой по расписанию!

Вместо ответа я показал Рону мантию-невидимку, предусмотрительно спрятанную в карман, и, не тратя времени даром, попробовал войти в крайнюю дверь. К счастью, она открылась.

– Встретимся через час, Рон. Выпей на всякий случай еще Оборотного!

Уизли кивнул и устремился в соседнюю спальню.

Я оказался в маленькой комнате, освещенной только призрачным светом, льющимся из окна, за которым колыхалась зеленоватая вода Черного озера. Впрочем, стоило мне сделать шаг, как загорелись свечи, парящие под самым потолком.

Половину пространства спальни занимала кровать. Встроенный в стену шкаф, тумбочка, небольшой стол и мягкое кресло у стены; вот, собственно, и все убранство. На тумбочке у самой кровати я заметил два колдофото. На одном высокий парень лет пятнадцати держал на плечах маленького мальчика, в котором я с облегчением узнал Грегори Гойла. Слава Мерлину, спальней я не ошибся.

На фото Гойл весело смеялся и был, похоже, безмятежно счастлив. На втором снимке крупный мужчина держал под руку хрупкую, довольно красивую девушку в белом подвенечном платье. Наверное, родители.

Странно, но я никогда не задумывался, что туповатый увалень Гойл тоже может кого-то любить. Хранить фото у кровати. Почему-то всегда казалось, что на светлые, теплые чувства были способны только мои друзья. Вот Рон любил родителей и братьев с сестрой, и для меня это было в порядке вещей. А представить, что Грегори или Малфоя целует на ночь мама или вон, как на колдографии, таскает на плечах старший брат, я мог с трудом.

Вообще, все слизеринцы до этого вечера казались мне холодными, высокомерными, способными только на подлость людьми, помешанными на аристократических манерах и чистоте крови. Но сегодня в гостиной сидели обычные дети, а их декан… Нет, поведение Снейпа вообще все ставило с ног на голову.

Объяснять Трансфигурацию, забравшись с ногами в кресло?! Такое я мог увидеть только в безумном сне. Раздумывая над этими, безусловно очень своевременными, учитывая мое местонахождение, вещами, я взял фото Гойла с братом и уселся на кровать, чтобы получше рассмотреть

– Он обязательно вернется, Грегори.

От неожиданности я чуть не съехал с кровати на пол.

В дверях спальни стоял профессор Снейп и внимательно смотрел на меня.

– Твой брат, конечно, тот еще шалопай, но все же какие-то мозги в его голове есть. Он скоро вернется, поверь мне.

Снейп вошел в комнату и сел рядом со мной. Я лихорадочно соображал, что же мне ответить? Судя по всему, брат Гойла или куда-то уехал, или пропал. Но что же мне отвечать?! К счастью, Снейп не требовал ответа, и после короткого молчания продолжил:

– Знаешь, Алекс всегда мечтал о путешествиях. Великий кочевник, так его прозвали уже на втором курсе. Он тогда задумал исследовать жизнь кентавров во время осенней миграции. Шалопай.

Снейп улыбнулся каким-то своим мыслям.

– К счастью, его тогда засекли охранные чары подземелья, и я с парой старост перехватили горе-путешественника у самой опушки. Да, как сейчас помню: узел с провизией на неделю, карта магической Британии и маггловский компас, вот и весь его багаж. Великий кочевник, этим все сказано.

– Вы тогда очень рассердились, сэр?

Я невольно проникся симпатией к своему сверстнику. Интересно, почему об этом никто ничего не вспоминал? Случай-то беспрецедентный: слизеринец в Запретном лесу!

– Рассердился? Нет, скорее его поступок меня изрядно повеселил. Но это не помешало мне всыпать путешественнику по первое число. Так что и не думай повторить подвиг брата, не советую! – Снейп погрозил мне пальцем и продолжил: – В дальнейшем он стал моим спутником в вылазках за ингредиентами и травами. Так сказать, я направил его увлечение в мирное русло. А потом уговорил твою матушку разрешить ему поступить на факультет магической геологии. Впрочем, ты все это знаешь без меня.

Снейп опять замолчал, а я с удивлением понял, что почти завидую Алексу Гойлу, ему так повезло с деканом.

– Ну все, тебе пора отдыхать, Грегори. А за Алекса не волнуйся, со дня на день он даст о себе знать. Явится как миленький. Вот тогда я с ним и проведу беседу. Надолго запомнит, как родных пугать.

