Текст книги "О чем молчал Толкиен (СИ)"

Автор книги: Сестренка близнецов

Соавторы: Татьяна Милякова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 32 страниц)

- Ах, девушка!!! Значит, мужики, и только поэтому, могут делать то, что хотят, а девушки должны сидеть в замках, вышивать половые тряпки! Разве сражаются тем, чем мужики отличаются от женщин? По-моему, я до сих пор держала арбалет в руках! Любить мы должны "наших героев"! А вы не думали, что у девушек тоже есть Честь! И это честь – сражаться за то, во что веришь, и за тех, кого любишь! А вы, шовинисты хреновы, считаете, честь девушки, это то, что вы у нее сами же забираете в первую брачную ночь! А так она - второй сорт! Прямо по классику - прекрасная самка, цель которой рожать и кормить! Ну уж нет! У меня было еще что сказать, но Арагорн на моих последних словах ухватил меня за шкирку, поднял и встряхнул, словно котенка. Горло перехватило. Придушит же! Я, словно по наитию, вскинула левую руку. Кольцо моментально раскалилось, словно его бросили в огонь, оно вспыхнуло светом, заставившим Арагорна шарахнуться и уронить меня на место. Пол ударил меня по пяткам, я покачнулась, но не упала. Закашлялась, ярость незаметно сменилась горькой грустью. Арагорн смотрел на меня исподлобья. В этих словах, сказанных в гневе и грубо, все-таки было много правды. Неожиданно я почувствовала, что в глазах защипало. Настоящая баба, блин! Сама наорала, сама обиделась. Но я прошла мимо посторонившегося Арагорна, гордо поднимая голову вверх, что бы слезы не катились из глаз. Он качнул головой, и тихо, грустно, но с уверенностью в своей правоте, сказал: - Ты останешься с братом. Снова кричать, ругаться сил совсем не осталось - колени тряслись, губы дрожали, по щекам уже покатились слезы...Вся злость выкипела. Я развернулась и побежала прочь, не разбирая дороги. Бежала я довольно долго, где-то плутала... - Человек, ты куда? - недоуменно окликнула меня лежащая под навесом Грр, - что случилось? Я просто рухнула пластом рядом с волчицей, спрятала лицо в густою шерсть подруги, и разрыдалась в голос. Я злилась, что плачу, а больше всего злилась на саму себя. Столько времени была милой, разумной девочкой, а тут позорно сорвалась. Я злилась, но горячие слезы продолжали литься из глаз, словно весь смех, которым я до сих пор делилась с братством, решил отомстить и выливался скопленными слезами. С пятого класса не плакала из-за обид. Я даже от боли не плакала, а смеялась. А теперь вот меня разобрало. Грр оскалилась, зарычала, сказала мысленно: - Заколдованный твой! - Укуси его! - зло, всхлипывая, потребовала я. Волчица вскочила и бросилась на него. Выхватывать меч Арагорн не решился, предпочел принять тактическое отступление. Я, судорожно всхлипывая, хихикнула сквозь слезы. Ибо, ничего умнее, чем с беличьей ловкостью взлететь на дерево в голову будущего короля не пришло, и он напоминал огромного, сердитого кота, поливающего возмущенным шипением флегматичного пса, загнавшего его так высоко. Я стерла слёзы, и встала, подойдя к Грр. Волчица приласкалась ко мне, но стоило сапогу решившего спуститься Арагорна оказаться на уровне головы Грр, как она, подпрыгнув, чуть не поймала острыми зубами пятку этого заразы. Он оказался быстрее, вздернул ногу, влез повыше, обиженно спрятался в листве и затаился. Я села под дубом, меланхолично принялась почесывать млеющую волчицу за ухом. Слёзы словно выключили. Наверное, они вылились все, оставив после себя только красные глаза и опухшие веки. Мысли текли лениво и замедленно, но куда притекли... Как-то незаметно я спросила себя: "А кого я любила? Визуальный образ? Или свое воображение? А какой он НА САМОМ ДЕЛЕ? Не зачарованный эльфийкой, какой? Может, он ярый шовинист? Или "хищник", который будет прогибать человека под себя? Теперь-то он не Рыцарь Печального Образа!". В носу снова защипало. Неожиданно нарисовалась Эовин. Откуда она вынырнула? - Бедная девочка! - ласково погладила она меня по голове, - ты храбрая, но они тебя никогда не поймут. Бедняжечка! А какой этот бродяга грубиян! Я понимаю, когда в сражении девушку убивают наравне с парнем, когда на тренировке роняют и бьют, но поднимать руку на девушку в споре! Пойдем! Она так ласково меня жалела, что я почувствовала новый прилив слез. Она увела меня со двора, и мы, устроившись, в комнате Боромира, всласть поболтали. Сын наместника хоть и слабый, как котенок, с удовольствием участвовал в разговоре то улыбкой, то метким словечком. Раздери меня горгулья, да он, по-моему, глазки Эовин строит! Ну да, как раз его типаж! Высокая, величественная светловолосая воительница. Валькирия. Хорошо воспитанная, в отличие от меня. А та и рада – улыбается ему, прилично краснеет, глазки опускает. Та-а-ак, похоже, скоро меня отсюда попросят. Вот у всех личная жизнь, а у меня одна дурь! Загнала мужика на дерево и радуюсь! Выпав из общей беседы, я задумалась. А чего это меня так понесло? Скандально орать не мой стиль… Вот только с Арвен лаялась, но это когда еще было… Хотя чему я удивляюсь? Рука еще болит, накопившаяся усталость невольно клонит в сон, Гнилоуст этот мерзкий… А сколько я сил отдала на лечение Теодена… И вообще, сколько можно? Разве я хуже этих, сильного пола? Шла, сражалась, не ныла, анекдоты рассказывала для поднятия настроения. В каноне все шли, как на похоронах, а со мною хоббиты то хихикали, то ржали! И все равно весь поход: «Ну что можно ждать от девушки?». То котелки норовят подсунуть, мол, посудомойка – самая женская профессия, то Гимли требовал, что б я ему порты зашила… Злые они! Уйду я от них! И настроившись таким образом, я вопросила Боромира: - Брат, ты скажешь мне остаться с тобой? - он задумался, потом ответил честно: - Я очень хотел бы этого. Так и мне было бы спокойней и тебе безопасней. Но ты - самостоятельная. Знаю, даже если ты останешься, ты изовьешься в волнении за наших братьев. Не умеешь ты быть спокойной. - Не умею. Я - Кеирина! А это - диагноз! *** Арагорн выглядел виновато-наглым, словно кот, написавший в тапочек и не побитый за это. Я, словно не заметила его, прошла мимо, удерживая двумя руками таз, наполненный выжатой одеждой - когда я злилась, я с головой уходила в уборку, стирку и другую разрушительно-созидательную деятельность. И не оглядываясь, пошла дальше. Нет, я не игнорировала его - скользнула взглядом, словно по незнакомцу. Увидела и тут же выбросила его лицо из головы. - Кей? - он догнал меня, тронул за рукав. Я обернулась удивленно, словно только что его заметила. - Арагорн? Что? - Ты... Останешься? Я остановилась, уперла таз в бедро, заправила выбившуюся алую прядь за ухо и ответила равнодушно, словно о какой-то мелочи шла речь. - Раз надо - значит надо. Просто ставь реальные задачи. Надо позаботься о Боромире - позабочусь. - Серьезно? - кажется, не поверил мужчина. Я отбросила гриву волос на спину, фыркнула: - А ты хочешь, что бы я еще на тебя покричала? - Нет, - он потупился. - Вот и ладно. Я отвернулась, и пошла дальше своей дорогой. Но он снова окликнул меня: - Кей? - Да? - теперь я не оглядывалась, намекая всем своим видом показывая, что таз тяжел, и я хочу уже пойти дальше, заниматься своими делами. - Прости меня, - едва слышно выдавил он. - Валар простят, - я не хотела облегчать ему задачу. Пусть сам договаривается со своей совестью. *** Я знаю, о чем вы подумали! Как же, чем нашу Кей по голове стукнули, что она, не закатывая скандала, променяла приключения и наглую рожу одного моего знакомого короля на бинты, чокнутого Теодена и Эомера, как-то странно поглядывающего на меня. Спросила у Эовин. Она, хихикая, пояснила: - А мой братец очень любит норовистых и сильных лошадок, если ты меня понимаешь. Особенно ему нравятся рыжие. Короче, везет мне на мальчиков - то сын наместника, то княжич... Ни за что! Я тут кое-что придумала. Но им не скажу. И вам пока тоже! Обещаю только – никому мало не покажется! А пока буду игнорить их всех. Особенно этого, который то ли подозревает что, то ли извиниться еще раз хочет. Фродо игнорить не получилось. У парня произошел самый настоящий нервный срыв. Не хуже чем у меня. Но я прооралась и успокоилась. А он ходил такой тихий и бледный, что неладное заподозрили только Сэм и я. Пришлось нам вдвоем поработать психоаналитиками. Ага, в стиле «плохой полицейский – хороший полицейский». Догадайтесь, кто был плохим. В общем, у бедняги сорвало крышу из-за того, что он теперь не хранитель. Нет, в беседе с нами он сетовал, что чувствует себя не вправе перекладывать такую