Последнюю фразу Снейп произнес как бы про себя. Похоже, у геолога будут крупные неприятности.

– Но ведь он уже закончил Хогвартс, сэр!

Я выпалил это, не подумав, так меня заинтриговала скрытая угроза в адрес непутевого выпускника.

Зельевар поднялся, внимательно посмотрел мне в глаза и покачал головой.

– Хочешь, открою тебе страшную тайну? Бывших учеников не бывает, Грегори. Во всяком случае, у меня не бывает. Твой брат и на пятом курсе академии остается слизеринцем. И даже если возглавит это учреждение, все равно будет моим змеенышем. Так же, как и все остальные мои выпускники. И они все об этом знают.

– И я тоже?

Мерлин, и зачем мне было вдаваться в подробности? Я чуть не забыл, что нахожусь в шкуре Грега!

– Разумеется, ты тоже. Все, хватит болтать. Живо в ванную и спать!

Снейп легким движением взъерошил мои волосы и скрылся за дверью. А я как дурак остался сидеть на кровати и пытаться собраться с мыслями.

Мне стало почти жаль, что я не принадлежу к выводку змей достойного профессора зельеварения. В тот вечер только почти.

Не стану описывать, как мы с Роном выбрались из подземелий. Это было непросто, и в башню Гриффиндора мы пришли, еле волоча ноги от усталости и пережитого напряжения.

Уже лежа в постели, я ощутил странную пустоту. Как будто потерял что-то. Что-то важное. Мне вдруг стало холодно, словно промозглый воздух подземелий достал меня и в собственной постели. Укутавшись поплотнее в одеяло, я вскоре уснул, но и во сне продолжал дрожать в ознобе.

Забегая вперед, считаю необходимым сказать, что где-то через неделю после описанных событий встретил в коридоре Грегори Гойла в сопровождении очень высокого юноши, в котором без труда узнал Алекса Гойла. Они направлялись в сторону подземелий, и Грегори, несмотря на явные старания, не мог придать лицу выражения холодного равнодушия. Он просто светился от счастья.

Как прошла беседа профессора зельеварения со своим выпускником, мне не известно. Надеюсь, что он сменил гнев на милость,

========== Глава вторая. ==========

У вас когда-нибудь было ощущение, что вы совершенно чужой в своей собственной семье? Или пришелец с другой планеты, случайно проснувшийся в чужом теле? Нет? А я испытал все это уже на следующее утро после посещения гостиной Слизерина.

Я проснулся от звука голосов. Дин и Рон что-то возбужденно доказывали друг другу, нисколько не заботясь об окружающих. Впрочем, Невилл продолжал спокойно спать, а Симус, наверное, уже проснулся, так как его кровать была пуста. Так что жаркий спор разбудил только меня. Прислушавшись, я понял, что они обсуждали очередной проигрыш Пушек Падл. Было бы что обсуждать! Они же уже лет сто не выигрывали, но Рону лучше об этом не напоминать.

Мерлин, и не лень им так орать! Еще полчаса можно было поспать. Я со злостью метнул в них подушкой и укрылся с головой, в спальне было почему-то очень холодно. Поздно, Рон заметил, что я проснулся, и стал активно вовлекать меня в их увлекательный спор, не обращая внимания на мое вялое сопротивление. Мерлин, как же мне это надоело. Потеряв всякую надежду подремать еще хоть десять минут, я отправился в ванную.

Окончательно проснулся я только за завтраком. Украдкой посмотрев на стол Слизерина, я удостоверился, что Крэбб и Гойл как ни в чем не бывало едят за общим столом. Если пробуждение среди ночи в чулане их и удивило, то они ни чем этого не показывали. У меня отлегло от сердца, все-таки бросить два бесчувственных тела в пыльной каморке – не самый благородный поступок в моей жизни.

– Крэбб и Гойл пришли, – прошептал я на ухо Рону, занятому поглощением гигантского сэндвича. – Они вроде бы в порядке.

– А что им сделается? – не переставая жевать, пожал плечами Рон. – Герм сказала, что это только снотворное. Похрапели чуток и в свои норы поползли. Всего и делов-то.

Да, Гермиона сказала. После того, как она обзавелась хвостом и шерстью, я несколько потерял веру в ее зелья. Слава Мерлину, хоть мы в порядке. Хотя то, что я все время мерз, вполне может быть последствием Оборотного.