тяжесть на хрупкие девичьи плечи (тьфу на него, шовинист-недомерок!). Но я поняла подтекст: «Я думал, что я Избранный. А оказывается – так, погулять вышел». Закончился сеанс психотерапии тем, что Фродо в сопровождении верного Сэма поплелся проситься на службу к Теодену. Заявил, что не смеет отягчать своей никчемной особой отряд Хранителей. Ага, хороши Хранители – главную меня желают в замке запереть! Желательно на кухне. И желательно с вышивкой. И тазиком для стирки. Я опять сердито засопела. Впрочем, для Фродо это наилучший выход. Мустангримцы показались мне людьми надежными и доброжелательными. Хоббитов здесь обижать не будут. А вот Мэрри и Пиппин жаждут дальнейших приключений и подвигов. *** Братство передохнуло в гостеприимном дворце Теодена ровно сутки, на следующее утро они уходили к Изенгарду. Перед уходом Арагорн подробно обсудил с конунгом участие роханцев в дальнейших боевых действиях. Меня на военный совет не пригласили, но я сумела кое-что подслушать. На прощание я устроила бывшим «братьям» демонстративное, и крайне убедительное представление на тему: «Я больше не с вами!». Вышла на крыльцо с самым равнодушным выражением лица, которое накануне два часа репетировала перед зеркалом. На все обращенные ко мне слова я слегка кивала, отвечая невпопад то «да», то «нет», словно думая о своем. Хоббиты плакали, прощаясь со мной. Леголас прошептал: - Это НЕПРАВИЛЬНО! – впервые я видела, что эльф по-настоящему зол, но он не привык идти на прямой конфликт с командиром. Арагорн молчал с самым похоронным видом. Я скупо уронила: - Удачи. Счастливого пути, - и ушла. *** ...- Почему ты так с ними? Эовин подошла ко мне. Я стояла на крепостной стене, глядя им вслед. Красные, распущенные волосы трепал резкий, холодный ветер. На лице сохли слезы. - Это неправильно, - тихо ответила я, - мы через столько прошли вместе. В Ривенделле они не упрямились, что бы взять меня с собой. А теперь... И виноват только один. Я оторвала взгляд от фигурок вдали, отвернулась и решительно ушла со стены... ========== Встреча друзей ========== ...Ближе к полуночи я поняла, что без помощи Эовин мне не обойтись. Теоретически я знала, что проникновение в хорошо защищенный замок – задачка, достойная ниндзи или ассасина. Оказалось, что «уникновение» из замка – тоже непросто. Я решила не множить сущностей, а обратиться к хозяйке с просьбой открыть какую-нибудь дверцу. - Я так и думала! - безапелляционно заявила княжна, - не усидишь! - Не усижу, - покорно согласилась я, садясь на подоконник и свешивая ноги наружу. - Почему сразу с ними не пошла? - Надеюсь, за сутки они успели понять, что мы с ними вместе – единое целое. Отряд. Команда. - И все? А Боромир? - Я надеюсь на тебя, - я ОЧЕНЬ выразительно посмотрела на Эовин. Она ответила мне не менее выразительным взглядом, - Я должна отправляться туда, где самое пекло и сражаться. За себя. За тебя. За то, что бы в мире стало немножко меньше зла и больше правды. Эовин недоверчиво изогнула бровь, и я вздохнула: - У нас говорят: «Любовь зла, полюбишь и козла». Но я не хочу любить... парнокопытное. Тогда мне остается только бросаться в бой в ярости, защищать его до последней капли крови. Княжна чуть улыбнулась, наклонила голову. Подошла ко мне, обняла, протянула узелок с какой-то едой. - Если нашла своего человека, иди за ним. Я защищу твоего брата, и вылечу его. - Спасибо. Боромир поймет. Вы чудесная пара! – Эовин улыбнулась и проводила меня к небольшой, замаскированной дверце в стене. Подозреваю, что местная охрана через нее контрабандой за пивом бегала. Только я хотела позвать свою волчицу, как она вынырнула из темноты - Едем, человек! - Аарх выступил следом за ней из темноты с великолепным достоинством, кивнул. *** Конечно, поредевшее Братство здорово успело оторваться. Но выследить их не составляло труда, по крайней мере, моим варгам. Я пересаживалась с Грр на Аарха, и мы неслись всю ночь и все следующее утро. В полдень нам потребовался привал. Аарх оперативно замышил какого-то местного зверька, и галантно поделился с Грр. У меня аппетит был неважный, я погрызла роханских сухарей, и завернулась в плащ, пытаясь расслабить сведенные судорогой мышцы. Наевшиеся варги помогли друг другу вылизать шерсть (ей-ей, я отвернулась