– Ладно, не заморачивайся. Нам сейчас на Зельеварение топать. Налюбуешься еще на них. Главное, как нам без Гермионы там продержаться? Этот Упырь точно этим воспользуется, вот увидишь.

Рон был, в общем, прав. Без Гермионы нам на Зельях надо сидеть ниже травы тише воды. Мы же ни черта в них не соображаем, и Снейпу об этом известно.

Зелье мы, разумеется, запороли. И не просто испортили, нет, взорвали к Мерлиновой бабушке, в лучших традициях Лонгботтома. Если бы Снейп молниеносным движением не накрыл наш котел куполом, забрызгало бы всех окружающих.

Главное, тогда мы не поняли, от чего оно так рвануло? Ну, бросил Рон на пару игл дикобраза больше, и что? Или я тоже их бросил? Впрочем, какая теперь разница? Нам предстояло столкнуться с последствиями наших действий. Переглянувшись, мы с ужасом посмотрели на Снейпа, застывшего перед нами. В своей черной мантии он напоминал ангела возмездия, которое должно было вот-вот обрушиться на наши головы. Смерив нас уничижительным взглядом, он промолчал с минуту и изрек:

– Вы не перестаете меня удивлять, господа гриффиндорцы. Взорвать Перечное зелье! Я вообще-то считал, что это возможно, только если подложить под него маггловскую гранату. Вы разрушили мои иллюзии. Что конкретно вы туда засунули, просветите меня, если вас не затруднит? Я изнемогаю от нетерпения.

Под хихиканье слизеринцев я мучительно соображал, что же мы туда положили? Ведь не отстанет, гад.

– Все, как было в рецепте, профессор, – еле слышно пробормотал Рон.

– Если бы все по рецепту, мистер Уизли, у вас бы получилось нечто иное, а не коктейль Молотова. Если вы до сих пор не в курсе, повторяю для особо одаренных: Перечное зелье применяется в лечебных целях и ни в коем случае не должно взлетать на воздух. Это понятно? Значит, напрягайте ваши мозги. Впрочем, о чем это я?! Какие мозги?! Просто, перечислите мне, что вы совали в этот котел, мир праху его.

– Липовый цвет, белладонну, кору ивы, перец душистый, перец жгучий, иглы дикобраза…

– Стоп, стоп, стоп, мистер Поттер!

Снейп прервал мой доклад и плотоядно ухмыльнулся.

– Я сердечно рад за вас, вы умеете читать! Браво! Но меня не интересует, что я написал на доске, я сам это прекрасно знаю, уж поверьте.

С этими словами он одним движением палочки стер все с доски.

– Теперь продолжайте.

– Все, что сказал Гарри, и еще крыло стрекозы и три флоббер-червя! – почти радостно выпалил Рон. После этого воцарилась тишина.

Мерлин, даже я знаю, что там не было никаких червей. Точно не было!

– Прекрасно, мистер Уизли. Только вот незадача: упомянутые вами флоббер-черви никак не сочетаются ни с какими летающими насекомыми. И, разумеется, никогда не входили ни в одно известное мне лечебное зелье. Теперь все предельно ясно.

Он пристально посмотрел на нас, потом почему-то на Малфоя и Крэбба, сидящих за соседним столом – а, ну конечно, при взрыве же мог пострадать и Серебряный принц! – и огласил свой приговор:

– По десять очков с каждого за разгильдяйство, и сочинение в фут о несовместимости простейших ингредиентов. Урок окончен.

Он стремительно развернулся и вышел из класса.

– Слава Мерлину! Я думал. мы месяц из отработок не вылезем.

Рон был прав. Видимо, у Снейпа было хорошее настроение, ну, или в лесу сдох василиск, не меньше, что было более вероятно.

Так, радуясь невиданному везению, мы поспешили вон из этого гиблого места. Но едва я переступил порог, как ледяная пелена холода вновь окутала меня с головой. Казалось, что морозные иглы вонзаются прямо в сердце. Главное, на уроке все было нормально! Ну, насколько это могло быть нормально в присутствии профессора Снейпа и полдюжины его змей. Ну что за наваждение? Вон Рону хоть бы хны, рубашка расстегнута, сам раскраснелся, жарко ему, что ли? Определенно со мной что-то не то. Ощущение холода не покидало меня. Не спасали ни горящий камин, ни чай за обедом. Казалось, стужа рождается где-то внутри и растекается по венам.

Весь день я ходил как неприкаянный, рассеянно отвечал на вопросы Рона, что-то там писал на уроках и отчаянно мерз. К вечеру я уже не находил себе места. А тут еще к холоду прибавилась щемящая тоска. Да такая, что хоть волком вой. Твердо решив для себя завтра же сходить в Больничное крыло, если, конечно, за ночь окончательно не околею, я отправился в спальню. Настроение было, что называется, ниже плинтуса. Задернув полог на кровати, я попытался укутаться получше и уснуть. Как бы не так! Вы пробовали спать в погребе? Вот-вот. Кажется, пар со рта скоро пойдет. Или из ушей. Как повезет.

Покрутившись около часа, я уселся на постели. В коридоре часы пробили одиннадцать, и с последним ударом ко мне пришла совершенно идиотская мысль: пойти в гостиную Слизерина. Просто гениальная идея! Прятаться от холода в погребе. Но тут перед моим мысленным взором возник пылающий камин в той самой гостиной, и от одного воспоминания повеяло жаром. Не особенно задумываясь, а что я, собственно, делаю, я натянул мантию-невидимку и отправился в логово врага.

Самое удивительное даже не то, что я сразу нашел вход в змеиное логово, странно, что дверь сразу бесшумно открылась. Как будто меня ждала. Еще и ощутимо огрела по заднице, когда закрывалась, зараза. Можно подумать, я неслух-слизеринец, шляющийся после отбоя! А что, может, она меня с кем-то спутала? От этих магических дверей всего можно ожидать.

Сделав пару шагов, я застыл на пороге. Вопреки моим ожиданиям, в гостиной кто-то был. Почти все свечи были потушены, горели только камины, от которых мне сразу стало тепло, и факел в дальнем углу.

Под самым факелом стоял кентавр.

Самый настоящий, с длинным хвостом и мощными копытами! В гостиной Слизерина!

Нет, после Снейпа в зеленых носках, читающего у камина, меня не просто было удивить, но это явный перебор! Кстати, Снейп тоже был здесь. Как же без него. Он рассматривал замершего кентавра, обходил его со всех сторон, зачем-то осмотрел копыто, для чего полуконь послушно поднял ногу. Удовлетворенно хмыкнул и хлопнул по крупу.

– Прекрасно, Мартин. На этот раз все идеально.

– Правда, профессор?

Кентавр закружился на месте, пытаясь осмотреть себя со всех сторон, при этом с грохотом опрокинул журнальный столик.

– Тише ты, слон в посудной лавке, разнесешь тут все. Стой спокойно!

Несмотря на резкие слова, в голосе Снейпа слышался смех. Он явно был чем-то доволен.

– Профессор, профессор, а когда мы в лес пойдем? Вы же обещали! Я хочу поскакать! Ну пожалуйста, пожалуйста!

Кентавр подпрыгивал на месте и чуть ли не скулил от нетерпения.

– Уймись! Раз обещал, значит, пойдем! Но точно не сегодня. Не делай такие глаза, Мартин, ты же знаешь, что на меня не действует!

– Да, сэр.

Хвост кентавра уныло поник, он опустил голову, обиженно поглядывая на сурового декана.

– Еще слишком рано, малыш.

Снейп ласково потрепал исполина, возвышающегося над ним на целую голову, по волосам.

– Давай-ка, оборачивайся назад. И если в следующий раз все так же получиться, мы немного прогуляемся, договорились?

– Да, сэр. А в гиппогрифа когда можно будет попробовать?

– Мартин, не испытывай моего терпения! Давай сначала с кентавром разберемся. Оборачивайся!

– Ну я еще немножко, профессор!

Кентавр вдруг подпрыгнул и резво пронесся по гостиной, сметая на своем пути стулья и напольные вазы. Он был невероятно красив, но так же невероятно неуклюж. Игнорируя приказы своего декана, он галопировал по всему залу, благо размеры помещения это позволяли, перепрыгивал через диваны, становился на дыбы и вообще вел себя как жеребенок, впервые выпущенный на весеннюю травку. Но управлять сразу четырьмя ногами он, по-моему, еще толком не научился. Спустя минуту он с оглушительным грохотом рухнул у самого камина, запутавшись в слетевшей со стола скатерти. Еще через секунду над ним стоял рассерженный Снейп. Пара взмахов палочкой, и в скатерти трепыхался уже пятикурсник Мартин Лавджой, одетый в какую-то набедренную повязку.