в смущении), и тоже улеглись отдохнуть бок о бок. Засыпая, я чувствовала себя особенно одинокой. Проснулась я, когда солнце уже катилось к закату. Сквозь сон мне почудилось, что кто-то укутал меня толстенным одеялом, и мне было безумно жарко. Я попыталась отпихнуть «одеяло», но оно лизнуло меня в нос и хихикнуло с знакомыми интонациями Грр. Варги улеглись по бокам от меня, что бы греть и лечить своего человека. Меня, то есть. Так объяснила Грр. Я обняла по очереди и ее, и Аарха и вытерла слезы об их мохнатую шерсть. Ой, что-то я сентиментальная становлюсь… То плачу, то прослезЯюсь. И вновь в лучах клонящегося с горизонту Солнца, степь ложилась под лапы варгов… Наконец, уже в сумерках, волки замедлили бег, стали припадать к земле, а Грр фыркнула: - Почти догнали! Посмотрим? - А нас не заметят? - усомнилась я, - в конце концов, у них там эльф и профессиональный Следопыт. Неужто таких дилетантов, как мы не обнаружат? - Ха! - горделиво фыркнула волчица, - орки, а в особенности варги обладают особой магией. Скрывающей! - Так что ж ты молчала-то? - обрадовалась я. - Я еще маленькая, - смущенно отозвалась Грр, - я только учусь! - Отлично! Займемся практикой! – бодро отозвалась я. Варжица фыркнула, опустилась, почти легла брюхом на камни, я прижалась к ней, и мы бесшумно поползли к невидимому пока для меня отряду. Но вот мы медленно выползли из-за огромного, размером с небольшой дом, камня, и я увидела парней. Мужчины расположились на ночь. Кони были расседланы и мирно похрустывали травой. - Они тебя не учуют? Мол, кони волков не любят… - Не учуют, - сосредоточенно отозвалась Грр, - не отвлекай! Я замолчала даже в мыслях (а это мне не свойственно), и стала прислушиваться к разговорам. Разговоров, как таковых, не было. Пин и Мэрри лежали, завернувшись с головой в плащи. Хоббитам тяжело даются поездки на лошадях. Гимли с самым сосредоточенным видом водил оселком по лезвию своей секиры, доводя ее до какого-то немыслимого совершенства, и недовольно сопел. Леголас сидел, завернув ноги в стиле позы лотоса и, кажется, медитировал. Я затаила дыхание, боясь, что остроухий меня заметит. Нет, вроде не видит! Даже и ухом не ведет. В самом прямом смысле слова. Арагорн то и дело нервно оглядывался, окидывал взглядом темнеющий горизонт, словно ожидая увидеть кого-то. - Какой опасности ты ждешь, Эллесар? – не открывая глаз, окликнул эльф Бродяжника. Тот как-то грустно вздохнул: - Да не верится мне, что наша… Наша осталась в Эдорасе. Почему-то так и кажется – рядом она, сейчас выйдет из кустов и снова выкинет какую-нибудь свою глупую шутку... - Скучаешь? – фыркнул Леголас, - а кто настаивал на том, что бы ей остаться? - Скучаю. Ужасно. Но и сейчас считаю – я был прав. Теперь она хотя бы в безопасности… - Ты ее очень сильно обидел самой мыслью о том, что она хуже мужчины. Что ей требуется опека, охрана. А она упряма по-своему - если ей сказать, что она глупая - она в лепешку разобьется, что бы это подтвердить. Из чистой вредности. Сказал ей Боромир косички заплетать – заплела, - Бродяжник машинально подергал себя за отросшие волосы, а Леголас, выдержав паузу, продолжил самым нейтральным тоном, - сказал: «выходи за меня замуж» - она опять согласилась… Что бы не показать, что нуждается в чьем-то еще внимании и заботе. Арагорн, похоже, решил устроить себе сеанс депиляции – дернул за прядь темных волос так, что аж зашипел от боли. А Леголас продолжал тоном теледиктора, сообщающего о самых трагических событиях: - А она сидит сейчас, наверное, с Эовин, плачет… Потом сорвется, помчится вместе с Теоденом на поле брани под Минас-Тирит, и там голову сложит. Чтобы всему миру показать - я не хуже мужчин! Да. Эовин в прошлых рождениях этого мира так и поступала... Бродяжник вцепился в прическу уже обеими руками. Э-э-э, да он так лысый останется! Растеряет половину своего очарования… А Леголас, словно нарочно давил ему на чувство вины. - Теперь ты за ней присматривать не сможешь. А, между прочим, ты еще не вернул ей долг жизни. Или ты уже забыл, как она, юная девушка, закрыла тебя от стрелы орка? Арагорн оглянулся с полностью ошалевшим видом. - Вернуться? - Не стоит, - тихо хмыкнул Леголас, - я думаю, что она тебя так возненавидела, что нарочно поступит наоборот.